Текст книги "Завоевание Тирлинга"

– Мэм?

Лили подскочила: постовой бесшумно появился в другом окне.

– Мы не смогли дозвониться до вашего мужа, мэм.

– Он приболел, – ответила она. – Поэтому и не поехал со мной.

Постовой уткнулся в крошечный карманный компьютер, и Лили поняла, что он просматривает подробности ее жизни. Положение Грега и тот факт, что они не находились под наблюдением, сыграют Лили на руку. Лили никогда не попадала в беду, и это должно было ей помочь. Мэдди попала, конечно, но ведь именно Лили сыграла ключевую роль в ее поимке.

– Муж всегда отпускает вас в город одну по ночам?

– Нет. Сегодня впервые.

Постовой смотрел на нее сверху вниз, и у Лили появилась тревожная уверенность, что он пожирает ее глазами, хотя ее грудь прикрывала плотная кожаная куртка. Но она продолжала улыбаться, и через пару секунд он поднял что-то черное и блестящее. На мгновение запаниковав, Лили подумала, что это пистолет, но потом поняла, что это всего лишь сканер. Она подставила плечо и стала ждать, когда сканер зарегистрирует ее, тихо пискнув. Постовой махнул Лили проезжать, и она нажала на педаль газа. Слишком сильно, и «Мерседес» прыгнул вперед с рычанием. Она нажала на тормоз и выдавила извиняющуюся улыбку.

– Давно не рулила.

– Осторожнее, мэм. Держитесь подальше от общественных дорог. И не открывайте дверь незнакомцам.

– Не буду. Хорошего вечера.

Лили снова нажала на газ, на этот раз осторожно, и машина покатилась вперед, прочь из яркого круга света.

* * *

Джонатан пользовался частным шоссе, когда подвозил Лили. Но несколько раз бывало, что шоссе оказывалось заблокировано обломками, вываленными на дорогу, или взорвано. Даже Безопасности требовалось не менее недели, чтобы отремонтировать сильно поврежденное шоссе. В этих случаях Джонатан всегда сворачивал на небольшие проселочные дороги, в нескольких милях от стены, идущие на север через лес, прежде чем выйти на Трассу 84. Как бы Безопасность ни старалась удержать публику от частных дорог, народ всегда находил лазейку, прорезая новые тропинки через лес, прокапывая туннели под заборами. Эта мысль, несколько недель назад всполошившая бы Лили, теперь казалась странно успокаивающей. Проселочная дорога Джонатана могла позволить Уильяму Тиру подобраться к Нью-Ханаану, а Дориан – ускользнуть от Безопасности, убегая с базы. Лили пришлось несколько раз поворачивать, прежде чем она заметила небольшой разрыв в подлеске. Направив машину через него, она услышала скрежет кустов ежевики по краске.

– Лучший мир, – прошептала она, ведя «Мерседес» через лес, ощущая резкий стук камней под шинами. Деревья окружили машину: призрачные белые столбы в свете фар. – Так близко, что можно потрогать.

Она посматривала в боковые окна и в зеркало заднего вида: вероятно, где-то здесь живут люди, хотя им понадобилось бы серьезное оружие, чтобы вломиться в этот танк с армированными стеклами. Но она ничего не заметила и через двадцать минут предельно аккуратной и медленной езды выбралась на общественное шоссе. Трасса 84 была намного шире частных дорог, сторона, ведущая на север, имела шесть полос. Без десятифутовых стен, окаймлявших большинство частных дорог, она ощущалась очень широкой, почти безграничной в своей пустоте: пережиток ушедшей эпохи, когда каждый мог позволить себе автомобиль и бензин. Знак справа от Лили ограничивал скорость шестьюдесятью пятью, но Безопасность никогда не утруждала себя проверкой общественных дорог. Шестьдесят пять казались невероятно медленной скоростью, просто улиточьей. Лили ускорилась, разогнав машину с восьмидесяти до девяноста, наслаждаясь скоростью, глядя, как пролетает миля за милей.

Несколько раз ей встречались остатки старых баррикад на обочине трассы: груды мусора, проколотые шины и ветки деревьев, просто сдвинутые на одну сторону и оставленные ветру и времени на расправу. Она не понимала цели таких баррикад, и это сильнее, чем все остальное, напоминало Лили о том, как мало она знала о жизни за стеной. Даже ребенком она всегда пользовалась частными дорогами, над ней всегда была хорошая погода, и ей никогда не приходилось испытывать голод.

