Текст книги "Искусство памяти"

Dissertatio de arte combinatoria – ранняя работа Лейбница, написанная еще до пребывания в Париже (1672–1676), где он совершенствовал свои математические познания, узнавая от Гюйгенса и других о последних достижениях в области высшей математики. Именно этот труд положил начало его собственным успехам, к той же истории относится и открытие инфинитезимального исчисления, к которому Лейбниц пришел, по-видимому, совершенно независимо от Исаака Ньютона, работавшего в те же годы над сходными проблемами. Не могу сказать этого о Ньютоне, но у Лейбница исчисление бесконечно малых родилось в контексте истории, прослеженной в нашей книге. Лейбниц сам говорил, что в Dissertatio de arte combinatoria содержался росток его более поздних мыслей.

Хорошо известно, что Лейбниц разработал проект под названием characteristica913913
  Couturat, La Logique de Leibniz, pp. 51 ff.; Rossi, Clavis, pp. 201 ff.


[Закрыть]. Планировалось составить перечни всех существенных понятий мышления и приписать этим понятиям определенные символы, или «характеры». Очевидно, что на эту схему повлияли многовековые, начавшиеся еще с Симонида поиски «образов для вещей». Лейбниц знал о широко распространенном в его времена интересе к созданию универсального языка символов или знаков914914
  Couturat, Logique, pp. 51 ff.; Rossi, Clavis, pp. 201 ff.


[Закрыть] (проекты Бистерфилда и др.), но такие схемы, как уже было указано, сами испытали влияние мнемонической традиции. И «характеристика» Лейбница должна была стать чем-то бóльшим, нежели универсальный язык, она должна была стать «исчислением». «Характеры» использовались в логических комбинациях так, что в итоге формировалось универсальное искусство, или исчисление, для решения всех проблем. По всей видимости, зрелый Лейбниц, великий математик и логик, все еще прямо исходит из ренессансных попыток соединить классическое искусство памяти с луллизмом, размещая образы классического искусства на комбинаторных кругах Луллия.

В тесной связи с «характеристикой», или исчислением, Лейбниц задумывал и проект «энциклопедии», которая могла бы собрать воедино все известные человеку науки и искусства. Когда все виды познания будут систематизированы в энциклопедии, – всем понятиям будут приписаны те или иные «характеры» и появится наконец универсальное исчисление для решения любых проблем. Исчисление, полагал Лейбниц, применимо во всех областях познания и деятельности. Оно способно разрешать даже религиозные затруднения915915
  Couturat, Logique, p. 98; см. также статью о Лейбнице в Enciclopedia Filosofica (Venice, 1957).


[Закрыть]. Тогда в случае разногласий, – к примеру, как на Тридентском соборе, – не нужно больше затевать войну, а просто сесть рядом и сказать: «Давайте посчитаем».

Раймонд Луллий верил, что его Искусство, с его буквенными обозначениями и вращающимися геометрическими фигурами, приложимо ко всем предметам энциклопедии и что оно способно убедить магометан и иудеев в истине христианства. Джулио Камилло создал Театр Памяти, в котором с помощью образов должен быть достигнут синтез всех знаний. Джордано Бруно, приводя в движение образы на комбинаторных кругах Луллия, объездил со своим фантастическим искусством памяти всю Европу. В XVII веке эту традицию продолжил Лейбниц.

К своим проектам Лейбниц пытался привлечь внимание многих академий и власть имущих, однако безуспешно. Энциклопедия так и не была составлена; закрепление определенных «характеров» за понятиями не было завершено, универсальное исчисление не было создано. Как тут не вспомнить Джулио Камилло, который так и не смог завершить постройку грандиозного Театра Памяти, получавшего лишь нерегулярную и недостаточную помощь от французского короля. Или Джордано Бруно, который лихорадочно испытывал одну за другой мнемонические схемы, пока не встретил свою смерть на костре.

И все же некоторые части своего тотального проекта Лейбниц сумел привести к завершению. Он был убежден, что своими достижениями в математике коренным образом обязан тому, что сумел найти символы, выражающие количества и отношения между ними. «В самом деле, – говорит Кутюра, – очевидно, что самое знаменитое из его изобретений, исчисление бесконечно малых, состоялось благодаря его настойчивому поиску все новых, более общих символических систем и что изобретение это, в свою очередь, утвердило его во мнении, что для дедуктивных наук крайне важное значение имеют правильно подобранные символы»916916
  Couturat, Logique, p. 84.


