Текст книги "Завоевание Тирлинга"

Время, наследница Тира, время.

Голос Финна эхом отдался у нее в голове, и Келси подняла голову, вздрогнув, когда видение перед ней обрело форму. Когда дело касалось ее сапфиров, никакой определенности не было и быть не могло. Но она подумала, что понимает, пусть и смутно, что произошло. Да, люди Тира проплыли тысячи миль по океану, но настоящее путешествие заключалось не в расстоянии.

Настоящий Переход заключался во времени.

* * *

Час спустя, приведя себя в порядок и одевшись, Келси отправилась в кабинет Арлисса, где тот передал ей лист бумаги без каких-либо замечаний. Она перевернула лист и обнаружила, очарованная, что Арлисс поработал над почерком, выстроив обычно беспорядочные буквы в ровный ряд. Одобрения стиля он дожидаться не стал: рядом высилась постоянно прирастающая стопка копий.

Билль о Регентстве

Ее Величество, Келси Рэйли-Глинн, седьмая Королева Тирлинга, настоящим отказывается от власти и передает ее в руки Лазаря Булавы, Капитана Королевской Стражи, его наследников и правопреемников, дабы действовать в качестве Регента Правительства Ее Величества. В случае смерти или нетрудоспособности Ее Величества во время действия данного Билля о Регентстве вышеупомянутая передача управления становится постоянной, и Регент объявляется правителем Тирлинга. Все действия Регента будут приняты от имени Ее Величества и согласно законам Ее Величества…

– Хорошо, – пробормотала Келси. – Я забыла вам это сказать.

…но любые подобные деяния могут быть отменены указом Ее Величества после возвращения на трон.

Келси подняла глаза на Арлисса.

– Положение о возвращении?

– Андали велела добавить.

– Откуда Андали знает?

– Просто знает, Королевна, как и всегда.

Келси снова перевела взгляд на билль.

Когда Ее Величество вернется и возобновит свое правление, этот Билль будет объявлен недействительным. Регент лишится всех полномочий в пользу Ее Величества или наследников Ее Величества при наличии достаточного подтверждения.

Келси покачала головой.

– Положение о возвращении – плохая идея. Оно с самого начала ослабляет право Лазаря.

– Без него не обойтись, Королевна. Андали и эта ее маленькая колдунья сказали, что ты вернешься.

Она, вздрогнув, посмотрела на него.

– Правда?

– Маленькая казалась особенно в этом уверенной. Она сказала, что вы сильно изменитесь, но вернетесь.

Келси не понимала, как это может быть. Если она попытается убить Красную Королеву, то либо преуспеет, либо потерпит неудачу, но в любом случае вряд ли выживет после покушения. Но сейчас менять билль было уже слишком поздно: им требовалось достаточное число экземпляров, чтобы распространить по всему Новому Лондону. Келси села в кресло напротив Арлисса и начала подписывать лежащие стопкой бумаги. Занятие было успокаивающим, но однообразным, и Келси мысленно вернулась к разговору с Роу Финном. В голове вновь вертелся вопрос: кто ее отец? Если родословная Тира чудом не прервалась, то только потому, что кто-то спрятался на время кровавого периода после убийства Джонатана. Такой старый секрет практически невозможно разгадать… но отец Келси может послужить точкой отсчета.

– Госпожа.

В дверях стоял Булава. Келси машинально выпрямилась, прикрывая рукой билль, который подписывала. Но Арлис ее опередил, уже убрав всю пачку с глаз долой.

– Что такое?

– Я бы хотел, чтобы вы кое-что рассудили.

Келси встала из-за стола, услышав за спиной шуршание убираемого Арлиссом билля.

– Что?

Булава закрыл за собой дверь.

– Пэн настаивает на том, чтобы сопровождать вас этим утром. Я сказал нет, но он не хочет слушать. Я мог бы его удержать, когда мы уйдем, но не хочу.

– В чем вопрос?

– Вы считаете, что он должен пойти?

Келси медленно кивнула.

– Было бы жестоко не взять его.

