Текст книги "Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта"

И я склонилась над столом. Легким движением руки подозвала ближе магическую искру, заставив ее замереть прямо над картой.

Время словно остановилось для меня. Я вновь и вновь просматривала плетение заклинания, силясь найти ловушку. Но все было чисто. Если неведомый создатель печати и внедрил в нее какую-то западню, то я просто этого не видела.

«Еще не поздно отказаться, – опять настойчиво забубнил внутренний голос сомнений в собственных силах. – Подумай, Эсми, как ты опозоришься, если ошибаешься. Норвуд будет не просто зол – взбешен. Еще бы! Такая работа пойдет прахом».

Я резко мотнула головой, заставив опасливый шепоток умолкнуть. И одним быстрым стремительным движением разрушила печать.

Напоследок она вспыхнула особенно ярко. Заиграла всеми цветами радуги – и погасла. Просто погасла, оставив карту невредимой лежать на столе.

– Отлично, Эсми!

Сзади послышались аплодисменты. Я обернулась и увидела, как Норвуд несколько раз хлопнул в ладоши. Затем наклонился и подобрал валяющийся на полу халат.

– Прекрасная работа, – проговорил он, подав его мне. Окинул меня откровенно оценивающим взглядом и мурлыкнул: – И прекрасная фигура.

– Извините, – хмуро буркнула я, торопясь накинуть халат и от спешки все никак не попадая в рукава. Добавила на всякий случай с оправдывающейся интонацией: – Видите ли, я побоялась, что вновь задену заклинание краем ткани.

– О, не извиняйтесь. – Норвуд негромко рассмеялся. – Я не в обиде. Скорее даже напротив.

Я как можно туже затянула пояс. Насупилась, чувствуя, как от смущения горят щеки.

– И что тут у нас? – Хвала небесам, Норвуд не стал развивать тему моего неожиданного обнажения. Вместо этого он с интересом посмотрел на полностью освобожденную от гнета маскирующих заклинаний карту.

– О, так это загородное имение герцога Трегора, – проговорила я, прочитав надпись, идущую по верхнему краю пергамента. – Разве там сейчас не музей его имени?

– Музей, – подтвердил Норвуд, задумчиво ведя пальцем по переплетениям линий.

Я нахмурилась, разглядывая схему. Если ей верить, артефакт должен быть спрятан прямо на первом этаже. Какая-нибудь потайная комната? Подумать только, и это в доме, где каждый день толкаются десятки самых разных людей!

Норвуд вдруг прищелкнул пальцами, и на карту мгновенно опустилась черная непрозрачная завеса маскирующего заклинания.

– Простите, Эсми Эрвиш, – проговорил он, когда я с удивлением на него взглянула. – Но ваше участие в этом деле завершено.

Ишь какой. На самом интересном моменте взял и все спрятал.

– Надеюсь, вы не обижаетесь на меня? – спросил он с лукавой усмешкой.

– Нет, что вы, – буркнула я, стараясь придать себе как можно более равнодушный вид.

По всей видимости, получилось плохо, потому что на дне зрачков Норвуда тут же запрыгали озорные искорки.

– И я с превеликим удовольствием хочу принести вам свои самые искренние извинения, – торжественно провозгласил он. – Я ошибся год назад на выпускном экзамене. Вы прекрасный специалист и настоящий профессионал.

– Благодарю покорно, – в тон ему отозвалась я, хотя – что скрывать очевидное – в груди приятно потеплело после слов Норвуда. Кашлянула и спросила: – Полагаю, теперь я могу отправиться домой?

– Домой? – Норвуд высоко взметнул брови. – Эсми, сейчас глубокая ночь. Эмили приготовила вам комнату.

– Да, но… – пробормотала я, как-то не слишком воодушевленная мыслью о том, что придется провести ночь под одной крышей с некромантом.

