Текст книги "Реальный уличный бой – универсальная система самообороны"

«Спросить» могут по-разному. Начиная от удара по лицу и кончая смертной казнью, что, естественно, бывает крайне редко.

Отделенный от «дубка» лишается всех прав и привилегий. Его не замечают, с ним не общаются. Вы не представляете, как это тяжело для человека в замкнутом пространстве. Хотя, по прошествии определенного времени, отделенный может попросить «братву» о «скачухе» (скидке, помиловании) и, коль за человеком за прошедшее время не наблюдалось особых «косяков», часто провинившийся восстанавливается в правах.

Что касается интимных моментов с «опущенными», то те, кому это надо, не насилуют их, а «разводят». Иногда за небольшой «подгон» в виде пачки сигарет и т. п., иногда – «на метле» то есть в разговоре. Опущенных в нашей «хате» не было, но, беседуя на эту тему с сокамерниками, которым довелось посидеть на «общаке» и на «спецу», я понял, что услугами «машек» пользуются далеко не все (хотя это и не «в падлу»). «Я не сторонник подобных развлечений, для меня лучше подрочить за занавеской на "дальняке", коль уж совсем "шляпа задымила"», – такое мнение я не раз слышал от многих арестантов. Кстати, онанизм в тюрьме также не «в падлу», а является лишь мерой необходимости вследствие отсутствия противоположного пола. Так что, девчонки, не верьте сплетням! То, что из тюрьмы возвращаются «пидорами», – чушь собачья (хотя я слышал, есть среди слабого пола и такое мнение). Их сейчас на воле гораздо больше, чем в тюрьмах. А коль человек за решеткой не «скурвился», не опустился, и у него не «съехала крыша» – вам, скорее всего, достанется надежный, сильный духом человек. Вспомните Шукшина в эпохальном фильме «Калина красная», когда он стучится в дверь к своей «Нинон». «Уехала она с таким же, как ты, уголовником», – орет сосед из-за двери. «Стало быть, не пропадет», – отвечает Шукшин.

В тюрьме всеми действительно серьезными делами, решением глобальных проблем занимается «вор в законе». Обычно арестанты знают, в какой «хате» сидит «вор» (сейчас длинное «вор в законе» сократили до короткого, но весьма почетного «вор», а человек, зарабатывающий себе на жизнь воровским промыслом, называется «крадун»). В воровские «хаты» по «дорогам» (веревкам, протянутым через окна из «хаты» в «хату») идут «малявы» (записки). «Вор» решает проблемы, которые не может самостоятельно решить «братва».

Иногда по «хатам» проходят воровские «прогоны». Это своеобразное руководство, как жить и что делать. Слово «вора» – закон для любого арестанта. Мне довелось однажды читать «прогон» известного «вора», посетившего в Бутырской тюрьме своих друзей и «закрытого» за это в «Матроске». «Прогон» был написан каллиграфическим почерком и, судя по стилю, весьма грамотным и образованным человеком. Так что образ «вора в законе», сыгранный Е. Леоновым в «Джентльменах удачи» и навязываемый средствами массовой информации, мягко говоря, не соответствует действительности. Во главе воровского мира стоят сильные, дерзкие, грамотные люди, одинаково хорошо владеющие и пером, и пистолетом. Я в своей «хате» обучал «братву» премудростям рукопашного боя. Взамен же за 4,5 месяца я узнал столько, сколько не узнал бы и за 10 лет.

Огромное спасибо вам, ребята, и скорейшей свободы всем тем, кто сейчас не на воле! Только в тюрьме я понял, что могу и должен написать книгу, которая поможет молодым пацанам избежать моих ошибок и научиться выживать в любой ситуации. Эта книга перед вами, и еще раз спасибо за это тем, кто сидел в «хате» 938 с июля по ноябрь 1 994 года.

