Текст книги "Писать, чтобы жить. Творческие инструменты для любого пишущего. «Путь художника» за шесть недель"
Автор книги: Джулия Кэмерон
Жанр: Личностный рост, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Дневная рабочая норма
Позвольте повторить: утренние страницы – это три исписанных от руки листа формата А4. Первую половину осилить легко. Вторую – труднее, но именно в ней содержится золотоносный песок. Ежедневное ведение страниц приносит плоды. А теперь я хочу упомянуть еще одну, не менее ценную привычку: выполнение дневной рабочей нормы.
Как и в случае с утренними страницами, первую половину дневной нормы осилить легко, а вот вторую одолеть труднее. Секрет в том, чтобы ежедневно исписывать определенное количество страниц. Скажем, три, если вы работаете над пьесой или киносценарием, и две, если вы сочиняете более плотный, прозаический текст. Если вы установите низкую планку в две-три страницы, вам не составит труда выполнять дневную норму. Вместе с ежедневно растущей стопкой исписанных листов, будет расти и ваша самооценка. Трудно остановиться? Руки чешутся продолжить? Сопротивляйтесь искушению. Дорогу осилит идущий. Действуйте по принципу «тише едешь – дальше будешь», напоминая себе, что это значит «тише едешь – большего достигнешь». На самом деле это довольно быстрый темп. Девяносто страниц сценария или шестьдесят страниц прозаического текста в месяц. Пишите ежедневно, и пусть вас воодушевляет достигнутый результат. Гордитесь своим прогрессом.
Гордитесь вниманием к своему творчеству. Работая ежедневно, мы постоянно активно черпаем из своего внутреннего источника. Не забывайте пополнять его, регулярно устраивая себе творческие свидания. Напомнить вам, что они собой представляют? Творческое свидание – это интересная одиночная вылазка с целью повеселиться, заняться тем, что вызывает у вас восторг или интерес. Это развлечение на ваш вкус, которое помогает вновь наполнить внутренний источник. Работая, вы истратили запас образов и идей. Творческие свидания помогут снова их накопить. Как показывает практика, одного творческого свидания в неделю достаточно. Но если вы чувствуете, что вам стало труднее писать и ресурсы на исходе, еще одно дополнительное свидание в неделю будет кстати.
«Если хочешь быть писателем, пиши».
Эпиктет
Как и в случае с утренними страницами, главное – регулярность. Установив себе минимальную, посильную дневную норму, вы ощутите растущее чувство гордости за свое авторство. Ваше представление о себе как о профессиональном писателе упрочится. На смену тревоге о будущем вашего труда придут вера и удовлетворение. Не задирайте планку слишком высоко – так вы позволите своему воображению справляться с ежедневной задачей. По мере того как вы тратите свои идеи, им на смену будут приходить новые.
Мне часто говорят, порой даже с оттенком упрека: «Джулия, ты так много пишешь». В этих словах слышится немой вопрос: «Как тебе это удается?»
«Ключ к продуктивности – регулярность», – вот мой ответ. Поэтому я продолжаю вести утренние страницы, ходить на творческие свидания и прогулки, и выполнять дневную рабочую норму. Эту книгу я пишу медленно, но верно. Ровный темп привносит единообразие и в то, что я пишу. Изо дня в день я следую собственным советам.
Кто может писать?
Бытует распространенное представление о том, что писатели – настоящие писатели – это избранное меньшинство. Я бы хотела развенчать этот миф. Я убеждена, что писать может любой. Все дело в том, что многие боятся взяться за перо. Страх осуждения, боязнь выглядеть глупо мешают им решиться.
«Я бы рад писать, но…» – так начинается длинный перечень оправданий.
«Я бы рад писать, но мне нечего сказать». «Я бы рад писать, но мне не хватает усидчивости». «Я бы рад писать, но у меня плохо с орфографией, с пунктуацией…» «Я бы рад писать, но…»
Нет никаких «но». Мы все способны говорить, и точно так же все мы способны выражать свои мысли на бумаге. Некоторым людям это известно – они-то и называют себя писателями. Других это пугает. Для них вымолвленное слово – одно, а написанное – совсем другое. Боясь излить свои мысли на бумагу, они застывают на месте. Есть способ с этим справиться: вести утренние страницы.