– Или вы думаете, что я прокрадусь к вам под покровом тьмы и обесчещу? – с привычным сарказмом осведомился он. – В таком случае вы переживаете зря. – Подался вперед и вкрадчиво добавил: – Хотя… Если вы вдруг пожелаете прокрасться в мою спальню и обесчестить меня… сопротивляться не буду.

Я так устала, что сил огрызаться уже не было. Демоны с ним! И потом, Норвуд прав. Одна мысль о том, что после столь напряженной работы мне придется ехать через весь город, навевала настоящий ужас. Как-то внезапно азарт и радость от успешно завершенной работы схлынули. И я почувствовала, как спину нещадно ломит после долгих часов стояния в неудобной позе, а колени так вообще мелко дрожат.

– Ладно, – холодно обронила я. – Вы правы. Но помните, что завтра наши пути навсегда разойдутся. Я искренне и от всей души надеюсь, что вы больше никогда не появитесь в моей жизни.

Норвуд ни капли не обиделся. Напротив, его улыбка стала шире, как будто его чем-то повеселило мое пожелание.

Я кинула последний взгляд на карту и вышла прочь.

Глава 6

– Откройте, немедленно откройте!

Я резко распахнула глаза, потревоженная чьими-то отчаянными криками, которые, по всей видимости, доносились с улицы. Пару раз растерянно моргнула, глядя в незнакомый потолок. Ах да! Я ведь осталась у Норвуда. Как он и сказал, Эмили проводила меня в небольшую уютную спальню, выполненную в пастельных светло-голубых тонах. От усталости на кровать я буквально упала и заснула, едва только моя голова коснулась подушки.

– Я вызову полицию! – не унимался кто-то на улице. – Пусть все узнают, какой вы мерзавец, господин Эксберри!

Ох. Сдается, я узнаю голос. Что здесь забыл Чарльз? По-моему, вчера я ясно дала ему понять, что больше не желаю о нем ничего знать.

«Ага, дала понять, – зловредно подтвердил внутренний голос. – А потом отправилась в гости к Норвуду. При этом не объяснив, что именно собралась делать. Вот Чарльз и решил, что ты ринулась оплачивать его карточный долг собственным телом. И явился спасать тебя».

Как-то спасение малость запоздало. Я посмотрела на напольные часы, стрелки которых показывали девять утра.

«Ну почему же – запоздало? – насмешливо не согласился со мной внутренний голос. – Напротив, Чарльз явился как нельзя более вовремя. Не мог же он кинуться за тобой сразу же. А вдруг Норвуд не успел бы получить от тебя желаемое? Поэтому Чарльз и пришел утром, прекрасно понимая, что к этому моменту процесс, так сказать, расчета должен быть завершен».

Резонно. В этом весь Чарльз. Но неужели он действительно думает, что после вчерашнего я захочу его видеть?

А впрочем, чего гадать? Встану и спрошу его лично, какого демона он тут забыл.

И с этими мыслями я решительно откинула в сторону одеяло.

Поскольку Эмили еще не принесла платье, мне пришлось облачиться в тот же халат, что и накануне. Потуже перепоясавшись, я выскочила на лестницу, пылая от законного негодования.

– Где моя невеста? – послышалось гневное из холла. – Я хочу видеть ее!

Должно быть, кто-то из слуг впустил Чарльза, устав выслушивать его заунывные крики под окнами.

Я перегнулась через перила, глядя вниз. Мой бывший жених потрясал кулаками перед высоким худощавым стариком, одетым в черное. Должно быть, это дворецкий Норвуда. Вчера я его не видела, потому что господин Эксберри открыл мне дверь сам.

– Пожалуйста, успокойтесь, – негромко проговорил старик, согнувшись в почтительном поклоне. – О ком речь?

– О моей невесте, Эсми Эрвиш! – Чарльз как следует топнул ногой. – Я хочу видеть ее! Я хочу знать, что этот мерзавец сделал с ней!

Да уж. Актер из Чарльза еще хуже, чем игрок. Переигрывает так, что аж зубы сводит от отвращения. Вроде бы он должен быть вне себя от злости. Но в каждом движении чувствуется наигранность. Как будто он долго и упорно тренировался перед зеркалом. Вон даже рукой по волосам провел, проверяя, не растрепались ли они.

