Текст книги "Сон в Нефритовом павильоне"

Глава пятьдесят девятая
О ТОМ, КАК, ИГРАЯ В МЯЧ ВЕРХАМИ, МИНИСТР ЯН ЧЖАН-СИН УБИЛ ДУН ХУНА И КАК ПОЧТЕННЫЙ СУНЬ, ПРИЕХАВ В СТОЛИЦУ, ВЫДАЛ ЗАМУЖ СВОЮ ДОЧЬ

Битва четырех богатырей продолжалась. Внезапно Темур издал грозный клич, отшвырнул секиру и, соскочив с коня, пошел на минов с голыми руками. Уже свыше тридцати раз сходились бойцы: шлемы их были расколоты, кольчуги порваны. Воины то кидались на запад, то отступали на восток, от тяжелого дыхания их сотрясались земля и небо. Со стены крепости Колючей следили за схваткой, затаив дыхание. Неожиданно тучи стрел из стана варваров полетели в минских храбрецов, одна стрела угодила в руку Хань Би-ляня. Он продолжал драться одной рукой и, улучив мгновенье, зубами вырвал стрелу – кровь из раны струей полилась на землю. Увидя это, Лэй Вэнь-цин оставил своего противника и кинулся на Темура, но тот умело отбил его наскоки. Лэй на миг растерялся и начал махать мечом наугад.

Князь Шэнь испуганно воскликнул:

– Не устоять храбрецу против варвара! Как ему помочь?!

И тут стоявшая рядом Го просияла, указав на север.

– Взгляните-ка, князь, кто там скачет! Это же госпожа Хун!

Все, кто был на стене, повернулись: в самом деле, с севера, размахивая лотосовыми мечами, во весь опор несся всадник в алом халате и золотой кольчуге, глаза воина как звезды, лик белей драгоценной яшмы!

Чуский князь возликовал:

– Небо вернуло нам жизнь! Если уж на поле битвы появилась госпожа Хун, варварам конец!

Чу-юй, которая тоже внимательно следила за всадником, вдруг прошептала на ухо госпоже Го:

– Матушка, присмотритесь как следует: этот всадник походит на госпожу Хун, но это кто-то другой – и лицо у него крупнее, и в поясе он широк, как мужчина. Нет, это не госпожа Хун!

В самом деле, это был Чжан-син. Отослав Лэя и Ханя за городские стены, он внимательно следил за их действиями, и когда увидел, что им приходится туго, выехал из ворот и крикнул:

– Остановитесь и следите за мной!

Он выхватил из ножен два своих лотосовых меча, несколько раз взмахнул ими над головой – и вот уже один меч взвился в воздух и полетел прямо в Байаня. Варвар подпрыгнул, пытаясь отразить меч, но не сумел и упал мертвым с пробитой головой. И тогда Темур оставил раненого Хань Би-ляня и устремился на Чжан-сина. Но юноша успел подхватить меч, сразивший Байаня, ударил плетью коня и поскакал прочь от богатыря варваров. Темур погнался за Верховным полководцем с криком:

– Эй, погоди, минец! Дай сразиться с тобой и отомстить за смерть моего собрата!

Чжан-син оглянулся и расхохотался.

– Не храбрись, варвар! Хоть ты и нарушил волю Неба, я по доброте душевной готов сохранить тебе жизнь! Сдавайся, пока не поздно.

С этими словами он дал знак своим лучникам. На Темура посыпались дождем стрелы, одна из них угодила ему в грудь, он покачнулся и упал с коня. Подбежали минские воины и связали его. Варвары растерялись. Воспользовавшись их замешательством, Лэй и Хань ринулись вперед: на поле брани росли горы трупов, рекой лилась кровь, варвары потеряли более половины своего войска.

Стоя на стене крепости Колючей, князь Шэнь тем временем говорил госпоже Го:

– Чжан-син молод, но отважен и умен. Кто бы мог ожидать такого от юноши?! Весь в мать пошел.

Князь приказал открыть ворота и с тысячей воинов спустился в долину, чтобы встретить Верховного полководца. Чжан-син спешился, сложил ладони и почтительно проговорил:

– Простите, великий князь, мою неучтивость: в кольчуге и шлеме не могу отвесить достойный вас поклон!

