Текст книги "Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта"

Глава 6

– Какого демона ты увез Эсми из моего дома?

Этан Грир тяжело вздохнул, когда дверь в его кабинет в очередной раз с грохотом отлетела в сторону, и на пороге предстал разъяренный Норвуд Эксберри. Отодвинул от себя к краю стола папку с документами, откинулся на спинку кресла и посмотрел на приятеля.

– Норвуд, ты опять перепугал мою секретаршу до полусмерти, – осуждающе произнес директор магического надзора. Проговорил громче, обращаясь к девушке, растерянно выглядывавшей из-за спины Норвуда: – Вита, сегодня можешь уйти пораньше.

Девушка робко улыбнулась и тут же скрылась. Звонкая, быстро удаляющаяся дробь ее каблуков доказала, что она поторопилась воспользоваться любезным разрешением.

– Этан, я думал, что ты мой друг, – зловеще прошипел Норвуд, сделав шаг вперед и весьма недвусмысленно сжав кулаки. – Что все это значит?

– Вот именно, что я твой друг, – ответил Этан, привычно прищелкнув пальцами, после чего дверь бесшумно захлопнулась, а стены его кабинета украсились ветвистыми всполохами блокирующего звуки заклинания. – И по мере сил и возможностей пытаюсь исправить все те глупости, которые ты натворил.

– Какие такие глупости? – Норвуд нехорошо прищурился. – По-моему, я как раз следовал твоему совету.

– Я советовал тебе пригласить Эсми на свидание! – укоризненно произнес Этан. – А что сделал ты?

– Привез ее к себе, – фыркнул Норвуд. – И сказал, что отныне она будет жить со мной. По-моему, это намного лучше, чем свидание.

Этан мученически закатил глаза к потолку.

– Норвуд, печально признавать, но ты осел, – констатировал он через секунду.

Синие глаза некроманта потемнели от гнева. Он с такой силой сжал губы, что они превратились в две тонкие бескровные линии. Воздух вокруг него начал густеть на глазах, потрескивая искрами напряжения.

– О да, давай напади на меня! – ядовито посоветовал Этан. – Намного легче набить мне морду, чем признать, что был не прав?

– Да в чем именно я был не прав?! – раненым драконом взвыл Норвуд. – Ты можешь объяснить прямо? Я забрал Эсми из больницы. Мы провели с ней прекрасную ночь. Правда, она слегка поупрямилась, когда поняла, что отпускать я ее не намерен. Но я сумел ее переубедить.

В последней фразе Норвуда скользнули откровенно хвастливые нотки, и Этан досадливо поморщился.

– Ты присвоил ее домового, – скептически напомнил он. – Причем без спроса и навсегда, потому что ритуал слияния невозможно обернуть вспять. Думаешь, она была очень рада этому обстоятельству?

– Подумаешь! – Норвуд презрительно фыркнул. – Зачем ей этот домовой? Напротив, я оказал ей услугу. Слишком жестоко было бы оставлять беднягу Ведогона одного в ее доме. Он так переживал за хозяйку. Но и разнимать постоянные драки домовых я не собирался. Поэтому выбрал самый простой способ.

Этан опять возвел глаза к потолку. Несколько раз глубоко вздохнул, каждый раз при этом выпуская воздух через рот и явно силясь совладать с раздражением.

– Слушай, Норвуд, я одного не пойму, – наконец глухо произнес он. – С какой стати ты так лихо принялся распоряжаться судьбой Эсми Эрвиш? Или ты намерен сделать ей предложение руки и сердца? Неужели ты не осознаешь, что если вы расстанетесь – а вы, вероятнее всего, рано или поздно расстанетесь, поскольку особой постоянностью в отношениях ты не отличаешься, – то она будет вынуждена вернуться в свой дом? А вот Ведогон как раз навсегда останется с тобой. Ведогон, охранный дух, который верой и правдой служил не одному поколению рода Эрвишей!

Норвуд сдвинул брови: явно такая мысль прежде не приходила ему в голову.