Исписывая от руки три страницы, которые нельзя назвать настоящим творчеством, мы учимся игнорировать своего внутреннего критика, чей голос твердит нам: «Ты не умеешь писать по-настоящему».
Это не так, мы умеем писать по-настоящему, и страницы дают нам возможность попробовать. Они не предназначены для чужих глаз. Это безопасное место, где можно высказываться, дерзать, мечтать и, разумеется, писать.
«Джулия, я начал вести утренние страницы, и благодаря этому стал прозаиком», – доводилось слышать мне. Ничего удивительного. Страницы отпирают внутри нас некую дверь. Отворяя ее, мы воплощаем свои мечты в жизнь. А многие из нас мечтают стать писателями.
«Джулия, мне всегда хотелось быть писателем, и вот я стала им. Утренние страницы придали мне смелости, чтобы взяться за книгу. Сегодня состоялась фотосессия для обложки».
«Джулия, мне семьдесят лет, и я только что закончил свою первую пьесу».
Я часто получаю подобные благодарные отзывы. Утренние страницы дарят свободу нашему внутреннему писателю. На смену фразе «я бы рад писать, но…» приходит мысль «пожалуй, я мог бы быть писателем, и…». Наши негативные представления о писательстве постепенно тускнеют в свете обретенного опыта. Фраза «я мог бы быть писателем» мало-помалу сводит на нет наш скепсис. Утренние страницы убеждают нас, что мы вправе признать свое новое амплуа. Они служат свидетельством нашего превращения из обычного человека в писателя. Мы начинаем осознавать: не что иное как писательство – сам акт писательства – и делает человека писателем. Это вовсе не кучка избранных, в число которых нам никогда не попасть; писатели – великодушные люди, и нам есть место среди них. Препятствия, некогда возвышающиеся перед нами, уже не кажутся столь огромными. Проблемы с орфографией легко решаются с помощью компьютерных программ для проверки правописания. Руководство по стилистике помогает осилить правила пунктуации.
«Пожалуй, я мог бы быть писателем», – думаем мы – поначалу с опаской, а потом все более уверенно. Постепенно избавляясь от негативных убеждений, мы признаем свое новое амплуа. Радость, которую мы испытываем, садясь писать, пересиливает страх. Да, мы любим писать.
Оберегаем своего внутреннего художника
Вот уже почти три десятилетия мы то и дело слышим разговоры о «внутреннем ребенке» – так часто, что уже надоело. Его, как известно, надлежит оберегать от травм, а если не удалось, следует дать ему возможность прийти в себя. И вот теперь я присоединяюсь к этому хору голосов: защищайте своего внутреннего ребенка, которого здесь с учетом наших целей мы будем называть внутренним писателем.
Следует оговориться: ваш внутренний писатель действительно очень молод – это ранимый, беззащитный подросток. Творческую часть нашей личности легко обидеть излишним вниманием неправильного толка. Она ранима и прислушивается к чужому мнению, в том числе негативному. Легкомысленно выпущенная стрела критики может пронзить ей сердце. В человеке, который занимается писательством, живут две разных, отличных друг от друга личности: внутренний писатель и внутренний взрослый. Второму приходится защищать и оберегать первого. До тех пор, пока ему это удается, взрослый дарит нам ощущение безопасности. Есть несколько способов этого добиться. Вполне закономерно, что первый из них – это утренние страницы.
Именно наш внутренний взрослый берет на себя ответственность и находит в себе силы не забросить утренние страницы. При этом они становятся для внутреннего писателя безопасным местом, где он может высказываться, мечтать, рисковать. Уязвленный несправедливой критикой, он обращается к страницам, чтобы пожаловаться и погоревать. Изливая на бумаге свою боль, он чувствует себя увиденным и услышанным. Тогда взрослый включается в работу и успокаивает обиженного писателя. Мы пишем условному редактору письмо в собственную защиту, хоть оно, вероятно, и не будет отправлено.
