Текст книги "Школяр"
![](/books_files/covers/thumbs_150/shkolyar-204930.jpg)
Автор книги: Дмитрий Таланов
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
4
Едва не удавшаяся попытка захвата замка Кейплиг в XI веке вызвала к жизни полномасштабное расследование со стороны сердаров. Его результаты доказывали, что у демонов, не имевших в своей массе высшего сознания, появилась новая сила. Эта сила обладала интеллектом и, что опасней, смело шла на сговор с человеком. Казнь предателя Бергтора была призвана продемонстрировать людям завершение расследования, но на поимку его вдохновителя ушло ещё немало времени…
«История Первой Империи», 2-е издание, репринт «Для служебного пользования», Хальмстемская библиотека
– Тебя выдали люди, почему же ты их защищаешь?
– Они слабые, я прощаю им это.
– У тебя нет сердца, чтобы прощать, зато есть долгая память.
– У меня есть сердце. У меня также есть кровь, пусть не вашего цвета.
– А, это значит, тебя проще убить, чем прочих? Сколько раз тебя надо убить, чтобы ты не воскрес?
– Я живу последнюю жизнь.
– Врёшь, демон, все вы живёте последнюю жизнь… Почему ты вступил в заговор?
– Потому что вы – захватчики.
– Но вы же тоже захватчики!
– Зато мы – не узурпаторы.
– Так ты бьёшься за равные с нами права?
– Я ищу справедливости.
– Да ты сумасшедший!
– Это ваша вина. Вы не позволили нам уйти от места падения звезды.
– Метеорита? Мы не думали, что он опасен, он не опасен для человека. Однако мы дали вам возможность уйти, когда заметили, что он делает с вами.
– Вы выжидали, пока большинство из нас умрёт.
– Ты это говорил людям, чтобы они пошли за тобой?
– Я говорил, что Иные – такие же гости, как все. Гости, не хозяева.
– Ты использовал устаревшую форму, так мы назывались давно. Почему?
– «Древние» придумано вами, чтобы отвести глаза людям. Вы безжалостны, в вас нет ничего общего с людьми, вы другие.
– А «сердар» придумано людьми, что означает «начальник». То есть они выдумали это, чтобы отвести себе глаза?
– В те времена люди не знали вашего настоящего лица.
– Что ещё ты им рассказывал?
– Что они фактически уравнены в правах с демонами.
– А где ты жил до Кейплигской резни?
– В Старом Свете, искал Железную Книгу.
– Чем она вам так важна?
– Она – НАША.
– Как ты проник назад?
– Через Внутреннюю Границу.
– И кто пустил тебя в замок?
– Бергтор.
– Тот самый, который умер с твоей подачи?
– Да.
– Где же ты прятался последние три года?
– Жил на Окраине, пас коз.
– Ты не мог жить там долго, иначе бы ты умер. Ты общался там с людьми?
– Да.
– Это там ты научился становиться похожим на человека?
– Я понял, что для людей важно, как ты выглядишь.
– То есть ты – метаморф. Из тех, что живут почти вечно… А как ты сам выделяешь себя среди демонов?
– Я – один из нергалов.
– Что такое «нергалы»? Это вид, род, фамилия?
– Это способ.
– Способ чего?
– Способ существования.
– Ты умрёшь, демон. Ты откроешь мне своё настоящее имя?
– Меня зовут Набезан.
* * *
Филя разбудили удары молотка – кто-то настойчиво лупил им в стену дормитория.
С трудом продрав глаза, он сел в кровати. Он помнил, что засыпал, усыпанный допросными листами, устав от бесконечных диалогов, собираясь на минутку прикорнуть. А проснулся днём в освещенной солнцем постели без листов на ней и под аккомпанемент остервенелых ударов над ухом.
– Готово! – раздался за окном зычный голос Тома Рафтера.
