Текст книги "Эпоха «классической» ракетно-космической обороны"

Мне до крайности дискомфортно от того, что об этом удивительном человеке, генеральном конструкторе системы ПРО, Герое Социалистического Труда, лауреате Государственной премии в литературе практически ничего не написано. Думается, этот упрек должны вместе со мной разделить и соратники Анатолия Георгиевича. Хотелось бы попросить всех, кто работал вместе с Анатолием Георгиевичем, откликнуться и помочь подготовить более глубокую оценку его деятельности. Думается, что это было бы полезно и интересно, в том числе и вступающим на дорогу разработок сложных систем, молодым специалистам.

Я благодарен Олегу Васильевичу Голубеву, который дал мне небольшой материал, опубликованный им в 1999 году в газете «Алфавит». Думается, этот материал дополнит наше представление о высоком профессионализме Анатолия Георгиевича и его человеческих качествах.

«Скоро год, как ушел из жизни Генеральный конструктор Анатолий Георгиевич Басистов, возглавлявший с начала 70-х годов разработку отечественной системы противоракетной обороны (ПРО) от стратегических баллистических ракет (БР). Под его руководством разработана и создана система ПРО Москвы второго поколения (система А-135) – единственная в мире действующая система ПРО от современных стратегических БР. На фоне кризисного состояния противоракетной отрасли России (как, впрочем, и военно-промышленного комплекса в целом) уход из жизни Анатолия Георгиевича явился тяжелым ударом нашему делу.

Все эти годы, находясь рядом с Анатолием Георгиевичем и являясь его заместителем по системе наведения противоракет, я мог бы многое вспомнить, чтобы охарактеризовать роль Анатолия Георгиевича как руководителя разработки системы ПРО на стадиях замысла облика системы, ее проектирования, создания полигонного образца, натурных испытаний, наконец, создания системы на месте дислокации и ее конструкторских и государственных испытаний. Но сегодня в этой краткой заметке я хотел бы коснуться лишь одной грани его научной и конструкторской деятельности – разработки концепции противоракетной обороны на основе анализа вариантов нападения, выбора облика системы ПРО и основных тактико-технических характеристик ее средств и системы в целом. Именно в этой области, на мой взгляд, в наибольшей мере проявился талант Анатолия Георгиевича как ученого и конструктора. Приведу в этой связи несколько примеров, относящихся теперь уже к истории разработки системы А-135.

1. Был обоснован тезис о невозможности на современном этапе развития науки и техники решить задачу противоракетной обороны объекта от массированного удара БР на принципе «ракета против ракеты». Это позволило перейти к проектированию и созданию в дальнейшем реальной системы ПРО от одиночных и небольших групп БР.

2. Была обоснована и в дальнейшем реализована в системе А-135 идея двухэшелонного перехвата. Это обеспечило резкое повышение эффективности системы ПРО по сравнению с эффективностью системы первого поколения, располагающей лишь одним эшелоном заатмосферного перехвата, плохо обеспеченным селекцией боевых блоков на фоне ложных целей.

3. Была обоснована и затем реализована в системе А-135 возможность селекции боевых блоков БР за счет естественной фильтрации легких ложных целей в атмосфере по мере снижения сложной баллистической цели. На результатах этой селекции и был основан ближний эшелон перехвата БР в системе А-135.

4. Была предложена, а затем обоснована и реализована идея единых исходных данных о характеристиках БР и комплексов средств преодоления ПРО, необходимых для разработки системы ПРО («Белая книга»). Это позволило упорядочить исследования в области ПРО, устранить произвол разработчиков в выборе целей для перехвата.

Что же касается концептуальных воззрений Анатолия Георгиевича на проблемы (сегодняшние) ПРО, то и они до последнего дня находились в центре его внимания и состояли в обосновании необходимости и возможности разработки «высокоскоростных нестратегических систем ПРО» (как они названы в Хельсинском совместном заявлении), которые смогут надежно защитить города и объекты России от налетов БР средних дальностей. Характеристики таких систем обоснованы в докладах Анатолия Георгиевича на первой и второй Международных конференциях по проблемам ПРО, прошедших в 1993 и 1994 годы в Москве, а также в докладе на 10-й Российско-американской конференции в Комитете ученых за глобальную безопасность, прошедшей в 1997 году также в Москве.

