Текст книги "Месть белых воронов"

– Сколько осталось времени?

– Полчаса, – ответила Ева.

– Как ты тут вообще? Дай угадаю: попала в каменную усадьбу Кроноса и рассказывала ему историю про всю свою жизнь? А потом лес, джунгли, северный полюс, пустыни…

– Почти угадал. Только… что за история?

– Ну, когда ты попадаешь сюда, первым дело нужно рассказать Кроносу о том, как ты жил до того, как оказался в Мунспейс.

– Вместо того, чтобы спасать свой зад? – смеется она.

– Время остается на паузе, – с растерянным видом отвечал Анри.

– Все равно не понимаю. Последнее, что бы я хотела делать здесь, это рассказывать кому-то о своей жизни. Что такое, Анри? – спросила она, заметив его опустошенный взгляд.

– Да так, просто странно. Ладно, не бери в голову. А где…

– Он…там…, – без всяких расспросов, сказала Ева. Речь шла о Гермесе.

– Ты как, устоишь на ногах? – спросил Анри, придерживая Еву.

– Да, я в порядке. Жить буду. Но недолго, – добавила она.

– Таким, как ты, везет, поэтому жить будешь долго и счастливо.

– И много ты встречал таких, как я?

Анри дотронулся своим указательным пальцем ее губ, говоря тем самым «молчи». И спустя секунду его силуэт уже скрылся за поворотом. Там, медленно волоча свое тело за собой, шел Гермес. Он сосредоточенно разводил руками впереди себя и шел практически наощупь.

– Эй! – окрикнул его Анри. – Что произошло? Гермес молча шел.

– Почему ты не телепортировался через сферу?

– У меня не вышло, – тихо ответил он.

Анри подхватил его и потащил за собой. Наблюдая за этим, я понимал, чем это грозит. Но позвать на подмогу было некого. Каждого вновь прибывшего сюда интересует вопрос: почему нельзя сделать больше титанов, чтобы их хватило на всех людей. На этот вопрос я не могу дать точного ответа, потому что не я придумывал эти правила. Если бы было больше богов, тогда не исключено, что можно запросто допустить утечку баланса. И тогда войн было бы значительно больше. Просто есть Закон, где указано, какое количество богов должно быть в каждом из миров для поддержания Равновесия. Каждый из титанов отвечает только за свою силу и помогает людям, исходя из той ситуации, в которую они попали. В первую очередь не они помогают людям, а люди сами пытаются помочь себе. Потому что, как бы ни старался бог, если у человека совсем не осталось сил, он не выберется. И противиться этому Закону не принято. Поэтому титаны могут быть одновременно в нескольких местах, присутствуя в одном месте физически, а в других благодаря своей силе. И в этот момент сила Гермеса тоже была вдали от него самого.

– Что нужно делать? – кричал Анри из-за нарастающего ветра.

– Я пытаюсь задержать ветер. Его резкое усиление свидетельствует о том, что с минуты на минуту время возобновит свой ход, и два тела столкнутся между собой. Просто попробуй использовать свою силу, чтобы задержать его. Я знаю, что у тебя получится. Я чувствую твою силу.

Анри пытался понять, что именно все-таки ему нужно сделать. То, что у него есть определенная сила, он уже знал. С момента прибытия в Мунспейс он сам начал ее чувствовать. Хотя она всегда была в нем. Но в таких целях он не использовал ее ранее. И потому он наблюдал за Гермесом и пытался повторять за ним. Нахмурившись, он вытягивал руки вперед и разводил ими по сторонам. Пытался вложить всю свою энергию в эти действия, но не понимал, правильно ли у него получается. Когда прогремел гром, Гермес сказал:

– Есть план. Я побегу за поворот и буду выжидать там автомобиль, не давая ему проехать на высокой скорости. Создавая помехи в воздухе. Ты оставайся с ней. И если вдруг не получится, и автомобиль все-таки прорвется, попытайся задержать его. Силой мысли расставляй преграды и ловушки, создавая некий блок. Представь, что вы находитесь в отдельном непробиваемом коконе, давая мощный отпор противнику. Ты должен прочувствовать это давление у себя в висках.