– Ваш жених, госпожа Эрвиш, чрезвычайно экспрессивная личность.

Я вздрогнула, услышав вкрадчивый шепоток прямо над ухом. Норвуд подошел так тихо, что это стало полнейшей неожиданностью для меня.

– Я уже говорила, что он мне не жених, – огрызнулась я, обернувшись к некроманту.

К слову, несмотря на то что вчера наша работа затянулась далеко за полночь, Норвуд в отличие от меня выглядел так, как будто давно встал. Его темные волосы влажно блестели после душа, правда, поверх светлой шелковой рубашки он еще не успел накинуть камзол. И мне невольно стало стыдно за свой растрепанный и слегка помятый после сна вид.

– По-моему, Чарльз Глог еще не в курсе вашего решения, – произнес Норвуд и посмотрел в холл, доверчиво поведав мне: – Ну крайне экспрессивная личность! Как бы он с кулаками на беднягу Вилберна не набросился.

Я в свою очередь с сомнением хмыкнула. Да чтоб Чарльз полез на кого-нибудь с кулаками? А хотя… Вилберн в весьма преклонном возрасте. Вряд ли он сумеет дать Чарльзу достойный отпор, что последний, несомненно, прекрасно понимает. Так что это вполне вероятно.

– Если я немедленно не увижу Эсми, то не знаю, что сделаю! – вдруг визгливо выкрикнул Чарльз. Шагнул к дворецкому, воинственно засучивая рукава, и старик попятился.

– Главное, не заплачьте, господин Глог, – громко посоветовал ему Норвуд.

Чарльз вздрогнул и посмотрел вверх. Смешно приоткрыл рот, увидев меня рядом с некромантом. Но тут же опомнился и театрально простер ко мне руки.

– О, Эсми! – воскликнул он. – О душа моя! Что эта сволочь с тобой сотворила? Я…

Неужели он сам не понимает, насколько смешон сейчас? И неужели всерьез рассчитывает, что после этого крайне дурно исполненного спектакля я паду в его объятия, в очередной раз простив все грехи?

Норвуд рядом фыркнул от сдерживаемого с трудом смеха.

– Не понимаю женщин, – негромко обронил, словно рассуждая вслух. – Столько времени терпеть это ничтожество.

Я метнула на него рассерженный взгляд. Между прочим, Чарльз оказался единственным, кто был рядом со мной после гибели родителей. Он взял на себя все хлопоты по организации похорон. Помог справиться с наплывом каких-то неизвестных личностей, утверждавших, будто являются дальними родственниками, а на самом деле жаждавших урвать куш от наследства. Да, сейчас я прекрасно понимала, что таким образом он в первую очередь старался для себя. Но все же. В те дни мне так отчаянно нужна была забота. Пусть фальшивая, пусть ненастоящая, но любовь. Наверное, именно поэтому я так долго закрывала глаза на истинную сущность Чарльза. Хорошо высмеивать кого-нибудь, если никогда не был на его месте. И уж тем более не Норвуду рассуждать о натуре Чарльза. Сам-то он недалеко от него ушел.

– Пшел вон, – почти не разжимая губ, оборвала я стенания Чарльза.

– Эсми, ты все еще злишься на меня? – Чарльз в разыгранном изумлении захлопал длинными ресницами. – Любимая, я ведь пришел за тобой. Я понял, что плевать хотел на этот долг! Я отправлюсь в тюрьму, в долговую яму, лишь бы с тобой все было хорошо!

– Долго же вы шли сюда, господин Глог, – с иронией проговорил Норвуд. – Или боялись успеть?

– Так вы… – Чарльз притворно ахнул от ужаса. Его губы задрожали, глаза наполнились слезами.

Норвуд выразительно изогнул бровь, вновь с насмешкой посмотрев на меня.

