Текст книги "Сюжет"

Часть третья

Глава восьмая
Синдром сороки

Три года спустя Джейкоб Финч-Боннер – автор «Изобретения чуда» и однозначно более успешного романа «Сорока» (перешагнув тираж в два миллиона в твердой обложке, он держался на второй строчке списка бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» после того, как девять месяцев занимал первую) – стоял на сцене зала Фонда С. Марка Тэйпера в Концертном зале Сиэтла. Ведущая относилась к тому типу женщин, который он успел хорошо изучить за время своего нескончаемого книжного тура: восторженная, потерявшая голову поклонница, возможно, никогда до этого не читавшая книг, но совершенно сраженная его романом. Она облегчала роль Джейку тем, что постоянно хохотала, а вопросы задавала самые общие. В основном, все, что ему требовалось, это кивать, говорить спасибо и оглядывать публику с благодарной и скромной улыбкой.

Это была не первая его поездка в Сиэтл в поддержку нового романа, но первая прошла ближе к началу тура, когда армия читателей еще не успела сойти с ума по «Сороке», поэтому места проведения были выбраны из разряда для-автора-средней-руки: магазины «Книжная компания залива Эллиот» и «Барнс и Нобл» в Бельвью. Но Джейк и этому был весьма рад. («Изобретение чуда» вообще обошлось без тура, а на читке в книжном «Барнс и Нобл», организованном по личной инициативе Джейка, вблизи его родного Лонг-Айленда, собралось шестеро человек, считая его родителей, старую учительницу английского и мать его школьной подружки, которая, должно быть, читала роман, недоумевая: и как только ее дочь вляпалась в Джейка.) Но что особенно его радовало в тех первых читках в Сиэтле и в бесчисленных подобных им по всей Америке, это что на них действительно приходили люди, помимо его родителей, школьных учителей и еще каких-либо знакомых. К примеру, сорок человек, пришедших на читку в «Залив Эллиот», как и двадцать пять в «Барнсе и Нобле» в Бельвью, Джейк видел впервые в жизни, и это было поразительно. Настолько поразительно, что ему потребовалась пара месяцев, чтобы более-менее привыкнуть к этому.

Но теперь он уже привык.

Тот тур – технически говоря, в поддержку издания в твердой обложке – продолжался до сих пор. По мере того, как «Сорока» набирала популярность, добавлялись все новые мероприятия, по большей части телепередачи, куда зрителей пускали только при условии покупки книги, а затем стали добавляться книжные ярмарки и фестивали: Майамская, Техасская, Ассоциации писателей, а также «Бухеркон» и «Левобережный криминал» (два последние фестиваля, как и почти все, связанное с триллерами, в авторы которых Джейк ненароком угодил, были ему незнакомы). Можно без преувеличения сказать, что с тех пор, как вышла книга, Джейк жил на колесах, подгоняемый благоговейным очерком о своей особе в «Нью-Йорк Таймс», переходившим из номера в номер, наподобие тех, что когда-то заставляли его зеленеть от зависти. Затем, через несколько месяцев этой вакханалии, когда Опра назвала «Сороку» своей книгой октября, вышло издание в мягкой обложке, и теперь Джейк повторно посещал часть прежних городов, только уже с таким размахом, о котором не смел и мечтать.

К примеру, зал Фонда С. Марка Тэйпера насчитывал более 2400 сидячих мест – Джейк заранее это выяснил. Две тысячи четыреста сидячих мест! И, насколько он мог видеть со сцены, свободных не было. Он также видел яркие желто-зеленые обложки нового издания «Сороки» на коленях и в руках у людей. Большинство этих людей пришли уже с купленными книгами, что не могло не удручать организаторов, заказавших из «Залива Эллиот» для автограф-сессии, запланированной в холле, четыре тысячи экземпляров, но до чего же было приятно Джейку. Когда вышло «Изобретение чуда», больше десяти лет назад, он решил, что непременно сбудется его фантазия «я увижу, как читают мою книгу» – излишне говорить, что этого не случилось. Как-то раз, в подземке, он увидел, как один парень читает книгу, ужасно похожую на его, но, когда Джейк сел напротив и присмотрелся, оказалось, что это новый роман Скотта Туроу[20]20
  Скотт Фредерик Туроу (род. 1949) – американский писатель и юрист; автор юридических триллеров.


