Электронная библиотека » Феликс Шведовский » » онлайн чтение - страница 13


  • Текст добавлен: 29 сентября 2014, 02:09


Автор книги: Феликс Шведовский


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Шрифт:
- 100% +

На самом деле, мне чертовски повезло! Если бы не эта крохотная трещинка, через три дня я мог бы плясать от радости. Но судьба распорядилась иначе.

Рождение в гипсе

22 ноября 1996 г. Из Калькутты мы не поехали в Бенарес. Я разрушил этот план Сэнсэя. Неделя неподвижности, предписанная мне врачом, заставила почти всех монахов остаться в монастыре. Только Тэрасава-сэнсэй со Славой поехали в Нью-Дели – узнать, получится ли сделать в Индии визу для нескольких наших монахов, которых Сэнсэй хочет повезти с собой в Японию на очень важную церемонию 9 января – 13-летнюю годовщину со дня ухода преподобного Нитидацу Фудзии.

Оказалось, что не получится.

Сергей тем временем прилетел в Раджгир и четыре дня практиковал там, имея счастливую возможность ежедневно подниматься на гору Гридхракута. У меня же болезнь отняла шанс даже просто участвовать в ежедневных храмовых службах. Я лишь слышал их, находясь в соседнем помещении на кровати, с которой не мог самостоятельно встать… Все зависит от глубины духовной практики. Каждый получает тот результат, который на самом деле стремится обрести, а не тот, который ему в его лицемерии кажется, что он хочет достичь. На то она и практика, что заставляет быть честным с самим собой!

Однако благодаря освободившемуся времени я смог вдумчиво прочитать автобиографию Махатмы Ганди на английском языке, то есть почти в оригинале: этот перевод с родного ему гуджарати Ганди редактировал лично. И несмотря на охватывавшее меня отчаяние (а может быть, и благодаря ему) я смог гораздо глубже обычного задуматься о смысле жизни.

В ту неделю мы узнали о том, что в космосе взорвался контейнер с ядерным топливом, запущенный туда СНГ. Он упал в океан неподалеку от Австралии, где тогда как раз находился президент США.

Все разладилось не только у меня и не только у нас из-за меня, но, похоже, и во всем мире…

Товарищи всячески приободряли меня. Тэрасава-сэнсэй позвонил из Нью-Дели и сказал, что скоро мы поедем в Непал. Меня тоже туда повезут – в буквальном смысле. Хоть и с загипсованной ногой, но я увижу высочайшие вершины мира!


25 ноября 1996 г. Вчера мы встретились в Патне с Тэрасавой-сэнсэем и Славой. Путешествие из Калькутты на поезде было первым в моей жизни после падения под автобус. Я справился. Хотя основная нагрузка легла на моих товарищей, которым пришлось попросту носить меня на руках, а вес у меня уже отнюдь не детский.

Из Патны мы немедленно направились в «Новую Венуван-вихару», чтобы ночью встретить на горе Гридхракута день рождения Тяньтая. Мы произносили молитву всю ночь, от заката до восхода. Сэнсэй предложил мне остаться в монастыре, но я решил участвовать в этой важной церемонии.

Чтобы поднять меня на гору, наняли двух носильщиков, которые зарабатывают как раз на стариках и тех, кому больные ноги не позволяют самостоятельно одолеть крутой склон Гридхракуты. Носилки – простейшей конструкции. Толстая бамбуковая палка, которую носильщики кладут каждый себе на плечо. К палке подвешена на двух веревках люлька. Во время ходьбы она неслабо раскачивается, а бортов у нее нет, так что я мертвой хваткой вцепился в веревку. Загипсованную ногу я не мог поджать под себя, пришлось ее тоже, как и люльку, привязывать к бамбуковой палке. Поднимаясь на гору, все били в барабаны. Я тоже пытался, но совмещать это с мертвой хваткой за веревку, чтобы не упасть, было очень трудно, поэтому Тэрасава-сэнсэй потребовал от меня прекратить ударять в барабан. Все же я мог произносить вместе со всеми «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё».

