Текст книги "Сделать жизнь"

Но в одном месте склон пересёк глубокий след от трактора. Я попытался перескочить через него без остановки, на скорости. Первую колею удалось проскочить, а на второй одна лыжа проскочила, а вторая ударилась в край колеи и остановилась. Это был снова лобовой удар по лыже, при котором тогдашние крепления, как я уже отмечал, не срабатывали. А первая-то лыжа едет. Меня мгновенно растянуло в шпагат, причём двигавшаяся лыжа прошла ребром вдоль всей другой неподвижной ноги. Результат: руки, ноги целы, вдоль всей правой ноги – тёмно-лиловый синяк, а лыжа погнута мысом вверх почти под углом в девяносто градусов. Мы с приятелем кое-как выпрямили лыжу, благо в её основе был алюминий, но работать как лыжа она уже не могла. Дальше спускаться пришлось практически на одной лыже. Помощи ждать на этой горе было неоткуда. Тогда мобильных телефонов не было, и спасателей на горе в Цахкадзоре не было. Только сейчас, когда пишу эти строчки, начинаю понимать, как мы тогда рисковали. А почти новые польские лыжи пришлось выбросить, выправить их не удалось.

При первой поездке в ФРГ я купил себе австрийские лыжи Head и безопасные крепления. И с тех пор я уже катался на современных лыжах, креплениях и ботинках. Находясь в Японии, я купил там лыжи австрийской фирмы Blizzard, а позже сменил их на карвинги фирмы Atomic. Это были отличные лыжи. Они не раз спасали меня в самых критических ситуациях. Крепко держали на крутяках, особенно при попадании в зону льда. На них достаточно было присесть и немного отклониться вбок, чтобы лыжи сами вынесли меня по дуге из опасной зоны ледяного катка. В последние годы своих поездок в горы я не брал лыжи с собой, тяжело было таскать. Да и на прокате можно выбрать лыжи на свой вкус и соответственно по погоде: тепло и мягкий снег – лыжи помягче и покороче, а если снег жёсткий и встречается лёд – лыжи подлиннее и пожёстче.

Заканчивая рассказ о лыжах, не могу удержаться, чтобы не рассказать о тех местах, где побывал, где советую побывать, и что такое отдых в горах на лыжах. Ведь это далеко не простое тупое катание на лыжах. Спуск на скорости, когда и тело, и ноги, и лыжи единое целое и беспрекословно слушаются тебя, вызывает неописуемый восторг, вызывает ощущение полёта птицы. И каждый раз, спустившись с горы, хочется снова и снова сесть на подъёмник, чтобы ещё и ещё раз ощутить это неповторимое чувство полёта и восторга, когда душа и тело поют в унисон от радости ощущения полной гармонии. Правда, чтобы испытывать такие эмоции, нужно научиться хорошо и непринуждённо кататься, то есть научиться идеально управлять своим телом и его продолжением – лыжами. Они должны стать единым целым. А вот здесь у многих не хватает терпения, хотя при современном лыжном инвентаре научиться гораздо проще, чем в наше время.

Но кроме катания горные лыжи – это целый комплекс положительных эмоций. В горах вас окружает положительная аура. Во-первых, это всегда разная и всегда неописуемо красивая панорама окружающих гор, сверкающих на фоне синего неба, именно не голубого, а синего неба. Во-вторых, масса солнца, яркого, горного. От него надо, конечно, укрываться. Мы в России катались в марлевых масках, а потом на Западе спасались мазями, но оно всё равно вместе с ветром проникало в нас, насыщало витамином Д. Приехать ранней весной в Москву с шоколадным загаром считалось высшим шиком. В-третьих, ежедневные усиленные физические нагрузки полностью прокачивали и обновляли наши тела. Вдобавок мы промывали наши тела чистой талой ледниковой водой, какой внизу в долине не найдёшь.

