Текст книги "Исцеляющая сила мысли"

Росс описывала нескольких других пациентов, страдающих фобиями, которых она лечила. В одном случае сорокалетний профессиональный аукционист панически боялся мостов – страх, который на профессиональном языке называется гефирофобией. Однако по роду своей деятельности ему часто приходилось преодолевать мост через Чесапикский залив длиной 5 миль и высотой 185 футов, связывающий восточный и западный берег Мэриленда. Чтобы не проезжать по мосту, следовало делать крюк в 40–50 миль, отчего поездка сильно удлинялась.

В качестве решения он сначала просил свою жену перед мостом пересаживаться на место водителя. Но и тогда он все еще боялся, что его может охватить паника и он выпрыгнет из машины, так что он приковывал себя наручниками к рулевой колонке, пока жена вела машину. Это также не работало, и к тому моменту, как он наконец пустился на поиски эффективной помощи, ему уже приходилось просить жену запирать его в багажнике машины.

(Служащие, собирающие плату за проезд, которые следят за порядком на этом мосту, за более чем 25 лет оказывали услуги многим гефирофобикам, перевозя их на другую сторону. В течение особенно загруженных месяцев – а это июль, август и сентябрь – полиция делает примерно 400 рейсов для страдающих фобией.)

В другом случае женщину настолько ужасала мысль о тараканах в ее доме, что она не хранила там пищу. Боясь, что продукты привлекут насекомых, она всегда ела вне дома и не приглашала гостей из страха, что они могут случайно занести крошки от своей прошлой еды. В процессе лечения ей нужно было постепенно приносить в дом продукты с конечной целью устроить званый обед.

Еще один пациент Программы лечения фобий – адвокат из Вашингтона Барт Рубин. Он страдал страхом перед публичными выступлениями с тех пор, как в возрасте восьми лет провалился на школьной игре. Его программа «подвергнуть воздействию с поддержкой» началась с того, что в присутствии Джерилин Росс он начал читать слепой женщине. С тех пор он стал активным участником «Тоастмастерс интернэшнл», общественной организации, занимающейся вопросами развития ораторского искусства.

Сама Росс когда-то страдала фобией высоты. Она избегала подниматься выше чем на десятый этаж в любом здании. К несчастью, она жила в Нью-Йорке, на родине небоскребов. Фобия поразила ее без видимых причин, когда ей было 25 лет, и она боялась хоть кому-то признаться в этом на протяжении двух лет. «Фобия буквально руководила моей жизнью», – рассказывала она.

Как и многие прежде страдавшие фобией, в том числе и Ванда Фэлки, она стала лечить фобии других людей.

Подвергнуть воздействию с поддержкой – это только один из многочисленных предлагаемых способов лечения для страдающих фобией. Некоторые из них дают лучший результат, чем другие. Большинство людей, с которыми мы побеседовали, говорили, что традиционный психоанализ с кушеткой на них не действует. Росс говорит, что ее пациенты из Программы лечения фобий в среднем по 220 раз посещали психиатров и других специалистов по психическому здоровью и тратили тысячи долларов, прежде чем пришли в эту клинику.

Некоторым больным становится спокойнее, когда они выясняют основные причины их фобии, но знание источника не обязательно приведет к прекращению приступов паники. Опрос более сотни страдающих фобиями в Массачусетской больнице в Бостоне показал, что они в среднем проходили по 3,8 года психиатрического лечения, но были все еще «полными инвалидами» по своим симптомам.

Транквилизаторы, очевидно, также неэффективны. Среди пациентов, прошедших опрос в Бостоне, 98 процентов не получали от них никакого облегчения. Пятьдесят семь пациентов приняли в целом примерно 660 000 таблеток малых транквилизаторов, но у всех продолжались приступы паники. Исследование также показало, что «не существует надежных свидетельств пользы нейролептических средств (так называемых больших транквилизаторов), хотя их прописывают почти половине всех пораженных агорафобией (наиболее обыкновенная и распространенная фобия, характеризующаяся страхом пребывания в общественных местах)».