– Если честно, я пока не думал об этом, – после долгой паузы признался он. – Да и зачем так далеко заглядывать в будущее? Я хотел, чтобы Эсми осталась со мной. Поэтому поступил, как…

– Как осел, – жестко завершил за него Этан.

– Как подсказывал мне разум, – огрызнулся Норвуд. – Я полагал, что Эсми оценит мою заботу о ее домовом.

– И как? – насмешливо поинтересовался Этан. – Оценила?

– Нет, – почти не разжимая губ, обронил Норвуд.

– Вот и я о чем, – удовлетворенно констатировал Этан. Продолжил, монотонно постукивая пальцами по безупречной полировке своего рабочего стола: – Норвуд, только без обид. Но я впервые вижу, чтобы человек делал столько глупостей. Тебе ведь нравится Эсми. Нравится, пожалуй, больше всех твоих предыдущих зазноб. Признайся, вашу историю знакомства нельзя назвать романтичной. Ты смертельно обидел ее год назад, когда влепил незаслуженную тройку на экзамене. Хорошо, что после одумался и немного умерил пыл. Но тут благодарить надо скорее трагедию, произошедшую с семьей Эсми. Хоть на это тебе хватило ума – не наседать на нее сразу после гибели родителей. Однако то, что ты творишь сейчас, – верх безумства и глупости!

Норвуд слушал его внимательно и хмуро, поигрывая желваками.

– Сейчас ты ведешь себя подобно древнему человеку. – Этан слабо усмехнулся. – Те, помнится, особо не церемонились с женщинами, которые имели несчастье им приглянуться. Дубиной по голове огреют и в пещеру волокут. – Улыбнулся шире и добавил: – А впрочем, два раза Эсми уже по голове получила. Во многом, кстати, по твоей вине.

Норвуд кисло поморщился, не оценив шутки приятеля.

– Честное слово, я не уговаривал Эсми уезжать, – проникновенно сказал Этан. – Это было исключительно ее решение. Более того, уверен, даже если бы я отказался забрать ее – она бы сбежала сама. Не сегодня, так, максимум, завтра.

Норвуд наконец-таки разжал кулаки. Тяжело ступая, подошел к креслу и буквально рухнул в него, вцепившись пальцами в волосы. Замер так с выражением крайнего отчаяния на лице.

Этан удивленно хмыкнул. Подался вперед, положив локти на стол, и вкрадчиво поинтересовался:

– Сдается, ты еще что-то успел натворить. Не так ли?

– Так, – чуть слышно признался Норвуд.

– И что же?

– Эсми теперь знает, что я вызвал демона в замке герцога.

Эрик высоко вздел брови, глядя на Норвуда в упор и ожидая от него каких-то подробностей. Но некромант помалкивал, периодически страдальчески вздыхая.

– Ты ей сам рассказал? – на всякий случай уточнил Этан. – Надо же. Не думал, что ты настолько всерьез воспримешь мой совет.

– Издеваешься, что ли? – Норвуд недовольно мотнул головой. – Естественно, я ей ничего не рассказывал. Она… Она поймала меня на слове. Когда я узнал, что Эсми уехала с тобой, то был немного… э-э… огорчен.

– Взбешен, – негромко исправил его Этан.

– И сразу отправился к ней, – продолжил Норвуд, как будто не услышав его. – Застал ее в тот момент, когда она устанавливала печать для соседей.

Этан усмехнулся. Правда, тут же спрятал улыбку за нарочито суровым выражением лица. Норвуд, однако, ничего не заметил.

– Кажется, я немного перегнул палку, выказывая свое недовольство, – виновато проговорил он. – К тому же я никак не мог понять, что за муха ее вообще укусила и почему после столь чудесной ночи, проведенной в моих объятиях, она отправилась домой, даже не дождавшись меня. Вот у меня и вырвалось… лишнее. Ну а потом Эсми умело вытянула из меня и остальное.

