Текст книги "История политических доктрин. Монография"

Глава XVIII

39. Доктрина «сверхчеловека» и расовые теории

Курс лекций по истории политических институтов и политических доктрин был бы неполным, если бы в нем не нашли отражение последние теории, повлиявшие на ментальность современных поколений. Одной из таких теорий является доктрина Ницше, которая преувеличивает влияние некоторых индивидов, превосходящих других силой интеллекта, волей и возможностями господства, которое они реализуют или должны были бы реализовать в истории народов. Есть и другая еще более распространенная теория, апеллирующая к расистским мотивам, по которой человечество делится на высшие и низшие расы. Благодаря первым осуществляется во всех областях гражданский прогресс и потому они должны господствовать, в то время как для низших рас остается подчинение.

Фридрих Ницше, родившийся в Реккене в Германии в 1844 г., преподавал сравнительную философию в Базельском университете до 1879 г. Потом он оставил кафедру, целиком посвятив себя философским и социальным исследованиям. Заболев душевным расстройством в Турине в 1889 г., он был помещен в лечебницу, где и умер в 1900 г. Свое творчество Ницше начал с произведения о греческих философах-досократиках, уделив особое внимание загадочному Гераклиту, после которого, по мнению автора, начался упадок эллинской мысли. В 1885 г. он отдает в печать книгу в сорок листов, из которой получилось достаточно объемное издание под названием «Так говорил Заратустра». Оно было опубликовано в 1892 г.

В нем автор развивает теорию «сверхчеловека», уже намеченную Карлейлем и проповедующую культ силы. Он критикует христианство как причину морального упадка и осуждает действующие законы, ограничивающие развитие и мощь сверхлюдей и исходящие из кажущегося равенства, противоречащего человеческой природе. Оригинален стиль его прозы, состоящей из кратких изречений, приписываемых Заратустре, или Зороастру, автору Джен-Авесты, религиозного и морально-политического кодекса древних персов, который уже существовал около V или VI вв. до и. э. Ницше опубликовал также другие работы, среди которых одна озаглавлена «По ту сторону добра и зла». В ней говорится, что герой, или «сверхчеловек», должен быть свободен от всяких моральных ограничений.

Идеи Ницше, к тому же в сочетании с идеями Карлейля, имеют весьма тесную аналогию с мыслями Платона, которые он в одном из своих диалогов вкладывает в уста софиста Калликла. Но высказанные мистическим Заратустрой, они оказали определенное влияние на мысли и чувства европейской и американской образованной молодежи в прошлом и нынешнем (XX– Е.Т) веке.

Расистская доктрина имеет давние корни. Известно, что в древних цивилизациях Востока каждый народ имел своего национального бога, которому приписывал по сравнению с богами других народов некое превосходство, что, естественно, объединяло защищаемый им народ. Таковыми были Мардук, или Шамас в Вавилонии, Ашшур в Ниневии, Аммон в Египте, таким же был, вероятно, в начале характер Яхве, с которым потомки Авраама, Исаака и Иакова заключили особый союзный договор.

Если из Древнего Востока мы перейдем к Греции, то легко заметим, что греки считали себя высшими по отношению к варварам, т. е. ко всем тем народам, которые не разделяли их культуру. Той же мысли придерживались римляне эпохи Августа, когда Вергилий в своих бессмертных стихах воспевал:

 
Tu regere imperio populos, Romane, memento,
Haec tibi erunt artes pacique imponere morem,
Parcere subiectis et debellare superbos.[71]71
  Призванный править народами, Рим, ты запомни:
  Миротворства искусство использовать должен умело – Покорённых жалеть, укрощая при этом же нравы строптивых.


