Текст книги "Огненный шторм"

И теперь мы были победителями. Тогда, после войны, после парада Победы, в котором мне довелось участвовать, Ольга пригласила меня и Влада к себе на дачу в Подмосковье.

Слова были не нужны. Каждый из нас знал, что чувствует другой. Горечь утрат и радость Победы. Скорбь по погибшим и вера в будущее. Нам казалось, что человечество, почувствовав на себе всю чудовищную мощь собственного арсенала, больше никогда не будет воевать. Позади была война, потери в которой так и не удалось точно подсчитать. Только совокупные потери армий воевавших сторон превышали миллиард человек. И мы видели весь ужас мировой войны.

Первый чудовищный удар атомных сил НАТО, основную мощь которого принял на себя Дальний Восток. Ответ России, когда главный удар пришелся по югу США, и штат Техас вместе с северной частью Мексики очутился на дне Мексиканского залива.

Победа в этой войне досталась очень дорогой ценой. Чудовищные человеческие потери, в результате которых был почти уничтожен генофонд человечества. Оказалось, что только народы СВСН имели достаточно человек для продолжения существования. Все остальные нации, которым посчастливилось выжить в войне, постепенно, из-за постоянного кровосмешения, выродились в резервациях, созданных для них победителями. Но некоторым народам не дано было даже этого.

Самый мощный по силе ядерный удар, который когда-либо наносило человечество, стер с лица земли Индию, Пакистан, большую часть Китая. Об островных государствах нечего и говорить: например, Япония была уничтожена всего одной гигантской приливной волной, последовавшей за этим. В течение всей войны американцы пытались понять причины таких разрушительных последствий этого удара, который позже назовут Вторым ударом. Если первый удар был просто слабым ответом на американскую агрессию, то Второй удар показал весь гнев Великой России.

Это произошло через пять часов после начала войны. Президент отдал приказ о полной ядерной выкладке стратегических сил. Уцелевшие подводные лодки подошли к исходным позициям. Стратегические бомбардировщики, которые не были уничтожены в первые минуты войны, поднялись в воздух. Передвижные наземные ПУ были перезаряжены и готовы к стрельбе. Приказ поступил одновременно на все КП. Американцы уже заявляли о том, что ядерные силы русских подавлены, и население Техаса – это тяжелые, но последние потери от русских ракет. Но они просчитались. Второй удар накрыл Канаду, Великобританию, северную часть Южной Америки, южную Африку, юго-восточную, южную и восточную Азию. Почти все, что находилось достаточно далеко от границ России и имело военную ценность для американцев, было сожжено Вторым ударом.

Но теперь все эти ужасы были позади. Шесть лет войны не сломили дух СВСН. Это было начало строительства нового мира, свободного от империалистической коррупции, глобалистической агрессии, националистической тирании. И мы, и подобные нам, молодые, но уже умудренные нелегким опытом шестилетней войны, знали, что нам предстоит строить новую жизнь, новое государство, новое общество.

У нас были все возможности для этого. Ольга стала помощником председателя государственной чрезвычайной комиссии по восстановлению экономики. Влад участвовал в перспективном проекте по теории атомного конструирования, которая привела к созданию трансформатора материи. А меня, гвардии майора, пригласили участвовать в комитете по армейской реформе в качестве консультанта по вопросам тактики. Каждый из нас мог сделать лучше то, в чем разбирался.

– А помните, как все началось? – Влад прервал молчание.

– Давай лучше не будем об этом, – Ольга откинулась на спинку стула.

– Да, – подтвердил я и отхлебнул чай. – Давайте смотреть в будущее. Не стоит постоянно оглядываться назад, потому что новая жизнь должна стать действительно новой. Просто будем помнить о том, что случилось с человечеством и с нами.

– Ладно, предлагаю тост, – Ольга встала. Мы последовали ее примеру. – За прошлое и за тех, кто пал! – она посмотрел на меня, ожидая, что я продолжу. Я чисто интуитивно проговорил:

– За настоящее и тех, кто жив!

