Текст книги "Хождение по водам"

Глава восемнадцатая

Защищаясь от мглистой морской сырости, Рекальдо поднял воротник и, обойдя внедорожник, облокотился на капот и посмотрел на Крессиду сквозь мутное ветровое стекло, давая время им обоим прийти в себя. Сержант понятия не имел, поблизости ее муж или нет. Кресси не заглушила мотор, он работал на холостых оборотах. Рекальдо дождался, пока она выключит зажигание и неохотно откроет дверцу. За ее плечом приподнялась белокурая головка. Крессида полуобернулась, и Гил вновь повалился на заднее сиденье.

– Миссис Суини. – Рекальдо подался вперед, но так и не оторвался от капота машины.

– Мистер Рекальдо? – Официальное обращение заставило Крессиду нервно моргнуть. Она сделала несколько шагов в его сторону и, остановившись, напряженно склонила голову набок и стала смотреть куда-то вправо. На необычайно бледном лице он не заметил никакой косметики. На ней была застегнутая под горло старая зеленая куртка «Барбур» и резиновые сапоги с некогда золотистой, а теперь грязной шнуровкой. Руки она засунула глубоко в карманы. Забранные за уши длинные рыжеватые волосы засалились, словно она не мыла их несколько дней. Она выглядела надломленной. Туман образовал вокруг ее фигуры тусклый ореол, и от этого женщина напоминала поникший Подсолнух. А Рекальдо думал об одном: как ему хочется заключить ее в объятия и уберечь от бед.

– Миссис Суини, – тихо начал он, потупившись. – Я ищу вас и вашего мужа.

– Прошу прощения, Вэл уехал. – Ее милый негромкий голосок пробился сквозь путаницу его мыслей. Рекальдо показалось, что он услышал его впервые, в нем вспыхнуло желание. Отчаянно захотелось слизнуть росу с ее волос, провести языком по коже. Он ясно представил себе ее солоноватый вкус. «Я готов умереть за нее, – подумал он. – Умереть». И неожиданно задал себе идиотский вопрос: интересно, она умеет петь? Мадригалы. Или жалостливые французские любовные баллады… Он кашлянул.

– Куда?

– Куда? – Голос Крессиды окреп. – Я точно не знаю. Вряд ли в Лондон, – уклончиво ответила она и добавила: – Я не говорила с ним несколько дней. Зачем он тебе нужен? – Ее взгляд скользил то в одну, то в другую сторону. В глазах поблескивала такая же рыжинка, как в волосах. Рекальдо сознавал, что по уши влюблен в эту женщину и никакие обстоятельства не способны этого изменить. Наоборот, то, что произошло, только укрепило его чувства.

– Когда твой муж вернется? – осторожно спросил он. Мальчик на заднем сиденье «рейнджровера» пошевелился и снова затих. Он был закутан в плед в красно-черную клетку. Рекальдо видел Гила так, словно смотрел на него с обратной стороны телескопа. От тумана волосы сержанта сделались влажными, по щекам бежали тонкие струйки. Крессида, однако, не делала попытки уйти, но и не приглашала его в дом.

– Зачем вам понадобился Вэл? – Она так и осталась стоять между машинами, словно вынашивала мысль о побеге. Звякнул и затих ее мобильный.

Ты что, не слышала? – начал Рекальдо и тут же осекся. Испугался, как бы Кресси не подумала, что ей расставляют ловушки. Ведь он, против всех правил расследования, не собирался этого делать – не имел ни малейшего желания.

– О миссис Уолтер? – хрипло уточнила Крессида и кашлянула. – Слышала от Джорджи О'Ши. Заезжала к ней по дороге из Данкреа.

– От кого? – Рекальдо пытался собрать непослушно разбегающиеся мысли. Острая тревога ледяным потоком охватила его с головы до самых пят.

– Она владеет рестораном «Джорджиана О», – объяснила Кресси.

