Текст книги "Сюжет"

– Силы небесные. Жалость какая. И мать у нее умерла.

Джейк кивнул. Но все еще сомневался.

– Да. Такая трагедия. Вы можете что-то вспомнить о Розе, что бы могло помочь отцу разыскать ее?

Кэрол сложила руки на коленях. Руки у нее, как и следовало ожидать, были большими и грубыми.

– Ну, она была, конечно, зрелой. Чего не скажешь о других студентках. Не ходила по барам. Или на стадион, я так думаю. Не вешалась ни на кого. Я у нее не убиралась, так что редко к ней заглядывала. Думаю, она откуда-то с севера.

– Из Вермонта, – сказал Джейк.

– Вот как.

Он стал слушать дальше.

– У большинства девчонок кровати завалены плюшевыми зверями – детский сад какой-то. Все стены постерами завешаны. Подушки повсюду раскиданы. В каждой комнате мини-холодильник, чтобы всегда газировка была под рукой. Есть такие квартиры – не повернешься, сколько вещей натащили. Роза жила довольно просто, и она была опрятной. Зрелой, как я сказала.

– А она говорила о ком-нибудь из родных?

Кэрол покачала головой.

– Не припомню такого, нет. Отца ни разу не вспоминала. Кузена вашего.

– Они не жили вместе, родители. Большую часть жизни Розы, – сказал Джейк, сочиняя на ходу. – Наверно, поэтому.

Уборщица кивнула, качнув двумя растрепанными оранжевыми косичками.

– При мне она только о матери говорила. Понятное дело, этот ужас с ее мамой только случился, перед самым ее приездом. Наверно, ни о чем другом и думать не могла, – она покачала головой. – Такая жуть.

– Вы ведь про… пожар, да? – сказал Джейк. – Это была автокатастрофа?

Он понял, что такая мысль засела у него в уме с тех пор, как он побывал в «Таверне Паркера» и узнал от Салли, что сестра Эвана сгорела. Было ясно, что это случилось не в доме, иначе Сильвия или Бетти упомянули бы об этом, наряду с отравлением угарным газом и передозировкой – еще один ужасный несчастный случай из истории старого родового гнезда, где люди издавна рождались и умирали. После «Таверны Паркера» Джейк стал невольно представлять это как серию кадров из какого-нибудь фильма: машина теряет управление, пробивает дорожное ограждение, летит с холма и взрывается, а за секунду до падения успевает выскочить единственная несчастная/счастливая пассажирка, которая стоит на краю и кричит, глядя вниз, на объятую пламенем груду металла.

– Ой, нет, – сказала Кэрол Фини. – Бедняжка в палатке сгорела. Роза еле вылезти успела и видела все своими глазами. Ничегошеньки поделать не могла.

– В палатке? Так они… что, в поход ходили?

Такую деталь следовало знать кузену бывшего мужа жертвы несчастного случая. Джейк допустил промах.

– Ехали сюда, в Афины, с самого севера. Вы сказали, вроде, из Вермонта, – Кэрол пристально взглянула на него. – Не все могут позволить себе, знаете ли, жить в отелях. Она мне один раз сказала, если бы она в такую даль от дома не забралась ради учебы, ее мама была бы в порядке, а не в земле лежала где-то в северной Джорджии.

Джейк уставился на нее.

– Погодите, – сказал он. – Так, это случилось в Джорджии?

– Розе пришлось похоронить маму на местном кладбище, в ближайшем городке. Можете себе представить?

Он не мог. То есть, мог, но сложность была не в том, чтобы представить это, а в том, чтобы сложить цельную картину.

– Что же она домой ее не привезла, чтобы похоронить в Вермонте? Вся семья в Вермонте похоронена!

– Знаете, что? Я ее об этом не спросила, – сказала Кэрол с изрядным сарказмом. – По-вашему, это нормальный вопрос, если она только что мать потеряла? У нее никого не осталось там, откуда она приехала. У нее только мама была, так она мне сказала. Ни сестер, ни братьев. И, как я сказала, я от нее ни единого слова не слышала о вашем кузене, – сказала Кэрол со значением. – Может, ей так было лучше, решить все на месте. Но если найдете ее, тогда уж точно спросите.

Разговор, похоже, зашел куда-то не туда. Джейк отчаянно пытался собраться с мыслями и вспомнить, что именно он хотел выяснить.