[Закрыть]. Глубочайшая оригинальность Лейбница, продолжает Кутюра, состояла в том, что он нашел подходящие знаки для обозначения понятий и процедур, которые прежде вообще никак не обозначались917917
  Ibid., p. 85. См. также примечание Кутюра в Opucles, p. 97: Quelle que soit la valeur de cet essai d’une caracteristique nouvelle, il faut, pour le juger equitablement, se rappeler que c’est de cette recherche de signes appropries qu’est ne l’algorithme infinitesimal usite universellement aujourd’hui («Какова бы ни была ценность этой попытки найти новую характеристику, чтобы справедливо судить о ней, необходимо помнить, что именно из этого поиска наиболее подходящих знаков родился повсеместно используемый сегодня алгоритм бесконечно малых»).


[Закрыть]. Короче говоря, именно благодаря изобретению новых «характеров» он получил возможность ввести исчисление бесконечно малых, которое, однако, было лишь фрагментом, одним из примеров его так и оставшейся незавершенной «универсальной характеристики».

Если согласиться с нашим предположением, что лейбницевская «характеристика» в целом происходит из мнемонической традиции, то это означает, что поиск «образов для вещей», перенесенный в сферу математических символов, привел к открытию новых, более точных математических, или логико-математических, обозначений, сделавших возможными новые типы исчисления.

Для Лейбница в его поиске «характеров» всегда было принципиально важно, чтобы они как можно точнее выражали реальность вещей, их реальную природу, и некоторые места в его трудах проливают свет на подоплеку этого поиска. Так, в Fundamenta calculi ratiocinatoris («Основы логического исчисления») он определяет «характеры» как знаки – либо написанные, либо нарисованные, либо высеченные на камне. Знак тем пригоднее, чем более он близок к обозначаемой вещи. Однако Лейбниц замечает, что символы, употребляемые химиками или астрономами, к примеру те, которые Джон Ди предлагает в своей Monas hieroglyphica, бесполезны, как и китайские и египетские иероглифы. Язык Адама, на котором он именовал творения, был, несомненно, близок к реальности, но мы его не знаем. Слова же обычных языков неточны, и их использование приводит к ошибкам. Поэтому наилучшими для точного исследования и исчисления становятся notae, применяемые в арифметике и алгебре918918
  Leibniz, Opera philosophica, ed. J. E. Erdman, Berlin, 1840, pp. 92–93. Очень похожий отрывок есть в: Philosophische Schriften, ed. C. J. Gerhardt, Berlin, 1880, VII, pp. 204–205. Об интересе Лейбница к lingua Adamica – магическому языку, на котором Адам давал имена творениям Божьим, – см.: Couturat, Logique, p. 77.


[Закрыть].

Это и другие, подобные ему, рассуждения показывают, что Лейбниц ведет свои поиски, переосмысляя мир прошлого, двигаясь среди магических «характеров», алхимических знаков, астрологических образов, монады Ди, состоящей из символов семи планет, адамического языка, сохранявшего, по преданию, магическую связь с реальностью, и скрывающих истину египетских иероглифов. Он исходит из всего этого, как его столетие исходит из ренессансного оккультизма, находя истинные notae, то есть ближайшие к реальности «характеры», в математических символах.

Но Лейбниц был очень хорошо знаком с этим прошлым и, возможно, даже хотел оградить себя от обвинений в том, что его «универсальная характеристика» слишком тесно с ним связана, когда говорил о своем проекте как о «безвредной магии» или «истинной каббале»919919
  Leibniz, Sämtliche Schriften und Briefe, ed. Ritter, I, Vol. II, Darmstardt, 1927, pp. 167–169.


[Закрыть]. В других местах он прямо будет использовать язык прошлого, говоря о «характеристике» как о величайшем секрете, универсальном ключе. Во введении к arcana его энциклопедии сказано, что здесь будет основана всеобщая наука, новая логика, новый метод, Ars reminiscendi, или Мнемоника, Ars Characteristica, или Символика, Ars Combinatoria, или Луллиана, Каббала мудрости, Натуральная магия, – короче говоря, все науки будут содержаться в ней, как в Океане920920
  Introductio ad Encyclopaediam arcanam, см. в: Couturat, Opuscules, pp. 511–512, ср.: Rossi, Clavis, p. 255.


[Закрыть].

Мы словно читаем пространную преамбулу с титульной страницы бруновских «Печатей»921921
  См. выше, с. 262.


