Текст книги "Хождение по водам"

Четверг

Глава пятнадцатая

Фрэнк Рекальдо спал как убитый. Выпил две большие порции бренди и вырубился. Очнулся лишь в половине восьмого в четверг. Он еще немного полежал в полудреме, затем вскочил с кровати, в рекордное время принял душ и оделся. Спустился на первый этаж и проверил автоответчик. Ему звонили пятнадцать раз, в том числе семь назойливых репортеров, которые требовали «сообщить хоть словечко». Рекальдо так и подмывало стереть все разом, но что-то заставило прокручивать пленку дальше. Предпоследнее сообщение оказалось от Крессиды. «Фрэнк, – говорила она, – не тревожься. С нами все в порядке. Извини». От отчаяния Рекальдо чуть не сделалось дурно, и он привалился к стене. Получила она его сообщение или нет? Он позвонил ей домой и на сотовый, но ни там, ни там не ответили. «Это сведет меня с ума», – подумал он. Ну почему она не хочет ему довериться? Или пытается защитить его от него же самого? Озарение возникло словно вспышка: нет, не его. Человечек, которого Кресси могла броситься спасать в первую очередь, – это Гил. У Рекальдо отлегло от сердца. Однако это не объясняло, почему она прячется и что делала в саду Эванджелин. По собственному признанию Крессиды, она сильно недолюбливала миссис Уолтер. Итак, ему предстоял еще один ужасный день.

Кто-то сунул в ящик «Корк икзэминер», и Рекальдо, пока пил кофе, перелистал газету. А затем задержался лишь для того, чтобы под осуждающим взглядом Баркера положить ему в миску корм. От выпитого накануне раскалывалась голова.

Когда он несся но улицам, поселок уже просыпался, но никто не обращал на него внимания; пять минут девятого утра – это слишком рано даже для самого ярого борзописца, во всяком случае, его ирландской разновидности. Чтобы проверить, забрал ли хозяин надувную лодку, потребовалось пять минут, и еще пять – чтобы добраться до дома Эванджелин Уолтер. Как и в прошлый раз, Рекальдо оставил машину у ворот, а дальше направился пешком.

К своему удивлению, у входной двери он обнаружил О'Дауда. Весельчак заглядывал в боковое окно и ничуть не смутился, услышав вопрос, чем он тут занимается. Повернулся и встал, расставив ноги и сложив на груди руки. На пальце висела связка ключей, которую он и не пытался прятать. На губах – дежурная улыбка.

– Так, просто проверяю, – сообщил он, словно это была самая обычная вещь на свете.

– Это ключи от дома? – подозрительно спросил Рекальдо.

– Мм-м…

– Так от дома или нет, О'Дауд?

– Как вам сказать… – пожал плечами Весельчак.

– Что все это значит? – начал закипать сержант. О'Дауд, как никто другой, умел выводить его из себя. Все, что он говорил, звучало притязанием на что-то. Но на что? На мужественность? – Надеюсь, вы не заходили внутрь?

– С какой стати?

– Перестаньте валять дурака, О'Дауд, Отвечайте на вопрос: были или нет?

– Не был, Фрэнк. Да, мои ключи, олух вы этакий.

– В таком случае чем вы здесь занимаетесь?

– Господи, присматриваю, все ли в порядке. Как всегда, когда уезжает Эванджелин. Уезжала, – поправился он и шумно вздохнул.

– А какое вам до этого дело?

О'Дауд кинул на Рекальдо долгий загадочный взгляд. Улыбка исчезла с его губ. Лицо приняло довольное, скорее даже торжествующее выражение.

– Значит, есть дело, – тихо ответил он. – Она была моей соседкой и моим другом. – И, наслаждаясь замешательством Рекальдо, добавил: – В конце концов, это мой дом Я сдавал его в аренду миссис Уолтер.

Рекальдо был так поражен, что отступил на шаг.

– Повторите.