– За будущее и тех, кто еще не родился! – закончил Влад.

Вдруг рядом взлетела осветительная ракета, за ней еще одна и еще.

– Не одни мы радуемся, – сказал Влад.

– Радуются все, кто выжил.

Я сбегал к «УАЗу», на котором приехал, и принес сигнальный пистолет с комплектом ракет.

– Ответим ребятам.

– Дай мне, – попросила Ольга, и я передал ей оружие. Свет на веранде мы погасили.

Хлопок, и ракета полетела вверх. Через несколько десятков секунд она начала снижаться, но Ольга, не отрываясь, смотрела в небо. Неестественный химический свет ракеты играл на ее красивом лице. Вскоре он погас.

– Мы когда-нибудь будем там? – спросила Ольга, кивком головы указав на звезды. – Доживем ли до того времени, когда люди отправятся к другим системам?

– Мы доживем, Олечка, – ответил Влад. Он тоже смотрел вверх. – Мы будем там. И умоемся их светом! Обещаю.

Фразы Влада звучали торжественно среди природы под ночными звездами. И мы прониклись верой в правду этих слов.

– Мы будем там вместе, – ученый вытянул вперед руку, сжатую в кулак, как будто приглашая к какой-то клятве. – Я клянусь, что никогда не забуду вас и данное обещание.

– Клянусь! – Ольга положила ладонь на кулак Влада.

– Клянусь!

Моя рука целиком закрыла сверху ладони Влада и Ольги, и я почувствовал, что обязан защищать моих друзей: гениального, но такого непутевого ученого Владислава Осинова и бесстрашную, но хрупкую и уязвимую авантюристку Ольгу Демчук…

– О чем задумался? – я понял, что уже несколько минут Ольга, не отрываясь, смотрит на меня.

– Да, так. Воспоминания. Кстати, что за новые модели оружия? Я думал, что все самое новое было вложено в эту программу. Неужели Влад вновь совершил революцию в оружейном деле?

– Не знаю. Мне не сказали. А почему ты не спрашиваешь, что за новое задание?

– Теперь спрашиваю, – улыбнулся я.

– Вот об этом могу сказать. Пока это секретно, но в ближайшие несколько часов информация приобретет статус «для служебного пользования». Помнишь тот пакет по форме номер двенадцать?

– Ты и про это знаешь? – я посмотрел на Ольгу. Она любила, когда удивлялись ее осведомленности, и сейчас улыбалась в ответ.

– Знаю. Откуда – не важно. Главное состоит в том, что эфадуманцев почти удалось уговорить стать нашими союзниками. Фактически все дипломатические барьеры преодолены. Дело за малым…

– То есть за нами, военными, – ввернул я.

– В общем, да. Эфадуманцы – отличные воины. Они не хотят воевать за тех, кто сам не может постоять за себя. Вот они и назначили испытание…

– Например, разгромить флот броффов двумя линкорами, – снова прервал ее я. Похоже, начал действовать остаточный адреналин после испытаний. Мой организм всегда так на него реагировал – я становился очень веселым.

– Можешь не перебивать, а? – Ольга бросила на меня недовольный взгляд.

– Могу, – я хотел сказать еще что-то, но потом передумал, увидев яростный взгляд в ее глазах. – Ладно, продолжай. Извини.

– Вот и отлично, – она удовлетворенно кивнула. – Испытание испытанием, но ты не знаешь тонкостей в отношениях с эфадуманцами. Там все оказалось гораздо сложней, чем мы думали, – Ольга сделала паузу и допила свой бокал. – Как выяснилось, в малодоступной нам области нашей Галактики уже длительное время развивается особая цивилизация. Это даже не новая раса, а целая ассоциация различных рас. Они называют себя Лигой Независимых Планет. Это очень мощное образование из десятков тысяч миров…

– Десятков тысяч? – я уставился на Ольгу. – Это же…

– Знаю, в десятки раз больше, чем когда-либо включала Федерация. И самое интересное, что помимо этих планет есть еще тысячи, которые не вступили в Лигу.