Мы расположились на той самой площадке, где Будда проповедовал Лотосовую сутру. Второй раз оказался я здесь. Великолепное зрелище, открывающееся с вершины, было уже родным мне… Поскольку сидеть вместе со всеми, поджав ноги, мне было невозможно, стали искать для меня на скале место, где бы я сел, как в кресле. Казалось бы, такая позиция гораздо удобнее. Но из-за того, что я долгое время лежал, загипсованная нога быстро затекала. Я подкладывал под нее подушки, однако к утру торчащая из гипса часть стопы выглядела распухшей.

Сэнсэй очень волновался из-за этого. Я и сам чувствовал, что, попав в такое положение, когда все о тебе заботятся, легко забыться и повести себя эгоистично, даже бодрясь, а может быть, особенно когда бодришься.

После церемонии Тэрасава-сэнсэй рассказал, что когда исполнилось ровно семьсот лет со дня ухода Нитирэна, то он вместе с преподобным Нитидацу Фудзии целую неделю не спал, так же проводя молитву на вершине Священного Орла. Сэнсэй привел слова Тяньтая: «Великое собрание (слушающих Будду) вечно пребывает на Гридхракуте». Как описывает Лотосовая сутра, собрание состояло из 80 тысяч человек. Скорее всего, они располагались не только на самой горе, но и в долине. Когда говорил Будда, стояла полнейшая тишина. Поэтому его громкий голос был хорошо слышен даже далеко внизу. Мы убедились в этом благодаря одному инциденту, случившемуся ночью, когда мы прервались для медитации и как раз воцарилась полнейшая тишина. На склоне противоположной горы Ратнагири загорелся большой огонь в лесу. Тэрасава-сэнсэй подошел к обрыву и стал звать на помощь. Далеко снизу ясно в тишине донеслись с разных сторон голоса. И так они неплохо переговаривались…

Вскоре огонь сам собой погас.

Сергей спросил Тэрасаву-сэнсэя, на чем нужно концентрироваться во время такой продолжительной молитвы. Учитель ответил каким-то смешным, тонким голосом, как бы подчеркивая, насколько все это очевидно: нужно смотреть внутрь своей души, обращаясь к той Истине, что существует изначально, существовала еще до Будды, благодаря которой, собственно, Будда и обрел Просветление. Прекрасный ответ. После него исчезают сами собой многие пустые вопросы. Лев Толстой писал: «Верьте себе». Себе, а не книгам и авторитетам. Мы стали буддистами не потому, что положились на некий авторитет, а оттого, что наше собственное, внутреннее чувство Истины подсказало нам: Истина присутствует в Лотосовой сутре, Истина присутствует в практике Тэрасавы-сэнсэя…

На родине Будды

27 ноября 1996 г. Рано утром мы на велорикшах пересекли границу Непала. Находясь в Индии, сделать непальскую визу не составляет труда. Для этого нужно только двадцать долларов – и никакого приглашения.

Непал для Индии является чем-то вроде Украины для России. Равнинная часть имеет много общего в культуре и входила раньше в состав большой Индии. После обретения Индией независимости от нее откололось несколько кусков – Пакистан, Бангладеш, Непал… Правда, горная часть Непала всегда была независимой, так же, как Западная Украина с ее Карпатами. Среди монахов – учеников Тэрасавы-сэнсэя много украинцев, и им все эти сравнения должны согреть сердце.

Вчера весь день мы ехали из Патны в сторону границы. По дорогам с ужасными выбоинами, на автобусе, который постоянно следовал рекомендации, написанной на заде каждого автобуса: «Сигнальте, пожалуйста». Зады автобусов глядят нарисованными глазами, как, впрочем, и переды что автобусов, что грузовиков. На бампере же каждой легковой машины торчит лингам в кожаном чехле, маячит перед глазами водителя. Все это очень напоминает головы божеств на древнегреческих и древнерусских ладьях. Да, индуизм – это чистой воды язычество. Хотя весь мир живет сейчас по языческим законам (соревнование, борьба, идолы в самых различных сферах жизни), но индуизм сохранил язычество в его первобытной, дикой, не завуалированной форме.

Граница Непала обозначена величественной аркой, вроде триумфальной арки в Москве, только побольше. Эти «ворота» Непала украшены драконами, цветами и бодхисаттвами; в отличие от Индии, Непал – это почти полностью буддийская страна. Проехав через ворота, встречаем пограничников, которые, не придавая особенного значения таможенному досмотру, просто говорят: «Добро пожаловать в Непал!».