– И пусть! – с прежней патетикой вскричал Чарльз. – Эсми, ты сделала это ради меня! Пусть эта ночь была – мне плевать! Я никогда в жизни ни словом, ни взглядом не попрекну тебя за нее.

– Жаль, что гнилых помидоров и тухлых яиц под рукой нет, – опять шепнул мне на ухо Норвуд. – Или чем там принято закидывать плохих актеров. Ну что, Эсми? Начнете оправдываться? Убеждать его, что между нами ничего не было? – Томно протянул: – О, неужели я стану свидетелем воссоединения столь замечательной пары?

Как, ну как у него получается так меня раздражать? А самое противное то, что я ведь и впрямь чуть не начала оправдываться перед Чарльзом. Ну то есть, понятное дело, я не собиралась молить Чарльза о прощении, поскольку не была перед ним ни в чем виновата. Но я не хотела, чтобы он думал, будто я и впрямь провела ночь с Норвудом из-за его долга.

Тьфу ты!

– Я прощаю тебя, Эсми! – гордо заявил Чарльз, глядя на меня огромными лучистыми глазами.

– Где же мой носовой платок? – не удержался от очередной шутки Норвуд. – Я сейчас разрыдаюсь.

– Проваливай, Чарльз, – грубо посоветовала я бывшему жениху.

– Что? – Тот смешно выпучил от неожиданности глаза. – Эсми, о чем ты?

– Пошел вон, – свистящим шепотом внятно произнесла я. – Что здесь неясного?

– Но… – Чарльз быстро-быстро заморгал. – Эсми, я не понимаю… Неужели этот негодяй обольстил тебя?

– Ага, – с сарказмом подтвердила я. – Еще как обольстил, соблазнил и показал небо в звездочках.

– Правда? – изумился на сей раз Норвуд. – А почему я этого не помню?

А в следующее мгновение я порывисто развернулась к нему и с силой привлекла его к себе.

Понятия не имею, почему я так сделала. Точнее, уже позже я пыталась убедить себя, что таким образом хотела насолить Чарльзу. Наглядно продемонстрировать ему, что между нами действительно все кончено. Но… Если честно, именно в тот момент я ни о чем таком не думала. Я вообще ни о чем не думала. Мое тело действовало словно само собой.

О, Норвуд и не думал упираться. Напротив, он будто ожидал от меня именно этого поступка. Одна его рука опустилась на мою талию, вторая нырнула в распущенные волосы, чуть натянула их, и я покорно запрокинула голову. Прохладные, чуть обветренные губы Норвуда прижались к моим, и весь окружающий мир сразу же стал каким-то далеким и неважным.

– О, Эсми, – услышала я укоризненный полувздох-полувсхлип Чарльза.

Затем входная дверь с грохотом захлопнулась. Видимо, он ушел, не выдержав такого зрелища.

И тотчас же я отстранилась от Норвуда.

– Мне определенно очень нравится ваша импульсивность, госпожа Эрвиш, – проговорил он с такой широкой самодовольной улыбкой, что мне нестерпимо захотелось врезать ему чем-нибудь тяжелым. – И ночью, когда вы столь внезапно скинули халат, и сейчас…

Договорить он не успел. Потому что я не выдержала и все-таки залепила ему хлесткую пощечину.

– За что? – обиженно взвыл он, схватившись за щеку, на которой красным пламенел отпечаток моей ладони. Надо же, а ударила я его и впрямь от души. – Эсми, это ведь ты меня поцеловала! – И ядовито добавил: – К слову, как и в первый раз.

– А чтоб жизнь медом не казалась, – отрезала я. – Уж больно лицо у тебя довольное – смотреть тошно.

– Ах так? – Глаза Норвуда словно заледенели изнутри. Он порывисто шагнул ко мне, и я невольно втянула голову в плечи.

Ой. Кажется, я все-таки перегнула палку. Как бы не убил сгоряча. Он может, это точно. Убьет, оживит и еще раз убьет, чтобы наверняка.