– Да-да, конечно… – Сержант немного помолчал. «Джорджиана О» – то самое место, где через три или четыре месяца после приезда в эти края он впервые заметил Кресси. Это случилось в субботу; стоял по-декабрьски пронизывающий холод. Рекальдо забежал в бистро перекусить и увидел, что все столики заняты. Она сидела одна за столиком на двоих в той же самой старой куртке, что и теперь. А когда Рекальдо спросил, не станет ли она возражать, если он сядет за ее столик, вздохнула и отложила книгу. «Если вы не против, что я читаю». Но все же сняла со свободного стула покупки. И улыбнулась. Ее улыбка сразу запала Рекальдо в душу, и потом он то и дело вспоминал ее бессонными ночами.

Снова зазвонил ее телефон. Крессида нервно улыбнулась и предложила:

– Тебе лучше зайти, Фрэнк. Я только отнесу Гила в спальню. – Она стала искать ключи.

Рекальдо шагнул за ней к машине. Полусонный Гил попытался сесть.

– Позволь мне, – попросил сержант. В этот момент мальчик приподнялся и протер глаза.

– Тэнк! – ребенок спросонья хихикнул. – Длинный Тэнк! – Рекальдо нежно подхватил малыша, и, к его удовольствию, Гил уткнулся носом ему в плечо. – Тэнк, Тэнк, – прошептал он.

Проходя в дверь, Рекальдо бросил взгляд на пол. Оставленная им накануне записка исчезла. Он последовал за Крессидой по лестнице на второй этаж. До этого он ни разу не бывал в их доме. Комната Гила выходила окнами на подъездную аллею. Каблуки стучали по голым доскам пола. Это было большое светлое помещение, полное игрушек и книг; у кровати, прислоненный к стене, стоял его собственный старый контрабас. Осторожно укладывая мальчика в кровать, Рекальдо чуть не споткнулся о лежащий на полу смычок. И только тут заметил, что рука у Гила перевязана, а над глазом – глубокая ссадина. Но ничего не сказал и сделал вид, что не видит синяка на лице Крессиды.

– У тебя телефон звонит, – сказал он. – Ответь, а я пока пойду заварю чай.

– Думаешь, надо? – Рекальдо не понял, сомневалась ли она в его способностях заваривать чай или вопрос был вызван вспыхнувшим страхом, что их застукает Вэл. – Я спущусь через несколько минут, – наконец проговорила она.

Он пошел вниз по застеленной дорожкой лестнице. В холле на столике стоял поднос с нераспечатанной корреспонденцией. Рекальдо быстро переворошил письма, однако своей записки не обнаружил. Зато заметил, что штепсель телефонного провода выдернут из розетки.

На кухне расположенное за раковиной огромное панорамное окно без штор выходило больше на юго-западный сектор бухты, чем на устье. Разглядывая пейзаж, сержант не стал включать свет. И поскольку был достаточно высок, сумел, нависнув над раковиной, изогнуться и в такой неудобной позе выглянуть наружу. У причала были пришвартованы несколько суденышек, однако он не углядел ни малейших признаков желтой штормовки Спейна.

Рекальдо осмотрел кухню. Помещение было большим и неряшливым: повсюду разбросаны книги, расставлены глиняные горшки. У стены стоял вместительный старомодный дубовый буфет с фаянсовой посудой и медной подзорной трубой на нижней полке. В картонной коробке у задней двери виднелись пять пустых бутылок из-под вина и четыре из-под виски «Vat 69». Телефонный номер папы римского в Ватикане, пришла в голову нелепая мысль. На столе рядом с раковиной громоздились немытые тарелки, пол покрывали грязные разводы. Рекальдо невольно сравнил состояние кухни с домом Эванджелин Уолтер. И у нее, и у Кресси убиралась одна и та же женщина. Следовательно, неестественная аккуратность Олд-Корн-Стор – заслуга американки, а не Мэрилин Донован. Интересно, подумал он, когда Мэрилин в последний раз приходила к Кресси?

