Текст книги "Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта"

– Теперь поняла? – тяжело дыша, спросил Норвуд. – Лестницу завалило, Эсми. Обрушение произошло после того, как ты сломала печать. Такие валуны я при всем своем горячем желании в одиночку не перетаскаю. И уж тем более не смогу при этом поддерживать щит.

Я обеспокоенно взглянула на него. Было видно, что его силы уже иссякают. Даже после короткого выплеска энергии он сильно побледнел, а на лбу его выступила обильная испарина.

– И что же нам делать? – упавшим голосом спросила я.

Норвуд вместо ответа неопределенно пожал плечами.

– Я смогу держать щит еще час, возможно, два, – проговорил он, глядя куда-то в сторону. – А потом… Потом наступит тьма, Эсми.

Из мрака послышался какой-то странный звук. Как будто гигантское насекомое в предвкушении лязгнуло исполинскими жвалами.

– Но мы не можем просто сидеть и ждать! – возмутилась я. – Надо что-то делать!

– Делай. – Норвуд криво усмехнулся.

Я наморщила лоб. Правда, почти сразу нервно хихикнула.

– И что такого забавного ты неожиданно увидела? – скептически осведомился Норвуд. – По-моему, нам плакать надо. Причем громко, взахлеб и хором.

– Прости, это глупо, но… – Я не удержалась и хихикнула опять. Негромко завершила, заметив, как Норвуд нахмурился: – Но ты не сможешь отобрать у меня лицензию? И в тюрьму не отправишь? И даже диплом не порвешь?

– Я собственноручно исправлю твою «тройку» на «отлично», – хмуро буркнул Норвуд. – Если, конечно, ты найдешь способ вытащить нас отсюда. Потому что моя фантазия уже на нуле.

Ого! Ничего себе обещание! Правда, от его слов мне стало еще более не по себе. Видимо, Норвуд уже смирился с неизбежностью нашей гибели, иначе не раскидывался бы столь смелыми клятвами.

– И как ты это сделаешь? – все-таки на всякий случай недоверчиво переспросила я.

– А это будут уже мои проблемы, – спокойно сказал Норвуд.

Так. Так-так-так. Думай, Эсми, думай. Не может быть, чтобы нас ждала такая глупая и страшная смерть.

Помощи извне можно не ждать. Альфред в замок не сунется, полиция в лучшем случае прибудет утром. К тому времени с нами уже будет покончено. А самое обидное и страшное, что из-за моей оплошности погибнут еще люди. Вряд ли печати на первом этаже смогут долго удерживать нашествие потусторонних тварей из разлома.

Что я знаю про разломы? Демоны… Ой, лучше их сейчас не поминать. В общем, ничего я про них не знаю. Потому как с вышеназванными демонами и прочей нечистью чаще всего дело имеют как раз некроманты. Разломы – это их сфера деятельности.

Но ведь их каким-то образом запечатывают. Разве нет? Любая энергетическая нестабильность, тем более настолько серьезная, имеет тенденцию разрастаться.

«Ну вот разлом и запечатали на много лет, – пробурчал внутренний голос. – Создав печать выше его уровня, которая не пропускала магию как внутрь, так и изнутри. А вы сейчас на одном уровне с разломом, поэтому этот способ вам не подходит».

Так-то оно так, но…

И я задрала голову, пытаясь что-нибудь высмотреть через радужные переливы щита.

– И что ты там такое интересное разглядела? – полюбопытствовал Норвуд, невольно проследив за моим взглядом.

– Пока думаю, – коротко обронила я.

– Кстати, а что у тебя произошло с Чарльзом? – задал новый вопрос Норвуд. – Почему твой домовой вдруг испугался оставаться один дома?

К слову, почему-то он не выглядел испуганным или встревоженным. Даже более того, на его губах заиграла легкая улыбка. Правда, цветом лица он все равно напоминал восставшее из гроба умертвие.

– Чарльз разбил окно в моем доме и закинул в гостиную бутыль с одолень-травой, – рассеянно ответила я. – А когда Ведогон отключился – немного побуянил.

