Текст книги "Плюшевые самураи (сборник)"

Затмение

Небесный дракон пожрал луну и не исторг ее обратно. Другого объяснения произошедшему не находилось.

Кирилл допоздна смотрел телевизор, а лунный свет заливал комнату – мертвенно-бледный, нереальный. Потом в новостях сообщили, что через несколько минут начинается лунное затмение – и, действительно, на полную луну наползла круглая тень. Спустя полчаса ночное светило закрылось и словно полностью пропало с небосвода, хотя в новостях обещали, что едва видимый красный диск можно будет наблюдать невооруженным глазом.

Напрасно Кирилл надеялся увидеть, как появится тонкий серп луны, как вновь начнет возвращаться мертвенно-бледный свет. Луны просто не стало. Прошел целый час – но она так и не появилась. Только звезды ярко светили с черного неба. Антарес, казалось, застыл в углу окна, посылая на землю лучи винного цвета.

Телефон запел неожиданно, наполняя сердце радостью. Звучала мелодия Алены.

– Кир, меня завтра отпускают с работы. Если хочешь, можем куда-нибудь пойти, как ты предлагал.

Она звонила сама! Кирилл не знал, что думать. Может, наконец, девушка решила ответить ему взаимностью?

– Замечательно. Когда мы встретимся?

– Зайди за мной в четыре. Пожалуй, к этому времени я проснусь и даже оденусь.

Не дождавшись возрождения Селены, Кирилл лег спать. Завтра надо навести в квартире порядок, побриться, погладить брюки… Словом, много чего переделать. А луна… Что он луне, и что луна ему?

Утро преподнесло неприятный сюрприз. Поначалу ничто не предвещало беды, но, когда Кир принял ванну, уходящая в канализацию вода не образовала маленький водоворот, а начала всасываться в сливное отверстие с мерзким бульканьем, медленно и шумно. Пузыри, поднимавшиеся из канализации, приносили мерзкий запах.

Похоже, слив забился, а инструментов, чтобы почистить его, не было. «Крот» нужно покупать в магазине… А если Алена зайдет в гости? Если захочет искупаться? Мало верится, конечно, но никогда не стоит терять надежды! Ругаясь про себя, Кирилл принялся гладить брюки. И туфли пока стояли нечищеные. Уборка же квартиры предстояла просто колоссальная – он не занимался этим месяц.

На улицу Кирилл выбежал без двадцати три. Времени купить цветы не оставалось. Взять такси молодой человек никак не мог – с девушкой ему понадобятся все деньги, которых в кармане и так мало.

Рекламную растяжку над автобусной остановкой заменили. Последние два месяца она рекламировала куриные котлеты, сегодня же гласила: «Не летайте в Америку через Японию. Берите кредиты в Народном банке». Почему в Америку нужно непременно лететь через Великобританию или Исландию, Кирилл не уловил. Из их города путь через Японию был, вроде бы, не намного дальше, особенно если лететь в Сиэтл, а не в Нью-Йорк. На Народный банк, того и гляди, подадут в суд транспортные компании.

Алена стояла перед подъездом, крутя в руках аккуратную голубенькую сумочку. Сумочка была в тон платью и туфелькам, рыжие волосы девушки рассыпались по голым веснушчатым плечам. Вид у Алены был сердитым.

– Я хоть раз опаздывала на встречу с тобой? – строго спросила она.

Кирилл едва не сказал «да, много раз», но сообразил, что прямота сейчас неуместна, и ответил коротко:

– Извини!

– Куда пойдем? Опять в ботанический сад?

– Если хочешь…

– Нет, мне надоело бродить по заросшим аллеям. Лучше сходим в парк. Там и карусели, и кафе – не придется тащить с собой бутерброды.

– Хорошо, – согласился Кирилл.

В планы Кира входило повести Алену в кино, и подходящий кинотеатр с недорогими билетами и мягкими креслами, «Космос», располагался прямо на выходе из ботанического сада. Но и в парке найдется что-нибудь интересное.

Когда они добрались до каруселей и взглянули на большой щит с ценами, стало ясно, что денег на карусели, кино и кафе в комплексе не хватает никак. Какой-то пункт программы нужно исключать волевым решением. А в кино так хотелось – и не потому, что Кирилл был киноманом. Просто на последнем ряду Алена наверняка разрешит себя поцеловать. И, может быть, не один раз. В людном парке она ни целоваться, ни обниматься не станет.