– Вы меня прекрасно слышали: это мой дом. Эванджелин Уолтер снимала его у меня. – На лице О'Дауда вновь засияла счастливая улыбка.

Рекальдо не пытался скрыть потрясения.

– Но я считал, что владелец дома Блейберг.

– Он осуществил перестройку, однако не более чем на условиях аренды.

– Полагаю, у вас имеются на то необходимые доказательства?

– Все, что требуется.

– Почему вы об этом никогда не упоминали?

– Ваш вопрос предполагает, почему об этом не знали вы? Потому что никогда не спрашивали. Видимо, считали себя выше подобных мелочей.

– А другим говорили?

– Другие тоже не спрашивали.

«Я плутаю во тьме», – подумал Рекальдо, досадуя на себя, и внезапно встревожился, что недооценил О'Дауда.

– Похоже, вам доставляет удовольствие вынуждать меня гадать, – буркнул он.

– Не исключено. – Весельчак покачивался с пятки на носок, и Рекальдо на мгновение пришла в голову дикая мысль, что он вот-вот пустится приплясывать хорнпайп [22]22
  Английский матросский танец.


[Закрыть]. – Вас и парочку ваших коллег. – О'Дауд откровенно веселился. – Вы же безглазые лопухи. Собственного зада от локтя не отличите.

– Что все это значит?

– Это вы уже спрашивали, – дерзко парировал Весельчак.

– И снова спрашиваю! – закричал, теряя терпение, сержант. Они обжигали друг друга сердитыми взглядами; Рекальдо остыл первым и отвернулся. Мозг отчаянно пытался найти решение. С какой стати О'Дауд пытался его уязвить? Нарочно? Достав, точно фокусник из шляпы, свидетеля~полицейского, он умудрился утаить время, когда отправился в Дублин. Скупой оказался на правду человек.

Он не станет обсуждать с О'Даудом Крессиду. Рекальдо подумал, не спросить ли Весельчака насчет прогулки на яхте, но решил до поры до времени умолчать, что видел их компанию на воде. Надо было хоть на что-то опереться. Таинственное плавание скрывало в себе загадку, и сержант нутром чувствовал, что в этой загадке кроется некий смысл. Он взял себя в руки и даже поежился при мысли, что чуть не открылся О'Дауду.

– Получается, что вам выгодна смерть миссис Уолтер?

– Это вопрос или обвинение?

– Вы явно знаете о ней больше, чем говорите или до сих пор сказали.

– О ее жизни или о ее смерти? – О'Дауд вскинул глаза на Рекальдо; его, по всей видимости, ничуть не смущало, что он дюймов на восемь ниже полицейского. Улыбка вновь сияла на его губах. Внезапно Весельчак помахал рукой и пошел прочь. Но, открывая дверцу машины, бросил через плечо: – Вечером здесь крутилась парочка репортеров, пытались что-нибудь разнюхать. Я их прогнал. Поэтому приехал сегодня – проверить, нет ли еще интересующихся.

– Надеюсь, вы не распускали с ними язык?

О'Дауд смерил полицейского уничижительным взглядом.

– Если бы я был болтлив, то не сделался бы тем, кто я есть. Зарубите это на носу. Я так же осторожно, как и вы, выбираю слова, Фрэнк Рекальдо. А вам советую иногда посматривать дальше собственного носа. Как знать, что там удастся увидеть. – Он повернулся и, дрожа от злости, встал перед полицейским. – Я не убивал Эванджелин. И не представляю, кто это сделал. Но очень хочу докопаться до правды. Вы, кажется, забыли – она была моим другом. Дайте знать, если вам понадобится моя помощь. Только надо попросить – так вы добьетесь гораздо большего. Для человека, который скатился так низко, вы чересчур высокомерны. Что же до той парочки шутов, – О'Дауд презрительно фыркнул, – для чего им вообще знать, что тут у нас происходит? – После этой отповеди О'Дауд забрался в машину и включил мотор.