Кроме того, в Англии члены группы самопомощи для страдающих фобией провели опрос в своем составе. Как сообщается в «Пациентке», они обнаружили, что «в число способов их лечения, которые оказались безуспешными, входили психоанализ, наркоанализ (использование барбитуратов для высвобождения подавленных мыслей), гипноз, поведенческая терапия, психотерапия, модифицированная лейкотомия (префронтальная лоботомия), ЛСД, групповая терапия, трудотерапия, инсулиновая терапия, а также, по словам многих, «таблетки, таблетки и еще раз таблетки».

Ну и довольно говорить про терапию, которая требует докторов и лекарств и стоит кучу денег.

Но есть ли хоть что-то такое, что люди, страдающие фобиями или страхами, могут сделать для себя сами, без того чтобы идти в клинику лечения фобий? Прежде всего это изменения режима питания. Помимо этого им нужно заручиться поддержкой своих родных и близких, а также выучить некоторые простые техники изменения поведения.

Специалисты по фобиям и бывшие больные говорят, что симптомы панических приступов, случайно или нет, очень похожи на симптомы гипогликемии (низкого уровня сахара в крови). В обоих случаях кровь стремительно отливает от мозга жертвы к конечностям, вызывая головокружение.

«Типичный режим питания человека, который приходит к нам на консультацию, включает от восьми до десяти чашек кофе в день, множество сладостей и очень много медленно усваиваемой высокобелковой пищи, – говорит доктор философии Алан Голдстейн, директор Центра агорафобии и тревожности при медицинском колледже Университета Темпл в Филадельфии. – Они могут выпить кофе с пончиками на завтрак, затем в первой половине дня пьют еще кофе, перекусывают сандвичем с белым хлебом на обед и, возможно, плотно наедаются за ужином. Затем съедят еще что-нибудь сладкое перед тем, как отправиться в постель. Если бы я так питался, я бы тоже страдал тревожностью».

В некоторых случаях, хотя и не во всех, помогает изменение режима питания. Одна женщина в клинике д-ра Голдстейна прекратила пить кофе и стала есть понемногу, но часто, вместо того чтобы вдоволь наедаться три раза в день, и ее уровень тревожности снизился наполовину.

Доктор философии Филип Бейт, психолог и бывший руководитель Мэйтландской психологической клиники в Мэйтланде, штат Флорида, также связывает гипогликемию и фобии. Он говорит, что страдающие фобиями часто ошибочно принимают приступ гипогликемии за приступ фобии.

Им следует, говорит он, носить с собой пакет орехов, семечек и изюма и жевать их, чтобы привести в норму уровень сахара в крови. Лечение гипогликемии часто помогает справиться с тревожностью, считает он.

Д-р Бейт утверждает, что знает, почему многие больные так опасаются покинуть безопасное укрытие своих домов. Они сидят дома, говорит он, потому что выйти на улицу означает отдалиться от холодильников и от сладостей, к которым они пристрастились. «Самое главное – это оттащить их от сахара и белой муки», – говорит он.

Еще одно домашнее средство для страдающих фобией предложила доктор наук Клэр Викес, терапевт из больницы Рэйчел Фостер, Сидней, Австралия. Предлагаемое ею лечение агорафобии делится на четыре части: взглянуть в лицо, принять, плыть по течению и дать времени пройти.

Она убеждена, что многие больные пытаются забыть о своих страхах и заняться любой доступной деятельностью, которая их отвлечет. «Это бегство, а не взгляд в лицо проблеме», – говорит она в журнале «Женщина-пациент».

Страдающие фобиями также справляются с приступами паники, напрягаясь, – стискивая что-нибудь так крепко, что костяшки пальцев белеют и ногти врезаются в ладони. «Это борьба, а не принятие… Противодействие – это дополнительное напряжение и дополнительное возбуждение. Оно только усиливает болезнь», – говорит д-р Викес.