– Ты была когда-нибудь в планетарии? – спросил Кир, осторожно беря девушку под локоток.

– Нет. Что это такое?

– Такое… Хм… заведение. Там можно посмотреть на звезды и планеты.

– Не пойму, а на улице нельзя посмотреть на звезды?

– Можно, но в планетарии звезды показывают днем. Реконструируют с помощью специального аппарата звездное небо.

Алена расхохоталась.

– Кир, это развлечение тебе под стать! Смотреть на небо, которое показывает какой-то аппарат, вместо того, чтобы просто дождаться ночи! Да кто туда ходит? И зачем?

– Многие ходят! Там рассказывают, где какие звезды расположены. По-моему, это интересно.

– Ну, давай сходим. Какое чудное название – «планетарий».

– Неужели никогда прежде не слышала?

– Нет.

Аллейка, которая, по расчетам Кирилла, должна была вывести их к планетарию, уперлась в глухую стену. Побродив по парку с полчаса, маленькое здание с круглым куполом они так и не нашли.

– Ты, наверное, все выдумал, – предположила Алена. – Нет никакого планетария. Голову мне морочишь.

– Ничего я не выдумал! Мы просто никак не найдем дорогу! Он стоял где-то среди аллей, в стороне от дороги.

У пожилой уборщицы, катившей тележку с мусором, Кирилл спросил, как пройти к планетарию.

– Ишь, молодой, а туда же – издевается, – неожиданно зло ответила бабка. – С рыжей своей шути. Ишь, лазят тут…

Алена обиделась, и Кирилл обнял ее, прижал к себе – девушка даже сопротивляться не стала. Шелестела листва, издали, с каруселей, доносились восторженные детские крики.

– Хочу на «американские горки», – всхлипнув, заявила Алена.

– Сейчас пойдем. Почему ты расстроилась?

– Да бабка эта вредная… Сама не знаю.

– Прокатимся, развеселишься. К слову о горках… В Америку тебе никогда не хотелось? Посмотреть, как там люди живут?

– В Америку? – сквозь слезы улыбнулась Алена. – Только не через Японию!

– Почему? – удивился Кирилл.

– Всегда ты мне все объясняешь, а тут я тебе объяснить могу? – еще шире улыбнулась девушка. – Япония на краю света, и Америка на краю света. Да только с разных концов. Чтобы нам в Америку из Японии ехать, нужно вернуться. Разве не так?

– А если через Тихий океан? – Кир, конечно, подозревал, что Алена не слишком сильна в географии, но настолько…

– Через какой океан?

Кирилл предусмотрительно замолчал.

Они прокатились на «американских горках», съели по две порции мороженого, сыграли в аэрохоккей. Начало темнеть, на небе зажглись первые звезды. Луны по-прежнему не было. Кир хотел рассказать Алене о вчерашнем затмении, но потом решил воздержаться – тема была девушке явно неинтересна.

– Время с тобой проходит так быстро. Не успели оглянуться – вечер.

Алена улыбнулась.

– Еще рано, Кир. Половина седьмого, наверное.

Взглянув на экран мобильного телефона, Кирилл понял, что девушка права. Ему стало сильно не по себе.

– Но почему стемнело?

– А почему не должно было стемнеть? – подняла брови Алена. – Эй, ты чего? Забыл о важной встрече? Или газ дома не выключил?

– Я не понимаю, – прошептал Кир. – Сейчас июнь. На нашей широте темнеть должно часов в десять. А сейчас половина седьмого.

– Всем ты хороший парень – только заумный слишком. Проще надо быть! – Алена взъерошила другу волосы. – Что ты слова непонятные говоришь?

– И планетарий куда-то пропал… Аленка, пойдем ко мне, а?

Девушка посмотрела на Кира с интересом.

– Можно рассматривать это как нескромное предложение? Тогда я решительно отказываюсь. Что ты там себе возомнил?

– Да нет, я тебя просто в гости приглашаю. Честно. Надо одну штуку проверить.

– Со мной?

– Конечно, с тобой. То есть мне проверить надо дома, а с тобой я не хочу расставаться. Ведь еще рано. Поехали, Аленушка!

