Текст книги "Город Счастья. Том 1-5"

Он приподнялся, рассматривая черные круги, что появились вокруг век, и заостренные страшные черты.

– Я не хотел! Прошу тебя, прости! – он вскричал, не замечая, как комкает ткань.

В этот час, когда Регон остался наедине с той, которая умирала из-за него, умирала от его рук, он понял, что нужно срочно что-то делать, куда-то бежать, искать спасения, но время неумолимо сокращало свой бег, переходя на жалкие минуты. Глаза его горели нездоровым блеском, когда он рванул к дверям, не ведая о том, куда спешит, и у кого будет просить помощи.

Оттолкнув его с прохода, в спальню ворвалась старшая фрейлина, не имеющая ничего общего с нормальным человеком по внешнему виду. Подлетев к кровати, она зубами откупорила стеклянный пузырек и, выплюнув деревянную пробку прямо на пол, склонилась над принцессой.

– Что ты делаешь? – спросил Наследный Принц Бетафа, медленно подходя к Краиле.

Она грязными пальцами открыла девушке рот и влила мутноватую жидкость болотного цвета. Регон даже не успел ее остановить, хотя и рванулся.

– Что ты сделала? Отвечай! – голос его стал холодным, отпуская эмоции, выдворяя их из его тела.

– Если это зелье не поможет Ее Высочеству, значит, не поможет уже ничего… – фрейлина дышала, словно загнанная кобыла, звучно хватая ртом воздух.

Совершенно не аристократично она осела прямо на пол в ворохе грязных, рваных юбок, приложив руки к вздымающейся груди. Наследник Бетафа стоял на месте, будто прирос сапогами к полу, и неотрывно смотрел на принцессу. Ничего не происходило несколько слишком томительных, долгих, напряженных минут, но потом…

Сначала ему показалось, что это зрение играет с ним злые шутки, заставляя поверить, что кожа девушки посветлела, искореняя землистый оттенок с ее лица, но потом и на щеках появился едва заметный румянец, явственно просматривающийся под прямыми лучами солнца. Черты разгладились, а заостренность ушла совсем, не оставляя и следа.

В полнейшем неверии Регон сделал несколько шагов вперед и рухнул на кровать, продолжая наблюдать за волшебными изменениями. Не было такого средства в мире, возвращающего с того света, – он точно знал, изучая историю, алхимию и магию, но выходит, что смотрел он не там.

– Спасибо, Всевышний… Спасибо, ведунья… Спасибо… – шептала фрейлина, смотря за чудотворным, невозможным преображением Алексии.

Так и просиживая на полу, попросту не имея сил встать, она вытирала рукавами платья бегущие ручейки слез облегчения, радости и благодарности. Очень медленно принц повернулся в ее сторону. На лице его отпечатался целый клубок невообразимых эмоций, пугающих даже ту, которая неслась по темному лесу в обитель самой настоящей ведьмы.

– Где ты взяла это средство? – вопросил Регон повелительным тоном.

Краила попыталась ответить и даже было открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Губы ее преобразились в безумную улыбку, которая дьявольски сочеталась с ее внешним видом. Она напоминала одну из сумасшедших, что жили в любом из королевств и бродили по улицам, приставая к мирным людям и выпрашивая милостыню.

– Я не могу сказать, так как немею сразу же, как только пытаюсь. И привести не смогу. – Ее смешок был скорее нервным, чем веселым.

– А если я заставлю?

– Вы можете хоть убить меня, Ваше Высочество, хоть пытать, но заклятие не даст мне ни сказать, ни показать. Она открывается лишь тем, кому посчитает нужным… – последняя фраза слетела с ее языка против воли, будто и принадлежала не ей, а той ведьме, чей черный взгляд словно ощущался кожей прямо в этой комнате.