Посёлки в горах расположены на высоте от 1000 до 2000 метров над уровнем моря, поэтому атмосферное давление в горах ниже. По этой причине я и многие другие всегда чувствовали себя в горах лучше, чем в долине. А чистый горный воздух! Один он чего стоит. Кроме того, мы все оставляли все наши заботы и огорчения внизу в долине, а здесь, в горах, все отдавались празднику. Поэтому здесь все улыбаются друг другу, и лица светятся счастьем и наслаждением. Итог: в горах одна положительная аура. Поэтому мы все, и я в том числе, привозили много друзей с гор. Тогда в далёкие шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые и даже девяностые этот вид спорта считался элитным, и им занималась только интелигентная молодёжь. Некоторые друзья быстро терялись, а с некоторыми сохранил дружбу на всю жизнь. Воистину слова Высоцкого:

 
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а – так;
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, —
Парня в горы тяни – рискни!
Не бросай одного его:
Пусть он в связке одной с тобой —
Там поймёшь, кто такой.
 

Свои правила страховки существуют и у горнолыжников. В плохую погоду, туман мы объединялись в группы, чтобы было легче достигнуть подъёмника или безопасного спуска. Если с кем-то случалась беда, например, серьёзное падение или травма, другие, даже незнакомые люди всегда приходили на помощь. Это в горах неписаное правило.

Теперь коротко о местах катания. Здесь рассказ можно разделить на две части: часть первая – советский период и часть вторая – переходный период к капитализму, когда «железный занавес» границ был снят.

Я уже упомянул о некоторых, пожалуй, самых популярных курортах в СССР. После возвращения из Японии один отпуск я провёл на Эльбрусе. Там катание начиналось с 3500 метров по совершенно диким трассам. Но спуски проходили строго в группе и под руководством местного инструктора. Гора серьёзная и свобода на её склонах не допускалась. Подъём на гору осуществлялся в вагоне, который брал на борт человек двадцать. Снега в том году (1988) выпало очень много, и мы могли спускаться до гостиницы «Азау», не снимая лыж. Местами нам приходилось спускаться по свежему пушистому снегу, но это требовало специальной техники. Приходилось принимать заднюю стойку, чтобы мысы лыж выглядывали из снега, иначе они могли зарыться глубоко в снег. Поворачивать в такой стойке, находясь по пояс хотя и в пушистом, но всё-таки снегу, очень тяжело. К концу спуска мы пребывали в совершенно мокром состоянии.

В тот год перед нашим приездом, а я приехал с группой по путёвке в конце апреля, с северного склона Чегета сошла мощная лавина, перегородившая долину и дорогу, которая вела от Чегета к подножью Эльбруса, где была расположена наша гостиница «Азау». При сходе лавины погибла группа немцев из ГДР. Когда наша группа приехала, через снежные заносы лавины бульдозером была уже пробита дорога до «Азау». В срезе дороги высотой около пяти метров прекрасно была видна вся структура спрессованной массы лавины, состоявшая из льда, снега, сучьев, ветвей и перемолотых стволов деревьев. Спасенья от такой лавины нет.

В следующие два года я ездил кататься на лыжах в Казахстан, на курорт Чембулак, что расположен над высокогорным катком «Медео» на окраине Алма-Аты. Через «Машиноимпорт» для этого курорта были закуплены две линии бугельных подъёмников в Венгрии, поэтому встречали меня там как отца родного. Машина ждала в аэропорту Алма-Аты, везла прямо в застолье с коньяком во главе с директором комплекса, а дальше на склон в сопровождении опять же директора. Я никогда не катался на лыжах с алкоголем в желудке, но здесь пришлось, восточное гостеприимство.

