Текст книги "Нелинейная зависимость"

Топот погони пока еще не был слышен, стрельба тоже, но чутьем освободившегося зверя Андрей улавливал непонятные разуму эманации преследования. Он просто знал, что по его следу кто-то идет, и это знание не было плодом воображения, хотя бы потому, что абстрактные измышления присущи разуму, а не инстинкту. И инстинкт не подвел – позади послышался шорох гравия. Андрей коротко обернулся, разглядев между составами черно-серый веер теней, метнувшийся в его сторону. Такие тени не мог отбрасывать человек, к тому же человек не мог двигаться настолько быстро.

Андрей присел на корточки, зарычал и скинул с плеч тяжелую кожаную куртку. Теперь из полутьмы уже слышалось тяжелое дыхание бегущей собаки. Андрей намотал куртку на левую руку, правой схватив увесистый булыжник. Он не боялся – сейчас они со зверем были на равных.

Пес прыжком выскочил из густой темноты под вагоном и кинулся на Андрея, заученно целя в лицо. Но ощеренные клыки вцепились лишь в грубую кожу куртки, Андрей заревел и не раздумывая ударил камнем в собачий череп. После третьего удара под камнем хрустнуло, и Андрей отбросил куртку вместе со сведенной судорогой тушей.

Дальше он удирал уже почти на четвереньках – зверю так было удобнее. Но зверь не знал приемов охоты, изобретенных разумом, он не знал, что патрульные переговариваются между собой по радио совершенно бесшумно, отключая при этом динамики шлемов, он не знал об инфракрасной оптике и ультразвуковых сонарах, он не знал, что вокзал оцеплен и к нему стягивают все новые и новые патрули. Он просто бежал, пролезал под вагонами и прыгал через рельсы и шпалы. Иногда приходилось резко сворачивать в сторону, когда впереди мелькали серые милицейские шлемы, иногда приходилось замирать под вагонами, вздрагивая от шороха гравия под ботинками.

Наконец разум взял верх над зверем – сидя под вагоном, Андрей ужаснулся, представив, как его нащупывают невидимые лучи инфракрасных фонарей. И в этот момент вагонная сцепка над головой звякнула, поезд резко дернулся и покатился, медленно набирая скорость. Меньше секунды Андрею понадобилось на принятие решения – он вцепился в проплывающую мимо лица решетку аккумуляторного отсека, а ногами обхватил толстую железную штангу. Шпалы все быстрее и быстрее бежали в нескольких сантиметрах под спиной.

Куда шел поезд, Андрей не знал, а держаться пальцами за железо оказалось гораздо труднее, чем он предполагал, – уже через пару десятков секунд руки свело болезненной судорогой. Через две минуты он понял, что, если не разожмет пальцы, они попросту оторвутся. Под спиной гулко загудел металл, видимо, поезд проходил по мосту на Каланчевке. Ноги сорвались со штанги, больно ударившись о проносящиеся внизу шпалы, один сапог соскочил с ноги и исчез далеко позади.

Андрей разжал пальцы, рухнув в пространство между рельсами. Удар оказался такой силы, что оглушил его, на какое-то время скрыв реальность во тьме беспамятства. Очнувшись, Андрей ощутил под собой подрагивающий металл, а подняв голову, разглядел красные фонари последнего вагона, удаляющиеся во тьму. Действительно, мост был Каланчевским – совсем рядом виднелась площадь трех вокзалов. Милицейских сирен слышно не было.

«Вырвался, вырвался, вырвался…» – билась в голове единственная мысль.

Андрей поднялся на четвереньки и пополз вдоль рельса, сбивая колени о шпалы. Подняться на ноги он боялся – бредущая по мосту фигура обязательно привлечет внимание. Он полз и полз, глядя вниз, чтобы не провалиться в зияющую пустоту между шпалами. Неожиданно он уперся во что-то лбом и остановился, не понимая, какое препятствие могло остановить его на железнодорожном пути. Ощущение создалось такое, словно голова уперлась в стальной прут. Но, подняв взгляд, Андрей понял, что это не прут, а ствол карабина, направленный ему прямо в лицо. Похолодев от страха, Андрей увидел перед собой девушку, одетую в форму охраны железнодорожных объектов. А приглядевшись внимательнее, он различил ее лицо. За несколько дней оно совсем не изменилось – это была та же самая Алена, которую он пригласил в кабинет Вальки Знобина. Она и выглядела такой же уверенной и независимой, как тогда, но теперь эта уверенность казалась вполне обоснованной.