Князь в ответ:

– Восемь или девять лет я не видел тебя и не могу узнать, – каким же ты стал молодцом! Рад встрече! Варвары теперь далеко, пойдем побеседуем!

Полководец принял приглашение и отдал приказ Лэю и Ханю:

– Отправляйтесь в столицу княжества и наведите там порядок. Да стерегите как следует Темура!

Князь с Чжан-сином вошли в крепость. Молодому полководцу отвели почетное место, тот отказался сесть на него. Тогда князь говорит:

– Жизнь моя висела на волоске, ты спас меня и княжество Чу! Спасибо государю за помощь, спасибо тебе за подвиг! Никогда этого не забуду!

Чжан-син в ответ:

– Моей заслуги в этом никакой, я лишь исполнил повеление императора.

Князь улыбнулся и взял юношу за руку.

– Твой отец правильно сделал, что вышел в отставку. А вот я снова вернулся на государственную службу. Твой отец в расцвете лет и славы, теперь и сын стал достойным отца! Однако враг еще силен, как думаешь покончить с ним?

– Пословица гласит: «Рвешь сорняки – вырывай с корнем, бьешь врага – бей до смерти!» Я не вернусь в столицу, пока не захвачу самого предводителя варваров!

Князь Шэнь одобрительно кивнул.

На другой день Верховный полководец приказал привести к нему Темура и, когда того поставили на колени, сказал ему:

– Отправляя меня в поход, государь повелел покорить врага не силой, а милосердием. Памятуя о семи благородных деяниях Чжугэ Ляна, отпускаю тебя. Возвращайся и передай своему предводителю, что если он хочет воевать со мною, пусть ведет сюда свое войско!

Он велел развязать пленника, накормить и напоить и отпустить на все четыре стороны. Поклонившись, Темур удалился. Минские военачальники недоумевают:

– Темур свиреп, как зверь, а вы его отпустили. Это все равно что захватить тигра, а потом, распустив сети, дать уйти ему в горы!

Чжан-син посмеялся.

– Варвары силе не покорятся, потому я хочу умиротворить их добром. От вас же потребуется мне помощь!

Между тем, собрав остатки своего войска, предводитель Есянь обратился за советом к даосу Голубое Облако и спросил, как ему одолеть минов. Когда из плена вернулся Темур, Есянь очень ему обрадовался и на другой же день вместе с ним отправился к столице княжества, чтобы взять ее приступом.

Чжан-син позвал Лэя и Ханя на совет.

– Говорят, в стране варваров живет какой-то знаменитый даос. Сегодня он непременно прибегнет к магии, поэтому нам следует укрепить боевые порядки и действовать по обстоятельствам!

И тут вдруг в стане варваров загремели барабаны, и на равнину выбежали кони, украшенные голубыми флажками и попонами, – они везли экипаж, в котором восседал даос: лицо у него белое, как нефрит, брови голубые, на плечах роскошные одежды. И всем стало ясно, что это не простой смертный.

Минский полководец удивленно спросил:

– И как горный отшельник с такой внешностью мог оказаться среди варваров?

Тем временем даос произнес заклинание, поднял меч, указал в сторону минского стана, и тотчас в небе заклубились голубые облака, а поля и холмы заполнили бесы. Чжан-син велел накрепко запереть ворота и носа не высовывать наружу. Даос послал бесов на приступ со всех четырех сторон, но ничего из этого не получилось. Придя в ярость, он хотел было сотворить новое заклинание, но тут его окликнул со стены Чжан-син:

– Остановись, даос, и выслушай меня!

Услышав юный голос, даос подумал: «Судя по всему, этот минский полководец – совсем мальчишка! Тем проще будет обмануть его и взять в плен!» Он направил свою упряжку к стенам города. Верховный полководец ждал его возле знамени, опершись на два меча.

Когда даос приблизился, Чжан-син сказал:

– Ты используешь магию, нарушая волю Сына Неба. Я сражаюсь честно, не прибегая к обману. Если умеешь владеть мечом, выходи на поединок!

Даос, конечно, согласился. А Чжан-син, вспомнив уроки матери, подбросил мечи в небо, и два меча превратились в сто тысяч, которые закружились над головой даоса, наведя на него смертельный ужас.

Пораженный даос воскликнул:

– Погодите, полководец! Назовите мне ваше почтенное имя!