– Хорошо, – Булава понизил голос. – Но, когда мы вернемся, госпожа, нам придется поговорить о Пэне. Он не может одновременно быть вашим личным стражником и полюбовником.

Полюбовник. Понятие было таким старомодным, что Келси чуть не рассмеялась, но, подумав, поняла, что Булава выбрал правильное слово. Полюбовник… именно им Пэн и был.

– Хорошо. Поговорим.

Булава посмотрел ей через плечо.

– Что здесь происходит?

– Изучаем налоговую ситуацию.

– Что так? – Булава пристально посмотрел на Арлисса. – Это сейчас самое актуальное?

– Что бы Королевна ни захотела обсудить, это сразу же ложится на мой стол, мистер Булава.

Булава повернулся к Келси и уставился на нее долгим взглядом.

– Выкладывай, Лазарь.

– Почему вы не сказали, чем собираетесь заняться, госпожа? Считаете, что я неспособен помочь?

Келси опустила глаза, моргнув, чуть не плача. Он не поймет, подумала она, пока все не будет сделано, и тогда будет слишком поздно просить у него прощения. Но Булава был королевским стражником до мозга костей. Он бы врезал ей в случае необходимости, чтобы удержать от намеченного курса, поэтому она не могла объяснить ни ему, ни остальным стражникам. Она не смогла бы попрощаться ни с одним из них. Она подумала о дне, когда они все заявились, измученные, нетерпеливые, чтобы забрать ее из коттеджа. Этот отъезд обещал получиться таким же ужасным, как и тот. И все же в тот день мир широко распахнулся перед ней. Она вспомнила, как ехала по Алмонту, мимо ферм, заполнявших его, вдоль Кадделла, неподвижно мерцающий голубым вдали. Как ее поразила земля, ее просторы и размах… от воспоминаний по щекам покатились слезы.

«Я не могу провалиться, иначе все пропало».

– Собери остальных, Лазарь. Пора выдвигаться.

* * *

Позже, вспоминая эту вылазку, Айса помнила только, что должен был пойти дождь. Дождь был бы уместен, но вместо этого небо окрасилось глубоким, чистым голубым, припудренным розово-оранжевыми облаками в занимающемся рассвете. Света хватило, чтобы открыть океан людей по обе стороны Большого Бульвара. Новый Лондон трещал по швам, и, хотя еще не было и шести утра, весь город, казалось, теснился на улицах. Несмотря на трех идущих рядом стражников, Айса чувствовала себя очень маленькой и одинокой, но боялась не смерти, а неудачи. В прошлом месяце Булава подарил ей лошадь, симпатичного молодого скакуна, которого она назвала Сэм, а Фелл учил ее ездить. Но ездить на лошади оказалось гораздо труднее, чем управляться с ножом или мечом, и Айса не обманывала себя в том, что не поднаторела в этом деле. Она чувствовала, что в любой момент Сэм может ее сбросить. Лучше уж умереть, чем пережить такое перед всеми этими людьми, перед Булавой, который выбрал ее для этого опасного задания. Сейчас оружие Айсы висело за поясом, но, если бы кто-нибудь сделал шаг в сторону королевы, она бы в две секунды соскочила с лошади с ножом наготове.

Королева, высокая и прямая, ехала между ними в неверном свете зари, тускло озарявшем ее серебряную диадему. В глазах Айсы она выглядела очень царственной, как и должна выглядеть Королева, выходя на переговоры с врагами. Но руки Королевы вцепились в поводья, костяшки сильно побелели, и Айса поняла, что все не так, как кажется. Прежде чем они покинули Цитадель, Булава повернулся к ним троим, сказав вполголоса:

– Она что-то замышляет. Глаз с нее не спускайте. Если заметите, что она собирается сбежать, поднимайте тревогу и хватайте ее. Она не справится с нами четверыми одновременно.

