Текст книги "Реальный уличный бой – универсальная система самообороны"

Тренировка в «хате»

Вопрос тренировки в тюрьме более чем сложный, но для убежденных последователей моей методики весьма насущный. Тренировки эти, естественно, менее эффективны, нежели на воле. Сказываются теснота, духота, отсутствие нормального питания и спортивного оборудования. Но они отвлекают от мрачных мыслей, убивают время, улучшают настроение и, естественно, помогают сохранить здоровье. Выйдя из застенка и продолжая тренироваться, вы очень быстро наберете прежнюю спортивную форму. До тюрьмы мой вес был 78 кг (в то время я активно занимался единоборствами и о бодибилдинге имел довольно-таки смутное представление по сравнению с той информацией, какой я располагаю сейчас). Когда я «откинулся» – едва тянул на 70, через месяц после отсидки, активно тренируясь, я уже весил 82 кг. Сомневаюсь, что такой результат был бы в случае прекращения работы над собой во время заключения.

Конечно, если в «хате» большая скученность народа, как это бывает на «общаке», тренировки вряд ли возможны. Разве только на прогулке. Гулять выводят каждый день по часу, иногда по полтора в маленькие «дворики» – камеры без потолка на крыше тюрьмы. Потолок перекрещен стальной арматурой и затянут металлической сеткой, кусочки которой потихоньку выламываются для хозяйственных нужд. Над головой по специальным мостикам ходит охрана. Но и в таких условиях свежий воздух и кусок неба над головой – большое дело. Хотя многие арестанты месяцами не выходят на прогулку, «загрузившись» до предела и предаваясь горестным мыслям. Зачем? Что должно случиться – того не миновать, а похоронить себя заживо всегда успеется. Мне удалось увлечь своей методикой сокамерников. Мы проводили две тренировки в день, один или два дня в неделю отдыхали, иногда тренировались только раз в день, в зависимости от насущных проблем. Чаще всего отдыхали мы в понедельник (банный день). Кстати, коль уж зашел разговор о бане, надо отдать должное – на четвертом изоляторе она вполне чистая и приличная.

Мы завели дневник, в котором сбоку писали виды упражнений, сверху – дни недели. В клеточках дневника отмечали количество подходов и повторений. Утренняя тренировка начиналась с пробежки (для этого дела «вымораживается» у конвоя дворик побольше). После чего – разминка, 3 – 4 подхода глубоких, медленных приседаний, столько же отжиманий на кулаках от скамейки (на цементном полу на голых кулаках отжиматься не рекомендуется), 3 подхода – прокачка верхней части пресса на скамейке. Один арестант садится на скамейку, другой – ему на ноги, и, наклоняясь назад, сидящий на скамье медленно качает пресс. После чего – отработка ударов на лапе. Лапа изготавливается следующим образом.

Из двух одинаковых кусков прочной ткани (лучше из брезента) сшивается мешок, то есть две выкройки складываются вместе и с трех сторон прошиваются по краям. Получившийся мешок выворачивается наизнанку, к верхней его части пришиваются ручка (свернутый в трубку и прошитый кусок материи), к нижней – 2 лямки по нижним углам лапы и 2 петли так, чтобы расстояние между петлями соответствовало ширине предплечья. Потом берется фанерный совок для мусора, отрывается от него ручка, в мешок вставляется фанерная дощечка. Получившаяся лапа плотно набивается тряпками и зашивается с открытой стороны. Лямки продеваются в петли и туго завязываются на предплечье руки спортсмена, который держит лапу за ручку. За время моего заключения у нас «отметали» лапы раз пять, но на следующий день уже была готова новая.

Примерно таким же образом изготавливается маленький боксерский мешок. Большой кусок брезента сшивается по краям в цилиндр, внизу пришивается круглое дно. К дну крепится ручка, к верху – веревка, стягивающая горловину, как у солдатского вещмешка. Мешок набивается куртками, рубашками и т. д. и цепляется проволочным крючком за арматуру над дверью «хаты». Один арестант держит мешок за веревку сверху и за ручку снизу, а второй лупит по мешку до тех пор, пока у «вертухаев» хватит терпения. Если терпения не хватает и прибегает ОМОН или ДПНСИ (дежурный по надзору СИЗО) – делать нечего, сам мешок обязательно «отметут», но вещи из него администрация отбирать не имеет права. А сшить новый мешок и набить его теми же вещами не особенно сложно.