[Закрыть] или послание, в котором Бруно знакомит докторов Оксфорда с той безумной магической системой памяти, что заключает в себе откровение новой религии Любви, Искусства, Магии и Матезиса. Кто мог бы догадаться по этому устаревшему, туманному и напыщенному стилю, что Лейбниц действительно нашел Великий Ключ? Истинный ключ (Clavis), говорит он в наброске «характеристики», до сих пор не был найден, и это доказывает бессилие магии, заполнившей собой все книги922922
  Leibniz, Philosophische Schriften, ed. C. J. Gerhardt, Berlin, 1890, VII, p. 184.


[Закрыть]. К свету истины способна привести только такая дисциплина, как математика923923
  Ibid., p. 67 (Initio et specimena scientiae novae generalis).


[Закрыть].

Возвратимся теперь назад и еще раз всмотримся в странную диаграмму, найденную нами в «Тенях» Бруно (ил. 11), где магические образы звезд, вращающиеся в центральном круге, управляют образами на остальных кругах, по своему содержанию относящихся к миру стихий, и образами последнего, внешнего круга, на котором представлены все виды человеческих занятий. Или вспомним «Печати», где всякий мыслимый метод запоминания, известный бывшему доминиканцу, знатоку памяти, все время встраивается в различные комбинации, действенность которых обусловливается магической силой мнемонических образов. Перечитаем еще раз то место в конце «Печатей» (параллели к нему можно обнаружить во всех бруновских книгах о памяти), где художник оккультной памяти перечисляет различные виды образов, которые можно разместить на Луллиевых комбинаторных кругах, и среди них фигурируют в основном знаки (notae), символы и печати924924
  Bruno, Op. lat., II (ii), pp. 204 ff.


[Закрыть]. Вернемся к зрелищу статуй богов и богинь, уподобленных звездам и вращающихся на круге в «Статуях» – и в виде магических образов реальности, и в виде образов памяти, охватывающих все возможные понятия. Наконец, вспомним «Образы», с их запутанным лабиринтом комнат памяти, заполненных образами всех вещей мира стихий, которыми управляют наиболее существенные образы олимпийских богов.

Во всем этом безумии содержался весьма сложный метод, но какова же была его цель? Достижение универсального знания посредством комбинирования наиболее существенных образов реальности. Всюду в этих попытках мы чувствовали действие мощного научного импульса, стремление уже на герметическом уровне найти некий будущий метод, отчасти угадываемый, отчасти измышляемый в мечтах, пророчески предвидимый в этих бесконечно запутанных, ощупью продвигавшихся поисках исчисления памятных образов, в попытках систематизировать порядки памяти, где Луллиев принцип движения каким-то способом сочетался бы с магической мнемоникой, использующей символы реальности.

«Но вот явился Лейбниц», – можем мы сказать, перефразируя Буало. И, оглядываясь теперь назад, с высоты, на которую мы поднялись вместе с Лейбницем, мы можем увидеть в Джордано Бруно ренессансного пророка, еще на герметическом уровне возвестившего о научном методе и показавшего нам важность классического искусства памяти, в сочетании с луллизмом подговившего путь к обретению Великого Ключа.

Но дело на этом не заканчивается. Мы не раз намекали или догадывались, что у мнемонических систем Бруно существовала тайная сторона, что они были способом сообщить о некой религии или этике, передать какое-то послание универсальной значимости. Так и в лейбницевских проектах универсального исчисления, или характеристики, заключено послание о всеобщей любви и братстве, веротерпимости, милосердии и благоволении. Планы воссоединения церквей, примирения враждующих сект, основания «Ордена Милосердия» составляли у Лейбница фундамент его построений. Он был убежден, что развитие наук приведет к всеохватывающему познанию универсума, а следовательно, к глубочайшему постижению Бога, его создателя, и к распространению милосердия, источника всех добродетелей925925
  Couturat, Logique, pp. 131–132, 135–138 etc.


[Закрыть]. Мистицизм и филантропия тесно связаны с идеями энциклопедии и универсального исчисления. Если взглянуть на учение Лейбница с этой стороны, то снова напрашивается сравнение с Бруно. В Печатях памяти была скрыта религия Любви, Искусства, Магии и Матезиса. Та же религия любви и всеобщего человеколюбия должна быть провозглашена и осуществлена с помощью универсального исчисления. Если мы удалим Магию, заменим Матезис подлинной математикой, Искусство станем понимать как исчисление, а Любовь оставим как есть, лейбницевские устремления покажутся необыкновенно схожими с бруновскими, хотя и трансформированными сообразно XVII веку.