Регон хотел сказать что-то еще, но громкий страшный хруст раздался в спальне, заставляя взрослого мужчину подпрыгнуть на месте. Тело Алексии выгнулось навстречу потолку, поднимаясь в кровати вместе с покрывалом. Переломанные кости одна за другой вставали на место, оповещая невольных зрителей об успешном срастании.

В полнейшей вязкой тяжелой тишине громкий вдох, сделанный с жадным рывком, оказался сродни выстрелу из пушки. Алексия резко села на постели, будто под спиной ее разместилась пружина, приподымающая ее, и открыла глаза, в которых яркими изумрудами переливалась чуть расширенная радужка.

Первой опомнилась фрейлина, которая в секунду нашла в себе силы подняться и кинуться к своей принцессе, сгребая ее в крепких объятьях. С громким «Ой!» Алексия повалилась обратно на кровать, чувствуя всю тяжесть тела девушки. Регон же продолжал стоять и взирать на представшую пред ним картину с некоторым шоком. Взяв себя в руки, мужчина собрался, расправляясь станом и успокаиваясь.

– Будьте любезны, покиньте нас, – спокойно проговорил он, обращаясь к фрейлине.

– Но… – Краила поднялась и нервно расправила складки платья, будто это могло улучшить ее внешний вид.

– Вам необходимо привести себя в надлежащий вид, а также вызвать доктора и королевскую чету. – Руки Регон скрестил за спиной.

– Ваше Высочество, я скоро вернусь! – яро воскликнула фрейлина, делая реверанс принцу и принцессе.

– И лучше не торопитесь. – Голос его при этом звучал пугающе, что становилось сразу понятно – это не просьба.

Дождавшись, пока девушка покинет спальню, Наследный Принц Бетафа присел на край кровати и оглядел изменившиеся черты лица принцессы. Даже лежа она умудрялась смотреть на него свысока – надменно, гордо, поверхностно, будто и не ее минутами ранее спасли от неминуемой смерти. Она и не моргала вовсе, лишь прищурилась с немым укором, словно просвечивала насквозь все его потаенные мысли и желания.

– Я рад, что вы пришли в себя. – он тщательно подбирал слова, чтобы вызнать, как много она помнит из предыдущей ночи. – Вас что-нибудь беспокоит?

– Нет. Я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Разве что некоторая слабость одолевает тело – только и всего.

– Что вы чувствовали, перед тем как проснуться?

– Спокойствие… Тишину. Вы не могли бы мне подать воды?

– Конечно-конечно.

Регон хотел было подняться, но неконтролируемое желание настигло его, словно мальчишку. Он резко прижался к принцессе, обнимая ее, будто самое немыслимое сокровище, и поцеловал, найдя ее испуганные приоткрытые губы своими.

– Что вы… – хотела возмутиться Лекси, но ласка углубилась, заставляя ее замолчать.

Она жалкими попытками пыталась вырваться, даже укусить бессовестного наглеца, но этим еще больше распаляла его, а вскоре и сама начала получать удовольствие от жадных нескончаемых касаний. Тонкие пальчики пробежались по его вискам и поднялись выше, чтобы запутаться в волосах.

Его теплая ладонь с нескрываемым наслаждением оглаживала ее щеку, касаясь тонкой шеи. С трудом оторвавшись от ее губ, он прислонился лбом к ее прохладному лобику. Затуманенные синие глаза смотрели в такие же зеленые, пока их дыхания смешивались, соединяясь в единое целое.

– Я думал, что уже никогда не смогу сделать этого, – прошептал он сквозь рваное дыхание.

– Воды… – просипела Алексия, задыхаясь.

– Сейчас. – Поднявшись, он прошел к дверям, собираясь выйти в гостиную за графином.

– Регон…

– Да? – мужчина обернулся, слегка улыбаясь одним уголком губ – едва заметно.

– Я все помню, Ваше Высочество, – прозвучало тихо, но твердо, походя на приговор или страшную кару.