[Закрыть], и такая «ложная тревога» повторялась с ним еще не раз. Что уж говорить о «Реверберациях», которых было продано меньше восьми сотен (и еще две сотни Джейк заказал сам, по скидке). А теперь этот зал был полон живых, настоящих читателей, заплативших свои кровные деньги за билеты, чтобы попасть в это шикарное место, читателей, сжимавших в руках его книгу, ловивших каждое его слово и разражавшихся смехом на любые его шутки, даже всякую банальщину о его «творческом пути» и о том, что он все так же носит ноутбук в кожаном портфеле, купленном вечность назад.

– О боже, – сказала ведущая, – я должна вам рассказать: я летела в самолете и читала эту книгу, и дошла до этого места – думаю, вы все понимаете, о каком месте я говорю – и я как бы ахнула! Как бы во весь голос! И подошла бортпроводница и сказала: «Вы в порядке»? А я говорю: «О боже, эта книга!» И она спросила, что за книгу я читаю, так что я ей показала, и она стала смеяться. Она сказала, такое у них уже несколько месяцев – люди вскрикивают и ахают посреди полета. Это как бы синдром. Как бы такой синдром сороки!

– О, это так забавно, – сказал Джейк. – Я всегда посматривал, что люди читают в самолетах. Моих книг я никогда не видел, уверяю вас!

– Но ваш первый роман был назван «новой и неординарной» книгой, согласно «Нью-Йорк Таймс».

– Да, верно. Это была огромная честь. К сожалению, людям это не передалось настолько, чтобы они своими ногами пошли в магазины и стали покупать ее. Скажу больше, я даже не думаю, что эта книга продавалась в магазинах. Помню, мама мне сказала, они не нашли ее в местном книжном на Лонг-Айленде. Ей пришлось заказывать ее. Неслабый облом для еврейской мамы, чей сын не стал даже доктором.

Взрывы смеха. Ведущая – ее звали Кэнди, и она была местной публичной персоной – сложилась пополам. Придя в себя, она задала Джейку весьма предсказуемый вопрос: как у него впервые возникла эта идея.

– Я не думаю, что идеи, даже великие идеи, так уж трудно найти. Когда меня спрашивают, откуда я беру свои идеи, мой ответ: в каждом номере «Нью-Йорк Таймс» сотня романов, а мы выбрасываем журнал или подкладываем в птичьи клетки. Если вы ограничены рамками личного опыта, вам может оказаться трудно увидеть что-то за пределами того, что случилось лично с вами, и, если только ваша жизнь не состоит из приключений, достойных «Нэшнл географик», вы вероятно решите, что вам не о чем писать роман. Но если вы окунетесь хотя бы на несколько минут в истории других людей и научитесь спрашивать себя: «Что, если бы это случилось со мной?» Или: «Что, если бы это случилось с кем-то, совершенно не похожим на меня» или «в мире, отличном от того, в котором я живу?» Или: «Что, если бы это случилось чуть по-другому, при других обстоятельствах?» Вы увидите, возможности безграничны. Дороги, которыми вы можете пойти, персонажи, которых вы можете встретить по пути, все, что вы можете узнать, так же безгранично. Я преподавал в программах на степень магистра искусств и могу вам сказать, возможно, самое важное из всего, чему вас может научить кто-либо. Выберитесь из своей головы и оглядитесь. Истории растут на деревьях.

– Что ж, окей, – сказала Кэнди, – но с какого дерева вы сорвали эту? Потому что, говорю вам, я читаю постоянно. Семьдесят пять романов за прошлый год, я подсчитала! Ну, «Гудридз» подсчитал, – она ухмыльнулась публике, и публика услужливо рассмеялась. – И я не могу представить другой роман, который заставил бы меня так ахнуть в самолете. Как же вам пришло такое в голову?