– Нам с вами надо поговорить.

– Вчера говорили до посинения. А сегодня меня здесь не будет. Мне необходимо сделать несколько визитов. И я плевать хотел, понравится это им или нет.

– Не возражаете, если я поинтересуюсь, куда вы собрались?

– Возражаю. Я что, под арестом?

– Но вы же не можете вот так.

– Вернусь завтра рано утром, – перебил его О'Дауд. – Тогда» если угодно, поговорим. Но только с вами, А с начальством, не сомневаюсь, вам придется разбираться самому. – И, нанеся этот последний укол, он мило улыбнулся и укатил.

Ни Коффи, ни Макбрайд еще не появлялись. Рекальдо прошел в сад, закрыл боковые ворота, спустился к кромке воды и принялся швырять в реку камешки. Это вошло у него в привычку, когда наваливались неразрешимые проблемы.

– Ах вот вы где, Эф Ка. – На внешней террасе дома стоял Макбрайд и манил сержанта к себе. ш Надо торопиться, – сказал инспектор. – К двум мне нужно вернуться в Корк. У нас назначены встречи с консультантом, компьютерщиком, адвокатом и в банке. – Перечисляя, он загибал на руке пальцы.

– Суперинтендант Коффи с вами?

– Нет, присутствует на вскрытии. И еще есть дела. Если сумеет, выберется позже. Кстати, что это за женщина из галереи? Ее фамилия как будто О'Фаолейн? Коффи желает, чтобы вы с ней сегодня побеседовали. Полагаю, с Суини вчера вечером так ничего и не вышло?

– Нет. Время смерти установили? – спросил Рекальдо, заходя в дом.

– От десяти до часу ночи. Подробности узнаем через час или два. Ко всем прочим вчерашним причинам можно добавить гипотермию. Сами видите, насколько все запутано. Одно могу сказать: старикан оказался прав – она умерла стоя. – Инспектор пристально посмотрел на Рекальдо. – У меня сложилось впечатление, что вы думаете, о чем говорите. Во всяком случае, по большей части. Поэтому, будьте добры, ответьте, почему вы спросили доктора Морроу, не утонула ли миссис Уолтер?

– Я спросил, не умерла ли она от переохлаждения.

– Помню. Но еще вы спросили, не утонула ли она.

– Возможно. – Последовала долгая пауза. Рекальдо поднял на инспектора глаза. – У нее были сморщенные ступни. Ступни прачки, так это называется. – И объяснил: – У нас здесь каждый год тонет по нескольку человек. В основном рыбаки.

– Так она ведь стояла в воде, – заметил Макбрайд. – Как утверждает старик, прислонившись к дереву. – В голосе инспектора прозвучало явное сомнение. Он покосился на Рекальдо так, словно тот был в чем-то виноват. Только вопрос – в чем. Может, он пудрит детективам мозги? Не исключено. Но вряд ли убийство – его рук дело.

У Макбрайда зазвонил телефон. Он некоторое время слушал, затем опустился на один из диванов и стал делать записи. А Рекальдо отправился на кухню и, пока ждал, заварил кофе. А почему бы и нет? У него складывалось ощущение, что он оказался в роли мальчика на побегушках.

– Доктор Морроу считает, что погибшая некоторое время находилась под водой. – Инспектор сед с ним рядом за кухонный стол. Принял кофе из его рук и повертел горячую чашку между ладонями.

– После смерти?

– Пока не совсем ясно. Но, судя по всему, она не утонула. – В голосе Макбрайда появилось явное раздражение. – Вы так и не ответили, почему решили, что она замерзла? – Нос детектива слегка подергивался. Было очевидно: он никак не мог ухватить, что его беспокоило. Однако не собирался скрывать, что его недоверие к Рекальдо усилилось.

– Не помню. Это имеет значение?