Фигура Лейбница окутана аурой «розенкрейцерства»; намеки на это обстоятельство часто возникали и гасли без проверки и обсуждения многих пассажей из его трудов, где он упоминает «Христиана Розенкрейца», то есть Иоганна Валентина Андреэ, а также прямо или косвенно ссылается на манифесты розенкрейцеров926926
  Что Лейбниц был розенкрейцером, твердо признаёт, однако, такой замечательный ученый, как Кутюра: On sait que Leibniz s’etait affilie en 1666 a Nurnberg a la societe secrete des Rose-Croix («Мы знаем, что в 1666 году в Нюрнберге Лейбниц примкнул к тайному обществу Розы и Креста», Logic de Leibniz, p. 131, note 3). Лейбниц и сам намекает, что был членом этого общества (Philosophische Schriften, ed. P. Ritter, I, S. 276). Уставные положения задуманного им ордена милосердия (Couturat, Opuscules, pp. 3–4) взяты из Fama розенкрейцеров. Можно привести и другие свидетельства из его работ, но эта тема требует более тщательной проработки.


[Закрыть]. Здесь у нас нет возможности исследовать эту проблему, но допустима гипотеза, что заслуживающие внимания (и, несомненно, существовавшие) связи между Бруно и Лейбницем объясняются посредничеством некоего герметического общества, основанного Бруно в Германии и позднее развившегося в розенкрейцерское. «Тридцать Печатей», опубликованные Бруно в Германии927927
  См. выше, с. 377.


[Закрыть], и их связь с изданными там же латинскими поэмами могли бы послужить отправной точкой для изучения этой проблемы в том, что касается Бруно. Исследование же ее в части Лейбница должно быть подкреплено полным опубликованием его рукописей и переменами в нынешнем неудовлетворительном положении дел с изданием его трудов. Поэтому нет сомнений, что данная проблема еще долго будет ждать своего решения.

Стандартные курсы по истории новой философии, которые раз за разом повторяют, что термин «монада» Лейбниц заимствовал у Бруно, опускают как выходящее за рамки их компетенции любое упоминание о герметической традиции, из которой Бруно и другие герметические философы Ренессанса извлекли это слово. Хотя Лейбниц как философ XVII века принадлежал уже иной атмосфере и новому миру, его монадология несет на себе явный отпечаток герметической традиции. Поскольку лейбницевские монады суть наделенные памятью человеческие души, их главная функция заключается в репрезентации или отображении универсума, живыми зеркалами которого они являются928928
  Leibniz, Monadology, trans. R. Latta, Oxford, 1898, pp. 230, 253, 266 etc.


[Закрыть], – концепция, очень хорошо знакомая читателю этой книги.

Детальное сопоставление Бруно и Лейбница, проведенное с совершенно новых позиций, лучше всего помогло бы приблизиться к исследованию того, как XVII век вырастал из герметической традиции Ренессанса. И такое исследование, возможно, показало бы, что все наиболее благородные и человеколюбивые устремления науки этого столетия на герметическом уровне уже присутствовали у Джордано Бруно, передавшего их будущему в секрете своих искусств памяти.

***

Я решила закончить свою историю на Лейбнице, поскольку где-то ведь надо остановиться и поскольку, видимо, именно здесь искусство памяти перестает быть фактором, влияющим на основные направления европейского развития. Но последующие столетия сохранили множество его отголосков. Книги по искусству памяти продолжали издаваться, в них все еще можно было распознать классическую традицию; едва ли были утрачены и традиции оккультной памяти, их влияние на наиболее значительные движения не прекратилось. Чтобы развернуть эту тему на материале позднейших веков, потребовалась бы еще одна книга.

Хотя в этой работе мы попытались каким-то образом представить историю искусства памяти во все ее периоды, ее ни в каком смысле нельзя воспринимать как завершенную или окончательную. Я использовала лишь часть доступного материала, или того, который может стать доступным в ходе дальнейшего исследования этого обширного предмета. Серьезное изучение этого забытого искусства, можно сказать, только началось. Такие предметы все еще не могут опереться на аппарат современного, организованого научного познания; они не входят в обычные учебные курсы и потому не принимаются во внимание. Искусство памяти – типичный случай маргинальной темы, которая не вошла ни в одну из обычных дисциплин и была забыта, поскольку до нее просто никому не было дела. И все же оказалось, что это искусство в каком-то смысле является делом каждого. История формирования памяти соприкасается с жизненно важными точками истории религии и этики, философии и психологии, искусства и литературы, научной методологии. Искусная память как часть риторики принадлежит риторической традиции; память как способность души принадлежит теологии. Когда мы отдаем себе отчет в том, насколько глубоки корни предмета нашего исследования, уже не вызывает удивления, что оно открывает нам новый вид на многие величайшие проявления нашей культуры.