И снова его охватило это ощущение: холодная волна ужаса окатила Джейка – от макушки, по усмешливому лицу и по всем конечностям, вплоть до кончиков пальцев. Поразительно, но он никак не мог привыкнуть, хотя жил с этим каждый миг каждого дня, весь этот тур и предыдущий, и все те напряженные месяцы, предшествовавшие изданию, когда его новый издатель накручивал ажиотаж, а книжный мир начинал реагировать. Все то время, что он писал роман, занявший полгода, зиму и весну, у себя в квартирке, в Коблскилле, штат Нью-Йорк, и в кабинете через стену от старой стойки Творческого центра искусств «Адлон», надеясь, что никто из гостей-писателей не побеспокоит его жалобами насчет обслуживания или вопросами о том, как достать агента «Начинания Уильяма Морриса»[21]21
  «William Morris Endeavor» (англ.) – американская холдинговая компания, продвигающая талантливых художников.


[Закрыть], с того самого январского вечера, когда он прочитал некролог о своем выдающемся студенте Эване Паркере. Джейк жил с этим, каждый миг каждого дня, в постоянном страхе разоблачения.

Само собой, он не взял ни единого слова из тех страниц, которые прочитал в Рипли. Хотя бы потому, что у него их просто не было, а если бы и были, он бы выбросил их подальше. Даже если бы покойный Эван Паркер смог прочитать «Сороку», он бы нигде не нашел в ней своих слов, и тем не менее, с тех пор как Джейк напечатал на своем ноутбуке слова «ГЛАВА ПЕРВАЯ», он жил с ожиданием, ужасным ожиданием, что кто-то, кому известен ответ на этот вопрос – Как же вам пришло такое в голову? – встанет перед ним и направит на него обвиняющий перст.

Но Кэнди, похоже, не была таким человеком. Кэнди вообще была не семи пядей во лбу, и уж во всяком случае ничего не могла знать об этом. Что Кэнди привносила в их общение, так это восхитительное чувство легкости, в то время как на Джейка глазели двадцать четыре сотни человек, и он весьма ценил в ней это качество. А ее вопрос не имел скрытого смысла. Это был просто вопрос. Иногда вопрос – это просто вопрос.

– О, ну, понимаете, – сказал он наконец, – это вообще-то не особо интересная история. Мне вообще-то слегка неловко вспоминать об этом. То есть представьте себе самое тривиальное дело, какое только можно – я выносил из дома мусор, и мимо вдруг проехала эта мамаша из того же дома с дочкой-подростком. Они кричали друг на друга в машине. Очевидно, ну, понимаете, переживали накал страстей, как никакая мать и дочь-подросток на свете.

Джейк сделал паузу для смеха публики. Эту историю про вынос мусора он приберегал как раз для таких случаев и рассказывал уже не в первый раз. В этом месте люди всегда смеялись.

– И тут мне на ум пришла идея. То есть давайте по-честному. Пусть поднимет руку женщина, никогда в своей жизни не думавшая: «Убила бы мать» или «Эта пигалица меня до убийства доведет».

Огромный зал притих. Кэнди притихла. Затем последовал очередной раскат смеха, заметно более сдержанного. Всегда так было.

– И я просто стал думать, ну, понимаете, насколько ужасной могла быть та ссора? Насколько ужасной она могла стать? Могла ли она перерасти во что-то, ну, понимаете, настолько ужасное? И что бы тогда случилось?

– Что ж, – сказала Кэнди, выдержав паузу, – полагаю, нам всем уже известен ответ.

Новый взрыв смеха и аплодисменты. Такие громкие. Они с Кэнди пожали руки и встали, и помахали публике, и ушли со сцены, каждый в свою сторону: она – в актерское фойе, а он – к столу в холле, подписывать книги, где уже начала собираться длинная извилистая очередь, о которой он когда-то так мечтал. Вдоль стола, слева от Джейка, стояли шестеро молодых помощниц. Одна продавала «Сороку», другая писала на стикере нужное имя и лепила на обложку, а третья открывала книги на нужной странице. Все, что требовалось Джейку, это улыбаться и писать свое имя, что он и делал, снова и снова, так что у него в итоге заболели челюсть и левая рука, а лица читателей стали путаться и сливаться.

Привет, спасибо, что пришли!

О, это так мило! Правда?

Это поразительно!

Удачи вам с писательством!