Двери гостиной распахнулись, оглашая комнаты всхлипами, криками и разговорами. Первой в спальню ворвалась королева, чей порыв пытался сдержать король, вразумляющий супругу, но и он застыл подобно Регону, также взирая на здоровую дочь. Только Алексия смотрела лишь на Наследного Принца Бетафского Королевства – с вызовом, упрямо, уничтожая взглядом.

Ее Величество безутешно обнимала и расцеловывала Лекси, рыдая навзрыд, но уже от счастья и неверия.

– Прошу меня простить, но мне необходимо осмотреть Ее Высочество.

Старшая фрейлина с трудом, но сумела увести королеву, а за ними из спальни вышли и мужчины, оставляя принцессу наедине с доктором. Он долго проводил осмотр, дивясь чуду да переменам.

– Ведь я вас осматривал всего несколько часов назад! – восклицал он. – Да как же так? Как же так?

Под конец экзекуции, которая порядком надоела утомившейся Алексии, доктор уже сомневался в том, что первый осмотр был верным. Он не верил собственным глазам и рукам, сверяя старые записи с новыми. Ничего так и не выяснив, пожилой мужчина дал напутствия о покое в ближайшие несколько дней и запретил подниматься с кровати, прописав при этом питаться наваристым бульоном.

Вызвав самых сильных слуг, он приказал им перенести Ее Высочество в ее покои вместе с кроватью, дабы она не терпела трудностей в самостоятельном перемещении. Когда девушку переносили, Регон провожал ее тяжелым, будто каменным взглядом, не обещающим ничего хорошего.

Глава 8

Прошло три дня – три долгих дня невыносимого покоя и заставляющего обезуметь одиночества. Постылый бульон вызывал дикое отвращение, раздражая лишь одним своим видом, а уж о том, чтобы есть его, не было и речи. Но кое-что из того, что прописал доктор, Алексия все же выполняла.

Холод уже пропитал стены и пол, поэтому она не покидала кровать, согреваясь в фиолетовом постельном белье под темным покрывалом. Она запретила сменять постель слугам, отговариваясь слабостью и уповая на невозможность подняться. Алексия, будто воровка, наслаждалась уже пропадающим будоражащим ароматом парфюма того, кого должна была ненавидеть всем сердцем. Последний поцелуй намертво засел в ее сознании, порождая совсем не девичьи сны.

Итон лит Нерп радовался, словно ребенок, тому, что договор не расторгнут и теперь он сможет получить ту землицу, что приглядел у соседей, а может, и еще что-то. Его приподнятое настроение резко контрастировало с погодой. Этот круг был богат на нескончаемые дожди и промозглые ветра, приближая вилие как никогда быстро. Во дворце топили денно и нощно, пытаясь удержать имеющееся тепло, но помогало мало.

Старшую фрейлину Ее Высочества безуспешно пытались разговорить все кому ни лень, бывало, подсылая и убогих, которым требовалась срочная помощь, но она все так же хранила молчание, без возможности высказать на эту тему хоть слово. В конце концов, Королеве надоела эта натуральная травля, и она взяла девушку под свою защиту, объявив о том, что все, кто будут допекать, а то и угрожать Краиле, подвергнутся Королевскому Суду. Один Граф на это вопросил:

– Прошу простить, Ваше Величество. Я не ставлю пред собой задачу надерзить, но ежели нет грехов никаких, за что судить?

– Грехов не бывает только у новорожденных, да и то не у всех. Найдем, голубчик, найдем. По этому поводу можете не беспокоиться…

После этого заявления любопытных поубавилось, и Краила теперь могла спокойно передвигаться по Дворцу. Правда, в сопровождении, но это уже лучше, чем трястись от каждого шороха в собственной спальне.

На третий день ей, наконец, удалось беспрепятственно дойти до покоев принцессы, имея цели навестить ее, но, поворачивая в коридор, она увидела у дверей в комнаты Алексии младшего Принца Бетафского Королевства. Остановившись, девушка решила, что не имеет права нарушать разговор высокопоставленных особ. Тихонечко пройдя вперед, она спряталась в глубокой нише для ночных стражей, где разместился небольшой, но мягкий диванчик. Оттуда хорошо просматривалась как нужная дверь, так и стороны коридора.