[Закрыть]
 

Расценивают как великую заслугу трех мировых религий – буддизма, христианства и ислама то, что они установили связи человеческого братства между всеми народами, исповедующими данную веру. В этом смысле христианство завершило дело Рима, который, как уже отмечалось, создал моральное и культурное единство тогдашнего цивилизованного мира за века существования империи. Можно утверждать, что в особенности благодаря христианству идея органического превосходства одного данного народа над всеми остальными осталась неизвестной в Средние века. За исключением начала XVII в., когда эта идея проявилась на некоторое время в неопределенном виде. Тогда Кампанелла в «Испанской монархии» утверждал, что в любую эпоху находился народ, превосходивший других, и вспоминал в этом отношении ассирийцев, греков и римлян, из чего делал вывод, что в его эпоху гегемония должна перейти Испании. Как известно, в другой работе «Монархия наций» превосходство в гражданском и христианском мире он признал за Францией[72]72
  Впрочем, представляется, что идея превосходства Испании над всеми остальными государствами на начало XVII в. была выдвинута не только Кампанеллой; в 1612 г. в Испании была опубликована книга Джованни Де Ла Пуэнте, имевшая название «Обоснование превосходства католических королей Испании над всеми другими королями остального мира».


[Закрыть].

Но именно в XIX и нынешнем веках возникает и энергично утверждается концепция органического неравенства различных человеческих рас и, следовательно, различных народов. Отчасти она стала следствием той силы, которую приобрело национальное сознание в эти века. Отчасти она обязана происходящему в настоящее время распространению философских систем, претендующих на то, что они нашли единый закон, регулирующий судьбы человеческих обществ. Наконец, отчасти это следует отнести к влиянию новых областей знания, которые приобрели при жизни нескольких последних поколений в интеллектуальном мире антропология и сравнительная философия, и использованию их результатов политической наукой.

Кратко вспомним имена и работы главных представителей расистских доктрин.

Первые признаки особой миссии того или иного народа, а именно народа немецкого, появились в начале XIX в. в «Речах к немецкой нации» Фихте, в работе, опубликованной в 1808 г., в которой он предлагал восстановить веру в собственные силы своим соотечественникам, впавшим в уныние после поражения под Иеной и военного унижения Пруссии в конце 1806 г. и в первые месяцы 1807 г., осуществленного Наполеоном I. В 1807 г. увидела свет «Философия истории» Гегеля, опубликованная после смерти автора, в которой тот возлагает на германский народ миссию вести политический мир к своей третьей фазе, где свобода не будет привилегией одного человека или узкого слоя, но станет достоянием всех компонентов социального консорциума.

В Италии в первой половине XIX в. было опубликовано произведение Джоберти «Примат», в которой автор предоставляет своей нации моральное и гражданское первенство. Аналогичным в эту эпоху был ход мыслей Мадзини. Напротив, во второй половине того же века в Германии открыто высказывалась идея, которая предусматривала для немецкого народа гегемонию не только культурную, но и политическую и военную. Эта идея в некоторых обстоятельствах оглашалась Бисмарком и появлялась во вполне очевидной форме в томах по истории Генриха фон Трейчке, как и в курсе «Научной политики» того же автора, опубликованном в 1897 году его учениками, спустя четыре года после кончины ученого.

Более счастливую судьбу, чем работы Трейчке, в 1890 г. имела книга молодого, до тех пор неизвестного автора Юлиуса Лангбена[73]73
  Юлиус Лангбен (1851–1907) – немецкий писатель. Его теории взяли на вооружение и использовали идеологи нацизма.


[Закрыть], точного прототипа тех ученых немцев, у которых эрудиция и любовь к родине, соединенные с изрядной дозой мистицизма, уменьшают, если не лишают вообще, в тексте присутствие здравого смысла.

Книга, автор которой остался анонимным, потому что подписывался словом „немец“, называлась «Рембрандт как учитель» и получила замечательный прием, выдержав тридцать пять изданий. Полагают даже, что в ней имелся отголосок мыслей германского императора Вильгельма II, тогда еще молодого, только что вступившего на престол. Большой успех книги обеспечил ее автору честь персонального знакомства с Бисмарком, незадолго до этого смещенного с поста канцлера, но больше, чем когда-либо, именно в этот период ставшего популярным в Германии. В этой книге Лангбен отталкивался от мысли, что гений расы проявляется параллельно в искусстве и политике и указывал на голландца Рембрандта как на представителя расы, которая обитала в Нижней Германии и в особенности на обширной равнине, простирающейся от Рейна до Эльбы.