– Побуянил? – уже серьезнее переспросил Норвуд, мгновенно перестав улыбаться. – Как это?

– Ой, да мало ли пакостей может натворить мужчина, оскорбленный в лучших чувствах? – Я досадливо поморщилась. – Переколотил статуэтки, порезал мои платья. Кресло перевернул.

– Надеюсь, ты обратилась в полицию? – Норвуд хищно подался вперед.

Ишь, и куда только делась его нарочитая расслабленность? Аж глаза от гнева засверкали, а уголки рта презрительно поползли вниз. Спрашивается, и почему так растревожился?

– Нет, – сухо ответила я.

– Но почему? – Он обескураженно всплеснул руками. – Эсми…

– Норвуд, тебе не кажется, что сейчас не место и не время обсуждать мои проблемы с бывшим? – с сарказмом перебила его я. – Какая теперь разница?

Некромант недовольно хмыкнул, но, хвала небесам, развивать неприятную тему не стал.

В полнейшей тишине прошло еще несколько минут. Норвуд сохранял на лице такое зверское выражение, что мне даже стало как-то жаль Чарльза. На месте своего вероломного бывшего жениха я бы подумала о срочном переселении из Вилсона, а лучше – вообще дала бы деру из Апраса.

А впрочем, уж кому-кому, а Чарльзу нет смысла о чем-либо переживать. Потому как крайне маловероятно, что мы выберемся из этого проклятого подвала живыми.

Если только…

Недавняя мысль опять вернулась. Теперь более настойчивая. Интересно, как громко Норвуд будет смеяться, когда я озвучу свою идею?

Но на первый взгляд мой план был вполне осуществим. Безумен, конечно, однако… По-моему, не рискнуть мы просто не имеем права.

– Скажи, а ты сможешь подсадить меня? – осторожно спросила я, глядя на Норвуда.

– Что? – Тот высоко взметнул брови. – Подсадить? Куда?

– Ну… посадить, – поправилась я. – На плечи к себе.

Норвуд кашлянул и, по-моему, с величайшим трудом удержал себя от желания повертеть указательным пальцем у виска, выразив тем самым все, что думает о моей просьбе.

– И куда ты хочешь залезть? – после недолгой паузы спросил он. В его голосе скользнули ядовитые нотки.

– Я уже сказала – к тебе на плечи, – пояснила я.

Норвуд тяжело вздохнул и мученически закатил глаза.

– Смотри, мы вот-вот погибнем, так? – затараторила я, стремясь поскорее выложить свои соображения, пока он потрясенно молчит. – Мне кажется, в такой ситуации за любой шанс надо хвататься.

– Эсми, прости, я не понимаю, – на удивление вежливо проговорил Норвуд. – Наверное, просто не поспеваю за полетом твоей мысли. Еще раз, куда ты хочешь залезть, зачем и как нам это может помочь?

– Ты сам сказал, что на разломе ни одна печать не сможет удержаться, – пояснила я. – Поэтому предыдущая располагалась на лестнице. Верно?

– Да, – подтвердил Норвуд. – А еще спешу тебе напомнить, что сейчас лестница завалена.

– Но тут достаточно высокие потолки! – поторопилась я выложить самый главный довод. – И если ты меня подсадишь, то я сумею изобразить печать на стене.

После чего напряженно выпрямилась, ожидая реакции Норвуда.

Сейчас точно рассмеется. Вон какие озорные искорки запрыгали в зрачках.

Однако почти сразу они потухли, и некромант задумчиво потер подбородок, при этом задрав голову вверх.

– Слишком маленькое расстояние, – наконец протянул он. – Если разлом древний, а он древний, тебе придется взмыть под самый потолок. Иначе энергетические аномалии разрушат печать мгновенно.

Я огорченно опустила плечи. Ну вот. А я так радовалась, что нашла выход из безвыходной, в сущности, ситуации.

– Можно, конечно, воспользоваться заклятием левитации, – продолжил тем временем Норвуд, и я немного воспрянула духом. Правда, тут же опять понурилась, когда он сухо добавил: – Но я не сумею при этом одновременно удерживать щит.