Айса не знала, что делать с этим приказом, а точнее, с самой Королевой. Она знала от Маман и Стражи, что королева иногда впадала в транс, но ничто не смогло подготовить ее к прошлой ночи: Королева бродила из одной комнаты в другую, ее глаза иногда закрывались, иногда открывались, когда она, пошатываясь, шла вперед, разговаривая сама с собой и даже натыкаясь на стены. Булава попросил их не волноваться, просто распорядился предоставить ей свободу и оставить на попечение Пэна. Но Айса волновалась. Королева напомнила ей Гли, бродящую примерно так же, следуя за чем-то, не существующим здесь, мучимая каким-то другим миром, который никто из них не видел. Иногда Гли была не совсем здесь, и Айса уже не раз думала, что однажды сестра может просто исчезнуть в своем невидимом мире. Возможно, Булава беспокоился, что с Королевой может случиться то же самое.

– Королева Келси! – выкрикнул какой-то мужчина, и Айса машинально качнулась в ту сторону, положив руку на нож. Но это оказался всего лишь старик, стоящий в толпе, махая рукой Королеве. Это был первый голос, который они услышали, поднявшийся над бормотанием толпы: город казался ошеломленным, все пялились на Королеву широко распахнутыми, потерянными глазами. После, наверное, десяти минут езды Айса заметила еще одну особенность: они проехали мимо многих тысяч людей, но она не увидела ни одной кружки эля, даже когда они миновали Заводь, печально известное скопление пабов Нового Лондона.

«Да они трезвы, как стеклышко!» – поняла Айса. Они не знали, что Королева собирается поставить на кон, но Айса подозревала, что это бы ничего не изменило. Она, как и все, видела огромную силу, раскинувшуюся по обоим берегам Кадделла. Что Королева могла поставить на другую чашу весов? Айса подумала, что это дурацкая затея, но гордилась, что ее выбрали, гордилась, что она с ними. Когда мортийцы придут, ей не придется стоять беззащитной, закрыв глаза. Она будет сражаться до конца, удерживая их подальше от Королевы. Когда Заводь закончилась, ее сердце окаменело: на мгновение ей показалось, что она увидела Па, высокую фигуру и горящие черные глаза, в центре толпы. Но когда люди снова переместились, он исчез.

Бульвар последний раз повернул, и показался Новолондонский мост, длинный каменный отрезок перед ними. Огромные толпы людей по обе стороны начали таять, и Айса, наконец, расслабилась, когда они направили лошадей на мост.

Впереди вздымалась баррикада.

Айса не была инженером, но она сразу же увидела проблему: баррикада являла собой не более чем наспех побросанную мебель и доски, сложенные по обе стороны моста. Посередине виднелся настолько узкий проход, что через него можно было протиснуться разве что по одному. Нескладное сооружение никак не скреплялось с низкими стенами по бокам моста. Булава заявил, что мортийцы привезли таран, и, судя по всему, один хороший удар смел бы половину баррикады прямо в Кадделл. Королева явно пришла к такому же выводу, потому что мрачно усмехнулась, глядя на груду перед ними.

– Это ведь никого не удержит?

– Никого, госпожа, – ответил Булава. – Есть только один способ правильно защитить мост. Холл сделал все что мог, но его баррикаду разрушит даже сильный ветер.

Айса задумалась, что же это за способ, но тут из-за баррикады появился генерал Холл, и она промолчала. За последнюю неделю Холл несколько раз приходил и уходил из Цитадели, и Айсе нравилось слушать, как он говорит: деловито и по существу, без бреда и лишних слов. Булава сказал, что Холл проделал героическую работу, сдерживая мортийцев, пока все беженцы не перебрались в город. На мгновение Айса забеспокоилась, что генерал поинтересуется, что она делает со стражниками, но он просто взглянул на нее, прежде чем подойти к королеве.

– Ваше Величество.

– Генерал. Я пришла начать переговоры с мортийцами.

– Некоторые из них ждут на той стороне моста, но они явно одеты неподобающе для послов. Зато у них имеется два тарана, и они готовы начать.

– Дукарте там?

– Да. Он командует.

Королева кивнула, на мгновение на ее лице отразилась глубокая задумчивость, затем она повернулась и посмотрела на городские стены за ними. Проследив за ее взглядом, Айса обнаружила, что вся доступная поверхность пограничной стены забита людьми, уставившимися на мост. Королева смотрела на стену долгим взглядом, прежде чем снова взглянуть вниз, и Айса поняла, что она кого-то искала, лицо, которое не нашла. Королева вздохнула, ее глаза наполнились грустью, грустью, которую Айса узнала: она видела ее в глазах Маман больше раз, чем могла сосчитать.

