Текст книги "Умирающая планета. Последняя надежда"

– Он опять приставал к тебе? Хочешь, я его догоню и отобью ему всякое желание на несколько лет вперед? – предложил Верес.

– Он того не стоит, – ответила Аленка, – к тому же, он уже передумал со мною связываться и наверняка направился искать новую жертву.

– Как тебе это удалось? – неверяще спросил Верес.

– Я умею быть очень убедительной, – рассмеялась Аленка, не раскрывая секрета гипнотического воздействия. – А где Сэра?

– Мы были уже на полпути к жилому корпусу, когда я заметил этого парня, явно направлявшегося в сторону твоего убежища. Тогда я побежал за ним, а Сэра пошла обустраивать наше жилище.

– Тогда пойдем, я тоже хочу поскорее оказаться в своей комнате. Желательно, запертой, – добавила девушка.

– Но я надеюсь, что ты не собираешься провести взаперти всю неделю?

– Конечно, нет, ведь это же город Древних! И здесь наверняка найдется, на что посмотреть.

О том, что именно Даниель должен будет сопровождать Аленку в ее время, девушка намеренно умолчала, не желая портить друзьям настроение. Они все узнают в свое время.

Возвращаясь назад, Аленка краем глаза заметила, как от соседней беседки отделилась высокая фигура, направившаяся в противоположную им сторону. Аленка на секунду вгляделась в удаляющегося молодого мужчину, и ее сердце пропустило удар, так сильно он походил на Эрика. «Нет, это наверняка не он», – подумала девушка и списала видение на свое разыгравшееся воображение.

Все оставшиеся дни Аленка провела, рассматривая удивительные памятники архитектуры, науки и искусства, оставшиеся в городе Древних. Успела она также посетить и гигантских размеров библиотеку. Из всех увеселительных мероприятий она побывала лишь спектакле, даваемом умельцами одной из групп Исследователей: ребята разыгрывали сцену отбытия космического Ковчега. С друзьями она практически не виделась, но им наверняка было чем заняться и без нее.

Многие мужчины, молодые и постарше, неоднократно предлагали ей свое общество, но особой настойчивости не проявляли. Вежливого отказа было достаточно, чтобы охладить пыл ухажеров.

А сразу, по возвращении в учебный корпус, Аленке вновь пришлось отправиться вместе с Меркусом в Северные пещеры. Захватив с собою необходимые вещи, которыми они нагрузили двух турусов, проводник и Ожидающий отправились в путь. На новом совещании Совета было решено, что каждые полгода к ним будут направляться группы Исследователей, которые будут снабжать их всем необходимым, а заодно и узнавать, как продвигается дело. Меркус торжественно заверил всех присутствующих, что гарантирует открытие портала в течение ближайших двух лет.

Аленка, полная надежд на скорую встречу с Хендой, вновь со всем рвением отдалась учебе, стараясь не вспоминать ни о Даниеле, ни об Эрике. «Никаких парней, только работа для общего блага всех подземных жителей», – приказала она себе. И все последующее время стремилась следовать этому правилу.

Глава 2
Эрик

С самого своего рождения Эрик отличался необычайно сильной энергетикой, заставляя восхищаться, а иногда и пугаться воспитателей. Еще лежа в детском отделении и умильно агукая, он мог послать столь мощный телепатический сигнал няне, что у той начинала болеть голова. Именно поэтому, ему самому первому меняли пеленки, давали питательную смесь, словом делали все возможное, чтобы ребенок ни в чем не нуждался. Но, несмотря на это, Эрик не рос избалованным и себялюбивым. Няни, надолго остававшиеся рядом с другими малышами, поправляя им меховые одеяльца, целуя пушистые головки и мурлыкая, старались как можно меньше времени находиться вблизи столь одаренного ребенка. Эрик, пытаясь как можно ярче выразить понравившемуся ему человеку свою привязанность, не имел достаточно сноровки, чтобы контролировать свои способности. А потому у взрослых, не успевших вовремя выставить блоки, могла пойти носом кровь, закружиться голова, случались даже приступы эпилепсии.

Повзрослев, Эрик смог контролировать себя, но не мог найти в себе смелости вновь привязаться к кому-либо. Подсознательно помня, как избегали его внимания в раннем детстве, он старался избегать любых проявлений собственных чувств. Он никогда не жаловался, не задирался с другими мальчишками и не заискивал перед преподавателями, благодаря чему еще в пятилетнем возрасте заслужил славу необщительного и заносчивого ребенка.