Юноша повторил вызов:

– Если ты не трус, даос, вынимай меч! А имя мое знать тебе ни к чему!

Даос сошел с экипажа, произнес заклинание и, превратившись в отрока, подошел к Чжан-сину:

– Разве вы не узнаете меня, сестра?

Но минский воин только рассердился и закричал:

– Негодяй! Ты еще смеешь называть меня женщиной?!

Даос оторопел:

– Простите, почтеннейшая, но ведь вы госпожа Хун, ученица даоса Белое Облако!

Чжан-син покосился на него подозрительно.

– А ты кто таков?

– Меня зовут Голубое Облако. Ваше лицо и ваше умение обращаться с мечами напомнили мне мою сестру по вере, госпожу Хун, вот почему я пожелал узнать ваше имя.

Поняв, что даос говорит правду, юноша отвечал:

– Я Верховный полководец минского войска Ян Чжан-син. Мне говорили о даосе Белое Облако. Но если вы вправду его ученик, то как оказались на службе у варваров, нарушивших рубежи нашей великой империи?!

Опустив голову, даос проговорил:

– Некогда вместе с сестрицей Хун я учился у даоса Белое Облако, но она вскоре ушла воевать против предводителя южных варваров Начжа, а учитель улетел в Западные края. Я остался один, долго бродил по горам, собирая лекарственные травы, и вот хан Есянь[435]435
  Хан – почетный титул у ряда северных соседей Китая; здесь же автор наделяет им предводителя южных народов.


[Закрыть] пригласил меня на службу. Без особой радости я согласился. Сейчас хочу снова вернуться в горы. Однако почему ваше лицо и ваше изумительное искусство владения мечами так напоминает мне сестрицу Хун?!

Чжан-син был любящим сыном – как было ему не растрогаться, встретив старинного приятеля его матушки? И он заговорил с даосом вполне дружелюбно:

– Моя мать много рассказывала о даосе Белое Облако и про годы своего ученья у него. А вы, выходит, старый ее знакомый! Садитесь, прошу вас!

Взволнованный даос берет Чжан-сина за руку и со слезами на глазах молвит:

– Матушке вашей пришлось долго бедствовать, но талантов в ней было не перечесть, как в вас! Должно быть, она наконец обрела покой и счастье! Жаль только, что не доведется с ней встретиться больше!

Юноша в ответ:

– Если вы в самом деле решили отойти от хана Есяня, то научите, как умиротворить варваров!

Даос усмехнулся.

– Вредить тому, кто тебя кормил, недостойно порядочного человека. Нет, я уйду, не сделав ему дурного. А с вашими талантами вам ничего не стоит и без моей помощи одолеть врага. Когда же вернетесь с победой домой, передайте матушке, что виделись с Голубым Облаком, который варил ей чай во времена пребывания ее у учителя!

Сказал и превратился в белого журавля, взмыл в небо и скрылся за облаками. Чжан-син долго стоял опечаленный и смотрел даосу вслед. Наконец встряхнулся, приказал перестроить войско в порядок «восемь врат» и идти на варваров. Лэй Вэнь-цин и Хань Би-лянь стремительно налетели на Есяня и завязали с ним бой. Множество раз сходились, но никто не мог осилить. Тогда Лэй и Хань прибегли к хитрости: сделали вид, будто, испугавшись, отступают. Есянь, по нраву боец решительный и храбрый, бросился без колебания вдогонку и даже не заметил, как оказался в самой середине минского стана. Чжан-син тотчас приказал захлопнуть Ворота жизни и распахнуть Ворота смерти, и хан оказался в ловушке. Тогда Темур решил прийти ему на помощь: подняв над головой секиру, он устремился на минов. Все ворота закрылись перед ним, кроме одних. С грозным кличем он влетел в них, не подозревая даже, что и это тоже Ворота смерти: едва богатырь очутился внутри стана, как целый лес пик и мечей уперся ему в грудь. Разгневанный, он сделал отчаянную попытку вырваться из железного кольца, но конь его неожиданно оступился, и Темур оказался в плену. Есянь целый день пытался выбраться то через одни, то через другие ворота, а всего их было в минском стане шестьдесят четыре, но его старания не увенчались успехом.