Страницы служат нам страховочной сеткой. Начав их вести, писатель становится более стойким. Какая бы убийственная угроза над нами ни нависла, страницы убеждают, что мы это переживем, посвятив очередной день писательству. Они твердят, что нам хватит сил не только чтобы выжить, но и чтобы добиться своего. Когда мы изливаем свои горести на бумаге, они кажутся меньше. Становятся не такими масштабными. На фоне нашей преданности привычке писать ежедневно они представляются сущей мелочью.
Наш внутренний взрослый подыскивает писателю нескольких надежных товарищей, которые достаточно отзывчивы, чтобы оценить его старания. Он тщательно отбирает людей, подходящих на роль достойных доверия «зеркал», которые достаточно велики, чтобы вместить наше отражение и показать нам нашу собственную силу и возможности. Тогда взрослому приходится призвать на помощь всю свою проницательность. Здесь нет места завистливым и малодушным. Они – враги писателя, и взрослый без труда распознает в них злопыхателей. Он высматривает снайперов – людей, которые ни за что не преминут воспользоваться возможностью «выстрелить» в нас критикой из зависти и страха. Я называю это «страхом», ведь они могут увидеть в нашем внутреннем писателе угрозу. Быть может, вы сами кажетесь себе маленьким и уязвимым, но миру вы представляетесь большим и устрашающим. Наша искренность – великий подарок миру – может показаться кому-то опасной. Снайпер запросто может захотеть сбить с вас спесь, и тогда внутренний взрослый встает на вашу защиту.
«У тебя есть право на собственное мнение, на самовыражение», – вступается он за вас. Чувствуя опору, ваш внутренний писатель крепнет духом.
«Вот именно, у меня есть право», – говорит он, и нападение снайпера оканчивается неудачей.
«Тебе нужно поощрение», – может посоветовать вам внутренний взрослый. К его мнению стоит прислушаться. «Ты станешь сильнее, если будешь баловать себя, любимого». Умение иногда себя радовать, придумывать веселые развлечения, которые понравятся вашему внутреннему писателю, – это дополнительная линия обороны. Играя, мы наблюдаем за игрой идей.
Внутренний взрослый заботится о внутреннем ребенке. Творческие свидания помогают стать сильнее. Итак, мы видим, что у взрослого есть много хитростей, с помощью которых он защищает нашего внутреннего писателя. Всегда готовый к нападению недругов, и в первую очередь тех, кто хочет нас обидеть, он постоянно начеку.
«Я достаточно большой и сильный, чтобы дать отпор», – так теперь рассуждает наш писатель. Доверившись взрослому, он расцветает.
Своя комната
Замечательная писательница Вирджиния Вулф высказала достойное упоминания мнение о том, что писателю непременно нужна собственная комната. Не хочу цепляться к словам, но я все же с ней не согласна. В конце концов, многие люди, которым было суждено стать писателями, не могли позволить себе отдельную комнату. Поэтому я предположила, что на самом деле Вирджиния имела в виду необходимость уединения. Это я могу подтвердить.
А раз писателям требуется уединение, я придумала способ его обеспечить: утренние страницы. Эти личные, приватные, не предназначенные для чужих глаз записи дают автору возможность в безопасности высказываться, мечтать, рисковать. На страницах, вдали от любопытных взглядов, он может по-настоящему, полноценно быть собой.
Эта самая возможность быть собой – обязательное условие качественного творчества. Мы сами являем собой источник всего, что создаем. Верность себе рождает оригинальность. Тогда и наше творчество становится самобытным. Мысли проясняются, и эта ясность рождается в одиночестве.
«Своя комната» дарит нам уединение, как и утренние страницы. Когда, едва проснувшись, мы садимся писать, то погружаемся в собственные мысли и чувства. Мы пишем, не боясь оказаться беззащитными, словно находимся наедине с собой, в одиночестве своих личных владений. Стоит уединиться, и наши мысли улетают далеко. Мы свободно размышляем о чем угодно и обо всем сразу. На нас снисходит вдохновение.
Вдохновение – плод уединения. Погрузившись в себя, мы обнаруживаем огромное богатство мыслей. Развиваем догадки и идеи. С любопытством следим за капризами ума: что же будет дальше?