Когда ему исполнилось десять, он, ожидаемо, был причислен к касте Исследователей. Но даже среди подобных себе по силе он не смог найти товарищей. Ведя аскетичный образ жизни, Эрик довольно много времени проводил в лабораториях и специальных закрытых помещениях, предназначенных для экспериментов с выбросом энергии. Его увлеченность преобразованием материи была по истине маниакальной. Испробовав все возможные комбинации веществ, имевшихся в наличии в лабораториях, он приступил к экспериментам с собственным телом. Познавая себя, Эрик выявил множество уникальных способностей. Одним из самых ярких примеров стала возможность трансформировать собственное тело, задерживать дыхание на несколько часов, подолгу обходиться без пищи и воды. Готовя себя к дальнейшей работе в тоннелях, Эрик никогда не позволял себе праздности, любую свободную минуту посвящая тренировкам. И если не было возможности заняться экспериментами, он посвящал его тренировкам. Пробегая многие километры с заплечным мешком, в который год от года он загружал все большее количество камней, парень тренировал дыхательную систему, мышцы, а также отрабатывал падения, как с грузом, так и без него. Другие ребята, посвящавшие свободное время играм и подсматриванием за женскими жилыми корпусами, не только не понимали стремления Эрика к самосовершенствованию, но и побаивались его.

Как одного из самых перспективных Исследователей, Эрика направили на практику в лабораторию по изучению и дальнейшему формированию биологического материала. Впервые очутившись в стерильных помещениях, заполненных колбами с живым материалом, парень пришел в восторг. Перспектива остаться здесь на постоянную работу радовала Эрика больше, чем возможность бывать на праздниках. Какой простор для изучения и экспериментирования! Какая громадная возможность для применения своих талантов!

Наставником, который должен был ввести новичков в курс дела, бал назначен Грэм, один из легендарных Исследователей. Его перу принадлежали многие трактаты, посвященные изучениям человеческого тела, природе зарождения возможностей к преобразованию материи и многие другие. Узнав об этом, трое юношей, пришедшие на практику, пришли в некое замешательство. Еще бы! Такая гениальная личность и – преподаватель. Эрик смог расслышать тревожные мысли соучеников, боявшихся, что Грэм сочтет их недостойными последователями. Эрик же, наоборот, еще больше воспарил духом, ведь ему было чем гордиться и что предложить этой живой легенде.

Грем оказался высоким, крепкого сложения темноволосым мужчиной. Его виски уже тронула седина, а лоб прочертили морщины, но от него веяло такой неистребимой силой духа, что молодые мужчины казались рядом с ним муравьями. Но что-то в его внешности показалось Эрику на удивление знакомым, словно он уже встречал его раньше. Под каменными сводами поползли изумленные мысленные шепотки. Эрик был удивительно похож на своего Наставника. И дело было даже не во внешности, а в горделивой посадке головы, жестах, взгляде, словно прожигавшем собеседника насквозь. Эрик попытался причитать мысли Грема, но словно уперся в каменную стену. Наставник, вскинул вверх угольно-черные брови, явно заметив попытку Эрика, но больше ничем не выдал парня.

Весь последующий день новый Наставник проводил для новичков экскурсию по лабораториям, подробно объясняя назначение каждого этапа проводимой здесь работы. Начал свою экскурсию Грем со склада биоматериала. Все жители мужского пола, достигшие шестнадцатилетнего возраста, обязаны были ежегодно сдавать свой биоматериал. У женщин же брались яйцеклетки раз в несколько лет, следуя определенным правилам. Каждая из них, также достигшая шестнадцатилетнего возраста, проходила ежегодное обследование, которое и выявляло наиболее готовые к воспроизводству яйцеклетки. При этом в соответствующие формы заносились не только возраст и причастность к определенной касте, но также и данные об энергопоказателях, о перенесенных ранее заболеваниях и различных медицинских вмешательствах в организм носителя. Указывались даже привычки и склонности, которые могли быть унаследованы потомками. Раскрыв рты, трое ребят бродили среди огромных стеллажей, сплошь заставленных колбами, к каждой из которых крепился громаднейший список, содержащий в себе исчерпывающую информацию о носителе биоматериала.