Иногда она видела огни по обочинам дороги: большие костры, окруженные силуэтами многих людей. Бедняки, переселяющиеся из городов в леса: безопаснее, скорее всего, но и выживать тяжелее. Лили не могла притормозить, чтобы взглянуть поближе: бронированный или нет, «Мерседес», едущий на прогулочной скорости, был открытым предложением. Но и перестать пялиться в зеркало заднего вида на тени людей, сгрудившихся вокруг пламени, она не могла. Не могла перестать представлять, какое они влачат существование.

– Лучший мир, – прошептала она, повторяя это каждый раз, когда одометр и ночь у нее за спиной отсчитывали очередную милю. Мимо пролетали зеленые въездные знаки, некоторые столь изношенные, что Лили едва ли могла прочитать белые буквы – названия городов. Вернон, Толлэнл, Уиллингтон. Некоторые стали городами-призраками, в других еще теплилась жизнь, хотя и царил беспредел. Лили смутно вспомнила, что Уиллингтон упоминался на новостном сайте несколько месяцев назад – что-то про секту. Но она не могла вспомнить, что именно, и вот уже Уиллингтон остался позади. Она была на полпути к Бостону – осталось проехать семьдесят пять миль.

Запищал телефон, и Лили тихонько вскрикнула от страха, уверенная, что Грег очнулся и достал телефон. Она с трудом заставила себя посмотреть на экран, а когда, наконец, решилась, увидела, что на ярко-синем экране мигает «Джонатан».

– Ответить… Джонатан?

– Где… миссис Эм? – Его голос потрескивал помехами, обрывался. Конечно, мобильная связь за пределами стены оставляла желать лучшего. Такие люди, как Лили, просто не могли здесь находиться. С появлением тревожных кнопок в автомобилях никто больше не пользовался телефонами в экстренных ситуациях.

– Я еду в Бостон.

– А что в Бостоне?

Может, ей показалось, но даже через помехи Лили ощутила по голосу, что Джонатан напрягся и забеспокоился.

– Склад! Порт! Они в беде, Джонатан! Марк и Арни Уэлч на ужине…

– Миссис Эм? Я… слышу? Не… – На этот раз помехи шипели особенно долго. – Бостон!

– Джонатан?

Вызов прервался. Лили перезвонила, прекрасно понимая, что это впустую. На этот раз она даже не услышала голосовую почту Джонатана, только мертвую и пустую тишину. Опустив взгляд на телефон, она увидела, что находится вне зоны доступа сети. Она – слишком поздно – поняла, что этот короткий звонок записала Безопасность.

– Черт, – пробормотала она. Джонатан велел ей не ехать в Бостон, она не сомневалась. Но Джонатан не знает, что она сделала, и продолжает рассуждать по инерции. Она уже в беде. Назад пути нет. В Старбридже она перебралась на Массачусетскую трассу. Первые пятнадцать миль вдоль дороги не было никаких огней, даже старых натриевых: шоссе оказалось совершенно темным, не считая слабого света луны. Лили пришлось замедлиться до сорока пяти: после безудержной гонки по 84-й эта скорость казалась просто улиточьей. Она полагалась на интуицию, нежели чем на зрение, понимая, что давным-давно должна была повернуть. Она вздохнула с облегчением, когда проехала Оберн и заметила слабый оранжевый свет фонарей вдалеке.

– Лучший мир, – прошептала она, глядя, как на одометре переползает очередная зеленая цифра. – Так близко, что можно потрогать.

Ей осталось всего сорок миль.

