Текст книги "Властелин Колец"

Так, без особых происшествий, прошла неделя. Наступил седьмой день плавания.

Погода была по-прежнему серой, небо в сплошных тучах, но к ночи западная часть неба немного расчистилась, и в облаках прорезались озерца желтоватого и зеленоватого света, в которых проплывал бледно мерцающий молодой месяц. Сэм поглядывал на него и морщил лоб.

На следующий день приречный пейзаж начал резко меняться. Оба берега поднялись и стали каменистыми. Пошли скалы с крутыми склонами, заросшими терновником и дикой сливой, в путанице сухих стеблей ползучих растений. За ними поднимались невысокие серые утесы с раскрошенными вершинами, а под утесами – обветренные гребни с вцепившимися в них кривыми елками. Это начиналось мрачное нагорье Эмин Муйл, южный пограничный бастион Дикого Края.

Над скалами на фоне бледного неба весь день кружились стаи черных птиц. На привале Арагорн с особым вниманием наблюдал за их полетом, прикидывая, какую пакость мог сделать Голлум, и не успели ли вести об их передвижении разнестись по этим пустынным местам. Вечером, когда на закате путники сворачивали лагерь и готовились плыть дальше, он вдруг заметил на большой высоте крупную птицу, она парила кругами, медленно направляясь с севера на юг.

– Что там, Леголас? – спросил он, показывая в небо. – Я не ошибся, это орел?

– Да, – сказал Леголас. – Орел на охоте. Интересно, к чему бы это? Далеко залетел он от своих гор.

– Пока совсем не стемнеет, дальше не поплывем, – сказал Арагорн.

* * *

Восьмая ночь пути была тихой, серый восточный ветер унялся. Тонкий месяц рано закатился вслед за солнцем, небо почти очистилось, на западе загорались звезды, и только на юге висели темные тучи с отсвечивающими краями.

– Пора! – сказал Арагорн. – За ночь сделаем еще один рывок. Мы подходим к неизвестному мне участку Реки. Отсюда до порогов Сарн Гебир я не плавал. Если не ошибаюсь, до них еще несколько миль, но опасные места могут начаться раньше – скалы, островки, перекаты…… Надо грести медленнее и плыть поосторожнее, чтобы ни на что не напороться.

Сэма, который все время находился на носу передней лодки, назначили впередсмотрящим. Он лежал на банке, уставившись в ночь. Звезды светили необыкновенно ярко, и поверхность Реки будто искрилась. Приближалась полночь, течение было быстрым, веслами они почти не пользовались. Вдруг Сэм громко закричал. Впереди, всего в нескольких ярдах, выросла темная тень.

Судя по шуму, вода там бурлила. Течение понесло их влево, к восточному берегу, на открытую воду. Когда лодки пролетели мимо неожиданного препятствия, они увидели чуть не под бортом белую пену и острые камни, словно ряд зубов, в которые они чудом не врезались. На стремнине лодки сбились в кучу.

– Эй, Арагорн, это же сумасшествие! – крикнул Боромир, столкнувшись бортом с ведущей лодкой. – Ночью мы эти пороги не пройдем. А уж Каменные Кости ни одна лодка и днем не проскочит!

– Назад! – закричал Арагорн. – Поворачивайте! Выгребайте к берегу, пока можно! – И сам налег на весло, пытаясь удержать и повернуть лодку. – Я ошибся при подсчете расстояния, – сказал он Фродо. – Решил, что до порогов еще далеко. Андуин течет быстро, быстрее, чем я думал. Сарн Гебир уже рядом.

* * *

Путники с большим трудом удерживали лодки, медленно разворачивая их. Им удалось, наконец, выгрести против течения, но Река все время прижимала лодки к восточному берегу, который поднимался в темноте сплошной черной громадой.

– Гребите! Изо всех сил гребите! – закричал Боромир. – Все на весла! А то налетим на отмель!