В конце восьмидесятых в Грузии было создано совместное предприятие для горнолыжного комплекса «Гудаури». В него вошли со своими капиталами Австрия, Венгрия и Грузия. Грузия, естественно, предоставила землю, венгры построили гостиницу четыре звезды, а Австрия поставила современные четырёхместные кресельные скоростные подъёмники и оборудование по подготовке лыжных трасс. Курорт расположен внутри подковы из гор, и её основные склоны обращены к югу. Я приехал туда в начале марта, солнце уже грело сильно, поэтому днём трассы подтаивали и к обеду превращались в кашу, а за ночь замерзали. Но на курорте был установлен европейский порядок, поэтому ночью все трассы обрабатывались ратраком и наутро были в идеальном порядке. Курорт был маленький, всего три подъёмника, два шли в параллель и один в продолжение их – наверх, где был серьёзный крутяк и бугры, так как ратрак на таком крутом склоне работать не мог.

Путёвку я купил в Москве, она по тем временам была очень дорогая, но после Японии я мог себе это позволить. Поэтому гостиница оказалась вполне современная, но полупустая. В то время обычный советский человек не мог себе позволить останавливаться в гостинице с уровнем цен как в Европе. Ниже Гудаури километра два или три располагалась пара турбаз, откуда на автобусе привозили туристов. Несмотря на это, лыжников было крайне мало и подъёмники ходили полупустые. Это курорт на одну неделю пребывания. В гостинице было прекрасное трёхразовое питание, шведский стол, шеф-повар венгр. Как-то за обедом в пустом ресторане я разговорился с незнакомым мужчиной, явно непохожим на горнолыжника. Он оказался следователем из Москвы. Вот что он мне рассказал.

При создании совместного предприятия планировалось, что Гудаури будет международным курортом. Однако ни австрийцы, ни венгры не заинтересовались курортом в Грузии. Очевидно, из-за небольших площадей катания. Единственно, кто им заинтересовался, были австрийцы-экстремалы, которые признавали катание только с диких гор. Как я уже отмечал, Гудаури был окружён подковой гор высотой не менее 3200–3500 метров. Каждую неделю в зимнее время из Австрии прилетала небольшая группа таких любителей. Аэрофлот с аэродрома в Тбилиси выделял им вертолёт с лётчиком. Вертолет взлетал из Гудаури и доставлял австрийских ребят на одну из вершин окружавших Гудаури гор, откуда по дикому снегу они спускались к трассам курорта. Действительно, многие вершины гор были испещрены следами-змейками.

Но за две недели до моего приезда случилась катастрофа. Для обслуживания австрийских групп на базе жил молодой парень, австриец. Он был инструктором и обслуживал катание каждой австрийской группы. В тот роковой день группа вместе с инструктором вылетела в горы. Пилот выбрал место для посадки и сел на довольно крутой склон горы. Надо сказать, что выбрать место для посадки вертолёта на крутых склонах – довольно трудная задача, а сама посадка небезопасна. Инструктор попросил открыть дверь и соскочил с вертолёта, чтобы осмотреть склон с целью определения пригодности склона для старта группы.

Двигатель вертолёта продолжал работать на малых оборотах, соответственно, вращался и винт. Инструктор на лыжах соскользнул от вертолёта немного по склону, но в это время вертолёт потерял равновесие и завалился набок. Вращающиеся лопасти винта задевают инструктора и отрубают ему ногу. Выходной люк у упавшего на бок вертолёта заклинило, и люди не могли выйти, чтобы помочь юноше. Кровь хлещет из раны. Пока открыли люк, пока перевязали обрубок, парень потерял много крови. Пока прилетел другой вертолёт из Тбилиси, прошло несколько часов. Парень умер в аэропорту Тбилиси от потери крови. Спуски с гор по диким трассам были запрещены.

Мне также удалось съездить в составе тургрупп от МВТ на лыжные курорты Словакии и Сербии. Трассы там были небольшие, горы низкие, в общем, ничего интересного. В последний день пребывания на горе Хопок в Словакии я совершил ошибку, за которую расплачивался несколько месяцев. Дело было так. В последний день нашего отъезда мы решили с утра ещё немного покататься, так как уезжали мы после обеда. Я со своим товарищем по лыжам и «Машиноимпорту» Виталием Богородским откатались пару часов, разогрелись и спустились к нашей гостинице, которая находилась прямо на середине склона горы Хопок. До обеда оставалось ещё минут тридцать, и мы решили немного позагорать. День был чудесный, яркое тёплое солнце, полное безветрие. Поэтому я разделся до пояса и уселся на скалу загорать на ласковом солнце.

