Текст книги "Школяр"

Из распахнутых ворот повалили игровые команды вместе с учениками. Судя по всему, Алекса дружно решила размяться, невзирая на погоду. Навстречу им из леса выехала измученная коляска с двумя усталыми лошадьми, в которой сидел не кто иной, как архитектор Хальмстема Андреа Триссино.

– А этому что здесь надо? – поразился Филь, отдал юку Харперу и поспешил наперехват, больно ему не хотелось уходить с поля.

Андреа заметил его и, остановив лошадей, соскочил с коляски.

– Ты должен мне семь империалов за это путешествие, – сходу заявил он, выглядя крайне утомлённым и рассерженным.

Филь немедленно заключил, что в Хальмстеме стряслась большая неприятность: Андреа бывал таким, только когда что-то выводило его из себя. Они не виделись год, и Филь протянул ему руку. Андреа проигнорировал её.

– Ты не отвечаешь на мои письма, игнорируешь требования подписать счета, и я не могу получить расчёт, – заносчиво произнёс он. – А ваши вельможи наотрез отказались оплатить мне сюда дорогу. Эта ужасная коляска – всё, на что у меня хватило денег. Я тебя умоляю, съезди со мной в Хальмстем, подпиши документы, и я смогу получить последние двадцать тысяч!

Тут Филь сообразил, что произошло.

– Чёрт меня побери, Андреа, прости, пожалуйста, – протараторил он на итальянском. – Ты же знаешь, у нас не было каникул. Конечно, подпишу! Через неделю мы отсюда уезжаем, и я сразу, минуя Кейплиг, поеду в Хальмстем. А ты что, полностью закончил его?

– Он уже два месяца стоит законченный, – взвился архитектор, – а ты два месяца не отвечаешь на мои письма! Что ты с ними сделал?

– Они лежат у меня на подоконнике, – признался Филь. – Но ты знаешь, тут столько всего произошло…

Его смущение возымело успокаивающий эффект на Андреа.

– Да уж вижу! У вас тут чёрт знает какая погода, эта дрянь на небе преследует меня от самого Кейплига. А я смотрю, ты неплохо устроился, – расцвёл он вдруг в обаятельной улыбке, – какие у вас тут раскрасавицы обитают!

Филь не заметил, когда их успели окружить. Андреа вмиг забыл о делах и принялся рассыпать комплименты собравшимся вокруг девицам, привлечённым появлением темпераментного юноши, чьи руки так и летали при разговоре. Обаятельный незнакомец притянул к себе даже игроков в юку, и недавних собеседников обступила толпа.

Возникшую идиллию разбил профессор Иллуги, который появился вдруг ниоткуда в компании с профессором Лонерганом и Якобом.

– Э-э… Простите меня, молодой человек, вы кто такой и откуда? – поинтересовался ректор.

Якоб протиснулся мимо учеников к лошадям, окинул их опытным взглядом и сразу напустился на Андреа, который рта открыть не успел:

– С чего они у тебя такие мокрые? Гнал сюда, чо ли, всю дорогу? И бросил их прямо на поле, как бездельник какой, даже до конюшен не довёл. Они же заболеют! Кто их потом будет лечить? Чо за напасть сегодня: сначала кошки на меня окрысились, скачут по крыше, как бешеные, потом всё молоко прокисло, теперь ещё этот приехал с мокрыми лошадьми!

Лицо ректора заострилось, на нём явственно проступила тревога. Он обменялся быстрым взглядом с профессором Лонерганом и обернулся к Якобу:

– Что ты сказал, милейший? Молоко прокисло, кошки как бешеные, лошади мокрые?

– Ну, – утвердительно протянул конюх, – так оно всё и есть, проффессор!

Слепо шаря в кармане плаща, ректор шагнул к коляске.

– Якоб, – слабо проговорил он, усаживаясь, – гони-ка ты, миленький, к башне…

Конюх испуганно послушался и хлестнул лошадей. В руке отъезжающего ректора сверкнул серебром Арпонис. В этот момент на Сигнальной башне ударили в набат.

28

Линия между добром и злом может быть очень тонкой.

А при эмоциональном возбуждении её почти невозможно увидеть…

Янус Хозек, из манускрипта «Биография предательства», Библиотека Катаоки

Яростный перезвон наводил на мысль, что на башне в верёвках запутался медведь и теперь он рвался оттуда на свободу грозя расколоть колокола.