Он еще кричал, а Фродо уже почувствовал, что его лодка трется днищем о камень. В этот момент где-то близко зазвенела спущенная тетива, и над ними засвистели стрелы – некоторые попали в лодки. Одна ткнула Фродо между лопаток, и он, потеряв равновесие, упал вперед, выпустив весло, но кольчуга спружинила, и стрела отскочила. Другая проткнула капюшон Арагорна, третья вонзилась в планшир второй лодки, чуть не задев руку Мерри. Сэму показалось, что он видит черные тени, мечущиеся взад-вперед вдоль воды под утесами левого берега. Враги были совсем близко.

– Ирчи! – воскликнул Леголас на своем родном языке.

– Орки! – вскричал Гимли.

– Голлум подстроил, чтоб я пропал! – сказал Сэм Фродо. – И хорошенькое место! Андуин нас, кажется, прямо к ним в лапы притащил.

Они изо всех сил старались выгрести вперед, даже Сэм помогал, как умел, пригибаясь и каждую секунду ожидая, что его вот-вот ужалит черноперая стрела. Много их еще пролетело над головами и упало рядом в воду, но попаданий больше не было. Было темно, однако, не настолько, чтобы орки не могли прицелиться. Они отлично видят в темноте, да и звездный свет на Реку падал; не иначе, серые лориэнские плащи и серое дерево эльфийских лодок на этот раз спасли друзей от Мордорских лучников.

Медленно, гребок за гребком, они все-таки двигались. В темноте они, правда, даже в этом не были уверены, но хватка стремнины постепенно слабела, а тень восточного берега, отдаляясь, сливалась с темнотой. Наконец, они выгребли на середину и некоторое время плыли по самому глубокому месту, где камни не торчали из-под воды. Потом из последних сил сделали резкий рывок к западному берегу. И там, под нависавшим над водой кустарником, остановились перевести дух.

Леголас положил весло и взял лук. Потом выпрыгнул из лодки на берег, взобрался на скалу, натянул тетиву и стал всматриваться в темноту за Рекой. Оттуда неслись резкие крики, но ничего не было видно.

Фродо смотрел на высокий силуэт эльфа, стоявшего над ним на камне. Вокруг его головы, как венец, блестели яркие белые звезды в черном озере неба. С юга наплывали большие тучи, высылая вперед, как разведчиков, облака помельче, и звезды под ними тускнели. Внезапно все, как один, ощутили страх.

– А Элберет! Гилтониэль! – выдохнул Леголас, поднимая взгляд.

Не успел он это произнести, как из черноты, с юга, в небе появился сгусток тени, похожий на облако, но не облако, потому что он двигался гораздо быстрее. Вскоре они разглядели огромное крылатое существо, черное, как черная дыра. Там, где оно пролетало, звезды гасли. Орки на там берегу яростными воплями приветствовали того, кто летит.

Фродо пронизал мертвящий холод, сдавил сердце, как тогда, когда он упал с вражьим клинком в плече. Он скорчился на земле, словно хотел спрятаться.

Коротко пропела тетива лориэнского лука, со свистом посылая в небо эльфийскую стрелу. Фродо поднял глаза. Крылатая тень над ним дернулась, свернула, издала резкий каркающий крик и пропала за рекой, словно выпала из неба. На восточном берегу поднялся многоголосый вой, потом крики и проклятия стали удаляться и стихли.

Больше они не слышали ни голосов, ни свиста стрел.

* * *

Арагорн переждал некоторое время и снова вывел лодки в Андуин. Они поплыли против течения возле самого берега, почти наощупь, пока не нашли узкий мелкий заливчик. У самой воды росло несколько деревьев, рядом поднимались почти отвесные скалы. Здесь Арагорн решил остаться ждать рассвета: двигаться дальше ночью было бессмысленно. Лагеря они не разбивали и костра не жгли, а отдыхать легли, съежившись на дне зачаленных борт к борту лодок.

– Хвала луку Галадриэли, твердой руке и верному глазу Леголаса! – сказал Гимли, жуя кусок лембаса. – Сильнейший выстрел в темноте, друг!

– Кто-нибудь понял, во что я попал? – спросил Леголас.

– Я не понял, – сказал Гимли. – Но очень рад, что тень до нас не долетела. Мне стало не по себе. Оно мне напомнило Морийскую Тень… – он перешел на шепот: – Балрога.