– Отвечайте. Вы угадали насчет холода и почти угадали насчет смерти под водой. Это что – прозрение?

– Нет никакого прозрения, – нетерпеливо отмахнулся Рекальдо.

– Тогда что? Почему вы так сказали? – Инспектор вцепился в него, словно терьер.

– Ляпнул глупость. – Пусть уж лучше считают его тупоголовым, чем решат, что он кого-то покрывает. – Миссис Уолтер насквозь промокла. Одежда, все, что было на ней. Вот я и подумал… А что с травмой головы?

– Травма головы – ерунда. А вот удар в живот – другое дело. Женщина недавно перенесла операцию. Надо обратить внимание на кровотечение.

– Секс мог послужить причиной его возникновения?

– Не исключено. Вот нам и надлежит выяснить причину кровотечения: удар в живот или половой акт. А для этого непременно узнать, кого она развлекала. Тот еще тип, я вам доложу.

Тип! Рекальдо закашлялся, чтобы не вскрикнуть от облегчения.

– Как вы смотрите на вариант групповухи? – тихо продолжал инспектор. – Складывается впечатление, что в деле участвовал не один человек. Интересный случай. Нам следует как можно больше узнать об этой женщине. Что она собой представляла? И почему ее подняли и приставили к дереву?

– Если бы она осталась лежать, ее бы не заметили многие часы и даже дни, – предположил Рекальдо и запнулся. – О!…

– Верно, – перебил его Макбрайд, – Но она вряд ли сама прислонилась к этому чертову дереву. Надо полагать, ее подняли. Хотя поза отнюдь не миссионерская, – расхохотался он и вызывающе спросил: – Думаете, этого достаточно, чтобы исключить вашего приятеля святошу?

Рекальдо выпрямился во весь свой рост и посмотрел сверху вниз в сонные глаза инспектора.

– Слушайте, Макбрайд, прикусите язык! – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Ну-ну, Эф Ка, – огрызнулся тот. – К чему такие эмоции? Поберегите сердце и все остальное.

– Спейн никогда бы не заявил, что она стояла у дерева, если бы сам оставил ее в таком положении.

– В этом есть смысл. Но Спейн – умный человек. Согласны? Мог разыграть комедию.

– Уверен, что нет. Слишком уж затейливо, – покачал головой сержант. – Он был искренен. Нутром чувствую.

– Ничего не имею против того, чтобы чувствовать нутром. Сам иногда грешу. Например, сейчас. Так где точно находилась убитая, когда вы сюда прибыли вчера утром?

– Она находилась точно там, где лежала, когда приехали вы. Лицом вниз на траве. Может быть, ударилась о корни дерева?

– Джоанна Морроу не сомневается, что удар по голове не был сильным. Он мог напугать, вызвать шок, в худшем случае оглушить, но никак не убить. Сам по себе. Однако вместе с ударом в живот – совсем другое дело… – Макбрайд поджал губы, посмотрел на Рекальдо и только после этого выпустил новый заряд: – Есть еще кое-что. Джоанна утверждает, что у нее под мышками имеются отметины на коже.

Его замечание обрушилось на сержанта словно холодный душ.

– Я не слышал ни единого слова о веревке. А вы, Эф Ка? Сколько раз мы выслушали рассказ Спейн? Четыре? Пять? И он твердил одно и то же. Привалилась к дереву. И вы повторяли за ним то же самое. Насколько помню, приводили нам его показания по своей записной книжке. – На этот раз инспектор не скрывал враждебности. – Может, старикан вытащил женщину из воды? А перед тем как вытащить, сам туда же и пихнул? – Макбрайд рубанул по воздуху пальцем. – Но ведь он такой дряхлый. Как вы считаете, у него хватило бы сил?

– Много сил ему бы не потребовалось, – возразил Рекальдо. – У него в лодке установлена небольшая лебедка, при помощи которой он вытаскивает плетеные ловушки с крабами.