Наша совместная с Анатолием Георгиевичем работа, а точнее работа под его руководством, началась с начала 70-х годов с его назначения начальником Научно-тематического Центра (НТЦ) только что созданного Центрального Научно-производственного Объединения (ЦНПО) «Вымпел», в который был переведен руководимый мною отдел разработки систем наведения противоракет. Это было время поисков новых концепций ПРО и «марковских процессов», как в шутку у нас назывались непрерывные реорганизации, проводимые начальником ЦНПО Владимиром Ивановичем Марковым. Справедливости ради надо сказать, что наши отношения с Анатолием Георгиевичем сложились не сразу. Подозревая во мне, давнем соратнике прежнего руководителя работ по системе ПРО генерального конструктора Г.В. Кисунько, «контрабаса» (как называл своих сторонников Кисунько в возникшем противостоянии его с Басистовым), Анатолий Георгиевич первое время не очень доверял мне и даже пытался дублировать «на стороне» некоторые проработки моего подразделения. Но, к счастью, это продолжалось очень недолго, и вскоре возникло полное взаимное доверие.

Последующие 30 лет работы под руководством Анатолия Георгиевича были для меня и руководимого мною коллектива счастливыми во всех отношениях. Полное доверие к результатам нашей работы, понимание и признание значимости работ подразделения в создании системы ПРО и высокая оценка их результатов, содействие повышению научной квалификации наших ведущих сотрудников (в том числе и моей). Не побоюсь сказать также, что в плане человеческих отношений мы были хорошими товарищами, хотя и редко общались вне предприятия. Помимо всего прочего, предпосылками этому были наши воспоминания о фронтовом прошлом, о работе в КБ-1, о волейболе в молодые годы, наше пристрастие к большому теннису, наши симпатии к погибающему Балхашскому полигону…

Возвращаясь к главному итогу жизни Анатолия Георгиевича – созданию системы ПРО Москвы, необходимо отметить, что Анатолий Георгиевич хорошо понимал, что помимо решения чисто национальных задач система А-135 является фактором ядерной безопасности в современном мире. Действительно, выполняя свои функции обороны столицы от БР, система А-135 тем самым повышает порог реагирования ответным ударом наших РВСН, что особенно важно в условиях ослабления российской системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) и возможных атак провокационных БР. Понятно, что ответить на ложную тревогу или даже на реальную одиночную случайно запущенную или террористическую БР ответным ударом стратегических ядерных ракет означало бы мировую катастрофу.

Эти люди, о которых говорилось выше, сделали, казалось бы, невозможное. Они и возглавляемые ими крупные, многотысячные коллективы решили одну из самых сложных научно-технических задач XX века. Путь их не был сплошь усыпан розами. Он был труден, извилист, а порой и трагичен. Но они с честью, как истинные патриоты своей Родины, выполнили поставленную задачу. Сегодня можно с большой уверенностью утверждать, что вряд ли в обозримом будущем кому-либо удастся пройти подобный путь. Может быть, это и хорошо (дай Бог, чтобы развитие в мире шло по пути ослабления напряженности). И, тем не менее, то, что создано, тот потенциал – научно-технологический и производственный, который был реализован и накоплен у нас в стране при решении, может быть, одной из самых сложных задач XX века, без всякого сомнения, – должен быть сохранен и оберегаем.

Он, безусловно, будет востребован при решении других, не менее сложных задач, которые почти наверняка придется решать Российскому государству. И все же поневоле встает вопрос…

Глава 6
Что же дальше?

Не могу отделаться от навязчивой мысли, что на ум приходит самый простой и самый тяжелый ответ: «Ничего!». Но уж больно не хочется заканчивать на столь пессимистичной ноте наше такое, в общем-то, серьезное и объективное обсуждение сложнейших оборонно-технических проблем прошлого столетия. Поэтому давайте предоставим слово Виктору Карловичу Слоке, который до сих пор отмалчивался, видимо сосредотачиваясь на оценке перспектив развития РКО. Итак, слово Генеральному конструктору Радиотехнического института имени академика А.Л. Минца, Герою России, доктору технических наук Слоке Виктору Карловичу. Мы встретились с ним в его кабинете в РТИ, и практически с ходу Виктор Карлович изложил свое видение перспектив развития и совершенствования техники РКО. Мне показалось, что основные положения, высказанные Виктором Карловичем, весьма интересны, и я их записал. С некоторыми сокращениями постараюсь воспроизвести главные моменты его достаточно эмоционального, но от этого не менее аргументированного выступления.