Естественно, больше в искусстве, чем в политике, нижненемецкая раса представляла соль земли, поскольку была наиболее чистой ветвью, менее подверженной перемешиванию с другими арийскими племенами. Поэтому автор расценивал нижненемецких обитателей левобережья Эльбы, превосходящими пруссаков, но он превозносил деятельность Гогенцоллернов и считал своевременной конституцию Германской империи, поскольку пруссаки имели концепцию государства, а западные немцы – понимание родины, хотя он и был против моральной гегемонии Берлина.

Спустя некоторое время произведение Лангбена было забыто, но после первой мировой войны снова стало популярным и кажется, с 1918 по 1925 гг. были изданы еще пятнадцать его изданий. Психологическое состояние немцев после Мировой войны достаточно полно объясняет, почему книга «Рембрандт как учитель» вновь стала пользоваться авторитетом.

Вообще расовая теория не ограничивается утверждением приоритета одного избранного народа над всеми остальными, но, имея в виду и некоторым образом доктрину политического класса, утверждает, что меньшинство в любом народе руководит политической военной и культурной деятельностью и принадлежит к иной расе, отличной от расы руководимого большинства, иными словами, различие социальных классов зависит главным образом от различий расы.

Первым, кто высказал указанный тезис, был француз, граф де Булленвилье. Действительно, в своем «Очерке о французском дворянстве», опубликованном в 1732 году, спустя десять лет после смерти автора, он утверждает, что французское дворянство происходит от франкских конкистадоров, а плебеи – от побежденных галлоримлян. Поэтому автор осуждает французских монархов, уступавших иной раз плебеям право на дворянство и оправдывает привилегии аристократии различиями расы[74]74
  По этому поводу можно вспомнить, что Сийейс в своей знаменитой книге о третьем сословии допускает, что французское дворянство происходит от франкских конкистадоров. Но отсюда следует вывод, что их потомки должны возвратиться в леса Франконии.


[Закрыть].

Но Булленвилье оказался почти забыт, когда другой француз, граф Жозеф Артур де Гобино, родившийся в Париже в 1816 г. и умерший в Турине в 1882 г., опубликовал в период между 1853 и 1855 гг. четыре тома своей книги «О неравенстве человеческих рас». В ней автор пытается объяснить все события в истории человечества следствием превосходства или отсталости той или иной расы и скрещиваниями, происходившими между высшей и низшими расами. Высшей по интеллекту, энергии и смелости является белая раса, но ей не всегда удавалось избежать смешения с расами желтой и черной. Наиболее чистая ветвь белой расы – это арийцы, а среди народов арийского происхождения наименее загрязненной выступает германская ветвь, в которой чистота крови проявляется в частоте встречающихся индивидов – высоких блондинов с голубыми глазами.

По Гобино, насчитывается десять человеческих цивилизаций, семь из которых возникли в Старом свете: индийская, египетская, ассирийская, китайская, греческая, италийская и германская. Все семь цивилизаций созданы или по крайней мере призваны к жизни людьми из ветви арийской расы. Первые шесть уже пали или прекратили свое развитие, поскольку арийское ядро слилось с массой низших классов, образованных из элементов семитских, или желтых и черных[75]75
  Известно, что две наиболее важные ветви белой расы – арийская и семитская. Ветвь арийская, или арийцы, – это индийцы Севера, сильно перемешанные со смуглой расой, персы, греки, латины, славяне, литовцы, кельты и германцы. Недавно открыта во внутренней Азии другая, сейчас исчезнувшая ветвь арийской расы, – токарийская.
  Так называемым семитам соответствуют арабы, сирийцы, обитатели Месопотамии, евреи, древние финикийцы и абиссинцы, последние значительно перекрещены с неграми кажется, было время, когда семитские народы заселяли часть Малой Азии. Подсемитскую группу составляли древние египтяне и берберы Южной Африки, имевшие сходство с семитами. Арийцы отличаются от семитов главным образом природой их языков.


[Закрыть]. В Новом свете автор «Неравенства человеческих рас» перечисляет три цивилизации: аллеганскую, мексиканскую, перуанскую и мудро не настаивает на поиске той ветви арийской расы, которая их создала.