На разговоры больше не оставалось времени. Но Анри, ухватившись за плечи Евы, успел сказать ей:

– Сейчас ты вернешься туда. И уже не вспомнишь меня и всего, что было с нами только что. Попытайся запомнить хотя бы это предчувствие опасности. Тебе нужно остановиться, Ева!!! – крикнул Анри настолько громко, чтобы, очнувшись в Либерти, у нее осталось такое послевкусие от страха, какое обычно бывает при резком пробуждении ото сна во время будильника.

Сам Анри скрылся за тем поворотом, откуда сейчас будет выезжать Ева из Либерти. Небо закрасилось тучами сильнее прежнего. Блеснула фиолетового цвета молния. Улицу затянул серый туман. Время снова начало существовать посреди разбитой дороги. Анри разогнался со всей скорости, запрыгнул на мотоцикл и крепко обхватил Еву, лишив ее возможности управлять. Сама Ева этого, конечно же, не почувствовала. Потому что она уже не могла видеть Анри, будучи на Земле. Там, на дороге, два мира соединились воедино. Сопротивляться чужой живой силе в Либерти, находясь в Мунспейс, оказалось слишком тяжело для Анри. Он попытался остановиться, увернуть руль в другую сторону, но он казался ему неподвижным. «Ветер. Использовать силу можно только на скорость ветра», – вовремя вспомнил он. И сидя позади Евы, он направлял мощным потоком свою энергию впереди них, как бы отталкиваясь тем самым назад. Ева жала на газ, а он замедлял движение мотоцикла, давая сопротивление силой воздуха. Капли пота стекали вниз, у него жутко разболелась голова и руки, но он продолжал мысленно давить на воздух. И чувствовал, что это работает. Ева стала ехать медленнее. Как будто услышала его крик, которым он осадил ее минуту назад. В этот момент из-за угла выехала красная «Мазда», за рулем которого оказался мужчина лет сорока пяти. Рядом с ним, на соседнем сидении сидел Гермес. Видел его, из присутствующих, разумеется, только Анри. Изо всех сил Гермес сопротивлялся этому мужчине, размышляя о том, почему он не встретился с ним в Мунспейс. Ведь он тоже находится среди возможных жертв, попавших в автокатастрофу. Прошел ли он свои задания или провалил? Есть ли у него шансы? Но спасая одного, они должны были спасти двух. И, отталкиваясь от ветра, машина резко притормозила. На дороге появился мотоцикл. Два водителя встретились глазами. Они вовремя заметили друг друга. Автомобиль не успел выскочить из-за угла по встречной полосе, врезаясь в мотоцикл девушки. Столкновения не произошло. Анри крепко прижался к Еве, чувствуя, как ускользает время, и тихо прошептал: «Береги себя». Он спас ее. Она этого, конечно, уже не вспомнит. И даже не узнает о том, что должна была произойти эта авария. Но какое-то теплое ощущение от невидимого объятия будет греть ее изнутри. Будто только что произошло что-то очень важное. Сейчас Анри мог только догадываться, почему Агнес не похожа на Еву. То ли потому, что останься Анри в Либерти, они бы все равно больше не были бы вместе. То ли потому, что выживи тогда Анри, так и не попадя в Мунспейс, Ева бы сейчас умерла.

Спасая одних, погибают другие. Потому что невозможно спасти абсолютно всех. Это реальность, а не мечты. Следом после Евы была еще одна миссия. Еще одна авария. Видя, что Гермес все еще не может переместиться с помощью силы, он остался рядом с ним.

– У тебя же хватило сил, чтобы спасти Еву. Почему ты не можешь телепортироваться?

– Получилось. Не без твоей помощи, – ответил он, как всегда кратко.

– Я оказался здесь по случайности. Не было бы меня, ты бы спас ее и в одиночку. Как делал это всегда.

Гермес не стал спорить. У него на это совсем не нашлось сил. Размахнув своими крыльями, перевоплотившись, Анри доставил Гермеса в нужный им город. Они молча дошли до места предполагаемой аварии, где сейчас было тихо и спокойно. Даже не слышен шум ветра.

– Кто здесь должен быть? – спросил Анри.

– Мальчик. Восемь лет.