– Та-ак! – я на секунду задумался. – Но подожди, нам что, противостоит эта самая Лига?

– Нет, – Ольга невесело улыбнулась. – Если бы так, то впору было бы сразу застрелиться. Лига никому не противостоит.

– Получается, что у нас под боком развивалась цивилизцияа, которая опаснее, чем все противники до этого, вместе взятые?

– Выходит, что так. Но, к счастью, они нам пока не опасны. Они не знают нас, зачем им нападать?

– Верно. А как наши нынешние противники? Они что-нибудь знали раньше об этой Лиге?

– Фобосианцы точно не знали. Броффы, скорее всего, тоже. Насчет раннахов только предположения. Все это выяснилось в сложный момент нашей истории. Сам понимаешь, в мирное время мы бы осторожно налаживали контакты, одновременно наращивая военную мощь. А сейчас все гораздо сложнее. Хотя мы вполне можем справиться с войсками Галактической Конфедерации, все равно нужно искать союзников. Понятно почему. Противник, скорее всего, найдет их, и наших сил в этой войне будет недостаточно. Кроме того, те, кто не станет нашими друзьями сегодня, завтра могут стать нашими врагами.

Ольга замолчала. Я тоже молчал. Как-то непросто смириться с таким изменением оценки своих сил и сил врага. Мне было привычно думать, что в нашей Галактике есть только одна – самая мощная – сила. Федерация, с ее опорой на доблестную армию, искусную политику, крепкую экономику и великую науку. Против нас выступала другая сила. Сначала Антифедеральный Альянс, а сейчас Галактическая Конфедерация. Они представлялись достойными противниками, но я верил в нашу победу. Как солдат я не мог думать иначе. А тут вдруг такое. Объединение, способное смести и нас, и Конфедерацию одним ударом. И не только Лига. Еще какие-то другие миры готовы как предложить нам свою помощь в обмен на что-то, так и встать у нас на пути. Ладно, я всего лишь простой солдат. В этом предстоит разбираться политикам, вроде Суворова или Ольги. А мой долг – выполнять то, что потребует Родина.

– Ольга, а какое испытание назначили эти эфадуманцы? Подозреваю, что это как-то связано с моим следующим заданием.

– Ты прав, – улыбнулась она. – Оно связано не «как-то», а напрямую. Но чтобы понять его суть, тебе нужно ознакомиться с политической ситуацией…

– Только в двух словах, Ольга. И самое основное. Для меня вся эта политика, как для тебя – военная тактика.

– Хорошо. Итак, ты уже знаешь, что эфадуманцы воюют с одним из независимых государств, не входящих в Лигу. Пока что эта война имеет статус приграничного конфликта. Предыстория такова. Эфадуманцы что-то не поделили со своими соседями. Кстати, этих соседей они называют оримионцы. Этим «что-то» оказалась планетная система, надо сказать, очень крупная, в два десятка планет, из которых четырнадцать населены. Называется она Нальбо. Восемь планет принадлежат эфадуманцам, остальные – оримионцам. В числе восьми планет эфадуманцев – две крупные, Нальбо-15 и Нальбо-8, с важным хозяйственным значением для обоих государств. А одна из планет оримионцев, Нальбо-3, является основной военной базой во всей Галактике. Оримионцам была до зарезу нужна пятнадцатая или восьмая планеты. Они организовали переговоры. Эфадуманцам взамен одной из двух планет по выбору были предложены три любые другие планеты, опять же по их выбору, но кроме Нальбо-3. Эфадуманцы отказались. Их требование было одно. Они добивались, чтобы взамен на одну из планет, оримионцы полностью ликвидировали военную базу на «тройке» и запретили своим или союзническим военным кораблям входить в систему. Оримионцев это, само собой, не устроило. Нальбо-3 —очень важная стратегическая база, и ее ликвидация могла больно ударить по обороноспособности Оримиона. Кроме того, если в системе не будет военного флота, то эфадуманцы смогут легко отбить потерянную планету и захватить чужие. Тогда Оримион решился на крайнюю меру и высадил десант на Нальбо-8. Не маленький, но и не очень большой для такой планеты. Шестьдесят восемь тысяч десантников и девять тысяч бойцов спецвойск. И их поддерживали около двадцати кораблей, в том числе корабли гиперпространственного боя, корабельная авиация, тяжелая артиллерия.