Филь выглянул наружу. Рыжий Том стоял наверху лестницы, прислонённой к стене у окна, и любовался на приколоченное корыто. Увидев Филя, он сказал:
– Проснулся?
– А как же!
– Нравится?
– Нравится, – сказал Филь. – А сколько сейчас времени?
– Полдень доходит, обед уже скоро.
Филь помахал на раздавшиеся снизу приветствия и стал собираться на обед. Он был готов слопать кита.
Едва он сел на своё место в трапезной, Ян проговорил негромко:
– Мы отнесли назад то, что взяли вчера. Достаточно потратили времени на это, да и ты читал всю ночь. Кстати, ты пришёл к какому-нибудь выводу?
Уткнувшись носом в тарелку, Филь пробурчал:
– Я считаю, Схизматик собрался оживлять мертвецов.
Ян хмыкнул удивленно:
– Должен заметить, неожиданный вывод… Хорошо, обсудим это после!
Руки Филя не поспевали за его ртом. Колбаски из крупно порубленного мяса и сала, щедро сдобренные чесноком и перцем, исчезали в нём одна за другой. Они были прожарены до золотистых прозрачных бочков, сквозь которые заманчиво просвечивало душистое, пропитавшееся приправой мясо. Заедая их квашеной капустой и малосольными огурчиками, Филь разве что не урчал от удовольствия.
Скосившись на него, Ян спросил с усмешкой:
– Выздоравливаешь?
– Кажется, – ответил Филь.
– Не откроешь секрет, что за отрава у тебя на тумбочке?
– Какая-то сердарская дрянь, Габриэль принесла, – промычал Филь.
Ребра его больше не беспокоили, только повязку он ещё не снял.
– Поосторожней с этим, – сказал Ян. – Сердарам частенько плевать, как это скажется на людях. Считается, что их оружие – это Арпонис и меч-серанд, в то время как их главное оружие – это гербология. Ты жил в Хальмстеме, должен был видеть поля жёлтого иссопа, это сердары его вывели. Когда-то демоны захватили Хальмстем, и сердары сразу засеяли местность вокруг него иссопом и другими цветами. Народ потешался над ними, пока демоны не принялись умирать в замке от голода. Они умирали в нём сотню лет, но не сумели пересечь границу. Только построив под замком Внутреннюю Границу, они сумели сбежать в Старый Свет.
Филь нахмурился, вспоминая окрестности Хальмстема: он не видел там границы из жёлтого иссопа. Поляны там были, но поля начинались далеко от замка. Дожевывая ломоть хлеба, он с сомнением посмотрел на Яна.
– Всё правильно, – кивнул тот, – сейчас его мало около замка. Слишком много народа сопливит от него весной, и от него избавляются. Я знаю, потому что в нашем поместье в Меноне было так же когда-то.
Филь вдруг осознал, что в него уже ничего не помещается. Он устал даже жевать.
– Серанд, – с трудом выговорил он, вспомнив свои попытки с Ирением понять, из чего этот меч, – ты не знаешь, его куют или отливают в форму? Он на сломе как стекло.
– Право, не знаю. Но, поскольку я слышал кое-что о сердарах, могу предположить, что они выращивают его как дерево.
По окончании обеда, разрываясь между желаниями пойти поспать и посмотреть на игру в юку, Филь выбрал второе. Он сам бы с удовольствием сыграл, но в первой линии участвовали только сложившиеся команды, а Филь не входил ни в одну из них. Сегодня была игра первой линии, то есть тремя командами.
Правила в игре были несложные. Поле представляло собой треугольник, каждая сторона которого составляла пятьдесят шагов. Найденную в лесу юку выкапывали, сажали в горшок и приносили в центр поля. Три команды по пять игроков занимали места в углах треугольника.
По углам располагались ворота, представляющие из себя ивовый прут, вшитый в горловину холщового мешка. Концами прут привязывали к двум кольям, вбитым в землю.
