Текст книги "Месть белых воронов"

– И все-таки мы встретились снова, – сказала Афина, обращаясь к Тиму.

Приятно видеть, что уже в первые дни у братьев завязались знакомства.

– Жизнь – непредсказуемая штука, – ответил Тим. – Никогда не знаешь, кого придется встретить на своем пути снова. Прости.

Они оба улыбнулись. Афина подошла к нему немного ближе, приобняла его правой рукой, похлопывая по спине. Она была одета в стиле «милитари»: белая рубашка, ветровка с камуфляжным принтом, укороченные брюки болотного цвета и военные ботинки. Что хорошо подчеркивало ее спортивность и женственный, но в то же время боевой характер. В определенный момент этой яркой ночи я заметил отсутствие только двух титанов: Танатоса и Эреба. Вначале церемонии они еще были здесь, но быстро пропали из виду. Думаю, что Танатос снова почувствовал себя лишним на этом празднике жизни, но я не обнаружил его и в других местах. Эреб до сих пор мог быть не в себе по причине того, что у него практически из-под носа увели близнецов. Эреб не добрый и не злой. Он стоит над человеческими страстями и чувствами. Он уже был готов проводить души близнецов в царство Аида. И, по всей видимости, именно из-за отсутствия этих двух богов на нашем мероприятии все прошло более-менее спокойно. Когда туманная ночь стала плавно перетекать в рассвет и праздник подходил к логическому завершению, я вынес из своей усадьбы пирог на керамическом подносе. Чтобы официально завершить эту церемонию.

– С вашим новым днем рождения, – сказал я братьям, когда остался в присутствии их двоих. – Только свеча всего одна. Простите.

– Ничего, мы представим, что их здесь две, – ответил мне Анри.

Братья одновременно задумчиво улыбнулись и потушили свечу. Нужно было идти. Эта ночь и так уже затянулась надолго. Но, сидя за столом в своей усадьбе и обдумывая уходящий день, я невольно прислушался к голосам Анри и Тима за стеной на улице.

– Прости меня, – тихим голосом произнес один из них.

– Что за глупости, Тим. Ты же сам говорил, что братья всегда должны помогать друг другу. Я был готов на все, чтобы спасти тебя. И если бы сейчас меня вернули в тот самый момент, когда ты мне позвонил, я бы поступил точно также: дернулся с места, забыв о собственной безопасности. Потому что мы семья.

– Вот оно как получается: мы родились и умерли в один день. И сегодня отмечаем наш общий второй день рождения, – с грустной улыбкой заметил Тим.

– И если учитывать тот момент, что мы могли умереть сразу после рождения, то мы с тобой прожили еще далеко неплохую жизнь.