Рекальдо наполнил электрический чайник, включил в розетку и, убедившись, что из крана течет горячая вода, взялся за тарелки: мыл одну за другой и составлял в сушку. Оба висевших у холодной «Аги» [27]27
  Фирменное название кухонной плиты компании «Глинуэд групп сервисез».


[Закрыть] сомнительной чистоты посудных полотенца после беглого осмотра были забракованы. Он почти закончил когда услышал шаги и звук открываемой входной двери.

Рекальдо вышел из кухни.

– Я положила твой контрабас тебе в машину.

– Зачем?

– Ты же играешь по четвергам в Данкреа.

– Кто-нибудь заменит. Подержала бы пока у себя. – Несколько недель назад он предложил проверить, не «услышит» ли Гил звуки голыми ступнями. И Кресси, к восторгу сына, научилась играть на инструменте несколько несложных мелодий – колыбельные песенки. Рекальдо показал мокрые руки. – Где взять полотенце?

– В ванной. Дверь из коридора. Я заварю чай или хочешь что-нибудь выпить?

– Чай – в самый раз. Я на секунду.

Когда он вернулся, Кресси стояла спиной к окну. Рекальдо потянулся к выключателю зажечь свет, но она его остановила.

– Не надо. – Она расчистила край стола для заварочного чайника и двух фарфоровых кружек. Теперь она казалась более собранной и не такой нервной. Умылась, зачесала назад волосы, переоделась в джинсы цвета хаки и длинный желтовато-коричневый свитер. И больше, чем когда-либо, сделалась похожей на подсолнух.

– Фрэнк, – нежно улыбнулась она. Рекальдо заключил ее в объятия.

– Кресси, любовь моя, я так за тебя волновался. – Он крепче прижал ее к себе и стал обводить губы кончиком языка, нежно лаская, пока она не ответила. Они покачивались, как завороженные танцоры. – Я тебя люблю. – Он поцеловал ее. – С ума схожу от любви.

Крессида отстранилась и посмотрела так, словно навсегда хотела запомнить его лицо. У нее под глазами темнели круги.

– Ты выглядишь уставшим, – мягко сказала она, опережая его вопросы по поводу синяков на лице. И села во главе стола спиной к окну. Рекальдо поставил стул сбоку, чтобы держать в поле зрения одновременно дверь и окно.

– Когда она умерла? – едва Слышно спросила Крессида.

– Поздно вечером во вторник.

– Что значит «поздно»? – прошептала Кресси.

– Между десятью и часом. Точное время пока не установлено. А может быть, и не будет установлено. – Нарушено еще одно правило, подумал сержант. Крессида слушала, и Рекальдо видел, как отчаянно она боролась с неким своим демоном. – У твоего мужа был с ней роман?

– Не знаю. – Она с трудом проглотила застрявший в горле ком. – Мне так казалось. – Рука непроизвольно дернулась к щеке. Снова повисло неловкое молчание. Словно их разделял невидимый барьер.

– Что с твоим лицом, Кресси?

– Ничего. Оступилась. Ударилась о…

– О дверь?

– Да, о дверь.

– И Гил тоже? – спросил Рекальдо, но она не ответила. Медленно подняла чайник, медленно наполнила обе кружки, одну пододвинула к нему, а вторую зажала в ладонях.

– Джорджи сказала, что она умерла…

– Интересно, откуда она узнала? Из газет?

– Весь город судачит, что ее дол… долбанули по голове.

Сведения из того же источника, что у Терри Уилана, мрачно подумал Рекальдо.

– Нет, Кресси, все было не так, – устало проговорил он.

Ее глаза стали большими, как блюдца.

– А как же?