По мысли Гобино, в каждом гражданском обществе XIX в. имеется три вида этносов: дворянство, происходящее в более или менее чистом виде от арийской группы, которая основала или укрепила политическую, военную или административную организацию данного народа; буржуазия, состоящая из метисов, в которых еще сохраняется весомая порция крови господствующей расы, и, наконец, народ, рабский или подвластный, принадлежащий к разнообразным низшим расам: семитским или негритянским в южных странах, желтым в странах северных. Когда же смешение крови доходит до точки, в которой теряется в высшем классе его природная доблесть, тогда общество распадается, и различные общественные условия всегда при этом приближаются к одному общему уровню, который образуется понижением того, что стояло выше, и подъемом того, что находилось внизу.

В заключение своей книги Гобино утешает читателя, давая ему повод надеяться, что самое большое разбавление арийской крови произойдет, когда высшая раса выполнит свою миссию, создав единый тип цивилизации, которая распространится по всему миру[76]76
  Прежде чем оставить это положение, считаем необходимым подчеркнуть, что никаких оснований для утверждений Гобино нет в Америке, в которой до прибытия европейцев существовала тогда или в прошлом цивилизация аллеганов. Аллеганы – это цепь гор, не слишком высоких, отделяющих Новую Англию от широкой равнины, простирающейся до Скалистых гор, и в этой цепи гор краснокожие не основали никакой цивилизации, которую можно было бы сравнить, хотя бы отдаленно, с мексиканской или перуанской.


[Закрыть].

В 1881 г. польский еврей Гумплович опубликовал работу «Борьба рас», имевшую известный успех. В ней автор утверждал, что в любом политическом организме существуют два руководящих класса, сформированных из двух различных рас, поставленных сверху третьей, остающейся в положении плебса. Первый руководящий класс обладает военным и политическим превосходством и владеет землей, второй класс промышленный, торговый и банковский. Чтобы пояснить концепцию данного писателя, необходимо вспомнить, что он писал в Венгрии, где мадьярское дворянство, часто в расовом отношении отличавшееся от крестьян, по национальности славян, и румын, практически монополизировало военное и политическое руководство в стране и владело почти всей земельной собственностью, в то время как евреи обладали почти всем финансовым капиталом и занимались промышленностью и торговлей.

Не приходится удивляться, что сочинение Гобино «О неравенстве человеческих рас» имело шумный успех в Германии, где была создана ассоциация по распространению его идей. Еще более громкую славу в Германии имела книга англичанина Хьюстона Стюарта Чемберлена (1855–1927), который в 1899 г. в Мюнхене публикует «Основы девятнадцатого века». В ней он дополняет теорию своего французского предшественника, учитывая достижения сравнительной антропологии.

По мнению Чемберлена, германцев от других племен отделяют не столько физические, сколько интеллектуальные и моральные характеристики.

Естественно, моральный нордический тип, который и является высшим, преобладает в особенности в Германии, но по причине смешения рас индивиды, принадлежащие к этому типу, находятся и в Англии, более спорадически во Франции и Северной Италии. В качестве примера таковыми германцами являются Данте, Марко Поло, ев. Франциск Ассизский, Джотто, Микеланджело. Более того, германцами должны быть и сербы, которые, хотя и говорят на славянском языке, но имеют народную поэзию, сравнимую с нордическим фольклором. Такое широкое толкование позволяло автору приходить к выводам менее пессимистическим, поскольку он полагал, что благодаря четкой селекции и случайным перекрещиваниям можно сохранить нордические типы там, где они в большинстве, и увеличить их количество там, где их мало.

Но успех Стюарта Чемберлена был превзойден Освальдом Шпенглером, немецким писателем, родившимся в 1880 г. и умершим в 1936 г. В 1918–1922 гг. он опубликовал два солидных тома «Закат Европы», которые имели продолжение в виде книги «Пруссачество и социализм».

В названных работах автор прежде всего хочет установить, что история всех народов, создавших цивилизацию, подчиняется неизменным, фатальным законам, и, естественно, занимается их поиском.

По Шпенглеру, который черпает вдохновение у Гобино, хотя и изменяя его классификацию, до настоящего времени существовало восемь оригинальных культур: вавилонская и египетская, которые расцвели за три тысячи лет до нашей эры; спустя полторы тысячи лет утвердилась индийская культура, китайская и примитивная греческая с центром на Крите. Около трехсот лет до нашей эры проявила себя культура арабская или магическая, двумя столетиями позже – мексиканская и, наконец, ближе к десятому веку нашей эры на обширной равнине на севере Германии родилась культура западная, или фаустианская.