Когда «заезжаешь» в «хату», обычное на воле: «Здорово, мужики!» – здесь неприемлемо. Ответ на это: «Мужики в колхозе землю пашут», – так как, сами понимаете, «мужики» – это «масть», с которой, заходя первый раз в «хату», тому, кто претендует на высшие ступени уголовной иерархии, здороваться нецелесообразно. Если ты чувствуешь себя «достойным» и не желаешь нигде быть в последних рядах, скажи: «Здорово, братва!» – и «братва» с тобой поздоровается. Либо: «Мир этому дому!»

После знакомства принято «отстегнуть на общее», то есть внести в общий котел немного чаю, сигарет, сахару (если есть). Если нет – «братва» снабдит тебя самым необходимым (!) из того же «общака». Обязательно поинтересуйся, как живут люди в «хате», есть ли «воровской ход». Именно поинтересуйся (!), а не спроси, ибо слово «спрашивать» в тюрьме приобретает несколько иное значение. «Спрашивают» с виноватых. Также не рекомендуется слово «просто». «Просто» – это задница, играть на «просто так» – играть на чью-то задницу. И если кому-то предложили сыграть «на просто так», то высока вероятность в случае проигрыша автоматом стать «опущенным» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Без ставок играют «без интереса» или «ни на что», игра «с интересом» – это уже игра на что-то.

Люди «пояснят за жизнь в хате», что к чему, какие здесь порядки. После чего надо будет рассказать, по какой статье сел и кем был «по жизни» на воле. Врать не стоит. Если попытаешься «толкнуть фуфло», вычислят в первые же дни, а «фуфлыжник хуже педераста». Коли с «братвой» на воле дел не имел, «мужиком», «коммерсантом» и т. д. себя не считаешь, то лучше ответить примерно так: «В кругу ("братвы", имеется в виду) не общался, работу свою делал сам, "мужиком" и т. д. себя не считаю». Если к тому же у тебя не «стремная» статья, значит, все в порядке. Вопросы относительно обстоятельств вашего дела в «хате» не задаются и считаются неприличными, так как все (наверно, не без оснований) заключенные опасаются подслушивающих устройств и «уток» – подсадных осведомителей.

Есть в тюрьмах и «зонах» обычай «чифирить». Чифирь – напиток из чая. Засыпается заварки больше чем на треть «фаныча» (кружки), заливается водой и кипятится до тех пор, пока напиток не начнет «убегать», как кофе. Иногда для этого существует особая здоровенная кружка – «чифирбак». Тонизирует – бесспорно, но с непривычки глаза могут вылезти на лоб. В хате мы пили «купец» – на кружку вскипевшей воды засыпали 1 – 2 спичечных коробка заварки, накрывали «фаныча» сверху другой перевернутой кружкой и остужали 3 – 5 минут.

Начинает ритуал самый авторитетный арестант, иногда произнося тост типа: «Будем здравы и свободны!» – после чего кружка пускается по кругу. Чифирят только с «достойными», и, если ты «что-то за собой чувствуешь», лучше в круг не садиться (слово «чувствовать» само по себе «стремное», ибо «чувствуют х.. в ж..е»). Приглашают чифирить только первый раз и после этого на ритуал собираются без церемоний. Пить надо по два «хапа» (глотка), после чего передавать «фаныч» соседу. То, что чифирь не разливают по кружкам, а пьют все вместе из одной, видимо, свидетельство древности обычая (как трубка мира у индейцев) – символ равноправия и единения арестантов перед общей бедой. Даже если чифирь не пришелся тебе по вкусу, все равно сядь в круг, сделай два «хапа», после чего передавай «фаныч», не прикладываясь. Люди все поймут правильно. Только не рекомендуется чифирить на «сборке» с теми, о ком ничего не знаешь. Если вдруг случайно чифирнешь с недостойным, в дальнейшем сокамерники непременно об этом узнают и могут не так понять.