– Как это произойдет?

– Автомобиль на высокой скорости врежется сзади. Мальчик в этот момент будет на заднем сидении. Родители выживут, так как они впереди и пристегнуты. Максимум грозит удар спиной и травма позвоночника. С мальчиком все гораздо сложнее. Но времени нет. Я буду с ним в машине, а ты, если можешь, попробуй удержать автомобиль того водителя, который по идее и врежется. Точно также, отталкивая его назад своей силой. Попробуешь?

– Глупый вопрос. Конечно, я в деле.

Дальше все происходило очень быстро. На горизонте появился черный «Ниссан» с черноволосым худеньким мальчиком на заднем сидении. В руках он держал плюшевого медведя с надорванным ухом. Всю дорогу он молча жевал мармелад. Рядом с ним в салоне устроился Гермес, уткнувшись в заднее стекло. Анри переместился за ехавшим прямо за ним «Шевроле Тахо», цепляясь за багажник и пытаясь отталкивать автомобиль назад. Но после очередного светофора водитель нажал на педаль газа настолько сильно и резко, что противодействовать этому было почти невозможно. Анри просто не успел. «Шевроле» неизбежно врезался в «Ниссан». Анри поднялся с земли и ринулся к пострадавшей машине. Около которой уже столпились люди. Он подошел ближе, так и оставаясь незамеченным. Задняя дверь была открыта. Оттуда доставали восьмилетнего мальчишку, который плакал, закрывая лицо руками. В салоне остался лежать Гермес, которого по-прежнемуникто не видел. Он был без сознания. Анри попытался привести его в чувства, но тот не отзывался. К Анри медленно подошла Агнес, обнимая его сзади. Она была высокой и стройной. С длинными белыми волосами и казалась совсем уже взрослой. Лет восемнадцать на вид. Она курила.

– Когда силы его иссякли, он прикрыл тело мальчика собой. И взял тем самым весь удар на себя. Врачи скорой помощи до сих пор пребывают в шоке, время от времени повторяя, что «мальчик родился в рубашке».

– Агнес… Ты как здесь? – спросил Анри, по которому было заметно, что ее присутствие его успокаивало.

– Это я привела сюда мальчика. Он же ребенок. А я ведь ответственна за детей в Мунспейс.

–Что с Гермесом? Он в отключке, – обнимая Агнес, сказал Анри. Издалека они выглядели как пара подростков-влюбленных.

Мигалки, сигнализации и люди, окружающие машину, исчезли. Анри и Гермес покинули Либерти, по-прежнему оставаясь в той самой машине. На горизонте показался Морфей. Он почему-то выглядел лет на десять младше, чем обычно.

– И давно он так? – говорит он, показывая на Гермеса.

– Давно.

– Все-таки бедняга Гермес переоценил свои силы. Мне так жаль…

– Что это с ним? – спросил я Агнес, пока Морфей меня не слышал.

– Морфей – один из немногих здесь, кто после превращения выглядит младше, чем до него. Из-за того, что он всегда такой легкий, мягкий и спокойный, к тому же имеющий иммунитет к сверхъестественному и имеет свойство успокаивать взглядом, его душа не стареет, а наоборот, молодеет. Он дарует сладкий покой людям, забирая все их мучения и тревоги. Он пришел сюда в восемнадцать, сейчас же ему уже двадцать шесть. Хоть по нему совсем и не скажешь. По моему скромному мнению, Морфей – самый добрый из Киперов.

Морфей подошел к Гермесу и, что-то напевая себе под нос, как будто убаюкивая младенца, прикоснулся своей ладонью к его ледяному лбу.

– Мне будет не хватать твоих историй, дружище. Немногословных, но всегда честных. Ты был быстрым и храбрым. Резким и отважным. Ты всегда боялся не успеть, что, кажется, обогнал самого себя, – пропел Морфей, глядя в большие серые глаза Гермеса, на лице которого красовался мужественный, олицетворяющий его характер и силу, шрам.

– Что это значит? – спрашивает Анри.

– Гермес погиб, – ответила за Морфея Агнес.