Профессор Лонерган достал свой жезл и обвёл взглядом растерянных учеников.

– Прячьтесь, – скомандовал он, – все в лес!

– С какой стати? – спросил Ян.

– Мы под атакой демонов.

Его слова заглушил ветер. Он дунул от леса в сторону Алексы с такой силой, что заставил всех покачнуться.

– Откуда это известно? – крикнул Том Рафтер.

Ворота, в которые только что проехал профессор Иллуги, вдруг с грохотом захлопнулись. Чья-то лапа с когтями невиданной длины показалась над ними и пошатала их, проверяя на прочность.

– Вот поэтому! – гаркнул профессор.

По периметру зубастого забора сгустилась тьма. Небо опустилось и накрыло Алексу, словно на котёл надели крышку.

– Кто там остался внутри? – крикнул Ментор. Последнее слово у него вылетело, когда ветер внезапно стих до ощутимого бриза, который более не оглушал. – Оглядитесь вокруг, кого вы не видите? – торопливо повторил он.

Из толпы учеников послышались выкрики:

– Нет отца Бруно и мадам Гарпии! Маленький Дафти тоже не здесь! Нет также обеих Хозеков, ни Анны, ни Меты! И Леппика Клема ещё там, она как раз собиралась.

Имена тяжело повисли в воздухе. Ян с мёртвым лицом обернулся к похолодевшему от страха Филю. Рядом тёрся испуганный Андреа, бормоча себе под нос по-итальянски.

– А теперь все немедленно в лес, – повторил профессор Лонерган.

Взгляд Яна сделался умоляющим. Филю не надо было объяснять, что тот просит придумать, как пробить блокаду. Он сам ломал голову над тем же. Нужно было что-то, что способно запулить человека с жезлом через ворота, которые не сломать никакой силой. Тут Филь увидел Харпера Атли с юкой в руках.

– Харпер, брось её вверх! – крикнул он.

Пока никто не понял, что он задумал, и не уцепил его за штаны, Филь ухватил юку «петлёй» и с облегчением почувствовал, как она тащит его за собой. Ветер быстро понёс обоих к воротам.

Филь разобрал за собой отчаянные крики и поджал ноги из опасения, что за них схватятся. А через мгновение уже пожалел, что его не успели остановить, – юка угрожающе раздулась и стремительно понеслась в небо. От встречного ветра у Филя навернулись слёзы на глазах. Он сжался всем телом, заметив, что пересекает забор Алексы на высоте Сигнальной башни, и в панике отпустил юку.

Камнем полетев к земле, он снова вцепился Арпонисом в чёртов шар, который опять потащил его вверх. Филь судорожно искал место, куда приземлиться, пока юка не взорвалась над ним в небесах.

Сгустившийся туман у Башенной площади прорезали частые вспышки «дельты», никаких «стрелков». В тумане зловеще носились чёрные тени. Кто-то свирепо защищал от них вход в башню, размахивая чем-то вроде оглобли, а сверху его атаковали новые тени. И всё так же оглушительно продолжал бить набат.

Вспышки Арпониса вдруг прекратились. Перед защитником с оглоблей, будто из-под земли, выросли две чёрные высокие фигуры. Одна из них взмахнула рукой. Филь зажмурился.

– Конец Якобу, – прошептал он и ощутил, как падает вниз.

Он пробил собой какую-то крышу, пролетев мимо поддерживающих её балок, приземлился спиной на стол и скатился на пол. Ободранный, но с целыми костями, он вскочил на ноги и увидел, что находится во Второй лаборатории естествознания, где вдоль стен выстроились готовые к отправке тяжёлые петарды.

До него донёсся далекий девичий крик, затем опять, с другой стороны. Филь потерянно закрутился на месте, понимая, что не в силах ничем помочь, губы его затряслись.

Еще один крик и умолкнувший набат привели его в чувство. Всхлипывая, он бросился к тайнику, в котором они с профессором Лонерганом прятали спички от любопытных глаз, и трясущимися руками зажёг один за другим все десять запальных шнуров.

– Будьте вы прокляты, – пробормотал он.