Как же обидно! Неужели спасения действительно нет?

Или же…

– Пояс! – вскрикнула я и принялась судорожно ощупывать себя.

Он был на месте. Но самое главное – защитные амулеты мгновенного действия не пострадали! У меня было шесть колб, до отказа наполненных серебром и солью. Каждая из них способна дать примерно пять минут времени. Вполне достаточно для изображения не слишком затейливой печати. В нашем случае, конечно, повозиться придется подольше. Но в итоге у нас будет примерно полчаса. Разве этого недостаточно?

Норвуд открыл было рот, видимо собираясь спросить, о чем это я. Но сразу же понятливо хмыкнул.

– Боюсь, защитное действие колб в нашем случае продлится меньше, – медленно протянул он, будто рассуждая сам с собою и каким-то непостижимым образом уловив направление моих мыслей. – Логичнее всего исходить из самого худшего варианта. Предположим, у нас будет не полчаса, а минут пятнадцать.

Я невольно поежилась от расчетов Норвуда. Пятнадцать минут! Для создания печати такого уровня! Это…

– Тогда тебе придется… – нерешительно начала и тут же замолчала, услышав, как Норвуд фыркнул от смеха.

Ну да, сама понимаю, насколько глупо это прозвучало. Это же элементарно! Чем больше разница в весе, тем легче человеку поднять в воздух тот или иной предмет. Не важно, с помощью магии или грубой физической силой. Проще говоря, Норвуд меня на руки взять сможет легко. А вот я его – вряд ли. Та же самая логика действует и при левитации. Ему меня поддерживать в воздухе будет гораздо легче, чем мне его. Нет, приподнять-то я его приподниму. На пару минут максимум и не выше, чем на метр. И это еще в лучшем случае.

– Нет, Эсми, сама предложила – самой и отдуваться, – насмешливо протянул Норвуд. – Взмоешь ты у меня под самый свод. Надеюсь, высоты не боишься. Но… Здраво оцени свои способности, моя дорогая. У тебя будет минут пятнадцать. Возможно, немного больше, но боюсь, как бы не меньше. Справишься?

Я прикрыла глаза, лихорадочно пытаясь воссоздать в уме вид разрушенной печати. Но, увы, целиком я ее увидела лишь в тот момент, когда сломала. И то на краткий миг, пока ее полностью не окутали языки изумрудного пламени. И где гарантии, что огонь не закрыл от меня какого-нибудь мелкого символа?

– Не пытайся вспомнить ее, Эсми, – сухо предупредил Норвуд, опять каким-то чудом уловив мои мысли. – Тогда ты точно ошибешься и напортачишь. Создай ее так, как будто никто и никогда до тебя ее не рисовал.

Легко сказать, да трудно сделать.

А если я не справлюсь? Если я опять напутаю что-нибудь? Если затороплюсь, запаникую и…

– Не нервничай.

Я изумленно распахнула глаза, почувствовав, как Норвуд ласково провел тыльной стороной руки по моей щеке.

Он едва заметно улыбнулся. Заправил мне за ухо выбившуюся из косы прядь волос.

– Только не волнуйся, Эсми, – прошептал он, наклонившись ко мне ближе. – Расслабься и успокойся. Вспомни, какое удовольствие тебе приносит начертательная магия.

– Удовольствие, когда я занимаюсь этим в спокойной ситуации, – буркнула я.

– По-моему, ситуация сейчас спокойнее некуда. – Улыбка завибрировала в уголках рта Норвуда. – Обещаю, что не буду кричать и отвлекать тебя. Наш сосед по подвалу вроде бы тоже на редкость тихое существо. По крайней мере, пока мы под защитой.

Из мрака в этот момент раздалось едва слышное скрежетание. Так, наверное, зверь проводит когтями по камню, предвкушая скорую добычу.

Я вздрогнула всем телом и с огромным трудом подавила такое понятное желание заорать во все горло от ужаса.

– И, в конце концов, чем мы рискуем? – философски вопросил Норвуд. – При самом худшем развитии ситуации мы просто погибнем на пару часов раньше. Зато будем избавлены от мучительной необходимости сидеть и наблюдать за тем, как медленно угасает мой щит, а тьма все ближе и ближе. Не успеем даже испугаться как следует.