Плыть по течению – это следующий шаг. «Простые слова «не борись, а плыви по течению» исцелили некоторых людей, – говорит она. – Если бы вместо того, чтобы пытаться прокладывать себе путь с боем, как она инстинктивно делает, пациентка представила, что она плывет, она бы достаточно освободилась от напряжения, чтобы двигаться ей стало легко». Последний шаг требует терпения. «Поскольку нетерпеливость добавляет стрессу силы, важно, чтобы вы спокойно дали времени пройти. [Страдающий фобией в травмирующей ситуации] должен сделать глубокий вдох, медленно выдохнуть, позволить телу расслабиться в кресле и принять вспышку паники с такой готовностью, как только может. Если он встретит панику таким образом, она не будет нарастать».

Д-р Викес и другие терапевты сходятся во мнении, что фобия обрекает своих жертв не на один, а на два страха. Первым приходит страх ресторанов, мостов или тараканов. Затем появляется второй страх, «страх первого страха», страх, что подверженный фобии утратит контроль над собой и сделает что-то постыдное или опасное при всем народе. Разделение этих страхов и преодоление каждого по отдельности может стать лучшим способом излечения фобии.

Еще один фактор – это семья. Росс прямо утверждает, что «прогресс, которого больные достигают при лечении, часто зависит от степени поддержки, которую они получают от своих супругов или других членов семьи».

Двух человек, ранее страдавших фобиями, попросили дать один самый лучший, по их мнению, совет товарищам по несчастью.

Оба порекомендовали откровенно обратиться к своим друзьям и семье, вместо того чтобы скрывать проблему. Ванда Фэлки говорит: «Пусть люди об этом знают. Не стесняйтесь сказать кому-то. Я сказала моему мужу: «Раз я знаю, что ты не будешь на меня сердиться, я буду выходить с тобой, несмотря на свои страхи».

Линда Спивак из Фоллз-Черч, штат Вирджиния, – женщина, которая всегда боялась самолетов, – говорит: «Если у вас есть фобия, вы обычно испытываете чувство одиночества. Вы должны поверить, что надежда есть и вы не одиноки».

Есть множество теорий про то, что является причиной фобий. Исследователи полагают, что фобии, связанные со страхом перед животными, имеют корни в детстве, часто становясь результатом единичного эпизода, вызвавшего сильный испуг. Другие фобии в большинстве случаев развиваются в возрасте 20–30 лет. Сами страдающие фобией часто сознают, что инициировало их проблему – физическое заболевание, семейный стресс, потеря любимого, напряжение на работе, деспотические родители. Фобия часто начинается с беспричинного приступа паники. Если приступ случился в магазине, где было множество покупателей, магазины могут стать пугающим напоминанием о нем. С этого момента, как выразился один психолог, «фобия начинает жить собственной жизнью».

Национальный институт психиатрии (NIMH) сосредоточил внимание на источнике фобий. Доктор медицины Томас Уде, руководитель исследований, проводимых в NIMH на тему тревожности, изучает биологические факторы фобий. Согласно предварительным данным, некоторые люди, страдающие агорафобией, чрезвычайно чувствительны к проблемам, связанным с расставаниями и утратами.

Кроме того, в семьях пациентов, страдающих агорафобией, отмечен высокий процент алкоголизма, особенно у тех, у кого также случаются приступы паники.

Девушки позднего подросткового возраста или около 20 лет – наиболее вероятные кандидатуры для агорафобии. Тревожные мысли о расставании с семьей или стресс несчастливого замужества – одни из возможных причин, которые способны инициировать расстройство. Перфекционисты и люди, имеющие жизненную установку «все или ничего», также в группе риска.

Терапевты, занимающиеся лечением фобий, обычно не говорят о «лечении» своих пациентов. «Лечение не обязательно означает устранение тревожности», – говорит Джерилин Росс, а ее коллега д-р Роберт Дюпон утверждает: «Мы делаем упор на то, что пациентов необходимо научить жить со своей тревожностью, а когда они научатся меньше бояться своих страхов, страхи начнут уменьшаться – хотя, вероятно, и не исчезнут совсем».