– Видел, – бросил инспектор. – И что это нам дает? Надо полагать, ее не привязывали к лодке?

– Насколько можно судить, нет.

– А насколько мы можем судить? Нам необходимо знать о старике чертовски больше, чем мы знаем. Так что колитесь, Рекальдо, – вы явно чего-то недоговариваете. Устье – удобное место, чтобы прятать концы в воду, но, по мне, уж больно они глубоко погрузились. Где-то что-то не так – печенкой чую. Нас уводят со стремнины, понимаете, о чем я говорю? Некий человек всеми силами хочет помешать установить время смерти пострадавшей. А это сильно отдает подтасовкой алиби.

– Мм-м… – вздохнул сержант. – По какому поводу ей делали операцию? Доктор Морроу выяснила, чем она болела?

– Рак. Похоже, Эф Ка, вы снова оказались правы. Затронуты многие органы, но первоначально опухоль возникла в матке. Несчастная буквально изъедена болезнью. Случай, только чтобы вскрыть и зашить, как сказала бы моя матушка. Кто-то напрасно трудился. Она и без того долго бы не протянула – самое большее несколько недель. Босс вчера вечером долго общался со специалистами.

– Может, она сама предпочла бы кончить подобным образом, – предположил Рекальдо, но, поняв, какую сморозил глупость, схватился за голову: – О Господи!

Но Макбрайд только рассмеялся:

– Что ж, можно и так сказать, старичок.

После этого напряжение между ними стало спадать.

Инспектор ополоснул свою пустую чашку в раковине и отставил в сторону.

– Где все ее друзья? – спросил он. – Вот что я хотел бы знать. Никто сюда не приходил. Пойду наверх проверю, не было ли телефонных звонков.

– Один, – объявил он, вернувшись. – Кто-то позвонил примерно в половине десятого, но не оставил сообщения. Все, чего удалось добиться, – «номер неизвестен».

– Неслыханное везение. Если не ошибаюсь, в газетах пока ничего. Если не считать небольшой заметки в утреннем выпуске «Икзэминер».

– Босс общался с редактором и предупредил, чтобы не было никаких имен.

– Там нет фамилии. В статье говорится, что при загадочных обстоятельствах был обнаружен труп женщины.

– Хоть в этом благословенное преимущество удаленных мест вроде вашего, – рассмеялся инспектор.

Рекальдо фыркнул.

– Пожили бы здесь, не говорили бы так. Надеюсь, ваш пресс-релиз хоть в какой-то степени и приостановит пересуды. Вчера вечером здесь уже шатался тип из «Санди трибюн». Завтра все газеты завопят об этом деле.

– Интерес сохранится только в том случае, если им удастся нарыть непристойные подробности. – Глаза Макбрайда сузились. – Найдутся таковые касательно погибшей? И… – он многозначительно помолчал, – старика Спейна?

Рекальдо покачал головой. Инспектор насмешливо посмотрел на него.

– Если хоть что-то есть, писаки рано или поздно откопают, – сказал он. – И еще мы имеем самозваного любовника О'Дауда. Хотя его утверждения могут быть не более чем дымовой завесой. Кстати, эта Уолтер владела яхтой?

Рекальдо подошел к нему и указал на реку.

– Вон той, которая пришвартована ближе других к берегу. Называется «Кинара». До нынешнего года она почти каждую неделю ходила под парусом. В основном в одиночку, без помощников, и считалась превосходной яхтсменкой. – Сержант заметил, что Макбрайд следит за Джоном Спейном, который в желтой штормовке с надвинутым на лоб капюшоном шел мимо них на веслах.

– А кто хозяин той, большой, на другой стороне?

– Суини.

– Ara, a я-то все ждал, когда опять всплывет эта фамилия, – хмыкнул инспектор, не сводя с реки глаз. – Странно, что о них до сих пор ничего не слышно. Почему, интересно знать?