И тогда появился темный и хладнокровный Эреб с черными глазами в сопровождении цербера и Танатоса – бога смерти. Последний, не обращая внимания на остальных, подошел к Гермесу и прикоснулся своей ладонью к его лбу.

– Почему вы забираете его? Он же свой! – нервно прокричал Анри.

– Тише, Анри – с непреклонностью отвечал Эреб. – Даже со своим отсутствием обоняния я чувствую, от кого разит могилой за километр. Мы забираем только тех, кто был к этому готов.

Глава 34

– Этого не может быть, – сказал Анри Кроносу, когда тот пригласил его к себе в усадьбу. – Как он мог умереть?!

Анри не знал, что боги ошибаются. Что боги тоже умирают. Для него это было что-то несовместимое друг с другом, и вещи, находящиеся на разных берегах реки в его голове, не могли пересекаться на одной прямой. Им с Тимом обоим предстоит еще многому научиться. Но у нас нет времени для того, чтобы ждать, когда они повзрослеют. Гермес погиб. Да, будучи ранее уже мертвым и обретя магическую силу в Мунспейс, можно умереть снова. Это происходит тогда, когда становится ясно, что у титана остается недостаточно сил. А для того, чтобы спасать других, нужно в первую очередь быть в состоянии помочь самому себе. Гермес отдавал всего себя, растрачивая все до единой силы на каждом испытании. Не давал себе время на отдых. После каждого провала изнемогал себя работой до такой степени, что медленно сила его начала угасать. Он тратил ее, но никак не пополнял запасы. И спасение восьмилетнего мальчика стало его последней каплей. Он отдал всего себя ради того, чтобы этот мальчик смог жить. Гермес был умный парень, и я думаю, что он прекрасно понимал, чем все закончится. Он пожалел ребенка, который только начинал жить. И хоть и шансы на его спасение даже при таком раскладе, все равно были чертовски малы, он рискнул. И выиграл эту лотерею в пользу мальчика. Гермес всем запомнится как герой. Теперь душа его отправится в Элизиум, где ему будет спокойно и сладко целую вечность благодаря чарам Морфея. И где он, наконец, сможет выдохнуть.

– Почему она не рассказывала свою историю? – резко задал вопрос Анри. Он не уточнил, кто «она», но я понял. Потому что ожидал услышать этот вопрос от него.

– Так было нужно.

– Для кого? Почему мы с Тимом потратили на это всю ночь?

– Я не буду перед тобой отчитываться, парень. С самого начала я сказал, что все детали важны для вашего же спасения.

– А Ева? Ее спасение не было важным для вас?

Я оставил его вопрос неотвеченным. Не всегда люди сразу получают то, что они хотят услышать. Какие-то вопросы все-таки так и остаются вопросами, живущими в голове. И это не хорошо и не плохо. Просто легкая недосказанность. Я не могу ответить на все вопросы парней, а их действительно уйма. Поэтому оставляю какие-то фрагменты в тайне. Сейчас нужно концентрироваться на главном: грядущие перемены. Прямо-таки неизбежные и грядущие перемены.

– Анри, ты будешь не готов это услышать. Но нам нужен новый титан скорости. Я бы хотел, чтобы ты занял его место.

– Я не смогу занять его место, – тут же бросил в меня светловолосый парень. – Я не такой, как он. Как вообще кто-то может быть Гермесом, если не сам Гермес?!

– Не нужно идеализировать богов. Тем более мы не являемся таковыми. Мы не боги. Мы просто названы в честь них. Как и планеты, дни недели, месяца и еще многое другое в этом мире. Мы помогаем людям. Это и есть наше предназначение. Но иногда мы так же нуждаемся в поддержке и помощи сами. Так помоги же нам, Анри.

– Гермес еще сегодня был здесь. Вместе с нами. А сейчас вы так легко говорите о том, что вам нужен новый? Допустим, я займу его место. Но для чего мне это нужно? Для того, чтобы стать просто каким-то очередным Гермесом, которого потом также легко заменят кем-то другим?