Это было его пятнадцатое вечернее мероприятие за столько же дней, за исключением вечера прошлого понедельника, который он провел в отеле в Милуоки, жуя ужасный бургер и отвечая на письма, пока не отрубился под «Шоу Рэйчел Мэддоу»[22]22
  Рэйчел Энн Мэддоу (род. 1973) – американская телеведущая и политический комментатор, автор передачи «Шоу Рэйчел Мэддоу».


[Закрыть]. Он не был у себя дома – в новой квартире, купленной на громадный аванс за «Сороку» и почти еще не обставленной, – с конца августа, а сейчас уже был конец сентября. Он жил на дешевых бургерах, виски с лимоном, желейных бобах из минибара и чистом адреналине, все время пытаясь придумать новые или как-то разнообразить прежние ответы на одни и те же вопросы, которые ему задавали сотни раз, и успел сбросить, несмотря на все эти желейные бобы, не меньше пяти фунтов[23]23
  Около 2,3 кг.


[Закрыть], что было для него серьезно. Ему периодически названивал агент, Матильда (не тот агент, что продвигал первую книгу Джейка и решительно отказался от второй!), интересуясь между делом, как идет его новый роман (ответ: пока не очень), а кроме того его преследовала, точно хор Эриний[24]24
  Эринии – в древнегреческой мифологии богини мести и ненависти.


[Закрыть], писательская братия (все его знакомые по магистратуре, колледжу и нью-йоркским годам), донимая просьбами о чем-угодно – от отзывов на их рукописи до рекомендаций для художественных групп и просьб связать их с Матильдой. Короче говоря, Джейк не представлял своих планов дальше послезавтра. Все, что было дальше, он доверял Отису, помощнику, нанятому через «Макмиллана»[25]25
  «Macmillan Publishers Ltd» – частное международное книжное издательство, основано в 1843 г.


[Закрыть]. Жизнь Джейка превратилась в нечто странное, нечленораздельное.

Однако же он получил именно то, о чем мечтал. Разве не этого он ждал с давних пор (не прошло и года!), когда станет «успешным писателем»? Публику, стопки книг, волшебный номер «1» перед своим именем в заветном списке «Книжного обозрения „Нью-Йорк Таймс“»? Конечно, но еще он надеялся на некую человеческую теплоту, полагавшуюся автору, чьи книги действительно читают, – такому автору, который открывает свою книгу, пишет на ней имя и протягивает тому самому благодарному читателю. Разве не вправе он был ожидать этих простых, скромных радостей? Рука к руке и разум к разуму в чудесном единении, даруемом письменным языком в сочетании с умением рассказчика? Джейк это заслужил. И подумать только: все это досталось ему, благодаря лишь упорной работе и чистому воображению.

Плюс истории, которая была не совсем его.

О чем кто-то где-то вполне мог знать.

И этот кто-то мог в любой момент лишить его всего (было и сплыло), да так внезапно, что Джейк ничего не сможет поделать. Глазом моргнуть не успеет, как пополнит ряды писателей, запятнавших свое имя, – Джеймс Фрей, Стивен Гласс, Клиффорд Ирвинг, Грег Мортенсон, Ежи Косинский[26]26
  Все эти литераторы, журналисты и общественные деятели замешаны в тех или иных скандалах, связанных с мошенничеством и плагиатом.


[Закрыть] – и никогда уже не отмоется.

Джейкоб Финч-Боннер?

– Благодарю, – сказал Джейк автоматически, услышав, как молодой человек похвалил «Изобретение чуда». – У меня она тоже одна из любимых.

Эти слова показались ему знакомыми, и он вспомнил, что именно эту фразу произносил когда-то в мечтах, и на краткий миг почувствовал себя счастливым. Но лишь на миг. После чего стал бояться дальше.

Глава девятая
Могло быть хуже

В распечатанном графике мероприятий Джейка следующее утро значилось свободным, но, когда он направлялся обратно в отель, подписав последнюю книгу, Отис сообщил ему о новом мероприятии, намеченном на утро, – интервью для радиопередачи под названием «Сиэтл на рассвете».

– По телефону? – спросил Джейк с надеждой.

– Нет. В студии. Обратились в последнюю минуту, но директор передачи очень на вас рассчитывает. Передвинула готовый материал, чтобы устроить встречу с вами. Большая поклонница.