Выбежав на улицу, он поднял лицо к чёрному небу и крикнул:

– Будьте вы все прокляты!

Вдавив «дельту» на Арпонисе, он выставил жезл перед собой и понёсся к Сигнальной башне. Расчищая дорогу вспышками, он считал секунды, оставшиеся до запуска петард. Его главный враг и его же спасение ждали его сейчас в башне, единственной выстроенной здесь из камня.

Филь споткнулся, но устоял, когда за его спиной раздался рёв, вырвавшийся по очереди из десяти адских глоток. Его собственная смерть занесла над ним руку, и он стал умолять свои ноги бежать быстрей. Башня показалась впереди, окружённая тварями всех видов с нергалом во главе. Второй нергал парил над ней на огромных крыльях.

«Сейчас, скотина, ты превратишься у меня в жаркое!» – мелькнула у Филя злорадная мысль.

Первым он свалил из Арпониса стоявшего на ногах нергала как самого опасного, не ожидавшего его появления, затем разметал остальных. Тяжёлая крышка подвала в основании башни была открыта, и Филь с разбегу прыгнул туда, приземлился на каменные ступени и дёрнул крышку на себя в то самое мгновение, когда Алексу залил кровавый свет упавшего на неё «дождя».

В обширном подвале, освещённом одинокой свечой, стоявшей на грубо сколоченном столе, с Железной книгой в руках находился ещё один нергал. Увидев школяра с Арпонисом, он попятился к стене. Филь тоже попятился: перед ним стоял чёрт, который повстречался им здесь в лесу год назад.

– Вот мы и опять встретились, – тихо сказал демон. Его глаза приклеились к Арпонису.

Снаружи послышались звуки, похожие на завывания ветра, перемежаемые звериным визгом с воплями, которые быстро стихли. Демон с удивлением поднял глаза к потолку.

– Они все мертвы, – со злобой сказал ему Филь, занимая место у противоположной стены, так чтобы между ним и нергалом оказался стол. – Твои… соратники. Я зажарил их всех!

В бездонных зрачках демона плеснулся огонь. Его пальцы, державшие книгу, удлинились, по железу проскрежетали когти. Он угрожающе проговорил, двигая одними губами:

– У тебя нет сердца, палач.

– Это у тебя его нет! – выпалил Филь. – Там наверху, у входа, я видел нашего конюха с перерезанным горлом! За что вы убили его, за этот кусок металла?

– Это наша собственность, – ответил нергал.

Филь чуть не пальнул ему в грудь из Арпониса, и нергал быстро добавил:

– Я не выходил отсюда с момента, как спустился сюда. Это дело моих братьев.

Филь вызверился на него:

– Чтоб им гореть в аду, твоим братьям!

В подвал стал проникать дым от пожарища, слышался отдалённый треск.

Демон прикрыл глаза веками:

– Кажется, не им одним…

Это мысль растревожила Филя, успевшего отойти от приступа отчаяния, поразившего его в лаборатории. Что, если кто-то из обитателей Алексы остался в живых? Он же отрезал им путь! Если только они не успеют добежать до ворот, на защите которых вряд ли остался стоять хоть один живой демон. Получалось, Филь обеспечил им немного времени для спасения: от момента, как сверху обрушится «дождь», до того, когда стены домов начнут пылать в полную силу. Это если выдержат подошвы ботинок беготню по залитой дьявольской смесью земле.

Он приуныл ещё больше, когда треск снаружи сменился гулом огня. Начиналось самое страшное – Алекса превращалась в огромный кузнечный горн. В подвале становилось трудно дышать от жары и дыма.

Не имея понятия, сколько всё будет гореть, Филь начинал терять надежду, что и ему удастся выйти отсюда живым.

Нергал, который, казалось, ничуть не устал держать в руках такую тяжесть, пристально посмотрел на него:

– Я могу купить нам время, если ты позволишь.

– Позволяю, – процедил Филь, не имея под руками ничего лучшего.

В подвале сразу сделалось тише. Старый дым остался висеть в воздухе, но новый сюда больше не проникал.

– Я также могу усилить пожар, – сказал демон. – Через полчаса всё будет кончено. Но ты должен поклясться, что не убьёшь меня, пока я делаю это.

– Хорошо, клянусь, – вынужденно согласился Филь.