– Я понимаю ход твоих мыслей. В чем-то ты действительно прав. Незаменимых не бывает даже богов. Но ты сам видел, как тяжело Гермесу. Он прослужил Мунспейс долгих девять лет. Он один из «старичков» здесь. И теперь ему самому нужна помощь. Он больше не справляется со своей работой, такое здесь бывает даже с нами. Мы тоже не вечны. И если у кого-то безвозвратно сажается батарейка, мы вынуждены отпустить. Потому что каждый из нас ценен. Я уважаю Гермеса и дарю ему свободу. И я уверен, что сам Гермес хотел бы, чтобы ты занял его место. Ведь именно он увел тебя от Эреба тогда, в день твоей смерти. Именно он дал тебе шанс.

– У меня есть выбор? – уже не так грозно спросил Анри. Я почувствовал его согласие.

– Ты достоин стать новым титаном скорости. Мы благословляем тебя.

Этим вечером мы прощались с Гермесом. В Мунспейс не принято оплакивать ушедшего, потому что это не смерть. Бог умирает однажды, будучи еще в облике человека на земле. Здесь же, когда силы покидают его тело, он переходит в иной мир, обретает свободу, уходит в отпуск. Как угодно, но только не упоминая жестокого слова «смерть». Мы с улыбкой вспомнили самые яркие и веселые истории. Как будучи еще четырнадцатилетним мальчишкой, Гермес впервые очутился здесь. Он был низкого роста, с овальным лицом, большими глазами и ушами. И с уродливым шрамом на лице. Никто и подумать не мог, что в этом мальчике откуда-то найдется в запасе столько силы. Уже тогда он с ног до головы был пропитан адреналином. Нужно было видеть лицо всех Хамперов, когда этот парень впервые смог замедлить тело с помощью ветра. Или когда, разводя руками, он совершенно случайно отбросил Морфея на дальнее расстояние.

– Серьезно, я думал, тогда как покачусь с обрыва… И все, прощайте, голуби!

– Чего? Какие голуби? – рассмеялась Лисса.

– Да это я так, образно, – улыбнулся душка Морфей.

– Никто бы и не удивился, если бы ты улетел, – сказал Арес. – Ты же как пушинка: длиннющий, а сам кожа да кости.

– Точно, а я думаю, кого он мне напоминает своими локонами, – подхватил Танатос.

– Ну, да, куда мне до вас, – обиделся Морфей. – Спортивных, да еще и причесанных.

– Не расстраивайся, малыш, – сказала Мегера. От нее это звучало особенно смешно, потому как ниже она его примерно на три головы. – Я просто обожаааю твои длинные распатланные волосы, – она подошла к нему ближе и потрепала его светлую шевелюру.

– Не.делай.так.никогда.больше, – скривился Морфей. Но это все равно со стороны выглядело мило. У этого парня слишком мягкие и женственные черты лица, но ему это только прибавляет шарма.

В эту минуту своим появлением всех затмил Стикс. Он зашел, вышибая ногой дверь. Громко, вызывающе и эффектно. Двери на улице, естественно, никакой не было. Но он появился перед всеми так, будто он вошел в эту несуществующую дверь на вечеринку, на которую его не пригласили. Но всем своим видом показывал, что именно он король этого вечера, а все остальные – лишь пыль под его кроссовками. Красивыми, лакированными и дорогими кроссовками. Казалось бы, походки и самовлюбленной улыбки было мало, и для добавления эффектности он решил еще и перевоплотиться. Вначале тебе в глаза бросаются татуировки и его горящие зеленые глаза, потом уже сам Стикс. Он зашел со стаканом чего-то горючего в руках и с томным презрением во взгляде. По которому с легкостью можно было прочитать: «Мне плевать на все, что вы обо мне думаете. И на вас, кстати, тоже». Все взгляды были прикованы к нему ровно до того момента, пока я не обратил внимание присутствующих на себя. Я решил не дожидаться завтрашнего дня. Все-таки когда уже собираешься менять как минимум одно установленное правило, нарушить еще одно уже не так тяжело. В воздухе повисла тишина. Я вышел на середину поляны, и все сидящие за столом одновременно направили головы в мою сторону.