За воротами находился ловец, от которого требовалось поймать юку, если она пролетала мимо. Команда, упустившая юку, считалась проигравшей и выбывала из игры.
В пяти шагах от ворот выстраивались защитники. Один из них, самый ловкий, был подающим. Команда, получившая право подачи по жеребьёвке, должна была сдёрнуть юку с горшка и забить её в ворота, находящиеся справа от них. Для этого можно было использовать «петлю» на Арпонисе и метнуть юку, как камень из пращи, или вздёрнуть её «петлёй» в воздух, а потом ударить по ней «стрелком». Второй способ обычно посылал её к воротам с такой скоростью, что шансов отбить её было мало, но и промахнуться было легко.
При промахе, то есть потере подачи, право подавать переходило команде, по воротам которой только что били. Ловец этих ворот кидал юку своему подающему, и тот пулял её в следующие от него ворота по часовой стрелке. Хоть ворота не находились друг напротив друга, игре помогало то, что юка всегда и неизменно неслась по дуге, закручивающейся вправо. Если она не находила цель, то продолжала лететь по сходящейся спирали. Достигнув её центра, она выстреливала вверх и улетала, хотя чаще лопалась в сотне шагов от земли.
Остановить «свихнувшуюся» юку можно было с помощью другого значка на Арпонисе – «снежинки», но это разрешалось только судье. Тут требовался немалый опыт, потому что юку было легко заморозить и она теряла живость. Как Филь прочитал в пыточных записях, сердары в незапамятные времена часто пользовались этим, «замораживая» демонов, находящихся на грани смерти, для последующего изучения.
![](i_009.jpg)
Юка также могла свихнуться, если ею долго пасовать. Она начинала лупить по голове последнего игрока, который её отбил, с каждым разом взлетая выше, а потом или лопалась, или улетала. Тут её уже не рисковали останавливать, ибо «снежинка» действовала на человека тоже и угодившему под такой луч грозил временный паралич.
Если команда попадала в ворота, ей начисляли десять очков, но право подачи переходило к следующей команде по часовой стрелке. Зато тот, кто забил гол, мог занять место в центре поля. Оттуда было легче перехватить юку и метнуть её в любые ворота по выбору, за что команда получала пять очков. Однако если юка свихивалась, подающего удаляли с поля.
Команда, которой забили гол, теряла своего ловца, и на его место вставал один из защитников. Стоп-игра объявлялась, когда в какой-либо из команд не оставалось игроков. Габриэль заработала славу как раз за то, что несколько раз осталась одна и всё же умудрилась завоевать победу. Таковы были правила игры первой линии, которую пришёл смотреть Филь.
Матч судил профессор Като Иллуги. Школяры поначалу отнеслись к нему несерьёзно – что этот дедуля может понимать в игре! – и часто спорили с ним, иногда горячо. Но ещё не было случая, чтобы тихо и вежливо он не доказал им правоту своего решения.
Профессор стоял на холме среди толпы болельщиков, держа в одной руке судейский Арпонис, другую положив на набалдашник шеста, который торчал из железной бочки с множеством дырок. Эта штука называлась флютиг и заменяла собой свисток, которого часто не слышали.
«БУМ-М!» – прокатился по полю низкий вибрирующий гул, когда ректор толкнул шест от себя.
Юка взмыла из центра поля и метнулась к воротам, мешковина которых была выкрашена в красный цвет. Защитники ворот нацелились на неё, пытаясь отбить, но хитрость состояла в том, что чем больше лучей нацелено в юку, тем слабее она реагировала, зато могла быстро свихнуться.
Затормозив перед линией защиты, шар провернулся винтом и метнулся к одному из защитников. Сбитый наземь, тот выронил жезл, а неугомонный шар свалил второго. Остальные в испуге опустили жезлы. Юка, вращаясь, зависла перед незащищёнными воротами, и противная сторона тут же этим воспользовалась.