Оглядываясь теперь назад, я сознаю, в сколь малой степени мне удалось понять значение всех путей истории искусства, которое Симонид, по преданию, изобрел после того легендарного гибельного пира.

Иллюстрации

Ил. 1. Мудрость Фомы Аквинского. Фреска Андреа да Фиренце. Дом капитула в церкви Санта Мария Новелла, Флоренция

Ил. 2. Справедливость и Мир. Фреска Амброджо Лоренцетти (деталь). Палаццо Публико, Сиена

Ил. 3a. Милосердие. Фреска Джотто. Капелла дель Арена, Падуя

Ил. 3b. Зависть. Фреска Джотто. Капелла дель Арена, Падуя

Ил. 4a. Умеренность, Благоразумие. Из итальянской рукописи XIV века. Венская национальная библиотека (MS 2639)

Ил. 4b. Справедливость, Храбрость. Из итальянской рукописи XIV века. Венская национальная библиотека (MS 2639)

Ил. 4c. Покаяние. Из немецкой рукописи XV века. Библиотека Казанате, Рим (MS 1404)

Ил. 5a. Аббатство как система памяти. Из книги Иоганна Ромберха Congestorium artificiose memorie, Венеция, 1533

Ил. 5b. Образы для системы памяти аббатства. Из книги Иоганна Ромберха Congestorium artificiose memorie, Венеция, 1533

Ил. 6a. Грамматика как памятный образ. Из книги Иоганна Ромберха Congestorium artificiose memorie, Венеция, 1533

Ил. 6b, c. Наглядные алфавиты для надписей на образе Грамматики. Из книги Иоганна Ромберха Congestorium artificiose memorie, Венеция, 1533

Ил. 7a. Ад как искусная память. Ил. 7b. Рай как искусная память. Из книги Козьмы Росселия Thesaurus artificiosae memoriae, Венеция, 1579

Ил. 8a. Места Ада. Фреска Нардо ди Чоне (деталь). Санта Мария Новелла, Флоренция

Ил. 8b. Аллегория трех частей Благоразумия. Тициан (из частной коллекции в Швейцарии)

Ил. 9a. Реконструкция римского театра Палладио. Из трактата Витрувия De architectura cum commentariis Danielis Barbari, Венеция, 1567

Ил. 9b. Театр Олимпико, Виченца

Ил. 10. Раймунд Луллий с лестницами своего Искусства. Миниатюра XIV века, Библиотека Карлсруэ (Cod. St. Peter 92)

Ил. 11. Система памяти из книги Джордано Бруно De umbris idearum («Тени»), Париж, 1582

Ил. 12a. Образы деканов Овна. Из книги Джордано Бруно De umbris idearum («Тени»), Неаполь, 1886

Ил. 12b. Образы деканов Тельца и Близнецов. Из книги Джордано Бруно De umbris idearum («Тени»), Неаполь, 1886

Ил. 13. Изображения, иллюстрирующие принципы искусства памяти. Из книги Агостино дель Риччо Arte della memoria locale, 1595, Национальная библиотека, Флоренция (MS. II, i, 13)

Ил. 14a. Небеса. «Печати» из книги Бруно Triginta Sigilli, Лондон, 1583

Ил. 14b. Гончарный круг. «Печати» из книги Бруно Triginta Sigilli, Лондон, 1583

Ил. 14c. Система памяти из книги Бруно Figuratio Aristotelici physici auditus, Париж, 1586

Ил. 14d. Система памяти из книги Бруно De imaginum compositione, Франкфурт, 1591

Ил. 15. Первая страница из раздела Ars memoriae в книге Роберта Фладда Utriusque Cosmi… Historia, том второй, Оппенгейм, 1619

Ил. 16. Зодиак. Из Ars memoriae Роберта Фладда

Ил. 17. Театр. Из Ars memoriae Роберта Фладда

Ил. 18a, 18b. Вспомогательный театр. Из Ars memoriae Роберта Фладда

Ил. 19. Примерный вид театра «Лебедь», набросок де Витта. Библиотека университета Утрехта

Ил. 20. Набросок сцены театра «Глобус» по Фладду

Приложение
Театр Памяти Джулио Камилло

Сектор I 929929
  Слева направо, сверху вниз по секторам – сегментам


[Закрыть]

[Сегмент I] ☾ Прометей

Диана и одеяния: месяцы и их части

Нептун: искусства, использующие воду; акведуки, фонтаны, мосты, навигация, рыбная ловля