– Сегодня я хочу сообщить вам, что грядут перемены. И этот разговор не может ждать до завтра. Я думаю, что Гермес меня простит. Мы все вместе и каждый по отдельности его помним и любим. Этот парень проделал много достойной работы и спас жизни не только сотни тысяч людей в Либерти, но и некоторым из вас. Я, будучи титаном могучего времени, на правах правителя смежного мира Мунспейс, спешу заявить: Отныне титаном скорости и покровителем путников становится Анри. Я полностью уверен в данном решении и несу ответственность за этого парня в дальнейшем. Прошу отнестись к этому решению с должным пониманием, доверием и уважением. Также хочу добавить к уже вышесказанному, что с этого момента я отменяю правило, которое подразумевает за собой обязательное присвоение имени одного из богов для новопришедших. Все, кто уже имеют такое имя, остаются неизменными, – добавил я, замечая недовольные взгляды в толпе. – Анри оставит свое имя. К нему не нужно будет обращаться, как к Гермесу. Это новое правило будет распространяться на всех новеньких. Правление древнегреческих богов уже давно отходит на второй план. Пишется новая история с новыми именами. Может быть, мое решение не будет одобрено свыше. Но пока я являюсь правителем этого мира, такова моя воля. Правила Закона должны внести в себя некие правки. Но об этом немного позже. Мир должен знать своих героев. Мы сделаем Мунспейс комфортным для каждого. Спасибо за внимание. Пусть продолжается эта светлая лунная ночь!

Из импровизированного зала послышались неуверенные возгласы поддержки. Как будто они то ли боялись, то ли не до конца понимали мой посыл. Но сейчас в первую очередь это нужно было для меня. Это заявление было одним из самых сложных за все мое правительство здесь. И только одно событие повлияло на меня настолько сильно, что я рискнул поменять сам Закон. И мне, если честно, уже не было страшно, какие будут последствия. Я делал это для будущего поколения, и мне не было ни капельки за это стыдно. Кто-то поддержал и поздравил Анри, а кто-то, оставшись недовольным, воздержался от громких слов. Стикс, дождавшись окончания моей речи и когда я отойду от всех хотя бы на миллиметр, закатился смехом. Как будто он всерьез думал, что мы собрались здесь только ради того, чтобы полюбоваться им. Эреб окинул всех присутствующих своим черным взглядом. Как всегда томно и равнодушно.

– Надеюсь, ты не подведешь Кроноса. Иначе мне все-таки придется забрать тебя в Царство мертвых, – потирая руки, сказал широкоплечий титан мрака.

К нему тут же присоединился Танатос. При превращении кожа этого парня становится очень бледной, глаза чернеют и из них текут такие же черные слезы.

– А такие души нам нужны, – вставил свои пять копеек он.

Его цель – забрать как можно больше душ. И он еще не успел привязаться к новым братьям. Поэтому ему плевать, что Анри в этот момент о нем подумает. Эреб мрачно стоит и наблюдает. Он редко встревает в разговоры, так как привык всегда действовать молча и быстро. Этот парень пришел сюда в пятнадцать. Вундеркинд. Так его здесь все называли в те годы. Считается, что в Мунспейс он живет уже целую вечность. И все это время мечтает затмить все миры своей силой. Чтобы победила тьма. Этот титан не нуждается в презентации. Вместо нее всегда говорит его цепкий взгляд и выдержка.

Наконец к Анри подошел Тим, и они смогли отойти вдвоем и поговорить по душам. Как в старые добрые времена.

– Как ты умудрился скрыть от меня эту новость? – с каплей недовольства произнес Тим.

– Это все произошло слишком быстро. Я даже сам не успел осознать.

– Да ладно тебе, не прибедняйся. Поздравляю тебя, – он подошел ближе и обнял, слегка потрепав плечо Анри. – Мой брат – Гермес. Бог скорости. Офигеть можно!

– Я не Гермес, – не скрывая своего раздражения, сказал Анри.

– Да, да, я помню. Анри, – смеется Тим. Уж не ты ли настоял на новых правилах?

– Нет, – ответил тот, явно сомневаясь в собственных словах.

– На самом деле мне здесь очень нравится. Как будто есть множество параллельных вселенных и миров, но именно в Мунспейс все по-настоящему. Мне иногда кажется, что тут мне все ни по чем. Я даже мыслю здесь по-иному. Эпитетами и метафорами. Представляешь?