– Умеешь ты приободрить, ничего не скажешь, – с досадой фыркнула я. – Нет чтобы сказать: «Жить мы будем вечно».

– Вечно никто не будет жить, – резонно возразил Норвуд. – Да и потом, зачем лгать? Лучше смотреть жестокой правде в глаза. Поэтому знай, Эсми. Даже если ты не справишься – я не буду винить тебя. Стало быть, и я бы не справился вместо тебя. Ты все сделаешь правильно.

А затем он еще ниже наклонился ко мне. И я покорно приоткрыла губы в ожидании поцелуя.

Не то чтобы я хотела этого… Ай, да ладно, не буду лгать. Я хотела этого. Безумно хотела. Понятия не имею, сколько времени мы провели в этом подвале. Но каждая минута длилась настоящей вечностью. И не из-за ощущения рядом бродящей смерти. О нет. Мне было невыносимо сидеть почти в обнимку с Норвудом и чувствовать его дыхание. От малейшего его прикосновения кровь словно вскипала в моих жилах. Но самое обидное – сам Норвуд при этом сохранял полнейшее хладнокровие. Нет, я понимаю, конечно, что трудно придумать менее романтическую обстановку, чем сейчас. Однако хотелось бы от него чуть большего проявления эмоций.

– Я верю в тебя, – негромко, но с нажимом сказал Норвуд. А потом взял и самым преподлым образом чмокнул меня в лоб!

Я чуть не взвыла от досады и обиды. Ах так, стало быть. Видимо, правы были мои опасения. Норвуд относится ко мне как к очередной мимолетной и ничего не значащей интрижке. Тем более что он уже добился своего, и я пополнила собою ряды его любовных трофеев.

Ну ладно, Норвуд! Ты у меня еще попляшешь! Вот возьму и сделаю все так, что локти кусать от восхищения станешь!

И я с немым вызовом вздернула подбородок, глядя на него в упор.

В глубине темно-синих глаз некроманта промелькнула какая-то странная насмешливая тень. Но почти сразу исчезла, заставив меня гадать, была ли она на самом деле.

– Я готова, – сказала сухо и встала, мудро держа голову склоненной, чтобы оставаться в пределах щита.

Норвуд тоже приподнялся. Он был намного выше меня, поэтому по вполне понятной причине предпочел остаться на четвереньках.

– На счет три я снимаю щит, – буднично проговорил он. – Готова?

Я кивнула и отстегнула сумку от пояса. Норвуд осторожно вытащил колбы и поставил их перед собой. Затем протянул мне несколько мелков.

Удивительно, но мои пальцы не дрожали, когда я взяла их. Поразительное спокойствие овладело мною. Весь мир стал каким-то далеким и неважным. Есть задача – и я ее выполню. Чего бы мне это ни стоило.

– Раз, – сказал Норвуд, и я вся подобралась, как для прыжка. – Два. Три!

В следующее мгновение щит над моей головой погас. Тьма торжествующе взвыла, и я ощутила, как что-то влажное и мерзкое прикоснулось к моей шее. Там, где так легко и просто нащупать пульс. И тут же в темноте послышался звон бьющейся первой колбы. Одновременно с этим я взмыла в воздух.

От ощущения полета через мрак захватывало дух. Я встряхнула пальцами, создав крошечную, но яркую искру пламени, которая осветила пространство вокруг. Норвуд и без того сильно выложился. Пусть лучше держит меня, да покрепче.

Разглядывать подвал было некогда. Во-первых, потому что самых дальних углов помещения свет искры все равно не достигал. А во-вторых, я была абсолютно не уверена в том, что хочу увидеть то мерзкое создание еще раз. Точнее, даже не так. Я была абсолютно уверена в том, что никогда и ни за что не захочу этого.

Но эти мысли быстро покинули меня, когда я замерла напротив стены. О да, Норвуд постарался на славу. Выше поднять меня было просто невозможно. Если, конечно, он не захочет как следует приложить меня и без того разбитой головой о каменный свод.