Дафна: сады и искусства, использующие дерево

Гименей: бракосочетания и любовные отношения

Диана с луком: охота

[Сегмент II] ☾ Сандалии Меркурия

Девушка, нисходящая через созвездие Рака: акушерство, омовение младенцев

Нептун: пересечение водных пространств, омовение, купание

Дафна: естественные занятия с использованием дерева

Диана и одеяния: движущиеся или изменяющиеся вещи

Авгиевы конюшни: загрязняющиеся или портящиеся вещи

Юнона в облаках: скрывающиеся люди или вещи

Прометей с кольцом: действия, связанные с выражением благодарности

[Сегмент III] ☾ Пасифая и бык

Девушка, нисходящая через созвездие Рака: нисхождение души в тело

Диана и одеяния: изменения, происходящие в человеке

Авгиевы конюшни: загрязнение тела, его выделения

Юнона в облаках: вещи, скрытые в человеке

Прометей с кольцом: благодарность за добро; задолженность Луны перед Солнцем

–

Бык: волосы, борода, мозг

♋ Грудь

[Сегмент IV] ☾ Сестры Горгоны

Девушка, пьющая из кубка Бахуса (имеется в виду созвездие Чаши между Раком и Львом): душа, забывающая высший мир во время своего нисхождения через созвездие Рака; человеческая забывчивость, невежество, глупость

[Сегмент V] ☾ Пещера

Нептун: вода как смешанная стихия, водные животные

Дафна: деревья и растения

Диана и одеяния: изменение, порождение, разложение

Авгиевы конюшни: уродливое и несовершенное в этом мире

Юнона в облаках: вещи, скрытые в природе

[Сегмент VI] ☾ Пир

Протей: materia prima (первая материя), или хаос

Нептун: вода как простая стихия

[Сегмент VII] ☾ Диана

Маркут

Гавриил

Сектор II

[Сегмент I] ☿ Прометей

Слон: религия и ее мифы, обряды, церемонии

Геракл, пускающий стрелу с тремя остриями: все науки, имеющие отношение к миру звезд, к земному миру и к бездне; выразительность в прозе; библиотеки

Ирида и Меркурий: дипломатия, написание писем

Три Паллады: рисование, архитектура, живопись, построение перспективы, скульптура

Меркурий и петух: торговля и коммерция

Прометей с факелом: искусство и искусность вообще

[Сегмент II] ☿ Cандалии Меркурия

Золотое руно: делание тяжелым или легким, твердым или мягким

Атомы: уменьшение, утрата непрерывности, растворение

Пирамида: подъем, спуск

Завязанный Гордиев узел: усложнение, запутывание, завязывание узлов

Развязанный Гордиев узел: развязывание, разъяснение, растворение

Юнона в виде облака: притворство, обман

Иксион на колесе: дело, промысел, работа

[Сегмент III] ☿ Пасифая и бык

Золотое руно: тяжесть, легкость, твердость и мягкость человеческого тела

Атомы: прерывное количество в человеке

Пирамида: непрерывное количество в человеке (например, высокий, низкий)

Юнона в виде облака: неискренний, притворный характер

Иксион на колесе: заботы смертных, дела, хлопоты

–

Бык: язык и речь

♊ Плечи, руки; ♍ Желудок

[Сегмент IV] ☿ Сестры Горгоны

Факел Прометея: человеческий интеллект, способность к обучению

[Сегмент V] ☿ Пещера

Золотое руно: тяжесть и прикосновение

Атомы: прерывное количество в вещах (арифметика)

Пирамида: непрерывное количество в вещах (геометрия)

Завязанный Гордиев узел: свернутое непрерывное количество

Развязанный Гордиев узел: развернутое непрерывное количество

Юнона в виде облака: обманчивые явления

[Сегмент VI] ☿ Пир

Слон: мифы о богах

[Сегмент VII] ☿ Меркурий

Иезод

Михаил

Сектор III

[Сегмент I] ♀ Прометей

Цербер: приготовление пищи, пиры, постельные принадлежности

Шелковичные черви: искусства, связанные с одеждой и ее износом, красильное и портняжное дело

Геракл, вычищающий Авгиевы конюшни: искусства, связанные с чисткой и уборкой, бани, цирюльни