* * *

Когда Лили была маленькой, Бостон еще считался отличным местом для поездки на день. Мама и папа часто брали их с Мэдди туда: хотя папа вырос в Квинсе и был преданным поклонником «Янкиз», он втайне восхищался Бостоном. Маме нравились виды и магазины, а папа интересовался историей: водил Лили с Мэдди в Центральный парк, Библиотеку Кеннеди. Однажды они даже дошли до порта, где разыгралось Бостонское чаепитие, и папа рассказал совсем другую историю, нежели Лили слышала в школе. Мэдди сказала, что у папы могут быть неприятности из-за этой версии, так что Лили никогда ее не повторяла, хотя и изрядно помучилась в десятом классе, убеждая себя не поднимать руку, чтобы сообщить учителю, что он не прав. Думая о Бостоне, Лили всегда вспоминала, как они стояли в доках и глядели на воду. Сейчас Бостон поглотила завеса смога. Последние несколько раз Лили приезжала сюда с Грегом, и днем солнечного света уже не было, только слабое, нездоровое свечение. А теперь, посреди ночи, отражающее свет фонарей небо над городом было ярко-оранжевым. Когда Лили опустила стекла, в кабину хлынул грязный воздух. Когда последний раз она дышала наружным воздухом? Она не могла вспомнить: слишком привыкла к воздуху, прошедшему через очистители, которыми был уставлен Нью-Ханаан.

Стоило Лили проехать въезд на Вашингтон-стрит, как телефон Лили радостно защебетал, сообщая, что обслуживание восстановлено. Если Грег очнулся, он мог бы отследить ее по бирке, но посреди ночи это займет какое-то время. Однако ее телефон был оформлен на Грега, и он сам мог посмотреть ее местоположение. Недолго думая, Лили швырнула телефон в окно. Она съехала с Масспорт-Хаул-роуд и поехала по Саммер-стрит, направляясь к воде. Она никогда не бывала в этой части порта: отец брал их на мост Конгресс-стрит и многочисленные детские аттракционы в Бостонской гавани. Но здесь, у терминала Конли, набережная оказалась морем контейнеров, и Лили была поражена призрачными очертаниями контейнерных кранов, бесконечными рядами похожих на аистов машин, вздымающихся над головой. Возможно, они были разноцветными, но в желтом свете они приобрели различные оттенки желтого. Терминал казался пустым: Лили не видела ни людей, идущих по лоскутному асфальту, ни машин, ни работающих механизмов. Она знала, что Безопасность была где-то там, возможно, скрывалась в тени зданий и контейнеров. Что, если они задержат ее на входе?

Лили припарковалась на краю огромной стоянки, за несколькими мусорными контейнерами, одиноко сгрудившимися вокруг небольшой постройки, где, по-видимому, когда-то принимали карточки. Мгновение она просто сидела, чувствуя, как улетучивается адреналин от езды. Мышцы стонали, словно она пробежала марафон. По ее карте первое заброшенное здание находилось в полумиле к северу, гофрированное чудище, по виду готовое вот-вот рухнуть. Стены покрывали огромные пятна ржавчины. Лили прихватила простенькую черную бейсболку и, прежде чем выбраться из машины, собрала волосы и спрятала их под ней. Пока ее не будет, «Мерседес» могли найти и залезть в него, но тут уж ничего не попишешь. Осмотревшись последний раз и никого не обнаружив, Лили метнулась по плохо освещенному тротуару. В нос ударила вонь асфальта и химикатов. Порт казался пустынным, но с каждым шагом Лили все отчетливее чувствовала, что за ней наблюдают. Несколько раз она натыкалась на портовых крыс, больших, словно котята, и совершенно не боящихся Лили. В основном они просто смотрели на нее, когда она проходила мимо. Но одна принялась всерьез защищать территорию, негодующе пища, и Лили пришлось огибать животное, заново осознавая, что она не представляет, что ее ждет. Наконец, Лили добралась до южной стены склада и присела возле нее, тяжело дыша. Дверей на этой стороне не было: ей предстояло завернуть за угол к восточной стене, длинной стороне склада. Прижимаясь к гофрированной жести, Лили пошла вдоль стены бочком, пока не достигла угла. Она просто наклонилась вперед, чтобы заглянуть за него, когда что-то твердое прижалось к голове.

– Руки вверх.

Лили повиновалась. Она даже не слышала, как к ней подошли.

– Она не может быть из Безопасности, – сказал кто-то другой.

Повысив голос, Лили четко проговорила:

– Мне нужно поговорить с Дориан Райс, Уильямом Тиром или Джонатаном. – Лили почувствовала себя идиоткой – она даже не знала фамилию Джонатана.