* * *

Тихий стук в двери спальни казался оглушительным. Он отразился от стен, словно звон колоколов. Спохватившись, Алексия поглубже закопалась в одеяло, чтобы в очередной раз притвориться больной, дабы Король передумал заключать брак по случаю плохого самочувствия. Надежда еще теплилась в ее душе, да вот только надолго ли…

– Ваше Высочество! – обратилась через дверь одна из фрейлин, дежурящая в гостиной. – К вам можно?

С облегчением вздохнув, Лекси села на постели, откинувшись на объемные подушки.

– Войдите, – уверенно ответила она.

Дверь распахнулась, явив ее взгляду улыбающегося Кария, который держал в руках небольшой букетик цветов, явно собранный в крытой королевской оранжерее, куда мало кому позволялось проникать. Нежные белоснежные розы в обрамлении веточек и листочков смотрелись поистине восхитительно, особенно учитывая, что младший Принц Бетафского Королевства был ее первым посетителем за прошедшие три дня, не считая доктора и фрейлин.

– Я так хотел увидеться с вами. Вы позволите? – он кивнул на пустующую вазу, занимающую место на туалетном столике.

Спешно натянув на себя одеяло по самый подбородок, Алексия кивнула, выражая тем самым согласие. Расправив цветы, молодой человек присел в рядом стоящее с кроватью кресло, положив ладони на колени.

– Как ваше здоровье? – добрая улыбка не просто украшала его губы, но и засела в блестящих глазах, радужка которых тоже была синей, да только более мягкой и светлой.

– Благодарю. Сносно.

– Я, признаться, испугался за вас и не находил себе покоя, теряясь в догадках о том, как вам помочь. Правда, я так и не придумал способа.

– Мне лестно, что вы переживали обо мне.

– Я счастлив, что вас удалось спасти. И мне крайне жаль, но перед отъездом я хотел бы узнать у вас о том, что произошло в ту злополучную ночь после бала в честь нашей помолвки.

– Вы уезжаете? Так скоро? – внутренне Алексию прорывало рассмеяться, улыбнуться, ведь счастье захлестнуло ее, и надежда о расторжении помолвки обрела вполне реалистичные черты, но внешне она казалась грустной и опечаленной.

– Пришло время нам с братом покинуть Интар, дабы мы могли подготовиться к вашему приезду.

– Так все-таки поездку не отменили… – в этот момент ей уже не надо было играть чувства. Они сами ворвались в ее сердце, сковывая его.

– Не печальтесь. – Карий чуть сжал ее пальчики в знак поддержки. – Я уверен, что вам понравится в Бетафском Королевстве. Я постараюсь сделать все, чтобы вас встретили с должными почестями. Мне так много вам хочется показать.

– Думаю, вы справитесь с возложенной на вас ответственностью.

– Как ловко вы ушли от моего вопроса! – восхитился он, выпрямляясь в кресле и уже по-другому рассматривая свою невесту.

– На самом деле я ничего и не помню. Все будто как в тумане. Был бал, на котором я, кажется, танцевала, а потом спальня вашего брата. – Она опустила глаза, чтобы не выдать себя.

Алексия обдумала за эти дни то, что произошло, а точнее, те обрывки, которые помнила. Про туман в разуме она говорила чистую правду, нисколько не привирая, но все же самые важные моменты хранила в своей памяти, как яркие пятна, очерняющие ее жизнь. Регон вызывал у принцессы двоякие чувства, и она решила, что до тех пор, пока не разберется в себе, будет придерживаться беспамятства. Время утекало сквозь пальцы, как и дождь за окном через ливневые стоки, с той разницей, что непогода все не кончалась.

– Мне так жаль вас. Простите, что напомнил об этом ужасном происшествии. Не сердитесь на меня, прошу.