Каждой из этих культур автор отводит период длительностью около тысячи лет, который он делит на две фазы: первую восходящую, заканчивающуюся пять столетий спустя после своего начала, и вторую нисходящую, когда культура превращается в цивилизацию с длительностью существования примерно одинаковой, как первая фаза. С напыщенным чувством знатока истории, хотя по правде сказать, очень часто подтасовывающего факты, чтобы придать убедительность своему тезису автор устанавливает параллелизм между различными культурами и цивилизациями, пытаясь показать, что каждая из них проходила аналогичную фазу. И эта параллель простирается даже на индивидуальные особенности различных культур. Так, например, деятельность Филиппа Македонского и его сына Александра Великого соответствует в эллинской культуре тому, что сделал Наполеон I в культуре фаустианской.

Главной причиной упадка каждой культуры является вымирание или вырождение старого дворянского класса, когда сельская и военная аристократия, основывавшая свое господство на силе и смелости, замещается финансовой буржуазией города, принимающей на себя руководство государством, опираясь на иллюзорную эгалитарную демократию, которая непреложным образом подготавливает абсолютистский режим.

Культура фаустианская, или германская, также должна подчиниться закону прогрессирующего упадка и исчезнуть по истечении фатальных тысячи лет. Хотя она может дожить и до XXII века, что позволяет, по мнению Шпенглера, еще доверить немецкому народу важную роль в мировой истории. Тем временем в XXI в. начинает формироваться новая культура на просторах огромной западноевропейской равнины, куда включается и большевистская Россия, но с необычной предусмотрительностью автор воздерживается от точных пророчеств по данному поводу.

В конце концов позиции, аналогичные позициям Гобино, Лангбена, Чемберлена и Шпенглера, поддерживает также Гюнтер[77]77
  Ганс Гюнтер (1891–1968) – немецкий антрополог и этнолог, публицист, профессор Иенского, Фрейбургского и Берлинского университетов.


[Закрыть] в своих публикациях «Нордическая мысль у немцев» и «Расы немецкого народа». Скажем прямо, в них автор признает, что сам немецкий народ есть результат смешения различных рас, хотя подчеркивает, что в Скандинавии и на Северо-Западе Германии превалирует нордический тип, чьими физическими характеристиками являются высокий рост, длинноголовый череп, светлые волосы и небесноголубые глаза. Этот человеческий тип отличается также превосходством своих интеллектуальных и моральных данных.

Вместе с тем он допускает, что справа от Эльбы пруссаки в известном смысле загрязнены смешением крови со славянами, а баварцы и вообще южные немцы в большинстве своем не являются нордическими. Он также допускает, что нордический тип эпизодически встречается на севере Франции и в Северной Италии, особенно в восточных районах Англии. Как и Чемберлен, он сетует на то, что численность людей нордического типа имеет тенденцию к уменьшению, потому что, будучи более предприимчивыми и смелыми, они легко эмигрируют и несут наибольшие потери в войне. Кроме того, у них меньшая сопротивляемость антигигиеническим условиям больших городов, они легче заражаются туберкулезом. Таким образом, по мнению автора, законодатель должен сделать так, чтобы не уменьшалась численность нордического типа, который из всех рас, населяющих Европу, без сомнения, лучший.

Потребовался бы целый том, чтобы исчерпывающе проследить, какая же часть верна, а какая ошибочна из тех, более или менее голословных утверждений, которые мы рассматривали, поэтому ограничимся тем, что сформулируем принципиальные возражения против них[78]78
  Много других аргументов против чрезмерной важности, приписываемой расе как фактору истории народов можно найти в нашей книге «Элементы политической науки» Loc. eit часть 1,§ XX,XI и XII.


[Закрыть].