«Сегодня мы затронули исключительно важный для понимания направлений развития РКО вопрос. Завершился ли этап развития «классической» РКО и можно ли этот этап классифицировать как «классический»? Ведь классика в технике, в литературе, в искусстве и т.п. предполагает длительное, подчас многовековое существование того или иного созданного разумом и руками человека произведения или образца (применительно к технике или вооружению). Хрестоматийными примерами классики в литературе, скажем, являются произведения Шекспира, Толстого, Пушкина, Чехова и многих других. Применительно к нашей технике классическим примером могут служить радиолокационные станции 5Н86 системы предупреждения о ракетном нападении. Таких примеров можно привести много. Но суть не в этом.

Суть же состоит в том, что классические образцы «живут» долго, потому что они обладают определенными свойствами, которые отражают не только потребности сегодняшнего дня, но и потребности будущих поколений, которые авторы сумели предвидеть, спрогнозировать и заложить в образцах дел своих.

Образцы эти, как правило, не подвержены эрозии времени. Хотя история знает немало примеров, когда сжигали книги, бульдозером сносили памятники и другие подобные варварские методы, но классика неизменно возрождалась и продолжала быть востребованной. Иногда, а может быть зачастую, менялись формы, но суть ее оставалась всегда.

Хотелось бы подчеркнуть еще один момент, важный для понимания рассматриваемой проблемы. Часто фантазии ученых, конструкторов опережают время. Вспомните хотя бы пример Леонардо да Винчи. Сколько лет прошло, а его открытия до сих пор продолжают быть востребованными. Больше того, человечество исчерпать не может тот задел, который оставил этот великий человек.

Применяя вот эти методологические подходы, можно увидеть и понять, что в технике РКО заложено много глубоко продуманных перспективных принципов и подходов, которые в значительной степени позволяют отнести ее к классическим образцам. А коли так, то она, наверняка, имеет объективные основания для длительной жизни и интенсивного развития. Действительно, в образцах РКО много чего заложено, что при внедрении новых технологий даст возможность получить принципиально новый результат. Можно, конечно, отбросив все, стартовать с нулевой точки, но это неразумно.

Логичнее идти двумя путями. Первый путь – создание принципиально новых образцов вооружения и военной техники. И второй – путь модернизации созданного ВВТ в предыдущий период. Рассмотрим подробнее второй путь. Возьмем в качестве примера МРЛС «Дон-2Н». Когда мы ее создавали, то техника не позволяла применять радиолокатор в непрерывном режиме боевого дежурства. Сегодня мы можем решить эту задачу. Новые технологии позволяют это сделать, и мы это реализовали, практически ничего не меняя в сути самого локатора. Таким образом, мы фактически переходим на другую «орбиту» в развитии локатора «Дон-2Н». И это не единственный пример. Многие принципы, которые в нем были заложены, опередили время. Очевидно, в этом и есть суть классичности. Какие это принципы?

Открытая архитектура, заложенный принцип крупномодульности конструкции. Сегодня это магистральное направление при разработке подобных вещей.

Фазированные антенные решетки. Первая настоящая ФАР применена на «Дон-2Н». Сегодня ни одна телекоммуникационная система не мыслит себя без ФАР.

Вычислители. Структура алгоритмов, программ реального времени практически сохраняется полностью и легко адаптируется к современной вычислительной технике, которая серьезным образом шагнула вперед в последнее время, избавив разработчика от необходимости использовать громадные инженерные сети для обеспечения работы вычислительных комплексов. Это водоподготовка, охлаждение и т.п. А в конечном итоге – низкая надежность всего образца вооружения. Но ведь самый трудоемкий элемент в разработке и отладке – боевая программа – остается при модернизации практически без изменений. Таким образом, мы «малой кровью» получаем высоконадежную и качественно функционирующую в боевом режиме технику. Это уже принципиально новый результат.

Системный план. Очень важное обстоятельство. Взаимодействие различных средств на системном уровне может дать новые характеристики, новые возможности. Становится возможным использовать большие разнесенные базы, позволяющие получать уникальные результаты в реальном масштабе времени, скажем, в интересах контроля космоса, ГЛОНАСС и др. А ведь элементы возможности организации такого взаимодействия были заложены практически в каждое разрабатываемое средство. Сегодня эти заложенные элементы на основе, опять же, новых технологий позволяют практически получить новое качество.