– Ну, хорошо, поехали.

Рейсовый автобус ревел мощным двигателем, вздрагивал на асфальтовых кочках. Часы в салоне показывали шесть сорок пять. Часы на здании администрации города – шесть сорок четыре. Часы на универмаге – шесть сорок шесть. Но небо было почти темным, а город затопляло сияние огней: фонари, подсветка домов и рекламных щитов, огненные надписи вывесок…

– Мне страшно, – признался Кирилл.

– Ты о чем?

– Я не знаю, что происходит. Этот вечер… Странные плакаты. Надписи. А вчера еще и луна куда-то делась.

– Какая луна?

Молодой человек едва не шарахнулся от Алены, которая придвинулась к нему вплотную и внимательно изучала огромнымизелеными глазами. В них, преломляясь, отражалось бешенство рекламных огней.

– Ну, самая обычная луна. Которая в небе.

– Ты знаешь, я редко смотрю на небо, – прошептала Алена, приоткрывая рот. Слушать про луну ей было совсем неинтересно.

Автобус был полупустой, и Кир поцеловал девушку – не потому, что хотелось, а для того, чтобы убедиться в ее реальности.

Когда они вышли из автобуса, небо стало черным бархатом, а звезды горели так ярко, что, казалось, потуши фонари – и на улице будет светло.

– Умеешь найти полярную звезду? – спросил Кирилл.

– Зачем?

– Чтобы знать, где север.

Алена тихо рассмеялась.

– Зачем же для этого искать какую-то полярную звезду? Север – там, где Большая Медведица. Вон, видишь, серп из семи звезд.

– А говоришь, никогда не смотрела на небо.

– Иногда бывает. Парни часто хотят показать звезды – а сами все норовят обнять, чтобы не упала. Ты сейчас разве не этим собирался заняться?

Кирилл покачал головой.

– Вовсе нет. Но ведь Большая Медведица не стоит на месте. Весь небосвод вращается вокруг Полярной звезды.

– Не знаю, у тебя, может, звезды в голове завращались, а у меня еще все в порядке. Каждая звезда стоит на своем месте.

– Неподвижно?

– Конечно. Что же им, танцевать?

Астрономию Алена знала еще хуже, чем географию. И, похоже, ничуть не страдала от этого. Впрочем… Кирилл вспомнил Антарес, что висел вчера в углу окна, никуда не смещаясь.

Но этого не может быть! Звезды могут остановиться только тогда, когда остановится вращение Земли. А если Земля перестанет вращаться, не будет смены дня и ночи. Или будет – но длиной в полгода? Ведь вокруг своей оси Земля может и не вращаться – но остановить ее бег вокруг Солнца ничто не в силах!

Подошли к дому. Алена внимательно взглянула на Кирилла и спросила:

– Ты точно не будешь приставать? Странный какой-то сегодня.

– Обещаю.

Мимо с гоготом пронеслась ватага мальчишек. Им было не до звезд и не до луны. Как и прохожим, спешившим по своим делам, и старушкам, что сидели на лавочках перед подъездами. Неужели никто в мире не заметил происходящих странностей?

В квартире Кирилл сразу включил телевизор. Экстренных выпусков новостей не было. По трем каналам показывали сериалы, по двум – концерты, на одном шел научно-популярный фильм о жизни животных. Большой белый медведь, прикрывая лапой черный нос, крался к полынье, чтобы поймать нерпу.

Алена пошла «припудрить носик». Кирилл размышлял. Могла ли земля прекратить вращение? Самый простой способ проверить – раскачать маятник Фуко. Но какой длины маятника будет достаточно? Помнится, самый большой маятник сооружали в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, и длина троса, на котором висел груз, была несколько десятков метров. Смещение плоскости качания маятника относительно первоначального положения заметно. Но в квартире такой фокус не пройдет – потолки не той высоты.

Кир включил компьютер, вышел в интернет и набрал запрос: «маятник Фуко, Исаакий». Полезных ссылок не обнаружилось.

Запрос по теме «лунное затмение» не выдал ни слова о луне, но поведал много интересного о затмениях в психике людей при разнообразных психических болезнях. Дрожащими руками Кирилл набрал слово «луна». Сервер выдал сообщение: «по вашему запросу данных не найдено».