Потом мы целый день поднимались на Гималаи по серпантину, наслаждаясь горной красотищей. И вот наконец Катманду. Ощущение, будто попали в Европу. Чистенькие улицы, мало народа, все одеты в синтепоновые куртки, прохладно. После понимаешь, конечно, что до настоящей Европы тут далеко, однако контраст с Индией настолько силен… Такова, наверное, черта вообще всех горцев: поскольку жить в горах непросто, горцы немногочисленны, поэтому не надоедают друг другу, более спокойны, по-хорошему горды и любят чистоту, порядок. Поразило меня и уважительное отношение к нам сотрудников безопасности, досмотревших автобус при въезде в столицу. Все окружающие тоже совсем не походили на тех многочисленных индусов, которые, завидев нас, насмешливо пели «Харе Кришна» или «Буддам саранам гасчами…». Непальцы как-то серьезнее.


28 ноября 1996 г. Сегодня особенный день: нам вручена шарира. Восемь частичек праха Будды – по одной каждому из нас – передал лама Ганькаджи Шакья, в чьем монастыре мы остановились. Для буддиста это событие! Тэрасава-сэнсэй сказал, что Будда исполняет написанное в 16-й главе Лотосовой сутры: появляется перед теми, кто смиренен, прост, искренен и обрел надежду увидеть Будду. Он исполняет желание таких людей, однако в наш век он предстает в виде шариры, ибо сегодня его тело существует только как святые мощи, соответствуя духовному уровню людей нынешнего замутненного времени. Мы ощутили присутствие Будды внутри нас и внутри всех живых существ вокруг нас, и Будда выразил одобрение, показавшись нам. С величайшей благодарностью за такой знак мы приняли шариру из рук ламы, который принадлежит к тому же роду Шакьев, что и Будда Шакьямуни.

Эта шарира первоначально хранилась в древней ступе в Вайшали. Потом она попала в Тибет. Символично, что именно из Тибета она пришла к нам, родившимся в стране, где буддизм уже 250 лет официально существует именно как буддизм тибетской традиции. Лама Ганькаджи был на открытии Ступы Мира в Вайшали. Он преподнес для закладки в основание ступы часть шариры, которая в большом количестве хранится у него. Тогда лама и пригласил нас к себе в Катманду. Но мы никак не могли знать зачем…

Ганькаджи Шакья хоть и лама, но не тибетец. Часть Шакьев еще при Будде укрылись от геноцида в ущелье Катманду, да так и не ушли отсюда. Он их потомок.

Согласно легенде, раньше на месте ущелья было огромное озеро, но ученик Будды Шакьямуни Бодхисаттва Манджушри прорубил скалу для того, чтобы спустить воду. Рядом со столицей Непала расположен старинный город Патан.

Брат ламы Павитра Баджрачарья – основатель и президент Ассоциации молодых буддистов – был большим другом преподобного Нитидацу Фудзии, который, посещая Непал, всегда останавливался в его девятиэтажной резиденции. Павитра Баджрачарья прочитал нам краткую лекцию об истории буддизма в Непале. Происходило это в алтарном зале, где нам была вручена шарира. Алтарь состоит из трех больших статуй: Будда Шакьямуни в позе Победившего Мару, а по бокам от него – Будда прошлого и Будда грядущего, чьи руки полностью покрыты шафрановыми монашескими одеждами. Еще на алтаре стоит идущий Будда-ребенок, указующий одной рукой вверх, другой вниз. Изображения Будды-ребенка почему-то редки, я мечтаю, чтобы у меня тоже было такое изображение. Оно разрушает общепринятое представление о буддизме как о статичной, неподвижной религии. Это живая, динамичная скульптура.

И вот о чем рассказал нам Павитра Баджрачарья. Сейчас в Непале насчитываются три буддийские школы: Тхеравада, или традиция монашества, Махаяна – традиция, широко распространенная среди мирян, и Ваджраяна, представленная большей частью беженцами из Тибета. Махаяна здесь существует в уникальной древнеиндийской форме, больше такой нигде нет. Есть улицы, где в каждом дворе – ступа, каждый дом – это храм. Раньше на этих улицах жили монахи, но потом случилась драма. Король Непала – индуист, он сам считается индуистским божеством, и он невзлюбил буддийских монахов и вернул их всех в мир. Поэтому монастыри превратились в жилые дома. Однако там всегда собирается на службы множество мирян, которые приходят в гости к живущим в этих домах семьям бывших монахов.