– Встать! – приказала девушка, отойдя на четыре шага назад и направив в лицо Андрея луч укрепленного под стволом фонаря. – Руки за голову!

Она потянулась к коробочке рации, висевшей на поясе, а Андрей не выдержал и истерически расхохотался.

Глава 15

Андрей проснулся от яркого света.

– Черт… – Он повернулся на спину, нащупал шишку на голове и приоткрыл глаза. – Надо же было грохнуться во сне лбом об стену!

Солнце пробивалось в комнату через незашторенное окно. Все вокруг было знакомым, привычным, даже родным – стены, выключенный компьютер, тикающие на стене часы. Его комната.

Сон медленно отступал, освобождая сознание, но его обрывки еще крутились перед глазами – крыша огромного небоскреба, звон колоколов и старческий хохот байкерского священника. В этих сонных клочках сверкали спицы мотоциклетных колес, осыпалась под ударами лома глухая стена, гремели выстрелы и голая толстуха снова и снова запрыгивала Андрею на грудь. В них мерцал огнями оживающий город, стартовали ракеты из шахт, а хрупкая девушка в полосатом комбинезоне была близко-близко – ощущались и тепло, и запах.

– Лыська, – шепнул Андрей и сел на диване.

Сколько раз этот сон с разными вариациями уже снился ему? В последние три месяца не меньше десяти раз. И заканчивался всегда по-разному – то Андрей разбивался, спрыгнув со взорванного моста, то упускал лом в только что пробитое отверстие, то его убивали в перестрелке на лестнице. Но независимо от концовки Андрей каждый раз оказывался на Каланчевском железнодорожном мосту под прицелом карабина.

Он глянул на настенные часы – уже одиннадцать. Надо вставать.

Зазвонил телефон.

– Алло, это Паша, – раздалось в трубке.

– Да. Привет.

– Я тут закончил налаживать интерфейс для нашей программы.

– Слушай, но это ведь бред.

– Хватит заниматься самокритикой, – усмехнулся Пашка. – Кокетничаешь, как девчонка, которой и трахаться охота без удержу, и мама с папой заругают, если узнают. Светлана говорит, что в принципе этот фокус может пройти. Надо пробовать.

– Над нами будут смеяться все физики мира, – предупредил Андрей.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – философски отметил Пашка. – Ладно, мы со Светланой к тебе заедем часа через два.

– Хорошо.

Андрей отложил трубку и пошел принять ванну. Горячая вода привела тело и мысли в порядок, окончательно разграничив реальность и угасающие обрывки сна. Набрав полную ванну, он закрыл кран, но частые капли все равно падали, иногда превращаясь в тонкую струйку.

«Надо будет вызвать водопроводчика», – уже не в первый раз подумал Андрей.

Помывшись, он сбрил отросшую за ночь щетину, выбрался из ванны и вытерся огромным махровым полотенцем. Он поймал себя на мысли, что каждое движение доставляет ему огромное удовольствие, которого он раньше не замечал. Напевая под нос бодрый мотивчик, Андрей достал продукты из холодильника и приготовил завтрак. Свет за окном был ярким, радостным, но в нем уже настойчиво присутствовали желтоватые оттенки, какие можно разглядеть лишь осенью. Все выглядело слишком ярким, театральным, вычурным – и ясное синее небо, и белые облака, разбросанные ветром, и слишком бодрый ветер, который их разбросал. Осень всегда будоражила душу Андрея, вызывая особенное настроение, которое он никак не мог описать словами.

Один раз он попробовал заговорить об этом с Пашкой. Тот задумался на пару секунд, а затем выдал собственную формулировку: «Это тебя разносит».