– Силы обороняющихся? – задал я вопрос, забыв, что разговариваю с гражданским человеком. К моему удивлению, Ольга ответила:

– Восемь тысяч бойцов пограничных войск и две тысячи четыреста человек местного ополчения. Их поддерживал старый разведкорабль. И самым тяжелым оружием в их распоряжении были противотанковые ракеты. – Ольга сказала «две тысячи четыреста человек», явно не придав этому слову особого значения.

– И сколько они продержались?

– Не просто продержались. Они отбросили нападавших и уничтожили около двадцати тысяч десантников. Оставшиеся вынуждены были перейти к обороне, потому что эфадуманцы сбивали все десантные челноки. Потери обороняющихся составили около двух тысяч человек и этот самый разведкорабль. Тогда суда оримионцев стали обстреливать очаги сопротивления прямой наводкой с орбиты. И правительство отдало приказ о сдаче. Надо сказать, что с пленными оримионцы обошлись неплохо: просто выслали их обратно в Эфадум. Но планета была занята войсками оримионцев. И эфадуманцы не хотели мириться с этим. Они выслали почти сорок боевых кораблей с десантом и мощной авиацией. Но высадка провалилась: оримионцы откуда-то узнали о планах командования Эфадума, и весь десант был уничтожен. Тогда эфадуманцы перешли к другой тактике. Они подогнали к системе авианосцы и боевые станции и стали проводить рейды на планеты оримионцев. Те в ответ бомбили планеты эфадуманцев. Короче, конфликт из-за одной планеты перерос в столкновение в масштабах звездной системы.

– И наша задача – перебить всех оримионцев. Правильно я понимаю?

– Совсем неправильно. Ты еще не дослушал меня.

– И это называется в двух словах? – я встал и посмотрел в иллюминатор. Внизу уже виднелись огни Москвы.

– Это гораздо меньше, чем если тебе пришлось бы выслушивать экспертов по этому вопросу, – я стоял спиной к Ольге, но почти чувствовал, что она испепеляет меня взглядом. – Поэтому слушай. На чем я остановилась?

– На том, что конфликт разросся.

– Так вот. Здесь еще одно лирическое отступление. В составе оримионских планет есть одна почти автономная выборная монархия. Может быть, удивительно, но эта планета колонизирована выходцами с Земли. Пока сведения о том, кто это и когда они покинули Землю, довольно туманны, но, в принципе, это не важно. Главное состоит в том, что эта планета стратегически важна для обороноспособности Оримиона. Только на ней базируются ракеты с аннигиляционными боеголовками, способными достать до столицы Эфадума – планеты с таким же названием. До поры до времени планета довольствовалась статусом автономного субъекта Оримиона, но, в свете разгоревшегося конфликта, королева Нальбо-7 решила воспользоваться моментом и потребовать признания независимости планеты. В этом случае Оримион останется без базы под свои ракеты…

– Подожди, я не понял. А почему они не могут разместить ракеты на Нальбо-3? Или на кораблях, как мы делаем это? Или на…

– Игорь, я не знаю. Надо им зачем-то, значит, надо. Там ведь тоже не дураки в штабах сидят, не глупее нас. – Я согласно кивнул. – Королева затеяла переговоры с правительством Эфадума. Она хочет, чтобы, когда Нальбо-7 выйдет из состава Оримиона, Эфадум предоставил силы для защиты планеты и гарантировал полную ее независимость после окончания боевых действий.

– Ишь, чего захотела! – воскликнул я и повернулся к Ольге. – Чтобы Эфадум положил своих солдат ради выгод какого-то мелкого королевства. И, судя по всему, это будет моим заданием?

– Опять не угадал! – Ольга с улыбкой подошла ко мне и встала рядом.