«Теперь, – улыбнулся упасака, – здесь есть четвертая школа – это орден Ниппондзан Мёходзи, возрождающий монашескую традицию Махаяны, пусть и не древнеиндийской».

К сожалению, из-за гипса я не мог вместе со всеми посмотреть Катманду и окрестности. Поэтому был очень благодарен за любой рассказ. Так я узнал от наших монахов, что в непальских храмах часто обитают черепахи, гуси и прочая живность. У ламы Ганькаджи тоже живет белоснежный кролик. Когда Володя из Харькова взял его на руки, его земляк Саша предупредил, что у кроликов очень нежное, слабое сердце, которое может разорваться от испуга, если делать резкие движения. Это показалось мне необычной чертой.

У ламы Ганькаджи все какое-то особенное. Он удивительный человек. Хотя ламе уже пятьдесят лет, выглядит он молодым. Наверное, благодаря взгляду, непосредственному, как у ребенка, исполненного бесконечного сострадания…

Монахи рассказали мне, что видели знаменитую ступу Будданатх, с глазами, которую показывали в художественном фильме Бернардо Бертолуччи «Маленький Будда». В Непале множество очень древних ступ. Чтобы они выглядели подобающе, время от времени их просто обливают белой краской, слои которой застыли, как сталактиты, отчего изображения будд на ступах стали почти не видны.

Монахи побывали и в местечке Нама Будда, в память о подвиге, совершенном там Буддой в одной из своих прошлых жизней, когда он был Бодхисаттвой. Сейчас там стоит храм, стены которого расписаны эпизодами из сутры Золотого Света. Одна из росписей повествует о том, как Бодхисаттва пожертвовал собой ради тигрицы и ее тигрят. В следующей жизни тигрица стала Майей – матерью Будды, тигренок, первым отведавший крови Бодхисаттвы, родился Девадаттой[88]88
  Девадатта – двоюродный брат Будды, ставший сначала учеником, а потом злейшим врагом Будды; получил, однако, наравне со всеми, предсказание от Шакьямуни о том, что в далеком будущем тоже станет Буддой.


[Закрыть]
, тигренок, отведавший крови вторым, родился Анандой, третий же тигренок переродился Шарипутрой – самым мудрым учеником.

Завтра мы покинем обитель ламы Ганькаджи, вручившего нам бесценный дар. Любопытно еще одно совпадение, связанное с ним. Как написано в словаре «Буддизм»[89]89
  Буддизм: Словарь. М.: Республика, 1992.


[Закрыть]
под рубрикой «Буддизм в Непале»: «Независимая история Непала начинается около IV—V вв. н. э. при династии Личчхавов». А ведь это династия, правившая в Вайшали, и шарира, врученная нам непальским ламой, как раз из Вайшали!


29 ноября 1996 г. Рано утром выехали в Покхару. Это гораздо ближе к высочайшим в мире гималайским вершинам. Автобус заодно вез почту, которая попросту выбрасывалась водителем из не закрывающихся дверей, когда он, чуть притормаживая, проезжал через многочисленные села, нанизанные на горный серпантин (у всех названия заканчиваются словом «кхола»). Иногда он выходил, чтобы взять валяющиеся на обочине свертки писем в те села, что ему по пути.

Мальчишки, повисшие на не закрывающихся дверях автобуса, постоянно высовывались, щекотали, щипали и в шутку колотили друг друга, и все это на полном ходу. Пристроив свою загипсованную ногу, я с ужасом наблюдал за ними и не мог понять, почему никто, даже взрослые, на глазах которых баловались мальчишки, не опасается, что они выпадут.