Позавтракав, Андрей помыл посуду и убрал оставшиеся продукты обратно в холодильник. Затем сложил постель в шкаф и накрыл диван толстым плюшевым покрывалом. Включив компьютер, он скачал электронную почту и проглядел сообщения – в них не было ничего, на что следовало срочно ответить. Лишь одно письмо вызвало у него улыбку:

«Анна Кротова. Тридцать лет. Не замужем. Секретарь-референт со знанием английского языка. Имею опыт работы в научно-исследовательских институтах, а также в офисах коммерческих предприятий. Москвичка. Желаемая оплата 800 долларов в месяц».

«Холодная и расчетливая», – подумал Андрей, улыбнувшись еще шире.

Он взял телефон и набрал номер.

– Артемыч? Привет. Тебе в проект не нужен секретарь-референт со знанием английского языка? Дама по имени Анна.

– Нет, – ответил Артем. – Нас немного подсократили после моей промашки с этим чертовым полимером. А всего-то надо было изменить количество водорода в Y-образных отростках.

Андрей хитро прищурился и сказал тоном профессора на лекции:

– Единственное, что человек может изменить в этом мире, – самого себя.

– Ты думаешь, это смешно? – недовольно фыркнул Артем.

– Я думаю, это верно, – серьезно ответил Андрей.

– От того, что я изменю себя, количество водорода в молекуле не изменится.

– Но может быть, изменив себя, ты найдешь способ сделать любую молекулу.

– Ладно, Андрюха, ты извини, но мне надо подумать, как со всем этим разделаться. Тут на меня Надюшка наседает. Будешь с ней говорить?

– Конечно.

– Приветики! Я прошла девятый уровень «Принца»! – раздался в трубке радостный голос девочки. – Все получилось, как ты и говорил. Я не оставила сфинкса прикрывать меня в ущелье, а попросила его пойти вперед. Меня ранили, зато сфинкса не завалило.

– Очень за тебя рад, – искренне сообщил Андрей. – Если хочешь, можешь приехать с мамой ко мне. У меня компьютер более мощный. Не пробовала играть с сопловской видеокартой?

– Должно быть, здорово, – вздохнула Надюшка. – Но, наверное, я не успею. Мне еще с папой ехать к врачу, лечить эту ужасную экзему на пальце.

– Ты ведь говорила, она у тебя проходит.

– Проходит. Но все равно нужно каждый день ездить на процедуры. Если успею, я приеду обязательно. А вы что, с мамой будете к ее крыскам компьютер подключать?

– Да, попробуем.

– И будет работать?

– Я тебе обязательно сообщу результаты эксперимента, – улыбнулся Андрей. – Но лучше будет, если ты приедешь и поучаствуешь.

– Постараюсь. Ну ладно, передавай привет Мурзику. До свидания.

Он отложил телефон и направился в кабинет. Там на коврике дремал маленький серый котенок. Услышав шаги, он приоткрыл глаза, перевернулся на другой бок и снова уснул.

«Сытый», – подумал Андрей и включил один из мониторов большой машины.

Установка была готова к безумному эксперименту, который они задумали со Светланой и Пашкой. Андрей убрал с кресла толстый иллюстрированный журнал и сел за стол. С обложки на него глядели счастливый Пашка и он сам. Собственная улыбка показалась Андрею глуповатой, но зато радовала тема номера. «Нелинейная зависимость Марковича – Резнова» – гласила надпись на обложке.

Андрей бросил журнал на стол и включил два боковых монитора. За оставшееся время надо было разогреть установку, раскачать и проверить квантовую среду, описанную в статье. Фактически это была уже не экспериментальная установка, а рабочая квантовая машина. Почти рабочая – для решения реальных математических задач не хватало системы окончательной стабилизации. Месяц назад Андрею пришла мысль по этому поводу. Она была сумасшедшей, но это мало его волновало, гораздо хуже было то, что гипотеза казалась не до конца проработанной. Однако и Светлане, и Пашке идея настолько понравилась, что они начали готовить совместный эксперимент. От Андрея требовалось теоретическое обоснование и проработка деталей. Все это было уже готово – на сегодняшний день был назначен первый эксперимент.

Котенок проснулся, почесался и вспрыгнул Андрею на колени. Включенные мониторы манили его с необъяснимой силой, он урчал и нежился в их свету, словно курортник на залитом солнцем пляже. Поначалу Андрей хотел назвать котенка Красавчиком, но Алена разубедила. Она была уверена, что любая кошка обладает способностью сама себе выбирать имя. Заметив пристрастие котенка к мониторам, она предложила на выбор два имени – Чип или Бит. Но после недолгого обсуждения сошлись на Кубите – все же мониторы были подключены к квантовой установке.

Зазвонил телефон, и Андрей пожалел, что оставил трубку в другой комнате. Пришлось идти туда, посадив котенка к себе на плечо.

– Алло, – нажав кнопку, ответил Андрей.

– Это Паша. Через полчасика я буду у тебя. Что-нибудь взять?

– Нет, у нас все есть. Ну, если только ты сам хочешь чего-то особенного.

– У меня хорошее предчувствие. Может, взять сразу бутылку вина?

– Нет уж, – улыбнулся Андрей. – Если получится, я сам за вином сбегаю.

– Понял, – усмехнулся Пашка. – Ладно, тогда жди.

– Хорошо.

Андрей вернулся в кабинет и положил котенка на колени, а трубку на стол, чтобы не бегать за ней каждый раз. Он установил связь с Аватаром и запустил систему лазерных пушек на установление квантовой среды с фантомными атомами.

Через полчаса в дверь позвонили, и Андрей увидел на экране глазка Пашку с цветами и большой сумкой в руке.

– Привет. – Андрей впустил друга в прихожую. – Цветы, надо полагать, для Алены?

– Ну не для тебя же! – фыркнул Пашка. – Я не собираюсь менять ориентацию.

– Интересненько. – Андрей взял цветы и поставил их в вазу. – Какое отношение твоя ориентация имеет к моей жене?

– Самое непосредственное. – Пашка ногой задвинул туфли под вешалку и поставил сумку на пол. – Я от нее без ума и не могу удержаться от знаков внимания. Но не пойми меня превратно – это чувство не того порядка, о котором ты подумал. Я восхищаюсь ею как программист программистом и как подчиненный начальником.

– Все с тобой ясно, – усмехнулся Андрей. – Короче говоря, ты метишь на должность заместителя начальника отдела вычислений.

– Умеешь ты все упростить до пошлости.

– Это не пошлость, это понимание сути, – шутливо ответил Андрей.

Пашка принес из комнаты еще одно кресло, и они вдвоем сели в кабинете у мониторов. Кубит мяукнул и отправился проверять наличие корма в миске.

– А когда Светлана приедет? – спросил Андрей.

– Она сейчас отдает последние команды на своей крысиной ферме. Ей еще надо забрать Надюшку от врача, а то Артем совсем замотался.

– Что-то у него дела все хуже и хуже.

– Полоса неудач, – неопределенно ответил Пашка.

– У всякой полосы неудач есть причина, – убежденно сказал Андрей.

– Хочешь сказать, что люди просто не знают этой причины?

– Дело в другом. Знают они все прекрасно. Но вот признаться себе в этом гораздо сложнее. Куда проще винить в собственных проблемах кого угодно и что угодно, но не себя самого.

Пашка задумался, глядя на монитор. Отсветы строчек медленно проползали по его лицу, хотя думал он явно не об их содержании.

– Помочь бы ему, – тихо сказал он.

– Если попросит, помогу обязательно, – ответил Андрей. – Иначе нельзя. Помощь без разрешения очень часто бывает хуже откровенного вреда.

– Да ладно.

– Не веришь? Вот тебе простейший пример. Сидишь ты и пытаешься написать программу. Один алгоритм попробовал, другой – не подходят. Начал ты сочинять новый. Измучился, похудел, пить начал. И тут кто-то из сердобольных коллег приносит тебе этот алгоритм на блюдечке с голубой каемочкой. Обрадуешься?

– Не очень, – начал понимать Пашка.

– Так во всем. А если бы тебе не алгоритм нужен был, а быстренько срубить денег за программу, ты бы сам пробежал по знакомым и спросил, нет ли у них чего-нибудь готовенького.

– Значит, пусть мучается?

– Да. Ему сейчас не полимер этот важен, а разобраться в себе. Правда, этого он пока не понимает. А как поймет, как исправит себя, так он эти новые полимеры будет выдавать на потоке по десятку в неделю.

– Забавно это все, – усмехнулся Пашка. – Вроде все просто, а я под таким углом на жизнь не смотрел. Слушай, а может, буддисты были правы, а?

– Насчет чего?

– Насчет того, что мир – пустота. И если ты несовершенен, то находишься в плену у этого мира, а если достигнешь совершенства в самом себе, сможешь менять мир по собственному усмотрению.

– Пелевинщина, – отмахнулся Андрей. – Нельзя понимать древние притчи столь буквально. К сожалению, большинство последователей таких идей считают, что раз уж мир существует лишь в нашем воображении, то лучшим времяпрепровождением является полное бездействие. Но это все от незрелости. Они почему-то думают, будто можно изменить мир, ничего не меняя в себе. Но мир существует, никуда от этого не денешься, а единственным способом его переделки является изменение своих представлений о нем. Можно пробовать взорвать стену, можно биться в нее головой, а можно переосмыслить себя, и тогда окажется, что никакой стены нет, а можно попросту сделать еще один шаг вперед, к цели, которую ты сам для себя наметил.

– Красиво, но нереально. – Пашка встал с кресла и похлопал по стене между металлическими шкафами. – Теоретизировать ты молодец, а вот возьми и пройди сквозь нее.

– Я уже проходил, – вполне серьезно ответил Андрей. – Жаль, что и ты пока еще понимаешь все так буквально. Вот я совсем недавно бегал в лабиринте между стенами из собственного самомнения. Я физически бегал между ними! Физически, понимаешь? Одну из этих стен мне даже пришлось пробивать ломом.

Он показал Пашке розовые шрамы на заживших ладонях.

– А всего-то и надо было понять, что нет этих стен, что я сам себе их выдумал, считая себя чем-то лучше других. А на самом деле даже вонючий бомж запросто разбил мне нос, и многие люди оказались и умнее, и лучше меня.

– Снова теория и метафоры, – усмехнулся Пашка. – Но без физического лома ты бы не прошел сквозь ту стену!

– Не был бы дураком, никакой лом бы не понадобился, – ответил Андрей.

Пашка вернулся в кресло и недоверчиво поднял брови.

– Поясни-ка, – попросил он.

– Если бы я отправил сообщение в Интернет не для того, чтобы снять телку на пару-тройку ночей, а чтобы реально кому-то помочь, то Алена гораздо раньше стала бы руководителем вычислительного отдела, мы бы уже получили премию Скотта и не пришлось бы искать деньги на совместный со Светланой проект. И уж точно мне бы не понадобился лом для пробивания стены. И даже больше того – сама стена передо мной не возникла бы.

Пашка задумчиво почесал переносицу.

– Надо будет подумать об этом, – сказал он и пробежал пальцами по клавиатуре. – Ну что, давай интерфейс подключать?

– По железу ты у нас дока, – пожал плечами Андрей.

– Тогда будешь мне помогать, – довольно сощурился Пашка. – Хоть кем-нибудь покомандую. Неси короб.

Андрей принес сумку и вынул из нее большой металлический корпус со множеством световых индикаторов. Это был интерфейс, рожденный безумной идеей Андрея, находчивостью Светланы и Пашкиным мастерством схемотехника. Но не в меньшей степени он был рожден сорока тысячами долларов, полученными от Лыськи, – институт и слышать не хотел о финансировании такого проекта.

Пашка взгромоздил ящик на одну из стоек и принялся разматывать идущие от него провода.

– Принеси крестовую отвертку, – попросил он.

Андрей вышел в другую комнату и выдвинул ящик шкафа. Но первой на глаза попалась не отвертка, а портсигар, подаренный Валькой Знобиным. Андрей подумал секунду, затолкал его в ящик поглубже и принялся перебирать инструмент. Найдя отвертку, он вернулся в кабинет и протянул ее Пашке.

– Вальку вспомнил, – сообщил Андрей.

Пашка неопределенно хмыкнул, привинчивая разъем к одному из стальных шкафов.

– Вот вокруг него сейчас стены так стены, – сказал он. – Никаким ломом не прошибешь.

– Хорошая иллюстрация моих слов, – невесело усмехнулся Андрей. – Если бы он не греб под себя, если бы не поставил сорок миллионов выше жизни Самохина, если бы не ввязался в мое похищение, то никаких стен перед ним сейчас не было бы.

– Я где-то читал, – Пашка отложил отвертку, – что одно из буддийских упражнений, ведущих к освобождению духа, состояло в долгом созерцании голой стены. Теперь ему восемь лет глядеть на стену. Думаешь, поможет?

– Смотря на какую стену он будет смотреть, – пожал плечами Андрей. – Если на стену камеры, то вряд ли, а если на стену собственной жадности, то поможет наверняка. Поймет причины, сможет избавиться.

– Тюрьма еще никого не исправляла, – хмыкнул Пашка.

– Ну, это смотря чем в ней заниматься.

– Чушь это. Там одно занятие – выть от невозможности выйти на волю.

Андрей не успел ответить – в дверь позвонили. Подойдя к экрану глазка, он увидел Светлану с Надюшкой. Улыбнувшись, открыл дверь.

– Привет, Ясный Свет! – Он взял из рук женщины довольно тяжелый пакет и поставил его на тумбочку. – Приветик, Надюша.

– Здравствуй. – Девочка протянула ладошку, и Андрей ответил на рукопожатие.

– Привет, привет, – улыбнулась Светлана, хотя в глазах ее затаилась еле заметная грусть. – Ну что, готовы к трудовым подвигам?

– Почти. Пашка интерфейс подключает.

– А где Аленка?

– У нее сегодня спортзал. Вот-вот должна вернуться.

– Замечательно. Значит, я не зря всего набрала. Устроим праздничный обед.

– Артем тоже приедет?

– Это вряд ли, – нахмурилась женщина. – У него уже неделю не проходит депрессия.

– А ты не пробовала с ним поговорить по душам?

– Только этим и занимаюсь.

– Мне кажется, он не с химией где-то ошибся, а с самим собой.

– Интуиция? – На губах Светланы мелькнула недоверчивая улыбка.

– Что-то вроде того.

– Эй, что вы там секретничаете? – крикнул из кабинета Пашка. – Идите сюда.

Андрей со Светланой и Надюшкой вошли в кабинет, а Пашка достал из кармана сумки цифровую камеру.

Надюшка запрыгала от радости:

– Дядя Паша! Разрешите, я вас сфотаю на фоне вашего компьютера. А потом вас в журнале напечатают! Или прямо на обложке!

– Подожди, малыш, – возразил Андрей. – Если на обложку, то у нас неполный состав. Программы для интерфейса кто писал?

– Ах да, – вспомнила девочка. – Тетя Алена еще не пришла.

– Ладно, вы запускайте агрегат, – подмигнул Андрей Пашке и Светлане. – А мы с Надюшкой начнем соображать обед. Кстати, может, на фотографии должен присутствовать и генеральный спонсор проекта?

– О! – Пашка радостно улыбнулся. – Звони Лыське! Соберем всю команду!

– А тебе самому слабо позвонить?

– Он стесняется, – улыбнулась Светлана, глядя на покрасневшие Пашкины щеки.

– Ничего я не стесняюсь.

– Тогда регистр памяти номер пять. – Андрей торжественно протянул телефон другу, взял Надюшку за руку и направился в кухню.

– Мамка всяких салатиков набрала. – Девочка достала из пакета несколько пластиковых коробок. – Это креветки мои любимые. Их варить. Это вино. Сами пейте. А это мне! – Она вынула пузатую бутылку клюквенного морса. – Доктор сказал, что мне нужны витамины.

– Не проходит? – со вздохом спросил Андрей.

– Нет, – помотала головой Надюшка. – Доктор говорит, что это на нервной почве.

– Ну так не нервничай.

– Не могу, – отвела глаза девочка.

– Так. Погоди-ка. Ну мне-то ты можешь сказать, в чем причина твоих волнений?

– Вот как раз тебе не могу, – вздохнула Надюшка.

– Забавно. Между нами появились секреты? – удивился Андрей.

– Это не секреты. – Надюшка нахмурилась и распечатала бутылку с морсом. – Мне не нравится кое-что, что я сделала и что из-за этого получилось.

Андрей напрягся.

– Слушай, – сказал он, – а может, тебе как раз и не хватает того, чтобы поделиться с кем-нибудь? В школе что-то не так?

Надюшка мотнула головой.

– Ты из-за папы волнуешься?

– Нет.

Они помолчали. Надюшка упорно прятала взгляд, делая вид, что рассматривает этикетку бутылки.

– А ты мне можешь ответить на важный вопрос? – тихо спросила она после долгой паузы.

– Конечно.

– Я один раз тебе его уже задавала, но ты ответил совсем не то.

– Ну, спрашивай, я, честное слово, отвечу.

Надюшка явно никак не могла решиться.

– Из-за чего ты врезался на машине? – наконец спросила она, по-прежнему не глядя Андрею в глаза.

– Я же тебе говорил! – выдохнул Андрей и осекся.

В голове пронесся настоящий ураган мыслей, воспоминаний и почти физической боли.

«Господи! – подумал он. – Неужели я обязательно должен ей рассказать? А ведь вот она, стена. И попробуй ее пробей!»

Андрей зажмурился и мысленно толкнул невидимую стену руками. Она поддалась неожиданно легко.

– Я врезался специально, – очень тихо произнес он. – Я наделал много глупостей, и мне не хотелось за них расплачиваться.

– Но ты хорошо видел ту машину?

Андрей удивился странности такого вопроса.

– Да, – осторожно ответил он. – А что?

– Слезы тебе не мешали?

Андрея словно ударило молнией. Он ожидал чего угодно, но только не этого.

– Так это ты мне в кран засунула ершик? Зачем?

– Его мне дал папа. Сказал, что ты очень обидел тетю Марину. Я видела, как она плакала, папа объяснил, что это из-за тебя. Он мне сказал, что от этой штуки ты тоже поплачешь и тебе это пойдет на пользу. Но уже на следующий день я поняла, что не надо было этого делать.

– Почему?

– Я ведь не умнее тебя и не лучше. Разве я могла решать за тебя, что ты должен делать? – пожала плечами Надюшка. – Может, ты и обидел тетю Марину, но я-то не могла вместо тебя и вместо нее все решить. Она ведь не маленькая девочка, которая не может постоять за себя.

– Ты права, – ответил Андрей и взял ее руку, пораженную коркой экземы. – Ты этой рукой засунула ершик в кран?

– Да.

– Это ничего не изменило. Я врезался специально. Но вывод ты сделала правильный.

– Правда? – осторожно улыбнулась Надюшка.

– Абсолютно. Хочешь поиграть на компьютере?

– Да. А у тебя есть «Принц»?

– Есть, но я дошел только до третьего уровня. Больше не было времени поиграть.

– А как же ты узнал, как переплыть реку на девятом уровне? – удивилась девочка.

– Интуиция, – рассмеялся Андрей, ощущая почти эйфорию от пролома в последней стене. – Иди запускай машину. А я пока поставлю вариться твоих креветок.

Надюшка направилась в комнату и вынула из-под шкафа «пятак» для игры.

– У тебя шлем большой! – пожаловалась она.

– Там есть два ремешка для регулировки.

Щелкнул дверной замок, и у Андрея чаще забилось сердце. Так было каждый раз, когда в доме появлялась Алена. Когда Андрей мог видеть ее, чувствовать еле уловимый аромат духов и теплый запах ее волос. Когда он мог просто быть рядом.

– Привет, соня! – весело крикнула она из прихожей. – У тебя уже полный дом гостей. Всем привет!

Ее щеки розовели румянцем, и вся она была собранной, крепкой, наполненной бьющей через край энергией. Она умела делиться этой энергией не только с Андреем, выплескивая ее в жарких объятиях, она умела дарить ее всем – через взгляд, через улыбку, – главное, чтобы человек готов был принять этот огненный дар.

Андрей выскочил в прихожую и обнял ее за шею, прижав к себе и поцеловав в щеку.

– Кто-то принес гвоздики, – улыбнулась она. – Ты, соня, вряд ли выходил сегодня из дому.

– Это Пашка.

– Так я и думала.

– Сегодня тебя уже пытались выловить в Черноголовке, – сообщил Пашка. – Но я тебя прикрыл.

– Ну, это они обойдутся. – Алена бросила на тумбочку выключенный мобильник. – По субботам и воскресеньям пусть обходятся силами дежурных программистов.

– Домой будут звонить, – предупредил Пашка.

– Андрюша, сегодня телефон берешь ты. Если, конечно, не хочешь обедать и ужинать без меня.

– Не имею такого желания. – Андрей обнял ее не так сильно, но гораздо нежнее. – Я их всех пошлю далеко-далеко.

– Иногда мне кажется, что я погорячилась, заняв эту должность. Интересно, конечно, но эта всеобщая потребность во мне иногда напрягает. Когда я работала в охране мостов, у меня оставалось больше сил для творчества. Сидишь себе, стучишь по кнопкам «компакта»…

– Отлавливаешь беглых преступников, – закончил за нее Андрей. – Прячешь их в комнатке общежития, пока они не допишут статью на твоем же «компакте». Нет уж. Я хочу быть последним преступником, которого ты так спасла. К тому же ночных смен я бы не пережил.

– Сластолюбец… – шутливо фыркнула девушка.

– Тебялюбец, – улыбнулся Андрей.

– А ведь я тебе не понравилась в кабинете у Знобина.

– То был не я, – отшутился Андрей. – Тот наглый мужик бродит где-то в бесконечных пространствах мироздания и бьется головой о построенные им стены.

– У тебя шишка на лбу. – Алена коснулась его лба губами.

– Это я во сне стукнулся головой.

– Правда?

– Честное слово.

– Смотри, не затеряйся в бесконечных пространствах.

– Никогда в жизни. Теперь у меня есть мощный якорь в реальности.

– У тебя что-то кипит на кухне. – Алена осторожно высвободилась из объятий.

– Это вода для Надюшкиных креветок.

– А где она сама? Надюшка! – позвала девочку Алена.

– Вряд ли она услышит. Стоит на «пятаке». Разувайся, я займусь креветками.

– Нет уж, – качнула головой Алена. – Креветками займусь я, а то опять несоленые придется есть. Лучше проверь еще раз, все ли готово для нашего мероприятия.

– У меня все готово. Надюшка уже собиралась щелкнуть всех на фотку на фоне интерфейса, но я притормозил. Сейчас Лыська должна подъехать.

– Замечательно. Сейчас закину в кастрюлю Надюшкин деликатес и буду в вашем полном распоряжении.

Андрей вернулся в кабинет.

– Ну что, Лыська сказала, когда приедет? – спросил он у Пашки.

– Она сейчас на Садовом, так что ждать недолго.

– У вас все готово?

– Телекамеры над «крысиным устройством» я проверила, – деловым тоном доложила Светлана. – Паша?

– Интерфейс готов. – Пашка подстроился под ее тон. – Аватар ждет передачи данных. Можно работать.

– А фотку? – спросила Надюшка, открывая камеру.

– Фотографироваться будем, когда Лыська приедет. Погоди немножко. – Андрей наклонился, оперевшись о спинку кресла, в котором устроился Пашка. – Начнем, что ли?

Пашка кивнул и застучал пальцами по клавиатуре. На одном из мониторов появилось видеоизображение «крысиного устройства» – большого вольера с крысами. Крыс было ровно тридцать.

– Я до сих пор не могу понять, – глядя на белых зверьков, сказала Светлана, – как вы додумались объединить мой проект с вашей железкой?

– Это к Андрею, – усмехнулся Пашка. – Он божится, что идея пришла к нему во сне, как к Менделееву.

– Хватит тебе дурачиться! – отмахнулся Андрей. – Свет, ты помнишь, в больнице рассказывала про свой эксперимент?

– Конечно.

– Понимаешь, слишком уж явно бросалась в глаза аналогия нашего фантомного атома с твоими крысами Шведенгера. Плюс к тому я смотрел на город. И мне показалось, что для квантового вычислительного устройства нет никакой разницы, на какой базе будет создана система кубитов. Главное, чтобы выполнялись все принципы Дивиченцо. Возбужденный атом случайным образом переходит в свободное состояние, но и многие другие системы обладают тем же свойством – случайным образом меняют свое состояние.

– И ты подумал о случайно бегающих крысах? – удивилась Светлана.

– А почему бы и нет? Нам с Пашкой нужна была любая система, действующая по квантовым законам, но с меньшим быстродействием, чем у атомов. Тогда она сбросится не так быстро, и мы сможем удержать результат, пока заново устанавливаются параметры «сдохших» атомов.