Алена вышла из ванной и недовольно сказала:

– Ты меня звал, чтобы самому усесться за компьютер?

Кирилл долго не отвечал, потом прошептал:

– Милая, как устроена Вселенная? Как выглядит наша Земля?

– Да ты совсем идиот, Кир? – нервно вскрикнула девушка. – Земля выглядит, как всегда – она черного цвета, а если намочить – становится жирной на ощупь. А до Вселенной мне нет никакого дела! Для того чтобы сидеть на кассе, мне не нужно знать, как устроен мир. И уж тем более мне не нужно сушить голову сейчас!

– Но я не могу понять! Со мной что-то не так. Или что-то не так с вами… Земля – шар?

– Какая разница?!

– Нет, ответь мне!

– Не знаю! Не проверяла! Я вообще дальше Москвы нигде не была! И в Америку я не хочу! Особенно с тобой!

Девушка выбежала, хлопнув дверью.

Пусть идет. Не до того. Но что случилось? Компьютер работал. Телевизор и телефон – тоже. Автомобили ездили. Газ горел. Вода из кранов текла – правда, не закручивалась в воронку при сливе… Только неподвижно стояли на небе звезды, да исчезла луна.

Кирилл вспомнил о Большом взрыве и о разбегающихся галактиках, о мириадах звезд и парсеках пустоты между ними. Ладно, пусть звезды далеко, пусть галактики слишком велики… Солнце – незыблемое, вечно дающее свет и тепло… Оно ведь почти рядом. Вокруг него вращаются планеты. Что стало с ним? Или с Землей?

Набрав в поисковике запрос, молодой человек прочел: «Солнце – один из самых загадочных объектов Вселенной. До сих пор не выяснено, существует ли одно Солнце, или каждый день над землей появляется новое светило, которое, поднимаясь из бескрайних жарких пустынь на западе, садится в такие же недоступные для исследования пустыни на востоке. Данный природный феномен, наблюдаемый всеми каждый день и дающий жизнь всему живому, до сих пор изучен крайне слабо»… В популярной статье из свободной энциклопедии много говорилось об исследовании «северо-западного коридора», пролегающего между ледяными пустынями севера и нестерпимой жарой востока. По данным ученых, коридор не вел в какие-то потайные оазисы – жизнь существовала только на том участке земли, который попадал под прямые солнечные лучи. С другой стороны от места восхода солнца, к «востоку от востока», пустыня была бесплодна.

Существование плоскости без конца и без края, с двумя дырами, откуда появляется и куда исчезает солнце, повергло Кирилла в шок. Теперь стало ясно, почему не вращаются звезды, почему день длится двенадцать часов, и почему из Японии не попасть в Америку напрямую. Точнее, не ясно было вообще ничего, но кое-какие выводы уже можно было сделать – например, предположить, что времен года в плоском мире нет. Или, может быть, солнце периодически меняет свою яркость? Почему бы этому загадочному объекту не обладать и такими свойствами?

Кирилл не дочитал статью из энциклопедии до конца – слишком многие ссылки приходилось открывать, чтобы узнать еще что-то новое, проверить предположения, убедиться в том, что некоторые вещи, такие, как закон тяготения, остаются незыблемыми. Но нет… Тела падали вниз с постоянным ускорением повсюду. Исследование ускорения свободного падения на самолетах и в шахтах давали одинаковые результаты.

Но почему предметы падают вниз? Что там, вверху, за звездами и внизу, под ногами? Где кончается земная плоскость? Откуда берется и куда пропадает солнце?

Эти вопросы были ничем не хуже тех, что существовали прежде: бесконечна ли Вселенная, а если нет, то – что за ее краем? Откуда она произошла? Что представляют собой атомы? Как действуют силы тяготения? Что есть время?

Плоский мир мало чем отличался от объемного, если не смотреть в небо и не пытаться добраться до корней. Копая глубоко, рано или поздно найдешь вопросы, ответить на которые нельзя в принципе.

А надо ли отвечать? Или права Аленка, и человеку нет дел до тайн мироздания? Кирилл встал из-за компьютера, вышел в подъезд, на лифте поднялся на четырнадцатый этаж и через открытый люк выбрался на крышу. В небе светили такие знакомые и такие странные звезды. Вдали гудел реактивный самолет, летящий на Москву. Пахло тополиными почками.