– Я нисколько на вас не сержусь. И у меня к вам есть небольшая просьба.

– Да-да. Все что угодно, – тут же повеселел принц, ощущая себя важным и чуть ли не незаменимым.

– Не могли бы вы просить слуг, что приставлены к вашим комнатам, сходить на кухню и взять там что-то съестное, будто для вас? Нет больше сил моих видеть этот мерзкий бульон.

Карий задорно рассмеялся, широко улыбаясь слегка покрасневшей девушке.

– Теперь я точно уверен, что вы выздоравливаете, Ваше Высочество! Всенепременно! Я тут же прикажу слугам позаботиться о вас. Сделаем вид, что в корзине я присылаю вам прощальный подарок, и тогда никто не посмеет к ней прикоснуться.

– Я не ошиблась в вас. Благодарю. Как скоро вы отправляетесь?

– Да уже через час. Путь предстоит долгий.

– Желаю вам легкой дороги.

– А я желаю скорее вновь увидеть вас. – На прощанье младший Принц Бетафского Королевства погладил ее пальчики и, склонившись, прикоснулся к ним губами. – До встречи.

Посетитель уже вышел в гостиную, закрыв за собой двери, и не услышал, как одна упрямая особа очень тихо ответила ему:

– Не дай Всевышний!

* * *

Весь истекший час Алексия сидела, словно на иголках, нервно сминая пальчиками фиолетовое покрывало. Она и боялась, и одновременно ждала, что ее посетит Наследный Принц Бетафа, но он так и не объявился, не утруждая себя прощанием и прощением. Девушка думала о нем, о его порывах и неописуемых, не поддающихся логике действиях, но так и не могла найти ответов и оправданий для него и его поступков.

Лишь в одно мгновенье сердце ее чуть было не остановилось, боязливо замерев, когда после негромкого стука порог спальни переступила улыбчивая служанка, в руках которой разместилась плетеная корзина. Ее содержимое укрывалось от посторонних глаз расшитым полотенчиком, да только великолепные запахи вяленого мяса, сыра, душистого хлеба и фруктов разносились по комнате, заполняя ее и заставляя голодный желудок исходиться болезненными спазмами. Хотя вполне возможно, что только принцесса, не евшая нормальной пищи уже несколько дней, учуяла дурманящие ароматы, а остальные и не заметили запрещенного провианта.

Карий не забыл о своем обещании, и эта пусть и выпрошенная, но забота умиляла ее, заставляя думать о том, что молодой человек – неплохая кандидатура в супруги, только вот старший брат, желающий сделать ее своей фавориткой, вообще не вписывался в ее каноны о семейной жизни.

В самый разгар запретного пиршества Алексию посетила старшая фрейлина, которая сначала было ужаснулась недозволенным яствам, но, увидев, с какой жадностью принцесса поглощает пищу, смягчилась и умилилась детской непосредственности и тяге к недозволенному.

Прожевав последний кусок вяленого мяса, Лекси обратилась к Краиле:

– Гости уже покинули дворец?

– Да, Ваше Высочество. Их проводили, как и полагается.

– Ты присутствовала при этом?

– Нет, но удостоилась чести лицезреть обоих принцев у ваших покоев.

– Обоих? – эхом переспросила Алексия.

– Все верно. Наследный Принц Бетафского Королевства тоже приходил, но так и не решился войти, хотя и показался мне человеком твердым и уверенным в себе.

– Странно… Но оно и к лучшему. Не хочу его видеть.

– Ваше Высочество, разрешите задать вам вопрос?

– Конечно. Ты ведь знаешь, что тебе позволено куда больше.

– Отчего вы не поведали королю о причинах вашего нездоровья?

– Что ты знаешь? – нахмурившись, Лекси сложила руки на груди.

– Я все видела, Ваше Высочество. Но никому не говорила и не скажу, пока вы не дадите мне на это разрешение.