«БАМЗ!» – повис над полем звон, когда ректор дёрнул шест на себя.
Это был сигнал конца подачи. Ловец команды угрюмо пошёл с поля, его место занял один из защитников.
– Остолопы! – закричали с холма. – Вам не жезлами играть, а дровами, больше пользы!
Новый ловец пнул по мешковине ворот и юка вылетела из них на поле. Подающий отпасовал её к жёлтым воротам, откуда её отбили с таким пылом, что шар опять угодил в красные.
– Ротозеи! – завопили болельщики и завыли: – У-у-у! Валите с поля, дайте другим поиграть!
Красноворотники обиделись и, достав юку, пнули её в сторону «жёлтых», к которым перешла подача. Подающий «жёлтых» не растерялся – подцепив юку жезлом на лету, он подтянул её к центру поля и так ударил по ней «стрелком», что шар со всхлипом вспорол воздух по направлению к зелёным воротам.
– Ах-х-х! – вскричала толпа на холме.
У «зелёных» с этого фланга стояли двое игроков: Габриэль в центре и Титу с Десмонд с краю.
Габриэль взвизгнула:
– Мой! Вот вам!
Отбитая ею юка понеслась назад. Дальше случилось то, что часто бывало, когда в игре сходились Габриэль и Харпер Атли, невысокий, узкоплечий, но шустрый подающий у «жёлтых». Юка стала носиться между ними, с каждым ударом набирая скорость, всё быстрее и быстрее, так что её стало трудно разглядеть. Она вот-вот должна была свихнуться, а свихнувшаяся в самом начале юка ломала игру.
Когда она опять неслась к «зелёным», Титус крикнул Габриэль:
– Беру!
Он схватился за шар «петлёй». Озверевшая юка, изменив направление, ринулась на него. Толпа на холме пришла в движение:
– О-о-о!..
Юка летела слишком высоко, не попадая ни в Титуса, ни в ворота. Если ловец не поймает её, она угодит в середину болельщиков.
«БАМЗ!»
Шар свалился к ногам ловца «зелёных»: ректор успокоил его точной дозой из Арпониса. Габриэль утёрла пот с красного лица, дожидаясь, пока юка придёт в себя.
Едва ловец «зелёных», ушастый и прыщавый Марисол Миро, снова послал юку к центру, Габриэль цапнула её и, размахнувшись, будто шар был у неё на конце бича, с первого удара забила гол в красные ворота.
– У-у-у! – опять завыли на холме. – Это неинтересно!
Филь тоже потерял к этому интерес. В игре было что-то не так: слабейшая команда постоянно вылетала в самом начале, и игрокам приходилось начинать игру второй линии, то есть двумя командами. С другой стороны, сегодня за «красных» бился Фристл, а он играл не хуже, чем Габриэль. Может, он ослеп? Филь посмотрел на солнце. У него зачесалось в носу от предчувствия разгадки.
– А как вчера сыграли «жёлтые»? – спросил он у Бенни Тендеки, кусавшей рядом губы от отчаяния.
Злая, что команда, за которую она болела, проигрывает, Бенни бросила со злорадством:
– Так же, как сегодня «красные»!
– А они играли тем же составом?
– Тем же!
У Филя больше не осталось сомнений.
– Юку не видно в прямых лучах солнца! – заорал он, стараясь, чтоб его услышал профессор Иллуги. – Её не видно в лучах солнца!
К нему обернулись несколько человек, на их лицах читалось недоумение. Кто-то прыснул от смеха.
Ян одёрнул его:
– Чего орешь? Юку, как любого демона, непросто заметить в лучах солнца, ничего нового ты не открыл.
– Ты не понял! – Филь не думал успокаиваться. – Если знаем, что сломано, можно придумать, как починить!
– Вот и придумай, – сказал ему Ян.
– И придумаю! – упрямо набычился Филь.