Практика – существенная часть возвращения к нормальной жизни. «Наиболее клинически очевидный вывод: именно те люди, которые больше стараются на практике справляться со своими страхами день за днем, добиваются лучших результатов», – добавляет д-р Дюпон. Выпускникам его программы для поддержания психического равновесия достаточно принимать участие в неформальных ежемесячных сеансах самопомощи.

Иногда, как ни странно, страдающим фобией полезно желать, чтобы очередной приступ паники скорее наступил.

Д-р Клэр Викес говорит, что это как раз прямой путь к постоянному облегчению. Страдающий фобией, пишет она, «должен стараться видеть [в приступе паники] возможность попрактиковаться проходить через пугающую ситуацию правильным способом, чтобы в конце концов она перестала выбивать из колеи».

«Более реалистичная цель, – заключает Джерилин Росс, – это научить клиентов вести нормальную жизнь, открыто встречать вызывающие страх объекты или ситуации, а не избегать их, развивать в отношении страха позитивную установку, способствующую победе над ним».

Глава 19
Один, но не одинок

Одиночество может быть опасно для вашего здоровья в самом непосредственном смысле.

Образцы крови, взятые у группы студентов-медиков медицинского колледжа Университета штата Огайо, выявили важные различия между теми, кто набрал много баллов по шкале оценочных испытаний одиночества, и теми, кто набрал мало. Одинокие студенты с большей вероятностью имели сниженные уровни естественных клеток-киллеров (NK-клеток), индикаторов иммунной реакции. «Эти клетки, как оказалось, имеют жизненно важное значение для предотвращении развития и распространения опухолей», – подчеркивают исследователи из Огайо в журнале «Психосоматическая медицина».

Но если жизнь в одиночестве не угнетает вас, нет причины переживать. Как отмечают исследователи в области социальной психологии доктор философии Карин Рубинштейн, бывший помощник редактора «Психологии сегодня», и доктор философии Филип Шейвер из Денверского университета: если человек живет один – это не обязательно означает, что он одинок. Если человек чувствует себя одиноким, ничего не изменится от того, сколько людей его окружает, это скорее зависит от его жизненных ожиданий и реакций на свое окружение. Именно таковы факторы риска, и как раз их вы способны как-то изменить сами.

Д-ра Рубинштейн и Шейвер провели свое исследование, разместив вопросник на тему одиночества в пяти газетах США разного уровня, от нью-йоркской «Дейли Ньюс» до «Газетт» из города Биллингса, штат Монтана. Откликнулись 22 000 человек в возрасте от 18 лет.

Интересно, что эти респонденты, которые оказались типичными представителями взрослой части американского населения, не соответствовали привычным представлениям об одиночестве. Многие годы статистика здоровья населения доказывала, что одинокий человек с большей вероятностью умирает преждевременной смертью. Это заставило психологов, в частности доктора философии Джеймса Дж. Линча, автора книги «Разбитое сердце: медицинские последствия одиночества», создать теорию, согласно которой люди, которые живут в одиночестве, социально изолированы и по этой причине не так счастливы и здоровы, как люди, состоящие в браке.

Это не обязательно так, утверждают д-ра Рубинштейн и Шейвер. Несмотря на то что их опрос подтвердил, что чувство одиночества – вне зависимости от того, в каких условиях проживали опрошенные, – связано с большим риском для здоровья (люди, которые называли себя одинокими, с большей вероятностью страдали от 19 перечисленных в списке проблем со здоровьем, включая такие психологические симптомы, как тревожность, депрессия, слезливость и чувство собственной никчемности), результаты противоречили мнению, что чувство одиночества возникает вследствие жизни в одиночестве.

Приблизительно одна четверть людей, которые живут одни, попадают в категорию, определенную д-рами Рубинштейн и Шейвером как «наименее одинокие». Отдельные их представители имели в среднем больше друзей, чем люди, которые жили вместе с другими, их реже беспокоили головные боли, гнев и раздражительность.

Для сравнения: наиболее сильное чувство одиночества из всех опрошенных испытывали те, кто жил вместе с родителями.