– Это не балрог, – сказал Фродо, продолжая дрожать от холода, пронизавшего его до костей. – Это холоднее. Я думаю, это… – и он вдруг замолчал.

– Что ты думаешь? – быстро спросил Боромир, перегибаясь через борт лодки и пытаясь заглянуть Фродо в лицо.

– Я думаю… Нет, не скажу, – ответил Фродо – Что бы это ни было, когда он упал, наши враги испугались.

– Похоже на то, – сказал Арагорн. – Но мы все равно не знаем ни сколько их, ни где они, ни что замышляют. В эту ночь нам спать нельзя. Сейчас нас скрывает темнота. Но неизвестно, что будет завтра, когда рассветет. Держите оружие наготове.

* * *

Сэм сидел, глядя в небо, шевелил губами и что-то высчитывал, отбивая пальцами счет на рукояти меча.

– Странно! – негромко сказал он наконец. – Месяц ведь один и тот же над Хоббитширом и здесь. Но он или заблудился, или мне всю арифметику спутал. Помните, хозяин, когда мы спали на флете на том дереве, месяц убывал? По моим подсчетам, тогда как раз пошла вторая неделя после полнолуния. Вчера вечером закончилась неделя нашего плавания по реке, а он – смотрите, пожалуйста! – снова встает тоненький, как обрезанный ноготь, будто мы у эльфов ни дня не пробыли! Но уж три-то ночлега в Лориэне я точно помню; мне даже кажется, их было больше, хотя могу поклясться, что целого месяца не было. Конечно, мы у них гостили меньше месяца. Там что, время не движется?

– Может быть, и вправду так, – произнес Фродо. – Может, в том краю мы попали в такое время, которое в других местах в мире давно прошло. И только когда Серебринка понесла нас в Андуин, мы оказались в потоке времени, плывущем через земли смертных к Великому Морю. Я не помню ни молодого, ни старого месяца над Карс Галадоном, я просто видел ночью звезды, а днем солнце.

Леголас пошевелился в лодке.

– Нет, время нигде не замедляет бега, – сказал он. – Перемены происходят по-разному. Просто там все растет и меняется не так, как здесь. Для эльфов мир тоже движется, одновременно очень быстро и очень медленно. Быстро, потому что сами эльфы меняются мало, а все вокруг пролетает быстро, и от этого эльфы грустят. Медленно, потому что эльфы не считают проходящих лет, во всяком случае, не считают годы своей жизни. Наступающие друг за другом времена года для них не больше, чем вечное повторение волн в бесконечно длинном потоке. Но ведь все под солнцем когда-нибудь должно избыть себя и кончиться…

– В Лориэне все-таки перемены происходят очень медленно, – сказал Фродо. – Над этой страной властвует Галадриэль. В Карс Галадоне каждый час богат, хотя кажется кратким, – время наполняет смыслом владелица эльфийского Кольца…

– Об этом вне Лориэна нельзя говорить даже со мной! – сказал Арагорн. – Помни и молчи! Ну, а ты, Сэм, в той стране потерял счет времени. Время там быстро проплывало мимо нас, как оно проплывает мимо эльфов. Старый месяц съежился, новый вырос и в свой черед уменьшился, пока мы там отсиживались. Вчера вечером снова народился новый месяц. Зима кончается. Время идет к весне, и эта весна несет мало надежд.

* * *

Медленно тянулась ночь. Было тихо. Голосов из-за Реки больше не было слышно. Путники в лодках чувствовали, как меняется погода. Воздух теплел. Тяжелые тучи приползли с дальних южных морей. В безветренной тишине гул порогов и удары волн о камни казались громче и ближе. Когда лодки проплывали под ветками растущих у воды деревьев, с них скатывались крупные капли.

Начинался рассвет, туманный и печальный. Медленно пробилось сквозь мглу бледное утро, потом сменилось неясным днем без теней. На Реке лежал туман, его белые полосы висели над берегом, которого с воды не было видно.

– Терпеть не могу туман, – сказал Сэм. – Но этот нам на руку. Мы, наверное, теперь сможем пробраться так, что проклятые гоблины нас не заметят.

– Может быть, – сказал Арагорн. – Но если он не поднимется, нам будет очень трудно найти тропу. А без тропы мы не обойдем Сарн Гебир и не выйдем к нагорью Эмин Муйл.