Глава 31

Образ во́рона можно встретить в преданиях древних народов. Многие представляют его как олицетворение силы дьявола и ада. Тем не менее символика ворона неоднозначна. В Мунспейс он выступает в роли посредника между мирами, вестника богов, являясь знаком долголетия и мудрости. Почему-то во многих мифах ворона изображают черным, как воплощение тьмы и мрака. А в мире Либерти до сих пор непонятные обществу личности неизменно называются «белыми воро́нами». В Мунспейс же существует предание о том, что на заре мира ворон был создан белым, как снег и кротким, как голубь. И братьев-альбиносов эта должность не только характеризует внутренне, но еще и весьма подходит внешне. Вороны всегда появляются, как разыгравшаяся гроза. Когда наступает время для суда над человеческой душою. И первыми сообщают о результатах той или иной битвы. Судя из рассказа одного из братьев Тима, можно сделать вывод, что умерший однажды Черным вороном в иной жизни может стать Белым. Теория относительности¹⁵ гласит: «В мире нет абсолютных вещей, все существует относительно объекта восприятия». Для кого-то стакан наполовину полон, для кого-то наполовину пуст. Я же от себя хочу добавить только то, что все в этом или в любом другом мире временно, а у каждого явления есть свое начало и конец. Как взлет и падение. Как черное и белое. Рождение и смерть. Или наоборот. Ты можешь быть отверженным человеком или богом сегодня, но никогда не угадаешь, на какой стороне ты окажешься завтра. Разве не в этом вся прелесть существования? Сидя за деревянным столом, я вспоминал слова Ареса, которые, конечно же, вырвались у него тогда неспроста. В чем-то он был прав, но говорить о таких вещах в эту ночь было совершенно рано и неуместно. Братья Анри и Тим с рождения похожи как две капли воды, что, в принципе, присуще всем близнецам. В них есть общие черты характера и манеры поведения. Но они сами, их история, а главное – та сила, что есть внутри них. Они абсолютно разные. И на протяжении всей жизни каждый из них всегда хотел быть индивидуальным. Непохожим на кого-то другого, пусть и даже на своего родного брата. Им приходилось доказывать людям. Кричать, разрисовывая волосы и меняя стиль одежды. Чтобы никто не мог усомниться в том, что они разные. Но здесь, в мире Мунспейс, не нужны ни твои слова, ни внешняя оболочка. Все чувствуется энергетически. И возвращаясь к разговору о Равновесии, о том, что во всем в этом мире должен быть баланс, братья-близнецы и есть тому очередное наглядное подтверждение. Как Инь и Ян. Анри – олицетворение света, Тим – олицетворение тьмы. Две силы, которые не разрушают друг друга, а дополняют. Ибо, как уже говорилось ранее, не может быть черного без белого и наоборот. Это и есть баланс и гармония противоположностей. Братья сами придут к тому, чтобы стать одними из Киперов или Хамперов. Ответ уже есть внутри каждого из них. Им просто нужно время во всем разобраться. А пока им предстоят путешествия в разные города, наблюдения за проходящими миссиями по спасению людей, изучение всех правил Закона мира Мунспейс и многое другое. Впереди еще целая новая жизнь.