Девушка с кувшином благовоний: парфюмерия

Минотавр: порочные искусства, искусство грабежа, публичные дома, проституция

Бахус с копьем, увенчанным венком из плюща: музыка и игры

Нарцисс: искусство косметики

[Сегмент II] ♀ Сандалии Меркурия

Цербер: еда, питье, сон

Геракл, вычищающий Авгиевы конюшни: очищение, уборка

Нарцисс: становление красивым, привлекательным

Девушка с кувшином благовоний: применение парфюмерии

Бахус с копьем, увенчанным венком из плюща: предаваться веселью, смеяться

Тантал под скалой: заставлять колебаться, опасаться

Минотавр: порочные действия

[Сегмент III] ♀ Пасифая и бык

Цербер: голод, жажда, сонливость

Геракл, вычищающий Авгиевы конюшни: чистота тела

Нарцисс: телесная красота, любовь, желание

Бахус с копьем, увенчанным венком из плюща: приятный досуг, отдых, развлечения

Минотавр: натура, склонная к пороку

Тантал под скалой: робкая, подозрительная натура

–

Бык: нос и обоняние, щеки, рот

♉ Шея; ♎ Поясница

[Сегмент IV] ♀ Сестры Горгоны

Эвридика, ужаленная в ногу змеей: человеческая воля; аффекты, подчиненные воле

[Сегмент V] ♀ Пещера

Цербер: вещи, связанные с голодом, жаждой, сном

Девушка с кувшином благовоний: благовония

Геракл, вычищающий Авгиевы конюшни: вещи, чистые от природы

Нарцисс: красота вещей этого мира

Тантал под скалой: неустойчивые или нависающие вещи

[Сегмент VI] ♀ Пир

Сфера с десятью кругами, внешний из которых – золотой: Елисейские поля, земной Рай

[Сегмент VII] ♀ Венера

Ход, Нисах

Гониил

Сектор IV

[Сегмент I] ☉ Прометей

Герион, убитый Гераклом: минуты, часы, годы, искусство часовщика

Петух и Лев: правило, правление и его институты

Сивилла с треножником: различные виды гадания, пророчество

Аполлон и музы: поэзия

Аполлон и Пифон: т. е. Аполлон, обезвреживающий яд болезни, искусство врачевания в целом

Аполлон-пастух: пастушеское искусство

Всадник с соколом: соколиная охота

[Сегмент II] ☉ Сандалии Меркурия

Золотая цепь: идти к Солнцу, выставлять на Солнце, тянуться к Солнцу

Герион, убитый Гераклом: занятия, размеренные минутами, часами, годом и его частями, а также возрастом

Петух и Лев: превозносить, почитать, уступать место

Парки: причинение, начинание, окончание

Аполлон, стреляющий по Юноне в облаках: проявление, выявление свойств вещей или людей

[Сегмент III] ☉ Пасифая и бык

Герион, убитый Гераклом: возраст человека

Петух и Лев: блистательность, превосходство, достоинство, авторитет, влиятельность человека

Парки: человек как причина вещей и событий

Корова под присмотром Аргуса: цвета человеческого тела

Аполлон, стреляющий по Юноне в облаках: проявление человека, выявление его свойств

–

Бык: глаза и зрение

♌ Спина и бока

[Сегмент IV] ☉ Сестры Горгоны

Золотая ветвь, intellectus agens (действующий интеллект): Нессамах, высшая часть души; душа вообще; разумная душа, дух и жизнь

[Сегмент V] ☉ Пещера

Аргус: мир в целом, оживляемый духом звезд; Земля не бездвижна, поскольку она жива

Корова под присмотром Аргуса: видимые вещи и цвета

Герион, убитый Гераклом: мировые эпохи, четыре времени года, день и ночь

Петух и Лев: солярная сила, коей обладает автор Театра, усмиривший льва

Аполлон, стреляющий по Юноне в облаках: явленные вещи

[Сегмент VI] ☉ Аполлон

Тиферет

Рафаил

[Сегмент VII] ☉ Пир

Пирамида с неделимой вершиной: Троица

Пан: три мира

Парки: причина, начало, конец

Золотая ветвь: умопостигаемые вещи, воспринятые посредством intellectus agens

Сектор V

[Сегмент I] ♂ Прометей

Вулкан: кузнечное искусство

Кентавр: искусство верховой езды, дарованное Марсу, поскольку лошадь – его животное

Две борющихся змеи: воинское искусство

Два кулачных бойца: военные игры

Радамант: уголовное право

Фурии: тюрьмы, пытки, наказания

Марсий, с которого сдирает кожу Аполлон: бойни

[Сегмент II] ♂ Сандалии Меркурия

Вулкан: высекать огонь, зажигать

Иксион, осмеянный Юноной: гордость и заносчивость, презрение и насмешка

Девушка с волосами, поднятыми к небу: становиться стойким и сильным

Две борющихся змеи: соперничество

Марс верхом на драконе: охота, проявление жестокости

[Сегмент III] ♂ Пасифая и бык

Иксион, осмеянный Юноной: гордая и надменная натура, высокомерная и насмешливая натура