– Без имен, – строго сказал мужчина, принявшись ее щупать, но обезличенно: он искал оружие. И Лили обрадовалась, что не взяла пистолет Грега. Она заставила себя успокоиться, хотя незнакомец сбил с нее кепку, и волосы упали на плечи и на лицо.

– Такая красотка, здесь, без оружия… должно быть, ты сбрендила.

– Уильям Тир, Дориан Райс, Джонатан. Мне нужно поговорить с одним из них.

– Сейчас? И о чем же?

– Просто отдайте ее нам, – еще один мужской голос выплыл из мрака позади Лили. – Это приманка из-за стены, вот и все.

Рука залезла Лили под рубашку, прощупав плечо.

– Ага. К тому же все еще меченая.

– Повернись, – приказал первый голос.

Лили повернулась и увидела приземистого, крепко сбитого чернокожего мужчину в зеленом армейском камуфляже. За его спиной стояло еще несколько фигур, их силуэты едва проступали сквозь туман, поползший по порту. Мужчина прижал пистолет к ее виску, и Лили заставила себя успокоиться, медленно и легко дыша через нос и рот.

– Ты прав, она из-за стены. Но постаралась одеться, как наружная. – Мужчина наклонился ближе, тяжело дыша Лили в лицо. – Что ты здесь делаешь, застенная леди?

– Мне нужно увидеть одного из них, – повторила Лили, ненавидя собственный голос, как у обиженного ребенка. – Вы все в опасности.

– Что еще за опасность?

– Хватит! – прорычала одна из теней.

– Мой босс велел убивать всех, кто приблизится к зданию. Давай ее сюда. Давненько у нас не было приманки из-за стены.

– Это наша территория. Мой командир решит, что делать с этой злоумышленницей. – Чернокожий с отвращением покачал головой, прежде чем повернулся к Лили. – Ты выбрала неудачную ночь для прогулок здесь, застенная леди.

– Пожалуйста! – взмолилась Лили. Время шло, секунды неумолимо катились, и ничто не могло повернуть их вспять. – Пожалуйста. Лучший мир.

– Да что ты знаешь о Лучшем мире?

– Я знаю, что он близко. Так близко, что можно потрогать.

Он моргнул, окинув ее оценивающим взглядом: темные глаза пробежались по лицу Лили, которой показалось, что ее выворачивают наизнанку.

– Как тебя зовут, застенная леди?

«Без имен», – чуть не повторила Лили. Но потом голос матери эхом отозвался у нее в голове, повторяя фразу, преследующую Лили с детства: «Не время умничать».

– Лили Мэйхью.

Коренастый мужчина побарабанил по уху.

– Подойди.

Он начал быстро говорить на языке, который Лили не понимала. Чем-то напоминало арабский, но Лили не была уверена. Ее имя прозвучало несколько раз за разговор, но она едва ли заметила: слишком увлеченно наблюдала за тенями, стоящими у мужчины за плечом. В голове кружился панический вихрь, она не успевала отмахиваться от сценариев: групповое изнасилование, пытки, ее безжизненное тело, плавающее во Внутренней Гавани. Коротышка был с Тиром, Лили не сомневалась, но некоторые другие – нет, и они слабо вырисовывались на темном фоне: лишь фигуры в тумане, кажущиеся десятифутовыми. Они заставили Лили подумать о Греге, и она вдруг ясно увидела его, сидящего на кухне с открытыми глазами. Лили подскочила от видения, словно ее ткнули чем-то острым.

– Мы забираем ее, – объявил чернокожий.

– Туда? – Одна из теней отделилась и оказалась высоким мужчиной с грязными светлыми волосами, одетым в колоритный женский жакет ярко-синего шелка. Остальная его одежда основательно поизносилась, и когда он подошел ближе, Лили поняла, что чувствует его запах, резкую гнилостную вонь. Ей не понравились его глаза: выпученные и маниакальные, знакомые Лили по начальной школе – несколько ребят из ее класса уже сидели на наркотиках. Когда мужчина заговорил, она увидела, что зубы у него черные.

– К своему боссу я ее не пущу. Она может быть с начинкой.

Черный покачал головой.

– Ее проверят на взрывчатку.

– Этого недостаточно.

– Ты у нас дома. – Черный мужчина достал второй пистолет. – А значит, должен выполнять приказы моего командира. Когда приедем на Манхэттен, принимать решения будешь ты. – Он повернулся к Лили. – Сцепи руки на затылке.