И я принялась за работу. Мел скрипел в моих пальцах, сыпался белой крошкой вниз. Я вняла совету Норвуда и не пыталась воссоздать прежнюю печать. О нет, я творила ее заново. По своему разумению. Символы ложились один за другим на сочащиеся влагой плиты. Ложились – и словно намертво въедались в них, мгновенно начиная едва заметно светиться.

Я так увлеклась своей работой, что мир словно перестал существовать. И вздрогнула, когда услышала под собой мелодичный дребезг второй колбы.

Рука дрогнула, и радужная дымка вокруг почти завершенного символа опасно замерцала, готовая в лучшем случае просто растаять, а в худшем – переродиться в очередной провал. Я отмеряла секунды отчаянным стуком своего сердца, которое билось так сильно, как будто пыталось изнутри пробить грудную клетку. Легкий корректирующий штрих – и моя ошибка оказалась исправленной.

Поразительно, но Норвуд промолчал при этом. Ничего не сказал, хотя наверняка заметил мой промах. Оно и верно. Криками и понуканиями сейчас делу не поможешь.

Пот обильно струился по моему лицу. Здесь было так тяжело дышать, что от недостатка кислорода в глазах начало темнеть. Ссадину на затылке неприятно щипало. Кажется, она опять закровила.

Еще одна колба разбилась. Норвуд был прав. Их действие заканчивается намного быстрее, чем обычно. Времени у меня в запасе всего ничего.

Символы ложились передо мной один за другим. Я уже не слышала, как разбилась четвертая и пятая колбы. Точнее, просто пропустила это мимо ушей. Еще чуть-чуть. Неужели я не успею? Неужели мы погибнем?

Последняя колба. Значит, у меня осталось всего несколько минут.

Мелок сломался, так сильно я надавила на него. Несколько драгоценных секунд на то, чтобы вытащить второй. И…

Печать засияла передо мной так ярко, что я зажмурилась. Лишь после этого вспомнила о том, что первая не позволяла колдовать в подвале. А значит…

– А-а-а!

С коротким криком ужаса я рухнула вниз с огромной высоты. И основательно треснулась своей многострадальной головой обо что-то очень острое и очень твердое. После чего тьма любезно распахнула передо мной объятия.

Правда, теперь я точно знала, что в ней не скрывается никакого создания из потустороннего мира.

Глава 6

– Очнулись, милочка? – спросил меня приятный женский голос.

Я с превеликим трудом разлепила один глаз. Тупо уставилась перед собой.

А надо мной был потолок. Обычный потолок. Белый. Не каменный свод подвала. А потолок, понимаете?

– Сейчас повязку поменяем – и можете опять отдыхать, – проговорил тот же голос.

Правда, после этого я опять отключилась, не успев задать никаких вопросов. Да что там – даже не увидев обладательницу этого голоса.

– Очнулась?

А вот теперь я распахнула оба глаза. Потому что этот голос был мне слишком хорошо знаком.

– Не шевелись, – строго предупредил меня Норвуд, когда я попыталась повернуть голову, чтобы на него взглянуть. – Меня пустили к тебе всего на пару минут. При этом предупредили, чтобы я не мешал процессу твоего выздоровления.

– А-а… – Вопрос умер, так и не сорвавшись с моих пересохших губ.

– Да, мы выжили, – подтвердил Норвуд. Помолчал немного и добавил: – Ты молодец, Эсми. Действительно, молодец. Прости, что сомневался в тебе.

– Мм… – на этот раз промычала я.

– Если честно, я не верил, что ты успеешь закончить печать. – Норвуд опять каким-то чудом понял, что я пытаюсь спросить. – Пожалуй, еще никогда в жизни я не был рад своей ошибке.

Я успела почувствовать, как он легонько прикоснулся к моей щеке. А потом опять потеряла сознание.

В следующий раз я пришла в себя от зверского чувства голода. Наверное, положи передо мной сейчас целую тушу зажаренного на вертеле быка – оставила бы от нее одни рога. Ну и копыта, понятное дело.