Приспособление для растяжки (см. главу «Рукопашный бой») – это крюк, на котором крепится деревянный колышек, выдранный из вешалки в бане, подправленный «мойкой» до нужной формы и просверленный посредине. Сверло плющится «молотком» и затачивается на плитке пола. Веревку, перекидываемую через блок, лучше сильно намылить, так как колышек ввиду примитивности изготовления часто не хочет вращаться.

Вместо гири и штанги мы использовали сумку, набитую всякими более-менее тяжелыми вещами типа мыла, ботинок, электробритв и т. д. Вечерняя тренировка в «хате» начиналась с отжиманий узким, средним и широким «хватом» на кулаках. Отжимались не на полу, а на библиотечных книгах (на камне, бетоне, напольной плитке, как я уже говорил, отжиматься не стоит). Один-два разминочных подхода. После чего по одному предельному подходу для каждого положения рук. Потом 1 разминочный, 1 предельный подход тяги «штанги» в наклоне для широчайших. «Гриф штанги» лучше обернуть носовым платком.

После чего – прокачка бицепса с бедра. У нас «дубок» стоял рядом с батареей. Сядьте на «дубок», ноги – на батарею, трицепс руки, сжимающей ручки «гантели» (и «штанги» в одном лице), лежит на бедре как можно ближе к коленной чашечке. Качаем бицепс по 2 – 3 подхода для каждой руки. Потом – бицепс стоя, каждой рукой также по 2 – 3 подхода. После бицепса – прокачка верхней части пресса. Лечь на «шконку» так, чтобы ягодицы лежали на краю, а ноги висели в воздухе. Прямые ноги поднять вверх, в верхней точке согнуть в коленях. После чего прокачать пресс, как описано в главе «Домашняя аэробика». В конце тренировки – растяжка всеми известными способами.

Две примерно равные по весу сумки – это гантели для трехфазной разводки гантелей плечами.

При наличии в камере товарища по несчастью, примерно равного вам по физической силе, становятся возможными выполнения таких упражнений, как армрестлинг и прокачка шеи. В общем, при наличии достаточного тренировочного опыта, желания и фантазии можно использовать практически весь арсенал бодибилдинга, представленный выше. (Приведенный комплекс отредактирован в соответствии с современными достижениями программы «Реальный уличный бой».) Работать на боксерском мешке можно в самом начале или в конце тренировки – лишь бы не в то время, когда меняются смены коридорных. Тогда на этажах полно всякого начальства, и грохот ударов может спровоцировать незапланированное посещение «хаты» ОМОНом.

В заключение хочу лишь сказать огромное спасибо тем матерям, женам, любимым и друзьям арестантов, которые многие часы простаивают в очередях у стен тюрем, чтобы сдать передачу, обивают пороги судов и адвокатских контор и днем и ночью думают о тех, кого судьба забросила за решетку. Спасибо вам и низкий поклон!

Армия

Надеюсь, то, что в армии процветает закон кулака и «дедовщины», ни для кого не секрет. Где-то эти явления сильно сглажены (в основном в уставных частях), где-то «дедовщина» процветает во всей красе. Конечно, служить в России попроще, нежели где-нибудь в Литве, тем более что теперь это никому не грозит. Но если в тюрьме царит «воровской ход», то в армии практически всегда прав тот, у кого больше кулаки. Я в свое время нахватал там столько синяков и шишек, что после дембеля моей основной задачей стало научиться по мере необходимости раздавать эти синяки и шишки другим. Наука пошла впрок, и за это я благодарен «непобедимой и легендарной».