– Не вижу необходимости проходить Каменные Кости, – сказал Боромир. – И от Андуина уже можно отойти. Если впереди Эмин Муйл, пора бросить эти утлые скорлупки и пойти на юго-запад, к реке Энтов, там переправиться – и в мою страну!

– Это если мы направимся в Минас Тирит, – сказал Арагорн. – Но мы еще не пришли к согласию. И путь туда может оказаться опаснее, чем мы думаем. Долина реки Энтов заболочена, троп там мало, туман может стать гибельным для пешеходов с тяжелой поклажей. Я бы не бросал лодки без крайней нужды. Во всяком случае, Великая река – это путь, с которого не собьешься.

– Но восточный берег в руках Врага, – возразил Боромир. – Если даже ты пройдешь Врата Королей и благополучно доберешься до Рог-Острова, что дальше? Спрыгнешь с водопада прямо в болота?

– Нет! – ответил Арагорн. – Есть старинный волок к подножию водопада, а потом можно снова пойти по воде. Ты разве не знаешь, Боромир, или решил нарочно забыть Северные Ступени и Трон Королей на Амон Хене, вырубленный нуменорцами? Я по крайней мере хочу еще раз постоять на том высоком месте, прежде чем решать, что делать дальше. Может быть, мы там увидим знак, который подскажет решение.

Боромир долго протестовал, но когда стало ясно, что Фродо собирается следовать за Арагорном, куда бы тот ни пошел, гондорец сдался.

– Люди из Минас Тирита не бросают друзей, когда им нужна помощь, – сказал он. – А если вы пойдете к Рог-острову, вам понадобится моя сила. Но дальше Тол Брандира я не сделаю ни шагу. Поверну домой – один, если своей помощью не заслужил вашей дружбы.

* * *

В середине дня, как только туман немного поднялся, было решено послать вперед по берегу Арагорна с Леголасом. Остальные ждали их у лодок. Арагорн надеялся найти путь, по которому можно было бы перенести лодки и груз до более спокойных вод за порогами.

– Может быть, лодки эльфов и непотопляемые, – сказал он, – но это не значит, что мы в них переберемся через Сарн Гебир и останемся живы. Это еще никому не удавалось. Гондорцы здесь дорог не строили, потому что в самые лучшие времена их владения доходили только до нагорья Эмин Муйл. Где-то на западном берегу должен быть волок, но я точно не знаю, где. Не может быть, чтобы тропа полностью исчезла, потому что всего несколько лет тому назад, пока орки из Мордора не начали множиться, через эти места шел путь из Темнолесья в Осгилиат, и северяне проходили его на легких лодках.

– Я почти не помню, чтобы лодки приплывали к нам с севера. А по восточному берегу рыщут орки, – сказал Боромир. – Если мы продолжим путь, опасность будет возрастать с каждой милей, тропа от нее не спасет.

– Опасность велика на всех южных дорогах, – ответил Арагорн. – Ждите нас ровно сутки. Если за это время мы не вернемся, значит, случилась беда. Тогда выбирайте нового вожака и подчиняйтесь ему во всем.

С тяжелым сердцем Фродо смотрел, как Арагорн и Леголас взбираются на крутой берег и исчезают в тумане. Но опасался он напрасно. Прошло всего два или три часа и настал полдень, когда из тумана выступили знакомые силуэты разведчиков.

– Все хорошо, – сказал Арагорн, спустившись к Отряду. – Волок есть, ведет к причалу, который еще неплохо сохранился. Пройти предстоит немного: с полмили до порогов и чуть больше мили вдоль них. А там Река успокаивается, хотя течет по-прежнему быстро. Но придется доставить лодки и багаж к началу старого волока. Мы его нашли под горой, около фарлонга отсюда, в стороне от воды, а новый северный причал мы, наверное, вчера вечером проскочили, и возвращаться к нему в тумане смысла нет. Поспешим к старому. Трудно будет.

– Даже будь мы все людьми, пришлось бы нелегко, – сказал Боромир.

– Уж какие есть. Надо, – значит, понесем! – сказал Арагорн.