– Простите.

Булава дернул за поводья одной рукой, другой потянувшись к королеве, но потом они оба замерли: и конь, и всадник. Мгновение спустя Айса почувствовала, что ее собственные мышцы деревенеют, странное мерзкое ощущение, словно легкая судорога распространилась по всему телу. Боковым зрением она увидела, что Пэн с Элстоном тоже замерли, причем Пэн уже успел слезть с лошади и кинулся было вперед. Айса принимала участие в полуночных обсуждениях Стражи и наслушалась историй о пугающих способностях, которыми владеет Королева. У каждого стражника, казалось, находилась собственная догадка, что означала магия Королевы и как далеко она простиралась. Но Айса никогда не слышала ничего подобного. Она попыталась заговорить и обнаружила, что горло не позволяет ей издать ни звука.

– Простите, – повторила Королева. – Но там, куда я иду, никто из вас не сможет меня защитить.

Она спешилась, подошла к Булаве и обмотала поводья своей кобылы вокруг его протянутой руки. Булава посмотрел на нее сверху вниз, неподвижно, но его глаза были ужасны: два океана боли и ярости.

– Извини меня, – Королева на мгновение схватила неподвижную руку Булавы, грустно улыбаясь. – Я королева, видишь ли.

Рот Булавы дернулся, но ничего не вышло.

– Ты мой Регент, Лазарь. Все уже устроено. Я доверяю тебе заботиться об этих людях и защищать их.

Королева еще секунду смотрела на Булаву, а потом повернулась к ним троим, Айсе, Элстону и Пэну.

– Больше вы не можете меня охранять. Так сделайте это для меня: защищайте моего Регента.

Айса уставилась на нее, сбитая с толку, – идея защищать Булаву казалась смехотворной. Королева двинулась к генералу Холлу, и на мгновение Айсе показалась, что он сможет ее остановить, но потом она заметила жилы, проступившие у него на шее, и поняла, что он также обездвижен.

– Немедленно отступайте от моста, генерал, и готовьтесь к осаде. Если мортийцы не придут, значит, у меня получилось.

Теперь она направилась к Пэну, красивое лицо которого застыло в агонии. Королева легко коснулась его щеки: Айса видела, как ее плечи приподнялись от глубокого вдоха, потом она повернулась и метнулась в тень баррикады. След Королевы простыл, а стражники ничего не могли поделать, только смотреть друг на друга. Айса подумала, что она единственная сохраняла спокойствие: глаза остальных переполняла паника. Пэн переживал сильнее всех: он бы последовал за Королевой куда угодно, Айса знала, да и сама Королева тоже знала. На баррикаде оказались и другие солдаты: они бы, пожалуй, могли остановить ее… но потом, глядя на лабиринт из обломков, Айса поняла, как глупо на это надеяться. Королева сильна, сильнее, чем Маман, может, даже сильнее самой Красной Королевы. Никто не мог остановить ее, если она сама того не хотела.

Земля задрожала под ногами Айсы. Спустя мгновение она поняла, что снова может двигаться, то, что сковывало ее мышцы, ослабло. Но теперь земля дрожала так сильно, что она потеряла контроль над Сэмом и упала с его спины, больно шлепнувшись на булыжники.

– Мы еще можем ее поймать! – выкрикнул Булава. – Вперед!

Пэн уже убежал, бросив свою лошадь, преодолевая баррикаду. Айса поднялась с земли, теперь распознав на востоке низкий отдаленный треск, похожий на гром. Она последовала за Булавой и Элстоном на баррикаду, стараясь не отставать от их серых плащей, на бегу вытаскивая нож. Нож как всегда утешительно холодил руку, и только сейчас Айса поняла, откуда возникло это утешение: благодаря надежде встретить Па. Она ненавидела Па и любила его, но почему-то надеялась однажды встретить его с ножом в руке.