Кир встряхнул головой. Может быть, он долго болел? И его видения жизни из прошлого – лишь болезненный бред? Временное затмение сознания? Сны о мирах среди звезд и о несуществующей луне?

В самом деле, может ли существовать безумный мир, бесконечный в пространстве и ограниченный во времени, где микроскопические люди живут на шаре, раскаленном изнутри и хрупком снаружи? Шаре, который носится среди звездной пыли и огромных солнц?

Плоский мир куда уютнее… Вот только на что опирается бесконечная плоскость? Не опрокинется ли она в один момент?

Косточки

Развалины города серели впереди в полуденном мареве. Ваня поправил на плече лук, провел рукой по косынке, прикрывающей волосы. Жарко… А в каменных джунглях будет еще хуже. И фляжку он забыл дома – в лесу ведь всегда можно найти воду, о фляжке вспомнил только когда вышел к городу.

В небе закричали гуси – летели они на такой высоте, что казались не больше перепелок. Да только Иван знал, что птицы – здоровенные. Именно они унесли его сестру… Если не эти, то такие же.

– Ух, длинношеие, – мальчик погрозил гусям кулаком.

Впрочем, птиц его угрозы мало взволновали. Гуси вообще не слишком-то жаловали людей, потому что гуси были вкусные, а люди – нет. Умелый и удачливый охотник мог подбить и съесть гуся, а большие серые птицы мясом не питались, и люди им были безразличны – пока не нападали. Или пока не случалось чего-то из ряда вон выходящего. Как сейчас.

В город входить не хотелось. Развалины, дикие заросли, осиные соты, щебень и пыль под ногами. Огород разбить негде, поле тем более не засеешь.

По доброй воле в город ходили мало. Что может понадобиться нормальному человеку в мертвом и пустынном краю, среди древних жилищ, которые люди покинули много лет назад? Все хорошие вещи давно рассыпались в прах, зато на каждом шагу можно угодить в ловушку.

– Что там бормотала Яга? – вздохнул мальчик, выходя из тени деревьев и шагая к первому дому – не очень высокому, до второго этажа заросшему зеленью, опасному тем, что здесь путника могли подстерегать и лесные твари, и городские чудища. – До самого центра, а потом налево. Там увижу… Лучше бы гусей своих остановила, старая карга, железная нога!

Когда до кустов осталось шагов тридцать, Ваня снял с плеча лук, вынул из колчана стрелу, пошел медленнее. Громко стрекотали сверчки – может быть, это означало, что в кустах никого нет. С другой стороны – сверчкам наплевать на крупных хищников, опасных для человека. Они только змей с ящерицами должны бояться.

Решившись, Ваня побежал. Лапти непривычно скрипели о крошеный камень, ногам было неуютно. Зато кусты остались позади – мальчик выскочил на древнюю улицу и едва не бросился плашмя на землю. Вблизи огромные дома выглядели гораздо страшнее, чем издали. Нависали над ним, как горы, смотрели черными глазницами выбитых окон, блистали бельмами запыленных стекол. Страшно! А улица уходила куда-то в дальнюю даль. Один дом, другой, третий, четвертый…

Ваня сбавил шаг. В каждом доме могли скрываться враги. Стая голодных ос, волк-людоед, бешеный слизень, морок… Кого только не встретишь в городе – охотники рассказывали о здешних чудищах-страшилищах шепотом. А у него пять стрел в колчане, одна в руке, да короткий нож на поясе. Только у Аленушки ни ножа, ни стрел нет, и она где-то здесь, в каменных чащобах. И если он не отыщет ее до вечера, обглодают сестрины белые косточки черные змеи, разнесут их по белу свету вороны…

До самого центра, а потом налево. Семь тысяч шагов, и еще неведомо сколько. Главное – слушать. Главное – смотреть. И ничего не бояться.

Поперек дороги лежал длинный каменный столб. Наверное, раньше он стоял сбоку дороги – старший брат Василий рассказывал, что прежде фонари на таких столбах освещали весь город, и огромное людское поселение сияло так, что его было видно издалека. Теперь города, как темные пятна на ткани мироздания – светлячки здесь не живут, сети пауков-птицеедов не мерцают, да и костры в старых развалинах разжигать некому.