– Конечно, понесем, – сказал Гимли. – У вас, огромин, ноги устанут на такой дороге, где гном легко потащит груз вдвое тяжелее, чем он сам. Так-то, достойный Боромир!

* * *

Задача оказалась в самом деле трудной, но в конце концов они с ней справились. Груз вынули из лодок и отнесли на ровную площадку на высоком берегу. Потом подняли туда же лодки. Они оказались гораздо легче, чем можно было подумать. Какое дерево послужило эльфам материалом для них, даже Леголас не знал, но древесина была твердой и удивительно легкой. По ровному месту такую лодку могли бы нести вдвоем Мерри с Пипином, но через камни на подъеме даже силы двух человек едва хватило. Почти сразу от Реки началась крутизна, беспорядочное нагромождение серых известняков с родниками и трещинами, скрытыми под кустарником и стеблями ползучих растений.

Арагорн и Боромир перетащили к волоку одну за другой все три лодки, остальные с трудом доставили туда же весь багаж. По волоку лодки толкали и тащили все вместе. Мелкие препятствия, камни и кусты, правда, иногда задерживали, но их удавалось убрать или обойти. Туман еще висел лохмотьями возле скал и местами прикрывал Реку. Они слышали, как она пенится и грохочет слева от них, обтачивая Каменные Кости, но сверху порогов не видели. Волок им пришлось пройти дважды, и вот уже все в целости доставлено к воде. Южный причал представлял собой всего лишь пологий спуск в мелкую бухточку, вымытую Рекой под скалами. Дальше по берегу пути не было, скалы поднимались отвесно.

Из-за тумана день показался короче; когда путники, наконец, сели у воды, начинались сумерки. Рев порогов был слышен, но стал глуше. Все устали, на сердце лежала тяжесть, и настроение было не светлее, чем умирающий серый день.

– Ну вот, сюда мы добрались, – сказал Боромир. – Здесь переночуем. Всем надо выспаться. Даже если бы Арагорн отважился проходить Ворота Аргонатов ночью, у нас на это уже жил не хватит, за исключением, разве что, силача-гнома, а, Гимли?

Гимли не ответил, потому что сидя спал.

– Надо использовать каждую минуту отдыха, – сказал Арагорн. – Завтра плыть придется днем. Если погода не изменится и нас не подведет, мы, возможно, сумеем проскочить так, чтобы с того берега не заметили. А ночью давайте сторожить по двое: час на посту, три часа спать.

* * *

Ночью никаких неприятностей не было, если не считать небольшого дождя за час до рассвета. Как только совсем рассвело, поплыли дальше. Туман редел. Путники старались держаться поближе к западному берегу, где над водой все выше поднималась темная стена скал.

К середине дня серый полог туч опустился совсем низко, и пошел сильный дождь. Чтобы лодки не залило, путники натянули на них кожаные фартуки и продолжали плыть. Сквозь серую завесу дождя и тумана ничего не было видно.

Дождь, однако, скоро кончился. Небо постепенно посветлело, и вдруг тучи прорвались, и ветер быстро унес их рваные лохмотья на север. Туман тоже развеялся.

Река текла в широком ущелье с почти отвесными стенами, на карнизах которых цеплялись за жизнь редкие кривые деревья, вероятно, проросшие из занесенных ветром семян. Ущелье становилось все уже, а течение быстрее. Вот уже скалы так стеснили Реку, что при любой попытке повернуть, причалить к берегу, можно было только разбиться. Над ними было бледное небо, вокруг – темная вода, по бокам – почти черные скалы Эмин Муйл без единого просвета.

Фродо сидел, не шевелясь, смотрел вперед.

Вскоре там показались две могучие скалы, два огромных столба на страже потока. Между ними открылась узкая щель, в которую с ревом устремлялась Река.

– Смотрите вперед! – закричал Арагорн. – Это Аргонаты, Врата Королей! Мы их пройдем! Держать лодки на расстоянии, но в одну линию! Плыть точно посредине!