– О, – сказал Джейк. – Хорошо.

Хотя хорошего было мало. Завтра днем он вылетал в Сан-Франциско, чтобы вечером встретиться с читателями в театре «Кастро», а на другое утро ему следовало быть в Лос-Анджелесе, где у него намечалась почти неделя встреч, связанных с экранизацией. В числе прочего, ланч с режиссером. Одним из главных, как иначе.

Радиостанция Кей-би-ай-кей располагалась недалеко от отеля и всего в нескольких кварталах на север от «Пайк-плейс-маркета»[27]27
  «Pike Place Market» – общественный рынок на побережье тихоокеанского залива Эллиот в Сиэтле, штат Вашингтон, США.


[Закрыть]. Приехав пораньше на такси, Джейк предоставил Отису забрать их багаж и вошел в холл, где его встретила женщина с блестящими седыми волосами, перехваченными откровенно девичьей лентой. Джейк подошел к ней, протягивая руку, и представился из чистой формальности:

– Я Джейк Боннер.

– Джейк! Привет!

Они пожали руки. Рука у нее была тонкой и длинной, как и вся ее фигура, а глаза ярко-голубыми. Косметикой она совсем не пользовалась. Джейку это понравилось. Он отдавал себе в этом отчет.

– А вы?..

– Ой! Простите, я Анна Уильямс. Анна. То есть зовите меня просто Анна. Я директор передачи. Это просто фантастика, что нам удалось заполучить вас. Я так люблю вашу книгу.

– Что ж, спасибо, так приятно это слышать.

– Правда, я не могла перестать думать о ней, когда первый раз прочитала.

– Первый раз!

– О, я столько раз ее перечитывала. Просто поразительно видеть вас вживую.

Подошел Отис с чемоданами. Они с Анной пожали руки.

– Так это обычное интервью? – спросил Отис. – Нужно будет, чтобы Джейк что-то прочитал?

– Нет. Если только вы сами не хотите?

Она взглянула на Джейка. Казалось, она смущена тем, что сама не уточнила этот важный вопрос.

– Нет, не стоит, – сказал он с улыбкой.

Он пытался понять, сколько ей лет. Его ровесница? Или чуть моложе. Сложно сказать. Она была стройной и носила черные леггинсы и как бы домотканый жакет. Очень в духе Сиэтла.

– Вообще я довольно легок в общении, – сказал Джейк. – Будут звонки от слушателей?

– Ну, заранее не скажешь. Рэнди довольно сложно предсказать, он все делает на лету. Иногда принимает звонки, иногда – нет.

– Рэнди Джонсон – радиоведущий, – подсказал Отис. – Сколько уже, лет двадцать?

– Двадцать два. Но не все на нашей станции. Не думаю, чтобы он не вещал дольше нескольких дней за все это время.

Она прижимала к груди планшет с бумагами, обхватывая края своими длинными пальцами.

– Что ж, – сказал Отис, – я был в восторге, когда узнал, что он хочет позвать романиста! Обычно, если нам везет поработать с Рэнди Джонсоном, ему нужны биографы спортсменов или политиков. Не припомню, чтобы хоть раз приводил к нему автора художественных книг. Вы должны гордиться, – сказал он Джейку. – В кои-то веки Рэнди Джонсон прочитал книгу!

– Ой, – сказала обворожительная Анна Уильямс. – Знаете, хотела бы я обещать вам, что он прочитал весь роман. Скорее всего, ему составили конспект, но вы правы, Рэнди не назовешь любителем литературы. Он просто видит, каким важным явлением стала «Сорока». Ему нравится освещать культурные феномены, будь то роман или «домашний камень»[28]28
  «Pet rock» (англ.) – шуточный проект по продаже камней в виде домашних питомцев, наделавший много шуму в Америке в 1975 г. и принесший миллионы своему создателю, рекламному агенту Гэри Россу Далу (1936–2015).


[Закрыть].