Я заметил, что, въезжая на мосты через горные реки, непальцы подносят пальцы, сложенные щепотью, ко лбу и груди. Догадавшись заглянуть под мост, я понял, в чем дело: зачастую там валялось несколько покореженных автобусов, когда-то сорвавшихся с моста. Таких же, как наш…

Чем дальше в горы, тем больше мужчин носят пилотки, расписанные всевозможными узорами. Это выглядит вызывающе, по-петушиному. У меня пилотка ассоциируется с пионерлагерем или с армией, поэтому сначала я искренне полагал, что мужчины надевают их шутки ради, но потом увидел: здесь просто так принято. Может быть, это отражает свободолюбивый характер горцев?

От бабушки, моей соседки по сиденью, узнал, что палка – «лота», кушать – «хана». Когда кто-нибудь из нашей группы задерживался на остановке в туалете, Тэрасава-сэнсэй кричал водителю по-непальски «астэ» – подожди. Чуть-чуть – «тора-тора», вода – «пани», горячий – «гарам». Если добавить к этому списку «наньябад» (спасибо), «бахат» (большой), «нимак» (соль), то сим и ограничатся мои познания в индийско-непальском языке.

В три часа дня мы наконец прибыли в Покхару. И сразу навестили храм, построенный Дхармашилой – тхеравадинской монахиней, сыгравшей большую роль в практике преподобного Нитидацу Фудзии в этом городе и во всем Непале.

Фудзии-гурудзи было тогда 89 лет. Монахи ордена Ниппондзан Мёходзи начали строить Ступу Мира на горе, возвышающейся над озером на окраине Покхары. С горы открывается прекрасный вид на город и Гималаи. Однако индуистский король Непала вдруг запретил воздвигать какие-либо новые буддийские сооружения. Нитидацу Фудзии подчинился, но сказал монахам, что можно зато создавать ступу в сердцах непальцев, если широко странствовать по городам и селам, ударяя в барабаны и произнося «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё». Среди тех монахов был и Тэрасава-сэнсэй.

Благодаря такой практике орден Ниппондзан Мёходзи стал очень популярен в Непале. Юбилей Нитидацу Фудзии был отмечен массовым шествием в Патане. Король ничего не мог с этим поделать. На том празднике бывший министр обороны Непала Бахадур Гурунг произнес речь о том, что поскольку он предоставил под строительство ступы свою частную территорию, значит, это его личное дело, поэтому не японские монахи, так он сам вправе продолжить прерванное строительство. Но король прислал на гору солдат, которые разрушили ступу, а Бахадур Гурунг был на год заключен в тюрьму… И тогда замолчали все непальские монахи, доселе поддерживавшие Нитидацу Фудзии. Лишь монахиня Дхармашила стучала во все двери, ездила в Англию и другие европейские страны, добиваясь справедливости, несмотря на угрозу тюрьмы…

Когда распался СССР, в Непале тоже произошла мирная демократическая революция. Парламент ограничил королевскую власть. Немалую роль в этом сыграли студенческие волнения, а студентами тогда стали как раз те дети, что слышали барабаны монахов, общались с Нитидацу Фудзии и сами тоже били в барабаны.

В Непале опять начали появляться новые буддийские храмы, Ступа Мира над озером сейчас реконструируется.

Вот какая история стоит за буддами, нарисованными на непальских автобусах (в Индии на таких же автобусах красуются только индуистские божества).

Из храма Дхармашилы мы были отвезены на берег озера сыном бывшего министра обороны. Вместительный японский автомобиль был шикарен.

На берегу озера расположена гостиница, принадлежащая родственникам Бахадура Гурунга. Они хорошо знают Тэрасаву-сэнсэя. Пока мы ожидали катамаран для переправы на другую сторону, Сэнсэй рассказал хозяину гостиницы, что приключилось со мной в Калькутте. «Феликсу повезло. Его могло бы сейчас уже не существовать», – подытожил Тэрасава-сэнсэй. Я почему-то стал смеяться от этого слова «не существовать». Сэнсэй внимательно пригляделся ко мне и подхватил мой смех…

Большой педальный катамаран вместил нас всех. Пока плыли, ударяли в барабаны. Весьма символично. Ведь работа бодхисаттвы – переправить живых существ «на другой берег» (то есть к нирване)…

На другом берегу нас поселили в отеле-люкс, номера которого представляют собой отдельные домики, внутри обставленные наподобие каюты корабля. Мы вошли в них, когда уже стемнело. Лишенный возможности передвигаться, я сразу уснул на великолепной подушке, как раз такой, как рекламируют у нас в Москве по телевизору. Она подстроена под контур затылка и шеи и дает по-настоящему отдохнуть шейным позвонкам. Ощущение такое, будто голова не лежит, а парит в воздухе!