Поняв, что выхода из западни нет, хан соскочил с коня и перерезал себе горло. Приторочив голову варвара к седлу, Чжан-син перестроил свое войско и двинул его на врага. Чжан-син запретил убивать тех, кто сдастся в плен, потому, вернувшись после боя в стан, он велел привести Темура и обратился к нему:

– Есянь перерезал себе глотку, но его воины еще продолжают сражаться. Будешь ли и ты продолжать разбой?

Темур опустил голову.

– Вы дважды сохранили мне жизнь, минский полководец, и я благодарен вам. Даю слово хранить вам верность, как пес!

С этими словами он откусил себе палец. Подивившись такому обычаю подтверждать клятву, Чжан-син приказал собрать всех пленных и сказал им так:

– Все вы – подданные страны Мин, вас вверг в ужасный грех преступник Есянь! Отныне вы снова мирные люди, возвращайтесь к своим семьям и не помышляйте более о войне!

Варвары покаялись в прегрешениях и скоро все разбежались по домам. А минское войско с победными песнями вступило в столицу княжества Чу, откуда Чжан-син немедленно отправил послание Сыну Неба с извещением о полном разгроме врага. Князь Шэнь и госпожа Го встретили юношу как самого почетного гостя и без конца славословили его подвиги. Чжан-син с удовольствием принял приглашение погостить у радушных хозяев на правах будущего зятя. Он вволю насладился музыкой и другими забавами, но однажды призадумался: «Счастливый случай привел меня в дом, где живет моя нареченная невеста. Уехать, не повидав ее, недостойно мужчины!» И он обратился к госпоже Го с такими словами:

– Помните, – вы говорили с моей матушкой обо мне как о своем будущем зяте? Могу ли я надеяться увидеть ныне ту, которая предназначена мне в жены? Я слышал, что девушки вашего княжества прекрасно стреляют из лука и искусные наездницы! Наверняка и при вашем дворе найдутся такие! Я очень хотел бы полюбоваться их состязаниями!

Госпожа Го отвечала:

– Я сама люблю эти занятия и обучила многих придворных дам. Устроить подобный праздник не составит труда!

На другой день госпожа Го отобрала несколько сот дев, наиболее искусных в стрельбе и верховой езде, велела им с оружием собраться в дворцовом парке. Вскоре туда на ферганском скакуне прибыл Верховный минский полководец в алом халате, красивом головном уборе, с луком и колчаном у пояса. Наслышанные о ратных подвигах Чжан-сина, дамы старались вовсю: сначала искусно фехтовали мечами, высекая белые, как снежинки, искры, а потом послали в небо тысячи стрел, которые замелькали в воздухе, словно утренние звезды. Чжан-син был в восторге.

Неожиданно в небе появились две голубые сороки, все дамы выстрелили и промахнулись. Зрители неодобрительно зашумели. Выглянула из терема и княжна Чу-юй, которая сидела у окна и наблюдала за состязаниями из-за занавеси. Выглянула и увидела, что ее будущий жених стоит совсем рядом. Чжан-син заметил княжну, снял с пояса лук, сделал вид, что будет стрелять в птиц, а сам пустил стрелу в растворенное окно. Стрела срезала бисерную занавесь и влетела в комнату. Княжна испуганно отпрянула от окна, но любопытство пересилило, и она тут же выглянула снова. Девушка была прекрасна: словно ясная луна выплыла из облаков, словно дикий гусь, влекомый попутным ветром, выпорхнул в небо! Юноша улыбнулся и говорит госпоже Го:

– Простите меня: я плохой стрелок и нечаянно сбил занавесь в окне.

Госпожа Го рассмеялась.

– Ничего зазорного не вижу: в древности, чтобы привлечь внимание возлюбленной, стреляли даже в изображение павлина на ширме! А стрелок-то вы отменный, это я знаю!

Тем временем император с нетерпением ожидал победного донесения. И вот прибыл посланец Верховного полководца и вручил государю послание. Император прочитал, и лик его озарился радостью. Придворные бросились поздравлять государя с победой, а он подозвал к себе князя Яна и говорит:

– Сначала вы, а теперь ваш сын совершили великие подвиги на благо государства. Нечасты в истории примеры подобной преемственности! Мы назначаем Чжан-сина военным министром, а вам, князь, и госпоже Хун жалуем пять тысяч дворов!

Князь трижды пытался отказаться от богатого дара, но император не внял его словам.