– Как вы себя чувствуете? – раздался тот же голос, что я слышала при первом своем пробуждении.

– Сносно, – лаконично ответила я. Подумала немного и добавила ворчливо: – Есть хочу.

– Это отлично! – обрадовалась женщина. – Вы идете на поправку.

Впрочем, я и без того чувствовала, что реальность больше не торопится раствориться передо мной в привычном обмороке. Даже более того, я повела головой из стороны в сторону, и она не отвалилась у меня! В затылке не запульсировала боль, а картина окружающего мира осталась устойчивой и четкой.

По всей видимости, я оказалась в больничной палате. На это указывала скудная казенная обстановка: узкая кровать, на которой я сейчас лежала, стол у окна, два стула, один из них был занят улыбчивой пожилой женщиной в белоснежном халате.

Ого! Я мысленно присвистнула, заметив на груди у незнакомки массивную золотую брошь с ограненным в виде сердца ярко-красным рубином просто-таки неприличных размеров. А ведь передо мной целитель высшей категории, а не абы кто.

– Меня зовут Дория Альм, – представилась женщина, заметив, что я продолжаю ее с любопытством разглядывать. – Вы находитесь в больнице Святого Трилистника. Помните, как сюда попали?

Перед мысленным взором вспыхнула печать, пылающая ледяным зеленым пламенем. И сразу же – падение вниз, окончившееся вспышкой боли.

– Я выполняла заказ, – медленно протянула я. – В замке герцога Трегора.

– Все верно. – Женщина довольно кивнула. – Это хорошо. Стало быть, память вы не потеряли, хотя сотрясение получили серьезное. – После чего встала и благодушно сообщила, глядя на меня сверху вниз: – Я распоряжусь подать вам ужин. Сейчас вам надо набираться сил. Поэтому покой, крепкий глубокий сон и сытная еда. Самое главное – ни о чем не волнуйтесь!

– О чем я должна волноваться? – спросила я, моментально заволновавшись. Как-то странно прозвучала последняя фраза, более напоминающая грозное предупреждение.

– Да так… – Дория неопределенно повела плечами и ободряюще улыбнулась мне. – В любом случае несколько дней вас никто не будет беспокоить. Уж я об этом позабочусь! Все посещения строго-настрого запрещены.

Я тут же заволновалась еще сильнее. Такое чувство, будто мою палату кто-то готовится взять штурмом, а Дория обещает мне стоять на ее страже до последнего.

– А… – вопросительно было начала я, но Дория уже выскользнула из палаты.

Впрочем, почти сразу дверь опять распахнулась, и на пороге предстал Норвуд.

Почему-то при первом же взгляде на него я испуганно втянула голову в плечи. Ну, точнее, попыталась это сделать. И тут же зашипела от боли, потому что от неосторожного движения перед глазами замельтешили какие-то подозрительные темные мушки.

Но уж больно грозным был сейчас вид у Норвуда. Глаза пылают синим пламенем, рот кривится от бешенства, волосы стоят дыбом.

И что же я успела натворить? Я вроде как несколько дней была в обмороке, разве нет?

Однако почти сразу я поняла, что бешенство Норвуда обращено не на меня. Вслед за некромантом в палату влетела Дория. Правда, от ее прежнего благодушия не осталось и следа. Невысокая женщина напоминала гневный колобок, все сметающий на своем пути. Даже ее аккуратный чепчик, под который были убраны волосы, съехал в сторону и опасно повис на одном ухе.

– Господин Эксберри!

Дория угрожающе ткнула Норвуда указательным пальцем прямо в грудь. Если честно, зрелище получилось презабавное, и я невольно улыбнулась. Некромант был выше целительницы на голову, если не на две. Поэтому ей пришлось подпрыгнуть для осуществления своего маневра.

– Какое право вы имеете врываться в палату к больной! – высоким неприятным голосом заверещала Дория. – А ну немедленно выйдите прочь! И дверь за собой закройте!

– Да вы хоть знаете, кто я? – возмутился Норвуд.