Лили подчинилась.

– Иди направо. Держись поближе к зданию, не останавливайся, пока я не скажу. Надумаешь что-нибудь отчебучить, дважды думать не буду – пущу тебе пулю в голову.

Лили порывисто кивнула.

– «Голубой Горизонт» мне в задницу, – пробормотал мужчина в шелковом жакете. – Сборище сосунков.

Чернокожий, не обратив на него внимания, подтолкнул Лили.

– Давай. Шевелись.

Лили пошла вперед, уставившись в землю, чтобы не спотыкаться и не шататься. Мужчина с двумя пистолетами не блефовал: по нему, как и по Джонатану, было видно, что он – ветеран войны. Этот человек сделает все, если надо будет, – снесет Лили голову и сбросит ее тело в гавань. Она задумалась, сколько сейчас времени, подавив инстинктивное желание посмотреть на часы. Она прошла до середины гофрированной стены склада, когда мужчина сказал:

– Стой.

Другая группа вышла из тумана справа от нее. На предводителе был капюшон, на ремне через плечо висел автомат. Но когда они приблизились, капюшон откинулся, и Лили сразу узнала светлую косу девушки-гота.

– Богачка. Ты издеваешься.

Лили остановилась, но ее снова подтолкнули вперед автоматом.

– Я не смогла связаться с Джонатаном. Они приедут сюда. На рассвете.

Лицо Дориан было замазано черной краской, но Лили увидела, как сдвинулись ее брови.

– Кто?

– Безопасность. Все они. Вам надо отсюда выбираться.

– Она что, чокнутая, если притащилась сюда? – спросил чернокожий. – Я не хочу рисковать.

– Не чокнутая, нет, – медленно ответила Дориан.

– Нет, – выпалила Лили. – Клянусь, нет. Пожалуйста… вам нужно отсюда выбираться.

– Мы можем заставить ее говорить, – предложил мужчина в синем жакете, и от желания причинить боль в его голосе у Лили скрутило живот.

– Без шансов, – и Лили услышала неподдельную ненависть в голосе Дориан. – Знаю я твои методы, придурок.

– Ты и твой драгоценный Лучший мир, где все равны. Но не все равны, не так ли? Вы с боссом по-прежнему относитесь к нашему народу, как к дерьму.

– Ваш народ и есть дерьмо. Стреляете и сношаетесь, убиваете за одежду.

Лили услышала сухой щелчок у себя за спиной. Дориан посмотрела мимо нее и подняла пистолет.

– Даже не думай.

– А я вот думаю, сука.

Мужчина позади Дориан двинулся вперед, и Лили увидела, что все они вооружены одинаково: блестящими черными цилиндрами, напоминающими что-то из армейского арсенала. Лили никогда не слышала о сепаратистском нападении на федеральные склады, но, конечно, Безопасность не сообщает общественности о подобном.

– Мы теряем время! – огрызнулся мужчина в синем жакете.

Не обращая на него внимания, Дориан перевела холодные глаза на Лили.

– Подумай, что ты здесь делаешь, миссис Мэйхью. Потому что, если выяснится, что ты притащилась сюда, чтобы нас надуть, сдохнешь медленно и мучительно, обещаю.

– Нет, – заверила Лили, стараясь не позволить обиде вкрасться в голос, внезапно осознав, насколько она самонадеянна. За те несколько дней в детской она возомнила себе, что между ними с Дориан возникло доверие. Но пропасть между ними была огромной, и любая мечта о преодолении ее была лишь фантазией.

– Безопасность уже окружила это место и по воде, и по земле. Они выдвинутся завтра.

– Откуда застенной сучке об этом знать? – спросил один из идущих позади нее мужчин.

– Эта может, – задумчиво ответила Дориан. – Она замужем за оборонником.

Лили покраснела. Дориан произнесла это таким тоном, словно Лили вышла замуж за своего кузена и присоединилась к семейству кровосмесителей-вырожденцев в их лачуге.

– Просканируй ее и отведи внутрь.