Профессор Иллуги бросил на него заинтересованный взгляд, словно ожидая, что тот прямо здесь родит ему решение. Кто-то из «жёлтых» бросился с кулаками на «красных», потому что те не хотели отдавать юку, и тут Филь сообразил.
– Надо при ротации подачи делать ротацию команд, но в другую сторону, – заявил он Яну. – Ну что, съел? Тогда солнце будет светить им попеременно и шансы уравняются!
Не глядя на Филя, Ян усмехнулся:
– Ты замечал, как они путаются, чья подача? А ты предлагаешь место менять.
В этом был резон: команды действительно, бывало, путались, кому подавать. И всё-таки Филь чувствовал за собой правоту.
Профессор Иллуги опять оглянулся.
– Ты, голубчик, подумай, что будет, если два равносторонних треугольника с общим центром вращать в противоположные стороны.
Теперь уже Филь закусил губу. В тригонометрии он плохо соображал, ему мешала абстрактность линий. Как можно думать о вещах, которых не существует? К примеру, о границе между чёрной и белой плоскостями, о которую он бился вторую неделю. Филь плюнул на абстрактность и заменил треугольники парусами. Не веря себе, он поворачивал их так и сяк, и каждый раз у него получалось одно.
– Угол подачи станет постоянный! – завопил он. – Подавать будем всё время из одного угла, и лишь команды будут бегать по кругу!
Филь орал радостно ещё потому, что теперь он знал ответ, который требовал от него Лонерган. Ян скривился от его крика, но затем призадумался.
– Яри-яро, – уважительно пробормотал он. – Ну ты настырный!
– Только нам понадобятся названия командам, потому что цвета останутся зафиксированными за воротами… – Это был снова профессор Иллуги. – Ещё я бы осмелился предложить ограничить время перехода команд, скажем, одной минутой для пущего интереса.
– И второй состав заиметь бы неплохо, – сказал Ян, – а то пятерых надолго не хватает.
– Как вам будет угодно, – согласился ректор. – Тогда начинайте нести слово в массы, а в следующие выходные мы попробуем сыграть по-новому. Пока же…
Он толкнул железный шест от себя.
«БУМ-М!» – прокатился по полю вибрирующий гул, и игра возобновилась.
Остаток воскресенья Филь провёл в приподнятом расположении духа. По окончании игры он присоединился к игрокам, возвращавшимся в Алексу, рассказал им о предложении ректора, и они договорились собраться на неделе обсудить новые правила. Их надо было опробовать до наступления морозов: юка, многолетнее растение, впадала на зиму в спячку. Правда, оставались другие развлечения: стоило образоваться крепкому льду на протекающей у холма речке, к ней можно спускаться на санях, а ещё можно было гонять по полю мешок, набитый конским волосом, стараясь запнуть его в ворота. В общем, с наступлением зимы тут тоже было чем заняться.
После ужина четверо друзей снова собрались в той же комнате.
– Итак, с чего ты решил, что Схизматик собрался оживлять мертвецов? – без обиняков спросил Ян у Филя.
– Интересно, как ты пришёл к такому выводу, – добавила Анна.
– Мы читали одно и то же, как ты додумался до такого? – поинтересовалась Мета.
Филь улыбнулся:
– Мне это приснилось!
– Перестань, – сказал Ян. – Сейчас не до шуток.
Анна взмолилась:
– Отвечай серьёзно!
– Мы и так целый день ждали, пока ты насладишься игрой, – произнесла Мета укоризненно. – Там кругом торчали любопытные уши, в особенности потому, что после вчерашнего дня ты приобрёл известность, и в трапезной не поспрашиваешь об оживших мертвецах. Кстати, Палетта сегодня назвала тебя красавчиком.
«Быстро она сменила галс, – подумал Филь не без удовольствия. – Надо почаще кататься на корыте!»
– Она сказала, что курносый нос тебе очень идёт, – поддела его Анна.