Последнее слово прозвучало неожиданно гулко, и демон закрыл глаза. Через минуту пол подвала мелко задрожал, словно снаружи задул такой ветер, от которого пригнулась сама башня. Это продолжалось ещё долго, после того как демон снова открыл глаза.

– Что ты сделаешь со мной? – спросил он неожиданно для Филя.

– Убью, если обнаружится, что сегодня от ваших когтей погиб ещё кто-нибудь. Убью, и рука моя не дрогнет!

– А не ты ли три года назад дрался в Кейплиге с превосходящим тебя по всем статьям противником только для того, чтобы защитить свою собственность? Скажи, что ты чувствовал при этом.

– Бешенство, – признал Филь.

Он утёр пот с лица. Воздух в подвале стал горячим, как в хорошо протопленной бане.

– Та же эмоция посещала меня каждый раз, когда я думал, как вернуть похищенную у нас Железную книгу, – тихо произнёс нергал. – Но теперь она у меня, и я могу тебя спасти, открыв прямо здесь проход в Кейплиг или в Хальмстем по твоему выбору. И этим спасусь сам.

Если жара отбирала силы у Филя, она определённо добавляла их нергалу Тот уже не пялился испуганно на Арпонис и в целом выглядел куда оживлённее.

– Обойдёшься, – сказал Филь угрюмо. – А сделаешь попытку, я вышибу из тебя дух.

– Даже под угрозой собственной смерти?

– Перед тем как умирать, тоже вышибу!

Филь поймал себя на мысли, что не боится этого чёрта, какие бы замысловатые формы тот ни принимал. Он ощущал это так, как будто у него что-то лопнуло внутри. Демон продолжал пристально глядеть на него, но это не беспокоило его. Он был уверен, что успеет ударить первым.

– Что ж, тогда пришло время дождя, – сказал нергал.

Несколько минут снаружи всё отчаянно шипело и трещало, затем дождя оказалось столько, что он просочился в подвал, сбегая ручейками по ступенькам.

«Где ты был с этим раньше?» – подумал Филь. Демонское отродье прочитало это на его лице.

– Ты превратил это поселение в место нашей скорби и позорища, я не мог позволить ему далее существовать, – сказал нергал.

Филь выругался и рявкнул в гневе:

– Ты тоже приложил к этому руку!

– Наоборот, я сделал всё, чтобы никто не пострадал, если ты дашь себе труд подумать. Мы выждали, пока вы все выйдете за ворота, и запечатали поселение. Не окажись рядом с башней девицы, которая узнала меня, всё прошло бы без жертв. Никто бы просто не успел ничего предпринять.

Кровь бросилась Филю в лицо: этой новости он не ожидал услышать. Получалось, что в набат била Мета или Анна. Он заморгал и сбивчиво спросил:

– К-какая девица? Её цвет волос!

– Не знаю. Светлый.

Филь отрывисто задышал, опершись спиной о стену.

«Значит, осталось найти Мету», – от этой мысли ему сделалось больно в груди. Было понятно, где вероятней всего она окажется, – в этой проклятой башне, рядом с сестрой.

– Я начинаю склоняться к мысли, что у тебя есть сердце, – с ухмылкой заметил нергал и чуть не заработал себе этим смерть, но Филь сдержался в последний момент.

– Заканчивай свой дождь, – сипло проговорил он. – Мы идём гулять.

Пустив демона впереди себя, он шагнул за ним на лестницу, и тут в подвал ворвался солнечный свет.

Зычный голос Ирения сверху спросил:

– Есть тут кто-нибудь?

* * *

– Когда над Алексой расцвели твои огненные цветы, стало ясно, что ворота скоро будет некому защищать. Атли притащил другую юку, перелетел и открыл ворота, пока не разгорелся огонь. Багила выскочила из них как ошпаренная – она пряталась в переулке Висельников во Второй Медицинской и чудом избежала ожогов. Из того же переулка позже выскочил Бруно с босоногим Дафти на плече, который подпалил себе ступни ног, но будет в порядке. У всех хватило ума отсидеться под крышей, пока огненные капли падали с неба. Бруно передал, что слышал женские крики то ли из башни, то ли из трапезной. Лонерган понёсся туда, я последовал за ним. Нам пришлось бежать по ковру из мёртвых тварей – демонов того сорта, которые не испаряются после смерти, ты славно их проучил. У трапезной мы наткнулись на ректора, ему ничем нельзя было помочь, у него было вырвано сердце. Якоба мы нигде не нашли. Вокруг башни налило особенно много огня, и туда мы не рискнули сунуться. Выпустили из конюшни лошадей и на них вернулись назад. Я был уверен, что три пропавшие девушки уже выбежали из Алексы. Филь, я был совершенно уверен в этом, прости меня, – закончил Ирений и заплакал.