Лили смиренно перенесла сканирование, хотя чернокожий умудрился резко толкнуть ее в живот. Увидев сканер, она снова задумалась, где они раздобыли оборудование. Оборудование Безопасности помечалось на производстве. «Голубой Горизонт» научился снимать чипы с него, как и с людей? Когда Лили просканировали, Дориан что-то коротко протараторила на непонятном языке в свой наушник, а потом подтолкнула Лили дулом винтовки.

– Внутрь.

Лили прошла через дверь склада, все еще держа руки за головой, и моргнула, когда свет полился ей в глаза, ослепив на несколько секунд. Придя в себя, она обнаружила, что находится в большой комнате с гофрированными металлическими стенами. В центре комнаты стоял небольшой стол, за ним сидели двое мужчин. Сперва Лили заметила Джонатана, стоявшего за стулом у дальнего конца, на стуле сидел Уильям Тир, прищурившись, изучал человека напротив. Дориан ткнула Лили винтовкой в спину, и она пошла вперед. Еще несколько охранников двинулись, окружая ее, но, к облегчению Лили, они были вооружены всего лишь пистолетами. Двое охранников оказались женщинами, что удивило Лили: ей почему-то казалось, что Дориан уникальна. Когда они подошли, Тир сердито поднял взгляд, но едва он увидел Лили, его лицо изменилось, стало непроницаемым, и он встал. Человек на ближнем краю стола обернулся, и Лили с трудом заставила себя не отшатнуться. Большую часть его лица уничтожила кислота или что похуже. Красная, раздраженная ткань покрывала его скулы и ползла на лоб. Зубы оказались такими же плохими, как и у человека снаружи.

– Мило, Тир, – прошуршал обожженный человек. – Ваши люди пустили агента Безопасности.

– Нет, – холодно ответил Тир. – Не знаю, кто она, Паркер, но не агент Безопасности.

– Посмотри на ее одежду. Кем бы она ни была, она застенное мясцо, и она видела мое лицо.

Паркер подошел к Лили. Из-за уродства он выглядел одновременно древним и хищным, и Лили сжалась. Потянувшись, он схватил ее за грудь, грубо, выворачивая ее влево, и Лили сжала губы, чтобы подавить стон.

– Убери от нее руки. – Теперь голос Тира превратился в лед.

– С чего это? – Паркер схватил Лили за другую грудь, и Лили сжала руку в кулак.

Но потом почувствовала, как по ее плечу скользнула рука Дориан, предупреждающе его сжав. Лили закрыла глаза, заставляя себя успокоиться.

– Потому что, если ты этого не сделаешь, Паркер, я сломаю тебе руку и выкину отсюда ни с чем, и все мои игрушки останутся при мне. Как тебе это понравится?

Лицо Паркера перекосило от ярости, но он, наконец, отступил. Лили попятилась, обхватив ноющие груди, пока снова не наткнулась на винтовку Дориан. Именно такими, как Паркер и его подручные, Лили всегда представляла себе людей за стеной: жестокие и неряшливые, не обладающие элементарной порядочностью, которую она чувствовала в Тире и его сподвижниках. Что они здесь делают?

Тир вышел из-за стола, и Джонатан последовал за ним, держась как можно ближе, так же, как раньше за Лили. Он неотрывно смотрел на Тира, а потом тревожно отводил взгляд, ища угрозу, в этот момент Лили поняла, что Джонатан был не ее телохранителем. Он был человеком Тира, а Лили – лишь случайной остановкой на дороге.

Тир остановился перед ней, и ее снова поразила его военная осанка: прямая, со сведенными вместе пятками. Время ускользало: ей хотелось проверить часы, но она держала руки поднятыми. Уже давно перевалило за полночь. Сколько часов осталось до рассвета?

– Миссис Мэйхью. Почему вы здесь?

Лили глубоко вдохнула и рассказала обо всех вечерних событиях, обо всем, что произошло с тех пор, как Арни Уэлч пришел на ужин. Она не упустила ничего, кроме Грега и рамки: когда настал момент, Лили обнаружила, что не может рассказывать эту историю в присутствии всех этих людей. Пока она говорила, Тир не отрывал от нее взгляд, и Лили поняла, что была права той ночью в детской: его глаза оказались не серыми, но серебряными, яркими и мерцающими. Лили пришлось заставлять себя не уткнуться взглядом в пол.

– Она лжет, – категорично заявил Паркер, когда она закончила.