– Я сразу заметил, что ты изменился и стал какой-то не такой. В хорошем смысле.

– И мне это нравится. А теперь еще и тебя повысили. Мунспейс с каждым днем все больше удивляет.

– Знаешь, что он мне сказал?

– Кто? – переспросил Тим.

– Кронос. Что эти перстни, которые есть у нас с детства, вовсе не защищали нас. То есть они, может быть, и вправду магические, но были всего лишь для поддержания нашей собственной силы. Просто как символ. Все это время там, в Либерти, нас оберегала та сила, которой мы с тобой пользуемся здесь и сейчас. Именно поэтому Луи не мог расправиться тогда с нами, еще совсем детьми в Вогезах. А мы все до смерти боялись потерять перстень, думая: сними мы его, тогда нам конец. Мы оба заслуживаем быть титанами. Мы смогли доказать, что мы достойны большего. Потому что эта сила всегда была в нас.

– Вроде бы такие очевидные вещи говоришь, что никакой перстень не мог спасать наши задницы всю жизнь. Но сейчас даже как-то обидно стало. Вся детская картинка разрушилась.

– Согласен, – с ностальгической улыбкой ответил ему Анри.

Глава 35

Помимо установленных каждодневных миссий и планового обучения, внутри клана каждый день кипит своя жизнь. Бурная, временами пугающе непредсказуемая, но зато далеко не скучная. Кто-то перешептывается между собой о новых слухах, кто-то в свою очередь, их распускает. А другие, не теряя времени, строят свою личную жизнь. Хотя это никогда не приветствовалась в мире Мунспейс. Как и любые родственные связи. Там, где речь идет о спасении жизней, не должно быть места для крышесносных чувств. Анри не слышал об этом ранее или мастерски скрывал знание этого пункта. Ведь уже не первый раз я вижу его белоснежный облик в компании девушки. Что в скором времени может привести к ревности со стороны Агнес.

– Как давно ты здесь? – спросил Анри, заглядывая в чарующие глаза Эсти.

– Два года, – робко отвечала она.

– И неужели за эти два года ты не обрела здесь друзей?

– Я не хочу говорить на эту тему. Прости, – она поднялась со скамьи, собираясь уйти, но Анри резко взял ее за руку.

– Подожди, Эсти.

– Отпусти, – она одернула руку, отворачиваясь от Анри.

– Прости, я не…

– Не важно. Мне пора, – сказала Эсти перед тем, как удалиться.

Такие недолгие разговоры можно было услышать из разных мест и почти всегда с одинаковой концовкой. Пока однажды Анри не узнал, в чем причина закрытости Эсти. Эта девушка часто обжигалась еще при жизни в Либерти. И погибла как раз-таки благодаря своей наивности. Оказавшись в Мунспейс, она начала общение не с тем. Ее первым собеседником на пути стал Стикс. Он предал ее доверие, сбивая ее с правильного пути, когда она пыталась спасти свою жизнь. После такого возвращения к тому же состоянию, из которого она так долго пыталась выйти, она больше не может доверять. Ни людям, ни тем более богам. Сердце богини семейного очага, юной хранительницы огня, было растоптано. Оно обожглось. Именно поэтому такая сильная духом девушка оказалась такой ранимой внутри. Услышав это, Анри хотел разорвать Стикса. Случай с Агнес давно подогревал его, но это стало последней каплей. Его взгляд метал молнии, а кулаки сжимались до дрожи. Это в который раз только отпугнуло Эсти и ототкнуло ее от него на несколько ступеней назад. Она не терпела проявления агрессии ни от кого. Тогда он взял себя в руки и пообещал, что не будет подобаться жестокости Стикса. И впредь никогда не покажет свою злость перед ней.

– Я буду рядом, Искорка, – уже с ноткой заботы, но все еще с горечью, произнес Анри.

– Даже если я перестану тебя греть? – послышался тихий голос Эсти, обходившей его по кругу, пристально за ним наблюдая.

– Даже если в тебе перегорят все до одной лампочки.

– По рукам.

– По рукам, – согласился Анри.

– У тебя, кстати, спина белая.

– А еще волосы, ресницы, да и вообще, у меня вместо кожи мел.