В «хате» поговорка «Язык мой – враг мой» приобретает особое значение. За неполных полгода я так и не научился как следует жонглировать словами, управляться с «метлой» (языком, разговором) так, как делают это опытные зэки. Такого не поймаешь на слове, хотя это одно из любимых занятий обитателей камеры. Разговаривать так, чтобы не ущемить достоинство другого, самому остаться на высоте, не приврать невзначай (а уж если приврать, то так, чтоб не разоблачили), – высокое искусство. Тюремный разговор – это не только обмен информацией, это еще и мощная тренировка интеллекта. Невозможно описать всех ловушек и водоворотов диалога двух опытных арестантов. Это нужно слышать. Потому и «раскалывают» довольно быстро тех, кто «косит» под «бродягу». Не умеешь общаться – стало быть, не имеешь ты и к «братве» ни малейшего отношения. И дело тут не только в знании жаргона, а именно в самом стиле общения. Поэтому на первых порах прислушивайся к разговорам, учись, интересуйся. Только чтобы это не выглядело так, будто ты «греешь уши» (подслушиваешь).

Особое значение в беседе приобретают оговорки. Это значит, если, например, беседуя с человеком, говоришь с ним о нем самом, и это может быть расценено как обида (кстати, слово «обида» тоже надо исключить из речи, ибо «обиженных е…»), необходимо вставлять оговорку: «Не прими в ущерб (типа вольного "не обижайся")». Любое чужое мнение может быть «принято в ущерб» по самому незначительному поводу и ой как аукнуться впоследствии. Далее, высказываясь о каком-либо спорном вопросе, необходимо сказать:

– Это чисто мое мнение.

Твое мнение – ну что ж, ты мог и ошибаться. А если ты высказал свое мнение как истину в последней инстанции, могут попросить: «Обоснуй!» И коли обосновать не сможешь – пеняй на себя, могут выставить в таком свете, что мало не покажется. Правда, и настойчивые попытки внести раздор среди арестантов специально подстроенными «доебушками» могут быть расценены как «интригантство», и тогда не поздоровится рьяному блюстителю тюремных обычаев.

Рассказывали, что двое авторитетных сокамерников поспорили шутки ради – почему карандаш лежит здесь, а не там. Спор охватил всю «хату», «бродяги» горячо выясняли, кто виноват, что карандаш лежит именно на телевизоре, а не в другом месте. Дошли до того, что стали «качать рамсы» (спорить о воровских «понятиях» – основе основ воровского мира), причем все эти глобальные вопросы вертелись именно около мелкой карандашной проблемы. «Мужики» и «коммерсанты» «щемились» («щемиться», «шкериться» – прятаться) по «шконкам», притворялись спящими, лишь бы не быть втянутыми в разборку. Хохма? Конечно, но иногда подобные хохмы перерастают в серьезные разборки. Приведу для примера два тюремных анекдота, которые действительно могли иметь место в реальной жизни.

Сели арестанты чифирить. Вдруг крыса выскочила из норы, хвать со стола кусок колбасы и бежать. Молодой зэк взял ботинок , запустил им в крысу и убил. Старый вор говорит:

– Крыса украла колбасу?

– Украла, – отвечает молодой.

– Значит, она – наш товарищ, если живет воровской работой?

– Значит, так.

– Выходит, ты нашего товарища убил? За это сам знаешь, какой спрос…

Молчит молодой. Авторитеты посовещались, решили – пусть думает до утра. Утром спрашивают:

– Ну, что надумал?

А молодой тихо так отвечает:

– Ну, если крыса наш товарищ, зачем убегала? Ей что, в падлу было с нами за дубком чифирнуть?

Есть еще анекдот – как пример типичной «разводки лоха на метле».

Сидят на «киче» («кича» – карцер, сырой подвал, куда администрация отправляет провинившихся арестантов. «Спустить на кичу» – отправить в карцер) два старых товарища по бандитскому ремеслу.

Один другому говорит:

– Слышь, Вась, мы с тобой двадцать лет вместе сидим. Без баб тоскливо, так давай сначала я тебя трахну, потом ты меня. Мы вдвоем, все равно никто не узнает…

Ну, Вася подумал и согласился. Дружок его поимел.

Потом Вася к дружку:

– Ну что, кореш, теперь моя очередь?

А тот ему:

– Надо же, двадцать лет в тюрьме сижу, а первый раз такого наглого педераста вижу.