Следующим днем в Мунспейс все стало как и прежде: титаны заняты своей работой, вокруг суета и шум. Из всех уголков доносятся звуки борьбы от чьих-то новых испытаний. Еще один день, похожий на все предыдущие, но уже в обновленном составе. Отправляя на задание братьев, во всех смыслах еще совсем птенцов, чувствую трепет от ответственности внутри себя. Я думал, что уже давно позабыл это чувство. Слишком давно не принимал в клан новых людей. Еще и таких, от которых так сильно веет неземной силой. Главное, чтобы они пользовались ею с умом. Пока весь Мунспейс переливался светом и кипел от жизни, я наблюдал за ним и оберегал время. Моя работа заключается в том, чтобы все в этом мире было сделано не только правильно, но и вовремя. Чтобы все люди, чьи жизни были поставлены на таймер, получили свое собственное время. И проследить, чтобы оно было использовано в соответствии с установленными правилами. Иногда же приходится следить не только за временем и людьми, но и за великими и могучими богами. Этот день не оказался исключением. В правилах, написанных в Законе и предназначенных абсолютно для каждого из титанов (не считая Закона правителя), есть пункт, в котором черным по белому указано: «Боги не совершенны. Всякому божеству нужно стремиться стать лучшей версией себя и укреплять свои знания». Из этого следует, что в свободное от заданий и порученных мною миссий время они должны посещать Академию титанов. Минимум трижды в неделю. Давно с этим Законом никто не решался спорить, но именно с первого дня, когда к нам пришли новенькие, как специально начался бунт со стороны Хамперов. На этот раз во главе которого была Лисса – богиня безумия с голубыми глазами и спортивным телосложением. Которая считает, что уже и так все знает и все умеет. Ее светлую голову всегда можно было заметить издалека по вьющемуся каре голубого цвета. На этот раз Лисса превзошла саму себя и от своего сумасшествия перевоплотилась в свой магический образ прямо во время занятий. Волосы и глаза ее стали ярко-фиолетового цвета и над щекой появилось тату в виде черного черепа с крыльями. Она умеет довести всех и каждого до безумия. На все это у нее всегда одна отговорка: «Каждый в этом больном мире чокнутый. Просто я этого не скрываю». Вместе с ней не может усидеть на месте во время лекций и тренингов Мегера и Эрида. Троица сестер, которых многие невзлюбили из-за их постоянных сплетен и безбашенных выходок. Другие же придерживаются мнения, что без них в Мунспейс была бы слишком скучная жизнь. Мне доложили, что во время занятий Лисса выбежала на середину зала и начала орать, как сумасшедшая. В следствии чего мгновенно приняла внешность своего второго облика. Ни с того ни с сего девушку начали беспокоить новые порядки, в результате которых в клан были приняты братья. Хотя у самой ее к этому был врожденный талант: нарушать установленные правила. Из-за своей взбалмошности и рассеянности она сама же противоречит себе: так боится, что все будут слепо подчиняться Закону, и в тот же момент недовольна тем, что кто-то якобы его нарушил. Эрида – богиня хаоса с короткострижеными волосами сиреневого цвета, которая спит и видит, как внести раздор между людьми, богами или целыми мирами, безоговорочно поддержала сестру со словами: «Абсолютно ни в каком мире нет порядка. И никогда не будет». Вслед за ними, как и стоило ожидать, подскочила и Мегера – младшая из сестер, которая во всем пытается подражать Эриде и Лиссе. Этой юной богине мести всего восемнадцать и поступила она к нам всего лишь два года назад. Она обладает довольно выразительной внешностью: овальное лицо, открытый лоб, яркие красные глаза и пухлые губы. Волосы (тоже красного оттенка) аккуратно собраны сзади, а одежда на ней всегда исключительно черного цвета. Сама по себе она хрупкая и низкая девушка, но когда превращается, то кожа ее бледнеет, как смерть, волосы красятся в темно-рыжий. А глаза словно заколдовывают: один становится черным, а другой светится ярко-красным цветом. Выступает едва заметный шрам на щеке, приобретенный, по всей видимости, в момент ее кончины. Сильная сторона Мегеры – дедукция. Слабая – то, что она ей не пользуется или пользуется исключительно редко в силу своей юности и вспыльчивого характера. Мегера привыкла всегда и во всем искать виноватых. И когда она, наконец, их находит, то зажигается, словно спичка. Только дайте повод. Считает, что видит всех насквозь. И что каждый должен получать то, что он заслужил. Иногда в ней просыпается страх, что другие боги не будут считаться с ее силой. И тогда ее желание отомстить не только людям, но и всем титанам вокруг, заметно растет вверх. Но только никто из них никогда не воспринимает ее угрозы всерьез. Утихомирить эту троицу в отсутствии меня или Эреба способен только Стикс Хампер – титан ненависти. Его строгий взгляд, широкие плечи и брутальные татуировки, которые проявляются на его шее при перевоплощении, всегда оказывают на девушек успокоительное действие. Но делает он это только тогда, когда они его самого смогут вывести из себя. Когда ему надоест и его перестанет веселить весь тот абсурд, который происходит вокруг него. Когда сестры сами не заметят, что перегнули палку даже для титанов раздора и хаоса. Разозлить Стикса всегда очень просто. И зачастую для того, чтобы это свершилось, не нужно прилагать особых усилий. Благодаря его напористости он всегда блестяще внушает свою точку зрения другим. Стикс настолько горит идеей заполонить миры своей силой зла, что готов ненавидеть даже своих. Из-за чего многие считают, что этот парень слишком самовлюбленный и склонен к предательству. По мнению других, он ужасный и опасный бог. Служит Мунспейс уже целых семь лет и с самого детства обладает силами тьмы. И в этот раз, как и во многие другие, именно благодаря Стиксу данный конфликт был вовремя урегулирован. Вовремя, на сколько это только было возможно, разумеется. К моему визиту в зале уже стояла гробовая тишина. Я не видел глаз. Только вниз опущенные лбы и макушки разноцветных голов. Все усердно пытались показать, что не спят, а читают книги. И что всего пару минут назад этот учебный кабинет не был похож на палату психбольницы во время ядерного взрыва.

– Если у кого-то из присутствующих есть какие-либо претензии к руководству или правилам Закона, написанного для всех, я жду вас в своем кабинете после урока, – заявил я прямо с порога.