Утренние страницы открывают внутренний портал. С их помощью мы настраиваемся на поток творческих порывов и озарений, которые иначе ускользнули бы от нас. Будто есть некая запертая дверь, за которой скрыты наши тревоги, а утренние страницы дарят нам возможность от них отстраниться. Мы отрешаемся от чужих забот. Идем по собственному пути.
Быть может, отдельная комната – это роскошь, доступная не каждому, но дневник может позволить себе любой. По мере того как копятся исписанные страницы, растет и наше чувство независимости. Именно к этому и вела Вирджиния Вулф.
Рабочие места
Я сижу в своей библиотеке – просторной квадратной комнате с видом на горы. Я расположилась в большом кожаном «писательском» кресле. Это помещение располагает к четким и логичным размышлениям. Оно – одно из моих «рабочих мест», где мне комфортно изливать мысли на бумаге. Всего в моем доме их четыре, и каждое по-своему уникально. Я перехожу из одной комнаты в другую, выбирая рабочий уголок в зависимости от настроения. Библиотека подходит для прямолинейной прозы вроде той, что я пишу сейчас. Когда мне хочется сосредоточиться на служении и ясности изложения, я прихожу сюда. Тогда я пишу незамысловато: говорю то, что имею в виду, и верю в то, о чем говорю. Такой текст напоминает труд ремесленника: он предельно доступен для понимания. Здесь я обычно пишу днем, когда бодра и полна сил.
Второе рабочее место – это диван в тренажерном зале. Сидеть на нем неудобно, так что здесь я делаю краткие пометки. Занимаюсь ходьбой на беговой дорожке, а когда в голову приходит идея, сажусь на диван и записываю ее. Иногда прерываюсь, чтобы кому-нибудь позвонить. Это рабочее место подходит для лаконичных заметок. В отличие от библиотеки, где мне удобно, этот диван служит для быстрых, наскоро набросанных записей: долго на нем не просидишь, спина заболит. Здесь я пишу то, что не терпит отлагательств. Это место не подходит для длинных пространных пассажей. Нет, их лучше припасти для более комфортной обстановки, что приводит нас к рабочему месту номер три.
На двухместном диване в гостиной сидеть удобно. Он стоит напротив большого квадратного окна, за которым растет сосна, а вдали виднеются горы. Рядом настольная лампа, испускающая теплый приглушенный свет. Здесь рождаются уютные, развернутые тексты, более образные, нежели те, что пишутся в библиотеке. Здесь я запросто могу просидеть несколько часов. Я от руки исписываю страницу за страницей. Одна мысль тянет за собой другую. В этом удобном уголке работается легко. Здесь я пишу почти без усилий. В окно льется дневной свет, ему на смену приходят сумерки, а потом и ночь. Я описываю разные душевные состояния, и этот уголок прекрасно подходит для любого из них. Слова льются сами собой, путем свободных ассоциаций я перехожу от идеи к идее, одна мысль влечет за собой вторую. Из всех моих рабочих мест это – самое любимое. Время пролетает незаметно. Здесь письмо доставляет мне огромное удовольствие. Мне приходится делать над собой усилие, чтобы перебраться в другую комнату.
Мой дом построен в форме гигантской подковы. Рабочее место номер четыре находится меж двух ее концов: снаружи, на свежем воздухе, где живет поэзия. Там стоят два стула и открывается вид на двор и сад. Переместившись туда, я принимаюсь описывать флору и фауну, когда вдруг замечаю большого кролика, лакомящегося зеленью. А это что? По каменным плитам прошмыгнула прыткая ящерка. Как говорила М. К. Ричардс[5]5
Мэри Кэролайн Ричардс (1916–1999) – американская поэтесса.
[Закрыть], вдохновение влетает «через окно неуместности». Я замечаю певчую птицу, которая выводит трели, сидя на ветке сливового дерева. Темы рождаются сами собой, замеченные краем глаза. Здесь пишется о природе. Я восторженно наблюдаю за порхающей бабочкой. А вот колибри решила меня навестить. Все это я записываю.
У каждого из моих рабочих мест есть свое предназначение. Разнообразие не дает мне заскучать. Перебираясь с места на место, из одного рабочего уголка в другой, я могу продуктивно работать и творить. Мое творчество обретает разные формы, и каждое рабочее место меня вдохновляет. Я очень люблю писать.