Были показаны новичкам и лаборатории, в которых изучали и соединяли отобранные материалы. Но наибольшее впечатление произвел на ребят зал, заполненный полупрозрачными сферами, в которых и зарождалась новая жизнь. Яйцеобразные ячейки были заполнены питательной жидкостью, в которой плавали будущие члены различных каст. Исследователи, несомненно, стремились так совместить биоматериалы, чтобы энергозапас нового поколения был как можно выше. Но, как показывала практика, подобное удавалось редко. Присмотревшись, Эрик, к собственному прискорбию обнаружил, что только в одной сфере из десяти зародыш развивается нормально, в остальных плавало некое подобие слипшегося комка плоти. Эрик направил мысленный вопрос преподавателю.

– Увы, но создавая детей искусственно, мы пришли к выводу, что для детей нет ничего лучше, чем материнская утроба, – ответил Грем. – Мы все еще пытаемся воссоздать естественный процесс деторождения, но наши женщины слишком ослаблены и никакие препараты и энерговоздействия не могут вернуть им способность рожать. Из детей же, воссозданных искусственно, на данный момент выживает лишь один из пятнадцати. И этот показатель все падает. Наши нововведения не могут обеспечить эмбрионам нормальное развитие, на определенном этапе они попросту сворачиваются, как засохшие цветы. В мысленном голосе преподавателя было столько горечи и неподдельной тоски, что Эрик впервые усомнился в своем стремлении остаться здесь навсегда.

Прощаясь с учениками до следующего утра, Грем мысленно попросил Эрика ненадолго задержаться. Проводив парня на один из крытых балконов жилого сектора для преподавателей, он прислушался и с удовлетворением отметил, что рядом нет никого, кто смог бы подслушать их разговор. Заинтригованный Эрик не задавал лишних вопросов, терпеливо ожидая, когда преподаватель начнет разговор первым. Грем же не торопился предаваться беседе, он долго и очень пристально всматривался в лицо парня, словно пытаясь решить для себя что-то.

– Ты уже, наверное, заметил некоторое сходство между нами? – наконец выговорил Грем.

– Заметил. Но не нахожу в этом ничего удивительного. Вполне допустимо, что ты, как один из самых сильных представителей Исследователей, являешься биологическим отцом многих из нас.

Почувствовав некоторую грубость в голосе парня, Грем тяжело вздохнул, но разговор продолжил.

– Ты заблуждаешься, как и многие другие. Самый сильный энергетический потенциал проявляется не у тех, чьими родителями стали самые сильные и выдающиеся личности. Далеко не так. Самые сильные дети появляются порой и у слабейших представителей касты Собирателей. Изучив всевозможные сочетания вдоль и поперек, мы так и не выяснили принцип появления энергозапаса.

– Я знаю об этом, читал твой трактат. Но не слишком ли кощунственно употреблять такие высокие слова как «дети» и «родители»? Я – всего лишь один из удачно выращенных эмбрионов, полученный путем скрещивания нескольких отобранных биологических материалов.

– И в этом ты тоже ошибаешься. Ты – результат другого эксперимента, если его можно так называть. А я – не просто человек, сдавший свой биоматериал, а действительно твой отец. Как бы абсурдно это не звучало.

Искреннее недоверие промелькнуло в глазах Эрика. Но если бы хоть кто-нибудь видел их сейчас, то ни на секунду не усомнился бы в словах Грема. Одинаково скрещенные на груди руки, нахмуренные брови, чуть согнутые в коленях ноги, словно оба они готовились к прыжку, сверлящий собеседника взгляд – все это было словно зеркальным отображением одного человека.

– Если ты читал трактат, то тебе должно быть известно, что выращенные в условиях лабораторий люди не наследуют ни внешнего сходства, ни привычек, ни безусловных рефлексов родителей. Именно поэтому мы теряем пигментацию волос и кожи, а также индивидуальные особенности строения тел. Боюсь, что через пару сотен лет мы все превратимся в полупрозрачных, совершенно одинаковых призраков. Звучит нелепо, но сейчас подобная внешность входит в моду, и молодежь стремится ей соответствовать, не понимая, к чему это может нас привести.

Я должен рассказать тебе об еще одном из своих открытий: постепенно эмбрионы теряют не только индивидуальные особенности строения тел, но и первичные половые признаки. Нам грозит полное вымирание, но не от радиоактивных лучей солнца, не от остывающего ядра планеты, но от невозможности воспроизводить себе подобных. Совет не распространяет эти сведения среди населения, но ты должен знать правду. Я хочу, чтобы ты ее знал.