Еще один глубокий раскат грома сотряс мост, и камни под ногами Айсы завибрировали. Она прошла мимо солдат, спрятавшихся в щелях между обломков, но времени высматривать их не осталось. Они не были важны, не то что Королева. Айса протиснулась, уворачиваясь от выступающих острых деревяшек и ножек стульев. В конце концов, она выбралась из-под тенистого навеса восточного конца баррикады и обнаружила Булаву, Пэна и Элстона, стоящих на плоской платформе. Встав возле них, Айса ахнула.

По крайней мере, сто футов Новолондонского моста исчезло, оставив треснувший край скалы, а за ним – ничего. Заглянув за край пропасти, Айса увидела далеко внизу несколько внушительных кусков белого камня, частично погруженных в насыщенно-голубую воду Кадделла. Их края были рваными, словно великан разорвал камень на куски голыми руками. Теперь в мосте образовался огромный разрыв: от зазубренного края у их ног до последней опоры.

Айса заметила Королеву стоящую на краю пропасти. Айса не жаловалась на зрение и даже отсюда видела, что лицо у Королевы бледное, словно кость, что она чуть ли не падала в обморок. Солнце только начало подниматься у нее за спиной, вокруг головы появился нимб из света, и Королева казалась ужасно маленькой. Айса не была настоящим королевским стражником, но ей казалось, что она понимает, пусть и туманно, как, вероятно, чувствовали себя трое остальных. Ей не нравилось, стоя по эту сторону пропасти, видеть Королеву беззащитной и одинокой.

– Будьте вы прокляты, госпожа! – выкрикнул Пэн. Айса ахнула, но Булава промолчал, и она поняла, что должна делать вид, будто ничего не слышала.

– Я и так проклята, Пэн! – крикнула Королева в ответ.

Айса осторожно поглядела на Булаву и поморщилась, увидев его выражение лица. Она впервые подумала, что он выглядит старым, старым и истощенным. Всего три дня назад она научил ее, как подсечь мечом колени атакующего, и хлопал, когда у нее получилось. Когда все успело измениться?

– У меня не было выбора, Лазарь! – крикнула Королева через пропасть. – У меня никогда не было выбора! Ты же знаешь!

Она развела руками, а потом повернулась и пошла к восточным налоговым воротам, за которыми неподвижно стояла черной масса, выжидая. Королева шагнула в середину скопления, словно в улей с пчелами, и погрузилась в него. Они четверо не могли ничего сделать, только молча смотреть, как несколько минут спустя, когда ряды мортийцев перестроились, Королева исчезла.

Глава 14
Красная Королева

Удача любит смелых, говорит нам история. Следовательно, это обязывает нас быть смелыми, когда только возможно.

Цитаты Королевы Глинн, составитель отец Тайлер

С тех пор, как они покинули Цитадель, Келси поминутно отбивалась от Лили. Она пыталась мысленно проговаривать, что скажет мортийцам на том конце моста. И тут влезала Лили, цепкими щупальцами памяти вплетаясь в мысли Келси, пока они обе не становились неотличимыми. Отдаленные хлопки выстрелов. Видение горящего горизонта и крики умирающих. Но несмотря на это, Келси бы не отказалась окунуться в жизнь Лили. Лили жила в смутное время, проблемное и страшное, но ей не нужно было делать выбор, какой стоял перед Келси. Жизнь не требовала от Лили ничего, кроме выносливости. Келси посмотрела вверх и увидела белые паруса, такелаж, корабль, людей у штурвала. Она потрясла головой, но видение никуда не делось, слегка размытое, словно прикрытое тонкой вуалью. Мгновение Келси казалось, что она может протянуть руку, сорвать эту вуаль, шагнуть сквозь века и встать подле Лили. Стать Лили.