Джейк вздохнул. В первые недели после издания книги у него частенько брали интервью люди, не потрудившиеся прочитать ее, и ответ на их неизбежный вопрос – Так о чем ваша книга? – ставил его в неловкое положение, вынуждая рассказать о «Сороке», не раскрывая ее особого, ставшего уже притчей во языцех сюжетного финта. Но теперь, когда все, похоже, знали, о чем эта книга, Джейк чувствовал себя спокойнее. Не говоря о том, что всегда непросто вести беседу с кем-то, совершенно не знакомым с твоим творчеством, и держаться приветливо.

Они поднялись в студию и застали Рэнди Джонсона в разгар интервью с двумя женщинами, членом сената штата и одной из ее избирательниц, которых весьма волновал новый закон о собаках и отходах их жизнедеятельности. Глядя на Джонсона, крупного и щетинистого мужчину, мастерски стравливавшего своих гостей, Джейк отчего-то подумал, что он, должно быть, часто сплевывал. Довольно скоро избирательница сделалась пунцовой, а сенатор стала грозиться встать и уйти с передачи.

– О, ну что вы, не надо так горячиться, – сказал Джонсон, явно сдерживая смех. – Ну-ка, давайте примем звонок.

Анна Уильямс принесла Джейку бутылку воды. Ее пальцы скользнули по его, и он почувствовал, какие они теплые, а вода прохладная. Он поднял взгляд на нее. Она была симпатичной; очень симпатичной и особенной. Он так давно перестал замечать женскую красоту. Прошлым летом он сходил пару раз на ужин с одной женщиной с сайта знакомств. А до нее недолго встречался с преподавательницей статистики из Коблскилла. А до нее – с Элис Логан, поэтессой из Рипли; в конце лета она переехала к югу от Джона Хопкинса и все кончилось. Насколько знал Джейк, она стала штатным профессором. Когда «Сорока» заняла первую строчку списка бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», Элис коротко поздравила его электронным письмом.

– Он почти разделался с этими двумя, – сказала Анна тихо.

Во время рекламной паузы она подвела его к креслу, которое только что освободила сердитая избирательница, и помогла ему надеть наушники. Рэнди Джонсон просматривал какие-то бумаги и отхлебывал из кружки с логотипом Кей Би Ай Кей.

– Обождите, – сказал он, не глядя на него. – Минуту обождите.

– Конечно, – сказал Джейк.

Он огляделся, ища Отиса, но того нигде не было. Рядом присела Анна и, надев наушники с микрофоном, улыбнулась ему ободряюще.

– У него хорошие вопросы, – сказала она без особой уверенности.

Джейк подумал, что она, скорее всего, сама написала вопросы, но не была уверена, что ведущий воспользуется ими.

Перед самым началом эфира Джонсон поднял взгляд от бумаг и усмехнулся.

– Как дела? Джек, да?

– Джейк, – сказал Джейк и, встав с места, пожал ему руку. – Спасибо, что позвали меня.

Рэнди Джонсон снова усмехнулся.

– Эта вот, – он указал на Анну, – не оставила мне выбора.

– Что ж, – сказал Джейк, поворачиваясь к ней.

Анна опустила глаза в свой планшет, сделав вид, что ничего не слышала.

– По виду легковес, – сказал Рэнди Джонсон, – но, когда до дела доходит, с ней не сладишь.

– Поэтому, наверно, она классный продюсер, – сказал Джейк, словно эта незнакомка нуждалась в его защите.

– Пять секунд, – сказал голос в наушниках Джейка.

– Окей! – сказал Рэнди Джонсон. – Все готовы?

Джейк считал, что готов. Он уже столько раз сидел в креслах, похожих на это, искренне улыбаясь выпендрежникам местного разлива. Какое-то время он слушал, как Рэнди Джонсон разглагольствует о собаках без поводка на улицах Сиэтла, а затем услышал весьма внезапный переход к своей собственной персоне.

– Окей, значит, наш следующий гость, наверно, самый модный писатель Америки на сегодня. Я говорю о Дэне Брауне или Джоне Гришэме? Вы там, наверно, неслабо завелись, а?

Джейк взглянул на Анну, сидевшую рядом. Она сжала челюсти и не поднимала глаз от планшета.

– Что ж, не угадали. Пожалуй, спрошу прямо. Кто из вас читал новую книжку под названием «Сороки»? Похоже, там про птичек. Я прав?