Пальцы закололо от защитного заклинания, готового сорваться в полет. Я взмахнула рукой – и тут же Норвуд перехватил ее. До опасного предела сжал мою ладонь, и я оборвала нить чар, испугавшись, что в противном случае он просто переломает мне пальцы.

– Больно! – вскрикнула я.

– Не обманывай, – фыркнул он. Крутанул меня, прижал к стене…

Я испуганно зажмурилась, готовая услышать звук хлесткой оплеухи и почувствовать на разбитых губах вкус соленой крови. Но вместо этого Норвуд поцеловал меня.

На этот раз все было совсем иначе. Он действовал намного решительнее и грубее, не обращая внимания на мое сопротивление. К тому же, слабое изначальное, оно вскоре затихло вовсе.

Руки Норвуда скользнули по моему халату, и он послушно упал к моим ногам. Чудно́. Я ведь помню, как крепко и надежно затянула пояс, прежде чем выйти из спальни.

И это была последняя более-менее разумная мысль в моей голове.

Снеся по дороге несколько ваз и статуэток, мы ввалились в какую-то комнату, по дороге освобождаясь от одежды, не в силах оторваться друг от друга и на секунду. С треском рассыпавшихся по полу пуговиц рубашка Норвуда полетела в одну сторону. Недолгое сражение с неуступчивыми крючками на бюстье – и в другую отправилось мое нижнее белье.

Как ни странно, мой обычно въедливый внутренний голос помалкивал. А возможно, он и шептал мне что-то укоризненное, только я не слышала от бешеного биения сердца, отдававшегося гулкими ударами молота в ушах.

Кровать скрипнула, прогнулась под нашим весом, когда мы рухнули на нее. И на какое-то время мир перестал существовать для меня. Остался только Норвуд. Его восхищенный взгляд, в котором сейчас не было и капли привычной злой иронии и ехидства. Его губы. Такие мягкие, ласковые и одновременно уверенные прикосновения.

Казалось, на моем теле не осталось и крохотного пятачка, не покрытого поцелуями Норвуда. Конечно, в свои годы я не была девственницей. В конце концов, я почти год прожила с Чарльзом. Но… мой бывший жених не шел ни в какое сравнение с некромантом. Чарльз тоже был нежным, тоже был страстным. Точнее говоря, пытался казаться таковым. Но даже в самые откровенные моменты его ласк я всегда осознавала окружающую реальность. Сейчас все было иначе. Сейчас дом мог бы рухнуть, погребя нас под руинами. И то я бы до последнего не выпускала Норвуда из своих объятий.

– Противная девчонка.

Я лежала в объятиях Норвуда и лениво слушала, как медленно успокаивается его пульс.

– Какая же ты невыносимо противная девчонка, – опять пожаловался он и зарылся носом в мои волосы. Глухо проговорил: – За этот год не было и дня, когда я не вспоминал бы тебя. Тебя – и твою оплеуху на выпускном. Между прочим, совершенно незаслуженную!

– Еще как заслуженную, – ответила я. – Твоими стараниями я получила тройку на экзамене. Забыл, что ли?

– Справедливости ради, за твои так называемые подвиги я должен был отправить тебя в тюрьму, – проговорил Норвуд скептически. – Знаешь ли, за осуществление магической деятельности без оформленного на то должным образом разрешения в нашей стране положено строгое наказание.

– Да ладно, – пробормотала я негромко. – Разве то деятельность была? Так, одно название…

И вовремя прикусила язык, заметив, что рука Норвуда, которой он легонько поглаживал меня по обнаженному плечу, замерла в воздухе.

Эсми, не забывайся. Пусть вы и переспали, но Норвуд остается одним из руководителей магического надзора. Год – это не столь уж и большой срок, чтобы мои незаконные забавы простили и забыли. Норвуд в любой момент может возобновить то расследование. Не стоит облегчать ему задачу, свидетельствуя против себя.

– Так какая это была деятельность? – обманчиво-ласково поинтересовался Норвуд, так и не дождавшись завершения моей фразы.