«Смогла бы я? – задумалась она, щурясь на корабль, на вздымающиеся паруса, белые тени в ночи. – Смогла бы просто перейти и не вернуться?» На мгновение эта мысль показалась настолько соблазнительной, что Келси пришлось побороться с ней, как бы она боролась с вооруженным врагом. Она посмотрела на свои сапфиры, словно впервые их видела. Несколько месяцев она считала их мертвыми, но почему? Сны, неуклонное изменение внешности, порезы на теле, жизнь Лили, боль Лили… все это не появилось из ниоткуда. Келси взяла свои драгоценности, по одной в каждую руку, и проверила на свет. Физически они были одинаковыми, но Келси почувствовала между ними большую разницу. Если бы у нее только было время разобраться! Солнце вставало, но она по-прежнему колебалась.

– Вы не умерли, – удивилась она, глядя на драгоценности в руках. Мир Лили снова ее затягивал, требуя, чтобы она вернулась, чтобы досмотрела конец истории, но Келси отпустила свои драгоценности и пошла. Видение парусов наконец-то потускнело, когда она дошла до налоговых ворот на восточном конце моста. Все столы сборщиков стояли пустые: никто теперь не входил в Новый Лондон по мосту и не покидал его. Келси должна была устать, но чувствовала бодрость.

Пригорок за налоговыми воротами покрывали мортийские солдаты, вооруженные для сражения мечами и ножами на поясе. Даже сейчас вид отличной стали глубоко ранил Келси изнутри. У ее армии – точнее, того, что он нее осталось, – было так мало хорошего оружия. Во главе мортийской колонны стоял человек в полном обмундировании, полысевший, с сонными глазами, мгновенно пронзившими Келси. Однако эти глаза за нависшими веками были проницательными и безжалостными, какими она и видела их в свою подзорную трубу. Она поприветствовала его на мортийском:

– Генерал Дукарте.

– Королева Тирлинга, полагаю. – Он посмотрел через ее плечо в сторону моста. – Вы пришли умолять мою владычицу о снисхождении? Вы его не получите.

– Я пришла поговорить с вашей… владычицей. – Термин казался странным, и Келси предположила, что уроки мортийского Карлин конечно, были хороши, но они могли упустить какие-то устойчивые выражения.

Глаза под тяжелыми веками снова моргнули в сторону обрушившегося моста, а потом – снова в сторону.

– Она вас не примет.

– А я думаю, примет. – Келси шагнула вперед и поразилась, когда он отступил на полшага назад, и несколько солдат у него за спиной сделали то же самое. Возможно ли, что они ее боятся? Это казалось нелепым, учитывая мощь мортийской армии, расположившейся прямо за холмом.

Дукарте быстро крикнул по-мортийски:

– Эндрю! Беги и скажи Королеве, что здесь происходит.

Один из мужчин в ряду повернулся и припустил прочь, за гребень холма, где небо стремительно перекраивалось из розового в оранжевый. Рассвет. Келси внезапно нашла это промедление невыносимым, хуже, чем мысль о собственной смерти. Она поняла, что Дукарте не хотел переговоров, даже если это пошло бы на пользу Мортмину и его владычице. Дукарте хотел войти в Новый Лондон и камня на камне там не оставить. Он с нетерпением ждал разграбления, ждал…

Карнавала.

Правильное слово. Человек перед нею был Паркером, предвидящим падение мира. Уильям Тир что-то говорил о людях вроде Паркера: они созданы для того, чтобы разрушать. И Келси внезапно увидела, что должна любой ценой защитить свой город от этого человека. Мост был сломан, но этого недостаточно. На другой стороне холма были осадные башни, тараны. Новый Лондон строили не для того, чтобы выдерживать нападения, а мортийская армия была охоча до грабежа. Стоит им только начать, и они уже не остановятся.

– Дайте мне пройти, генерал.

– Как решит моя владычица.

Но Келси не могла ждать. Она уже начала прощупывать Дукарте, просматривать его, словно библиотеку Карлин. Этот человек не боялся смерти, как и Булава, но больше между ними не было ничего. Он был холодным, не поддающимся ни мольбам, ни жалости. Его могли подкупить только боль и самосохранение, решила Келси, поэтому мысленно нашла мягкое мясо его паха и с силой вонзилась в него.

Дукарте вскрикнул. Несколько мужчин, стоящих позади него, шагнули вперед, но Келси покачала головой.