– По телефону никто не отвечает, и весь вчерашний день у них никого не было дома. Рабочий, ремонтировавший покрытие на подъездной аллее, сообщил, что мистер Суини не показывался с прошлой пятницы. Миссис Суини в понедельник отвезла Мэрилин Донован в больницу. И поскольку с тех пор ее никто не видел, полагаю, она до сих пор в городе.

– Ух, – ухмыльнулся инспектор, – сколько у вас вдруг появилось информации. О'Дауд мне сказал, что миссис Суняри была убитой вроде как подругой. Странно, что она не позвонила. Женщины – народ общительный.

– Это зависит от того, насколько они дружны, – нехотя ответил Рекальдо. – Возможно, она еще не знает, что миссис Уолтер умерла.

– Зато знают все остальные, – произнес инспектор, сделав ударение на последнем слове. – Где бы она ни находилась, я уверен, телефонная линия раскалена докрасна. Вы ее хорошо знаете?

– Встречаемся, когда выгуливаю собаку на скалах.

– А как насчет мужа?

– Раскланиваемся, не более. Он редко здесь появляется – то приезжает, то уезжает. Поговаривают, у него финансовые затруднения. Он держит или держал фирму в Лондоне – пиар, организация спонсорской поддержки спортивных мероприятий или что-то в этом роде. Но насколько мне известно, несколько лет назад дело не задалось.

– А по виду припаркованной там лодочки не скажешь, – перебил его Макбрайд. – Проверьте информацию, старичок. У меня в голове не укладывается, как это банкрот может содержать лохань таких размеров.

– Суини не совсем на мели, – объяснил сержант. – У него сохранились какие-то вложения, есть финансовые интересы в гостинице «Атлантис». Время от времени он ходит туда с женой поесть и выпить. Большую часть времени проводит на яхте. Однако, по моим сведениям, последние несколько недель его здесь не было. По крайней мере я на него не натыкался.

– И поэтому полагаете, что этих Суини можно списать со счетов? – Вопрос был с подтекстом, и Рекальдо не стал отвечать.

– Да ни в жизнь, – протянул Макбрайд и иронически фыркнул. – Что-то мы с вами никуда не продвигаемся. Пойдемте-ка взглянем еще разок на ее берлогу.

Детективы поднялись по лестнице.

– Вот, пожалуйста: очень смахивает на свободный номер в гостинице.

Инспектор прав. По тому, что они увидели, трудно было судить о быте и образе жизни обитавшей здесь женщины. Словно недавнюю хозяйку взяли и стерли, вычеркнули из существования и втянули в трубу пылесоса. Но как удалось за несколько часов после смерти несчастной настолько обезличить ее дом? Одно не вызывало сомнений: жилище не выдавало ни малейших признаков паники. Не только кабинет – все здесь было девственно-чистым, аккуратным. Повинуясь интуиции, Рекальдо снял со столика маленькую статуэтку быка и по крошечной звездочке на дереве убедился, что она стоит точно на своем месте. То же относилось к нескольким статуэткам в гостиной. Еще одна странность этого дома: среди многих находившихся в комнатах ценных предметов были и небольшие, которые не составляло труда передвинуть, однако здесь никто ничего не трогал. Это подтверждали звездочки под ними. В доме а буквальном смысле все было на своем месте. Кроме личных признаков бывшей хозяйки.

– Съездить посмотреть почту? – прервал неловкое молчание Рекальдо.

– Не надо. Я все забрал, когда утром ехал через Данкреа. Ничего интересного. – Макбрайд рылся в коробке, где хранились статьи на искусствоведческие темы. Таких на полке над письменным столом стояло не меньше десятка.

– Эврика! – воскликнул инспектор и выхватил пачку счетов. Все были за последние полгода, аккуратно сложены и помечены словом «Оплачено», включая очень большие за телефонные разговоры. Но в отличие от квартальных распечаток они не содержали номеров абонентов. Обидно – такая информация могла бы вывести полицейских на друзей и деловые связи убитой.