Перед ними на покрытой густым пеплом земле лежали Анна, Мета и Леппика. Одежда на сестрах Хозек была местами подпалена, но цела. Одежда Леппики спеклась с ней и обуглилась. У Анны на шее чернели пятна запёкшейся крови, как след от укуса. У Меты были прокушены оба предплечья.

– Эта мертва, – сухо доложил профессор Фабрициус, отходя от Леппики. – Судя по состоянию костей грудной клетки, задолго до пожара.

Профессор Лонерган так же сухо кивнул.

Филь с трудом оторвал взгляд от несчастной Леппики, заметив, как через открытый Железной книгой проход на пепелище шагнули два офицера замковой стражи Кейплига. Они потрясённо оглядели завалы из кое-где не догоревших брёвен, потрескавшуюся от жара Сигнальную башню и останки внешней стены, от которой торчали одни обгорелые пеньки. Над ровным тёмно-серым полем, в которое превратилась Алекса, висел горький дым.

– Профессор, мы начинаем эвакуацию, – морщась от дыма, доложил один из офицеров Лонергану.

Тот в ответ кивнул:

– Чем быстрее вы отсюда всех выведете, тем лучше. Профессор Фабрициус склонился над Метой, проверил её зрачки, пульс, приложил ей ухо к груди и сказал:

– Эта вряд ли выживет, у неё обожжены лёгкие, но самое главное, она отравлена неизвестным мне ядом. Я не разбираюсь в ядах демонов.

Отец Бруно, который держал нергала под прицелом Арпониса, ткнул его жезлом:

– Говори, сатана, что это за яд!

– Не трогай меня, монах, – ответил слабым голосом демон. – Она отравлена, она умрёт. Это всё, что тебе надо знать.

Покинув подвал, Филь думал, что уже никогда не сможет испытывать никаких чувств, но при этих словах он похолодел.

Один из офицеров стал строить запорошенных пеплом учеников в колонну и с помощью мадам Багилы препровождать по одному на ту сторону, в Кейплиг. Каждый из них перед тем, как переступить порог, оборачивался на нергала и три недвижимых тела перед ним. Некоторые хлюпали носом. Филь искал глазами среди них Яна и Габриэль, но не находил.

– Эта тоже не жилец, – указал Схизматик на Анну, – её состояние ещё хуже. Её вряд ли вылечит даже Арпонис.

Тут Филь увидел Яна: лицо его друга было такое же, как на поле, где Филь видел его в последний раз. Он размеренно шагал с Габриэль на руках со стороны, где когда-то располагались ворота в Алексу. Голова девушки безжизненно моталась из сторону в сторону. За ними шёл Андреа с видом, словно недавно испытал свой самый большой ужас, сжимая в руке заметно дрожавший жезл.

– Арпонис, – с надеждой воскликнул Ирений. – У нас ведь имеется и жезл, и живой демон!

Филь молча взял его за руку и повернул к Яну, показывая, что никакого демона не хватит разом оживить столько людей.

В плечо Филя впились длинные пальцы нергала.

– Приснится тебе сотни раз это мёртвое поле! – зловеще выдохнул демон. – И разлука с одним из твоих самых верных друзей!

Ирений ударил его наотмашь по лицу. Не сразу придя в себя, демон прищурился:

– Не трогай меня… кузнец. Ты не знаешь, но я могу тебе пригодиться.

Он опять нагло водрузил ладонь на плечо Филя.

– Слушай меня, сын моряка, слушай! Безысходный просчёт, что ты совершишь поневоле, расправивший крылья чёрной… птице судьбы твоей… – Последнее он прохрипел, потому что Ирений вцепился ему в горло.

Он непременно задушил бы демона, но в этот момент Ян опустил Габриэль на слой пепла рядом с мирно лежавшей Анной. Филь жалобно пискнул и зажмурился.