Филь смутился и воскликнул:
– Да поиск той субстанции, что превращает в демона! Ну вы же читали, они её нашли!
Ян несогласно качнул головой:
– Ничего подобного.
– Филь, не выводи меня из себя, – угрожающе проговорила Анна.
Ян засмеялся:
– А то, пока ты спишь, она тебя наголо побреет!
– Я боюсь мертвецов, – сказала Анна.
– Филь, она это сделает, – подтвердила Мета. – Будь осторожен. Лучше выкладывай всё, что знаешь.
Он удивлённо уставился на них:
– Вы же это читали! Бергтор, которому отрубили голову, и Бергтор, который умер от велары. Два умерших Бергтора и один связанный с ними нергал, а так не бывает. Что сделал Бергтор, которого казнили? Стоя на посту у Преддверия, провёл в замок демонов через Внутреннюю Границу, помог им перебить в Хальмстеме охрану, передал демонам Железную книгу, а те с её помощью открыли путь в Библиотечную башню Кейплига. Но случилась осечка: недобитый сердар отправил сокола в Кейплиг, и там, пока демоны мотались по башне, замуровали внутреннюю дверь. Отряд не смог покинуть башню и вышел наружу, где был перебит. Так?
Филь познакомился с Железной книгой, пока жил в Хальмстеме. Она была в самом деле сделана из железа или чего-то похожего и была способна открывать проход откуда угодно в хальмстемское Хранилище, в Западную башню и в Запретные Земли – место, куда упал метеорит. Это Филь знал, но из допросных листов он также узнал, что книгу сделали демоны в попытке сбежать от упавшего на их резервацию метеорита. Сердары заперли их, не понимая, с чего они взбесились, и только когда в тамошних местах стали попадаться больные звери, сообразили, что дело в метеорите, и позволили демонам переселиться в другое место.
– Так, – согласился Ян.
– Ты про мертвецов давай! – напомнила Анна.
– Этот Бергтор был мертвецом, – убеждённо проговорил Филь.
Анна вылупилась на него, потеряв дар речи, на её лице читался протест.
– Не было там ничего про это, – возразила Мета решительно.
– Почему «этот» Бергтор? – негромко спросил Ян.
Фил покопался в памяти, припоминая детали.
– Потому что был другой Бергтор, который умер, заразившись веларой. Сердары подозревали, что он набрёл на неё сам, желая стать сверхчеловеком. Ну, они его допросили, не сумели выходить и похоронили. А в допросном листе нергала после казни Бергтора был вопрос: «Тебя впустил в замок тот Бергтор, который умер?»
– Я помню этот вопрос, – сказал Ян. – Я подумал: тот, которого казнили.
Мета несогласно покачала головой.
– Сердар не станет путать «казнён» и «умер», у них в вопросах смерти точная терминология. Вспомни их «Историю Заселения», которую приносил отец!
Анна вздохнула:
– В общем, Филь, ты связал их… Увидел, что демонов впустил Бергтор, который раньше умер, и тебя стукнуло. А коли обе его смерти крутятся вокруг демонов, то кто его оживил, как не демон. Ну понятно… А когда жил этот твой второй Бергтор?
– Тогда же, когда первый, триста лет назад, – сказал Филь.
– А, тот! – облегчённо воскликнула Мета. – Но мы думали, что это один и тот же!
– Да, Филь, это ты ахинею спорол, – сказала Анна, снисходительно улыбаясь.
Филь разгорячился:
– А вы просмотрите всю пачку за раз, как я это сделал! Большей части записей там по восемьсот лет, и вдруг среди них – листы с Бергторами. Вот ответьте мне, зачем Схизматику сцеплять их вместе?
Ян нахмурился, Анна с Метой спали с лица. Все трое выглядели так, словно кто-то умер.
– Чтобы узнать, как оживлять мертвецов! – хором ответили они замогильными голосами.
![](i_010.jpg)
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?