– Да что ж такое! Опять что-то недослушал?

– Нет, дослушал все. Только вывод сделал неправильный.

– А какой правильный?

– Ну, подумай. Королева – главный организатор переговоров. Если они состоятся, то Оримион лишится своей ракетной базы, и силы Эфадума, больше не сдерживаемые опасением за свою столицу, развернут полномасштабное наступление по всей системе. Вывод? Что сделал бы ты на месте командующего силами Оримиона?

– То, что мне приказали бы, разумеется, – я налил себе еще квасу.

– А что тебе приказали бы, как считаешь?

– Сорвать переговоры, – я вновь подошел к иллюминатору. Было видно, что корабль садится на крышу Генштаба.

– Каким образом?

– Убить королеву. Возможно, от идеи отсоединения и не откажутся, но такой шаг даст передышку во времени. Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы. Кроме того, другие побоятся вновь организовывать такие переговоры, опасаясь повторить ее судьбу.

– Ну, вот. Все оказалось гораздо проще, Игорь. Нельзя было самому додуматься?

– Нельзя. Я военный, а не полицейский или агент ФСБ. Мое дело – работать автоматом, а не головой.

– Ну, тут ты врешь. Некоторые ваши дела требуют таких мозгов, которые не у каждого есть. Война – тоже интеллектуальная работа. Так ты понял свою задачу?

– Понял, – машинально ответил я. – Убрать королеву.

Тут по удивленному взгляду Ольги я сообразил, что ляпнул что-то не то. Она смотрела на меня секунд пять и только потом сказала:

– Да, ты здорово вжился в роль оримионца. Мы же воюем за Эфадум.

Как только смысл сказанного дошел до меня, я засмеялся. Со мной засмеялась и Ольга.

– Ну, это же надо было, а? Это мне полоса препятствий мозги отбила, – наконец заявил я.

– Что верно, то верно – Ольга села на диван. – Похоже, ты не притворяешься. Твоя задача будет состоять в том, чтобы обеспечить безопасность проведения переговоров. Непосредственная цель – охрана королевы.

– Приятно, что придется охранять не какую-то нечисть, а людей.

– Ты не обольщайся. Лично мне она не нравится.

– Сколько ей лет?

– Двадцать.

– Это по номинальному исчислению или по фактическому?

Мой вопрос был понятен Ольге. С того момента, как ученые с помощью генной инженерии сделали человечество практически бессмертным, возраст человека исчислялся по двум шкалам. Номинальная шкала означала, сколько лет прошло от его рождения. Реальная шкала говорила о том, насколько постарел организм с момента появления индивида на свет.

– По обоим, – прозвучал обескураживающий ответ.

Итак, двадцать лет. И королева. Как такое может быть?

– А как давно эта дамочка на престоле?

– Номинально она стала королевой восемь лет назад, но реально управляет планетой только три.

Я присвистнул от удивления. Восемь лет назад. Это значит, когда ей было двенадцать. И правит с семнадцати лет.

– Либо ей очень повезло, либо она…

– Незаурядный человек. Ты это хотел сказать? Она действительно очень необычна. Родилась в глухой горной деревеньке. Была отмечена за упорство, смекалку, сообразительность. Поступила в специальную школу в возрасте пяти, – Ольга сделала небольшую паузу, выделив голосом последнее слово, – лет. Там она была подготовлена к государственной службе в традициях Нальбо-7. Они называют эту школу Королевской Академией. Там обучают всему – от военного искусства до политики. Причем эта академия не разделена на факультеты или отделения и ее выпускники – очень разносторонние люди. Существует традиция, что лучших учеников каждого выпуска назначают преемниками действующих министров во всех отраслях. Каждый из этих лучших отлично разбирается в чем-то и получает назначение в соответствии со своими способностями. Самый лучший выпускник становится Первым Советником правящего короля или королевы. Нетрудно догадаться, кто стал таким советником в том выпуске.

– Королева, – сказал я. – Точнее, тогда она еще не была королевой. Кстати, как ее зовут?