В остальном, если сравнивать армию и тюрьму – ну что ж, условия жизни в «Матросской тишине» были в несколько раз лучше, нежели в славной прибалтийской седьмой дивизии, в которой в свое время мне довелось служить. Не исключено, что такая разница во впечатлениях возникла потому, что в полк я пришел хилым, но с огромным самомнением «москвичом», которых в те времена недолюбливали сослуживцы из других регионов. А в тюрьму я попал, уже набравшись кое-какого опыта в единоборствах и культуризме. Да и с самооценкой стало несколько получше. Но вот отсутствие «шкалы» (страха перед офицерским и «дедовским» произволом) и армейского (прошу прощения за сленг, но в армии это называется именно так) «долбоебизма» (типа покраски травы перед приездом высшего начальства) существенно выделяет тюрьму в лучшую сторону по сравнению с армейской службой. Тюремная баланда также намного лучше того, чем кормили нас когда-то в Прибалтике.

Армейский уклад – порождение «совкового» режима, уродливая машина подавления личности, во многом схожая с тюрьмой. Но если в тюрьме любой произвол властей может быть встречен «в ответку» голодовкой, недовольством здоровых, прошедших огонь и воду мужчин и, как результат, значительными неприятностями для администрации от вышестоящего начальства, то за заборами воинских частей часто творится неконтролируемый и жестокий «беспредел» как со стороны офицеров, так и со стороны сослуживцев. Бесспорно, неуставщина осуждается и вроде бы, на первый взгляд, «пресекается» офицерами. На деле же неуставные взаимоотношения негласно поощряются руководящим офицерским составом, ибо любому командиру проще, если физически развитые «деды» будут своими руками насаждать политику кулака и пресекать волнения внутри подразделений.

Зачем нужны надзиратели, если в частях эту функцию выполняют сами «арестанты»? Солдат наблюдает за солдатом, «дед» наблюдает за «духом», который через год так же будет гонять сопливых новобранцев. «Разделяй и властвуй!» – древний принцип, отменно действующий и раньше, и сейчас в рядах нашей армии. И, к сожалению, от этого никуда не деться.

Не верите?

В начале 90-х в средствах массовой информации прогремело произведение под названием «Сто дней до приказа». Хорошая повесть, злободневная. По поводу нее громко и как-то ненатурально повозмущались в прессе, по ней даже сняли фильм, в котором «духи» весело качали койку «деда», изображая поездку оного на «дембель». Нехорошо, конечно, но что делать, такие уж они, неуставные взаимоотношения, напоминающие игру подростков в снежки, в которой нет-нет да попадут кому-нибудь нечаянно в лоб снежной гранатой. Скорее обидно, чем больно. Да, мол, осознаем, есть они, эти самые взаимоотношения, искоренять надо… Но вы же сами видите – ерунда, играются наши детки в армии… Так, может, и шут с ними, пусть играются дальше, не стоит делать из мухи слона?..

В 1994 году в киевском издательстве «Трамвай» вышла книга молодого писателя Валерия Примоста «Штабная сука». Книга удивительная и страшная. Удивительная потому, что в процессе прочтения постоянно возникает мысль: «Как ТАКОЕ пропустила цензура, как ЭТО могли напечатать в нашей стране?» И страшная, страшная вдвойне для тех, кто прошел службу в армии, своей неприкрытой правдой, которая грубо и больно срывает кожу со старых шрамов, пробуждая воспоминания, которые очень хотелось забыть…

Я не буду пересказывать содержание этой книги. Скажу лишь, что она стоит на моей книжной полке рядом с «Боевой машиной» Анатолия Тараса, причем не как художественное произведение, а как полноценный учебник по выживанию, причем не только в армии.

Приведу две цитаты.

«Главное – не думать. То есть вообще. Главное – слушаться только инстинктов. Холодно – грейся. Хочется есть – ешь. Бьют – бей и ты. Не надо думать. Можно ли ударить человека? Какова мера власти над ним? Больно ли ему? Почему он ненавидит тебя? Оставь все это сюсюканье лощеным чмырям на гражданке. Думать не надо. Думающий всегда проигрывает. Ты не должен проигрывать. У тебя нет роскоши думать. Если каждый раз будешь пытаться взвешивать на весах разума ненависть и сострадание – тебе конец. Тогда ты не успеешь ударить, не сможешь ударить сильно и не захочешь ударить больно. Ты должен бить не думая, автоматически. И как можно более жестоко. Потому что у тебя нет роскоши жалеть. Ты должен выжить. Поэтому не думай, брат!»