– Ясно, – коротко резюмировал Этан. Еще пару раз стукнул пальцами по столу, после чего спросил: – Ну и что ты намереваешься делать дальше?

– Не знаю. – Норвуд устало пожал плечами. – Видит небо, Этан, не знаю. Эсми наверняка теперь не захочет меня знать. И я вполне понимаю ее.

– Только не говори, что вновь пропадешь из ее жизни на год. – Этан резко встал, отодвинув кресло. – Уверен, что такая симпатичная девушка за это время без проблем найдет себе нового ухажера. Вряд ли она из тех, кто дважды наступает на одни и те же грабли, следовательно, во второй раз тебе не повезет, потому что рядом с ней окажется не альфонс, а достойный молодой человек. Ну а ты, друг мой, из-за своего ослиного упрямства останешься с разбитым сердцем. – Помолчал немного и добавил чуть слышно: – И вновь примешься за старое.

– За какое старое? – хмуро переспросил Норвуд. – Ты опять про ту блондинку, что ли? Эк как тебя задело. Ну прости. Не знал, что она тебе действительно понравилась. – Кашлянул и с внезапным подозрением осведомился: – А не из-за нее ли ты постоянно вставляешь мне палки в колеса? Взять хотя бы злополучную лицензию, которую ты выдал Эсми с такой легкостью.

– Поверь, если бы Эсми не получила от меня разрешения и ты завлек бы ее в ловушку и принялся шантажировать тюрьмой, то у вас совершенно точно ничего бы не получилось, – серьезно проговорил Этан. – Она бы прокляла тебя на веки вечные. И сделала бы верно, между прочим.

Норвуд скептически хмыкнул, вряд ли поверив словам приятеля.

– Не знаю, не знаю, – пробурчал он себе под нос. – Обычно девушкам нравится напор в ухаживании.

– Далеко не всем и далеко не всегда, – возразил Этан. – В общем, Норвуд. Перестань глупить и вести себя как маленький капризный мальчик. Купи самый большой букет цветов и поезжай к Эсми. Попроси у нее прощения. Признайся в любви, в конце концов, если она так сильно запала тебе в душу.

В комнате на какое-то время стало тихо. Норвуд хмурил лоб, разглядывая что-то поверх головы Этана.

– Знаешь, а я ведь выкупил драгоценности ее матери, – внезапно признался он.

Этан вопросительно приподнял бровь.

– Ну, которые она продавала, чтобы покрыть долги Чарльза, – пояснил Норвуд. – Как думаешь, если я отдам их ей, она не обидится?

– Если ты при этом не наговоришь ей всяких гадостей, то нет, – честно ответил Этан. – Только, друг мой, заклинаю: ну поумерь свой пыл хоть немного! Иногда добиться своего лаской и пониманием намного проще, чем силой и напором.

Норвуд посмотрел в окно, за которым загорались первые яркие звезды. Затем решительно кивнул и встал.

– Ты прав, – отчеканил он. – Сегодня поздно. Да и Эсми надо время, чтобы остыть. А вот завтра вечером я обязательно навещу ее. И не уйду, пока она не выслушает меня.

Развернулся и вышел, коротким взмахом руки разогнав блокирующее заклинание.

Этан проводил его взглядом. Затем опять опустился в кресло и широко улыбнулся.

– Надо бы подумать о подарке на свадьбу тебе, дружище, – себе под нос прошептал он. – Только попробуй не пригласить меня шафером!

Часть четвертая
Все хорошо, что хорошо кончается

Глава 1

Кап.

Этот простой звук действовал мне на нервы. Он был едва слышный, но словно молотом бил по ушам, от чего боль в затылке начинала пульсировать еще сильнее.

Кап.

А еще зверски хотелось пить. Я представила высокий запотевший хрустальный бокал, до краев наполненный ледяной водой с кубиками льда. Как было бы чудесно сделать сейчас хоть глоток! Язык будто распух от жажды и с трудом помещался во рту. В горле пересохло.

Кап.