Макбрайд схватился за телефонную трубку и долго и яростно разговаривал с отделом распечаток телефонной компании «Эйрком», пока после особенно бурной вспышки его не соединили с начальником и не пообещали, что направят распечатки в управление факсом.

– Займусь сейчас же, – посулило начальство. – Завтра утром получите.

– Ну уж нет, давайте сегодня! – рявкнул инспектор. – Я сам к вам заеду около четырех. Проследите, чтобы все было готово.

– Здесь счета только с апреля, – заметил Рекальдо. – Могу поспорить, где-то хранится папка с остальными квитанциями. Интересно, в доме есть чердак?

– Чердака нет. Но куда-то ведь Эванджелин Уолтер спрятала свои бумаги?

– Гадание на кофейной гуще, – усмехнулся Рекальдо. – А не может быть, что она сама все подчистила? Ведь понимала же, что умирает.

Макбрайд задумался.

– Мы сможем об этом судить только после того, как Коффи получит заключение специалистов. Хотя я знавал людей, которые в подобных ситуациях до конца сохраняли надежду на лучший исход.

– Помните, О'Дауд упомянул, что она планировала провести отпуск на солнышке во Флориде? Наверное, хотела попробовать альтернативные методы лечения.

– Недурно. Но не навсегда же она собиралась в Штаты? Мне никак не удается докопаться до ответа, одни разочарования. За всем этим стоит кто-то очень, очень умный. Но кто? Вот вопрос.

Полицейские надолго замолчали, поделили коробки и стали просматривать один документ за другим. Утомительное и угнетающе бесплодное занятие. Ничего интересного так и не обнаружилось. Наконец в двенадцать Макбрайд прервал работу.

– Пойду переброшусь парой слов с боссом, а потом отправлюсь к Хасси общаться с писаками. А вы тем временем попробуйте что-нибудь выудить из миссис О'Фаолейн. Нам необходимо как можно больше узнать об образе жизни мадам Уолтер, выявить ее связи с людьми. Выяснить, откуда у нее брались деньги. И тому подобное.

– Вы сюда вернетесь?

Макбрайд почесал в затылке.

– Не уверен. Надо еще кое-что добить в Корке и поговорить с доктором Морроу. Я буду вас информировать о своих перемещениях. А вы, как только закончите в Дейнгине, сразу возвращайтесь сюда на тот случай, если объявится эта Грейс. Если она приедет к вечеру – с мужем или одна, – немедленно позвоните. И не спускайте с нее глаз, пока у нас не появится возможность завтра с ней встретиться. Заодно выясните номер палаты Донован, сообщите нам, а мы к ней заскочим и потолкуем. Все ясно?

– Мэрилин сегодня выписывается из больницы. Если вы ее не застанете, я к ней попозже заеду. А как обстоят дела с тестом на ДНК?

– А как с ним могут обстоять дела? Тестировать можно лишь в том случае, если есть кого тестировать. А у нас нет кандидатов, если, разумеется, не считать О'Дауда и Спейна. Только не изображайте изумления. Коффи считает, что мы должны пару дней подождать. – Инспектор закатил глаза. – Ну а он не тот человек, с кем можно спорить.

– Разумеется…

– Я рад, Эф Ка, что вы проявляете такую озабоченность и понимание. Кстати, не желаете вызваться добровольцем?

– Ну, если нужно… – Рекальдо понял, что сам загнал себя в угол. – После того как я повидаюсь с миссис О'Фаолейн, снова попробую найти кого-нибудь из Суини и пригляжу за О'Даудом.

– Боже, Эф Ка, неужели у вас хватит времени осчастливить себя и первым, и вторым, и третьим? – отшутился инспектор. – Вы уверены, что способны на такие подвиги?

– В каком смысле? – осторожно спросил сержант.

– В любом, в каком вам угодно. Adios, Эф Ка, до завтра.