– Митрима Альми.

– Что за имя такое? Ты ведь говорила, что они – люди?

– Они с Земли. Но это ничего не значит. Фобосианцы – тоже с Земли. И что? У них такое же строение организма, как и у нас. Но не более. Совершенно другие традиции, устои и так далее. Ладно, мы отвлеклись. Так вот, Альми стала советником. Надо сказать, она была очень мудрым советником. Подданные любили ее. Как я уже сказала, каждый год лучший выпускник становился советником. Но перед этим он должен был доказать, что достоин этого, и победить в интеллектуальной схватке с нынешним советником. И каждый год Альми побеждала претендентов на свое место. Королем в то время был Вскар Дрегук. Он заступил на престол в тот же год, когда Альми стала советником. После истечения первого срока, король был переизбран на второй, последний, так как по законам Нальбо-7 одно и то же лицо не могло занимать пост короля больше двух сроков подряд. Но через год после начала второго срока король Дрегук неожиданно отрекся от престола. Мотивы неизвестны, он лишь заявил, что решил уйти и освободить место для нового поколения. Нетрудно было догадаться, кто был этим поколением. На выборах Альми победила с огромным перевесом. Тут еще одно отступление. По законам Нальбо, в выборах может принимать участие любой гражданин в возрасте от пятнадцати лет. Но, как правило, претендентами на престол становятся люди, которые занимали пост советника. Документально это нигде не закреплено, но в истории планеты не было ни одного случая, чтобы человек, не бывший советником, победил на выборах. Но Альми пять лет подряд занимала этот пост, и народ уже успел подзабыть прежних советников. Поэтому после отречения Дрегука всем было ясно, что соперников у королевы нет. Такая вот история. Что скажешь?

– Все понятно. Вундеркинд. Удивительный ребенок. Много знает, много умеет. Идеальная правительница. Но почему ты говоришь, что она тебе не нравится? Ты ее видела лично?

– Нет, лично не видела. А почему не нравится, это сложно объяснить, Игорь, – Ольга помялась, подбирая слова. – Если брать объективные факты, то могу сказать следующее: своевольна, на все имеет свое мнение…

– Ну, это можно сказать и про тебя, – перебил я.

– Можно, но я же не собираюсь быть королевой. Кроме того, я никому не навязываю свое мнение. А она, если решила что-то, то не отступится, даже если все советники будут против. Далее. Идеалистка. Считает их образ жизни чем-то неотъемлемым и дарованным по праву рождения. То есть им не приходилось сражаться за свою Родину так, как нам, русским. Пацифистка, как и все жители Нальбо-7. Не признает вооруженных конфликтов и силовых методов решения проблем. Вот это главное. Но, думаю, когда ты ее увидишь, то все поймешь сам. Это не передать словами.

– Надеюсь, что пойму. Кстати, ты говоришь, что они пацифисты. У них что, вообще нет армии?

– Фактически – нет. Существует только так называемая Королевская Служба Безопасности. В нее входят все силовые подразделения планеты.

– А численность? Вооружение?

– Не знаю. Я же не военная. В принципе, данные есть, но я их не просматривала. Тебе в этом разбираться…

– Товарищ маршал, мы приземлились, – дверь открылась, и вошел Авдеев.

01:06:58.

Мы стояли двумя шеренгами на крыше Генерального штаба. Перед нашим строем находилось трое бойцов, представлявших здесь братство «краповых беретов». Чуть дальше стоял Суворов, окруженный несколькими гвардейцами, и Ольга. Мы все, кроме Марковой, уже получили береты. Настала ее очередь. Девушка шагнула вперед и опустилась на правое колено.

– Боец, – сказал полковник, стоявший перед нашим строем, – ты вступаешь в братство, и ты доказала, что достойна права носить краповый берет. Принимаешь ли ты клятву бойца отряда «краповых беретов»?