Все дружно сделали вид, что не понимают, о чем идет речь. Стикс расплывался в самодовольной улыбке, а троица сестер, нахмурившись, переглядывались между собой. Оценив ситуацию пристальным взглядом, бегая глазами по классу, я продолжил:

– Впредь попрошу не высказываться публично, преимущественно на лекциях, о своих недовольствах. И не устраивать балаган посреди учебного процесса. И помните: в суете не слышно не только голоса, но и истины. Если захотите быть услышанным, добро пожаловать в мой кабинет.

На этих словах я покинул помещение и тяжело выдохнул. Не знаю, как с этим всем до меня справлялся предыдущий правитель, которого свергли из-за несоблюдения правил Закона и неоднократного его нарушения, но мне в такие моменты приходится трудно. Как бы всем иногда не казалось, что Кроносу всегда все дается легко.

Глава 32

Став одними из титанов, братья-близнецы Тим и Анри, наконец, смогут доказать этому миру, что белая ворона, как назвали их всю жизнь – это призвание, а не клеймо. Смежный мир для них оказывается аналогичным земному: здесь также можно столкнуться с преградами, обзавестись семьей, найти любовь и испытать на себе муки предательства. Но здесь перед ними стоит важная и ответственная миссия: спасать человеческие судьбы. В Мунспейс братья снова сталкиваются с несправедливостью и реалиями жизни: спасти удается не всех.

– Сегодня снова много, – вяло сказал Тим, вернувшись с очередного задания на правом берегу Стикса.

– Люди погибают каждый день, ты должен быть к этому готов. Природу не изменишь, – отвечал я, забирая из его рук сверток со статистикой.

– Да, но…, – начал Анри.

– Никаких «но», – тут же прервал его я. – Вы делаете хорошее дело. Благодаря тебе, Анри, титаны быстрее узнают о тех, кто нуждается в помощи. Да, многих уже не спасти. И таких будет тысячи. Каждый день. Но у каждого из них есть шанс, в том числе благодаря тебе. Что касается тебя, Тим, – я перебросил свой взгляд на второго из братьев. – Благодаря твоей каждодневной статистике о потерях мы все можем совершенствоваться. Делая выводы, исходя из ошибок титанов, допускаемых на практике, и сопоставляя между собой причины и следствия тех или иных случаев. И когда человеку не смогли помочь или не успели в силу большой загруженности даже попытаться – это тоже дает нам свои результаты. Мы понимаем, какие случаи действительно крайне критичны, а в каких условиях человек может справиться сам. Без нашей помощи. Помните: голова титана, как и у чекиста, должна быть холодной, сердце – горячим, а руки чистыми.

И каждый день был новым испытанием для братьев, где они постепенно привыкали к той жизни, которая у них только началась. Очередным таким испытанием стала одна из миссий в родном для них Одеране. Анри отправился туда для того, чтобы узнать, кто нуждается в помощи, Тим – чтобы посчитать жертвы для статистики. В Одеране по-прежнему было неспокойно. Среди магов продолжалась масштабная безжалостная война. Там, в луже собственной крови, задыхался не кто иной, как Луи Монт – старший из семьи темных магов. Cправедливость ликовала и торжествовала прямо у них на глазах.

– Пойдем, – сказал Анри.

– Ты сообщишь о нем Кроносу?

– Не думаю, – томно ответил тот.

– Просто уйдем и все?

– Ты предлагаешь добить его ногами? – съязвил Анри. – Очнись, это же Луи Монт!

– Кажется, ты раньше был против, когда я хотел им отомстить.

– Мы тогда были живы, Тим! Сейчас все обрело совершенно другой смысл.

На фоне выстрелов появились Арес и Афина. Чего и следовало ожидать, ведь они всегда появлялись там, где идет война.

– Эй, вы что здесь делаете? – не скрывая своего удивления, спросил Арес.

– Любуемся своими врагами, – ответил Анри.

– И пытаемся понять, что с такими делать, – добавил Тим.

– С какими? – спросила Афина.

– С подонками, – добавил Анри.

– Для начала перестать бездействовать. На войне это худшее качество, – с презрением сказал Арес.

– Согласна, – сказала Мегера, появившаяся из ниоткуда. – Это же ваш враг! А что нужно делать с врагами? Правильно: размазывать по стенке. Медленно, наслаждаясь каждой секундой этого греющего душу зрелища.