Прослышав о победах Чжан-сина, императрица говорит сыну:

– Чжан-син находится сейчас в княжестве Чу, хорошо бы не откладывая женить его на Чу-юй, ведь ей уже тринадцать лет!

Император одобрил эту мысль и, назначив князя Яна временным управляющим освобожденных земель, приказал ему ехать в княжество Чу, помочь людям в устройстве жизни и заодно обручить сына с княжной Чу-юй.

Через несколько дней князь отбыл в дальний путь, нагруженный подарками от государя для молодых – золотом, серебром и шелками.

После торжественного приема во дворце чуского князя Ян сообщил про наказ государя, сделал необходимые распоряжения об улучшении жизни народа и, оставшись наедине с другом, сказал ему:

– Сыну моему всего четырнадцать лет, не стоило бы спешить с женитьбой. Однако государь непреклонен, и мы обязаны не мешкая исполнить его волю, дабы не задерживать здесь войско.

В тот же день князья пригласили прорицателя и приказали ему определить благоприятный для свадьбы день. Затем князь Шэнь велел госпоже Го начать подготовку к церемонии. Он ежедневно теперь повторял другу:

– Как я рад, что мы снова встретились. Помните наши беседы у горы Красный Зонт? Это было как чудесный сон!

Настал наконец назначенный день. Верховный полководец надел алый халат, подхватил его поясом, украшенным нефритовыми подвесками, и взял в руку выточенного из дерева гуся. Княжна Чу-юй облачилась в шелковые одеяния и приколола к волосам венок в виде феникса. Князь Шэнь отвел дочь во дворец под слезы и плач принцессы и наложниц, обнимавших молодую невесту.

После свадьбы войско выступило в обратный путь. Впереди ехал Верховный полководец Ян Чжан-син. Замыкали процессию князь Ян и князь Шэнь.

На десятый день прибыли в столицу. Сын Неба выехал встречать победителей. Едва завиделся экипаж государя, ударили барабаны, запели трубы, взметнулись ввысь знамена, и, отдав императору воинские почести, Верховный полководец вручил государю голову Есяня. Поднявшись на возвышение, император поблагодарил войско за проявленную в сражениях доблесть, распорядился досыта накормить и допьяна напоить всех воинов и только после этого вернулся во дворец. Чжан-син дал музыкантам знак играть отбой, объявил о роспуске войска и поехал домой. У ворот его уже поджидала радостная Хун, держа в руке шелковые носки.

Князь Ян увидел это и рассмеялся.

– Когда-то ты точно так же стояла и ждала меня, помнишь?

На другой день Сын Неба устроил во дворце пир для победителей и достойно наградил всех участников похода. Затем император сказал:

– Княжна Чу-юй – наша племянница. Сегодня мы сами отвезем молодую жену в дом ее супруга, да будет известно об этом всем!

Услышав об этом, Ян заспешил домой. Император рассмеялся.

– Знаю, знаю! Едете готовиться к встрече высокого гостя! Смотрите, не переварите зелень и рис для свадебного стола!

Князь сложил ладони и поклонился. Дома он известил родителей о предстоящем посещении, а затем прошел к Хун:

– Скоро к нам пожалует государь, проследи, чтобы все было как полагается в подобных случаях!

Хун улыбнулась.

– Сегодня я должна исполнять обязанности свекрови, так освободите меня по крайней мере от хлопот по хозяйству!

Она позвала Фею и Лотос и говорит:

– Мы всегда и радость и горе делили вместе, так разделите сегодня со мною хлопоты по встрече царственных гостей и невестки. Возьмите на себя заботы и готовьтесь к пиршеству!

Сделав нужные указания на кухне, Хун вышла за ворота: к дому уже приближались император, князь и княжна Шэнь, запестрели нарядные одеяния придворных, двор заполнили гости. В просторной зале, где были накрыты пиршественные столы, было торжественно и празднично: казалось, в горах Даньшань шествовали фениксы со своими птенцами. И вот в роскошной карете прибыла новобрачная: на ней расшитое золотой нитью платье, волосы украшены драгоценными каменьями, ее сопровождают десять придворных дам из княжества Чу и десять служанок из княжества Янь. Отвесив восемь поклонов старому Яну и госпоже Сюй, она столько же раз поклонилась князю Яну и его женам, четырежды склонилась перед Хун и по два раза перед Феей и Лотос. Наложницы князя встали и приветствовали невесту.