Вот эта небольшая иллюстрация дает мне основание полагать, что у нас есть хороший фундамент для перспектив дальнейшего развития всех направлений РКО. Думается, что объективных предпосылок для пессимизма нет. Я не вижу оснований для вывода, что мы находимся в каком-то научно-техническом идеологическом тупике. Совсем наоборот, у нас в руках очень серьезный и далеко продвинутый задел.

Нас серьезно беспокоит одна проблема, которая в значительной степени тормозит реализацию потенциальных идеологических, технических возможностей, которые заложены в образцы вооружения и которые могли бы открыть новое дыхание созданному ВВТ. Речь вот о чем. Когда создавались образцы вооружения, о которых мы ведем речь и которые стали уже «классическими», не менее классическими были организационные формы, обеспечившие процесс их создания. Что я имею в виду? В тот период удалось организовать тесное взаимодействие строительно-монтажных возможностей, мощного интеллекта оборонно-промышленного потенциала, военного заказчика и войсковых частей, сконцентрировав его на решении сложнейших задач создания систем РКО.

Сегодня пришли новые люди и искренне хотят что-то сделать, но у них пока не получается, потому что старые формы организации разрушены, а новые возрождаются (например, ВПК), но пока медленно. Есть вполне объективные законы создания программно-аппаратных комплексов, связанных в сложные системы, управляемые в реальном времени, которые необходимо учитывать. Учет этих законов непременно приводит к необходимости развития организационно-материальной структуры.

В былые времена в постановлениях ЦК и Совмина по созданию образца вооружения специально определялось его организационно-материальное обеспечение. Что это такое? Это строительство и оснащение технологической базы предприятий, участвующих в создании образца. Это создание или поддержка социальной инфраструктуры. В те годы мы могли ведущим специалистам выделять несколько десятков квартир. Создавался стимул, а сегодня мы, в лучшем случае, за несколько лет можем одного-двух специалистов обеспечить квартирой. Поэтому все лучшие кадры «перетекают» в банковскую сферу. Но там ведь не нужен такой уровень интеллекта, как при разработке средств РКО. Эта проблема требует своего незамедлительного решения.

И еще хотелось бы обозначить один вопрос, который скоро встанет в полный рост. Как известно, разработка таких систем, как РКО, начинается и ведется в условиях большой неопределенности. Следовательно, степень риска разработчика и заказчика чрезвычайно высока. В Советском Союзе государство фактически за все расплачивалось средствами налогоплательщиков. В условиях рыночной экономики ситуация принципиально изменилась. По идее каждый должен расплачиваться за себя, за свой риск. Но в условиях крайней экономической слабости предприятий ОПК это неминуемо приведет к их банкротству. В этих условиях кто же будет рисковать? Необходимо создавать систему государственного страхования таких рискованных проектов, какими являются большинство проектов по созданию средств и систем РКО.

На все эти вопросы надо отвечать».

Действительно отвечать надо на множество различных вопросов. Сегодня вопросов гораздо больше, чем ответов. В этом ключе представляется интересным цикл бесед, который у нас состоялся с Юрием Ивановичем Борисовым – ветераном работ по РКО, доктором технических наук. В настоящее время Юрий Иванович возглавляет управление радиоэлектронной промышленности в Федеральном агентстве по промышленности. Фактически в его управлении интегрированы идеологические вопросы, в том числе и по РКО, которые в советские времена решались Минрадиопромом и Минэлектронпромом, т.е. теми ведомствами, которые напрямую отвечали за создание средств и систем РКО. Нам было интересно узнать его оценку периода «классической» РКО и, наверное, еще более интересно, как он видит перспективы развития этого направления с позиций не только своего прежнего опыта, но и с высоты своего служебного положения, которое он занимает в настоящее время. Вот его оценки. Без комментариев.