– Да, принимаю, – Маркова сглотнула и опустила взгляд куда-то вниз, в пенобетон посадочной площадки. – Клянусь свято чтить традиции боевого братства краповыхберетовитрадиции Федерации. Клянусь ставить интересы Федерации и братства выше всего, драться за них до последней капли крови и отдать за них жизнь, если потребуется. Клянусь оправдать оказанную мне честь. Клянусь, что не пожалею о данной мною клятве и никогда не предам Федерацию и боевых товарищей. Если я нарушу данную клятву, проявлю позорную трусость на поле боя, то готова понести заслуженное наказание.

В этих коротких предложениях был сконцентрирован весь смысл длинных присяг обычных войск. И никто еще не нарушил традиций братства.

– Поздравляю, боец! – сказал полковник и, взяв из рук своего помощника краповый берет, протянул его Марковой. – Поднимись и прими это. Помни, что это символ, и он означает то, что мы вкладываем в него. Пусть это будет отвага, а не трусость, верность, а не предательство, благородство, а не позор. Служи Федерации с честью!

Девушка приняла берет из рук полковника и встала в строй.

– Поздравляю вас со вступлением в братство, – шагнул вперед Суворов. – А теперь позвольте пригласить маршала Шолохова на торжественный прием в честь успешного досрочного завершения программы. Все, кто хочет, могут присоединиться к нам, – последняя фраза относилась к бойцам.

– Разрешите мне, товарищ Президент, – ничуть не робея, произнес Сойкин.

– Конечно. Кто еще?

Никто больше не подал голоса.

– В таком случае, прошу остальных бойцов на борт «Чайки». Вас доставят на базу «Десна», там вам тоже подготовлен праздничный ужин.

– Вольно! – скомандовал я.

Строй рассыпался. Сойкин подошел ко мне.

– Да, командир, я другим представлял себе Президента, – тихо сказал он мне. – А он такой простой, что…

– Что кажется одним из нас? – улыбнулся я. – А ты считал по-другому? По-моему, Президент не должен быть высокомерным, или что ты там имел в виду.

– Спасибо, что привели нас к победе, – на ходу сказала мне Маркова. Она и Травкин уже шли к «Чайке».

– Не за что. Эта общая победа.

Мы спустились в главный зал. Мне невольно вспомнились события почти годичной давности, когда я вошел в это помещение. Тогда тут царило психологическое напряжение. Но не сейчас.

К основному столу приставили еще два. На них стояли различные напитки и еда. В зале уже толпилось более тридцати человек. Тут были представители всех родов войск Федерации. Присутствовали даже трое бойцов самого, пожалуй, таинственного подразделения – космических военно-морских сил. Ведь казалось, что с выходом людей на межзвездные пространства военно-морской флот сойдет на нет. Сначала все думали, что судьбы планет будут решаться в космосе. Но это было заблуждением. Планеты, подобные Земле, всегда контролировались флотом. И самыми мощными, наводящими ужас на противника, являлись наши подводные лодки. Оснащенные мощными универсальными ракетами, способными поражать цели на земле, на воде и в воздухе, эти подлодки стали основной боевой силой на планетах, где было достаточное количество воды.

Среди сверкающих орденами и медалями мундиров я быстро отыскал глазами неприметный с первого взгляда серый пиджак Влада. Мой старый друг ничуть не изменился. Все те же аккуратные манеры, некоторая сутулость. И по-прежнему сползающие на нос очки, про которые в научных кругах ходили шутки.

– Командир, это… – Сойкин проследил направление моего взгляда и замер.

– Да, это Владислав Осинов.

– Но он же…

– Знаю, научный гений Федерации. А кроме того – мой друг.

– Серьезно? А можно посмотреть на него поближе?

– Пожалуйста, – ответил я, удивленный вопросом Сойкина.

Мы подошли к Осинову. Он стоял спиной и что-то пил из бокала.

– Здорово, Влад! – я хлопнул ученого по плечу.

Внезапно он закашлялся.

– Нельзя ли повежливее, Игорь? – спросил Осинов, повернувшись к нам. – Чуть не подавился…

– Да ладно тебе, Влад. Извини, конечно. Но я тебя столько времени не видел. Извини.