Анекдот анекдотом, а бывает и так.

Один арестант другому:

– Слышь, друг, не в падлу, положи в мою куртку сигареты, на прогулку пойдем – покурим, а то со шконки вставать неохота.

Друг сигареты кладет.

А потом хозяин куртки кричит:

– Эй, друг, а у меня в этом кармане лежало сто долларов. Где они? А, ты же туда сигареты клал – значит, ты и вытащил…

Долларов и в помине не было, а человек «попал на деньги».

Не играй в карты «на интерес», коли не умеешь, не свисти в «хате» и не «крысь» (кради) у сокамерников, не ходи на «дальняк», когда люди едят, и не ешь, когда кто-то на «дальняке», сам мой за собой посуду, не «шестери», не суйся в чужие разборки, интересуйся, если что-то не понимаешь, – все расскажут и помогут. Конечно, подонков хватает везде, но и на них найдется управа, если на твои «правильные движения» (поступки) ты встретишь «беспредел» со стороны сокамерников. Воровской закон суров к нарушителям (особенно в местах лишения свободы), и в крайней ситуации надо обратиться к «смотрящему хаты» – авторитету, следящему за порядком в камере, или, в крайнем случае, отписать «маляву» «вору в законе» или положенцу. «Положенец» – авторитет, поставленный «вором» следить за порядком. Если в тюрьме нет коронованных «воров в законе», «положенец» следит за соблюдением в ней «воровского хода».

«Малява» «вору в законе» пишется примерно так. «Приветствуем тебя, Старший Брат (обращение к вору), мир Нашему Общему Дому и скорейшей свободы всем нам. Пишут тебе такие-то. Просим помочь в решении таких-то вопросов». «Вор» всегда ответит и поможет по возможности. Кстати, если что-то обещаешь, добавь – «по возможности». Не смог выполнить – что ж, возможности не было. Хотя, конечно, если не уверен, лучше не обещать.

С каждой «дачки» (передачи) желательно, опять-таки по возможности, отправить в «хату» «вора» «грев на общее с ногами» (представителем администрации, которого надо на это «уболтать») или же по «дороге». А уж «вор» сам поместит ваш «грев» в «общак», который потом по мере надобности распределяется между нуждающимися «хатами». Обычный «грев» – чай, спички, сигареты. Остальное – по возможности.

По «дорогам» идет активный обмен информацией и «гревами» между «хатами». У вас кончился сахар – «подогреют» соседи. У них кончились сигареты – вы поделитесь. Так и проживете.

Если уж вам окончательно не повезет и после тюрьмы и суда вас отправят на зону – не отчаивайтесь. Все бывалые зэки говорят: «Не на волю, так на зону». Мне не довелось побывать там (за что я весьма благодарен Судьбе), но, судя по мнению бывалых арестантов, условия на зоне лучше, чем в тюрьме.

Запомните! Все всегда и во всем зависит от вас, будь это в тюрьме, в армии, на улице или в любом коллективе. Как себя поставишь и покажешь – такое и будет к тебе отношение. Никому я не пожелаю испытания тюрьмой, но скажу честно – «откинувшись» (освободившись) из застенка, понимаешь, насколько выросло твое искусство общения, интуиция, умение разбираться в людях, желание жить и выжить несмотря ни на что.

На всякий случай прошу извинить за возможные неточности – в заключении я был не так уж и долго, но искренне надеюсь, что эта глава все же окажет существенную помощь «первоходам» – людям, впервые попавшим за решетку.

Практические советы

Может так случиться, что в вашей «хате» окажутся одни «первоходы». Как сплести веревку, шнурки для ботинок (их «отметают» (отбирают) во время «шмона»), как сделать электроплитку, боксерские лапы для тренировок и многое другое – для «первохода» загадка. Решению этих бытовых проблем и посвящена эта глава. Итак, начнем с ВЕРЕВКИ.