30 ноября 1996 г. Лишь утром мы смогли оценить вид, открывающийся из окна во всю стену. Гималаи отражаются в озере. Снежные вершины показываются только утром, потом облака быстро закрывают их. Вот уж воистину заоблачные эти вершины горной гряды Аннапурны! Одна из них называется Мачапучара, что переводится как Рыбий Хвост, но разглядеть ее сходство с рыбьим хвостом можно лишь с противоположной стороны этого восьмитысячника.

Утреннюю церемонию провели в номере, где расположились Тэрасава-сэнсэй и Сергей. Завтра мы начнем семидневную молитву и сухой пост на той горе, у подножия которой сейчас находимся. Семидневная практика, с 1 по 8 декабря, совершается орденом Ниппондзан Мёходзи ежегодно. Она является хорошим испытанием для монахов. Но в этом году мы проведем затворничество возле строящейся Ступы Мира, что особенно важно.

Тэрасава-сэнсэй сказал, что предстоящее затворничество невозможно оценить, поскольку оно пройдет в Гималаях. Наша семидневная практика будет важна еще и потому, что пройдет незадолго до 13-летней годовщины со дня ухода преподобного Нитидацу Фудзии. В японской буддийской традиции это непростая дата. Когда исполнилось столько же лет после ухода великого святого Нитирэна, его ученик закрыл на замок свой храм в Японии и отправился в странствие по Сибири, из которого не вернулся. Можно предположить, что он побывал на Алтае, в колыбели всех мировых цивилизаций: у алтайцев есть поговорка, происхождение которой они сами забыли, – «японец из ниоткуда»…

Тэрасава-сэнсэй говорил также о том, что, обдумывая во время затворничества свою деятельность в наступающем году, мы должны помнить о главе 12-й «Девадатта» Лотосовой сутры. Эта глава показывает, что Путь Будды заключается не в том, чтобы тебе служили, а в служении другим. Если помнить об этом наиглавнейшем принципе, наши дела будут делами бодхисаттв.

Я увидел, как этот принцип воплощается в описанном Махатмой Ганди поведении тех, кто первыми бросает палку. Ты не требуешь от другого человека, держащего палку, бросить ее, как условие для твоего собственного разоружения, но подводишь человека к этому поступку самым удобным для него образом – так, чтобы ему осталось лишь повторить за тобой. Ты берешь на себя главный риск, ибо разоружиться перед вооруженным человеком – это несомненный риск. Взять на себя главную тяжесть, облегчить другому продвижение к добру – это как раз и есть такой принцип твоего служения другому, а не другого – тебе.

Вот как гандийская практика ахимсы, основанная на толстовской проповеди непротивления злу, оказывается самыми глубокими своими корнями в 12-й главе Лотосовой сутры.

Я прочитал уже три четверти автобиографии Ганди с подзаголовком «Мои опыты Правды». Опыты – ибо личность не является чем-то постоянным. Невозможно написать подлинную автобиографию, поскольку твой сегодняшний взгляд искажает тебя вчерашнего. На самом деле пишется история не одной, а нескольких личностей, объединенных поиском Истины и ничем иным.

Поиск Истины, или установление Правды, по-индийски называется «Сатьяграха». Сатьяграха требует от тебя признавать даже то, что могло бы скомпрометировать тебя и твое дело, коль скоро твое дело – это не дело ради дела, но правды ради. Ганди осознал этот принцип со всей остротой, практикуя как адвокат. Он понял, что юриспруденция – наука обмана, особенно же это относится к адвокатской практике. Адвоката нанимают чаще всего преступники, стремящиеся избежать справедливого наказания. И адвокаты, поскольку им заплачены деньги, занимаются не поиском истины, а выворачиванием ее таким образом, чтобы подсудимый, даже если он виноват, был все же оправдан. Это сделалось кровью и плотью судебной практики – настолько, что очень необычно выглядело поведение Ганди, который первым делом отсекал клиентов, хотевших обмануть суд, а во-вторых, открыто признавал ошибки со стороны защиты. Это действовало на судью сильнее, чем изощренное красноречие.