И он замолчал. Через секунду Джейк с ужасом понял, что ведущий ждет его ответа.

– «Сорока», не «Сороки», – сказал Джейк. – Но там не о птицах. Название связано с выражением «сорока-воровка», намекающим на склонность брать чужое. И… спасибо, что позвали меня, Рэнди. Вчера вечером я побывал на отличном мероприятии в Сиэтле.

– Серьезно? Где?

Джейк не сразу вспомнил название учреждения.

– В Центре искусств и лекций. В концертном зале. Грандиозное место.

– Серьезно? Большой размах. Насколько большой?

«Он шутит?» – подумал Джейк.

От него ждут ответа на такую банальщину о родном городе ведущего? К счастью, он знал ответ.

– Думаю, порядка двадцати четырех сотен мест. Я там встретил потрясающих людей.

Анна, сидевшая рядом, подняла лист бумаги в сторону ведущего, со словами: «ПОЛНОЕ ИМЯ: ДЖЕЙКОБ ФИНЧ-БОННЕР».

Рэнди скорчил рожу.

– Джейкоб Финч-Боннер. Это что еще за имя?

«Так родители назвали, – подумал Джейк. – Кроме Финча, конечно».

– Ну, все зовут меня Джейк. Должен признать, Финча я добавил сам. В честь Глазастика, Джима и Аттикуса[29]29
  Русскоязычные имена героев романа «Убить пересмешника» Харпер Ли даны в переводе Н. Галь и Р. Облонской.


[Закрыть].

– Кого?

Джейк с трудом удержался, чтобы не покачать головой.

– Героев романа «Убить пересмешника». Моей любимой книги детства.

– А. Я так думаю, меня избавила от чтения экранизация, – тут он рассмеялся собственному остроумию. – Итак, ты выдал горячий первый роман, которым все зачитываются. Расскажи нам, Джейк Финч, о чем он.

Джейк попробовал рассмеяться. Получилось не очень естественно.

– Просто Джейк! Понимаете, в книге есть детали, которые мне не хочется раскрывать для тех, кто еще ее не читал, так что просто скажу, что это история о женщине по имени Саманта, ставшей матерью в молодом возрасте. Очень молодом. Слишком молодом.

– Она была плохой девочкой, – пояснил Рэнди.

Джейк посмотрел на него в недоумении.

– Ну, не обязательно. Но она, как бы, отказалась от себя ради ребенка, и они вдвоем живут довольно изолированно, в доме, где выросла Саманта. Но они не ладят. И отношения ухудшаются, когда дочь, Мария, становится подростком.

– О, так это как у меня дома, – сказал Рэнди радостно.

Анна подняла новый лист со словами: «ПРОДАНО БОЛЕЕ 2 МЛН». А ниже: «СПИЛБЕРГ СТАВИТ ФИЛЬМ».

– Что ж, Джейк! Я слышал, Стивен Спилберг снимает по ней фильм. Как ты его заарканил?

Джейк был рад перейти от книги к чему-то другому. Он рассказал немного об экранизации и добавил, что всегда восхищался талантом Спилберга.

– Я просто поражаюсь, что он так сильно проникся этой историей.

– С чего бы это? То есть этот парень, наверно, может замахнуться на любой проект. Но взялся за «Сорок». Почему, как думаешь?

Джейк закрыл глаза.

– Ну, полагаю, он увидел что-то в героинях, что тронуло его. Или…

– Ой, это так похоже на мою дочь, которой шестнадцать, и жену: они начинают кричать друг на друга с утра и не замолкают до полуночи – могу я привлечь Стивена Спилберга снимать о них фильм? Потому что меня это достало. Мой продюсер здесь. Анна? Можем мы позвонить Стивену Спилбергу? Я ему все расскажу, сколько ни заплатит, продам ему жену и дочку за полцены.

Джейк ошалело уставился на него. И стал оглядываться в поисках Отиса. Но Отиса нигде не было. Да и чем бы он ему помог?

– Окей, – сказал Рэнди с довольным видом. – Давайте примем несколько звонков.

Он ткнул пальцем в консоль, и женщина спросила тихим голосом, можно ли задать вопрос Джейку.