– Благодарю тебя… За все. Ты спасла мне жизнь, тем самым доказав, что предана и верна своей принцессе.

– Я последую за вами на край! – горячо воскликнула она.

– Отлично. Тогда отправишься со мной в Бетаф. И я прошу тебя: найди мне неболтливых, исполнительных служанок.

– Будет сделано, Ваше Высочество.

* * *

Прошло ещё три наполненных спокойствием, но уже сытых дня. Алексия отсыпалась, отъедалась и наслаждалась чтением любовных романов, что грели душу романтическими грезами. Когда глаза ее уставали от букв, а строчки начинали прыгать и теряться, за дело принималась Краила. Ее размеренный голос разносился по комнате, успокаивая, усыпляя, заставляя отдаться в объятия Морфея. Лекси снился Александр. Такой величественный, горделивый, серьезный. Он смотрел на нее с нескрываемым обожанием, страстью, что мерцала в глазах, словно безудержные изумрудные вихри, порождающие желание.

Она скучала, тосковала по нему. В душе поселилась ноющая пустота, постепенно захватывающая все, в том числе и сердце. Его образ из раза в раз расплывался, будто подернутый поволокой, сменяясь яркими синими глазами и резкими хищными чертами. Только вот тело сразу предавало ее, реагируя учащающимся пульсом и порывистым дыханием. Она металась в ворохе покрывал от тяжелого выбора, что неминуемо настигал ее во сне, а вот Александру такой роскоши не предоставили…

* * *

– Таким образом… Вы пишете, молодой человек? – пожилой маг с проседью в висках и морщинками на лице отвлекся от объяснений и посмотрел на задумчивого ученика.

– Да-да, – с печалью в голосе отозвался принц, даже не услышав вопроса.

– Таким образом, сила течет в теле мага вместе с кровью постоянно и отзывается на его зов в доли секунды. Чем сильнее маг, тем больший выброс происходит через участки тела во внешнее пространство при использовании силы. Как правило, почти все носители впервые пропускают магию через тело пассивно. То есть есть горячая внутренняя волна, нередко плохое самочувствие, сопровождающееся ослаблением организма и возможными обмороками, а также толика сил на небольшой магический выброс, но не более того. А вот дальше… Давайте запишем этапы развития силы. Первое – в девяноста девяти процентах случаев сила находит выход через глаза. Далее голова, затем плечи, руки, тело и ноги. После того как маг достигает пика силы, он может отправиться «Дорогой Сна», чтобы продолжить свой путь и обучение. Способ перехода подробно расписан в том фолианте, что перед вами. Но, признаться, я не назову вам и десятка магов, у которых получилось преодолеть этот путь. – Мужчина оторвал взгляд от записей. – Ваше Высочество!

Укоризненно прищурившись, маг посмотрел на своего подопечного. Буравя его недобрым взглядом, он сделал несколько спешных шагов вперед и заговорил с неприсущими ему суровостью и серьезностью.

– О чем вы думаете все занятие, Ваше Высочество?

– Я на распутье, Магистр лип Прейн.

– Что тревожит вас, мой мальчик? – учитель заметно расслабился и оглядывал его с неким любопытством.

– Я беспокоюсь о своей сестре. Меня всеми правдами и неправдами ограждают от общения с ней. Отец нагружает делами королевства, как внутренними, так и внешними.

– Ничего удивительного, ведь вы будущий король! Да хранит вас Всевышний!

– А маменька? Как только я пытаюсь попасть на этаж, где расположены покои Алексии, она сразу же посылает за мной фрейлин по очередному «очень важному» поводу! А на деле оказывается, что она либо хочет познакомить меня со своей новой фрейлиной, либо посоветоваться о расцветке ткани на портьеры, а то и просто рассказать последние сплетни. Что все они от меня скрывают? Почему я не могу увидеться с сестрой?

– Я не имею права вам об этом говорить, Ваше Высочество, ибо получил строжайший наказ от вашего батюшки, но и смолчать не могу, видя, как вы терзаетесь мучениями. Незнание не дает вам покоя и мешает постижению магии.