Я застонала. Точнее, попыталась это сделать. Но почему-то получился даже не писк, а тихий шелест.

– Эсми, вы очнулись?

В следующее мгновение на мой пылающий лоб опустилась чья-то божественно прохладная ладонь.

– О небо, вы живы! – Женский голос стал чуть громче. – Какое счастье! Я испугалась, что он убил вас. Вы почти не дышали.

В голове тяжело заворочались воспоминания. Ужин в семье Гайрос. Алан с зализанными на лысину редкими волосами и длинным породистым лицом. Его рассказ про комнату и настойчивое предложение помочь ему разобраться с зеркалом. Отражение убитой девушки. Амулет на груди у Алана, который заблокировал мой удар. Отчаянный рывок к двери – и слепящая темнота после магического удара по затылку.

– Моника? – прошептала я и с трудом разлепила глаза.

Такое чувство, будто веки у меня опухли, настолько, что превратились в огромные вареники. Несколько раз я моргнула, привыкая к тусклому зеленоватому освещению.

Судя по всему, мы находились в каком-то подобии каменного мешка. Очень узкого и тесного. Стены сочились влагой, но звук капающей воды шел откуда-то извне. Места тут, к слову, буквально с гулькин нос. Наверное, шага три в длину и столько же в ширину.

Я перевела взгляд на Монику и негромко охнула. От ее искусного макияжа не осталось и следа. Губы разбиты, видимо, после оплеухи Алана, под носом запеклись капли засохшей крови, а глаза обведены черными кругами потекшей туши. От прически вообще осталось лишь какое-то растрепанное всеми ветрами воронье гнездо.

– Что случилось? – спросила я, силясь привстать.

Моника тут же бросилась мне помогать. Общими усилиями я все-таки привалилась спиной к сырой стене. Поморщившись, принялась ощупывать свой многострадальный затылок.

Так, вроде бы никаких ран нет. Видимо, Алан просто оглушил меня покупными чарами. От чего, к слову, не легче. Третье сотрясение мозга остается третьим, пусть и получено из-за магии.

– Не знаю, – ответила Моника и устало опустилась рядом со мной. – Я очнулась уже здесь. Рядом лежали вы. Такая холодная… Я испугалась, что Алан убил вас и бросил меня умирать рядом с вашим трупом.

Я провела языком по растрескавшимся от жажды губам. Как пить-то хочется! И этот звук капающей воды – настоящая пытка.

– Как вы думаете, где мы? – спросила Моника и негромко всхлипнула.

Я промолчала. Еще раз огляделась.

Интересно, откуда тут свет? Он идет откуда-то сверху, но непохоже, что проникает извне. Скорее, его источник что-то магическое.

– Ну как, девушки, уже привыкли к своему месту жительства?

Я вздрогнула от громкого вопроса, прозвучавшего прямо над нашими головами. Гулкое эхо заиграло, загуляло между узкими стенами, и я невольно сморщилась от нового приступа головной боли.

– Не стесняйтесь, осваивайтесь, – глумливо проговорил Алан. – Вам предстоит прожить тут достаточно времени. Пару дней, быть может, неделю. Пока не умрете от голода и жажды.

– Алан, что за шуточки? – крикнула в ответ Моника. – Немедленно выпустите нас! Что вы задумали?

– Убить вас, что же еще, – ответил мужчина и издевательски рассмеялся. Правда, приступ его веселья не продлился долго. Через несколько секунд он продолжил уже серьезнее: – Считайте, что вы мои почетные гостьи. Те, кому выпала небывалая честь быть последними обитательницами сего славного места.

– Что происходит? – В глазах Моники заблестели слезы.

– Можете поблагодарить вашу соседку за столь неудачное завершение своего жизненного пути, – ответил Алан. – Честное слово, я не планировал такого финала вечера. Я ведь в самом деле собираюсь продать этот дом. В его подвале стало слишком… тесно. Если бы Эсми сделала так, как я просил… Если бы она просто разбила это проклятое зеркало, то вы были бы уже дома. Наслаждались бы бокалом вина, рассказывая о визите в дом с привидениями. Но ей не повезло увидеть меня в отражении. И тем самым она подписала вам смертный приговор.