– Если я останусь работать здесь, то в любом случае узнаю правду. Почему именно сейчас ты решил рассказать мне все это?

– Потому что ты – мой сын. Да, каждый из эмбрионов, созданный и выращенный мной в этой лаборатории, тоже, от части, мой отпрыск. Я искренне переживаю за каждого из них и корю себя за каждую неудачную попытку. Но ты – особенный, ведь ты зачат и рожден твоей матерью, моей возлюбленной Теей, естественным путем.

– Что? Но ты же только что говорил, что женщины потеряли способность вынашивать и рожать?

– Но только не твоя мать. Она была выбрана из нескольких сотен женщин, как самая здоровая и крепкая. Ее привели в этот исследовательский центр семнадцать лет назад, с целью проведения эксперимента по воссозданию детородной функции женщин. Около года продолжались попытки вначале оплодотворить ее, а затем попросту вживить ей эмбрион. Все они закончились плачевно. Но мы, она и я, были тогда так молоды и безрассудны, и понравились друг другу с первого взгляда. Я долгое время ухаживал за ней во время каждой ее попытки выносить ребенка, и потом, когда она плакала и умоляла Исследователей прекратить эксперименты. Затем она оправлялась и соглашалась попытаться вновь. По истечению года, поняв бесплотность экспериментов, мы решили прекратить ее мучения, хотя Тея по-прежнему мечтала о ребенке. Прощаясь, мы так увлеклись друг другом, что не сумели дождаться праздничной недели. После она вернулась к своей прежней работе в клан Собирателей. Но оказалось, что трудиться дальше наравне с другими ей не под силу. Медики решили, что проведенные с ней эксперименты подорвали ее здоровье, и Тея была направлена на долговременное лечение. И только спустя несколько месяцев, она поняла, что беременна. Все последующее время она находилась под тщательным присмотром Медиков и Исследователей. Но беременность протекала на удивление легко. Мы были так безмятежно счастливы, строя планы на будущее, что не сразу поняли замысел Совета. Сразу после рождения тебя отправили в обычный центр, занимавшийся уходом за детьми, не сказав персоналу о тайне твоего рождения. Рядом с тобою, на протяжении первых пяти лет, постоянно находился один из Исследователей нашей лаборатории, подмечавший все твои успехи и проявлявшиеся способности.

После подобной удачи, этот проект получил широкое распространение, но повторить столь прекрасный результат не удалось ни кому. Спустя пять лет Совет признал твое рождение случайным совпадением и дал указание прекратить эксперименты по естественному зачатию, вновь направив все усилия на отбор наилучших комбинаций биоматериала.

– А что случилось с моей…, моей матерью? – дрогнувшим голосом произнес Эрик.

– Она была потрясена вынужденной разлукой с тобой, но ее вновь направили на лечения, давая ей возможность оправиться для дальнейшего проведения эксперимента. Сейчас, я искренне сожалею, что не находился в это время рядом с нею. Я боялся посмотреть ей в глаза, ведь мне так и не удалось добиться от Совета разрешения на ее участие в твоем воспитании.

– Но почему Совет не дал ей этой возможности? – руки Эрика непроизвольно сжались в кулаки, и ему пришлось до боли сжать челюсти, чтобы сохранить самообладание.

– Совет посчитал, что подобный случай может вызвать бунт среди населения, ведь среди других мужчин и женщин найдется немало желающих самим растить своих детей. А так как до случая с тобой ни одной женщине не только не удалось выносить ребенка, но и даже зачать его естественным путем, то было принято решение не давать людям ложной надежды. Совет посчитал, что если всем станет известно о подобном, то весь уклад жизни будет нарушен, что может привести к необратимым последствиям. Все мы: ты, твоя мать и я были принесены в жертву стабильности подземной жизни.

– Где сейчас Тея? – спросил Эрик, так и не решившись употребить слово «мать».

Взрыв невыносимой боли промелькнул в глазах Грема, его морщины обозначились сильнее, а уголки губ скорбно поползли вниз.

– На одной из прогулок, твоя мать углубилась слишком далеко в одну из пещер, заканчивающуюся глубоким провалом. Она непостижимым образом прошла мимо всех предупреждающих сигналов блоков, выставленных строителями. Тея сорвалась с огромной высоты и разбилась насмерть.