– Свои фантазии оставь при себе, – фыркнула Афина.

– Она права. Он не достоин жить, – сказал Анри.

– Но никто не заслуживает смерти, – ответила ему Афина.

– Вам не понять, – бросил на нее свой холодный взгляд Анри.

– Это еще почему? Мы такие же, как и вы. Просто наделены определенной силой. Мы тоже были людьми. Тогда почему же мы не сможем вас понять? Среди нас так же есть когда-то кем-то отвергнутые, такие как Эсти и Танатос. Среди нас есть однажды непонятые Морфей, Эрида и Астрея. И мы тоже все учимся на своих ошибках. Разве месть – это то, ради чего вы остались в Мунспейс?

– Ты права, – сказал Тим. – Если мы сейчас допустим его смерть, нам придется в ближайшем времени встретиться с ним снова. Ведь тогда, полагаю, мы уже точно окажемся в Обливионе. Как и он. Видеть его рожу сейчас, мягко говоря, неприятно, но терпимо. Так лучше распрощаться с ним и идти своей дорогой, чем портить жизнь и ему, и в первую очередь себе. Помочь врагу, который полжизни охотился на тебя и благодаря которому, в том числе тебя и убили – это ли не звучит как месть? Пусть он, задыхаясь, кашляет кровью и видит, что мы в который раз оказались сильнее. В то время как мы протянем ему руку и вытянем его из собственной лужи дерьма. Пусть осознает, какой он ничтожный. Ведь в этом хаосе, где каждый старается думать лишь о своей шкуре, никто, абсолютно никто не подошел к нему. А те, кого он считал самым большим злом в это мире, не дадут ему умереть. Это не песнь в честь нашего героизма. Просто я не хочу быть ему подобным. Слово «месть» отсутствует в словаре Белых воронов. Мы и наши родители погибли от рук Мориса Мартена. И даже если бы Монт не пообещал ему денег, этот человек все равно нашел бы своего покупателя. Луи Монт не единственный темный маг в этом мире. Все произошло бы по тому же сценарию, только без фамилии, от которой нас уже тошнит. Анри, мы прямо сейчас можем задушить его собственными руками. Но сможем ли мы вернуть родителей? Станет ли нам лече?

Мы должны спасти его. Ради Ребекки. Ради малышки Одет. Ради себя.

Анри молча протянул свою невидимую руку Луи и касанием своей руки остановил кровотечение. В глубине души он понимал, что только он из присутствующих сможет это сделать. Лицо Луи изображало боль, которая тут же сменилась изумлением. Он, находясь в Либерти, по идее не мог видеть братьев. Но абсолютно у всех складывалось ощущение, что его взгляд был четко направлен то на Тима, то на Анри. Их лица еще надолго отпечатаются в его памяти.