Отлично! Но для того, чтобы в экстремальной ситуации бить не думая, то есть рефлекторно, необходимо хотя бы год-два этому поучиться. А то будешь кидаться на эдакого плохого «дедушку» со скрюченными яростью пальцами ни пойми куда, лишь бы кинуться, при этом раз за разом нарываясь, скажем, на хладнокровный, хорошо поставленный апперкот. Ярость, ненависть хороши тогда, когда они профессионально контролируемы. В таком случае они удесятеряют силы, повышают точность и мощь ударов атакующего. В противном случае все происходит наоборот: удары летят мимо, силы мгновенно иссякают, потраченные на бесполезные рывки и вопли, и, в конечном счете, в бою против двух-трех-четырех противников вы неизбежно проиграете.

«Любой человек, противник твой, всегда очень хорошо чувствует, готов ты биться насмерть или так, дурака валяешь. Это даже не по глазам, не по голосу – нутром чуешь, как собака, по запаху. И если слабину почуял, то мигом звереешь, и тебя уже из пушки не остановишь.

Ну а если видишь, что перед тобой кремень, то уж и не рад, что связался, и только думаешь, как вовремя с темы съехать. И тут главное – пересилить себя, настроиться, затвердеть душой. Тогда и пули не берут.

А я думаю, что в каждом этот кремень есть, и если тебе удастся его достать из глубины себя и так держать, чтобы он обратно в болото, в жижу страха не засосался, то победил ты и никому тебя не завалить. Так что грани свой кремень так, чтобы он поустойчивее на поверхности лежал. Не нужно множества мелких граней – мыслей, чувств, все это интеллигентство и дурня, огранка должна быть крупная, простая и грубая, чтоб надежно.

Смерти все боятся. А ты настройся, что хочешь умереть как боец, не завтра, не потом, а сейчас; представь себе, что висите вы с твоим противником над пропастью, и ты можешь его убить, только если сам вместе с ним сорвешься, почувствуй, какой это кайф – умереть, захлебнувшись кровью врага, и тогда все. Твоя взяла.

Ведь почти все бьются, чтобы выжить. И если ты будешь биться, чтобы противник умер вместе с тобой, за тобой огромное преимущество. Дурак будешь, если не воспользуешься. Вот сам увидишь, как враг задергается, когда ты ему: "Давай руку. Пойдем". – "Куда?" – "На тот свет". – "Не-ет!" – "Давай-давай!" – "Да ни за что!" И тут уж делай с ним все, что захочешь… Потому и дерусь всерьез я редко и неохотно. Но уж если дерусь, то насмерть. Не чтобы победить противника, а чтобы убить. УБИТЬ. И готов платить за это всем. И своей жизнью тоже. Иначе зачем драться?.. Со зверями же, с ублюдками только по-зверски и можно, они другого языка не понимают…»

И, к сожалению, все это правда. Еще одно подтверждение темы, которую мы с вами подробно рассмотрели в главе «Философия системы "Реальный уличный бой"», исходящее от современного автора, прошедшего ту же школу, что и автор этих строк. В армии вам ПРИДЕТСЯ драться, и драться так жестоко, как никогда прежде не доводилось. В противном случае вы от года до двух лет своей жизни будете ползать в грязи и дерьме и в прямом, и в переносном смысле. Унижаемые и презираемые всеми, и в первую очередь – самим собой.

Конечно, наемная армия и альтернативная служба – радикальная терапия против неуставщины, и надеюсь, что когда-нибудь до этого дойдет. А пока в вагонах метрополитена то и дело можно видеть расклеенные листовки типа «Спаси своего ребенка от службы в армии!», а у предприимчивых торговцев книгами бойко расходятся инструкции, посвященные тому, как призывнику половчее «откосить» от почетной обязанности.

Меня могут обвинить в предвзятости, мол, попал в неуставную часть, мол, это только тебе не повезло… Может быть, не буду спорить. Правда, тот факт, что автора этих строк «дедушки» чуть не сделали инвалидом и по их милости я полгода провалялся в госпитале, вряд ли прибавит мне высоких и патриотических чувств. Мне вспоминается лицо офицера медицинской (!) службы, избивающего меня на кухне, лицо капитана, увозящего изнасилованного в нашем полку сослуживцами парнишку дослуживать в другую часть, лицо моего однополчанина-грузина, который спрыгнул вниз головой с несущегося на бешеной скорости грузовика после того, как его ударил офицер.