– Она могла сделать это специально?

– Я часто размышлял об этом и пришел к выводу, что она не могла покончить с собою. Ведь до этого она согласилась на повторное оплодотворение. Она решила, что даже если и не увидит своих детей, то будет рада только тому, что подарила им жизнь. Тея мечтала родить тебе сестренку, с такими же черными волосами и длинными ресницами, как и у тебя, – мысленный голос Грема дрогнул и он разрыдался.

Эрик, не веря в свалившееся на него горе, неловко попытался утешить отца. В один момент узнать, что у него была мать, и тут же ее потерять навсегда, это было слишком много для одного него.

– Ты вправе осудить меня за то, что я не сумел помочь твоей матери, – признался Грем. – Но я не мог больше молчать. Даже если бы ты не пришел сегодня сюда, я бы обязательно нашел способ увидеться. Пользуясь тем, что переписываюсь со многими Исследователями, я всегда узнавал новости о твоих успехах в учебе и всегда гордился тобой.

– Я тоже горжусь тем, что именно ты – мой отец, – признался Эрик. И я не виню тебя за смерть матери, даже не представляю, как бы я поступил на твоем месте.

– Ты все еще хочешь продолжить дело начатое мной? Ты останешься в этом центре?

– Скажи мне, что будет, если Совету станет известно, что ты рассказал мне о моем рождении?

– Мне грозит выдворение на поверхность, – просто признался Грем.

– Думаю, что мне стоит найти другое применение своим способностям, – ответил Эрик. Потерять еще и только что обретенного отца парень не хотел. Одновременно, он был очень благодарен Грему за то, что тот открыл ему правду о его рождении.

– Я ожидал подобного решения, – признался Грем, – Но я бы хотел быть не только твоим отцом, но и другом. Если, конечно, ты позволишь мне это?

– Безусловно! Не только другом, но и главным Наставником! Ведь вести переписку двум Исследователям не запрещено?

– Конечно, нет. Но мы должны соблюдать осторожность. Наше общение не должно содержать в себе и намека на то, что я открыл тебе сегодня. Боюсь, если правда всплывёт, то пострадаю не только я. Совет наверняка найдет способ изолировать тебя, чтобы правду не узнали все жители.

– Разумеется. Я буду осторожен.

Прощаясь, отец пообещал Эрику, что всегда откликнется на любой его зов, выполнит любую просьбу. Чего бы она ни касалась. Подобное проявление заботы очень растрогало парня. Жаль, что подобный разговор по душам не мог больше повториться, не угрожая их жизням.

На следующее утро Эрик подал прошение о переводе на практику к Исследователям, оказывающим помощь Строителям в проложении новых туннелей. Соученики отреагировали на это спокойно, посчитав Эрика слишком мягкотелым для проведения экспериментов с людьми. Грем же ни словом, ни жестом не выдал себя, словно разговора с сыном и не было. Вечером того же дня Эрик был переведен на другую работу и о его странном сходстве с Гремом все в исследовательском центре вскоре забыли, погрузившись с головою в создание нового поколения.

Эрик приступил к выполнению новых обязанностей, заключавшихся в преобразовании материи, из которой состояли каменные породы. Одновременно с этим, он занимался изучением и освоением новых материалов, найденных в ходе работ. Конечно, лаборатории в городах Строителей были небольшими и плохо оборудованными, но старание и упорство позволили парню за несколько лет выбиться из начинающих Исследователей. Одним из его открытий стал камень, в разреженном состоянии способный оказывать положительное воздействие на человеческий организм. Он назвал его Теяном, в честь своей матери. Связавшись с Гремом, Эрик предложил тому использовать этот необыкновенный материал для обеспечения дыхания новорожденных детей со слабыми легкими. Теян приобрел огромную известность, правда, его открытие приписывали именно Грему, однако Эрик не возражал. Не стараясь привлекать к своей персоне слишком пристальное внимание, он был горд уже тем, что смог помочь другим, ведь Теян стал применяться повсеместно. Особую известность приобрел этот камень среди Собирателей, имевших ослабленные легкие из-за недостаточной вентиляции некоторых пещер, в которых выращивалась слизь. Вдыхание преобразованного теяна облегчало дыхание и останавливало приступы кашля лучше, чем воздействие Медиков. Теян также стали добавлять в специальные дыхательные приспособления, в которых собиратели выходили на поверхность.