– Какая деятельность? – нарочито удивилась я. – Понятия не имею, о чем вообще речь. Я свято чту законы Апраса… А-а-а…

И сорвалась на тоненький взвизг, когда Норвуд одним стремительным движением опрокинул меня на живот. Прижал к постели всей тяжестью тела и завел обе моих руки высоко над моей головой, с легкостью удерживая их одной своей и не давая вырваться.

– Эсми Эрвиш, – сухо проговорил он, и я ощутила на своих ягодицах теплую тяжесть его ладони. – Пороть тебя мало.

Я мудро помалкивала и даже не брыкалась, боясь разозлить Норвуда пуще прежнего.

Кто его знает. Выпороть-то не выпорет, но отшлепать может.

– Ладно, те шалости сошли тебе с рук, – продолжил он все так же строго. – Слишком много воды утекло, а что самое главное, работу ты выполняла, как ни крути, неплохо. Лично твои печати проверял.

Норвуд проверял мои печати? Я мысленно присвистнула, услышав новость. Надо же. Получается, год назад я в буквальном смысле слова балансировала на грани бездны. Лишь чудо уберегло меня от допроса и последующего ареста.

– Но учти, еще одной подобной выходки я не потерплю, – уже мягче добавил Норвуд. Нагнулся и поцеловал меня в плечо. Разжал свою хватку, и его руки отправились в очередное увлекательное путешествие по моему телу.

– И что ты сделаешь? – спросила я, силясь не сорваться на стон. – Предъявишь мне обвинение? Бросишь в самую страшную и сырую тюрьму на веки вечные?

– Обвинение предъявлю обязательно, – подтвердил с отчетливыми нотками угрозы Норвуд. Прошелся с поцелуями по моей спине, заставив меня выгнуться дугой от наслаждения. И пообещал: – А заодно ультиматум поставлю.

– Какой же?

Поддерживать разговор становилось все сложнее, потому что ласки Норвуда делались все откровеннее.

– А ты догадайся, – посоветовал Норвуд и легко перевернул меня на спину. Прошептал, нависая надо мной на вытянутых руках: – Эсми Эрвиш, ты станешь…

И сделал долгую паузу, глядя неотрывно мне в глаза.

Сердце мгновенно рухнуло в пятки. Потом поднялось к горлу и затрепыхалось там.

Неужели он собирается сделать мне предложение? Да нет, бред какой-то! Быть того не может. С какой такой стати ему это делать?

– Моей сотрудницей? – после нескольких томительно-долгих секунд завершил Норвуд. С обычным своим самодовольством добавил: – По-моему, никаких сомнений после произошедшего больше не осталось. Мы прекрасно сработаемся. Как на службе, так и…

И недвусмысленно потянулся к моим губам, намереваясь завершить фразу поцелуем.

Нет, он абсолютно неисправим! Кто, ну кто так делает?! Что год назад, что теперь. Всего парой слов безнадежно испортил мне настроение и зачеркнул все волшебство момента.

– Ай!

А это вскрикнул уже Норвуд, когда зеленоватая молния сорвалась с моих пальцев и врезалась в него.

Удар получился неопасным, но достаточно чувствительным. Некромант сразу же откатился от меня. С болезненной гримасой принялся растирать грудь.

– Между прочим, это можно расценить как незаконное применение магии, – расстроенно фыркнул он, в то время как я кубарем слетела с кровати и заметалась по комнате, силясь отыскать халат.

– Скажи еще, что это было нападение на представителя королевской власти при исполнении, – рассерженно отозвалась я и подпрыгнула, силясь достать со створки шкафа свои трусики.

Как они там оказались? Постараешься – не закинешь так высоко.

– Да что за муха тебя укусила, Эсми? – с явным беспокойством спросил Норвуд, наблюдая, как я натягиваю на себя белье трясущимися от злости руками. – Что опять я не так сказал или сделал?

– Подумай на досуге, – зло посоветовала я.