Последствия наступили уже к вечеру, когда мы разместились на ночь в небольшом городке в ожидании поезда на Москву. В Москву я уже приехал с хорошим фурункулом на той самой пятой точке, как поётся в одной горнолыжной песне: «перепрыгивая кочки, тормозим на пятой точке, потому что мягкая она». Вызванный на дом врач, увидев нарыв, побледнел и сразу вызвал скорую помощь. Скорая доставила меня в больницу и непосредственно на операционный стол. Несмотря на то, что карбункул был удалён, ткани настолько были повреждены, что новые нарывы возникали по краям старой раны. Их снова амбулаторно резали, и так повторилось несколько раз. На бюллетене провел около полутора месяцев. Больше в горах я никогда не раздевался и не загорал.

География поездок в горы резко изменилась после того, как политический «занавес» рухнул, и границы были открыты. Первая поездка у меня состоялась в Италию вместе с моим коллегой по работе. Я к этому времени начал работать в «Газпроме» на должности начальника отдела цен. Поэтому у нас были паспорта со служебными визами. В Италии работали представители «Газпрома», и они по нашей просьбе заказали нам гостиницу и внесли аванс за бронь. Для поездки мы выбрали Курмайор, небольшое и очень старинное местечко, расположенное на склоне Монблана и на границе между Италией и Францией. Здесь издревле проходило почтовое сообщение между Францией и Италией, теперь был прорыт тоннель под Монбланом с автобусным сообщением. На той стороне Монблана во Франции располагался всемирно известный горнолыжный курорт Шамони.

В Курмайоре зона горнолыжного катания по европейским меркам была небольшая, около 80 км. Мы её быстро откатали. С трасс Курмайора через глубокое ущелье открывался великолепный вид на Монблан и сверкавшие на солнце ледники, спускавшиеся со склонов Монблана. Очень красиво. Когда мы останавливались перекусить и отдохнуть, мы непременно располагались так, чтобы была возможность любоваться видами Монблана. Зайдя в местное турбюро, мы узнали, что имеется возможность спуститься с самого Монблана, и купили билеты на спуск. В стоимость билета входил подъём на Монблан на высоту 3750 метров, спуск на лыжах по леднику Белая долина в сопровождении инструктора до Шамони во Франции, и возвращение в Курмайор на автобусе по тоннелю. Наша группа состояла из пятерых молодых англичан, инструктора-итальянца и нас, двоих русаков не очень молодого возраста. Мне было тогда пятьдесят пять лет, Марату – около сорока.

Подъём состоял из трёх очередей подвесных кабинок, поднимавшихся вверх почти по отвесной стене, поэтому спуск с горы в сторону Италии был категорически запрещён. На верхней площадке после третьего подъёма находился пограничный пост, так как это была граница между Францией и Италией. На посту дежурили карабинеры. У нас с Маратом не было виз во Францию, так как «шенген» тогда ещё не существовал. Инструктор нас предупредил, что в случае, если карабинеры вздумают проверить наши паспорта, они нас дальше не пропустят и нас отправят обратно в кабинках лифта вниз в Курмайор. Мы с Маратом решили рискнуть и попробовать спуститься во Францию нелегально. Всё прошло благополучно, карабинеры не обратили на нас внимания, мы вступили во Францию.