«В работы по ПРО я включился в совсем еще молодом возрасте (Юрию Ивановичу только что исполнилось пятьдесят. – Прим. автора). Мне пришлось много работать с Анатолием Георгиевичем Басистовым, считаю его своим учителем. Убежден, что это был настоящий генеральный конструктор, который не только обладал колоссальным потенциалом разработчика сложнейших систем ПРО, но был не менее выдающимся учителем-воспитателем молодого поколения будущих конструкторов и ученых. Меня всегда поражала глубина его знаний, способность образно, ярко и доходчиво объяснять физическую сущность того или иного явления. Один пример. В одной из дискуссий, в которой мне пришлось принимать участие, Анатолий Георгиевич на недоуменный вопрос оппонента, какие проблемы при наведении противоракеты на цель существуют в атмосфере, ответил ему так: «А ты представь, что головная часть БР при входе в плотные слои атмосферы испытывает примерно то, что испытывал бы и человек, если бы его, сидящего на булыжной мостовой, тащили по ней на веревке». Лично я мгновенно представил себе эту картину, и мне стали понятны проблемы, с какими столкнутся разработчики контура самонаведения противоракеты. По-моему, это понял и оппонент «Баса» (Так уважительно и любя Анатолия Георгиевича звали, естественно за глаза, все, кто с ним соприкасался. – Прим. автора), поскольку прекратил дискуссию и сказал, что ему необходимо все осмыслить еще раз.

Безусловно, имена выдающихся главных и генеральных конструкторов, так же как и великих заказчиков того времени, будут навсегда записаны на скрижалях истории нашего государства. Но сегодня, отдавая дань пройденному пути, крайне важно оценить не только тот позитив, который, несомненно, был наработан на пятидесятилетнем временном интервале, может более важно еще раз осмыслить те проблемы, тот опыт, те уроки, с которыми столкнулись разработчики и военные при решении задачи РКО. В этой связи хотелось бы конспективно очертить главные, на мой взгляд, уроки.

Урок первый является следствием запредельной степени риска, которая сопровождает работы при реализации проектов подобной сложности. Поспешность при принятии решений на развертывание физических работ (и, естественно, проводимые затраты) подчас оказывает плохую услугу. Риск оказывается неоправданным, затраты – огромными, а результат – отрицательным. Примеров тому имеем достаточное число. Уже приводился хрестоматийный пример с системой противоракетной обороны А-35. Следовательно, на первый план выходит степень обоснованности закладываемого в разработку риска, всесторонней оценки предлагаемых к реализации проектов и перспективности существования предлагаемых разработчиком решений на временном отрезке в десять-двадцать лет.

Урок второй вытекает из неподъемной стоимости подобных проектов. Безрассудное втягивание государства в столь дорогие проекты, как РКО, может нанести стране непоправимый экономический ущерб. Вспомните хотя бы приснопамятную рейгановскую стратегическую оборонную инициативу, так называемую СОИ. После провозглашения американцами программы СОИ у нас в стране начали лихорадочно формироваться дорогостоящие программы, известные в свое время как Д-20, РП-412, СК-1000, которые, наверное, нанесли бы сокрушительный удар по нашей экономике, не случись 91-го года.

Сегодня многие задают вопрос. А где она, СОИ? Где «звездные» войны? Анализ показывает, что эта стратегическая инициатива должна была создать для США беспрецедентную концентрацию новых технологий будущего и позволить им сделать мощный рывок в XXI век. Как говорят спортсмены, уйти в отрыв. И, действительно, это им в основном удалось. Буквально один только пример, который подтверждает, что это так. Это – Интернет. Ведь он получил свое развитие и коммерческую перспективу благодаря СОИ, а сегодня его «паутина» опутала весь мир и приносит колоссальные доходы и держит под контролем практически все информационное пространство. Отсюда вытекает…

Третий урок, который свидетельствует о том, что при формировании и задании таких масштабных проектов, как РКО, необходимо предусматривать широкую проработку двойных технологий, которые должны продвигать не только новые образцы вооружения, но и развивать гражданский сектор экономики, делая его конкурентоспособным на мировом уровне и привлекательным для инвестиций частного капитала. Вот такой баланс интересов, мне представляется, принципиально важно соблюдать, начиная с первых шагов при развертывании работ по крупным проектам, обладающим высокой степенью риска. К примеру, сегодня много внимания уделяется разработке и созданию системы воздушно-космической обороны (ВКО). Необходимо при формировании концепции этой грандиозной по масштабу программы учесть уроки, о которых говорилось выше.

Я отметил некоторые, на мой взгляд, принципиально важные моменты, вытекающие из полувекового опыта работ по тематике РКО. Безусловно, таких моментов на самом деле значительно больше. Но я хотел этими примерами показать, что оборонная промышленность, упорно работая многие годы над решением неимоверного числа проблем при создании систем РКО, понимает в каком направлении необходимо двигаться чтобы, с одной стороны, обеспечить поддержание РКО страны на должном уровне, а с другой, не пропустить возможный технологический отрыв наших конкурентов. Для реализации этих положений надо работать. Другого нам не дано».