– Она оставила университет после первого курса, – сказал он. – У вас есть хоть какая-то догадка, куда она отправилась?

Кэрол покачала головой.

– Я не знала, что она уедет, пока мне не сказали убраться в ее комнате, когда она уже съехала. Я не особо удивилась, что она решила сменить учебное заведение. Это тусовая школа. Она не была тусовщицей.

Джейк кивнул, словно подтверждая, что ему это известно.

– И не осталось никого, кто жил здесь в то время, с кем она могла бы общаться?

Кэрол задумалась.

– Нет. Как я сказала, у нее было мало общего с другими студентками. В таком возрасте даже пара лет делают большую разницу.

– Погодите, – сказал Джейк. – Сколько ей было лет, на ваш взгляд, когда она жила здесь?

– Я не спрашивала, – сказала Кэрол и встала. – Извините, не могу вам помочь. Очень жаль, что она пропала.

– Погодите, – повторил Джейк и полез в задний карман за телефоном. – Просто… Я покажу вам фотографию?

Он снова увидел размытую фигурку девушки в хоккейной форме, с короткой челкой и в больших круглых очках. Это было все, что он мог предъявить, единственное доказательство существования Розы Паркер, досрочно окончившей среднюю школу и уехавшей из дома шестнадцатилетней сиротой, получать высшее образование в университете Джорджии вместо того, чтобы идти в выпускной класс.

– Просто хочу убедиться, – сказал он и протянул телефон Кэрол Фини.

Кэрол напряженно всмотрелась в экран, и Джейк увидел, как ее лицо сразу расслабилось.

– Это не Роза, – сказала она, отстраняясь от телефона и качая головой. – Вы говорите о ком-то еще. Что ж, тем лучше. Эта девушка достаточно намучилась.

– Но… это она. Это Роза Паркер.

Кэрол из вежливости взглянула на экран еще раз и тут же отвела взгляд.

– Да нет же, – сказала она.

Сорока

Джейкоб Финч-Боннер

«Макмиллан», Нью-Йорк, 2017, стр. 245–246

Она не поленилась наведаться домой пару раз за первый год и, наталкиваясь на знакомых в Эрлвилле или Хэмилтоне, на тех, кто знал ее всю жизнь, говорила, что Мария учится в Огайо.

– Будет историком, – сказала она кассирше в банке, переводя средства на счет дочери в Колумбус[68]68
  Колумбус – столица штата Огайо.


[Закрыть].

– Подумывает о переводе, – сказала она старику Фортису, увидев, как он выходит из машины перед «Доступными ценами». – Хочет повидать страну.

– Ну, кто бы стал винить ее? – сказал он.

– Она, похоже, действительно счастлива там, – сказала она Гэб, которая однажды пришла к ней домой.

– Я просто шла мимо. Увидела вашу машину? – сказала Гэб, словно спрашивая. – Я больше ее не вижу, когда хожу мимо дома.

– Я встречаюсь с одним парнем в пригороде Олбани, – сказала Саманта. – Провожу с ним много времени.

– А.

Гэб, как оказалось, с августа писала Марии электронные письма и смс, и названивала, пока не получила сообщение от оператора о том, что номер больше не обслуживается.

– Она надеялась, ты сама поймешь, – сказала Саманта. – Сожалею, что приходится говорить это, но у Марии теперь серьезная любовь. Кое-кто с философского факультета. Блестящая молодая женщина.

– А, – повторила Гэб.

Она пробыла у Саманты еще пять болезненно долгих минут и ушла, видимо, решив забыть бывшую подругу. Или так показалось Саманте.

– Я думаю переехать в Огайо, поближе к дочери, – сказала она служащей в риелтерской фирме. – Интересно, сколько на ваш взгляд стоит мой дом?

Стоимость оказалась значительно ниже той, на какую она рассчитывала, но она все равно продала дом весной и снова погнала «субару» на запад, только на этот раз с грузовым прицепом и без заезда в Пенсильванию.

Глава двадцать седьмая
Огонек

Еще не успев позвонить Анне, Джейк понял, что она расстроится. Она совсем скоро вылетала в Сиэтл, и Джейк планировал отлучиться всего на пару дней, тем более что Анна была изначально против этой авантюры; но он решил поменять планы и продлить аренду машины, чтобы – уму непостижимо – поехать на север, в городок, о котором слыхом не слыхивал, в той части Джорджии, где и не думал оказаться. До этого дня.

– Джейк, ну ты что? – сказала Анна, выслушав его.

Он звонил ей из своего номера в отеле и жевал бургер, купленный по дороге из библиотеки.

– Слушай, я-то думал, она умерла в Вермонте. Я понятия не имел, что это случилось в Джорджии.

– Ну и что такого? – сказала Анна. – Какое дело, где это случилось? Я в смысле, черт тебя дери, Джейкоб, что ты вообще рассчитываешь выяснить?

– Я не знаю, – сказал он, почти не кривя душой. – Просто хочу сделать все возможное, чтобы она прекратила свои вымогательства.

– Но она у тебя ничего не вымогает, – сказала Анна. – Вымогать – значит требовать чужое. Она у тебя ни гроша не просила. Не просила даже сознаться.

Джейк подумал об этом и почувствовал острую боль.

– Сознаться? – переспросил он наконец.

– Ну извини. Ты понимаешь, о чем я.

Но он не понимал. И это, как он признался себе, усугубляло ситуацию.

– Тебе не кажется интересным, что она, по сути, бросила тело на обочине и поехала дальше? Притом, что Паркеров полтора века хоронили на вермонтском кладбище.

– Знаешь, не кажется, – сказала Анна. – Не вижу ничего такого странного. При известных обстоятельствах. Она едет из Вермонта в Джорджию, у нее, наверно, вся ее жизнь на заднем сиденье машины, и случается такое. Может, она уже знала, что не вернется домой. Может, она вообще не была сентиментальной. Да мало ли что! И она решила: окей, моя жизнь впереди, не позади. Я просто найду подходящее место, где закопать ее, и поеду дальше.

– А как же родные? Друзья? Может, они были против?

– Может, у них не было друзей. Может, они не считали родным Эвана Паркера. Может, все это неважно. Ты не можешь просто вернуться домой?

Но он не мог. Ему потребовалось полминуты и поисковая комбинация «Дианна Паркер+палатка+Джорджия», чтобы нагуглить следующую статью из «Клэйтон-трибьюн» о происшествии в ущелье Рэбан, статью краткую, но весьма запутанную:

Служба новостей за 27 августа 2012 года

Округ Рэбан

26 августа, в воскресенье, около двух часов ночи скончалась 32-летняя женщина в пожаре, охватившем палатку, на территории кемпинга «Огонек» в Национальном заповеднике Чаттахучи-Окони. Дианна Паркер из Западного Ратленда, штат Вермонт, разбила палатку с сестрой, Розой Паркер, 26 лет, которой удалось выбраться из пламени и поднять тревогу. Вызов приняли парамедики из СМП округа Рэбан и члены патрульной группы Си штата Джорджия, но к тому времени, как они прибыли на место, все полностью сгорело.

Джейк скинул Анне ссылку, приписав вопрос: «Ничего странного не замечаешь?»

Она не заметила. Он не удивился.

– Розе Паркер было шестнадцать. Не двадцать шесть.

– Ну опечатка. На одну цифру. Человеческий фактор.

– Сестра? – сказал он. – Не дочь?

– Это ошибка. Слушай, Джейк, я выросла в маленьком городке. Эти местные газеты – это тебе не «Нью-Йорк Таймс».

– Это не ошибка, – сказал Джейк. – Это ложь. Смотри, разве не странно, что никто в этой семье не умер своей смертью? Все смерти – в результате несчастных случаев. Отравление угарным газом. Передозировка. Пожар в палатке. Боже правый! Многовато совпадений.

– Ну, люди умирают, Джейк, иногда вот так. Не всегда были датчики угарного газа – и даже с ними случается, что люди травятся. И от передоза умирают. Возможно, ты в курсе, что наркомания – одна из главных проблем в этой стране. А в Сиэтле у нас то и дело случались пожары в лагерях бездомных.

Джейк сказал ей, что она права, но он все же потратит еще один день, чтобы сгонять туда. Возможно, ему удастся поговорить с кем-то, кто был на месте пожара, а может, даже общался с выжившей. И кроме прочего, сам осмотрит это место.

– Но зачем? – сказала Анна в негодовании. – Какой-то палаточный лагерь в лесу? Что ты рассчитываешь там найти?

Этого он, сказать по правде, не знал.

– Хочу увидеть, где она сгорела.

Что это могло ему дать, он также не знал. Утром он сел в машину и поехал на север, через плато Пидмонт и Голубой хребет, достаточно живописный, чтобы ненадолго отогнать его беспокойные мысли. Что и кому он скажет, когда приедет в ущелье Рэбан, он не знал, но почему-то чувствовал, что там его ожидает некое окончательное открытие, нечто такое, что оправдает не только этот дальний крюк (отнюдь не в сторону аэропорта в Атланте) и затраты на лишний день и перенос авиарейса, но и самое главное – явное неудовольствие его жены. Нечто такое, что он не узнает больше нигде. Нечто такое, что скажет ему с полной ясностью, кто эта женщина, за что она так невзлюбила его и как ему остановить ее. Он легко нашел нужный кемпинг на гугл-картах, но найти его в реальности оказалось не так-то просто, поскольку, едва он углубился в горы, навигатор телефона стал чудить. Пришлось положиться на старомодный способ – зайти в универмаг в Клэйтоне и спросить у местных, что повлекло за собой путаный разговор, в котором Джейк не столько спрашивал, сколько отвечал на вопросы.

– Билет есь? – сказал человек за прилавком, когда Джейк объяснил, что ищет.

– Прошу прощения?

– Если нет, можно купить.

«Какой еще билет?» – хотел спросить Джейк, но подумал, что так не построишь доверительных отношений.

– Ну что ж, давайте, – сказал он.

Человек ухмыльнулся. Его лицо по всей длине обрамляли бакенбарды, оставляя только подбородок. А подбородок у него был с ямочкой а-ля Кирк Дуглас. Возможно, поэтому Джейк решил не умничать.

– Не на рыбалку к нам, надо думать.

– Э-э. Нет. Просто пытаюсь найти один кемпинг.

В долину Огонек, как ему радостно (и пространно) сообщил человек, наезжали рыбаки, ловить форель. Они облюбовали речку Джилли, чуть южнее водопада.

– Далеко отсюда, как по-вашему?

– Я бы сказал, минут двадцать. Одиннадцать миль на восток по Уорвуман-роуд[69]69
  Warwoman road можно дословно перевести как «дорога бой-бабы» (англ.).


[Закрыть]. Налево, на служебную лесную дорогу. И порядка двух миль по прямой.

– И много там кемпингов? – спросил Джейк.

– А вам сколько нужно? – переспросил человек, усмехнувшись.

– Вообще-то, – сказал Джейк, – ни одного. Меня просто интересует кое-что, случившееся там пару лет назад. Может, вы вспомните.

Человек посерьезнел.

– Может, и вспомню. Может, я вполне себе представляю, о чем вы.

Его звали Майк. Он всю жизнь прожил в северной Джорджии и оказался, на удачу Джейка, пожарником-волонтером. Два года назад, летним вечером, когда понаехала уйма туристов, его группу вызвали в кемпинг «Огонек», разнимать двух дерущихся женщин, у одной из которых было сломано запястье. А за пять лет до того одна женщина сгорела заживо в палатке среди ночи. Не считая этих двух случаев, за последние полвека наиболее значительные происшествия в этих краях касались неудачных попыток выпустить форель-недомерка.

– Ума не приложу, какое вам дело до каких-то очумелых девок с Сосновой горы, – сказал он. – Или до женщины, сгоревшей в палатке. Разве что она была не местной, как и вы, похоже.

– Я из Нью-Йорка, – сказал Джейк, подтверждая худшие подозрения Майка.

– Как и она?

– Из Вермонта.

– Ну вот.

Майк пожал плечами, как бы говоря «ну ясен пень».

– Я знал ее брата, – сказал Джейк после недолгой паузы.

Это, по крайней мере, было правдой.

– А. Ну, ужас, конечно. Просто кошмар. Сестра была в истерике.

Джейк кивнул и счел за лучшее промолчать, а сам подумал: «Сестра».

– Значит, вы были там той ночью, – сказал Джейк.

– Нет. Но я был там следующим утром. Парамедикам там было делать нечего, так что они ждали, пока мы все уберем.

– Не возражаете, если расспрошу вас об этом?

– Вы уже расспрашиваете, – сказал Майк. – Если бы я возражал, я бы уже дал это понять.

Майк владел этим магазином вместе с двумя братьями; один из них был в тюрьме, другой – на складе. Этот другой появился и вопросительно взглянул на Майка.

– Хочет узнать о кемпинге «Огонек», – сказал Майк.

– Билет есь? – спросил брат. – Если нет, можно купить.

Джейк подумал, что у них это навязчивая идея.

– Я вообще-то в жизни не рыбачил. И сегодня не собираюсь. Я писатель.

– А писатели не рыбачат? – ухмыльнулся Майк.

– Этот – нет.

– И что пишете? Для кино?

– Романы.

– Из головы выдумываете?

Джейк вздохнул.

– Да. Меня зовут Джейк.

Он пожал руки обоим братьям.

– Пишете роман о той женщине из «Огонька»?

Он решил не объяснять им, что уже написал.

– Нет. Как я сказал, я знал ее брата.

– Подкину вас туда, если хотите, – сказал Майк.

Его брат со склада удивился, похоже, не меньше Джейка.

– Правда? Буду вам очень признателен.

– Думаю, Ли пока подержит оборону.

– Думаю, подержу, – сказал брат.

– Не то чтобы вы сами не смогли найти.

Джейк в этом очень сомневался.

Они сели в джип Майка, в котором под ногами хрустели залежи чипсов и пахло ментолом, и за то время, что они одолевали одиннадцать миль медленным ходом по проселочной дороге, Джейк успел узнать гораздо больше, чем хотел, о росте налогов на ловлю форели в северной Джорджии, и как мало из этих денег возвращается в регион, откуда они берутся, вместо того, чтобы идти хотя бы на субсидии на здравоохранение в других частях штата, но он признал, что оно того стоило, когда джип свернул с дороги на тропу, которую Джейк совершенно точно проехал бы. А если бы и не проехал, наверняка повернул бы назад, не доехав до места – несколько миль через лес по грязи.

– Вот, – сказал Майк, выключая мотор.

Вот являл собой маленькую парковку с парой столиков и побитым знаком с указанием рабочих часов кемпинга (круглосуточно, с 10 вечера до 6 утра «тихие» часы), бронирования (отсутствует), удобств (два «химических туалета», что бы это ни значило) и стоимости суточной стоянки (10 долларов, класть в ящик). «Огонек» был открыт круглый год, максимальный срок стоянки составлял две недели, ближайшим городом, как Джейк уже выяснил, был Клэйтон, в пятнадцати милях. Ни дать, ни взять, у черта на рогах.

Но природа поражала красотой. И тишиной. Лес был такой густой, что Джейк мог только воображать, каково здесь ночью. В таком месте меньше всего на свете хотелось попасть в неприятности, не говоря о чем-то с риском для жизни. Или, рассуждая от противного, это место было идеальным для подобных неприятностей.

– Могу показать, на каком участке это случилось.

Джейк пошел за Майком вдоль ручья, потом они повернули налево, миновали два-три пустовавших участка, на каждом из которых виднелось кострище и площадка для палатки, и углубились в чащу.

– А больше никого тут не было той ночью?

– Был занят еще один участок, но видите, как тут устроено. Они прилично разнесены, по разным тропинкам. Даже если бы сестра и знала, что рядом кто-то есть, вряд ли бы она смогла их найти, особенно в темноте. А если бы и нашла, сомневаюсь, что это бы ей помогло. Там была пара стариков из Спартанбурга. Проспали всю ночь, утром вышли к машине, выбросить мусор, и увидели на парковке главного пожарного и кучу парамедиков. Ни сном ни духом.

– Так в какую сторону она пошла за помощью? Сестра. К дороге?

– Ага. Две мили отсюда до главной дороги, а когда дошла, там ни единой машины – еще бы, в четыре утра. Только часа через два показался кто-то. Она к тому времени прошла еще пару миль к Сосновой горе. Ночь была холодная, а на ней только толстовка и шлепки. Люди даже не думают, как холодно в горах бывает. Даже в августе. Но они, похоже, подготовились.

Джейк нахмурился.

– В смысле?

– Ну, у них был обогрев, так ведь?

– То есть типа электрический обогреватель?

Майк, стоявший чуть впереди, обернулся к Джейку.

– Не электрический. Пропановый.

– Из-за него пожар случился?

– Готов побиться об заклад! – сказал Майк, смеясь. – Обычно волнуешься насчет цэ-о-два с этими малютками, но лучше их не ставить ни с чем горючим и ничего не класть на них, и не оставлять, где их могут повалить. Новые сигналят, если повалятся. Там датчик такой, звуковой. Но тот был не новый, – он пожал плечами. – В общем, мы думаем, в этом дело. Она сказала коронеру, что вышла в туалет среди ночи. Прошла дотуда, где мы оставили машину. Ее не было минут десять. Потом она сказала, что могла задеть его, когда выходила. Может, перевернулся. Она была никакая, когда рассказывала об этом.

Майк замолчал. Они стояли на прогалине, футов тридцать в длину. Джейк смутно различал звук речки за шумом ветра и скрипом высоких сосен и пеканов. Майк засунул руки в карманы. Его туземная бравада куда-то делась.

– Значит, прямо здесь?

– Ага. Палатка там стояла, – он кивнул в сторону ровной площадки.

Рядом виднелась углубление для костра, давно не использованное.

– Настоящая жопа мира, – сказал Джейк неожиданно для себя.

– Ну да. Или центр вселенной, если нравится жить на природе.

Джейк подумал, нравилось ли Розе и Дианне Паркер жить на природе. Он снова отметил, как мало знает о них и как многое из того, что он думал, что знает, оказалось неверным. Вот что бывает, когда узнаешь о ком-то из романа – чужого или своего, без разницы.

– Очень жаль, что у нее не было телефона, – сказал Джейк.

– Был, но в палатке, а когда она вернулась, полыхал огонь. Он просто сгорел, как и все остальное, – Майк помолчал. – Хотя он все равно бы здесь не заработал.

Джейк посмотрел на него.

– Что?

– Телефон. Вы же сами это поняли.

Действительно.

– У вас есть какая-то догадка, что они здесь делали? – спросил он. – Две женщины из Вермонта на кемпинге в Джорджии?

Майк пожал плечами.

– Не-а. Я с ней не говорил. Рой Портер – да. Он коронер в ущелье Рэбан. Я просто решил, они путешествовали на природе. Если вы знали их семью, вы должны лучше это представлять, чем любой из нас, – он уставился на Джейка. – Вы ведь сказали, что знали семью.

– Я знал брата умершей, но никогда не спрашивал его об этом. И он умер через год после случившегося.

Джейк указал на место для палатки.

– Ну? Невезучая семейка.

– Какое там, – признал Джейк. – Думаете, коронер станет говорить со мной?

– Почему бы нет? Мы многое пересмотрели со времен «Избавления»[70]70
  «Deliverance» – фильм реж. Джона Бурмена (1972), триллер о столкновении городских туристов с жителями глубинки; съемки проходили в округе Рэбан, штат Джорджия.


[Закрыть]. Мы теперь довольно дружелюбны с чужаками.

– Вы… что? – спросил Джейк.

– «Избавление». Этот фильм снимали в паре миль отсюда.

Джейку стало страшно.

– Хорошо, что раньше не сказали! – сказал он так беззаботно, как только мог.

– А то не поехали бы в жопу мира с незнакомцем и нерабочим телефоном?

Джейк не мог понять, шутит ли Майк.

– А давайте я вас с братом ужином угощу, в виде благодарности?

Майк, казалось, обдумывал это подозрительно долго. Но в итоге согласился.

– Могу звякнуть Рою, спросить.

– Это будет супер. Куда пойдем?

Вопрос, разумеется, был типично нью-йоркским, но в Клэйтоне не приходилось ломать голову, куда пойти. Джейк договорился встретиться с братьями в кафе «Клэйтон», и, когда Майк привез его обратно, к своему магазину, заселился до утра в отель «Качество». Что-то ему подсказывало, что не стоит звонить или писать Анне. Вместо этого он лег на кровать и стал смотреть старый выпуск Опры, в котором доктор Фил советовал паре шестнадцатилеток повзрослеть и взять на себя ответственность за своего ребенка. Джейк чуть не заснул под гневный гомон аудитории.

Кафе «Клэйтон», с полосатой маркизой и вывеской, гласящей: «Служим обществу с 1931 года», было главным украшением главной улицы Клэйтона. Внутри стояли столики со скатертями в черно-белую клетку и оранжевые стулья, а по стенам висели картины местных художников. Джейк, войдя, увидел официантку с двумя тарелками спагетти под томатным соусом, с ломтиком чесночного хлеба поверх каждой. Это напомнило ему, что он ничего не ел после того, как перехватил английскую булочку, выезжая утром из Афин.

– Я встречаюсь с Майком, – сказал он, запоздало вспомнив, что так и не спросил его фамилии. – И… – он совершенно забыл, как зовут коронера. – Еще с одним человеком.

Официантка указала на столик в другом конце зала, под пейзажем с лесной рощей, весьма похожей на ту, в которой Джейк недавно побывал. За столиком уже кто-то сидел: пожилой афроамериканец в рубашке поло с надписью «Храбрецы»[71]71
  «Braves» – бейсбольный клуб, базирующийся в Атланте, штат Джорджия.


[Закрыть].

– Сейчас будет, – сказала официантка.

Человек за столиком поднял взгляд. Его лицо ничего не выражало – ни намека на улыбку. Джейк подумал, что профессия оставила на нем свой отпечаток, но так и не вспомнил его имени. Он подошел к нему, протягивая руку.

– Здравствуйте, я Джейк. А вы… друг Майка?

– Я сосед Майка.

Это уточнение показалось Джейку неслучайным. Коронер осмотрел его протянутую руку и, видимо, решив, что она отвечает его нормам гигиены, пожал ее.

– Спасибо, что пришли.

– Спасибо, что пригласили. Нечасто совершенно незнакомый человек оплачивает мне обед.

У него были глубоко посаженные глаза, синяя рубашка поло, застегнутая до шеи, и большущие часы на широком кожаном ремешке. А сам он излучал тревожную силу. Джейк подумал, это все из-за убийств, из-за всех этих ужасов, что люди творят друг с другом.

– О, со мной такое периодически бывает, – сказал он.

Шутка не удалась. Джейк сел за столик.

– Что тут хорошего?

– Да много всего, – сказал коронер, не глядя в меню. – Бургеры. Говяжьи отбивные. Жаркое всегда вкусное.

Он указал куда-то за спину Джейка. Джейк повернулся и увидел особое меню, в котором значилось жаркое из курицы, брокколи и риса.

Вошел Майк, кивнул кому-то у самых дверей и приблизился к ним.

– Майк, – сказал коронер.

– Здрасьте, Майк.

– Привет, Рой, – сказал Майк. – Ну как, знакомитесь?

«Нет», – подумал Джейк.

– Еще как, – сказал Рой.

– Майк сегодня расстарался для меня.

– Я так и понял, – сказал Рой. – Теряюсь в догадках, чего ради.

Подошла официантка. Джейк заказал то же, что и Майк: курицу с маком, пюре с зеленью и жареную окру. Рой заказал форель.

– Рыбачите? – спросил Джейк.

– Бывает иногда.

Майк покачал головой.

– Да он маньяк. Только удочку возьмет…

Рой пожал плечами, скрывая гордость.

– Ну, не знаю.

– Жаль, у меня не хватает терпения.

– Откуда вы знаете? – сказал Майк.

– Я не знаю. Наверно, мне это не свойственно.

– А что вам свойственно, как по-вашему?

– Я бы сказал, выяснять всякие вещи.

– Это ваше свойство? – сказал коронер. – Или намерение?

– И то и другое, – сказал Джейк, раздражаясь.

Этот тип пришел только ради обеда? Казалось, он вполне мог позволить себе заплатить за форель.

– Меня очень интересует женщина, которая умерла там, в лесу. Возможно, Майк сказал вам, я знал ее брата.

– Их брата, – сказал Рой.

– Извините?

– Они же были сестрами. Значит, брат одной был братом и другой. Или я что-то упустил?

Джейк перевел дыхание.

– Вы так говорите, словно вы, как и я, задаетесь вопросами о произошедшем.

– Ну это вы загнули, – сказал Рой спокойно. – У меня вопросов нет. И я не вижу, откуда они должны быть у вас. Майк говорит, вы писатель. Вы меня расспрашиваете для какой-то публикации?

Джейк покачал головой.

– Нет. Вовсе нет.

– Для газетной статьи? Для чего-то, что появится в журнале?

– Ничего подобного.

Вернулась официантка, поставила на столик три пластиковых стаканчика чая со льдом и ушла.

– Значит, мне не нужно заглядывать через плечо в книжку соседа в самолете, проверяя, не читает ли он обо мне?

Майк усмехнулся. Ему это, похоже, казалось забавным.

– Ну что вы.

Рой Портер кивнул.