К сожалению Теян оказался единственным, что удалось обнаружить Эрику, дальнейшие его разработки не давали подобных грандиозных результатов. Когда Совет предложил ему отправиться в путешествие, сопровождая возможного Проводника в Северные пещеры, парень, не раздумывая, согласился. Этот поход мог дать ему возможность к новым открытиям.

Но путешествие дало совсем не тот результат, которого ожидал Эрик. Открытие он совершил, но внутри себя. Странная черноволосая девочка, внешне немного похожая на него самого, вызвала в душе парня необычайное волнение. В пути она проявляла к нему столько заботы и внимания, что он попросту растерялся. Она была очень впечатлительной, легкоранимой и, в тоже время, проявляла такую жизненную стойкость, какую он редко встречал доже у более взрослых представителей подземного мира. Она всегда думала именно то, о чем говорила, не пытаясь казаться лучше, чем она есть. Эрику было удивительно легко и приятно с ней общаться. Он думал, что если бы Тея действительно родила ему сестру, то она, наверняка, была бы такой, как Аленка. Более взрослый, Эрик попытался занять позицию старшего брата в общении с Аленкой. Он обучал девочку различать различные породы, общаться мыслеобразами, следил за тем, чтобы ее путешествие было комфортным и безопасным. Когда Аленка стала отчитывать его за то, что он бессовестно проникал в ее мысли, Эрик немного обиделся и сказал, что ее мысли ему не интересны. Но на самом же деле, ее мысли были всегда точными и правильными, хоть и незатейливыми. Она никогда не помышляла о личной выгоде и хотела стать Проводником лишь для того, чтобы помочь людям. Необыкновенно! Эрик никогда прежде не встречал похожих личностей. Именно личностей, ведь он прекрасно понимал, что за этим милым, простодушным личиком, скрывается стальная воля.

Когда он обнаружил, сколь силен дар Аленки, то смело предположил, что ее ждет великое будущее в подземном мире. Отказавшись становиться Сопровождающим, он думал о том, что не сможет стать достойным провожатым своей «сестренке». Тем не менее, он твердо решил присматривать за ней так же, как Грем за ним. Осторожно, не вмешиваясь в ее жизнь.

Один раз, когда он случайно прослушал мыслеобразы Аленки, рисуемые ею для Хенды, Эрик столь явно представил, какова могла быть его жизнь, если бы Тея и Грем остались вдвоем и вместе растили детей, что не смог сдержать слез. Когда Аленка повествовала о своей матери, об их взаимоотношениях, Эрик понял, сколь огромную роль должны играть родители в жизни детей. Ему было бесконечно жаль, что он не знал Тею, но его ободряло то, что он знаком с Гремом. Эрик пообещал сам себе, что обязательно найдет способ повидаться с отцом, ведь краткие послания не могут передать всего того, что ему было необходимо рассказать.

В городе Древних, когда Аленка чуть было не сорвалась с его спины, Эрик полностью осознал, насколько она ему дорога. Страх потерять так внезапно обретенную сестру буквально душил парня. Он видел, что после истории с энергокристаллом с девочкой стало твориться что-то неладное, но понимал, что не в его силах исправить это. Утешая ее после очередного внезапного пробуждения, он корил себя за бессилие. Тот факт, что постепенно видения Аленки становились все слабее, вселял надежду, что постепенно они исчезнут совсем. Эрик знал, видел в ее мыслях, каких трудов стоило девочке бороться с непреодолимым желанием прикоснуться к энергокристаллу, и всеми силами старался ей помочь. Заметил он и тот факт, что Аленка тоже привязалась к нему за время пути.

Когда же его «сестренка» оказалась на грани отчаяния в связи с уходом Хенды в другое время, Эрик вновь ощутил свою полную беспомощность. Ни один из его навыков не мог вернуть девочке радость жизни. Он считал, что является никчемным утешителем, ведь его познания в искусстве общения с людьми были ничтожно малы. Он слишком долго был одиночкой и теперь никак не мог подобрать нужные слова, чтобы успокоить девочку. Тогда Эрик принял решение по окончании путешествия всерьез заняться изучением наследия Древних. Пусть в искусстве общения он полный профан, но в работе с неодушевленными предметами ему не было равных. Пусть ему не под силу вернуть Аленке душевное равновесие, но он вполне способен, наконец понять, почему энергокристалл преследовал девочку.