Две борющихся змеи: вздорная натура

Девушка с волосами, поднятыми к небу: сильная и стойкая натура

Марс верхом на драконе: пагубная натура

Обезглавленный человек: неистовая, безумная натура

–

Бык

♈ Голова; ♏ Гениталии

[Сегмент IV] ♂ Сестры Горгоны

Дидона, босая и потерявшая одежду: необдуманные и поспешные решения

[Сегмент V] ♂ Пещера

Вулкан: эфир и огонь как смешанные стихии

Девушка с волосами, поднятыми к небу: сила вещей этого мира (волосы как проводники небесных влияний)

Две борющихся змеи: несходство, различие

Марс верхом на драконе: вредоносные вещи

[Сегмент VI] ♂ пир

Вулкан: огонь как простая стихия

Пасть Тартара: Чистилище

[Сегмент VII] ♂ Марс

Габиарах

Камаил

Сектор VI

[Сегмент I] ♃ Прометей

Парящая Юнона: искусства, связанные с воздухом, ветряные мельницы

Европа верхом на быке: обращение, согласие, святость, смирение, религия

Суд Париса: гражданское право

Сфера: астрология

[Сегмент II] ♃ Сандалии Меркурия

Парящая Юнона: дыхание, использование открытого неба

Рога лиры: извлечение звуков

Лев, убитый Гераклом: проявление смирения, доброта

Минотавр, убитый Тесеем: проявление доблести

Кадуцей: проявление дружелюбия и общительности

Даная: пользование благосклонностью судьбы и следование ей

Грации: упражнение в благодеянии

[Сегмент III] ♃ Пасифая и бык

Лев, убитый Гераклом: смирение, доброта

Минотавр, убитый Тесеем: склонность к доблести

Кадуцей: дружелюбная натура, склонная к заботе о семье и государстве

Даная: счастливая судьба, здоровье

Грации: благодетельная природа

–

Бык: уши и слух

♐ Бедра; ♓ Ступни

[Сегмент IV] ♃ Сестры Горгоны

Аист, улетающий в небо с кадуцеем в клюве и рассыпающий полный колчан стрел: летящая в небо безмятежная душа, оставившая мирские заботы; выбор, суждение, совет

[Сегмент V] ♃ Пещера

Парящая Юнона: воздух как смешанная стихия

Рога лиры: звук, разносящийся в воздухе, слышимые вещи

Кадуцей: сплетенные змеи, единство, единообразие

Даная: счастливая судьба, изобилие

Три грации: полезные вещи

[Сегмент VI] ♃ Пир

Парящая Юнона: воздух как простая стихия

Европа и бык: душа и тело, истинная религия, Рай

[Сегмент VII] ♃ Юпитер

Хазед

Задхиил

Сектор VII

[Сегмент I] ♄ Прометей

Кибела: искусства, связанные с землей, геометрия, география, земледелие

Мальчик с азбукой: грамматика

Кожа Марсия: искусства, связанные с кожей и ее выделкой

Хохлатая сова: ловля ночных птиц

Осел: животное Сатурна, переноска и доставка грузов

[Сегмент II] ♄ Сандалии Меркурия

Кибела: естественные занятия, связанные с землей

Головы волка, льва и собаки: задержка, промедление

Ковчег Завета: укладывание, собирание

Связанный Протей: обездвиживание

Одинокий воробей: одиночество, оставленность

Пандора: причинение страданий

Девушка с обрезанными волосами: бессилие, лежачее положение

[Сегмент III] ♄ Пасифая и бык

Головы волка, льва и собаки: человек под гнетом времени

Связанный Протей: упорная, несгибаемая натура

Пандора: злая судьба, бедность

Девушка с обрезанными волосами: человеческая слабость

Эндимион, целуемый Дианой: мистический союз, смерть и похороны

–

Бык: седина и морщины

♑ Колени; ♒ Ступни

[Сегмент IV] ♄ Сестры Горгоны

Геракл, поднимающий Антея: борьба между человеческим духом и телом, одухотворение тела; память о высших вещах, ученость, воображение, созерцание

Девушка, поднимающаяся через созвездие Козерога: восхождение души к небесам

[Сегмент V] ♄ Пещера

Кибела: земля как смешанная стихия

Головы волка, льва и собаки: прошлое, настоящее и будущее

Ковчег Завета: места в трех мирах

Связанный Протей: индивидуальные формы

Одинокий воробей: уединенные вещи

Пандора: бедственное положение вещей

Девушка с обрезанными волосами: слабость вещей

[Сегмент VI] ♄ Пир

Кибела в короне из башен: земля как простая стихия