А государь попросил князя Яна представить гостям молодого супруга. Ян так и сделал. Император улыбнулся и говорит:

– Мы хотим поздравить и госпожу Хун, позовите ее!

Хун тотчас явилась и готова была пасть ниц перед государем, но тот остановил ее, пригласил подойти поближе и сказал:

– Вы подарили стране хорошего сына! В этом ваша заслуга, за которую мы почитаем вас и благодарны на веки вечные. Мы посетили вас, чтобы поднять бокал в честь вас и вашего сына, угостите же нас!

И начался свадебный пир – столы ломились от плодов гор и морей, гостей потчевали обильно и радушно. Император проговорил:

– Сегодняшнее торжество – дело рук госпожи Хун. И хотя пиршество готовилось в спешке, все ей удалось на славу – получился подлинный праздник!

Весь день государь пробыл в доме Яна, отечески беседуя с самим князем, его сыном и его гостями, и отбыл во дворец только поздно вечером. Проводив гостей, Ян зашел в Священный Родник и долго с любовью и нежностью разговаривал с матерью, женами, наложницами и своей первой невесткой.

Матери он сказал:

– Вот и кончилось свадебное пиршество Чжан-сина. А Цин-сину, хоть и он у нас повзрослел, пока надо подождать с женитьбой!

Госпожа Инь говорит:

– Батюшка мне сообщил на днях, что у министра Су Юй-цина подрастает дочь, сейчас ей одиннадцать, она талантлива и добродетельна. Министр мечтает выдать ее за достойного человека, – может, у вас есть такой на примете?

Ян рассмеялся.

– Я и не знал, что у Су Юй-цина есть дочь! Ты сама ее видела?

– И не один раз, – ответила госпожа Инь. – Не знаю, насколько она хорошо образованна, но красота ее меня поразила.

Князь молча кивнул и удалился. На другой день в гости к князю прибыл министр Су Юй-цин. После взаимных приветствий князь говорит:

– Как вы полагаете, что главное в дружбе? Хорошо ли, когда от друзей что-нибудь утаивают?

– Плохо! – ответил министр.

– Так почему же вы в таком случае не говорите мне ничего?

– О чем? – удивился министр.

– Мне сказали, что у вас есть дочь, почти уже взрослая девушка, и что вы желаете найти ей богатого и знатного мужа.

Министр удивился.

– Вы ошибаетесь, князь, я не ищу ни богатства, ни знатности.

Князь Ян отвечал на это:

– Я выходец из незнатной жунаньской семьи, а славы и знатности добился совсем недавно, поэтому старшего сына я хотел женить на девушке из незнатного рода, да за него сосватали дочь чуского князя. Не буду лукавить перед вами: как вы смотрите на то, чтобы поженить моего второго сына на вашей дочери?

– Вы все сказали так, как я думаю, – ничего не имею возразить!

Обрадованный Ян завел с боевым соратником дружескую беседу, и тут ему доложили, что прибыл князь Шэнь. Ян поспешил навстречу новому гостю, а Су Юй-цин скромно удалился в соседнюю комнату.

Князь Шэнь начал так:

– У ворот я заметил коляску с охраной – у вас какой-нибудь высокий гость?

– Министр Су Юй-цин! Услышал о вашем приходе и удалился в другую комнату, чтобы не мешать нам.

– Позовите его, – попросил князь Шэнь.

Ян пригласил министра, тот вошел и отвесил новому гостю почтительный поклон. Ответив на приветствие, князь Шэнь сказал:

– Живу я далеко от столицы и не часто вижу вельмож нашего двора. Но о вас, министр, я слышал много лестных слов и давно мечтал познакомиться с вами. Однако вы меня избегаете, почему?

Су Юй-цин смутился.

– Простите, но я не хотел беспокоить вас своим присутствием. Примите, кстати, мои поздравления по случаю вчерашнего бракосочетания вашей дочери!

Ян обратился к другу:

– Сегодня мы с министром решили поженить моего второго сына и его дочь. Не желаете ли, князь, быть нашим сватом?

Князь Шэнь улыбнулся.

– Выходит, я не зря приехал!

Ян попросил Чжан-сина позвать брата. Когда тот пришел, князь Шэнь говорит Яну:

– Зовите уж и трех остальных, я хочу на них посмотреть.