Джонатан наклонился, прошептав что-то Тиру на ухо, и тот кивнул.

– Мы потеряли Гудина неделю назад. В том взрыве невосполнимо сгорело несколько тел.

– Просто чушь собачья для Безопасности! Они могли идентифицировать вашего человека по зубам, а потом подослать эту шлюху, чтобы рассказала историю.

– Безопасность не располагает медицинскими документами на моих людей.

– Кто-нибудь рассказал.

– Тогда откуда она узнала, где нас найти, Паркер? – В голос Тира прокралось презрение, но он повернулся к Дориан.

– Дори. Возьми своих ребят и осмотритесь. Тридцать минут.

В спину Лили перестал упираться ствол, и она поежилась. Рука Дориан последний раз сжала ее плечо, а потом исчезла.

– Так что же делать с этой девкой? – спросил Паркер. Его люди поднялись и окружили предводителя, и Лили увидела, что они вооружены только ножами или допотопными пистолетами, как минимум двадцатилетней давности, никакого тяжелого вооружения, как у людей Тира, у них не было. К тому же люди Тира выглядели чище, словно имели доступ к водопроводу. То тут, тот там Лили замечала кривые зубы, но никак не гнилые. В рядах «Голубого Горизонта» явно были врачи: неужели даже стоматолог? Одежда, зубы, оружие… казалось, у людей Тира все было новее. Лучше.

Что он задумал с этими людьми?

– Это наш дом, Паркер, – ответил Тир. – Женщина принадлежит нам. Джонатан, возьми ее себе и хорошенько повеселись. Потом можно пустить ее по кругу. – Он снова сел за стол и жестом пригласил Паркера в другое кресло. – Давай заканчивать.

Джонатан грубо схватил Лили за руку и потащил к двери в дальнем конце комнаты.

– Боритесь со мной, – пробормотал он. – Устройте шоу.

Это была настоящая удача. Нервы Лили, до крайности оголившиеся, вдруг ожили, и она, откинувшись, ударила Джонатана по лицу. Он запустил руку ей в волосы и поволок к двери. Лили слабо схватилась за его плечо, потом они зашли в дверь, Джонатан захлопнул ее и поставил Лили перед собой.

– Кричите. Как можно громче.

Лили глубоко вдохнула и закричала. Джонатан бездействовал секунды две, а потом зажал ей рот рукой, приглушая вопль. Когда он ее отпустил, Лили уселась на подлокотник дутого бесформенного кресла, стоящего у стены.

– Простите, миссис Эм. По-другому эти люди не понимают.

Джонатан поспешил к открытой двери в противоположной стороне комнаты, захлопывая ее, Лили успела лишь мельком увидеть за нею что-то громадное: длинные перекрещенные деревянные прутья с горизонтальными балками. У Лили сложилось впечатление огромного остова деревянного гиганта, наполовину законченного.

Остова корабля.

Она смотрела на Джонатана несколько долгих минут, мысли витали вокруг нового кусочка этой головоломки. Украденные лошади и медицинское оборудование. Уничтоженные трансконтинентальные самолеты. Сбитые с неба спутники. Строящийся вручную деревянный корабль. Речной край, промелькнувший у Лили в голове, земля, где нет ни Безопасности, ни слежки, ничего.

И тогда она поняла.

– Вы уйдете. Вы все уйдете.

– Миссис Эм, я не могу об этом говорить.

Дверь за ними захлопнулась, и в комнату вошел Тир.

– Все устроено. Первое сентября.

– Паркер ушел?

– Нет. Думает, у него что-нибудь выгорит с миссис Мэйхью. Животное, что с него возьмешь.

– Какие новости на оборонном канале?

– Те три миноносца до сих пор сидят в нескольких милях от гавани. Не двигаются, просто ждут.

У Лили отвисла челюсть, она смотрела на них, пошатываясь. Как Тиру удалось просочиться в Министерство обороны?

«Так же, как они смогли уничтожить спутники в небе и выключить электричество, – прошептал внутренний голос. – Технологии хороши лишь настолько, насколько хороши контролирующие их люди».

– Вокруг терминала полное радиомолчание, – продолжил Джонатан.

Тир кивнул.

– Трудно сказать, когда они придут, но, бьюсь об заклад, скоро.