– Дато, зачем ты так? – спросил я его, когда парень маленько очухался после сотрясения мозга и обширного кровоизлияния в глаз.

– Знаешь, Димка, когда он ударил меня, или я должен был его убить, или должен был убить себя, чтобы смыть позор, – иначе какой я мужчина?

Глупость и мальчишество, скажете вы? Нет, национальная гордость, которой, увы, так нам порой не хватает, когда нас суют мордой в дерьмо, а мы только отплевываемся и думаем, как бы в следующий раз не захлебнуться.

Я никого не оправдываю. По-своему можно понять озлобленность офицеров, живущих в вонючих, неблагоустроенных ДОСах (домах офицерского состава), «дедов», над которыми ранее точно так же издевались ушедшие на дембель предшественники и оставившие им в наследство море неутоленной ненависти ко всему живому. Можно понять и командование, озабоченное лишь тем, чтобы факты армейских преступлений не выплыли наружу, ибо все равно ничего не сможет это самое командование противопоставить отлаженной системе произвола. Я просто хочу, чтобы люди, от которых зависят судьба государства и его безопасность, задумались о том, в кого будет стрелять молодой, замордованный «дедами» и офицерами солдатик, если вдруг начнется что-то серьезное и будет у этого солдатика в руках боевое оружие. Я бы, в свое время, будь у меня автомат и знай я, что в горячке боя никто ничего не заметит, без колебаний пристрелил бы с десяток сослуживцев и пару-другую офицеров. Уверен, что подавляющее большинство бывших военнослужащих срочной службы испытывали аналогичные чувства.

Как же выжить среди армейского «беспредела», особенно в первое время?

Есть два выхода. О первом вам подробно расскажут в пацифистской брошюре, о которой я говорил выше. Второй выход заключается в том, что, коль уж попал в атмосферу «беспредела», надо отвечать тем же. Заехал тебе «дедушка» в «репу» – двинь ему «в ответку», да так, чтоб навеки отбить охоту «шкалить молодых». Конечно, могут отлупить, навалившись кучей. Тогда после разберись с каждым в отдельности. Уверяю, что после пары таких экспериментов «дедушки» десять раз подумают, прежде чем «шкалить борзого духа». Только не переусердствуйте, иначе за увечья, нанесенные сослуживцам, вас может ждать дисбат – армейская тюрьма.

Кстати, именно такие «борзые духи» впоследствии становятся сержантами и старшинами. Офицеры понимают, что из людей неукротимой, сильной воли получаются самые лучшие «рули», то есть младшие командиры, способные заставить других выполнять волю вышестоящего начальства. Сильным духом парням цепляются лычки, а так как девятнадцатилетние мозги не особо вдаются в подоплеку тех или иных действий отцов-командиров, новоиспеченные сержанты начинают с энтузиазмом «шкалить молодняк». Правда, иногда в сержанты вылезают «стукачи» и лица, приближенные к командованию, – писаря, штабисты и т. д. Это тоже своеобразный способ выживания, но уже из другой оперы.

Да, картину я нарисовал достаточно мрачную. Но, во-первых, вышеизложенное есть только мои личные впечатления, а не общее правило для всех отделений и учреждений МВД и воинских частей (хотя, если честно, очень в этом сомневаюсь). А во-вторых, коль уж вам повезет и вы попадете в отделение милиции или воинское подразделение, где тишь да гладь и настоящий санаторий, – не беда. Всегда надо быть готовым к худшему, а лучшее само придет.

Из всего вышесказанного ясно, что человеку, занимающемуся по системе «Реальный уличный бой», боксом, кикбоксингом (да еще плюс ко всему этому культуризмом!) или чем-то подобным лет эдак с пяток, в армии будет не в пример легче, нежели тому, кто знает обо всем этом лишь понаслышке. Но людей, подготовленных физически и духовно к «трудностям и лишениям» армейской жизни, единицы. Так что же делать остальным?

Начать надо с того, зачем вообще существует армия?