«Молодые люди, которые живут с родителями после окончания средней школы или колледжа, как правило, более одиноки, чем люди более старшего возраста, которые живут одни, – поясняет д-р Рубинштейн. – Молодые люди в этой ситуации имеют особые ожидания. Если в их картине мира нет друга или подруги, они попадают в социально-психологический конфликт. В частности, молодому, но уже взрослому человеку проводить субботний вечер в одиночестве может показаться позорным. Это заставляет их страдать и чувствовать себя отверженными».

Благодаря своему исследованию д-ра Рубинштейн и Шейвер также выяснили, что, когда люди чувствуют себя одинокими, они, как правило, реагируют одним из двух способов. При реакции «унылой пассивности» человек много времени тратит просто на то, что спит, ест и плачет. При реакции «творческого уединения» человек преодолевает одиночество, читая книги, слушая музыку, увлекаясь любимым делом, учебой, писанием или игрой на музыкальных инструментах.

«Одиночество – часто синоним скуки, – говорит д-р Рубинштейн. – Люди, которые творчески проводят свое время в одиночестве, учатся с ним справляться. В этом процессе они начинают чувствовать себя более спокойными, творческими и счастливыми людьми».

Зрелость также меняет отношение к одиночеству. Пожилые люди в возрасте 60–70 лет гораздо лучше приспосабливаются к жизни в одиночестве, чем молодежь, говорит д-р Рубинштейн. Одной из причин может служить то, что они стали более уверены в себе и лучше себя знают.

Вы должны поверить в себя, только тогда вы сможете находить удовольствие в уединении. Проблема в том, что растем мы часто в постоянном присутствии других людей и думаем, что именно от них зависит наше счастье. И только когда мы оказываемся в «одиночном заключении», часто в связи с печальными обстоятельствами, такими как смерть или развод, только тогда проверяется наша уверенность в себе.

«Мой собственный опыт был типичен, – говорит доктор философии Дэвид А. Чирибога, адъюнкт-профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско. – Я вырос в большой семье, во время учебы у меня всегда были соседи по общежитию, а как только я окончил учебу, то сразу женился. После развода я обнаружил, что не привык жить один. Это подавляло меня, пугало. Долгое время я включал радио, чтобы оно играло целый день, просто чтобы дом не чувствовался таким пустым.

Время прошло, и понемногу моя жизнь стала ощущаться уютнее. Когда я осознал, что могу радоваться, будучи наедине с собой, это стало главным открытием для меня».

Теперь д-р Чирибога помогает другим легче пройти переходный период к жизни в одиночестве. Вот его совет: «Если вы оказались в одиночестве, посмотрите на это как на возможность познать самого себя. Примите это как испытание. Выясните, чем вы хотите быть, куда вы хотите идти и что доставляет вам радость. Кто угодно может быть интересным человеком. Все, что вам надо, – это заглянуть внутрь себя».

И конечно, когда мы заглядываем в собственную душу, мы находим там возможность понимать лучше не только себя, но лучше понимать и тех, кто окружает нас.

«У каждого есть внутреннее и внешнее «я», – поясняет доктор медицины Питер Мартин, психиатр и психоаналитик из Блумфилд-Хиллз, штат Мичиган. – Внешняя личность взаимодействует с семьей, друзьями, культурой и прочими аспектами цивилизации. Мы корректируем внешнее «я» и идем на уступки для того, чтобы общаться с людьми, окружающими нас. Но наше внутреннее «я» – это есть наше истинное «я». Люди, нашедшие контакт с собой внутренним, испытывают истинное чувство самоидентичности. Они обладают знанием о том, кто они есть на самом деле. И, зная истинных себя, они могут научить свое внешнее «я» лучше взаимодействовать с другими».

В конце концов, овладение искусством жить одному не означает превращение в затворника-мизантропа. Люди, которые умеют любить – те, кто полностью принимает и себя и других, – могут быть счастливы и довольны как среди толпы, так и в тишине дома наедине с собой. Проблема в том, что слишком многие из тех, перед кем внезапно предстает перспектива остаться в одиночестве, замыкаются в себе, отворачиваясь от окружающего мира. В результате они могут лишить себя любви и близости, которые им необходимы для развития.