Официантка принесла им еду, вид и запах которой так обрадовали Джейка, что он почти забыл, зачем пришел сюда. Он толком не знал, что заказал, и его это мало заботило. Как только перед ним поставили тарелку, он принялся за еду.

– А вы сами были на том кемпинге?

Рой пожал плечами.

В отличие от Джейка, уплетавшего за обе щеки курицу, коронер откладывал удовольствие от еды, аккуратно нарезая форель.

– Ну был. Я приехал туда часов в шесть утра, хотя смотреть там было не на что. Палатка сгорела почти полностью. Осталось немножко подстилки и пара котелков, и обогреватель. Ну и тело, конечно. Но оно совершенно обуглилось. Я сделал несколько снимков и велел отвезти останки в морг.

– А вы смогли увидеть что-то еще, когда его доставили туда?

Рой поднял взгляд.

– Что такого, по-вашему, я должен был увидеть? Передо мной было тело, как кусок угля. Не слышали поговорку о копытах в парке?

Джейк подумал, что слышал что-то такое, но сказал, что нет.

– Вы слышите стук копыт в парке – это лошади или зебры?

– Не понял, – сказал Майк.

– Лошади, – сказал Джейк.

– Верно. Потому что выше вероятность, что в парке дикие лошади, чем дикие зебры.

– Все равно не понял, – сказал Майк. – Что это за парк, в котором скачут дикие лошади?

С логикой у него было отлично.

– Значит, вы говорите, было совершенно ясно, что смерть той женщины наступила от огня?

– Ничего такого я не говорю. Ясно было, что она сгорела, полностью. Но причина смерти? Для этого, кроме прочего, ты и едешь на место – понять, двигался ли человек в огне. Люди, сгорающие заживо, двигаются. Люди уже мертвые или просто без сознания – нет. И хотя коронеры думают на лошадей, мы приучены не забывать о зебрах. С этим телом провели несколько ПКТ, как положено.

– ПКТ?

– Посмертная компьютерная томография. На предмет трещин, металлических объектов.

– То есть… вроде коленного протеза?

Рой не донес до рта вилку с форелью и уставился на Джейка.

– То есть вроде пули.

– А. Да. Значит, никаких трещин?

– Ни трещин. Ни инородных объектов, – он помолчал. – Ни коленного протеза, – Майк уже лыбился, а Джейк продолжал жевать курицу. – И ни пуль. Просто дамочка, сгоревшая у себя в палатке, почти наверняка из-за возгорания пропанового обогревателя, который я лично видел лежащим на боку.

– Точно, – сказал Джейк. – Но… что там с опознанием? Помогло ПКТ?

– С опознанием, – повторил Рой.

– Ну да.

Коронер отложил вилку.

– По-вашему, та молодая женщина могла не знать, кто был у нее в палатке?

«Не совсем», – подумал Джейк.

– Но разве вам не нужно подтверждение? – сказал он.

– Мы что, в телесериале? – сказал Рой Портер. – Я, по-вашему, Джек Клагмен[72]72
  Джек Клагмен (1922–2012) – американский актер, наиболее известный ролями в детективных телесериалах.


[Закрыть], распутывающий преступления? У меня были человеческие останки и женщина, знавшая покойную. Этого достаточно по уставу любого морга в этой стране. Я должен был взять у нее анализ ДНК?

«Лучше даже у обеих», – подумал Джейк.

– Я не знаю, – сказал он.

– Ну тогда позвольте вас заверить, что с мисс Паркер действовали по тому же протоколу, что и со всеми свидетелями для опознания. Ее опросили в конце концов, и она подписала бумагу, удостоверяющую опознание.

– Почему в конце концов? Вы не смогли поговорить с ней на кемпинге? Или в морге?

– На кемпинге она была в истерике. И да, я знаю, что сейчас это понятие не в моде. Но тогда, не забывайте, она видела, как сгорела ее сестра, и носилась по лесным дорогам пару часов среди ночи, в одной толстовке, пытаясь найти помощь. Когда мы приехали в больницу, ей было не лучше. Вести ее в морг нечего было и думать. Физически она была в норме, так что ее не стали класть в больницу, но врачи не хотели ее отпускать. Она никого здесь не знала и только что лишилась сестры. Жутким образом. К тому же винила в этом себя, считая, что задела обогреватель, выходя из палатки. Один мой коллега в реанимации принял решение дать ей успокоительное.

– И вы не спросили у нее удостоверения личности?