Моника затравленно оглянулась на меня. Ее губы задрожали в тщетных попытках сдержать рыдания.

– Вы понимаете, что нас будут искать? – спросила я, дотянувшись до руки Моники и ободряюще пожав ее. – Рейчел и Росс знают, что мы уезжали в ваш дом. Если мы не вернемся…

– Конечно, я понимаю, что ко мне придет полиция, – оборвал меня Алан. – Ну что же. Как придет, так и уйдет. Я сообщу им, что лично посадил вас в карету и отправил домой. Правда, кучер показался мне каким-то подозрительным, но я даже представить не мог, что он решится на такую небывалую подлость. Похитить двух женщин в самом центре Вилсона! Кошмар! Всю полицию разогнать надо к демонам! И обязательно дам его подробнейшие приметы, а также буду оказывать всяческое содействие следствию.

– Алан, вас все равно разоблачат, – твердо сказала я. – Поисковые чары никто не отменял.

– Дорогуша моя, а ты еще не поняла, куда угодила? – Алан препротивно расхохотался в полный голос. Выдавил в перерывах между приступами гадкого смеха: – Оглянись, девчонка. Авось до твоих тупых мозгов и дойдет, что никто вас не отыщет при всем желании.

Я растерянно сдвинула брови. О чем он? Затем зажмурилась, силясь просканировать место. И тут же разочарованно охнула.

У меня ничего не получилось. Невольно вспомнился замок герцога Трегора. Печать, которая не пропускала через себя магию. Нет, похоже, но не так. Тут что-то было иначе. Но что?

– Я уже говорил, что этот дом передавался в нашем роду от поколения к поколению? – проговорил Алан, не пытаясь скрыть торжествующих ноток в голосе. – Мой прапрапрадед был тот еще затейник. Настоящий позор семейства, как говорили мои родители. Его имя было под строгим запретом. Очень он любил развлекаться с молоденькими служанками. К слову, предпочитал блондинок-девственниц, поскольку увлекался некромантией. Ну, вы понимаете, о чем я.

– Он вызывал демонов? – прямо спросила я.

– Да, был за ним такой грешок, – не стал отнекиваться Алан. – Благо, что законы в те времена были не столь уж и суровы. Золото решало все. И до поры до времени на его магические опыты власти смотрели сквозь пальцы. Подумаешь, какая-то чернь пропадает. Мало, что ли, в крупный город каждый день приезжает дурех, ищущих лучшей жизни. Мой славный предок не скупился, щедро платя властям за лояльность. Но в один прекрасный день осознал, что выбрал неправильное место для своих экспериментов. Слишком много душ скопилось под крышей этого дома. Очень мстительных и обиженных душ. Безобразие настоящее!

Я невесело хмыкнула, уловив в голосе Алана неподдельное возмущение. Ну да, конечно, безобразие. По всей видимости, он не видел ничего страшного в поступках далекого предка. Подумаешь, тот зверски убивал девушек. Эка невидаль. Его раздражало лишь то, что души этих несчастных жертв не упокоились с миром, а решили поквитаться с обидчиком.

– И мой пра – и так далее прадед решил эту проблему, – восторженно завершил Алан. – Он нанял лучшего мага во всем Апрасе, чтобы тот соорудил не просто охранную печать, которую так легко разрушить или стереть. О нет. Тот создал настоящее магическое чудо. Этот каменный мешок находится примерно в середине фундамента, глубоко под землей. Каждая его стена – это сплав множества печатей. И они беспрестанно регенерируют, поглощая энергию, которая выделяется при смерти человека.

– Я не понимаю, – растерянно пролепетала Моника.