– Я ничего не могу здесь сделать, – услышал он Схизматика. – Никто не может. Как это случилось?

– Гадина выпрыгнула на неё из Уголка Палача, – дрожащим голосом произнёс Андреа. – Видимо, пряталась там с самого начала.

Ян молчал. Филь зажмурился ещё крепче.

«Меня Габриэль зовут, а тебя? Ой, какое имя забавное! Ужас какой, так ты теперь сирота! Это иссоп, у нас его пьют, когда кто-нибудь заболеет. Красивый цвет, правда?» – её голос из детства прозвучал словно наяву.

– Филь, мы ещё успеем спасти кого-нибудь из них, – услышал он Прения. – С такими ранами демон сможет вылечить одну и облегчить состояние другой!

– Он объявил меня своей добычей, ему и делать выбор, – возразил нергал.

Кошмар того, что предлагалось, заставил Филя открыть глаза.

– Вы что, хотите, чтобы я выбрал, кому из них жить? – сбивчиво спросил он, не веря ушам.

– Не кто иной, как ты, оставил меня в живых, – недобро усмехнулся демон.

Филь содрогнулся и собрался было бежать куда глаза глядят, когда услышал Прения:

– Он ещё ребёнок, он не готов! Предоставь это сделать мне. Вылечи… Анну, – Ирений запнулся, – Меттину просто избавь от яда. Я жизнь положу, чтобы поставить её на ноги, я знаю людей, способных поднять любого со смертного одра.

Нергал медленно повернул к Филю голову. Под тяжестью его взгляда тот покрылся мурашками.

– Кузнец, он больше не ребёнок, – сказал демон. – Дай ему шанс.

Филь пожалел, что не убил нергала в подвале, но слабый росток надежды уже пустил корни в его душе. Мелодичный голос Меты зазвучал в его ушах, заставив сильно колотиться сердце: «Ян, кто это, ты его знаешь? Рада встрече. Внешне ты не маленький, особенно твои кулаки, ты лобастый и широкоплечий. Но в душе-то ты ребёнок! Ну кто ещё хватает мороженое такими кусками?»

Он быстро глянул на Ирения, а тот с отчаянием проговорил:

– Ты умный, демон, ты долго жил и знаешь, чем это заканчивается! Он будет проклинать потом себя за этот выбор всю жизнь и никогда уже не будет счастлив!

– Он больше не ребёнок, кузнец, – повторил нергал.

Филь вспомнил слова эмпарота, произнесённые два с половиной года назад, и его сердце сжалось от боли: «Четвёртый близнец, Анна… единственный друг той, чьё имя Анастасия… Анна кашляет, лежит в постели… сделала куклу… вручает её сестре… горе… Это горе и эта кукла всё ещё с ней…»

Он вдруг осознал, что это должна быть Анна.

– Что ж. – Ирений опустил голову. – Делай свой выбор, Филь.

Но выбора у Филя на самом деле не было. Он смежил веки и сказал:

– Габриэль…

Когда демон закончил свою работу, Филь оторвал мутный взор от земли, и отец Бруно поторопился унести Габриэль в Кейплиг Демона больше не было нужды охранять: он полумёртвой кучей лежал в пыли. Его хватило на одну жертву более он никому не смог помочь. Ян ушёл вслед за Бруно. Второй прибывший ранее офицер, закончив опрашивать учеников, подошёл к стоявшему столбом Ирению:

– Ментор, у меня есть важная новость: один из двух предположительно сгоревших нергалов остался в живых. Школяры заметили, что он спикировал в сторону деревни, лишь подпалив крылья.

Ирений сразу пробудился к жизни.

– Вот как? – угрюмо проговорил он. – Дай мне свой меч, Денард.

Получив меч, он зажал его в правой руке и, держа в левой жезл, зашагал к пенькам внешней стены. Через минуту он скрылся из виду на склоне холма.

От открытого книгой прохода в Кейплиг вдруг донёсся знакомый Филю голос:

– Пропустите меня! Пустите, я хочу это видеть!