– Да, знаю. И хватит потрясать передо мной и моими сотрудниками своими регалиями! – Поразительно, но голос Дории умудрился подняться еще на октаву. Эдак она вообще на комариный писк сорвется. – В конце концов, это недопустимо!

Я едва не прыснула со смеху – настолько ошарашенным стал выглядеть Норвуд. Зуб даю, что Дория первая за много-много лет, кто осмелился ему перечить. Если вообще не единственная.

И потом, какое выражение Дория подобрала – на редкость забавное. «Потрясать регалиями». Поневоле себе что-то неприличное представишь.

– Но Эсми Эрвиш уже пришла в себя, – заупрямился Норвуд. – И я хочу с ней поговорить!

– Господин Эксберри… – А вот теперь мне стало не до смеха. Дория отчеканила это настолько зловещим и низким тоном, что мороз продрал меня по коже.

Норвуд так вообще в лице переменился и попятился было. Правда, тут же опомнился и с глухим вызовом вздернул подбородок.

– Господин Эксберри, – повторила Дория и вновь ткнула Норвуда в грудь, – Эсми Эрвиш находится под моим личным наблюдением. Об этом меня просил ваш начальник Этан Грир. И пока она полностью не оправится от травмы, полученной, между прочим, по вашей вине, – вы к ней не приблизитесь и на шаг!

Я быстро-быстро заморгала. Почему это я получила травму по вине Норвуда?

А впрочем, некоторая логика в словах Дории прослеживается. Это ведь Норвуд поднял меня под самый потолок, а потом не успел поймать, когда магия перестала действовать.

А с другой стороны, как, ну как бы он это сделал? Ведь и магическая искра при этом погасла. Вряд ли Норвуд способен видеть в темноте, словно кошка. Хотя я сильно сомневаюсь, что даже кошка разглядела бы что-нибудь в том полнейшем мраке, который царил в подвале.

– Этан Грир вас об этом просил? – Норвуд воззрился на Дорию с таким изумлением, как будто у той вдруг рог на лбу вырос.

– Да, милейший, – отчеканила она. – Он мне весьма недвусмысленно дал понять, что вас от Эсми Эрвиш необходимо держать подальше. И прежде всего ради ее же блага.

Тут и я воззрилась на Дорию с удивлением.

Что за бред? Да, я чуть не погибла. Но виной тому вовсе не Норвуд, а скорее я сама. Не стоило так торопиться в том замке, вот и наделала бед. Это во-первых. А во-вторых, с чего вдруг Этану Гриру, директору магического надзора, так переживать о моем здоровье? Насколько я поняла, у него свои счеты к Норвуду. Недаром Этан выдал мне лицензию в обход всех правил. Но я считала, что они все-таки не враги, а заклятые приятели. И я уж точно никаким боком не отношусь к их соперничеству.

– Хорошо. – Норвуд одарил Дорию таким тяжелым взглядом, что на месте целительницы я бы сквозь пол провалилась.

Однако та не повела и бровью.

– Хорошо, – повторил Норвуд. – Я разберусь с этим вопросом.

– Разбирайтесь, – фыркнула Дория. – Но не здесь и не сейчас.

Норвуд посмотрел на меня поверх головы воинственной целительницы. На какой-то миг жесткие складки, пролегшие у него от крыльев носа к уголкам рта, смягчились, почти разгладилась и глубокая вертикальная морщина, разломившая его переносицу. А потом он круто развернулся на каблуках сапог – и вышел.

Странно, но я чуть не рванула следом за ним. Прямо так – в просторной больничной пижаме, босой и с перебинтованной головой. Безумно хотелось уткнуться носом в его плечо, насладиться таким знакомым и родным ароматом парфюма…

– Так-то, – с плохо скрытым превосходством обронила Дория. Посмотрела на меня уже мягче и ласково добавила: – И ничего не бойся, девочка моя. Этот хам сюда не войдет, уж будь в этом уверена. Этан Грир заверил меня, что господин Эксберри получит сполна за свои проделки.

– Но… – начала было я, желая сказать хоть слово в оправдание Норвуда.

Однако Дория меня уже не слушала. Она выскользнула из палаты, оставив меня недоумевать от столь странной сцены.