– Дорогая, ты же понимаешь, я не имею права рассказывать. – Его смущала близость любимой и ее рассеянные вопросы. На весы было брошено его будущее с этой женщиной. Фрэнк Рекальдо отчаянно не хотел ее терять. Страстно желал помочь – научить, что говорить, как себя вести. Но если допустить, что ее не было в тот вечер в саду Эванджелин, если она не причастна к убийству? Что тогда? Не осудит ли Крессида его за то, что он ее заподозрил? По этой же причине он не смел настаивать, чтобы она свидетельствовала против других, особенно если окажется, что этот другой – ее муж. Или Джон Спейн – человек, который был ей вместо отца. И которого повесят, растерзают, четвертуют, если обнаружится, что он хоть малейшим образом повинен в трагедии. Всплыл наружу рассказ Лии о том, как в людном ресторане Уолтер практически обвинила Спейна в растлении малолетних. Во вторник Уолтер наверняка видела старика в лодке вместе с мальчиком…

– Ты показывала Гила врачу? – спросил он Крессиду. Та, не говоря ни слова, кивнула. – Когда, Кресси?

Ее телефон опять зазвонил. Дважды. Крессида вспыхнула.

– Ты же знаешь, меня здесь не было, – невпопад ответила она.

– Да, мне говорили. Ты отвозила в больницу в Корк Мэрилин Донован.

– Она была так напугана, – нервно проговорила Крессида. – Просто в ужасе. Ни за что не хотела меня отпускать, а у меня не хватило духу ее бросить. Слушай, Фрэнк, может, ты заглянешь попозже? Или завтра? Я действительно очень устала. – Она замолчала, ссутулив плечи и повесив голову.

– Где Финнеган?

– А? Он с… В понедельник, прежде чем поехать к Мэрилин, я отвезла его на псарню в Кишаум. Не представляла, сколько пробуду в городе. – Ее пальцы выстукивали дробь по столу.

Рекальдо заметил на тыльной стороне ладони три идеально круглые болячки. На прошлой неделе это место было забинтовано. Похоже, кожу прижгли сигаретой. Негодяй!

Крессида проследила за его взглядом и спрятала руку.

– Машины твоего мужа нет, – не отступал Рекальдо.

– Что? – Она продолжала смотреть в окно. – Вэл уехал.

– Когда ты в последний раз видела его машину?

– В пятницу? В субботу? – замялась она. – Не могу припомнить.

– А во вторник машина здесь стояла?

– Во вторник я была с Мэрилин в больнице. Сколько можно повторять?

– У него серебристый «лексус»? Номер помнишь?

– Господи, Фрэнк, – вздохнула Крессида. – Машина зарегистрирована в Англии. L 812 FLR. – Она прикусила губу. – Вроде бы так.

Рекальдо записал номер на тыльной стороне ладони и громко выговорил, стараясь привлечь ее внимание:

– Моторного катера нет у пристани.

Крессида нахмурилась, однако ее мысли витали где-то далеко.

– Какое это имеет значение?

– Черт возьми, Кресси, неужели ты не понимаешь: мы занимаемся расследованием смерти женщины. В данных обстоятельствах все имеет значение. Это очень серьезно. Соберись. Сосредоточься.

– Разумеется. – Кресси вдруг исчезла, и на ее месте вновь возникла миссис Суини.

Отвернулась, отвела взгляд, словно страдала косоглазием. У нее был такой вид, будто она неделю не спала. – Катер в лодочной мастерской у Кевина Коркери. Или у Терри Уилана. У того или у другого. Его собирались осмотреть и покрыть лаком. – Она то подносила руки к лицу, то тянула себя за свитер. Все в ней выдавало мучившую ее вину.

Рекальдо потянулся ее обнять, но Крессида отстранилась. И он решился на вопрос, который хотел задать больше всего.

– Где ты была во вторник? Я ждал тебя в Трабуи, – спросил он твердо и громко.

– О, Фрэнк, извини. – Ее глаза наполнились слезами.

– Кресси, куда ты плавала во вторник?

– Никуда, – удивилась Крессида. – Да и Вэла здесь не было. Я разве тебе не говорила?

– Говорила. – Рекальдо едва сдержался, чтобы не закричать: «Да был он здесь, был!» – но решил действовать по-другому.

– Гил тоже ездил с тобой в Корк?

– Ты же знаешь, Гил всегда со мной. – Она чуть не плакала.

– Но только не во вторник. Я сам видел его на реке с Джоном Спейном. – В его голове вновь прозвучали слова Лии. Боже правый, подумал он. Компания на яхте тоже видела мальчика со Спейном. Повторила им Уолтер или нет то, что сболтнула тогда в ресторане?

Крессида притихла.

– Джон иногда помогает ему с уроками.

– Знаю. Но не в лодке же. – Она не ответила. – Ты твердо уверена, что не была во вторник на яхте?

– Почему ты все время спрашиваешь одно и то же? Нет, нет, нет! – Ее лицо раскраснелось от злости.

Кто же была та девушка? И, что важнее, почему он постоянно возвращается к ней мыслями? Потому что уже тогда все показалось ему очень странным. И теперь возникает вопрос; куда она подевалась?

– Во вторник Вэл был здесь. Ходил под парусом. Я сам его видел!

– В самом деле? – растерялась Крессида. – Богом клянусь я была в Корке, а не с ним.

– А кто был с ним? Знаешь? – мягко спросил Рекальдо.

Ее лицо стало белее пергамента. Казалось, она хотела что-то сказать, но слова не шли с языка. Сержант ждал.

– Не знаю, – прошептала она. – Я была с Мэрилин.

– Вот что я хочу еще спросить: почему он поменял название?

– Название?

– Название яхты, – терпеливо объяснил Рекальдо. – Оно теперь другое. Почему?

Крессида ответила не сразу. А когда заговорила, выражение ее лица изменилось – стало холодным и рассеянным. Отстраненным.

– Он его продал.

Рекальдо подался вперед.

– Название?

– Судно. Сказал, что яхта слишком большая, он не в состоянии ее содержать. А название «Азурра» сохранил для другой лодки. На удачу. А почему, не представляю. Муж не всегда объясняет свои поступки. Особенно когда не в настроении.

– Но если он продал яхту, почему она все еще у вас на причале?

– У него договоренность, что он будет учить ходить под парусом нового владельца. Или катать и присматривать за судном. Сказал, что это блестящий план; и наличные получил, и яхтой можно пользоваться.

– И что, так оно и было?

– Что было? – Крессида махнула рукой, словно старалась прогнать надоедливого комара. – Фрэнк, я в самом деле устала.

– Он пользовался яхтой?

Голова Крессиды упала на грудь.

– Вэл не обсуждает со мной свои дела. – Она побледнела так, что у Рекальдо едва хватило сил продолжать. Но мозг подталкивал его к действию.

– Ты в курсе, кто купил судно? – небрежно спросил он. – Случайно, не Джер О'Дауд?

Вопрос изумил Крессиду.

– О'Дауд? – Она яростно помотала головой. – Я… он… меня от него бросает в дрожь.

– Он был во вторник на борту яхты вместе с Вэлом.

– Кто? – Она старательно отводила взгляд.

– О'Дауд. На борту «Алкионы». На яхте было четверо, включая твоего мужа. О'Дауд, миссис Уолтер и девушка, которую я принял за тебя. Дорогая, я их видел собственными глазами.

От удивления Крессида раскрыла рот, и тут снова зазвонил телефон. Она распрямилась на стуле.

– Принял за меня? Ты не мог видеть меня. Меня там не было. Я была с Мэрилин Донован.

– Ты отвезла ее в больницу не во вторник, а в понедельник между пятью и шестью, – мрачно сказал Рекальдо. – Перестань лгать, Крессида. Доверься мне.

– В понедельник я возвратилась очень поздно и сразу легла спать, – без колебаний ответила она. – А во вторник рано утром уехала снова. Это правда. Я пыталась тебе позвонить, отменить наше свидание в Трабуи, но мой мобильный в больнице не работал. Я измучилась, уговаривая Мэрилин не выписываться. Чертовски упрямая женщина! Я не знаю, где был Вэл, но в понедельник его здесь не было. – Она прикусила нижнюю губу. – Вот если бы я осталась в Корке…

– Что? Что тогда, Кресс? – Она не ответила. Рекальдо вздохнул. – Гил все время был с тобой?

Крессида помолчала.

– По дороге через Данкреа я оставила его у Джорджи. А во вторник за ним присмотрел Джон Спейн. Ты ведь их видел…

– Но ты вернулась? Ведь не могла же ты оставить ребенка на два дня. Ответь мне, Крессида, в котором часу ты была здесь во вторник?

Она опустила голову на стол.

– Я забрала Гила из дома Джона примерно в шесть. Обещала Мэрилин снова к ней вернуться. Мы останавливались в Корке у приятельницы.

– Где твой муж?

Она подняла глаза и в отчаянии простонала.

– Не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит.

Рекальдо не удалось получить ни одного прямого ответа. Ни единого! Крессида не подтвердила, что ее муж в Лондоне. Не сказала, что во вторник сразу поехала в Корк, – это только подразумевалось. Яхту продали, но она не знала кому. И не отрицала, что у Вэла и миссис Уолтер мог быть роман. Одному он поверил: что в роковой день Крессиды в самом деле не было на борту «Алкионы». Но не могла же испариться та чертова девчонка! Рекальдо вспомнил тот день, вновь увидел компанию на яхте – словно память вспышкой озарила стоявших на борту пассажиров, – и ему стало страшно спрашивать, что делала Крессида вечером во вторник, кроме того что получала тумаки.

– Фрэнк! – вдруг вскрикнула женщина. На лбу выступили капельки пота.

– С тобой все в порядке, Кресси? Ты меня слышишь? – Он быстро обошел стол и схватил ее за руку. Под пальцами ощущалась каждая косточка. Тело стало безвольным.

– Мне надо… Держи меня… Не отпускай меня, Фрэнк, – прошептала она. Потом в изнеможении согнулась и опустила голову на колени.

Рекальдо, осторожно придерживая ее, стоял рядом, так и не убрав ладони с ее плеча. А когда она наконец стала приходить в себя, подошел к раковине и набрал стакан воды. Надо увозить ее отсюда, подумал Рекальдо. Туда, где они с Гилом будут в безопасности. Только тогда он сумеет сосредоточиться на расследовании и прекратит бросать тень на свою репутацию.

– Выпей. – Крессида распрямилась и приняла стакан. Рекальдо, мысленно поблагодарив судьбу, что рядом нет Макбрайда, придвинул стул, сел и обнял ее за плечи. Их головы оказались рядом. – Скажи, ты ведь не ездила вечером во вторник к Мэрилин Донован? Ты возила в больницу Гила? Но что-то произошло, когда ты вернулась сюда в первый раз. Что-то вынудило тебя бежать. Кресси, пойми, я не сумею тебе помочь, если ты не будешь мне доверять. Расскажи.

– Не могу, – прошептала Крессида. – Фрэнк, милый, пожалуйста, уйди. Очень прошу.

Напольные часы в углу начали бить. Восемь. Раздался стук в заднюю дверь, и на кухне без ботинок, в одних носках, появился Спейн. Он нес пару крабов, которых швырнул в раковину.

– Хочешь, приготовлю? – угрюмо спросил он и достал из стола большую кастрюлю. Это была очень выразительная сцена. Старик вел себя как дома. Скинул куртку и бросил на стул.

– Позволь спросить, что ты здесь делаешь? – поинтересовался Рекальдо.

Спейн от удивления заморгал.

– А ты как считаешь?

– Нечего строить передо мной невинного. Сам прекрасно понимаешь, что ты под надзором.

– Стараюсь приглядеть за ней, и больше ничего. Ей не следует здесь оставаться.

– Заткнитесь! – внезапно взорвалась Крессида и вскочила на ноги. – Вы, оба, заткнитесь! Хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет! Я не безмозглая дура и в состоянии о себе позаботиться.

– Неужели? – Рекальдо почувствовал, как его охватывает гнев. Влюбленный уступил место полицейскому. – В таком случае почему ты позволяешь ублюдку-мужу себя лупить.

– Не твое дело! – огрызнулась она.

Он молча смотрел на нее. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил.

– Я о тебе беспокоюсь. Мне небезразлично, что станет с тобой и Гилом. Я жизнь готов отдать, чтобы с вами ничего плохого не случилось.

Крессида разрыдалась.

– До этого он так поступил всего один раз, – всхлипнула она. – Нет, два. А Гила и пальцем не трогал, пока… Если честно, это моя вина. Мне не следовало…

– О, Кресси, дорогая, ради Бога перестань себя винить, – устало проговорил Рекальдо. – Он уже давно начал так себя вести».

Женщина опустилась на стул и положила голову на руки.

– Лучше бы вы оба ушли.

– Хватит трусить! – вспыхнул сержант. – Ты немедленно уедешь отсюда. Сегодня же вечером. Вместе с Гилом. Речь идет не об убийстве – речь о том, что твой муж тебя бьет. Я не спрашиваю, где он. Знаю, где бы он ни был, обязательно вернется. И, как всякий другой, кто хоть раз грешил рукоприкладством, снова полезет на тебя с кулаками. Ты же этого боишься? Если не за себя, то за Гила уж точно. Кресси, с этим пора кончать.

– Это была моя вина, – прошептала она.

Рекальдо посмотрел на нее с сожалением. Почему женщины постоянно твердят одно и то же? И вдруг его осенило: она говорит правду. Кресси, должно быть, спровоцировала этого ублюдка. Вторник, вечер, вторник, вечер… Мозг отказывался работать, он уже не мог ясно мыслить.

Джон Спейн собирался что-то сказать, но сержант предостерегающе поднял руку.

– Кресси, скажи, что случилось, иначе я сам убью этого мерзавца!

Она закрыла рукой отекший глаз и, не глядя на мужчин, едва слышно пробормотала:

– Я отказалась подписать согласие на продажу дома. Вэл заявил, что я плохая мать и, если не соглашусь, он устроит так, что у меня отберут сына. Он должен был приехать сегодня подписывать бумаги, иначе… – Ее голос дрогнул. Наступила мертвая тишина.

– Кресси, – проговорил Рекальдо, – ты лучшая мать из всех, кого я знаю. Он не сможет осуществить свою угрозу.

– Сможет, – хрипло выдавил Спейн. – Обвинит ее в том, что она отдала мальчика на обучение педофилу. А меня – в сексуальных домогательствах. – Старик сглотнул застрявший в горле ком. – Ты не хуже меня знаешь – этого вполне достаточно при том, какие ходят про меня слухи. Удар нанесен. У нас нет средств защищаться. – Он безнадежно развел руками и умоляюще посмотрел на Крессиду. – Клянусь тебе, Кресси. И тебе, Фрэнк… я никогда бы в жизни… Страшно даже выговорить. Гилу ничто не грозило. – Он переводил взгляд с Рекальдо на Крессиду.

– Знаю, Джон, – тихо ответила она. – Я никогда в тебе не сомневалась.

– Господи! – Дыхание Рекальдо участилось и стало прерывистым. – Господи! – Он подошел к Крессиде и взял ее за руку. – Это Эванджелин Уолтер подсказала ему?

Спейн кивнул.

– Чего хотела эта чертовка?

Все трое потрясенно застыли. Облеченное в слова обвинение стало явью, от которой не избавиться. Кто сумеет встать на защиту Джона Спейна? Он, Рекальдо? Сельский полисмен, который приударяет за матерью мальчика? Шанс победить невелик. А эта Уолтер хитроумно все рассчитала. Но зачем? К чему это все?

Рекальдо положил ладонь на плечо старику.