– Конечно! – сказал Джейк с чрезмерным энтузиазмом. – Здрасьте!

– Здрасьте. Я так люблю эту книгу. Я всем ее давала на работе.

– О, это так приятно, – сказал Джейк. – У вас есть вопрос?

– Ну да. Я просто хотела спросить, как вы до этого додумались. Ну то есть я неслабо удивилась.

Пару секунд Джейк перебирал свою умственную картотеку в поисках наиболее подходящего из заготовленных ответов.

– Я думаю, когда ты пишешь длинную историю, вроде романа, ты не думаешь обо всех частях сразу. Ты думаешь об одной части, потом о другой и так далее. Так что это как бы развивается…

– Спасибо, – сказал Рэнди и отключил как звонившую, так и Джейка. – Значит, ты типа сочиняешь на ходу. Не составляешь план заранее?

– Пока не приходилось. Но, возможно, как-нибудь попробую.

– Здрасьте, – сказал он новому абоненту, – вы в эфире с Рэнди.

– Здрасьте, Рэнди. Вы не знаете, город собирается что-то предпринять по поводу всех этих наркоманов в районе Оксиденталь-сквера? Я была там в прошлый выходной с родными, и это, знаете, просто стыдоба.

– О черт, ну да, – перебил ее Рэнди. – Ситуация хуже некуда, а город такой: ничего не вижу, ничего не слышу. Знаете, что, я думаю, нужно предпринять?

И его понесло: мэр, местный совет, благотворители, раздающие еду и купоны – чего они думают этим достичь? Джейк посмотрел на Анну, смотревшую на ведущего, посерев лицом. Больше она ничего не писала. Похоже, она признала свое поражение. А передача подошла к концу.

– Окей, ценю, что заглянул, – сказал Рэнди Джонсон, как только началась реклама автомобильной страховки. – Прикольно поболтали. Буду ждать фильм.

«Не сомневаюсь», – подумал Джейк.

– Спасибо, что позвали, – сказал он, вставая.

– Спасибо Анне, – сказал Рэнди. – Ее идея.

– Что ж, – сказал Джейк, подбирая слова.

– Спасибо, Анна, – сказал Отис, возникнув в дверях. – Было здорово.

– Я вас провожу, – сказала Анна.

И пошла впереди него. Он вдруг занервничал гораздо сильнее, чем когда ждал начала интервью или даже когда оно началось, и у него возникло ощущение, что на него несется бронепоезд «Рэнди Джонсон». Он спустился за ней по лестнице на первый этаж, не глядя на ее узкую спину и длинные седые. Они прошли в холл, и Отис достал их багаж из-за стойки охраны.

– Мне так жаль, – сказала Анна.

– Что ж, могло быть хуже.

– Да?

На самом деле, это было одно из худших его интервью. Всегда можно наткнуться на идиота или грубияна, либо-либо, но такое сочетание тупости и грубости – это было что-то.

– Меня спрашивали, сколько я заплатил, чтобы за меня написали эту книгу. Меня просили прочитать рукопись ребенка интервьюера. В прямом эфире. Одна женщина на телешоу, перед самым началом, сказала мне: «Я прочитала начало и конец вашей книги и думаю, это просто шедевр».

– Да ладно, – усмехнулась Анна.

– Честное слово. Конечно, формат дурацкий: попробуй скажи что-то дельное о романе за несколько минут на радио – или телепередаче.

– Но он был… Я просто подумала, ну, понимаете, он мог бы как-то соответствовать. Может, он не книжный парень, но ему интересны люди. Если бы он прочитал ее, он вел бы себя совсем по-другому. Но, очевидно…

Отис говорил по телефону и хмурился. Вероятно, заказывал такси в аэропорт.

– Ничего страшного.

– Нет, я просто хотела бы как-нибудь возместить вам. Вы бы не хотели… у вас есть время на кофе? То есть я понимаю, что нет. Но есть хорошее место на «Маркете», – было похоже, что она удивилась своим словам не меньше, чем Джейк, и тут же попыталась отмахнуться. – Ой, не берите в голову! Вам, наверно, пора ехать. Пожалуйста, забудьте.

– Я с радостью, – сказал Джейк.