Пришли и эти: Жэнь-син десяти лет от роду, Цзи-син девяти лет и Ши-син семи лет. Князь Шэнь внимательно оглядел всех и сказал:

– Прекрасные мальчуганы: дети цилиня, потомки феникса, благоуханные цветы! Они принесут счастье в ваш дом, князь! Особенно мне по сердцу неулыбчивый Жэнь-син, – поверьте, он станет большим человеком!

Прошло несколько дней, и князь Шэнь снова навестил друга. Видно было, что он встревожен. Обращаясь к Яну, он вдруг произнес:

– Вы знаете, брат мой, несмотря на титул князя, я тем не менее не принимаю участия в государственных делах и почти не бываю при дворе. Однако последнее время я гостил у государя и, будучи наблюдательным человеком, увидел много неблагополучного: устои державы расшатаны, государственные дела находятся в запущенном состоянии, выходец из недостойного рода Дун Хун увлек государя на путь пустых развлечений! Он соорудил в дворцовом парке площадку для игры в мяч и подобрал полсотни ловких молодцов. Эти сорвиголовы целыми днями играют, а в городе безобразничают, и Дун Хун их защищает! Боюсь, все это плохо кончится. Я пробовал поговорить об этом с императором, но он и слушать не желает. Прошу вас, князь, сделайте что-нибудь ради отечества!

Ян вздохнул.

– Мне уже рассказывали о Дун Хуне. Беда, да и только: не успели усмирить варваров, уже пора утихомиривать негодяя у себя дома! Попытаюсь образумить государя письмом.

Князь Шэнь помолчал и говорит:

– Помните Лу Цзюня? Тот был просто предателем! А вот Дун Хун – это умный негодяй, будьте с ним осторожнее!

На другой день, простившись с дочерью и посетив перед отъездом государя, князь Шэнь покинул столицу. Проводив его, князь Ян с сыном возвращались домой, вдруг на перекрестке дорогу им преградил экипаж какого-то вельможи, окруженный стражниками. Князь вежливо попросил дать ему проехать, но вельможа не только не уступил дорогу, но даже вознамерился заставить князя следовать позади себя.

Не на шутку разгневанный князь вскричал:

– Придворные его величества так не ведут себя! Немедленно освободите дорогу!

Только после этого вельможа велел слуге сойти с коня и отвести экипаж в сторону. Князь успел разглядеть наглеца – это был Дун Хун! На следующий день князь со старшим сыном сидел в приемной, ожидая вызова императора, когда вошел Дун Хун. Все вскочили со своих мест и раболепно склонились перед ним. Дун Хун ограничился кивком и встал прямо у дверей, ведущих в покои государя. Князь спросил у охранника:

– В чем дело? Почему этот господин хочет пройти к императору раньше тех, кто ждет здесь уже давно?

Охранник в ответ:

– Ревизор Дун Хун имеет право входить в покои его величества без промедления.

Князь возмутился.

– Покои государя – святыня, а придворный этикет – это все равно что воинский устав! Если же находится чиновник, нарушающий этикет, следует призвать такого к порядку!

Охранник, вняв Яну, преградил дорогу Дун Хуну, и тот вынужден был отступить.

Вскоре Чжан-син вошел к императору, который встретил его словами:

– Пройди к императрице, она хочет видеть тебя! Чжан-син задержался во дворце, а Ян вернулся домой. Государь сам отвел Чжан-сина в покои матери, где уже находились несколько приближенных, десяток придворных дам и ревизор Дун Хун. Государь взял Чжан-сина за руку и, улыбаясь, проговорил:

– Матушка пожелала погулять с вами по саду и потому просила вас остаться до вечера.

Император наполнил вином кубок, поднес его молодому министру, а потом вместе с ним вышел в сад. Вскоре они подошли к высокому павильону, перед которым находилась большая лужайка – несколько сот шагов с запада на восток и свыше тысячи с севера на юг.

– Это излюбленное нами место отдыха, – вымолвил император. – Со времен династии Тан, как вы знаете, в моду вошла игра в мяч верхами. В свое время ею увлекались знатные вельможи. Говорят, что монарху якобы негоже развлекаться, но мы очень любим эту игру и вот на поле, которое вы видите, иногда забавляемся. Весьма искусен в игре ревизор Дун Хун. Мы наслышаны о вашей ловкости и смелости и хотели бы убедиться в них во время состязания!