Прежде всего она нужна для того, чтобы не падали штаны и не сваливались ботинки. Без веревки не сделаешь «дорогу», не отправишь «маляву», не повесишь занавеску на «дальняк». Для изготовления ее необходимо расплести носки или свитер. Чаще расплетают носки, поэтому через адвоката (своего или соседа) передайте на волю просьбу «загнать в дачке» побольше новых, лучше всего изготовленных из натурального хлопка носков (из старых получаются непрочные нитки). Носок надо надрезать в том месте, куда должен упираться большой палец ноги и помаленьку его распускать. Роспуск идет в 2 – 3 нитки, которые наматываются на спичечные коробки. Если нитка оборвалась – свяжите ее, ничего страшного. Когда нитки смотаны, из них выбирается самая толстая. Первый арестант становится в одном углу «хаты», другой – в другом, как можно дальше от первого. Веревка связывается в кольцо, от узла отходит нитка с клубком на конце. Начинайте перебирать веревку по кругу, нитка будет сматываться с клубка. Когда узелок пройдет полный круг, кольцо будет состоять уже из двух ниток. Потом из трех – и так далее. Чем больше оборотов, тем толще будет веревка. Узелки пусть вас не смущают – обрежете торчащие ниточки из уже готовой веревки.

Итак, два арестанта держат в руках 20 – 30 колец из тонких ниточек. Далее – сплетаем их в веревку. Нитки разрываются в одном месте, за оборванный конец берется третий арестант. К оборванным концам привязываются авторучки. Два человека начинают крутить авторучки по принципу пропеллера по часовой стрелке, скручивая нитку как можно туже. Когда оба конца равномерно скручены, они складываются вместе, к ним привязывается одна авторучка, и крутится она уже в обратную сторону. Веревка сплетается по принципу резиномотора – сначала она скручивается в одну сторону, потом, как бы по инерции, в другую.

Если нужна прочная НИТКА, делается она следующим образом. Берутся несколько тоненьких ниточек равной длины и складываются вместе. Все они продеваются в иголку, иголка ставится на середину сложенных ниточек. После чего два арестанта, держась за концы этих ниточек, скручивают их один по часовой, другой против часовой стрелки. Когда нитка плотно скрутится, ее складывают вдвое (натяжение нитки в момент складывания обязательно, иначе она свернется комочками). Один арестант держится за иголку, другой, взявшись за два сложенных вместе конца нитки, скручивает их в сторону, обратную той, в которую он крутил первоначально. По тому же принципу резиномотора вы получаете крепкую, надежную нитку с иголкой. Иголка обычно очень вежливо «вымораживается» (выпрашивается) у сестры-хозяйки, периодически посещающей «хату».

Чтобы отгородить «дальняк» от посторонних взглядов, над ним протягиваются веревки, на которые вешаются простыни. Привязаны веревки к скобам, вбитым в стены. Делаются скобы из проволоки, выломанной на прогулке из сетки прогулочного дворика, протянутой над головой на расстоянии вытянутой руки. Вместо молотка используется тяжелая обмотка, выломанная из ламп дневного света.

Для сооружения «ДОРОГИ» с нижней камерой надо «с решки» (с решетки) «скричаться» с соседями и, привязав к веревке камешек для груза, спустить его вниз (камешек выламывается из «шубы»). Если мешают «реснички» (неподвижные металлические жалюзи на окне помимо основной решетки), верхняя «ресничка» отгибается вниз при помощи скрученной в жгут простыни. Жгутом захватывается «ресничка», после чего на простыне повисают всем телом.

Учтите, что «дороги», отгибы «ресничек» и т. д. – вещи необходимые, но опасные. Потому до исполнения задуманного надо заблаговременно «забить шнифт», то есть закрыть телом (сильно сказано!) одного из арестантов смотровой глазок. В случае «шухера» «командиру» активно «приседают на уши» (несут всякую чушь), пока остальные арестанты заметают следы преступления.

Когда же соседи находятся сбоку, поступают следующим образом. Договариваются с «решки», и в назначенное время арестанты, содержащиеся в соседней камере, выставляют из окна «удочку» (палку для крепления стекла, вытащенную из оконной рамы), а вы делаете «ружье» и стреляете из него «контролькой» (ниткой), стремясь попасть на «удочку». После чего соседи затягивают в «хату» «контрольку», за которой тянется более толстая веревка «дороги».