Позавтракав, мы стали подниматься на гору. Чуть повыше гостиницы живет тот самый бывший министр обороны Гурунг-джи. По дороге мы зашли к нему.

И вот по скользкой глине крутой тропы два непальца несли меня теперь уже в кресле, прикрепленном к двум палкам. Мне было очень страшно. Все время казалось, что они поскользнутся. Спасало только то, что я произносил вместе со всеми молитву «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё».

Отсюда, с вершины горы, Гималаи смотрятся еще величественнее.

После вечерней церемонии Тэрасава-сэнсэй рассказал о трехнедельной практике, проведенной им в этих местах, когда ему было 23 года. Он ушел тогда далеко вглубь Гималаев. Сэнсэй отправился 15 июля по длинному ущелью к горе Даулагири. Снежные вершины – он дошел до границы, за которой начинаются снега, – великолепно окрашивались на рассвете и на закате, они сверкали, как серебро, когда всходила полная луна.

Но был сезон дождей, и на четвертый день обрушился ливень, разразилась гроза, под которой Тэрасава-сэнсэй сидел целые сутки, приготовившись умереть. Он дал тогда клятву, что, если выживет, всю свою жизнь посвятит широкому распространению Лотосовой сутры. Но он не обнаружил сутру рядом с собой, когда очнулся от сна, в который, как оказалось, впал, замерзнув. Дело в том, что под Тэрасавой-сэнсэем образовался поток воды, он-то и унес сутру. Гроза продолжалась. Сэнсэй стал спускаться с гор.

Вернувшись, он рассказал обо всем своему учителю. Нитидацу Фудзии спокойно выслушал и спросил, где сутра. Сэнсэй объяснил учителю свои мысли, что если она останется в Гималаях, то это будет залогом ее широкого распространения… Не меняясь в лице, глядя в одну точку, Фудзии-гурудзи таким же ровным голосом произнес: «Пойди и забери сутру». Не дав себе никакого отдыха, Тэрасава-сэнсэй сразу же отправился назад в горы… Он шел целый день, почти бежал, он не спал. Нитидацу Фудзии просил его вернуться к своему дню рождения 6 августа.

Это было строго, но полезно. Сэнсэй нашел-таки сутру, тонкая рисовая бумага которой непомерно разбухла от воды.

Потом в течение трех месяцев после каждой церемонии, до и после завтрака Нитидацу Фудзии перед всеми монахами выговаривал Тэрасаве-сэнсэю за тот случай. Точно так же он выговаривал ему в Англии по поводу приготовления пищи, ибо, готовя пищу, обучаются тому, как учить других. Учитель был столь пристрастен еще только к Марияме-сёнину, который жил в ашраме Ганди.

Сэнсэй подытожил: когда учитель ругает ученика, кричит на него, то он облегчает тем самым последствия дурной кармы ученика, накопленной в прошлых жизнях…

После той 21-дневной практики Тэрасаве-сэнсэю рано утром на окраине Покхары приснился сон, в котором он за руку уводил Нитидацу Фудзии от ступы, строившейся на горе. Сон сбылся через три года, когда деятельность Ниппондзан Мёходзи была запрещена в Индии и Непале. Индуистская верхушка была тому причиной.

В Непале запретить было просто – указом короля. А в демократической Индии индуисты стали давить на правительство, ссылаясь на то, что к ордену присоединились неприкасаемые, составляющие треть всего населения. Их движение за равные права называется также «необуддизмом». Оно началось после поездки доктора Амбедкара в Америку (где он, как я могу домыслить, познакомился с движением индейцев). Всего восемь месяцев прожил Амбедкар после того, как началось это движение. Его отравила жена… Оставшись без лидера, «новые буддисты» и обратились за руководством к преподобному Нитидацу Фудзии. Он колебался: среди «необуддистов» затесались и непорядочные люди, – но все же согласился. В Бомбее стали проходить многотысячные демонстрации с участием монахов Ниппондзан Мёходзи, когда неприкасаемые произносили «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё», ударяя ложками о тарелки. Однако тысячи неприкасаемых не могли удержаться и устроили беспорядки. Кроме того, в храмах ордена стало собираться много молодежи, курившей марихуану. Никто из монахов не препятствовал этому, считая это личным делом каждого. Но в результате Ниппондзан Мёходзи был запрещен и в Индии.