«Депрессия, одиночество и скука – все это симптомы эмоциональной депривации, – говорит доктор философии Аллан Дай, адъюнкт-профессор консультации психического здоровья службы персонала и директор консультационного центра Университета Пердью. – И первый признак, что кто-то направляется в неверную сторону, – это самопоглощенность. Люди, которые слишком погружены в себя, даже если они не считают, что им одиноко и скучно, скорее всего, не имеют достаточно хорошего контакта с другими людьми.

Благотворный, взаимообогащающий опыт общения с другими людьми – лучший способ противостоять поглощенности собой. Вам нужно убрать себя из фокуса внимания. Если вы чувствуете себя обделенным близостью, обратите внимание на других людей. Приблизьтесь к ним, будьте внимательнее с ними, слушайте и старайтесь понимать. Вы более привлекательны для окружающих людей, когда уделяете им внимание, а это ведет к тому, что они с большей симпатией к вам относятся».

Более того, добавляет он, «если вы хотите, чтобы к вам чувствовали привязанность, вам нужно осознавать, к каким людям вы испытываете добрые чувства, и предпринимать шаги, чтобы показать эти чувства. Люди часто испытывают симпатию к другим, при этом не пытаясь каким-либо образом выразить ее. Если вы сделаете усилие, чтобы продемонстрировать ваши чувства другим, вы, вероятно, получите больше внимания в ответ».

Доктор медицины Дж. Ингрэм Уокер, психиатр, автор «Руководства по эмоциональному здоровью для всех», соглашается с этим.

«Альтруисты растворяются в других, – говорит д-р Уокер. – Этот процесс может препятствовать депрессии, ослабить наше ощущение собственной неадекватности и помочь нам преодолеть наши личные проблемы».

«Альтруизм – это то, что мы называем социально-зависимым поведением, – формулирует психолог из Атланты доктор философии Перри У. Баффингтон. – Он помогает увидеть не только собственное эго, но и людей, окружающих вас, помогает установить с ними связь. И это может только улучшить вашу жизнь, потому что без связи с другими людьми она не имеет особого смысла.

Когда вы фокусируете внимание на ком-то другом, ваше мнение о самом себе улучшается. Поэтому, когда ко мне приходят пациенты, не связанные ни с кем близкими взаимоотношениями, я обычно рекомендую им включиться в какие-нибудь небольшие группы, которые имеют ясно выраженную цель. Вероятно, в такой группе может быть не более четырех человек. Она может быть связана с церковью, с хобби, просто с каким-то обществом – не имеет значения. Есть вероятность, что, когда они посвятят себя достижению цели группы, они будут получать внимание, в котором нуждаются, и установят необходимые им социальные связи» (см. главу 11 «Любить и быть любимым»).

Все больше свидетельств тому, что домашние животные также могут помочь удовлетворить нашу потребность давать и получать привязанность. Это не значит, что животных можно рассматривать как замену людей, однако, согласно мнению доктора медицины Арона Катчера, одного из авторов книги «Между животными и людьми», если кому-то действительно нравится общество животных, они могут обеспечить ему мощную поддержку в установлении межчеловеческих взаимоотношений и фактически помочь наладить связь с другими людьми. Таким образом, они являются значительной поддержкой для одиноких людей.

Таким образом, главное лекарство от одиночества – это забота. Нужно заботиться о себе и осознавать, что вы на самом деле чувствуете. Нужно заботиться о других. Главное – проявлять внимание к жизни и ко всему, что вас окружает.

«Когда вы привыкаете заботиться – не важно, о своем ли доме, о саде, о животных или о других людях, вы защищаете себя, не даете себе упасть духом», – говорит д-р Катчер. И в таком случае вы будете жить более счастливой и здоровой жизнью – как наедине с собой, так и в обществе других людей.