«Ружье» делают так. Сворачивают в трубку газету, связывают ее ниткой, чтоб не разворачивалась. Немного согнув «ружье», пропускают через него нитку с привязанным к ней бумажным цилиндриком. После чего просовывают «ружье» между «ресничками» и мощно в него дуют. Цилиндрик вылетает и тянет за собой нитку, которая должна зацепиться за «удочку». Попадание – один случай из ста, но в условиях тюрьмы овчинка стоит выделки.

Через «дороги» идут не только «малявы», но и «грева», они же – сигареты, чай и т. д. «Грузы» заворачиваются в газету так, чтобы их можно было протащить через «реснички», и привязываются к «дороге» двумя петлями сверху и снизу.

«МОЙКА» – бритвочка для стрижки ногтей, обрезания краев игральных карт и т. д. выламывается из одноразовых бритвенных приборов.

ЭЛЕКТРОПЛИТКА делается из кипятильника. Для начала кипятильник разгибается до формы буквы «М» в вывеске «Макдоналдса». Делается это так. На руки надеваются перчатки (или ладони обматываются тряпками). После чего кипятильник разогревается без воды в течение 20 – 30 секунд, выключается из розетки и разгибается по миллиметру. Второй арестант периодически включает-выключает кипятильник из розетки. Разгибать спираль нужно осторожно, так как кипятильник может «выстрелить», то есть попросту взорваться. После чего стык кипятильника и про́вода изолируется полосой нагретого на огне полиэтиленового пакета. Изготовленный тен вмуровывается в цементную плитку следующим образом. В жидкий цемент, налитый в коробку из-под сахара, кладется разогнутая спираль так, чтобы ее металлическая поверхность чуть-чуть выступала над поверхностью цемента, а заизолированные концы высовывались за границы коробки. После высыхания цемента электроплитка готова. Правда, цемент от высокой температуры быстро крошится, но благодаря картонной коробке плитка не разваливается. Готовится и разогревается еда прямо в казенных алюминиевых «шленках» (мисках). Цемент же добывается так.

Отрывается от пола несколько кафельных плиток. После чего «клопом» вызывается коридорный («клоп» – фонарь над дверью камеры. Арестант нажимает выключатель – в коридоре загорается фонарь – «старшой» является на зов). «Старшой», проникшись бедой подопечных, вызывает «хозбыков» (осужденных, оставленных отбывать срок в тюрьме, а не на зоне и выполняющих всяческие хозяйственные работы). «Хозбыки» приходят с ведром цемента. Остальное – дело техники.

Часы в тюрьме тоже не положены (не знаю как сейчас, но в 1 994 году все обстояло именно так). Значит, надо попросить адвоката принести детскую карманную электронную игру на батарейках, каких сейчас навалом продается в магазинах, торгующих калькуляторами, электронными часами и т. п. В таких играх маленькие незаметные часы расположены наверху.

Деньги в тюрьме тоже нелишни. Раз в месяц бывает «ларек» – администрация отоваривает маслом, сахаром, чаем и еще кое-какими продуктами ловких арестантов, сумевших сохранить деньги во время «шмона» или получить их от адвоката и исхитрившихся пронести их в «хату». Пронести деньги можно в стельке (не под ней!), подкладке одежды (кстати, в тюрьме сидят в том, в чем вас «приняли» или смогли передать с воли. Поэтому «нычки» в одежде лучше продумать заблаговременно). А потом деньги добровольно сдаются представителю администрации (под расписку!), вам открывают счет, на эти деньги вы отовариваетесь продуктами (вроде как бы по безналичному расчету), а остаток вам выдают после освобождения.

Конечно, хороший адвокат может вам здорово помочь. Естественно, это стоит немалых денег, но свобода дороже. Помимо основной работы в интересах вашей защиты он принесет в сумке чего-нибудь вкусного, передаст вести с воли, денег для «ларька» и т. д. Это, конечно, с его стороны нарушение, на подобные просьбы он может «не повестись», но попытаться стоит.