Подумав немного, Чжан-син ответил:

– Меня не учили этой игре, боюсь, не сумею угодить вашему величеству.

Император рассмеялся.

– Она похожа на фехтование мечом. Мы сейчас сами покажем вам, как нужно играть, а вы учитесь!

Государь велел позвать. Дун Хуна, и тот немедля явился в сопровождении пятидесяти своих игроков. Император взобрался в седло и выехал на площадку. Дун Хун хлестнул коня, вылетел вперед и сильным ударом загнал мяч высоко в небо. Император скакал то на восток, то на запад, дабы успеть отбить пущенный Дун Хуном мяч, – это напоминало шалости двух драконов с жемчужиной, что висит у них под подбородком. Они играли полдня, но ни один не добился победы. Неожиданно Дун Хун подпрыгнул в седле и так сильно послал мяч вверх, что тот стал маленьким и далеким, словно звезда в небе. Государь погнал коня и попытался отбить падавший мяч, но промахнулся, и мяч шлепнулся на землю. Дун Хун ударил в барабан, возвещая о победе, император нахмурился. Чжан-син был поражен: «Как мерзок этот Дун Хун, он ведет себя хуже, чем Цао Цао в Сюйтяне[436]436
  …он ведет себя хуже, чем Цао Цао в Сюйтяне. – Как рассказывается в «Троецарствии», во время охоты в Сюйтяне Цао Цао позволил себе принимать адресованные императору поздравления и забрал его лук, что вызвало негодование других сановников.


[Закрыть]. А жаль, что в свое время Гуань Юй не убил негодяя Цао Цао!» Юноша обратился к императору:

– Ради вашего величества я готов сыграть с ревизором Дуном. Но играть я хочу по правилам войны: проигравшему придется покинуть поле сражения и признать себя побежденным навсегда!

Государь кивнул, а Дун Хун обрадовался: «В ратном деле я слабее, но в этой игре равных мне нет, – поглядим, как запоет этот мальчишка, когда проиграет!» А Чжан-син сел в седло и заявил Дун Хуну:

– Битой пользоваться я не умею, буду играть мечом.

Дун Хун не возражал и подумал только: «Мечом-то действовать труднее, юнец проиграет с первой же подачи!» Он размахнулся и послал мяч высоко в небо. Чжан-син не растерялся и ловким ударом отбил мяч Дун Хуну. Тот поднял биту и что было силы ударил: мяч достиг облаков и камнем начал падать вниз, прямо на голову Чжан-сина. Юноша вновь отбил. Видя, как ловко владеет военный министр мечом, Дун Хун почувствовал, что игра пошла всерьез и он должен добиться победы любой ценой. Призвав на помощь все свое умение, он раскрутил биту над головой и страшным ударом направил мяч в сторону юноши. Но меч Чжан-сина сверкнул в воздухе, и мяч взмыл почти на сто чжанов. Дун приготовился принять мяч на биту, но Чжан-син усмехнулся и вслед за мячом метнул свой меч, который с лету ударил по мячу и загнал его еще выше в небо. Дун остановил коня и стал ждать, когда мяч вернется с неба, но Чжан-син, продолжая подбрасывать то один, то другой меч, забивал мяч все выше под облака. Дун Хун в полной растерянности не знал, что и предпринять. Вдруг мяч просвистел возле головы его коня и упал на землю. Ревизор даже биту не успел поднять. Чжан-син рассмеялся и сказал:

– Воины слов на ветер не бросают!

Сказал – и голова Дун Хуна покатилась с плеч. Зрители побледнели от ужаса. А Чжан-син отшвырнул меч и приблизился к государю.

– Ваше величество! Вы в расцвете лет и талантов, вы можете сами вершить все государственные дела, так зачем же вы приблизили к себе столь низкого человека, который пятнает вашу честь, зачем вызвали замешательство верных вам людей?! Властолюбие и распутство Дун Хуна пагубно отразилось на ваших придворных. Если этому не положить конец, в стране снова начнется смута! Вот почему я убил негодяя, убил в честном поединке. Прошу ваше величество отменить эти игры при дворе, они отрывают вас и ваших подданных от государственных забот!