– Только через мой труп. – Он и сам не очень понимал, что это значило, но решительно повернулся к Крессиде: – Надо, чтобы ты и Гил на несколько дней уехали отсюда. У меня есть друзья, которые, вероятно, смогут помочь. Они живут примерно в двадцати милях отсюда – на склонах холмов, по другую сторону от Данкреа. Джим и Мэри Диллон. У них трое детей – хорошая компания для Гила. Поедешь? Всего на три-четыре дня.

– А как быть с Джоном?

– Джон сумеет испариться.

– Ты не в своем уме, Фрэнк, – запротестовал Спейн. – Тебя уволят, если ты меня упустишь.

– Это уж моя забота. Не спорь, Джон, – быстро добавил Рекальдо, заметив, что старик не желает сдаваться. – Кресси, собирайся. Не мешкай. До темноты где-нибудь перекантуемся, потом я поведу твою машину, а Джон поедет на моей. Давай-давай, не тяни.

Когда Крессида поднялась наверх, Спейн повернулся к сержанту:

– Фрэнк, моя машина у дверей. Я как раз и хотел увезти Кресси. Она может ехать на ней.

– Нет, повезу ее на «рейнджровере». Не надо, чтобы она чувствовала себя как на необитаемом острове. Ты поезжай на моей. Потом вернемся вместе.

На несколько мгновений воцарилось молчание.

– Это я убил Эванджелин, – проговорил Спейн.

Рекальдо поднял на него глаза:

– Вот как? И каким же образом?

– Секс. – Старик пристыженно отвернулся. – Она только что вышла из больницы, а я имел с ней связь.

Лицо сержанта ничего не выражало, хотя он едва сдерживался, чтобы не закричать.

– А до этого ты занимался с ней сексом?

– Несколько раз, когда она только приехала сюда.

– А в последнее время – нет? Ты ее изнасиловал?

– Я бы так не сказал.

– Тогда что же? Ты ее ударил?

– Нет, она упала. Ты ведь знаешь, я ни при каких обстоятельствах не способен ударить женщину.

– Она тебя спровоцировала? – спросил Рекальдо.

Спейн мрачно кивнул.

– Но разве мне поверят?

Сержант взял его за руку:

– Я тебе верю. Всегда верил. Но в следующие несколько часов ты должен рассказать мне все, что случилось вечером во вторник в саду этой чертовки. – Он пристально посмотрел на Спейна. – И самое главное, что там делала Кресси.

– Что?

– Ты меня держишь за полного тупицу? Я знаю, что она в какой-то момент там была. Сразу добавлю – узнал об этом не от нее. Хочешь верь, хочешь нет, я пытался вас защищать, суетился как мог, и все без толку. И скажу еще вот что, хотя не должен этого говорить: миссис Уолтер ударили не только по голове. Кто-то врезал ей в живот. Как бы тебя ни провоцировали, это не твой стиль. Так вот, угадай с трех раз, на кого я подумал? Беда в том, что я не могу понять, почему это произошло, или, точнее, почему такое случилось именно в тот момент. Какое обстоятельство или цепь обстоятельств дали повод к насилию? Этого я не знаю. Пока не знаю.

В кухню вернулась Крессида.

– Я готова. Вот только Гил крепко спит. Поможете мне?

– Я его донесу, – вызвался Рекальдо. – А ты, Джон, иди вперед, отгони свою машину домой. Мы поедем порознь, встретимся через двадцать минут на краю леса у твоего дома. – Он дождался, когда Крессида поднимется наверх и не сможет их слышать. Спейн был уже на полпути к выходу, – Как-то в июне ты ужинал вечером в ресторане у Лии. Не соблаговолишь сказать, кто та дама, которая была с тобой?

Голова с львиными космами медленно повернулась.

– Ты и об этом знаешь?

– Недавно узнал.

– Это была моя сестра, – ответил Спейн. – Приезжала н один день. – Он закрыл за собой дверь, оставив Рекальдо ни на йоту не обогащенным новой информацией. По крайней мере в тот момент так считал сам сержант.