Иван перепрыгнул через столб, едва не наступил на змею, гревшуюся на солнце. Он шарахнулся в одну сторону, змея – в другую.

– Не так и страшно, – пробормотал мальчик, стуча зубами. – Подумаешь, змея… Обычная гадюка.

Если бы наступил – точно укусила бы. А лес с целебными травками, такими, как русалочий волос или трилистник, что от змеиных укусов помогают, далеко. С собой у него, конечно, никаких травок не было. Что он, знахарь, чтобы в котомке лекарства носить? Несколько листьев подорожника в кармане, которыми можно унять кровь, да головка чеснока – на всякий случай – вот и весь целебный запас.

Больше смотреть по сторонам, больше слушать. Только так можно целым и невредимым выйти из любой передряги. А он уже давно не слышит ничего, кроме хруста гравия под ногами да посвиста ветра в скелетах домов. И серые стены вокруг примелькались.

Ваня замер, прислушиваясь. По коже пробежали мурашки. Из соседнего дома доносилось не то постанывание, не то кряхтение.

Что делать? Каждый охотник знает: если встретил что-то странное в лесу, лучше обойти его десятой дорогой. Но здесь ведь не лес – город. Вряд ли такими звуками заманивает доверчивых зверюшек болотная кикимора, не похоже, что в доме притаился морок. Ведь еще и солнце высоко в небе! Может, это Аленушка? Утащили ее гуси из лесу, от родной деревни, да далеко нести не захотели – вот и бросили на плоской крыше дома, что поближе. А она сама сейчас спускается по шаткой лестнице – и боится…

Не верил Ваня, что нашел сестру так легко, но и мимо пройти не мог. Наложил стрелу на тетиву – только натянуть осталось – и начал красться вперед, к огромному темному окну. Шаг, другой, третий. Как ни старается, хрустят камни.

Вот и окно. Мальчик заглянул внутрь, ничего интересного не заметил. Серые груды праха, каменные колонны. Плесени, и той нет – сухо в домах. А откуда-то снизу снова раздалось кряхтение.

Иван перелез через подоконник и увидел, что пол в одном месте провалился – черная дыра зияла между двух колонн. Из окна на втором этаже падал рядом солнечный луч.

Может, и не дыра это вовсе, а нора какого-то зверя? Ничего глупее, чем заглядывать в нее, придумать невозможно. Да только уйти все равно нельзя. Набравшись смелости, мальчик склонился над дырой. И увидел, что внизу вовсе не так темно, как казалось от окна. Квадратная комнатка с гладкими стенами, без окон и дверей, а в углу шевелится что-то мохнатое.

Ваня вгляделся внимательнее. Не поверил своим глазам, сморгнул, посмотрел еще раз. Потом тихо присвистнул и пробормотал:

– Мишка! Откуда он здесь взялся? И вылезти, небось, не может!

– А то! – донеслось снизу. – Не могу, конечно. Сам кто будешь?

Ваня чуть не грохнулся в яму.

– Я-то Иван.

– Откуда?

– Из деревни.

– Из дер-ревни… И что ты тут делаешь, Иван?

– Сестру ищу.

– Сестр-ру… Дело ясное. А нашел меня. Вот.

Медвежонок поднял мордочку. Бусинки глаз весело блестели на широкой морде. Шерсть была светлой, перепачканной пылью. На шее у медвежонка болтались какие-то тесемки – вроде бы, не ошейник, но что такое – понять нельзя.

– Вылезти не можешь? – спросил Ваня.

– Вер-рно заметил.

– Помочь?

– Ну, если не очень спешишь…

Медвежонок поднялся во весь рост, и стало понятно, что ему уже лет восемь – еще не взрослый медведь, но уже и не совсем малыш. Голова большая, уши торчком, когти черные. Протянув лапы, Мишка попытался ухватиться за верхний край комнаты-ямы – не смог.

– Пр-рыгать я не очень умею, – пояснил медвежонок. – Вот и сижу здесь. Так-то, р-ребенок.

– Я не ребенок! Мне двенадцать лет уже! Поболе, чем тебе!

– Это по возр-расту побольше. Я зато опытнее, и знаю много. Вот что нам надо сделать, чтобы я вылез?

– Веревку найти, – предположил Иван.

– Вер-ревку. Ер-рунда какая. У тебя есть, что ли, с собой?