Над нами простиралось тёмно-синее безоблачное небо и вершина Монблана, до которой, казалось, рукой подать. Под нами простиралась Белая долина с ровным пологим спуском ледника шириной триста-пятьсот метров, окаймлённым с обеих сторон цепью гор. Лыжные трассы отсутствуют. Сплошной целинный снег. Стало как-то не по себе, справимся ли мы. Инструктор выстроил нас цепочкой, сам стал впереди и велел ехать за ним строго в коридоре проложенного им пути. Главная опасность, которая нас ожидала, – это ледяные торосы и трещины во льду ледника. Впереди у нас было двадцать два километра спуска. Ехали медленно, широкими плавными дугами. Под лыжами был слой снега толщиной не более десяти сантиметров, а под ним – твёрдый лед. Начали попадаться гряды торосов из снега и льда, объезд которых уводил нас то на одну, то на другую сторону ледника. А потом пошли трещины во льду, глубокие и узкие. Некоторые мы объезжали, но в две или три пришлось спускаться, чтобы проехать дальше.

Делалось это следующим образом. Сначала спускался инструктор. Он на скорости спускался вниз до дна и по инерции выскакивал на поверхность на другом конце трещины. Глубина трещины составляла три-шесть метров, а ширина – не более полутора метров. Длина около пятидесяти метров. Задача состояла в том, чтобы при спуске в трещину разогнаться и при этом не зацепиться за её стены, и чтобы лыжи шли строго вдоль дна расселины. Мы сжимались в комок, прижав палки и руки плотно к телу, и ныряли в зелёно-голубую бездну друг за другом по очереди. У инструктора на плече висел трос. На случай, если кто-то застрянет в расщелине, его надо было вытягивать тросом. Наша группа проскочила все трещины без осложнений.

Спуск по леднику занял четыре часа, а затем до Шамони мы ехали по лесной лыжне ещё почти час, так что в Шамони вся группа прибыла изрядно обессиленной. Зато с каким же удовольствием мы пили прекрасное французское пиво, пока ожидали автобус, который за тридцать минут вернул нас через тоннель в Курмайор! Из этой поездки у меня также сохранились в памяти воспоминания о маленьком домашнем двухзвёздочном отеле, где мы жили, и как нас кормили. Особенно вкусное было спагетти с сёмгой и сливочным соусом. Марат был большой мальчик, и ему иногда не хватало ужина в гостинице. Тогда мы шли в пиццерию и ели вкуснейшую пиццу, приготовленную в специальной печи, расположенной под открытым небом во дворе заведения.

Дальнейший обзор горнолыжных курортов, на которых мне удалось покататься, я решил описать не в хронологическом порядке, а по странам. Поэтому продолжу рассказ об итальянских курортах.

В Италии расположены две горных системы: наружная цепь в виде подковы высокогорных Альп, по которым у Италии проходят границы с рядом стран, и внутренняя горная область, так называемые Доломитовые Альпы. Катаются и там, и там, но горы принципиально разные. Альпы – высокие, суровые, с глубокими, порой довольно тёмными ущельями и множеством высокогорных ледников на уровне 3000–3500 метров. Доломиты – горы скального типа, невысокие, в среднем 2400–2600 метров, но очень красивые благодаря причудливым скалам и живописным долинам между скалами, вернее, скальными массивами. Благодаря особому мху, который покрывает скалы, при определённом освещении скалы приобретают красно-коричневый или розовый цвет. Из-за разницы высот снег на курортах разный. И погода разная. Доломиты находятся в центре итальянского «сапога» и прикрыты от западных влажных ветров Атлантики Альпами. По этой причине в Доломитах больше солнечных дней, чем в Альпах, и там теплее.

Вообще говоря, погода в горах является очень важным фактором, потому что, если облака накрывают горы, кататься очень трудно и даже можно заблудиться и сойти в тумане с трассы, а это очень опасно. Со мной был такой случай в Альпах, в Италии на границе с Францией, на курорте Сестриер. Я был в командировке в Италии и по её окончании задержался в стране, оформив отпуск, чтобы покататься на лыжах неделю. Фирма «Нуово Пиньоне», с которой я вёл переговоры во время этой командировки, любезно забронировала мне в Сестриере роскошный отель, в котором снимался в своё время знаменитый американский фильм If tomorrow comes («Если наступит завтра»). Был конец марта. Сезон заканчивался.

Туристов на трассах было очень мало. Зона катания очень большая, не менее четырёхсот километров.