Прежде всего можно сожалеть, что эти писатели, убежденные в важности расового фактора в складывании судеб народов, не побеспокоились о том, чтобы точно определить значение слова «раса». Фактически говорится и пишется в общем о расах белой, черной и желтой, упоминаются еще расы семитская и арийская, а также расы латинская, германская и славянская. В первом случае речь идет о различиях соматических, легко понимаемых, поскольку белое нельзя перепутать с черным и желтым, в то время как во втором и особенно в третьем случаях отличия относительно минимальны, и они проявляются только в средних значениях соматических измерений и не так очевидны, чтобы исключить случаи, когда семита можно принять за ария или еще лучше, когда француза или итальянца, или же латина путают с немцем.

Конечно, когда различия рас вполне очевидны, например между европейцем и негром из Центральной Африки, можно утверждать, что расовое прирожденное превосходство есть один из факторов, а возможно, главный фактор различного отношения к цивилизации. Но было бы по меньшей мере опрометчиво рассуждать подобным образом при сравнении белого и желтого, поскольку, например, нельзя отрицать того, что китайцы сумели создать цивилизацию, которая имела свои периоды расцвета, что японцы продемонстрировали отличные способности к ассимилированию сначала китайской, а потом и европейской культуры. А свидетельства, оставшиеся нам от древнейших цивилизаций Месопотамии и Египта, убеждают в том, насколько безосновательно обвинять в интеллектуальной и моральной отсталости так называемую расу семитскую и субсемитскую. Достаточно бросить общий взгляд на историю Европы, чтобы убедиться в том, что никакой народ, населявший ее, не имел постоянно безоговорочного превосходства над всеми остальными.

Будет уместным тем более вспомнить, что сейчас на свете не найти ни одного народа, который мог бы похвастать принадлежностью к какой-то одной ветви расы или племени, которую сравнительная антропология детально не идентифицировала. С тех пор, как началась история, можно констатировать, что наиболее древние цивилизации сначала Азии, потом Египта были продуктом деятельности народов, в жилах которых текла кровь смешанная, кровь многих рас и подрас, и это смешивание шло все более интенсивно. То же происходило и в Европе, где почти в каждой нации можно найти слияние трех главных подрас, которые населяли и населяют эту часть мира[79]79
  Сейчас общепризнанно, что отмеченные три подрасы – это средиземноморская и евро-африканская среднего роста, волосы и глаза преимущественно коричневые и череп долицефальный, относительно узкий и длинный; евро-азиатская или альпийская среднего роста, волосы каштановые, более или менее светлые и череп брахицефальный или относительно более широкий, чем длинный, и подраса, называемая райхенгребер, высокого роста, блондины и долицефалы. Первая населяет преимущественно три южные полуострова, т. е. Балканский, Апеннинский и Пиренейский, и Южную Францию и имеет определенное число представителей в остальной Франции, южной части России и Англии; вторая живет преимущественно на большей части России, в Центральной и Южной Германии, в Швейцарии, в центре Франции, в Северной Италии и на части островов. Наконец, третья составляет большинство населения в Скандинавии и имеет своих представителей в Северной Германии, на севере Франции, в Англии, а также в Северной Италии. Впрочем во всех европейских странах, где превалирует одна из отмеченных подрас, присутствуют и представители других. В Центральной Италии, например, количество представителей подрасы евро-африканской в численном отношении примерно одинаково с евро-азиатской. Первым ученым, который начал в 1845 г. антропологические исследования и предложил измерение черепов как фундаментальный критерий для этнической классификации, был швед Ретциус.


[Закрыть].

И тем более нельзя принять доктрины Булленвилье, Гобино и Гумпловича, на основе которых различие между социальными классами должно определяться различием рас, потому что даже если это и происходит кое-когда и временно, в большинстве случаев и в обычных условиях именно из среды классов управляемых выходят управляющие. В Центральной и Западной Европе противопоставление пришлого населения населению коренному происходило в первые века Средневековья, когда германские варвары вторглись в Римскую империю. Можно было бы привести примеры Пиренейского полуострова и Сицилии, которые были завоеваны арабо-берберами в начале VII и XIX вв., а также пример Англии, захваченной в XI в. огромной армией наемников, возглавляемой Вильгельмом Бастардом. Но в указанных случаях, когда различие религии не является препятствием к слиянию, после нескольких поколений завоеванное население сливается с завоевателями, и если бы Булленвилье и Гобино лучше знали историю Франции и Испании, они бы усвоили, что меньше чем за век, после того как франки завоевали Галлию, а вестготы Испанию, многочисленные галлоримляне составили часть франкской аристократии, а испаноримляне – вестготской. Также не следует забывать, что как на Пиренейском полуострове, так и на Сицилии не были редкостью случаи, когда побежденные принимали веру победителей и разделяли их судьбу, и что, как правило, повсеместно случались брачные союзы победителей и побежденных.