– Да куда уж тебе, – презрительно фыркнул Алан. – Ты – тупая блондинка, все достоинства которой заключаются лишь в тугом кошельке мужа. Скажи, тебе приятно было ласкать дряблое тело Генриха и терпеть его поцелуи беззубым ртом? Он уже годился тебе в дедушки, когда взял тебя в жены. Ах, ну да, ну да. Это же была великая любовь с первого взгляда, не так ли? Любовь, для которой возраст не помеха. А по сути, родители просто продали тебя.

– Алан, почему вы так говорите? – Моника широко распахнула глаза от изумления. – Я думала, что вы друг нашей семьи.

– Конечно, я друг, – с сарказмом заверил ее Алан. – Друг Генриха, но не твой, лапонька. Думаю, он-то как раз обрадуется, когда избавится от такой пиявки, как ты. Даже детей ему родить не сумела. Только и знала, как потрошить его кошелек да погуливать на стороне.

– Да как вы смеете! – с тихим негодованием выдохнула Моника. – Я никогда… ни с кем… А дети… Мы так хотели, но…

– Плевать мне на твои оправдания, – жестко оборвал ее лепет Алан. – Прибереги их на суд богов. Потому как скоро ты предстанешь перед ним.

Моника чуть слышно всхлипнула. Сгорбилась, уткнувшись лицом в раскрытые ладони, и ее плечи начали вздрагивать. Было видно, что она изо всех сил старается сдержать рыдания.

– Алан, мы еще все можем исправить, – опять подала я голос. – Выпустите нас. Нас ведь все равно найдут. Вы сами сказали, что продаете этот дом. Или думаете, новые жильцы не изучат его от крыши до подвала? И как вы будете оправдываться, когда здесь обнаружат наши тела?

– А кто сказал, что ваши тела будут здесь? – нарочито удивился Алан. – Дорогуша, я дождусь, когда вы умрете. Заметь – сам при этом не приложу к этому никаких усилий. Мой первый опыт оказался… слишком неудачным. Мне пришлось сжечь любимую рубашку, поскольку пятна крови так и не сумел вывести. Не прачке же ее отдавать было. Да и та дрянь умудрилась хорошо поцарапать меня. Я сделал выводы и теперь предпочитаю работать иначе. Будет любопытно понаблюдать, как через день-два вы начнете грызть друг другу глотки в прямом смысле слова. Люди так забавно сходят с ума от голода и жажды. Рано или поздно одна из вас прикончит другую. Кстати, ставлю на Монику. Она крупнее и сильнее тебя. Так что на твоем месте я бы расправился с ней прямо сейчас. Но даже это не спасет тебя. Лишь даст лишнюю неделю или две жизни, вряд ли больше.

Я скривилась от отвращения, почувствовав, как к горлу подкатил тугой ком тошноты.

О небо, неужели он намекает на то, что мне надлежит убить Монику, а потом глодать ее тело, силясь отсрочить неминуемую гибель? Какая гадость! Этот Алан точно больной на всю голову.

– Да не бывать этому! – выплюнула я с негодованием.

– Бывать-бывать, – со зловещим смешком заверил меня Алан. – Как будто вы первые здешние обитательницы. Ну а потом, когда все будет завершено, я спущусь и вытащу ваши тела. – Помолчал немного и добавил с иронией: – Яблони в моем саду на заднем дворе каждый год дают прекрасный урожай. Все соседи сходят с ума от зависти. Все говорят, что у меня легкая рука, потому что садовника я не держу. Но никто не знает, что весь секрет заключается в правильном удобрении. – Хмыкнул и завершил: – Ну а ваши души никогда не потревожат мой покой. Потому что это место впитает их. Эсми, ты ведь знаешь, что мой дом – самый спокойный и энергетически защищенный во всем Вилсоне.

Словно в подтверждение его слов сверху раздался какой-то гулкий звук, как будто захлопнулась крышка. И наступила тишина.

– Он ненормальный, – негромко сказала Моника, кулаком вытирая слезы. – Абсолютно сумасшедший.

Я промолчала. А смысл соглашаться с тем, что и так очевидно? Теперь надо придумать, как выбраться из этой ситуации.