– Даже не думайте об этом, если не хотите того же.

Они отшатнулись, и Келси поняла, что ее действительно боятся. Она повернулась к Дукарте, на мгновение ослабив хватку.

– Чем дольше вы заставляете меня здесь ждать, генерал, тем сильнее я чувствую потребность в отвлечениях подобного рода.

Дукарте уставился на нее широко распахнутыми глазами. Келси подозревала, что он никогда прежде не чувствовал такого бессилия. Известный дознаватель, Дукарте… и это заставило ее думать о Лангере, бухгалтере. Такие люди не слишком хорошо справляются, оказавшись по другую сторону стола.

– У меня дело к вашей владычице. Дайте пройти.

– Она не будет вести переговоры, – выдохнул Дукарте. – Даже я с ней не справлюсь. Она ужасна.

– Позвольте раскрыть вам секрет, генерал: я еще хуже.

Она еще раз с силой сжала его яички, и Дукарте закричал высоким, женским криком. Сейчас Келси была почти довольна собой, низким, грязным видом удовольствия, какое чувствовала на казни Торна. Как легко и приятно наказывать тех, кто это заслужил. Она могла бы превратить этого человека в кусок мяса, и ее собственная смерть почти того стоила.

«Келси», – прошептала Карлин у нее за спиной. Голос раздался так близко, что Келси повернула голову, ожидая увидеть Карлин, стоящую прямо за нею. Но там никого не оказалось – только ее беззащитный город, раскинувшийся в голубом свете раннего утра. Зрелище потрясло Келси, напомнив, что она не принадлежит самой себе. Даже магия, которую она сейчас использовала, которой, по сути, научилась сама, ей не принадлежала. Она принадлежала Уильяму Тиру, а Тир бы никогда не позволил чему-либо отвлечь его внимание от главной цели… от Лучшего мира.

– Отведите меня к ней, генерал, и я перестану.

Кровь отхлынула от лица Дукарте. Он раздосадованно посмотрел вверх и за склон позади себя, на тараны, стоящие на изготовку. Теперь Келси увидела течение мысли Дукарте, его амбиции, и ей пришлось подавить в себе гнев, посадив на привязь, словно собаку.

– Сейчас же отведите меня к ней, генерал, или, клянусь, у вас не получится насладиться осадой, ибо у вас будет кое-чего не хватать.

Дукарте выругался, а потом повернулся и поковылял вверх по холму. Келси последовала за ним, окруженная шестью людьми Дукарте, должно быть, стражниками. Это заставило Келси задуматься: Дукарте нужны стражники в собственном лагере? Он не походил на человека, которому хотелось быть безоговорочно верным, но казалось невероятным, что его могли ненавидеть. Келси заметила, что даже эти стражники держались от нее подальше.

Они взобрались на холм, и Келси ненадолго остановилась, ошарашенная тем, что увидела. Со стен Нового Лондона мортийский лагерь выглядел совсем иначе, чем вблизи. Черные палатки простирались на мили вокруг, и Келси задумалась, как они выдерживали дни под палящим солнцем. Затем она увидела, что сама ткань отражала свет, и ее прежняя ярость вернулась. У мортийцев вечно находилось что-то новенькое.

Когда они вошли в лагерь, шестеро мужчин вокруг нее напряглись, и очень скоро Келси увидела причину. Тропинка, по которой они шли, проходила между множества палаток, и расположившиеся по обе стороны мужчины смотрели на нее, словно голодные собаки. Келси пыталась подготовиться к насилию, но не знала, какой в этом прок. Невидимая стена, которую она ощутила в прошлый раз, по-прежнему защищала лагерь: эта женщина никогда не спала? По мере того, как они продвигались к центру, шепот перерос в шипение, а шипение постепенно перешло в отдельные комментарии, которые Келси предпочла бы не слышать.

– Тирская сука!

– Когда наша госпожа с тобой разберется, я буду пользовать тебя, пока ты не сломаешься!