Я поднялся на одну из отдалённых вершин в полном одиночестве, как внезапно налетел ветер и все склоны горы покрыл густой туман. Я стал спускаться почти на ощупь, высматривая флажки, отмечающие границу трассы. В какой-то момент меня бодро обогнали три лыжника и уверенно приняли левее и вниз. Естественно, я устремился за ними, но метров через двести стало ясно, что мы свернули с трассы. Сигнальные флажки пропали. Пришлось вслепую подниматься вверх в гору на трассу до флажков. Всё обошлось.

В густой туман я попадал не раз на разных курортах. Но мы всегда старались кататься группой, и поэтому взаимная выручка помогала нам выбираться из трудных ситуаций. Помощь в горах – неписаный, непреложный закон. Я многим помогал подняться или спуститься, но мне – тоже. Однажды во Франции после сильного снегопада я не удержался на повороте и вылетел с трассы, и сразу ушёл в снег по грудь. Попытки встать и выбраться приводили только к дальнейшему погружению. Проезжавшие мимо лыжники меня заметили. Потребовалось усилие двух здоровых парней, чтобы меня вытащить из сугроба вверх по склону.

Неустойчивость погоды в горах привела меня к необходимости выбора сроков поездки и её длительности. Я почти всегда ездил в горы сроком на две недели, чтобы застать наверняка солнечные дни. И с этой точки зрения лучшие месяцы в Альпах – февраль и март. Если говорить, где лучше, в Альпах или Доломитах, я предпочитаю Доломиты. В регионе Трентино – Альте-Адижио, в провинции Больцано находится самый большой горнолыжный курорт в Италии. Там вокруг горного образования Селла-Ронда сходятся три долины: Валь-Гардена, Валь-ди-Фасса и Корвара-ин-Бадия. В каждой долине расположено по несколько небольших, но очень живописных, на тирольский лад, поселений, объединённых в пределах каждой долины единой системой катания на лыжах и автобусными сообщениями специально для лыжников. В них можно перемещаться в горнолыжных ботинках. И это очень удобно.

Такая система автобусов под названием ски-бас существует по всей горнолыжной Европе. Протяжённость горнолыжных трасс в каждой долине составляет в среднем сто двадцать – сто пятьдесят километров. Но мало того, они все объединены системой подъёмников, расположенных по кругу вокруг Селла-Ронды, причём этот горный массив можно объехать по кругу, не снимая лыж, как по часовой стрелке, так и против часовой. Круг составляет примерно сорок километров. Минимум полдня катания. Поэтому если купить единый билет Доломиты (ски-пасс), то можно кататься по всем зонам по единому пропуску. Таким образом, с учётом ответвления в районе Араббы на гору Мармолада с её небольшим ледником (высота около 3300 метров) общая длина трасс курорта составляет около шестисот километров, и всё это доступно не снимая лыж с ног.

Кстати, подъём на гору Мармолада проходит по вертикальной стене в три этапа. В кабине подъёмника при взгляде на вертикальную стену и бездну внизу под кабиной становится немного не по себе, а вдруг трос кабины оборвётся? Тогда спасенья нет. А кругом красота безумная: розовые скалы, между ними широкие долины, утыканные отдельными зелёными пушистыми соснами, и белый мягкий снег.

Но есть в Селла-Ронде серьёзная опасность. Подъёмники по всем зонам катания закрываются ровно в семнадцать ноль-ноль, и если вы задержались в чужой зоне катания, то есть в зоне катания другой долины, вы на лыжах уже домой не доберётесь. Мало того, вам придётся спуститься вниз на лыжах до ближайшего рейсового автобуса или такси и оттуда вкруговую добираться до своей долины и своего отеля. Такое я однажды испытал на себе. Увлёкся. Добирался на такси, причем дорога составила около сорока километров и почти два часа по времени и 160 евро.