***

Агнес заметно расцвела с появлением Анри в Мунспейс. Ее заинтересованность ко всему и вовлечение в любой процесс, проходящий здесь, увеличились в десятки раз. Возможно, это не самый лучший исход из всех существующих где-то параллельных вселенных для девочки, но я рад, что помимо семьи титанов у нее теперь появился и настоящий отец. Изначально Агнес была в растерянности, и любое упоминание той жизни, которой у нее никогда не было и больше не будет в мире Либерти, с легкостью могло довести ее до истерики. Такое бывает с подростками. Но сейчас она полностью приняла свою судьбу и остается счастливой в Мунспейс благодаря поддержке семьи. К тому же за все эти годы, будучи еще совсем ребенком, она привыкла заботиться о других детях. И, как мне кажется, без этого уже не сможет. По Анри тоже издалека видно, как изменился он за эти всего пару дней. И помимо привычной опеки за братом, которую он всю сознательную жизнь чувствует своим долгом, он теперь может быть ответственным за кого-то другого. А для такого парня, как Анри, это уж точно жизненная необходимость. Агнес, наблюдая за обучением своего отца и его брата, старалась тоже не отставать и приучать себя к жизни в уже таком родном Мунспейс. Но уже ощущая себя как-то по-новому. И к этой новой себе ей еще нужно было привыкнуть. Как и всем окружающим вокруг нее теперь приходилось искать к ней особенный подход. Спустя неделю Анри и Тим научились обращаться в иной облик. Как и у других титанов, теперь у них есть два собственных «Я»: одна внешность которого олицетворяет их прежних, а вторая – магических. Наделенных особой силой. У Анри во втором случае загорались глаза ярко-синим и на лице появлялся серый шрам. У Тима – зеленые глаза, которые в моменте загорались красным светом. Проходить свои миссии, посещая чужие испытания, и помогать богам стало гораздо легче. Теперь за спиной у братьев при превращении вырастали крылья. Белые и черные. В такие моменты зрение моментально становилось четким, как у орла. Они могли улавливать больше информации из-за обострения обоняния и обо всем догадываться заранее, так как видят все издалека и слышат слишком четко для людей. Они не передвигались. Они со скоростью света парили в воздухе, как дым от сигареты, лавируя между очередными препятствиями-тучами. С первого раза никогда ничего не выходит. Это правило не всем удается усвоить, но мальчикам в этом помог их жизненный опыт. Небольшой опыт, которого оказалось более чем достаточно для того, чтобы продолжить жить после смерти. И чтобы, несмотря на свои потери и неудачи, встать с колен и продолжить идти, ломая перед собой стены. Слишком мало тех, кто, не жалея себя, прыгнет в воду дважды. Задыхаясь от каждого вздоха. Кто себе не поможет, но протянет руку другим. Именно такие люди нам нужны.

– Я знал, что тебя здесь оставят, – сказал Тиму Океан в первый день, не думая, что я услышу. – Когда ты так запросто прыгнул с обрыва после моих слов, не сопротивляясь и не отказываясь, я сразу понял, что ты либо вернешься в Либерти, либо останешься здесь. В Элизиум таким еще рано.

Я улыбнулся. Вряд ли кто-то мог предугадать мои действия, ведь это было почти невозможно представить. Оставить не одного, а сразу двух пришедших из Либерти, не имея для них свободной должности. Но основания все же нашлись. Таким парням действительно в Элизиуме пока делать нечего. Я и сам когда-то был на их месте. После внезапной смерти я был в панике. От того, что во мне оставалось еще слишком много сил. Которые девать больше было некуда. Бывает, люди погибают даже в самом юном возрасте, уже как будто с седыми волосами на голове. Из-за внутреннего болезненного опустошения. В них больше нет ничего – они всего лишь пустой сосуд. Они, наверное, и сами уже не прочь отправиться на покой, беззаботно вспоминая свои прожитые дни, как летний отпуск. Во мне же горела ярким пламенем эта жизненная сила, которой так бесчувственно перекрыли дыхание в самое неподходящее для того время. Когда-то во мне это смогли рассмотреть и дать один единственный шанс, который я ни за что не упустил. Тогда почему бы и мне не попробовать?

Вместе с братьями успехи в обучении проявлялись и у Агнес. С каждым днем ее все меньше и меньше хотелось называть ребенком. Неожиданно для всех эта маленькая девочка тоже научилась использовать свою силу, и ее врожденный дар к обереганию, конечно же, этому только поспособствовал. Имея ангельскую внешность, светло-голубые глаза, мягкие и аккуратные черты лица, пухлые губы и длинные белые локоны, она начала самовыражаться. Пепельный волос в виде каре, новый стиль под названием «дрейн» (черная одежда и уставший взгляд) и сигареты. В общем, типичный переходный возраст. Характер с годами был только хуже, она становилась все вспыльчивее и переменчивее. Из хрупкой девушки в облике ангела она превращалась скорее не в магический образ, а в образ Стикса. В его миниатюрную женскую версию.

– В сотый раз спрашиваю: да при чем здесь Стикс?! – возмущается Агнес, когда речь снова заходит о ее поведении.

– А я в сотый раз повторю, – отвечаю спокойным голосом ей я. – Рокерский стиль, ненависть и вечное желание спорить тебе ни о чем не говорит?

– Ни о чем.

– Вот и я об этом же.

Она только подняла бровь и тихо хмыкнула.