– Нет.

– А туда же… Где ты ее найдешь? Не вер-ревка мне нужна, а подставка. Скинь сюда стол какой-нибудь. Их на втор-ром этаже много осталось.

Ваня подумал, что медведь и правда соображает. Если до края ему оставалось совсем немного, и прыгнуть он не мог, нужно было всего лишь стать на что-то. А там вылезет – лазать все медведи горазды.

– Я сейчас, – пообещал он медвежонку, осторожно ступая среди камней.

Лестница, перила которой давно обвалились, вела на второй этаж. Перед самым входом потолок поднимался высоко, а дальше было что-то вроде балкона. Туда и лез Ваня.

– Покр-репче стол выбир-рай, – командовал снизу медвежонок.

Коробку из погнутого, потрескавшегося пластика удалось найти почти сразу. Может быть, когда-то она и правда была столом. Ваня начал толкать ее вниз. Сначала дело шло как нельзя лучше, но потом коробка выскользнула из рук и загрохотала по ступенькам, ударилась об пол, раскололась и ухнула в яму к медведю.

– Эй, остор-рожнее! – возмутился он. – И стол такой замечательный сломал. Ну, ничего, я сейчас доску пр-рислоню и выбер-русь.

Ваня выглянул в окно. Шум они подняли такой, что слышно за сотню шагов, а то и дальше. Нехорошо. Но вдвоем было уже не так страшно.

Медведь прислонил доску из пластика к обложенной плиткой стене, разбежался, ухватился передними лапами за край ямы и тут же оказался наверху.

– Отлично, – проворчал он. – Спасибо тебе, Иван. Молодец, что меня вытащил. Я тебе еще пр-ригожусь!

– А ты живешь в городе?

– Нет, по делу забр-рел. Дисков на плеер-р набр-рать.

Ваня недоуменно взглянул на медвежонка, а тот встал на задние лапы, снял с шеи тесемочки-проводочки и, не спрашивая разрешения, всунул их мальчику в уши. Тот даже испугаться не успел. Да и бояться было нечего – на конце проводков были мягкие подушечки.

Медведь стукнул когтем по плоской пластиковой коробочке, висевшей у него на шерсти, и словно бы прямо в голове у Вани зазвучала музыка – казалось, играет целый оркестр, человек двадцать. Прекрасный женский голос пел:

 
По лазоревой степи
Ходит месяц молодой,
С белой гривой до копыт,
С позолоченной уздой.
 

– Здорово, – прошептал мальчик. – Но ведь это…

– Я знаю, люди сейчас не слушают такую музыку, – медвежонок опустился на четыре лапы и кивнул. – У вас запр-рещена всякая техника. Но мы не видим в ней ничего плохого.

Иван вытащил из ушей подушечки, повесил проводки на шею медвежонку.

– Спасибо. Так ты пришел в город за этой музыкой?

– Почти так. Слушал плеер-р, не услышал, как тр-реснула балка. И упал в подвал. А ты, значит, ищешь сестр-ру? Куда она делась?

– Ее гуси унесли.

– Чего вдр-руг?

– Ну, не совсем вдруг… Мы к Яге пошли, на полянке поиграть. Сестра баловаться начала, у Яги желание выпрашивать. Маленькая она еще, семь лет. А Яга гусям свистнула – пока я слово против молвить успел, они Аленушку и утащили. Железная Нога только и сказала мне, где ее искать. От центра города налево.

– И чего сам пошел? Р-родители где?

– Уехали родители, на свадьбу в соседнюю деревню. Мне сестренку доверили. Теперь я ее вытащить должен.

– Хм… Ну, будем вместе вытаскивать. Пошли. Только неподалеку от центр-ра я осиное гнездо знаю. Мимо него идти пр-ридется.

– Значит, пойдем…

– Тебе хор-рошо говор-рить. Они медвежий дух за вер-рсту чуют.

– Я тебя с собой не зову… – Ваня загрустил. Идти вместе с медвежонком не в пример веселее.

– Ладно, пр-рор-рвемся. Из лука хор-рошо стр-реляешь?

– В осу попаду.

– И у меня когти не совсем затупились. Не пр-ропадем!