В Селла-Ронде я побывал три раза. Один раз останавливался в Валь-ди-Фассе, городке Канацей, два других – в Валь-Гордене, городках Ортизей и Санта-Крестина. Все три раза остался очень доволен. Конечно, все три раза объехал Селла-Ронду по кругу и по часовой и против часовой. Это своеобразный ритуал. Но самое красивое, хотя и небольшое место в Доломитах – это, на мой взгляд, Мадонна-ди-Кампильо. Окружающие посёлок скалы напоминают контуры древних замков. В Мадонне находится широко известная трасса спортивного скоростного спуска. На этой трассе сачковать нельзя. Надо работать и упираться о гору в полную силу, иначе вынесет за трассу. Зато на других широких, как поле, трассах можно летать свободно, как птица. Толпы нет, никто никому не мешает. Я всегда не любил пологие узкие лесные трассы. По ним лыжники едут друг за другом плотной толпой, и это очень опасно, так как грозит столкновением, что я и наблюдал неоднократно. В Мадонне я побывал три раза в разное время. Каждый раз Мадонна радовала меня погодой и своей неповторимой красотой склонов и скал. В Мадонну состоялась моя предпоследняя поездка в горы в 2017 году. Мне исполнилось там 80 лет.

Значительным преимуществом поездок в Доломиты является их близкое расположение к другим достопримечательностям Италии. Всего три часа занимает дорога на автобусе до Венеции. Поэтому я побывал в Венеции не менее шести раз, в том числе и на именитом венецианском карнавале. В Италии в основных Альпах мне ещё удалось немного покататься в Червинии. Катание у подножия горы Маттерхорн, которая в виде гигантского четырёхгранного рога высотой 4478 метров стоит на границе между Италией и Швейцарией. На курорте есть перевал на высоте 3200 метров, поднявшись на который, можно было спуститься в сторону Швейцарии и покататься на полях швейцарского курорта Церматт. Я приехал в Червинию из Милана на три дня вместе с итальянцами. Мы прервали наши переговоры, чтобы немного отдохнуть. Все три дня дул очень сильный ветер, все лифты верхней очереди были закрыты, и на перевал доступа не было. Пришлось кататься только в середине горы на итальянской стороне, и практически на голом льду под шквальным ветром, который сдул со склонов весь снег. Удовольствия получил мало. В Швейцарии мне покататься так и не удалось.

После моих первых поездок в Италию мои горнолыжные друзья во главе с Виталием Богородским перетащили меня на поездки в Андорру. Это маленькое государство между Испанией и Францией. Там три отдельные зоны катания. Большая, около двухсот километров трасс, называется Грандвалира, и две поменьше Пал – Аринсаль и Ордино – Аркалис. Горы невысокие, склоны в основном для начинающих и умеренно катающихся. Хотя есть несколько приличных чёрных и красных трасс. Я с друзьями ездил в Андорру подряд не менее пяти или шести раз и всегда в Грандвалира. Надо сказать, что Андорра имеет целый ряд серьёзных преимуществ по сравнению с другими европейскими горнолыжными курортами. Во-первых, это цены. На всё. На отели, на подъёмники. Это зона свободной торговли, цены без пошлин. Поэтому оттуда все везут спиртное, сигареты, парфюмерию, лыжное оборудование и так далее. Погода в феврале и марте, как правило, отличная и стабильная. А если налетает непогода, то не более, чем на два-три дня.

Городок Энкамп, который находится у подножия основного подъёмника и в котором мы всегда останавливались, расположен очень удачно. Он первый от столицы Андорра-ла-Велья и первый в цепи горнолыжных посёлков, расположенных вдоль всей зоны катания Грандвалира. Последний посёлок в этой цепи под названием Эль-Пас-де-ла-Каза находится на границе с Францией. Уютный и старинный городок Энкамп расположен на высоте 1000 метров, и в нём начинается основной подъёмник, который доставляет лыжников сразу на высоту 2400 метров. Это очень удобно, так как сразу открывается путь на Эль-Пас де-ла-Каза, который лежит за двумя горными перевалами, или можно свернуть налево в большую самостоятельную зону катания Сольдеу. Всего в Грандвалира около двухсот километров лыжных трасс. Горы открытые, безлесые, только в Сольдеу внизу есть несколько лесных трасс. Возвращение вечером домой возможно только снова в вагончиках подъёмника.