Лили застонала, правда заворочалась в животе, словно груда камней.

– Вы и так уже знали.

– Да.

Она села в кресло, закрыв лицо руками.

– Я пытался отговорить вас от поездки, миссис Эм.

Из соседней комнаты раздалось очередное гиканье, и Тир закатил глаза.

– Достаточно, полагаю. Пойди расскажи пару героических историй об изнасиловании. Настрой всех выдвигаться, как только Дори вернется. Мы отправим Паркера и его компанию через поверхностные туннели.

Джонатан ушел, и Тир рухнул в кресло возле двери, положив руки на колени. Его серебряные глаза блестели, Лили видела их сияние через всю комнату.

– Извините за весь этот цирк. Хотел бы я перестрелять их всех, как собак, но они мне нужны.

– Зачем?

– Потому что мои люди ценны, миссис Мэйхью. Они умны и хорошо обучены. Использовать их таланты для грубой работы – расточительство.

– Что произойдет первого сентября?

– Ничего, о чем вам следовало бы знать. Как вы сюда попали?

– Приехала на машине.

– Муж отпустил вас посреди ночи поразвлечься?

– Думаю, я его убила.

Тир резко поднял глаза.

– Я ударила его по голове и оставила лежать.

Лили не хотела продолжать разговор, но слова сами лились, как и в ту ночь в детской.

– Он хотел от меня ребенка. Хотел отвезти меня к специалисту по искусственному оплодотворению. Ему неважно, чего хочу я.

Тир кивнул.

– Это проблема. Женщины продают свои яйцеклетки по цене мешочка с наркотиками, а плата на другом конце огромна.

Лили на мгновение задумалась:

– Я хотела его убить.

– Что ж, вы так или иначе столкнетесь с миром боли, когда вернетесь домой.

Лили кивнула.

– Оставьте здесь свою машину. Безопасность оцепила порт: вы никак не сможете уехать отсюда, чтобы они не узнали. Они видели вашу машину и отметили как принадлежащую моим людям. Оставьте ее здесь, и Джонатан отвезет вас домой. Можете заявить, что у вас украли машину и вы позвонили ему, чтобы он вас забрал.

– Мой ярлык покажет, что я была здесь.

– Верно, – ответил он, и Лили поняла, что он просто пытается ее подбодрить.

Трижды постучав, Джонатан зашел в комнату.

– Дори вернулась, сэр. Снаружи ничего нового. Я сказал Паркеру, что мы скоро выдвигаемся.

– Все вещи упакованы?

– Еще пять минут.

Тир махнул рукой в сторону закрытой двери в дальнем конце комнаты.

– Жаль, у нас больше нет сообщений. Душа не лежит оставлять его здесь.

– Когда? – выпалила Лили. – Когда вы уплываете?

– Что наводит вас на мысль, будто мы уплываем?

– Но ведь вы отплываете, – пробормотала Лили хриплым от слез голосом. – На корабле.

– И куда мы отправимся, как вы думаете?

– В Лучший мир.

Тир наклонился вперед. Лили снова поразилась его серебряным глазам, которые, казалось, отражали даже тусклое свечение флуоресцентных ламп.

– Почему вы приехали сюда, миссис Мэйхью? Это не имеет к вам никакого отношения, а вы взяли на себя такой большой риск. Почему?

Лили не могла ответить. Ребенком она выбирала случайный предмет и пялилась на него как можно дольше, пока глаза не пересыхали, а взгляд не расфокусировался. Она вспомнила, какое огромное удовольствие получала от такого неподвижного, замершего взгляда, и теперь не могла оторвать глаз от Уильяма Тира. Она следила за каждым его движением, даже за незначительными: быстрый взгляд его глаз на ее лицо, нажатие пальцев на колено, сжатие челюсти.

Казалось, все сошлось на Тире, зависело от него.

«Я верю в это».

В этот момент Лили во все поверила. Лучший мир существует, и он так близко… что можно потрогать. Пшеница, ярко-голубая река, бесконечные деревья. Если бы Тир попросил ее умереть за Лучший мир, она бы это сделала. Даже не раздумывая. И если бы он попросил Лили умереть за него, она бы сделала и это. Никогда в жизни она не чувствовала ничего так глубоко.