Когда Река проносила Фродо мимо каменных колоссов, он сначала увидел огромные грозные скалы. Потом рассмотрел, что камни сохранили следы обработки и форму, приданную им древними мастерами. Серые и угрожающе-величественные, на мощных основаниях, в которые били тяжелые волны, стояли Каменные Короли в растрескавшихся шлемах-коронах и хмуро смотрели на север стертыми временем глазницами. Солнце, дожди и ветра бесчисленных лет не сумели уничтожить в них древнего величия и, вероятно, похожести. Их левые руки были предостерегающе подняты, правые – держали боевые топоры.

Великую силу и власть излучали они, безмолвные стражи давно сгинувшего королевства.

Фродо стало жутко, он сполз с банки и закрыл глаза, страшась смотреть, как приближаются, заслоняя небо, Аргонаты. Даже Боромир наклонил голову, когда хрупкие лодчонки, словно сорванные листочки, проносило в мрачной тени нуменорских часовых.

Так они оказались в Воротах.

В немыслимую высоту уходили мрачные утесы. Дневной свет почти не достигал их подножий. Черная вода ревела и грохотала, ветер свистел в ушах. Фродо, стоя на коленях в лодке, слышал, как рядом стонет и причитает Сэм:

– Страх какой! Жуткое место!.. Никогда… ни за что не сяду больше в лодку!.. И к реке не подойду… только бы выбраться… Ой!

– Не бойтесь! – вдруг прозвучал над ними голос, который они сразу не узнали.

Фродо повернулся и увидел Долгоброда. Но это был уже не Долгоброд. Вместо потрепанного бурями жизни скитальца на корме гордо и прямо сидел Арагорн сын Араторна и ловкими ударами весла уверенно вел лодку к цели. Его капюшон был откинут, темные волосы развевал ветер, глаза сияли: это был король, возвращавшийся из изгнания в свою страну.

– Не бойтесь! – повторил он, и его голос не заглушила Река. – Я долго мечтал увидеть изваяния своих предков – Исилдура и Анариона. Под их защитой нечего бояться Камню Эльфов Элессару сыну Араторна из дома Валандила сына Исилдура наследника Элендила!

Но блеск в его глазах погас, когда он тихо добавил, обращаясь только к себе:

– Если бы здесь был Гэндальв! Сердце мое рвется в Минас Анор, к стенам моей столицы! А куда я теперь пойду?

Скалы еще сдвинулись, стало совсем темно, свист ветра, грохот воды и эхо в скалах слились в один оглушительный рев. Длинное ущелье слегка изгибалось, поворачивая к западу, так что Фродо сначала видел перед собой только мрак. Но вот впереди появился свет, скалы расступились – и вырвавшийся из заточения поток вынес лодки на широкую воду в ясный день.

* * *

Низкое предвечернее солнце, скользя по ветреному небу, освещало большое и спокойное овальное озеро Нэн Итоэль. На его суровых скалистых берегах росли деревья, но листья с них сорвали зимние ветра, и голая кора холодно блестела на солнце. В дальней, южной части озера из воды поднимались три горы. Средняя стояла отдельно, как бы выдвинувшись вперед, и Река обнимала ее двумя светлыми рукавами. Поверхность воды искрилась и отражала небо. Издалека доносился приглушенный расстоянием гром и рокот.

– Смотрите! Это Рог-остров, Тол Брандир! – сказал Арагорн указывая на самую высокую гору. – Слева от него Амон Лоух, а справа – Амон-Хен, или Гора-Ухо и Гора-Глаз. В дни великих королей там стояли сторожевые кресла и была постоянная стража. Но говорят, что камней Тол Брандира не касалась ничья нога, ни человека, ни зверя. Мы подплывем к ним, когда начнет темнеть. Дальше – водопад Раурос. Это его голос.

Пока медленное течение сносило лодки к середине озера, путники немного отдохнули и поели. Затем снова налегли на весла и поспешили вперед. Тем временем скалы западного берега стали почти черными, а солнце над горизонтом побагровело. Небо проткнули несколько бледных звездочек. Все громче ревел водопад Раурос. Когда путники, наконец, приплыли к трем горам, на озеро спустилась ночь.

Так закончился десятый день пути по Реке. Дикий Край остался позади. Дальше прямого пути не было, предстоял выбор – свернуть на запад или на восток. Приближался последний этап Похода.