– Так говорите же! Не молчите! – Александр резко поднялся и, совсем обезумев, схватил учителя за ворот сюртука, потряхивая, словно тряпичную куклу.

– Дворец полнится слухами о том, что Ее Высочество в начале этой недели, как раз в ночь после бала, была при смерти, но ее чудесным образом спасли, раздобыв где-то живительную воду, что лечит даже самые страшные изломы и раны, а то и возвращает с того света. – Голос учителя был сухим, будто он рассказывал о погоде, что творилась за окном, тогда как сердце наследного принца готово было вырваться из груди, нещадно сминаясь под щупальцами страха. – Прошу вас отпустить мой сюртук.

– Конечно, простите. Но что случилось? Отчего?

– Это, увы, неизвестно даже мне.

Не прощаясь, Александр рванул из кабинета. Он пролетал через лестницы и коридоры, едва касаясь пола ногами. Мужчина не замечал ни укоризненных взглядов, ни шепотков, ни окликов. В его разуме билась лишь одна отчаянная мысль:

«Чуть не умерла! Она чуть не умерла…»

* * *

Перелистывая очередную книжку из вороха однообразных и уже порядком утомивших сюжетов, Алексия вскинулась и перевела свой взор на резные двери, за которыми слышались визгливые крики фрейлин:

– Туда нельзя!

– Ее Высочество не велено беспокоить!

– Вам туда нельзя!

Створки с грохотом открылись, наконец, явив нарушителя спокойствия. Взгляд Александра был одновременно рассерженным и обеспокоенным. Он оглядел прикрывающуюся одеялом сестру и, утвердительно кивнув своим мыслям, переступил порог спальни, закрыв двери прямо перед лицами фрейлин.

Со стороны можно было подумать, что шаги давались ему будто с трудом, но на самом деле Наследник Интара, как мог, сдерживал сердечные порывы, которые подстрекали его немедленно схватить Алексию в объятия, расцеловать ее испуганное лицо до потери памяти и никогда уже не отпускать. Осторожно присев на край кровати, очень близко от виновницы его переживаний, мужчина с тщательно скрываемым обожанием разглядывал такие знакомые с детства черты, но всего одна непроизвольная слеза, вырвавшаяся из-под приоткрытых век и проскользнувшая по нежной щеке, заставила его забыть о самообладании.

Алекс держал ее лицо в своих ладонях, порывисто покрывая короткими отчаянными поцелуями каждую черточку, чуть задерживаясь на губах.

– Не плачь, молю, не плачь! Я с тобой. Прости меня… Прости! Я молю тебя.

Рваные фразы шепотом звучали в тишине комнаты, усиливая и без того не прекращающийся поток слез.

– Моя девочка… Моя маленькая Госпожа! Будь они прокляты! Моя любовь… – за окном громыхнуло, и Алексия вздрогнула, прерывая тем самым сладострастную пытку.

Александр полулежал на кровати, облокотившись спиной о подушки, и гладил прижавшуюся к его груди девушку. Она стискивала его в объятьях, будто боялась, что он исчезнет, растворится в мире, как эфемерные петли ветра, словно и не существовал никогда.

– Мне жаль, что я не пришел раньше. Меня всячески не пускали к тебе, а я и не знал. Прости. Я ничего не помню после бала. Проснулся спустя несколько дней, а около меня доктор. Ты не помнишь, что произошло после нашего танца?

– Нет, не помню, – прошептала она, выводя пальчиками невидимые узоры на его животе, прямо поверх рубашки.

– Так странно. Что же случилось с тобой?

– В моей памяти сохранился лишь наш танец. Ты уйдешь? – она переменила опасную тему, хотя душа рвалась выложить всю правду здесь и сейчас.

– Больше не уйду. – Алекс поцеловал ее макушку.

Ее волосы пахли неповторимо – горькие травы и сладкие цветы, словно яд и лекарство. До самого позднего вечера они разговаривали о пустяках, ужиная прямо в спальне. К ним никто не решался зайти, и даже слуги, принеся подносы, быстро скрылись, чтобы не попасть под горячую руку Наследного Принца Интара.

Языки пламени в камине облизывали каменные стены, обогревая, но не они стали причиной тепла и уюта в сердце Алексии. Спящий рядом мужчина, в чьих объятиях она нежилась, словно в водах горячего источника, был для нее центром Вселенной, самой жизнью, что могла оборваться так же быстро, как и это видение.

* * *

Прошло два дня, сокрытых танцующими снежными хлопьями, наполненных объятиями, ласками на грани безумств и приличий и долгими разговорами ни о чем и обо всем. Алексия и Алекс подолгу нежились в гнезде из одеял, читая старинный магический фолиант.

– Эту книгу может прочесть лишь тот, кто наделен силой. Остальные же, открыв ее, увидят неясные знаки да искаженные рисунки. Скажи мне, пожалуйста, что ты видишь? – лукаво улыбаясь, проговорил Наследный Принц.

Всмотревшись в песочного цвета страницы, она без каких-либо трудностей мысленно прочла черные и красные буквы, а также разглядела яркий рисунок уходящей вверх дороги, объятой голубым свечением. Испуганно отпрянув, Лекси посмотрела на брата, ища в его глазах насмешку, намек на шутку, но не нашла их. Переведя взгляд снова на страницы, она гулко втянула воздух и, наконец, заговорила:

– Я вижу лишь палочки да черточки, а вот тут, – она указала пальчиком на картинку, – неясный силуэт какого-то зверя.

– Давай, я почитаю тебе.

Раздался нетерпеливый стук в двери.

– Ваше Высочество! – пропищала одна из фрейлин. – Вам пора собираться! Слуги уже доставили сундуки для вещей.

– Куда собираться? – волнение пропитывало ее слова, отражаясь звонкими нотами в голосе.

– Нас ждет путешествие в Бетафское Королевство. – В глазах его плясали смешинки.

– Нас?

– Я же сказал, что не брошу тебя. Мы отправимся вместе.

Алексия порывисто обняла брата, прикладывая всю свою силу, и прикоснулась губами к его теплой, шершавой от выступившей щетины щеке.

– А как же отец?

– Он запретил мне сопровождать тебя. – Алекс нашел ее пальчики и поцеловал их.

– И ты…

– И я буду сопровождать тебя, несмотря на запреты отца.

– Ты самое дорогое, что есть в моей жизни, – сипло прошептала Лекси, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– А ты в моей.

– А как же мы отправимся в такую метель? – скрывая все же вырвавшиеся капли, принцесса отпрянула от него и подошла к окну, за которым бушевала белесая снежная буря – слишком ранняя для халие.

– Я буду очищать наш путь магией. Не переживай – все будет хорошо. – Он обнял ее со спины, прижавшись губами к изгибу обнаженной шеи.

Алексия порывисто ахнула, часто задышав, заставляя тем самым грудь, сжатую тисками корсета, подниматься и опускаться, привлекая к себе внимание.

– Ты сводишь меня с ума. – Подушечки длинных пальцев скользнули по краю одеяния, расшитого множеством кружев, лишь слегка прикасаясь к разгоряченной вздымающейся плоти. – Так отзывчива и непозволительно желанна.

– Ваше Высочество! Время! – Лекси узнала голос старшей фрейлины и поняла, что им действительно пора.

– Я уйду к себе и спущусь вниз. Надеюсь, ты не заставишь меня томиться в ожидании. – Алекс развернул девушку и сейчас вглядывался в ее осоловелые глаза.

Она потянулась вперед в попытке встретиться губами, но мужчина нежно прикоснулся ладонями к ее щекам, будто останавливая, и поцеловал лоб, тут же спешно скрываясь за створкой потайной двери.