Находясь на Совете вместе с Аленкой и Меркусом, он поведал о находке и подал прошение быть в числе группы Исследователей, которая будет заниматься изучением города Древних. Присутствуя там же, он видел кандидатов, которые должны были занять места во вновь созданной касте Сопровождающих. Заметив, что Советники выбрали наиболее сильных Исследователей, как физически, так и энергетически, он подумал, что его «сестренка» попадет в достойные руки. Среди выдвинутых кандидатур было к тому же несколько Медиков, а также членов касты Строителей. Почти все они были мужского пола. «Что ж, – подумал Эрик, – Аленке будет из кого выбрать себе спутника жизни». Изучая сведения, посвященные Проводникам, он знал, что многие из них связывали свою жизнь с подземными жителями, выбирая, в основном, членов касты Сопровождающих. Проводники, как исключение из правил, могли не только жить в любом из времен, но и пользоваться другими привилегиями. Например, создавать полноценные семьи. «Да, – вновь подумал Эрик, помня рассуждения Аленки о родителях, – Так будет лучше для всех».

После заседания Совета Эрик незамедлительно приступил к изучению наследия Древних. Все материалы, хранившиеся в здании Магистрата, как оказалось, были посвящены другим мирам и солнечным системам, которые удалось посетить Древним. Во многих энергокристаллах содержались сведения о космических кораблях, как древних, так и человеческих. Обнаружил Эрик также свитки с подробным описанием всех тех, кто отбыл на поиски нового жилья вместе с Древними. Парень досконально изучил эти списки людей, Древних, животных, птиц, насекомых и даже рыб, взятых на борт Ковчега. Отдельно хранились перечни различных семян и саженцев, также погруженных на борт космического корабля. Читая все это, Эрик не успевал удивляться предусмотрительности Древних, а также их возможностям к преобразованию материи. Оказалось, что Ковчег они приводили в движение при помощи собственной энергии, имеющейся у них с запасом. Все животные, птицы, насекомые и растения были погружены в специальные отсеки, заполненные питательной слизью, культивированной Древними. Эта среда не только обеспечивала необходимое питание, но и погружала все живое в состояние сна, сводя на нет процессы метаболизма. Как описывалось в рукописях и энергокристаллах, в таком состоянии живые организмы могли путешествовать не одно тысячелетие, вплоть до того момента, когда питательная среда иссякнет на нет.

Среди энергокристаллов, найденных в Магистрате, Эрик обнаружил также подробные описания корабля и порядок управления им. Все эти сведения парень проглатывал с огромной жадностью. Единственным, чего Эрик так и не смог прочесть, оказался энергокристалл, так манивший Аленку. Не один Исследователь пытался в него заглянуть, но кристалл «спал». Если бы Эрик сам не стал свидетелем его пробуждения, то тоже отступился бы. Но он видел! В итоге, Эрик остался единственным, кто по-прежнему пытался прочесть кристалл, другие Исследователи признали его пустым. Эрик же предположил, что он поддается прочтению только Проводнику, и терялся в догадках относительно его содержания.

Об итогах своей работы Эрик неоднократно рассказывал Грему, который также предположил, что в энергокристалле содержатся сведения, прочесть которые доступно лишь Проводнику. К сожалению, Эрику так и не удалось навестить отца и пообщаться с ним лично, но Грему удавалось даже короткими посланиями поддерживать сына в его начинании. Грем также поддержал Эрика, когда тот внес в Совет предложение позволить прочесть энергокристалл Аленке. Но Советники подобное решение не одобрили, боясь потерять единственного на сей день Проводника. По этой причине энергокристалл был помещен на длительное хранение в одном из научных центров Исследователей, где о нем надолго забыли.

Сведения о том, что Древние строили Ковчег с расчётом на то, что они сами могут не дождаться конца его пути, привели Совет в замешательство. Подобные сведения, как и многое другое, не должны были попасть в мысли к другим жителям, живущими лишь надеждой на скорое отбытие в новую жизнь. По этой причине всех Исследователей, занимавшихся изучением наследия Древних, включая и Эрика, отправили как можно дальше от городов, запретив им распространяться об найденных ими артефактах. О том, что всеми полученными данными, он поделился с Гремом, Эрик умолчал, отправив тому краткое послание с указанием на необходимость уничтожить все следы их переписки.