– Дурак, – улыбнулась Эсти. – Это краска. Или тональный крем.

– Только не говори, что ты ревнуешь. У меня все-таки уже есть взрослая дочь.

– И ей с тобой очень повезло.

– Знаю. И мне с ней тоже. В жизни, конечно, так не бывает, но, надеюсь, мне повезет и второй раз. С тобой.

– Это в Либерти не бывает, – ответила Эсти.

– Как же хорошо все-таки что мы встретились именно в Мунспейс, Искорка.

– Я бы не против свалить отсюда и встретиться… да хоть в космосе, например. Но, пожалуй, соглашусь: Мунспейс – не самое отвратительное место.

– К тому же, чем чаще я здесь нахожусь, тем больше он напоминает мне самый настоящий космос.

– Потому что космос – он внутри нас.

– Космос – это и есть мы, – подытожил Анри.

И с этим было бы трудно не согласиться. Анри привыкал к новой роли заново, не обращая внимания на тех, кто этому был не очень рад. Юность, проведенная в Либерти, научила братьев, что в этой жизни невозможно нравиться абсолютно всем. И они к этому больше никогда и не стремились.

– Я терзаю себя за то, что не смог спасти, но после каждой своей ошибки я вспоминаю Гермеса, – говорил мне Анри, возвращаясь с очередного провального испытания.

Приятно замечать их рост и понимать, что все-таки не ошибся в них. И то, что они, наконец, осознали простую истину, что боги вовсе не являются всесильными и всемогущими – это уже огромная победа для них над собой.

Никогда нельзя недооценивать Хамперов. Именно тогда, когда ты расслабляешься и тебе кажется, что все идет слишком гладко и хорошо, в бой всегда вступают они. Не успел я и на секундочку отвлечься, как на тренировочном поле в Лунной долине Аресом затеялись импровизированные соревнования, не входящие в учебный план. За столь долгое время я успел забыть выдуманную им традицию: проверять новеньких на прочность. И если до этого у него не было на это времени, то сейчас, после того, как Анри стал полноценным титаном, Арес просто не смог удержаться. Несмотря на то, что я никогда не одобрял подобные выходки с его стороны. Лишняя трата времени. Когда можно было бы заняться чем-то действительно полезным и потратить свои силы именно туда, они тратят их друг на друга. Чтобы доказать, кто же все-таки сильнее – Киперы или Хамперы? Кажется, битва эта будет бесконечна. Потому что ни одна из сторон до сих пор не может принять тот факт, что обе семьи находятся на равных и не могут существовать друг без друга. Иногда мне кажется, что они давно перестали враждовать и даже могут найти общий язык между собой, не делясь на «наши» и «ваши». А потом в какой-то момент в них снова просыпается это чувство конкуренции, которое раз за разом заставляет их меряться силой. Такая их натура. Боги – самовлюбленные, упертые и в каком-то смысле эгоистичные существа, которым приходится изо дня в день мириться с тем, что в мире есть еще и другие такие боги. Каждый день нужно спасать людей, пока кто-то другой препятствует твоей силе. Трудно быть богом.

Стремительно проплывающие вдаль над рекой облака были окрашены в разные оттенки розового, нежно-голубого и серых цветов. Они похожи на сладкую сахарную вату из детства или больших плюшевых медведей. По седым каменистым скалам стекают ручьи торопливых и шумных водопадов. Вода в реке ярко-бирюзовая, почти кристальная. Сколько лет ты бы ни прожил в Мунспейс, такие пейзажи всегда захватывают дух у каждого его жителя. Лунная долина, несмотря на ее безлюдность и на то, что она вызывает ощущение забытой богами окрестности, до сих пор остается моим любимым местом. Укромным, тихим уголком, где мысли всегда улетучиваются куда-то ввысь. Где можно расслабиться и, наконец, ни о чем не думать и ничего не контролировать. Но не в этот раз, конечно. Ведь Хамперы соорудили здесь для себя поле для битв. В этом месте всегда в одиночку тренируется Арес, но сегодня, видимо, ему наскучило заниматься одному, поэтому на поле я обнаружил его в компании Анри и Тима.