Заземление
Сегодня пасмурно и прохладно. Небо затянуто облаками, а на горизонте виднеется еще больше туч. Дождь не заставит себя ждать. Подходящий день, чтобы посидеть дома. Оставшись без ежедневной прогулки, я не нахожу себе места, как и моя собака. Дом полнится намерениями обратиться к небесам за советом. Взявшись за перо, я изливаю свои молитвы на бумаге. «Прошу, направь меня», – пишу я и прислушиваюсь.
Духовные учителя говорят, что важно «жить настоящим». В текущем моменте можно обрести спокойствие. Сконцентрировавшись на данном мгновении, мы можем услышать духовные наставления. Мало найдется более эффективных способов это сделать, чем писательство.
Один мой друг недавно начал вести утренние страницы. Он позвонил мне, чтобы поделиться: «Джулия, страницы подарили мне такую ясность!»
Он пробовал другие формы медитации, но бросал: мысли разбегались. Он зарабатывает на жизнь писательством и за утренние страницы взялся неохотно. «Я и так пишу», – упорствовал он.
«Просто попробуй», – уговаривала я. И вот, вопреки собственной рассудительности, мой приятель стал вести страницы. К его удивлению, ему стало легче писать «настоящие» тексты.
«Страницы помогают расставить приоритеты на день, – объяснила я ему. – Заземлиться. Ведь они не дают нам отвлекаться на чужие заботы».
Недавно я выступала на мероприятии в большом книжном магазине. Зал был битком набит искателями. Оказавшись перед большой аудиторией, я не удержалась и принялась рассказывать о пользе утренних страниц. После выступления ко мне подошел один мужчина.
«Я уже четверть века веду утренние страницы, и хочу вас поблагодарить, – сказал он. – За это время я пропустил всего один день, когда лег на операцию по четырехстороннему шунтированию».
Я выслушала эту благодарность, с наслаждением чувствуя исходившую от говорящего духовную энергию. Он говорил спокойно и радостно, пусть и явно жаждал поделиться своим опытом. Было очевидно, что страницы сослужили ему хорошую службу.
«Раньше я тоже вел утренние страницы, – поделился еще один участник мероприятия, – и, слушая вас, подумал, что стоит к ним вернуться. Они коренным образом изменили мою жизнь. Подтолкнули меня написать мемуары. Я самостоятельно их опубликовал, и теперь о них узнали журналисты. Говорят, что заинтересовались моей новой книгой, но я в замешательстве. Как думаете, страницы помогут?»
«Думаю, да. Они всегда помогают».
Натали Голдберг, дзен-буддистка, практикует осознанность. Взяв ручку и бумагу, она подробно описывает свое окружение и состояние. Она называет это «писательской практикой» и предупреждает других ее приверженцев, что обнаруженное в процессе написания не должно «выбивать из колеи». Сама она упорно сохраняла верность привычке, детально описывая свои бурные эмоции во время продолжавшейся около года борьбы с лейкемией. В итоге, победив рак, она взялась фиксировать на бумаге чувство ликования и облегчения. Писательство послужило ей точкой опоры. Ну конечно. Ведь оно помогает «заземлиться».
Недавно я познакомилась с девушкой по имени Фиона. Она подбежала ко мне в книжном магазине. «Просто хотела поблагодарить вас, – сказала она. – Я стала вести утренние страницы, и они подтолкнули меня написать книгу. Сегодня состоялась фотосессия для обложки. Думаю, если бы не страницы, я никогда бы не осмелилась. Спасибо вам огромное».
Как убедилась Фиона, утренние страницы помогают «заземлиться». И тогда, шаг за шагом, мы учимся рисковать. Страницы – наши свидетели и поверенные. Быть может, в вашей жизни нет столь эмоциональных и тревожных событий, как пережитая Натали борьба с раком, но осмысления достойны любые жизненные обстоятельства, а именно для этого и нужны утренние страницы.
Привыкая изливать свои мысли на бумаге, мы принимаем свое душевное состояние, каким бы оно ни было. А приняв его, начинаем доверительно общаться с самими собой и с высшими силами. Мы ощущаем духовную связь, и она помогает нам «заземлиться» и дарует покой.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