Слабое основание имеет классификация человеческих цивилизаций, предложенная Гобино, потому что некоторые следует добавить к этому перечню, а некоторые исключить. Еще меньше оснований у Шпенглера, который ко всему прочему хотел бы приписать каждой цивилизации фатальную длительность в тысячу лет, как и фатально одинаковый ход развития, по которому каждая цивилизация проходит идентичные фазы подъема и упадка. Достаточно вспомнить, что китайская цивилизация длилась без значительных прерываний около четырех тысяч лет, а египетская поддерживалась в своих главных чертах две с половиной тысячи лет, т. е. от Мейеса до завоевания Египта Камбизом, и что почти такой же была длительность цивилизации вавилонской, поскольку почти похожей была дистанция, отделявшая эпоху Лугалцаггисти и Саргона Древнего от эпохи Навуходоносора. И можно было бы возразить и выразить непонимание тому, почему Германия указана в качестве страны, где родилась современная западная, или фаустианская, цивилизация, в то время как восстановление европейской культуры после темных веков наиболее древнего Средневековья произошло более или менее одновременно в Италии, во Франции и в Германии, а уж если выделять наиболее раннюю страну, предшественницу других, то это Италия.

Когда говорят о культуре или о цивилизации народа, очевидно, следует ссылаться на ту сторону человеческой деятельности, которая выражается в религии, политике и искусстве, в организации управления, в военном деле, а также в экономическом производстве, обязанном коллективной деятельности данного народа, его оригинальным разработкам. Совершается большая ошибка, если не учитывается тот факт, что уже четыре или пять тысяч лет, нет и не было ни одной совершенно оригинальной цивилизации, возможно за исключением китайской или цивилизации американских аборигенов. Уже доказано, что индийская цивилизация претерпела влияние цивилизации эллинской, с которой она имела контакты со времен эпохи Александра Великого. Фактически различные цивилизации не были и не бывали, как это кажется Гобино и Шпенглеру, организмами, совершенно изолированными один от другого, но были и суть, и сегодня больше, чем когда-либо, сообщающимися сосудами. Каждая из них старается извлечь в известной мере полезное из результатов, достигнутых другими, и каждая последующая может унаследовать полностью или частично достояние предшественников.

Разумеется, можно без всякого самомнения утверждать, что до сих пор не сложилось никакой высшей цивилизации, превосходящей те, что существуют в Европе и Америке в течение XIX в. Но следует помнить, что арийская ветвь белой расы, которая ее создала, является наследницей своих далеких предков-греков и римлян, воспринявшей от них огромное множество идей и знаний, которые в значительной мере облегчили их задачу. В свою очередь сначала греки, а потом и римляне многому научились у древних восточных цивилизаций. Именно от них происходят многие полезные растения и животные, составлявшие первые капиталы и первые машины, которыми располагало человечество. От них идут наиболее древние алфавиты, сделавшие возможным целостную передачу мыслей и знаний от поколений предшествующих поколениям последующим. От них в конце концов происходит христианство, т. е. религия, которая внесла весомый вклад для поднятия морали принявших ее народов.

В заключение можно сказать о расовой теории то же, что уже сказано об историческом материализме, т. е. то, что одна и другая теория содержат часть истины, но весьма далеки от того, чтобы вмещать всю истину. Конечно, особые и унаследованные способности народа являются одним из элементов, способствующих подъёму или понижению интеллектуального и морального уровня и, следовательно, влияющих на его политические институты. Но эти способности выступают в большей мере как следствие его прошлого, которое получилось таким благодаря действию многих других факторов, нежели исключительному воздействию расы. Не нужно забывать, что вклад, который она внесла в психологическое восстановление народа, может оказаться существенным, когда расовые отличия, как уже подчеркивалось, значительны и минимальны, когда они настолько слабы, что могут быть обнаружены только с помощью средств измерения черепа.