Ответ, казалось бы, лежит на поверхности. Армия – гарант безопасности Государства. Вдумайтесь в эти слова. ГАРАНТ БЕЗОПАСНОСТИ! То есть предполагается, что человек, отслуживший в армии, за два года становится профессиональным воином, должным образом подготовленным и физически, и морально, способным в любой момент встать на защиту своей страны. А что в действительности?

Чем занимаются солдаты в армии?

Отвечаю. Солдаты в армии подавляющее большинство времени занимаются:

а) Хозяйственными работами (наряды на кухню, уборка, обслуживание техники, подметание плаца и других заасфальтированных и незаасфальтированных участков полка и т. д. и т. п.).

б) Выполнением абсолютно нефункциональных в бою обязанностей, как то: стояние на тумбочке дневального (имитация боевого поста), имитация физподготовки – бег, бег и еще раз бег плюс строевая подготовка. Практическое значение последней для меня до сих пор остается загадкой. Считается, что строй сплачивает солдат. Ага. А потом вечером «сплоченные строем» «деды» дружно издеваются над «духами», с которыми час назад плечом к плечу маршировали в одной колонне.

Строй имел практическое значение во времена Александра Македонского и Юлия Цезаря. Тогда от монолитности и слаженности действий бронированной манипулы или когорты напрямую зависел исход сражения. Но простите! С тех времен минуло 20 столетий! И занятия строевой подготовкой в наше время очень напоминают ката (формальные упражнения), по неизвестной мне причине процветающие в подавляющем большинстве школ единоборств. Формальные – они и есть формальные по своей сути. Практического значения от них никакого, что отмечал еще великий боец Брюс Ли. Единственный смысл ката – визуальный. Бесспорно, было красиво, когда 5 (10, 20, 100, 1000) бойцов четко и слаженно выполняли одинаковые блоки-удары по воздуху перед лицом, скажем, какого-нибудь средневекового императора. Ту же функцию выполняют в наше время парады, для которых строевая подготовка, конечно, необходима.

Но в реальном бою никто не танцует ката и не ходит строем. На настоящей войне от солдат требуются физическая сила, несгибаемость духа, решительность, сплоченность, дисциплина и, если хотите, патриотизм. Но дает все это солдату современная армейская подготовка? Нет и еще раз нет!

Дисциплину заменяет «дедовщина». При слове «патриотизм» сегодня многих разбирает смех. А относительно сплоченности – что ж, существует масса примеров, когда действительно решительные «духи» выкрадывали автоматы из оружейной комнаты и хлестали свинцом спящих «дедов» – своих предполагаемых товарищей по оружию в гипотетически возможной войне. Для подготовки к которой, собственно, и существует служба в армии.

Что делать?!!!

В 2000 году в издательстве «Армада-Пресс» вышла в свет моя книга «Хотите выжить?». И ко мне на абонентский ящик пошли отклики моих читателей. Хочу привести здесь одно письмо восемнадцатилетнего паренька, который в настоящий момент учится в одном из самых престижных военных университетов России (орфография и стиль письма сохранены, мои комментарии ограничены скобками).

«Здравствуй, Дмитрий. Меня зовут Виталий (имя изменено), мне 1 8 лет. Хочу поблагодарить тебя за твою книгу. Ты просто не представляешь, насколько она мне помогла. Помогла справиться со всеми ("всеми" подчеркнуто) своими неудачами и сложностями в жизни, помогла мне поверить в себя, самоутвердиться и найти цель в жизни. Я почти не покончил с собой (!), но вовремя прочитал твою книгу. Она вселила в меня уверенность в себе, в завтрашнем дне и в том, что все в этой жизни зависит только от меня, а я не упущу своего счастья, я… всегда буду бороться за "место под солнцем". Я понял, что жизнь – это борьба, и борьба без правил, что всегда в жизни надо оставаться человеком и всегда быть самим собой… Когда я поступил в университет, мне было всего 1 6 лет, а большинство тех, кто там был, были старше меня, также у нас в роте были курсанты, пришедшие после службы в армии. Сразу хочу сказать, что я из простой семьи, а те, кто там учились, были в основном сыновьями крутых генералов и полковников. Им прощалось все: начиная от неуставных взаимоотношений до употребления наркотиков. Мне же (и еще нескольким "простым" парням) любой ответ на их действия карался очень строго. Я думаю, что тебе не надо объяснять, что там творилось. Полный беспредел, такого даже в твоей книге нет. Порядки там скорее походили на зоновские, хотя и считается просто элитной частью… Я был отличником, хорошим спортсменом, но на самом деле, каждый раз, идя в караул, думал о том, что мне надо убить кое-кого или же застрелиться самому. Я пытался что-то сделать, но ничего не получалось, я пришел к выводу, что если я ничего не могу сделать, то мне лучше застрелиться. Командир взвода, видя все это, посоветовал мне сходить к психологу. Наступил летний отпуск, и я последовал его совету. Но психолог – молодая девушка – не могла мне посоветовать что делать, да и я сам не рассказывал ей того, что там было. Летний отпуск подходил к концу, а я все еще не отошел от мысли о самоубийстве. Но однажды…»