– Извиняйся сколько хочешь. Рад тебя видеть. Кстати, кто это с тобой? – взгляд Влада упал на Сойкина.

– Это Петр Сойкин, лучший компьютерщик отряда, – я представил бойца, который почему-то покраснел. Я только сейчас понял причину его смущения. Судя по всему, Осинов был для него кумиром.

– По-моему, лучше слово «хакер», – сказал Влад. – Ну что ж, очень приятно, – ученый протянул Сойкину руку, которую тот пожал с благоговением. – Если не ошибаюсь, это вы провели атаку на спецхран?

– Откуда вы знаете?

– Сначала я не знал, – улыбнулся Влад. – Из БЭО только сообщили, что по спецхрану действует какой-то хакер-одиночка, и его невозможно ни засечь, ни выкинуть из ресурса. Поэтому я и приложил определенные усилия, чтобы вы попали в нашу нынешнюю программу.

– Влад, почему мне все сообщается в последнюю очередь? – я посмотрел на ученого.

– А я думал, что тебе сказали, – он вскинул брови.

– Ладно, проехали.

Сойкин молча слушал, открыв рот.

– Да ты не переживай. Ничего тебе не будет за взлом, – успокоил парня Влад. – За такое мастерство вообще нужно награждать. Я лично сражался с тобой, – ученый незаметно перешел на «ты». – Помнишь, во время восемнадцатого налета? Тебя едва не засекли. Точнее, ты думал, что не засекли?

– Восемнадцатого? Ты… Вы хотите сказать – двадцать первого?

– Двадцать первого? Когда это произошло?

– Четырнадцатого февраля, – феноменальной памяти Сойкина можно было только позавидовать.

– Петр, – Влад снисходительно улыбнулся, – четырнадцатого февраля три тысячи двести восемьдесят третьего года был твой восемнадцатый налет на спецхран.

И тут я понял, что произошло. А потом громко расхохотался. Несколько офицеров удивленно посмотрели на меня.

– Твои спецы, Влад, пропустили три налета компьютерщика-самоучки!

– Ну, я так понимаю, что вы… – начал Сойкин, но Влад его перебил:

– Давай на «ты», Петр.

– Да, конечно, – ответил боец, несколько потрясенный таким простым обращением самого гениального ученого Федерации. – Так вот, я полагаю, что ты меня все-таки засек? Несмотря на все мои ухищрения?

– Ну, конечно. Но, должен сказать в твое оправдание, что действия твои были безупречны. Подвела техника. Модем разорвал соединение на двести сорок восемь тысячных секунды позже, чем ты ожидал. Тут ты бессилен. Представляю, каких дел ты мог бы натворить, будь у тебя наша, первоклассная техника.

– Но пятой части секунды недостаточно, чтобы обнаружить терминал. Нужна хотя бы треть.

– Треть нужна на обычном оборудовании, а мы используем пеленгаторы ГСФ, им хватает и пятой части секунды. Даже чуть-чуть меньше.

– А на чем они основаны? Лазерный прерыватель?

– Нет, там изотопный хронометр, который…

Я махнул рукой, и отошел от двух гениев. Теперь, пока они не обсудят все нюансы, их лучше не беспокоить. Отыскав глазами Ольгу, я направился к ней. Она улыбнулась и, взяв со стола второй бокал, протянула его мне.

– Что, Влад нашел с этим пареньком общую тему для разговора? – спросил Ольга.

– Да, они друг друга стоят, – я принял бокал из ее рук.

01:47:00.

– И тогда мы вызвали поддержку линкоров, – продолжал свой рассказ молодой генерал-майор танковых войск Александр Рыбалко. – Представляете удар главного калибра «Черных драконов» вместе с огневой поддержкой линкоров?

Я переглянулся с Ольгой. За последние полчаса мы выслушали уже два десятка подобных историй.

– А какая конкретно огневая поддержка осуществлялась с линкоров?

– Лазеры главного калибра, – самодовольно ответил генерал. Видимо, он наслаждался мыслью, что ему была доверена такая мощь.