Подобно тому, как политическая экономия снабдила некоторыми элементами конструкцию марксистской теории, а дарвинизм способствовал становлению так называемого позитивизма Спенсера, так же и антропология и сравнительная философия, история и открытия археологии способствовали формированию расистской теории. Конечно, в общем плане не предосудительно, что политическая наука извлекает пользу из результатов, достигнутых другими дисциплинами, лишь бы означенный метод применялся с максимальной осмотрительностью, без стремления использовать кажущиеся аналогии и без того, чтобы исторические факты и заключения антропологии и филологии искажались и подтасовывались ради поддержки предположений писателя.

Среди априорных положений наиболее опасны те, которых не избежали многие выдающиеся мыслители, стремившиеся найти единый закон, от которого фатально зависит прогресс и упадок политических организмов. Платон, Полибий, Кампанелла, Вико, Леру, Гобино, Маркс, ныне Спенсер, не говоря уже о других, в поисках такого закона старались извлечь из анализа прошлого точное предсказание политического будущего различных народов. Сегодня можно без опасений утверждать, что никто из этих выдающихся людей не смог в своих попытках достичь желаемого, потому что в принципе это невозможно. Все их системы на самом деле легко поддаются критике, и какая бы аналогичная система не появилась, она будет подвергаться критике, потому что невозможно проследить единственную причину политического прогресса или упадка народов, которые зависят от множества причин как внутреннего характера, так и шагов, предпринятых иностранными политическими организмами, с которыми данный народ находится в контакте.

Как не существует единственной причины, от которой проистекают все болезни, терзающие человеческое тело, так бессмысленно искать единый и постоянный источник всех изменений социального организма, который не менее сложен, чем организм индивидуального человека[80]80
  Недавно профессор Гюнтер опубликовал серию работ, посвященных расам, к которым принадлежат европейские народы, их влиянию на всю историю, на их политические институты. По мнению профессора Гюнтера, рас, в настоящее время населяющих Европу, как минимум шесть. Мы уже вели речь о средиземноморской, альпийской и нордической. Кроме того, есть раса динарская, превалирующая на Балканском полуострове, и восточно-балтийская, распространенная в особенности в Восточной Пруссии, Польше, Силезии и на северо-востоке России.
  На Канарских островах и на северо-востоке Европы находятся остатки шестой расы, населявшей Европу в эпоху палеолита. Кроме того, профессор Гюнтер предполагает существование седьмой расы, чьи характеристики еще до сих пор хорошо не уточнены. Евреи же принадлежат к расе экстраевропейской, происходящей из Сирии.
  По мнению берлинского профессора, физическое, моральное и интеллектуальное превосходство принадлежит народам, у которых превалирует нордическая раса, как, например, скандинавы и жители Северо-Востока Германии. Человек нордической расы отличается владением собой, энергией и любовью к справедливости и правде. Фактически большая часть выдающихся людей в Европе и Америке обладают характеристиками представителей нордической расы.
  Очевидно, что выводы, к которым приходит профессор Гюнтер, весьма аналогичны теориям Гобино, Чемберлена и Лангбена и метод, применяемый берлинским профессором, еще более аналогичен методам своих предшественников: он состоит в установлении постоянного отношения а priori между расовыми характеристиками народа (рост, форма черепа, цвет волос и глаз) и его психологией, которая проявляется в тех или иных эпизодах его истории.
  Этот метод был бы хорош, если бы применялся с максимальной объективностью, если бы анализируемые исторические факты интерпретировались в точной манере и чтобы обращалось внимание также и на факты, противоречащие тезису, защищаемому автором.
  Думается, что профессор Гюнтер и его предшственники далеко не всегда прибегали к таким мерам предосторожности.
  Заключая, скажем еще раз, что преобладание определенного этнического элемента может явиться одной из причин, способствующих созданию такого типа цивилизации, который принят данным народом. Но когда говорится об этнических различиях малоощутимых, таких, какие существуют между европейскими народами, то этнический фактор почти никогда не выступает главной причиной психологических различий, которые можно проследить между одной нацией и другой нацией, и еще меньше может быть единственной причиной этих отличий.


[Закрыть].