Далее следует подробный рассказ о том, как парнишка купил в магазине «Хотите выжить?» и как она перевернула его жизнь. Он перевелся на другой факультет и там поставил себя как надо, отвечая словом на слово и ударом на удар. Письмо заканчивается так: «Спасибо за книгу, которая вернула мне уверенность в себе, спасибо за слова, которые вернули меня к жизни».

«Хотите выжить?» вышла тиражом десять тысяч экземпляров. В ней представлена далеко не вся методика подготовки по системе «Реальный уличный бой», и, честно говоря, это письмо – одна из главных причин того, что я взялся за работу, результат которой у вас перед глазами. Конечно, если мне удалось спасти одного разуверившегося в жизни человека, уже одно это свидетельствует о том, что «Хотите выжить?» была написана не зря. Но что такое десять тысяч экземпляров для России? Капля в море. А сколько в нашей стране таких парнишек? И что творится за заборами воинских частей, если в элитном военном университете процветают «беспредел» и махровая «дедовщина»?

Господа с большими звездами на погонах! Не пора ли в корне менять программу подготовки солдат и офицеров двухтысячелетней давности! Да, в молодых организмах бушуют гормоны, провоцируя молодых парней на драки, жестокость и неуставщину. От этого никуда не деться. Но всему этому можно дать выход!

Время, занятое строевой подготовкой, показухой и покраской травы, необходимо занять реальным, не «показушным» рукопашным боем и бодибилдингом! Поверьте спортсмену с двенадцатилетнем стажем – ничто так не сплачивает людей, как совместные тренировки! И когда «дед» будет страховать «духа» в жиме лежа, пусть снисходительно давая ему советы, гарантирую – у него никогда ночью в казарме не поднимется рука на этого «духа». Потому что он будет ощущать себя Учителем, Тренером, и это гораздо больше возвысит его в собственных глазах, нежели издевательства и глумление над слабым!

Рукопашный бой в перчатках и защитных шлемах – прекрасное средство формирования воинского духа и реализации последствий гормонального бунта – агрессии и жестокости. И пусть даже поначалу «молодой» нахватает тумаков от продвинутого «деда» – без этого никому и никогда не стать настоящим бойцом. Но, по крайней мере, он будет видеть выход! Тренируйся – и рано или поздно ты станешь таким же, как этот здоровенный «дед»! Не надо стреляться в карауле, вешаться в туалете или выкрадывать автомат из оружейной комнаты, навеки ломая собственную жизнь и губя десяток других. Тренируйся – и все у тебя получится!

А для реализации всего этого нужно совсем немногое! Просто выделить в программе подготовки солдат и офицеров ПОЛТОРА ЧАСА В ДЕНЬ! на бодибилдинг и рукопашный бой, снабдить казарму каждой роты парой боксерских мешков, двумя комплектами защитных шлемов и перчаток плюс четырьмя несложными, но крайне эффективными тренажерами – и все! И предписать сделать эти полтора часа ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ПРОГРАММОЙ С ГОСУДАРСТВЕННЫМ КОНТРОЛЕМ ВЫПОЛНЕНИЯ.

Взамен Россия получит здоровое, сильное духом и телом поколение действительно профессиональных воинов, способных защитить и себя на улице, и свою страну в трудное для нее время.