Дукарте не показывал, что слышит их. Келси расправила плечи и уставилась прямо перед собой, пытаясь напомнить себе, что ей угрожали и раньше, что ее постоянно пытались убить. Но эта неприязнь и желчь, льющаяся со всех сторон на мортийском и иногда на ломаном тирском, – это было совсем другое делом, и Келси боялась.

– Она заставит тебя молить о смерти!

Столько ненависти… откуда? Келси хотелось плакать. Не из-за себя, а из-за потери, мысли о том, скольких необыкновенных вещей можно было бы добиться в новом мире. Она не могла закрыть уши, поэтому принялась искать Лили и нашла ее, прямо под поверхностью, глядящую в ночное небо, на белые паруса в лунном свете. Теперь паруса вздымались, словно подхваченные сильным ветром.

«Я все пропустила», – с грустью осознала Келси. Она пропустила отплытие. Но Лили это сделала. Лили попала на борт одного из кораблей. Сожаление грозило захлестнуть Келси, но она сопротивлялась, думая об Уильяме Тире, о своей главной цели.

Они завернули за другой угол, и Келси заметила намек на алый среди моря черного. Красная Королева… скоро Келси предстанет перед ней. Всю прошедшую длинную размытую ночь она избегала думать об этом. Зацепившись левой ногой за кусок отброшенного металла, Келси чуть не упала в грязь, тяжело приземлившись на лодыжку. Мужчины принялись насмехаться раза в два громче. Она не спала более суток, и это начало чувствоваться. Но ее разум… он оставался светлым и острым, уверенным в своем курсе, если только она продержится еще немного. Малиновая палатка замаячила впереди, и Келси испугалась, но и почувствовала облегчение, осознав, что судьба ее теперь решилась, что отступать уже некуда.

Она почти закончила.

* * *

Королева нервничала, но не знала, почему: все шло даже лучше, чем она могла надеяться. Девчонка сама идет к ней в руки, а она-то думала, что им придется сражаться за то, чтобы попасть в Цитадель. Оба камушка на ней: гонец Дукарте в этом не сомневался. Все это неимоверно упрощало дело, но Королева не верила своей удаче: слишком уж просто. Она не видела тирские сапфиры более столетия, и даже в детстве ей никогда не удавалось изучить их как следует. Элейн никогда не снимала Наследное Ожерелье, и мать Королевы никогда не подпускала ее достаточно близко. Сапфиры станут последней частью головоломки, Королева не сомневалась, но все же ее сердце бешено стучало, и левая нога дергалась, постукивая каблучком под юбками.

Как их заполучить?

От темного существа она знала, что не могла просто сорвать их с шеи девчонки, если не хотела навлечь на себя ужасные последствия. Темное существо явно поработало над девчонкой, но Королева понятия не имела, насколько далеко оно зашло и на что девчонка была способна. Она представляет реальную угрозу? Это казалось маловероятным, когда ее столица находилась под ударом. Но темное существо – исключительный лжец, каких Королева еще не встречала. Кто знал, чему девчонка научилась, во что она верила? Королева не знала, и это ее мучило. У нее осталось несколько уязвимых мест, но сейчас ей было мучительно это осознавать. Казалось несправедливым, что именно теперь они должны выйти на первый план, когда она всего в шаге от правильного решения.

Теперь она услышала новый звук: рев собственных солдат. На что девчонка рассчитывает, заявившись сюда? Ищет мученичества? Девчонка уже продемонстрировала заметную слабость к величественным жестам, хотя подобные демонстрации казались настолько показательными, что Королева чувствовала: они сами по себе являются слабостью. Шум снаружи становился все громче, и Королева выпрямилась, оглядывая палатку кругом, чтобы убедиться, что все готово. Дукарте приготовил для нее низкий стол для трапез – экстравагантность, которая сейчас была кстати. Конечно, она убьет девчонку, но сначала они поговорят. Королеву многое интересовало. Мгновение она раздумывала над тем, чтобы раскрыть створки своей палатки, чтобы видеть, как девчонка подойдет. Но нет: та явится в роли просительницы, и Королева будет вести себя соответствующе. Она осталась стоять, опустив руки по швам, хотя ее сердцебиение продолжало нарастать и нога бешено двигалась под платьем.