Тем не менее, индуистские ненавистники, нанесшие удар по возрождению буддизма в Индии, оказались «добрыми знакомыми», наподобие того, как Девадатта, сам того не желая, оказался помощником Будды. Ибо тогда Нитидацу Фудзии и Тэрасава-сэнсэй впервые поехали в Европу. До того они полагали, что важно практиковать только в Индии. А практика Ниппондзан Мёходзи в Европе помогла завершению «холодной войны».

Еще до конца «холодной войны», но уже при Горбачеве Сэнсэй приехал из Англии в Москву и три часа молился, ударяя в барабан, на Красной площади. Никто не мешал ему! Это устроил Юрий Бухаев, работавший тогда в Центральном духовном управлении буддистов СССР. После той молитвы Горбачев неожиданно пригласил Тэрасаву-сэнсэя на встречу, где Сэнсэй вручил ему шариру. И ведь вскоре Горбачев остановил «холодную войну»!

После того Тэрасава-сэнсэй приезжал в Москву во время путча в 1991 году. С ним опять была шарира, которую он поставил в номере гостиницы «Украина», как раз напротив Белого Дома. И путч тоже был остановлен!

Тогда Сэнсэй решил надолго остаться в Советском Союзе. И вот теперь здесь, где Сэнсэю приснился такой важный сон, оказались мы, его ученики из бывшего СССР.

И еще Тэрасава-сэнсэй дал наставление, чтобы мы барабанили в наивозможно замедленном ритме, чтобы сознание было расслабленным, а каждый слог «Наму-Мё-Хо-Рэн-Гэ-Кё» произносился полной грудью. Помнить это особенно важно во время такой продолжительной молитвы. Тогда будет самадхи, а не кайф, наподобие наркотического, который сбивает людей в стадо, облегчающее получение кайфа. Стадо превращает одинокий Путь каждого бодхисаттвы в «заединщину» самой обыкновенной организации, наподобие политической партии, где есть начальники и исполнители и где все делают всё вместе.

К сожалению, сказал Сэнсэй, этим стал грешить орден Ниппондзан Мёходзи, когда остался без своего основателя – преподобного Нитидацу Фудзии. Причем он превращается в мирскую организацию непосредственно из-за того, что изменилась манера пения молитвы. Пение стало учащенным, со странными мелодиями, словно бы в трансе от марихуаны… Это все больше удаляет людей от истинного, глубокого духовного Пути, и им, продолжая находиться вместе, не остается ничего другого, как превращаться в нечто наподобие партии.


1 декабря 1996 г. Вот и наступил первый день Рохачи-сессин[90]90
  Рохачи-сессин (яп.) – «Восемь дней контроля над сознанием» – затворничество с сухим голоданием и постоянной молитвой с перерывом только на сон ночью.


[Закрыть]
. Мы готовы не есть и не пить три дня, а потом, после однодневного перерыва, еще два. Подъем в пять утра. Заканчивается молитва в пять часов вечера, когда уже темно.

Сегодня весь день приходили дети. Они садятся впереди всех и бьют в барабаны, стопка которых лежит за большой статуей Будды справа от алтаря. Вспомнилась сцена из Евангелия, где дети тоже оказались впереди всех, поближе к Христу; кто-то возмутился их поведением, а Он сказал: «Не прогоняйте детей, ибо их есть Царствие Небесное». И никто сегодня их не прогонял от алтаря. Только один взрослый непалец попробовал было, уселся на их место, побарабанил да ушел – и дети сразу вернулись…

Когда дети брали ручные барабаны, Тэрасава-сэнсэй кивал им и нарочно далеко, чтобы было видно, выставлял руку с палочкой перед каждым ударом в свой барабан. Дети вскоре входили в общий ритм. Чувствуется, что им ужасно нравится такая «игра». Может быть, у них и не пробудилась еще глубокая, серьезная вера, но благодаря тому, что наша молитва не является чем-то постным, а отвечает чисто детскому желанию поиграть, дети легко могут пробудить в себе глубокие мысли и веру.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации