Текст книги "Сон в Нефритовом павильоне"

Глава тридцать третья
О ТОМ, КАК ЛУ ЦЗЮНЬ ПРЕДАЛ РОДИНУ И КАК СЮННУ НАПАЛИ НА ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ

Между тем Ян, прибыв на место ссылки, затосковал: дел никаких, до родных мест далеко, время течет медленно, нет рядом любимого государя, нет рядом дорогого отца. Дни проходили, складывались в месяцы, тоска не унималась. Вернулся посланный в столицу слуга, привез письма и придворные новости: Ян узнал, что император отбыл к берегам Восточного моря. Изменившись в лице, он ударил ладонью по столику.

– Неспроста я подозревал Лу Цзюня в предательстве! И как только мог государь довериться ему?

Ян тяжело вздохнул и с этого дня перестал есть и пить, целыми днями сидел у окна и смотрел на север, не замечая катившихся по щекам слез.

Хун пыталась его утешать.

– Издревле императоры ездили к морю для молении, и не один придворный, воспользовавшись отсутствием государя, пробирался к власти, – стоит ли так огорчаться?

– Мне это известно не хуже, чем тебе, – говорил Ян. – Но императоры древности, прежде чем отлучиться, наводили в стране порядок, укрепляли войско и границы, запасали на случай беды продовольствие, чтобы враги не могли застать родину врасплох. А посмотри, что делается теперь: порядка никакого, власть принадлежит проходимцам, народ ропщет – гибнет страна, рушится! Император ради пустых забав отправился за тысячи ли от столицы, в стране начались беспорядки, этим воспользовались изменники, которым нет дела до народных судеб. Держава в опасности! В семь лет я выучился грамоте, в десять уже помогал родителям прокормиться, в шестнадцать предстал перед государем, которого считал воплощением добродетели Яо и Шуня, талантов Тан-вана и У-вана. И по сей день я привязан к императору, как туча к ветру, как рыба к воде, но я вдали от него и ничем не могу ему помочь, – можно ли пребывать в спокойствии?!

И тут распахнулись двери, и в дом вошли два молодых воина. Ян с радостью узнал в них Дун Чу и Ма Да.

– Когда я видел вас последний раз, вы обещали вернуться домой, – откуда же вы здесь?

– Возвращаться мы не собирались. Продолжали следовать за вами, любовались прекрасными южными землями, охотились по пути на косуль да зайцев, ждали, когда вас призовут к трону. Тем более что мы узнали об отъезде государя к горе Тайшань и вспомнили древний обычай: когда император отбывает на моления, государственным преступникам объявляют помилование. Вот мы и пришли узнать, не собираетесь ли вы в столицу. Может быть, вы решили подать прошение о снисхождении к вам?

– Лучше умру на чужбине, но такого прошения не подам, – вздохнул тяжело Ян. – А с другой стороны, пусть государь и обошелся со мной как с преступником, молчать не стану и в этот грозный для страны час выскажу все, что у меня на душе! Надеюсь, вы доставите мое послание государю?!

Дун Чу и Ма Да согласно кивнули, и князь тут же составил письмо на высочайшее имя, запечатал его и вручил своим соратникам, трижды наказав:

– Берегите его, как самих себя! Это послание – дело государственной важности!

Воины поклонились, вскочили на коней и помчались на север. Они скакали день и ночь, пока не достигли берега Восточного моря. Им сообщили, что государь во дворце, а Лу Цзюнь назначен командующим войском и отправился сражаться с варварами. Посланцы бросились искать императора. Как раз в это время государь любовался Призрачным павильоном и, заметив всадников, спросил:

– Почему они так спешат? Наверно, у них срочное дело, зовите их сюда.

Телохранители императора кричат:

– Эй вы, на конях! Спешивайтесь и назовите ваши имена!

Воины сошли на землю и подошли к охране.

– Вы что, не узнаете военачальников императорского войска?

Те в ответ:

– Мы выполняем приказ! Куда изволите следовать? Дун Чу и Ма Да сказали, что везут письмо его величеству государю от князя Ян Чан-цюя, и попросили срочно доложить императору.

Охранники заплакали от радости.

– Какое счастье! Государь заждался этого письма. Все знают, что враги оклеветали князя и страна находится на краю гибели. Теперь мы спасены!

Они побежали докладывать Сыну Неба о приезде посланцев Яньского князя. Обрадованный император велел звать их без промедления; Дун Чу и Ма Да с поклоном вручили Сыну Неба пакет. Государь распечатал его и прочитал:

«Юньнаньский узник Ян Чан-цюй готов умереть, дабы искупить свои прегрешения перед Вашим Величеством. Дерзкими речами он оскорбил его священную особу и не сумел доказать свою преданность ему и делу защиты отчизны. Однако Сын Неба не оставил Ян Чан-цюя своими милостями: он простил дерзкому слуге его речи и сохранил ему жизнь. Ян Чан-цюй смиренно благодарит государя!

С детских лет мне известно, что любовь подданного к государю и сына к отцу – основа Пяти отношений: отец рождает и растит сына, государь воспитывает и наставляет его на путь истины; отец может отругать сына и прогнать из дому, но даже если отец ослеплен гневом, сын обязан повиноваться отцу и почитать его!

Сегодня я не страшусь признаться Вашему Величеству, что готов впасть в новое прегрешение, дабы остаться до конца человеком честным и прямым, достойным видеть над головой небо, а под ногами землю. Находясь в ссылке, я продолжал получать из столицы вести о жизни страны. Одна из них потрясла меня: я узнал, что Ваше Величество отправились к Восточному морю! Не стану много говорить о том, что маги, окружающие Вас, – это просто шарлатаны, что отправиться на моление к морю уговорили Ваше Величество злонамеренные люди! Напомню лишь Вашему Величеству о запоздалом раскаянии ханьского У-ди! Этого правителя заботили всерьез только шалости незаконного его сына, чуского князя.

Любое государство крепко человеколюбием и порядком. С недавних пор наши законы устарели и не способствуют высоким проявлениям преданности. Воцарился беспорядок, государство пришло в упадок, нравы портятся. Ваше Величество прилагаете все силы, чтобы спасти отчизну, взываете к совести министров и сановников, пытаетесь успокоить народ, но негодяи разрушают хорошие начинания, и все идет прахом, и растет недовольство простого люда, и разбойники поднимают головы!

Поверив хитрому магу, Ваше Величество уехали за тысячи ли и долго отсутствуете. Всякий скажет, что это на руку врагам отчизны! На протяжении трех последних династий нас тревожат северные и южные варвары, причем северные границы государства очень близки к столице. Хотя мы выстроили Великую стену[313]313
  Великая стена – грандиознейшее фортификационное сооружение, тянущееся на несколько тысяч километров от Цзяюйгуаня в провинции Ганьсу до побережья Желтого моря. Строилась и перестраивалась в течение многих столетий, особенно при Цинь Ши-хуане в конце III в. до н.э. Стена должна была оградить собственно китайские земли от вторжения северных народов, но выполнить эту роль полностью не могла.


[Закрыть], есть путь через Ляодун и Гуаннин к сердцу державы, и это до крайности беспокоит меня. Поэтому прошу Ваше Величество повернуть коней и поспешить в обратный путь, дабы оградить отчизну от опасности. Хорошо, если мои предостережения пойдут на благо государству. Как жаль, что государь и его верный подданный далеки друг от друга, словно страны Цинь и Юэ! Молю Ваше Величество не посчитать мое послание за новую дерзость!»

Окончив чтение, император стукнул яшмовой ладонью по подлокотнику трона.

– И такого подданного мы решились отправить в изгнание! Как без него нам спасти державу?!

Сын Неба поднял глаза на Дун Чу и Ма Да. – А что скажете вы, храбрые воины?

– Мы верные слуги вашему величеству и Яньскому князю и намерены разделить с отчизной все радости и горести!

Тяжело вздохнул император.

– Яньский князь – образец преданности и самоотверженности, его ниспослало нам само Небо! Мы раскаялись в своих ошибках, но от этого легче пока не стало: варвары близко, и никто не знает, чем кончится поход нашего войска под началом Лу Цзюня. Возвращаем вам прежние должности и звания, вы остаетесь при нас и помогаете нам против сюнну!

Император взял бумагу и кисть и собственноручно начертал вот что:

«Мы прочитали Ваше послание и устыдились. Вы доказали нам свою преданность, и мы раскаялись в своем отношении к Вам – поспешите на помощь! Варвары подошли к столице, мы отрезаны от нее и находимся сейчас на берегу моря. Только Ваша мудрость и таланты Хун могут спасти нас и страну!»

Он призвал к себе самого искусного наездника из своих телохранителей, вручил ему послание и приказал без остановок скакать в Юньнань. Тот вскочил на коня и помчался на юг.

Тем временем Лу Цзюнь вел свое войско к Шаньдуну. Внезапно налетел сильный ветер и сломал древко желтого знамени командующего. Лу Цзюнь счел это плохим предзнаменованием, позвал даоса Голубое Облако и спросил, чем, по его предположению, завершится поход. Даос помолчал и говорит:

– Желтое знамя – это направление на середину. Видимо, в душе вашей поселились сомнения.

– А что означает сломанное древко? – испуганным голосом спрашивает вельможа.

– Раздвоение мыслей, – засмеялся даос, – ибо вы решили служить хану варваров, если не сможете послужить императору!

Лу Цзюнь покраснел и больше уже ни о чем даоса не спрашивал.

У границ Шаньдуна войско расположилось станом. Хан Елюй сидел в крепости, но, узнав, что подошел большой отряд минов, пошел в наступление, десять раз сходились враги, никто не одолел. Тогда Голубое Облако поднялся на возвышение, произнес заклинание: тотчас подул злой ветер, зарядил черный дождь, песок и камни посыпались с неба на сюнну, откуда ни возьмись появились бесы и демоны, которые ринулись на варваров и окружили их со всех сторон. Разъяренный хан успел увести войско в крепость и послал гонца за Тобаром. Тот оставил часть войска в столице, а с другой частью поспешил на выручку Елюя. Выслушав рассказ хана о сражении, он сказал:

– Думаю, в стане минов есть маг, который и напустил на нас нечисть. Надо действовать хитростью.

– А как? – спросил хан.

– В столице мне удалось захватить семьи некоторых минских сановников, – ответил Тобар, – среди них жена и дети Лу Цзюня. С их помощью мы и заставим его сдаться. Он ведь не из тех, кто беззаветно предан своему императору!

Елюй одобрил план и приказал доставить из столицы семьи минских вельмож.

Между тем циньский князь Шэнь Хуа-цзинь, который уже много лет не бывал в столице, узнав о нападении варваров, забеспокоился и пригласил к себе супругу, сестру Сына Неба.

– Мне стало известно, что император уехал за тысячи ли от столицы, власть при дворе захватил коварный Лу Цзюнь, северные сюнну воспользовались этим, они уже в столице, а мать и супруга императора скрылись неизвестно куда. Я не могу оставаться в бездействии. Надобно собрать войско и идти на помощь царственным особам!

Принцесса запричитала:

– Какой позор матушке-императрице на старости лет! О Небо, как ты могло допустить это? Я готова последовать за великим князем и отдать жизнь ради спасения трона!

– В вашем участии пока нет надобности. Я сам сделаю все, чтобы найти вашу мать и привезти ее сюда!

Князь собрал семитысячное войско и звездной ночью двинулся на поиски. По дороге он наткнулся на длинный обоз, в котором сюнну везли женщин. Почти все пленницы плакали, но были и такие, которые весело переговаривались и смеялись, разодетые в яркие кофты.

– Потаскушки! – крикнул князь. – Этих не спасать! Князь отбил у варваров несколько телег, подошел освобожденным и начал расспрашивать, кто они и откуда. Две женщины особенно заинтересовали его – они совсем не походили на простолюдинок. На расспросы одна из женщин ответила:

– Я приближенная императрицы, зовут меня Цзя. А эта девушка – моя служанка.

Это были Фея Лазоревого града и Су-цин, не рискнувшие назваться своими именами. Князь начал спрашивать об императрице и, узнав, что она в безопасности, полюбопытствовал:

– А кто были те блудницы, что укатили с сюнну?

– Родственницы Лу Цзюня, – ответила Су-цин. Князь с трудом удержался, чтобы не выругаться.

Успокоившись, он сказал Фее:

– Я должен двигаться с войском дальше, а вы отправляйтесь в мое княжество Цинь и будьте возле принцессы. Кончится война, тогда вернетесь в столицу.

Фея подчинилась. Князь отрядил ей в охрану десяток воинов, а сам двинулся в путь.

Тем временем сюнну привезли пленных женщин в Шаньдун и доложили хану, что по дороге на них напали воины княжества Цинь и отбили несколько экипажей с пленницами. Эта весть не обеспокоила Елюя, ибо ему были нужны только близкие Лу Цзюня. Хан поднялся на крепостную стену вместе с вельможными дамами и крикнул Лу Цзюню:

– Эй, начальник Лу! Сдавайся! Я захватил твоих женщин! Если сложишь оружие, пощажу их, не сдашься – казню!

Лу Цзюнь посмотрел и обмер: жена его и наложницы стоят возле хана и обливаются слезами в три ручья. Не выдержал вельможа такого зрелища, пал духом и вернулся в стан. «Некогда У Ци, убив свою жену, стал большим военачальником, – думал он. – Если я одолею хана, то погублю свою семью. Зато Яньский князь мне уже не страшен будет: государь вернет мне богатство и знатность, а я наберу себе в жены красавиц, каких захочу! Пожалуй, нет проку спасать надоевших подруг и лишаться славы!» Но минуты не прошло, как он уже думал иначе: «А что, если, несмотря на мои подвиги, император не простит?! Тогда я этих жен лишусь и других не приобрету!» Никак не мог он решить, как поступить. Долго сидел, обхватив голову руками, даже задремал, и то ли во сне, то ли наяву явился перед ним небожитель в алом одеянии: одной рукой достает он до кеба, другой сжимает семизвездный меч. Лу Цзюнь в испуге вскочил.

Холодный пот прошиб вельможу. И тут мигнул светильник, возле шатра послышалось покашливание, и вошел дозорный со словами:

– Только что из стана варваров прилетела стрела, а к ней привязан кусок шелка – вот он!

Лу Цзюнь развернул послание и прочитал:

«Я, слуга великого хана, богатырь Товар, шлю это послание командующему минского войска. Всем известно, что умный живет ради выгоды, а преданный – ради покорности. Будь у Вас сто тысяч воинов, знамя с белым хвостом и золотая секира, Вы против этого не возразили бы. Но Вам прекрасно известно, кто оклеветал преданных слуг императора, кто посеял при дворе смуту и водил за нос Сына Неба, кто прибрал к рукам власть в стране Мин, вызвав недовольство народа, кто, наконец, ослабил войско и поставил под угрозу безопасность государства. Все, что произошло с Вашей страной сегодня, – дело Ваших рук. Будете Вы сражаться с нами и дальше или не будете, император Вас не простит, а народ не полюбит. Несмотря на все Ваши таланты и подвиги, не снимут с Вас прежних грехов. А когда Вы проиграете сражение, не пощадят и Ваших близких. Нам жаль Вас!

Ваш народ говорит: вот вернет император Яньского князя – и страна будет спасена. Я не многое знаю о Вашей стране, но одно понимаю ясно – возвращение Яньского князя не принесет Вам счастья! Не пора ли Вам вспомнить ханьского Ли Сяо-цина[314]314
  Ли Сяо-цин – ханьский полководец, попавший в плен к сюнну и оставшийся служить им.


[Закрыть]: он происходил из знатного рода, тоже воевал с сюнну, попал в плен, но проявил благоразумие, за что и был пожалован титулом Левого князя при хане, обрел богатство и знатность. Зачем же Вам хранить верность минскому трону – для своей погибели? С Вашими знаниями и способностями Вы на службе у хана получите много больше, чем у императора. Когда мы завоюем страну Мин, Вы получите удел и станете князем! Если нам не повезет, Вы уйдете с нами на север и безбедно доживете свои дни в звании Левого князя при хане. Что лучше: жить со своими близкими, радуясь богатству да знатности, или же лишиться всего? Разум подскажет Вам, что для Вас выгоднее, в чем Ваше счастье!

Последнее, что скажу: кто долго колеблется, принимая решение, – тот скоро кается, кто долго думает – тот теряет время. А времени вернуть нельзя!»

Лу Цзюнь прочитал и снова крепко задумался. Полдня думал, перечитывая строка за строкой письмо Тобара, закрыв глаза и бессильно опершись на столик. Вдруг он вскочил и трахнул кулаком по столику.

– Недаром дурной сон мне был! Может, стоит все-таки остаться живым да благоденствовать?!

Схватил кисть, начал было писать ответ варварам, но вдруг опомнился: «Я-то сдамся, а как поведет себя даос?» И опять он задумался на полдня. Наконец хлопнул себя по колену и рассмеялся.

– А какое кому дело?

Он вызвал к себе даоса и говорит:

– Вы знаете новую песенку?

– Какую песенку? – удивился Голубое Облако.

– А вот какую:

 
Ласточка в небо взовьется –
Исчезнут все облака!
Свет в небесах разольется –
Ясного света река!
 

– Как же это понимать? – улыбнулся даос.

– Ласточка – Яньский князь, – вздохнул Лу Цзюнь, – облака – это о вас. «Свет в небесах разольется» – значит, что Яньский князь осилит всех врагов.

Даос рассмеялся.

– А я ведь и есть как облако: сегодня здесь, завтра там. Судьбы государства меня не трогают!

– Я виноват перед вами, – притворно вздохнул опять Лу Цзюнь. – А песенку сочинили сообщники Яньского князя, когда вы прибыли ко двору императора и покорили его своим искусством. Да, если Яньский князь вернется, вам придется убираться подобру-поздорову! А вдруг это и вправду сбудется? Тогда уж не видать вам больше зеленых лесов да гор! И меня, несчастного, тоже не пожалеют!

– Я сам по себе, – холодно проговорил даос, – Яньский князь сам по себе.

Лу Цзюнь достал послание варваров и протянул его даосу со словами:

– Я родился в империи Мин и вырос здесь, разве я покинул бы свою родину и склонился перед сюнну, если бы у нас царил порядок, если бы не раздирали двор распри, если бы по заслугам ценил император достойных людей?! Кто, например, сейчас я? Не преступник, но на подозрении, не трус, но героем мне не быть, в славе не купаться. Древние мудрецы говорили: «Кто умеет хорошо говорить да понимает в хорошем обращении, тот и с дикарями уживется!» Давайте подумаем о вас: земля и небо – вам дом, моря и океаны – братья, всё вы знаете, всё умеете, зачем же вам скитаться год за годом в этой стране, терпеть здесь лишения? Не лучше ли будет перебраться в другие места? Я принял решение уйти в северные края, приглашаю и вас последовать со мною. Мы переходим на сторону сюнну, и с их войском вы даете бой Яньскому князю, вас ждет великая слава, меня – месть за все унижения!

Даос Голубое Облако твердостью духа не отличался и легко согласился с предложением Лу Цзюня. Тот, просияв, тут же написал Тобару, что готов служить хану и принимает его условия. Тобар доложил об этом своему повелителю и добавил:

– Лу Цзюнь – высокий сановник в стране Мин. Хотя он и глуповат, но его следовало бы принять с почестями и, чтобы утешить его душу, пожаловать ему звание Левого князя при хане.

Елюй не возражал, и Тобар сообщил Лу Цзюню, что к его встрече все готово. На другой день, дождавшись третьей ночной стражи, предатель вместе с Голубым Облаком и одним из своих приближенных покинул стан минов, пришел к крепостной стене и постучал в ворота. Навстречу изменнику вышел Тобар в сопровождении нескольких воинов. Варвар протянул Лу Цзюню руку и проговорил:

– Я ценю ваши способности и ученость, высокие, как Тайшань, и яркие, как Семизвездье. Сегодня я убедился еще, что вы благоразумны!

Лу Цзюнь покраснел.

– Я нарушил воинский долг и поступился честью, мне стыдно слушать ваши похвалы.

Тобар успокоил его и повел к хану. Тот встретил предателя усмешкой.

– Вы высокий сановник, и я не стану принимать вас как пленника. Будем считать, что я хозяин, а вы мой гость. Если пообещаете верой служить мне, пожалую вам землю и не поскуплюсь на подарки.

Лу Цзюнь поклонился.

– Сказать по чести, мне не везло у минов, меня все время притесняли, потому я и решил служить вам.

Хан принялся утешать его и сказал, что с нынешнего дня он будет называться Левым благородным князем. Лу Цзюнь представил хану даоса Голубое Облако:

– Этот чародей бродит по земле, как облако по небу, и сегодня он пожелал встретиться с вами, великий хан.

Предводитель варваров взглянул на даоса и радостно вопросил:

– Уж не знаменитый ли это даос Голубое Облако?

– Он самый, – ответил Лу Цзюнь. Почтительно приветствовав даоса, хан воскликнул:

– Ваша слава гремит по всему свету, давно мечтал я свидеться с вами и рад принимать вас у себя!

Даосу оказали большие почести, и он загордился необычайно.

Лу Цзюнь заговорил:

– Минское войско стоит у стен города. Если мы просто рассеем его, это будет только на руку императору: он сохранит воинов. Нужно загнать врага на север, без военачальника войско становится безголовым стадом, и его можно уничтожить так, как это сделал Бай Ци[315]315
  Бай Ци – полководец царства Цинь в период «Воюющих царств». Захватил более семидесяти городов, проявляя при этом исключительную жестокость к пленным. Впоследствии из-за придворных распрей был уволен от должности и «пожалован смертью».


[Закрыть], когда захватил пленных из страны Чжао под Чанпином. Тогда откроется путь на загородный дворец императора, а там нас ожидает победа!

Хан согласился с Лу Цзюнем, велел открыть ворота крепости, и против минов выступил сильный отряд. С криками и шумом бросились варвары на врага. А в минском стане царила неразбериха: исчез полководец! Внезапное нападение принесло варварам полную победу.

Вскоре хан повел основные силы на восток, намереваясь, по подсказке предателя Лу Цзюня, захватить императора. Как печально: Небо сотворило всех людей одинаково, наделив всех и каждого пятью кладовыми и шестью страстями, – таким же с виду был и Лу Цзюнь, но одолевала его только страсть к власти и богатству да неуемная зависть к Яньскому князю – вот он и стал изменником.

Между тем обманутый Лу Цзюнем император по-прежнему оставался в своем загородном дворце, не имея из столицы никаких вестей, кроме одной: столица захвачена варварами, мать и супруга государя бежали в направлении Чжэньнани. Император схватился за голову.

– Мог ли подумать я, что вековая держава рассыплется, попав в мои руки?!

Он расспросил прибывшего из-под столицы гонца о дальнейшей судьбе его близких и о спасителях его семьи, а потом тяжело вздохнул.

– Мы знали сановного Иня как нашего верного подданного, но кто вызывает наш восторг, так это старый отец Яньского князя и девушка по имени Лотос! С такой отвагой бросились на врага, чтобы выручить из беды нашу мать и нашу супругу, – подобные услуги неоценимы! Чем сможем мы отблагодарить наших верных слуг?!

И тут возле дворца показались воины, спасшиеся от разгрома под Шаньдуном, которые и сообщили императору об измене Лу Цзюня. Император побледнел и долго не мог вымолвить слова. Придя в себя, он приказал привести Дун Хуна, но его и след простыл: музыкант сбежал вместе со своими близкими и единомышленниками. Сын Неба совсем пал духом.

– Теперь мы погибли! Все нас бросили, некому нас защитить!

Он взглянул на Дун Чу и Ма Да и зарыдал. Воины не вынесли этого скорбного зрелища, подошли к трону и опустились на колени.

– Мы простые слуги вашего величества, но сделаем все, что в наших силах, чтобы исправить положение. Нужно создать ополчение из жителей прибрежного края.

Однако император не успел ничего предпринять: с севера загрохотали барабаны, надвинулась туча пыли, вихрем подскакали к дворцу полчища варваров. А удалось ли спастись императору, об этом вы узнаете из следующей главы.