Вообще, умение «разводить» народ на то, что тебе нужно, – вещь в тюрьме необходимая. Адвокат лишний раз шевельнется, «вертухай» отнесет «грев» и свежие новости в другую «хату», «баландер» («хозбык», разносящий еду) насыплет лишнюю порцию, если, конечно, это не ущемляет интересы других «хат». «Баландер» – такой же арестант, и лишний пяток сигарет ему не помешает. Да и на суде пригодится умение отстоять свою точку зрения, показать себя с нужной стороны. Повторяю, жизнь – это не спарринг, это жестокий бой без правил, в котором надо научиться побеждать любыми приемлемыми для тебя способами.

Немалое значение имеет аптечка. Прежде всего это витамины. По возможности употребляйте полный комплекс витаминов ежедневно (см. «Аксиомы здоровья»). Необходимо, чтобы в вашей аптечке был аспирин (ацетилсалициловая кислота) от температуры, антибиотики (олететрин, сульфадиметоксин, ампиокс), таблетки от головной боли (цитрамон, пенталгин), от расстройства желудка (активированный уголь, сульгин), спазмолитики (но-шпа от любого вида спазматических болей), горчичники (кстати, из них получается неплохая горчица, если ее аккуратно соскоблить «мойкой» и смешать с солью, водой, чесноком, специями). Если удастся достать индометациновую мазь и мазь «Лоринден-С» – это большая удача. Смесь этих мазей в равных пропорциях уничтожает лишаи, кожные воспалительные заболевания, гнойники и т. д. Индометациновая мазь также незаменима при лечении миозитов (простудное воспаление мышц), остеохондрозов, ушибов и т. д. Растирание этой мазью – первейшее средство, и не только в тюрьме.

От остальных заболеваний лечат «на больничке», то есть в тюремной больнице. О качестве лечения судить не берусь – не был, но, по рассказам очевидцев, обилие тупых игл и отсутствие лекарств, как и во многих вольных больницах, вам обеспечено.

Насущная проблема – как убить время. Можно сидеть и «гонять» (переживать), можно спать целыми днями, можно при желании целыми днями тренироваться (что мы и делали, см. следующую главу), можно изготовить карты или нарды. Для изготовления карт надо сначала сделать клей. Берется носовой платок, натягивается на «шленку» (миску), концы его связываются под дном. На платок кладется кусок мокрого черного хлеба, который энергично втирается в него ложкой. Используется 3 – 4 хороших ломтя, до тех пор, пока от них не останется тонкий слой коричневой грязи на поверхности платка. После чего платок снимается. На дне «шленки» и на обратной поверхности платка будет толстый слой отличного клея. Потом на газету наклеивается с обеих сторон чистая белая бумага, «вымороженная» у адвокатов. Когда все это хозяйство просохнет, из него вырезаются карты. Для этой процедуры можно выпросить ножницы у врача («лепила») или у сестры-хозяйки (естественно, для чего ножницы, им говорить не стоит). Постричься – а заодно и «стосы» (или «стиры» – карты) вырезать. «Мойка» для этого подходит плохо, но на худой конец можно обойтись и ею. Когда карты вырезаны, запыляют «рубашку» йодом или зеленкой. Зубную щетку макают в зеленку и пальцем брызгают на разложенные на газете карты. Когда «рубашка» просохнет, рисуют на обратной стороне королей, тузов и т. д. Правда, если коридорный заметит игру, «пулемет» (колоду) скорей всего «отметут». Но в тюрьме свободного времени более чем достаточно, и карты рисуются снова и снова.

Нарды и шашки делаются из хлеба. Формочка – какая-нибудь пробка, внутренняя сторона которой намазана мылом, чтобы фишка не прилипала. Белая фишка – обычный белый хлеб, черная – любой хлеб, смешанный с сажей. Кубики – расплавленный и залитый в формочку полиэтилен из пакетов с точками из зубной пасты. Игральная доска расчерчивается прямо на «дубке».