Очередь давно рассосалась: на поле остались только два офицера стражи, мадам Багила, профессор Лонерган, толкавшийся с потерянным видом Андреа, профессор Фабрициус, Филь и два недвижимых тела перед ним. Леппику уже унесли. И всё же Флаву, казалось, было тесно здесь, настолько крутые он принялся закладывать зигзаги, словно фокстерьер на охоте.

Ни с кем не здороваясь, он обежал вокруг Сигнальной башни, откуда убрали останки Якоба, залез на колокольную площадку, слез, осмотрел через пеньки стены игровое поле, затем с другой стороны оглядел деревню за рекой и только потом, игнорируя всех, подлетел к профессору Фабрициусу. С момента появления здесь императора тот наблюдал за ним со всё возрастающей тревогой.

– Фабрициус, – проглатывая слова, сказал Флав, не замечая стоявшего рядом Филя, – я скоро перестану что-либо соображать, поэтому…

– Простите, сир, – перебил его потрясённый Схизматик, – вы что, выпили моего эликсира?

– Выпил, – невнятно ответил Флав. – Услыхал, что произошло, затем выпил ваше последнее «прости», которое вы оставили мне на память, и поспешил сюда. Так вот… О, а это что за тела?

Он наконец удосужился заметить, что было у него под самым носом. Едва не наступив Анне на руку, он рывком склонился вперёд и забрал у Филя его жезл.

– Чего застыл как истукан? – пробормотал он и без промедления окатил Мету из жезла голубым пламенем.

Девушка застонала, и Флав, отшатнувшись, погасил жезл.

– Извините, сир, – подался к нему Схизматик, – но если вы решили вылечить её, то это надо делать так!

Под его управлением Флав медленно провёл пламенем по конечностям к телу, обвел тело по часовой стрелке и завершил проведением от головы к сердцу. После чего император стал ни на что не годен: у него закатились глаза и он готов был упасть и уснуть.

– Страшные эликсиры ты варишь… Фабрициус, – чуть слышно пролепетал он, поддерживаемый могучим Схизматиком. – Я прискакал молодым козлом… а ухожу полумёртвый.

Подскочившему к нему Лонергану он сказал:

– А, это ты… А ты создаёшь страшные вещи… Если всё вокруг натворили твои петарды, я награжу тебя, дай только выспаться.

– Награждайте его, – ответил профессор Лонерган, кивая на оставшегося позади Филя. – Это его рук дело.

Флав свесил кудрявую голову, глядя на Филя из подмышки. Толстые ноги его не шли, и к порогу его потащили два офицера.

– А тебе приказываю явиться в Кейплиг быстро, как сможешь, – сказал напоследок император и, кажется, захрапел.

Фабрициус бережно поднял на руки порозовевшую, крепко спящую Мету. Лонерган вскинул Анну. Филь поднял с земли брошенный Флавом жезл. Прошло совсем немного времени, и на поле не оказалось никого, кроме него и Андреа, которого книга не пустила на ту сторону, а Филь решил и не пытаться. Никто не сказал им «до свидания», все просто ушли, унеся с собой Железную книгу.

Ощущая опустошение в душе, Филь сказал:

– Пойдём, скоро полдень, а нам ещё ловить коней, твои-то сгорели нераспряжённые. Продадим одного в деревне, денег раздобудем. Может, даже хватит на сёдла. Нам надо успеть до заката доехать до первой заставы. Пойдём, Андреа!

Обескураженный, понурый итальянец побрёл за ним в ту сторону, где когда-то находились ворота. Они сгорели, за исключением пяти угловых столбов. Пламя пощадило также примыкавшую к ним каморку, где давно никто не жил, а ещё до этого жил палач. На усыпанной пеплом земле лежали какие-то ошмётки.

– Оттуда и выпрыгнула эта гадина, – сказал Андреа, – а твоя сестра застыла столбом от страха. Ян вбил жезл гадине в глотку и только потом выстрелил. Я и не подозревал, что у этого юноши такой темперамент. Филь, а что теперь будет с этим местом? Тут хороший грунт и выход камня неподалёку, можно строить всё что пожелаешь, даже очень большое.

Они вышли за линию ворот, и Филь оглянулся. Место в самом деле было славное, а если немного стесать холм, то и очень обширное. Здесь можно было легко разместить несколько Хальмстемов.

– Хочешь построить здесь новую Алексу? – спросил он и задумался. – Что ж, я замолвлю за тебя словечко.