– Агнес, у тебя появился отец. Белый ворон. Почему же тогда ты выглядишь и ведешь себя так, как будто ты дочь титана ненависти? Неужели Анри не может на тебя никак повлиять?

– Я жила здесь и до такого, как он появился. И именно из-за него теперь застряну здесь навсегда! Так что же мне теперь торчать тут, так ни разу и не попробовав все прелести земной жизни?

– Я понимаю тебя и твои чувства. Просто будь осторожна с Хамперами. Такие, как Стикс, склонны к предательству. А у этого парня еще и особый талант внушать людям ненависть. Я переживаю за тебя, Агнес.

– Спасибо, – только и ответила она.

– Анри тебя любит. Просто в отцовских делах он еще совсем неопытный. Не каждый же день у тебя появляется дочь, которая мало того, что уже такая взрослая на вид, так еще и, считай, уже с самого рождения курит. Не отталкивай его.

Она улыбнулась, и я сразу вспомнил о ее такой неуловимой переменчивости.

– Они еще не догадались? – неожиданно спросила Агнес.

– Не знаю, – отводя взгляд, сухо ответил я. – Думаю, что нет.

– Жаль…

После нашего разговора отношения Анри и Агнес стали теплее. Вернее, мне всегда раньше казалось, что они теплые. Но дети такие непредсказуемые существа. Аттракцион куда хуже американских горок. Ты можешь себе спокойно жить и абсолютно ничего не подозревать, пока внутри него все ноет и болит. Прямо как заноза. Стоит только проявить инициативу, ковыряя ее, как она уже начинает пульсировать в разы сильнее. Оказывается, ты пришел слишком поздно. Там уже появился гной. Поэтому со стороны всегда виднее. И так как мне по долгу службы приходится за всеми наблюдать, я просто не могу не замечать подобного рода вещи. Тем более что к Агнес у меня всегда было особое родственное отношение. За нее мое сердце отдельно сжимается и страдает.

– Она точно не моя дочь? – усмехаясь, говорит Стикс, стоя посреди поляны, глядя на Агнес.

– Точно. Твоей харизматичности, конечно, хоть занимай, но она особенная, – ответила ему Астрея.

Она, как и всегда, была неотразима: ярко-выраженные скулы, взгляд кошки и овальное вытянутое лицо. Ее стройную фигуру непринужденно облегало черное платье в стиле вамп.

– Чем же она необычнее меня? – фыркнул Стикс. А точнее его задетое самолюбие.

– Смесь ангела с демоном, – на этих слова она в секунду моргнула, и в ее глазах вспыхнули ярко-красные искры. Такой она всегда бывает при перевоплощении. – По-моему, это куда интереснее, чем просто самовлюбленный черт.

– Ну, ты тоже не перегибай палку, – ответил Стикс, перевоплотившись следом за ней. Теперь его шею украшали черные татуировки. – А то беса можно и разозлить, – он снова усмехнулся и едва удержался, чтобы не ударить Астрею по заднице. Это можно было прочитать в его глазах.

Как бы Агнес не проявляла свое внутреннее «Я» что так по-детски вырывалось наружу, как бы не пряталась за маской сильной и злой, все равно издалека в первую очередь в глаза бросалась ее доброта. Она не умела отказывать в помощи. Да, у нее многого не было в жизни. Например, опыта, на который она могла бы опереться, общаясь с другими. Но она всегда руководствовалась внутренней интуицией и инстинктами. Каждый из богов любил Агнес из-за ее смежных качеств добра и зла, она умела находить общий язык с любым. Но теперь, уже спустя годы, могу с уверенностью сказать, что самый большой вклад в личность Агнес – это вклад Анри. Они оба встретились друг другу так неожиданно вовремя. Что уже ничего не могло разорвать эту неземную связь.

Глава 33

В этот день Анри не нужно было никуда спешить. Он пробыл в своей усадьбе почти до вечера, а когда все-таки вышел из нее, сразу же обратил внимание на табло с именами попавших в беду. В этом бесконечно сменяющемся потоке слов, где порой сложно уловить хоть какой-то даже малейший фрагмент информации, Анри успел разглядеть то, что ему было нужно. Световые буквы выстроились в имя его возлюбленной из прошлой жизни. Сердце его ушло в пятки от такого внезапного пробуждения.