Но мне хотелось бы даже не подискутировать с Виктором Карловичем и Юрием Ивановичем, а немного дополнить их оценки, в общем-то, справедливые и трудно оспариваемые. Мне кажется, что для того чтобы «заработал» тот задел, о котором так убедительно говорил В.К. Слока и пошли «впрок» уроки анализа, сделанного Ю.И. Борисовым, необходимо ответить на вопросы: «А кто это будет делать? И есть ли вообще кому это делать?» Изучение этих вопросов показывает, что тут мы сталкиваемся с очень серьезной проблемой восполнения и подготовки кадров, прежде всего тематиков, разработчиков и отраслевиков.

Рис. 5. Средний возраст представительной группы ведущих конструкторов, внесших наибольший вклад в разработку и создание средств и систем РКО

Мы попытались проанализировать, как обстояло дело с ведущими специалистами, которые решали задачи разработки и создания систем ракетно-космической обороны на протяжении полувековой истории страны, т.е. фактически в эпоху, как мы назвали, «классической» РКО. В качестве исследуемого параметра был взят средний возраст представительной группы ведущих конструкторов, которые внесли наибольший вклад в разработку и создание средств и систем РКО, а также в решение научно-технических проблем, сопровождающих эти процессы. Полученные результаты отображены на графике.

Руководители 4 ГУМО

Радиолокационная станция СПРН «Воронеж» (Лехтуси-1)

Секторная РЛС «Дунай-ЗУ»

Многофункциональная РЛС «Дон-2Н»

Оптико-электронный комплекс «Окно»

Противоракета ПРС на параде

Загоризонтная РЛС «Дуга» (приемная позиция)

Загоризонтная РЛС «Дуга» (передающая позиция)

Ветераны 4 ГУМО

Ветераны РКО

Приведенные на графике данные наводят на очень серьезные, на наш взгляд, размышления. Можно четко проследить три периода в динамике среднего возраста наиболее подготовленной части основных разработчиков, в данном случае, системщиков и радистов. Первый период охватывает 1945—1965 годы. В этот период средний возраст указанной группы специалистов практически постоянен и поддерживается на уровне 29 лет. И это на самом деле так. В этот период наряду с маститыми главными конструкторами в разработку пришло много талантливых молодых специалистов. К примеру, Репин, Курикша, Слока, Иванцов, Васильев, Морозов, Свечкопал, Воскобоев, Виноградов и др.

Второй период 1965—1985 годы. Начинается значительное увеличение среднего возраста, и к 1985 году он переваливает за шестьдесят лет. По-видимому, это связано с действием двух основных факторов. С одной стороны, резко снизился приток одаренных кадров в оборонную промышленность. Действительно, в этот период можно по пальцам пересчитать, кто появился на небосводе разработчиков. Можно назвать Меньшикова, Мисника. Наверное, и все! С другой стороны, те самые маститые, которые к этому времени таковыми стали, не очень-то стремились искать молодые дарования. Видимо срабатывал хорошо известный принцип «вытаптывания» вокруг великих.

Третий период 1985—2005 годы. Продолжается старение конструкторской элиты. Несколько замедленное старение связано с естественным уходом многих маститых генеральных. Средний возраст приближается к семидесяти пяти годам. Основная беда этого периода состоит в том, что молодежь практически совсем перестала пополнять ряды разработчиков. Смена ценностных ориентиров в стране привела к страшной трагедии. Образовался разрыв в преемственности поколений разработчиков систем РКО. А, учитывая уникальную сложность этих систем, сложившееся положение граничит с трагедией.

Действительно, если учеников нет, то школы сами по себе умирают. Сегодня мы находимся на грани полного исчезновения уникальнейших школ, созданных в нашей стране многими поколениями ученых и конструкторов. Потеря этих школ однозначно означает, что системы РКО развиваться не будут. И не надо тешить себя иллюзиями, что есть еще какие-то объективные предпосылки для этого. Посмотрите еще раз на приведенный график и обратите внимание на первый этап. Когда люди, прежде всего руководители, заботились о развитии проблематики и средств обороны страны, в нашем случае РКО, то они поступали так, чтобы это развитие было реально обеспечено. И график это наглядно иллюстрирует.

Подводя итог импровизированного «круглого стола» попробуем на основе всего вышесказанного сформулировать.