Ваня вздохнул. Взрослый медведь и не одну осу уложит, прежде чем его покусают. Только у него ведь в напарниках медвежонок… Да и сам он не взрослый охотник. С одной осой справится, а если штуки три налетят – туго придется. А около гнезда их куда больше трех может быть. И двадцать, и тридцать, а то и пятьдесят…

Вышли на улицу, побрели вдоль домов, держась правой стороны – чтобы дома прикрывали от солнца. Медвежонок бежал рядом, как крупная собака. Если бы не плеер – совсем дикий зверь. Хотя диких медведей сейчас почти что и не осталось, все больше разумные. Да еще и себе на уме…

– Звать-то тебя как? – спросил Иван, сообразив, что с медвежонком так и не познакомился.

– Ты же сказал! Мишкой, или Мишуткой.

– Это я так, наугад.

– Тут угадать нетяжело. Папа у меня тоже Михайло. Михайло Потапыч…

– А мама?

– Настасьей кличут.

В небе промелькнула быстрая тень.

– Гусь? – спросил Ваня.

– Не заметил, – ответил Мишутка. – По звуку на осу похоже. Хотя до гнезда еще топать и топать. Километр-ра два.

– Десять раз по полтораста шагов?

– Два р-раза по тысяче метр-ров, – фыркнул медвежонок. – Ладно, электр-ричеством вы пользоваться пер-рестали. Чем вам метр-рическая система не угодила?

– Я не знаю. В шагах ведь проще мерить.

– Только шаг у каждого р-разный, а метр-р для всех один.

Взобрались на небольшой холмик – похоже, раньше здесь стоял дом, да только давно обрушился, и его занесло песком, засыпало щебнем… На вершине холмика, в редкой траве, грелись на солнце несколько черных змей – в руку толщиной, пару шагов длиной каждая. Ваня кинулся было прочь, а Мишутка проворно схватил одну из змеюк ближе к голове, чтобы не вывернулась, ударил о камень.

– Что ты делаешь? – испугался мальчик. – А если они нападут?

– Змеи не нападают вместе, – Мишутка оскалился. – Мне надо подкр-репиться. Я в подвале со вчер-рашнего дня сижу.

– Правда? А ночью? Морок не подкрадывался?

– Посчастливилось. Да и с мороками бор-роться можно – если не спать… Когда их не очень много.

– Папа с мамой, наверное, беспокоятся? А ты со мной дальше идешь.

– Ничего. До вечер-ра вер-рнемся.

Медвежонок оторвал змее голову так же спокойно, как отец отрывал голову вяленой рыбешке, впился в сочное мясо зубами. Ваня искоса наблюдал за тем, как он ест.

– Хочешь? – Мишка истолковал интерес мальчика по-своему, протягивая змею ему.

– Пока нет. Я завтракал.

– А, ну если что, ты скажи. Мне одному мяса много.

В воздухе послышалось низкое гудение. Невысоко над землей к ним летела оса – не очень крупная, с ведро величиной.

– Р-разведчица, – предположил медвежонок. Лапа со змеиным мясом остановилась у самой пасти. – На свежую кр-ровь летит.

– И что теперь?

– Будем пр-рятаться.

Он отшвырнул от себя недоеденную змеиную тушку и неожиданно проворно юркнул в окно ближайшего дома. Ваня последовал за ним. Уже в комнате он снял с плеча лук и положил на тетиву стрелу.

– Сбить ее?

– Не помешает.

Мальчик натянул тетиву, прицелился. Оса деловито жужжала над камнями. Выстрел. И стрела, чиркнув по камням, улетела на противоположную сторону улицы.

– Что же ты мажешь? – медвежонок даже закрыл морду лапами. – Сейчас она сюда двинет. Они не любят, когда в них из лука.

Оса действительно повернулась и зигзагами помчалась к окну.

– К стене! – крикнул Ваня. – Сейчас…

Он торопливо наложил на тетиву вторую стрелу, и, когда желто-черная туша закрыла свет в окне, ударил почти в упор. С противным хрустом стрела вонзилась в голову осы и отбросила ее назад.

– Готова, – Мишутка обрадовался. – А тепер-рь подбирай стрелы – и ходу отсюда!

Ваня нашел стрелу, которой промахнулся, превозмогая дрожь в руках, вырвал вторую из еще шевелящейся осы. Они побежали по улице.