Вечер. Вторая половина лета. Посреди безлюдной улицы знойной Мексики внезапно столкнулись автомобиль с мотоциклом. За рулем которого оказалась двадцатидвухлетняя Ева Габен. Зная Еву и ее образ жизни, можно было догадаться, что она не доживет и до своих тридцати лет. Но ему все равно было трудно в это поверить. Анри не смог проигнорировать это имя. И тем более не мог допустить, чтобы на экранах высветились заголовки о ее гибели. Почему-то именно скорость преследует этого парня на каждом углу. И в этот раз она снова пришла по его душу, жадно охотясь теперь уже на его близких. Предвидя, что он не сможет стоять в стороне. И зная, что он не отступит. Молниеносно, сбивая всех с ног на своем пути, испуганный и взъерошенный Анри отправился в место Х. Под шум колес и пыль автомобилей. Где будет решена судьба такого далекого и одновременно близкого ему человека. Ее семьдесят второй час уже был на исходе, и он судорожно думал о том, каковы были его шансы опоздать. По пути Анри задел плечо Стикса, ссылаясь на спешку. Тот одарил его своим испепеляющим полном злобы и ненависти взглядом. Но Анри это мало беспокоило. Он уже был далеко от всех. Где-то там, в плену жаркой Мексики. Когда он оказался на той самой дороге, первым делом он заметил, что там не было Гермеса. Не было и намека на то, что он был где-то поблизости. В последнее время с ним явно творилось что-то не то. Он был сам на себя не похож. В нем как будто медленно угасал его характер. Резкий, отважный, смелый. Анри подбежал к месту предполагаемого происшествия. Там, где вот-вот все и произойдет, сейчас пусто и глухо. Время застыло намертво. Там, в Либерти, для остальных людей все идет своим чередом. Никто не догадывается о том, что может произойти через одно мгновение с двумя абсолютно разными судьбами. И уж тем более, что между ними будет гонка не на жизнь, а на смерть. Но Анри это знал. И потому уже был здесь, поджидая. Искать Еву в пределах бесконечного Мунспейс было бы слишком опрометчиво. Здесь же он встретит ее наверняка. И она появилась. Вернее, появился ее образ: все такой же четкий и привычный. Ее круглое лицо и острый подбородок. Она взмахнула своими длинными ресницами, и взгляд ее все так же горел, как и прежде. Такой взгляд нельзя было спутать ни с чьим другим. Он манил за собой, вызывающе страстно пьянил. И сносил крышу напрочь. Так, что забываешь дышать. Ева всегда была синонимом скорости, но на этот раз несчастный случай оказался быстрее нее. Наступая на пятки всем ее предыдущим выходкам, которые до сих пор сходили ей с рук. Так бывает, когда играешь с огнем, обмазавшись керосином. Анри чувствовал то же самое при каждой встрече с Евой. И когда, обжигаясь, как от спички, уходил от нее домой. Но каждый раз подпитывался от этого еще больше. Как мощным топливом. Такие отношения называют больными, и о них принято говорить только в кабинете у психолога. Но такие люди запоминаются нам в тысячу раз лучше, ярче и четче. И сколько бы боли они тебе не приносили, сколько бы раз в порыве злости не кричали «уходи», ты придешь снова. Особенно когда стоит вопрос жизни и смерти. Она была почти обессилена, руки и ноги испачканы в дорожной пыли. Уставший и сломленный вид. Но взгляд живой. Анри окрикнул ее по имени и заметил его. Потому что невозможно было не заметить. Он подбежал к ней, рассматривая ее тело. На нем, как и всегда, была разрисована целая галактика, покрытая мелкими ссадинами и синяками. Это почерк и стиль Евы. Без лишних слов, понимая все по обыкновенному взгляду, Анри протянул ей свои руки. Она буквально рухнула в его объятия, наконец позволив себе быть слабой. Хрупкой и нежной девушкой в байкерских шмотках. Со шрамом под одеждой на груди и болью в сердце.