– Но нас ведь найдут, правда? – упавшим голосом спросила Моника. – Его уверения в том, что мы будем сидеть тут, пока не умрем от голода, просто ложь?

И опять я ничего не сказала.

Найти-то нас найдут. Рано или поздно все тайное обязательно становится явным. Тем более что Алан вздумал продать дом. Ладно, пусть он похоронит наши тела под яблонями. Но при первой же перекопке сада новые жильцы наткнутся на могилы…

«Не факт, – тут же пробурчал внутренний голос. – Этот Алан не гнушается использовать амулеты с покупными чарами. Как будто не знаешь, что можно купить порошок, который во много раз ускоряет процесс разложения, уничтожая даже кости. Уже через неделю от тела ничего не останется».

Я досадливо тряхнула головой, правда, сразу же приглушенно зашипела от боли. От слишком резкого движения в затылке вновь запульсировала улегшаяся было боль, поэтому неполную минуту я просто дышала, силясь не сорваться на стон.

Не думай об этом, Эсми! Не думай о могилах и прочей гадости! Ты обязательно выберешься! Иначе и быть не может. Выбралась же ты из подвала замка герцога Трегора, хотя сам Норвуд не верил в твой успех.

Моника опять заплакала, так и не дождавшись от меня ответа. Я ободряюще потрепала женщину по плечу и проговорила:

– Успокойтесь. Ваши родители уже сегодня вечером поднимут тревогу, спохватившись, что вас нет. Скоро в доме Алана будет полиция.

– Вы же слышали, что он сказал, – шмыгнув носом, печально ответила Моника. – Про кучера и все такое прочее. – Сделала паузу и совсем тихо добавила: – И потом, я не уверена, что родители вообще заметят мое отсутствие. Мой отец был пьян, как вы видели. А матери я говорила, что после ужина сразу отправлюсь к Генриху. Так что она, скорее всего, подумает, что я решила вовсе не заезжать к ней. Тем более что час такой поздний.

– А ваш муж? – спросила я. – Он-то наверняка удивится, что жена не вернулась домой.

– Не думаю. – Грустная усмешка тронула губы Моники. – Генрих стар, как правильно сказал Алан. В последнее время он все чаще забывает о моем существовании. Сутками безвылазно сидит в своей комнате. Частенько путает меня со своей давно умершей сестрой. Иногда принимает меня за новую служанку. Так что Генрих тревогу точно не поднимет. А слуги… Они, скорее всего, решат, что я осталась у родителей на несколько дней. В последнее время я стараюсь при любой возможности уезжать из дома. Слишком тяжело мне рядом с Генрихом. Видеть, как некогда любимый человек неуклонно теряет рассудок… – Вдруг с надеждой вскинулась и спросила: – А вы? Мать говорила, у вас есть жених. Как его, Чарльз вроде бы. Он обратится в полицию?

– С Чарльзом я рассталась, – сухо сказала я.

– О. – Моника пригорюнилась, но тут же встрепенулась вновь: – Ну а кто-нибудь еще? Друзья, родственники?

Я устало потерла лоб. Первым на ум пришел, как ни странно, Норвуд. О, я не сомневалась, что он-то как раз весь дом Алана при желании разберет по камушку. Если кто-нибудь и способен отыскать этот тайник, то только он. Но… наша последняя встреча завершилась, мягко говоря, не очень хорошо. Я четко сказала, что не желаю больше видеть его. Конечно, рано или поздно он заинтересуется, куда это я запропастилась. Но, боюсь, к тому моменту будет уже слишком поздно.

Моника прочитала ответ по моим глазам. Опять пригорюнилась, с отчаянием уставившись в ближайшую стену.

– Я что-нибудь придумаю, – твердо сказала я. – Обязательно придумаю.

Моника робко улыбнулась мне, приободренная. Беда была лишь в том, что сама я не испытывала и сотой доли уверенности, с которой произнесла эти слова.