– Эсми, да что с тобой?

В следующее мгновение зеленоватая ловчая нить обвилась вокруг моей талии. Дернулась – и я с коротким протестующим криком полетела обратно в кровать. Как и следовало ожидать, приземлилась прямо в заботливо распахнутые объятия Норвуда, который немедленно прижал меня к простыне, не давая вырваться.

– Ты что, обиделась на меня? – спросил он, встревоженно нависнув надо мной. – Но за что?

– А ты не понимаешь? – огрызнулась я. – Да я лучше улицы отправлюсь мести, чем пойду работать под твое начало!

– Но почему? – Норвуд изумленно покачал головой. – Эсми, милая, объясни мне внятно, что именно тебя так оскорбляет и обижает в моем предложении. Ты хороший специалист. Прости за откровенность, не отличный, конечно. Все-таки у тебя слишком давно не было практики. Но опыт, как говорится, дело наживное. Самое главное, что тебе нравится начертательная магия. Я ведь видел, как этой ночью у тебя горели глаза от восторга. И я не понимаю, ну вот клянусь сердцем, совершенно не понимаю, что за странное упорство ты демонстрируешь. Если тебе нравится начертательная магия, то почему бы не поступить на работу в инспекцию, которую я возглавляю? Это я предлагал тебе год назад. Это же я предлагаю тебе сейчас.

Я прикусила губу, с отчаянием глядя в его темно-синие глаза, в которых нет-нет да и посверкивали озорные искорки.

Не поймет. Совершенно точно, он меня не поймет, хоть битый час объяснять буду. Да что там, я и сама-то с трудом понимала, почему меня так возмущало предложение Норвуда. Разве кого-нибудь удивишь служебным романом в наше время? Сколько пошлых анекдотов сложено на тему начальника и подчиненной. И мне становилось безумно гадко на душе от мысли, что на новом месте работы кто-нибудь примется шутить таким же образом в отношении Норвуда и меня. Как говорится, шила в мешке не утаишь. Рано или поздно, но наша связь станет достоянием общественности. И тогда… О, страшно представить, как меня начнут полоскать на все лады. Как станут втихую шушукаться и посмеиваться за моей спиной. Как примутся гадать, за какие именно заслуги Норвуд принял меня на работу.

А я не хотела этого! Пусть я не отличный специалист, по словам Норвуда, но ведь неплохой. И хочу, чтобы меня прежде всего оценивали по способностям, а не по прочим сомнительным достижениям.

К тому же здравый смысл и интуиция говорили мне, что Норвуд вряд ли однолюб. С моим сомнительным везением я точно заполучу в коллеги какую-нибудь его бывшую любовь. И повезет еще, если их расставание было общим решением. А вот если именно Норвуд отправился на поиски варианта получше, то… О, как известно, хуже брошенной женщины может быть только бешеная кошка. Верно говорят: не спи с тем, с кем работаешь. Если наш роман окончится, приятно ли мне самой будет каждый день видеть Норвуда, такого холеного и высокомерного, и постоянно вспоминать при этом вкус его поцелуев и ласки?

– Это не обсуждается, – процедила я. – Я не буду с тобой работать. Ни за что. Ни за какие коврижки. И отпусти меня!

– Ладно. – Норвуд нехотя разжал свою хватку. Грозно добавил, когда я вновь скатилась с кровати: – Однако учти, Эсми. Примешься за старое – во второй раз я все-таки доведу дело до конца.

– А с чего мне приниматься за старое? – раздраженно фыркнула я. – Целый год…

– Целый год ты жила на наследство, – чуть повысив голос, перебил меня Норвуд. – Однако, если мои сведения верны (а они верны), благодаря стараниям Чарльза ты практически разорена. – Хмыкнул и ядовито осведомился: – Или и впрямь отправишься мести улицы?

Я промолчала. Гордо тряхнула волосами и выскочила прочь из комнаты, напоследок не устояв от искушения как следует грохнуть дверью.