Обычно мы катались весь день с небольшим перерывом на чай в каком-нибудь горном кафе. Примерно в шестнадцать тридцать на горе появлялись горные спасатели и начинали сгонять всех лыжников, живущих в Энкампе, к подъёмнику для поездки вниз. Подъёмник работал до последнего туриста, на горе никто не оставался. На выходе из подъёмника нас ждал бар на открытом воздухе с вкуснейшим пивом. Какое это удовольствие – кружка пива после целого дня катания!

Энкамп удобен ещё и тем, что от него на рейсовом автобусе до центра столицы всего пятнадцать-двадцать минут. В Андорра Ла Велла расположена главная достопримечательность столицы: водный комплекс спа «Кальдеа». Этот комплекс основан на природных горячих источниках, вода в нём проточная. Система бассейнов, фонтанов и бань заканчивается открытым бассейном. Голубое небо, белый снег и вода в тридцать шесть градусов. Мы обязательно посещали центр примерно в середине нашего пребывания, чтобы снять мышечную усталость. Там же расположены все магазины и ресторанчики.

Несколько раз я встречал свой день рождения в Андорре. И тогда ходил вместе с друзьями и с женой, если она присутствовала, в уютный рыбный ресторанчик. Кормили очень вкусно. Жена не катается на лыжах и меня в горы сопровождала только дважды и оба раза в Андорру. Если не кататься на лыжах, в горах скучно, и она больше со мной не ездила в горы.

Кроме всего прочего, Андорра очень удобно расположена для экскурсионных поездок в Барселону и её окрестности и во Францию в ближайшие городки. Я с женой съездил в Каркасон во Франции, где мы узнали много о движении тамплиеров, осмотрели настоящую средневековую крепость и воочию увидели пыточную камеру средневековой инквизиции. Постепенно мы отобрали лучший, по нашему мнению, отель в Энкампе: «Корэй». От него по горизонту до подъёмника было всего метров двести. Номера скромные, но достаточные. Кормят там очень вкусно и без ограничений. Шведский стол. Когда я там побывал в последний раз, отель был полностью оккупирован нашими горнолыжниками-пенсионерами. Вообще Андорра пользуется большой популярностью у наших пенсионеров. Помимо того, что здесь низкие горы и старикам легче кататься, цены на отели ниже, чем в Италии или Франции, а главное (и весьма существенно) то, что пенсионерам старше семидесяти катание на подъёмниках бесплатное. Такое в Европе существует только во Франции, и то после восьмидесяти лет. В Италии скидка всего двадцать процентов.

Последний раз в Андорру я попал, можно сказать, случайно. Я не планировал. А дело случилось так. Я давно переключился на Альпы, ездил в группе турфирмы «Альп Дискавери». Это была весьма нестандарная фирма. Владелица фирмы подбирала состав интелигентных любителей горных лыж и сама возглавляла эти поездки. Получался как бы полусемейный дружеский коллектив. Одним коллективом ездили много раз, и люди хорошо знали друг друга. Всегда можно было найти с кем покататься. Из Москвы брали с собой гитару и вечерами пели и слушали наши песни. Иностранцы, проживавшие в той же гостинице, с удивлением взирали на это необыкновенное для них представление.

Так вот, в тот раз хозяйка отвезла нас во Францию, очень небольшое горнолыжное место под названием Ла-Розьер. Оно расположено на границе с Италией, и кататься можно было в двух зонах: французской и итальянской. Однако с погодой жутко не повезло. Целыми днями валил густой снег или стоял густой туман. Посёлок находится на высоте 1850 метров, можно сказать, в облаках. Нормально удалось покататься всего несколько дней. Правда, я использовал плохую погоду и с ночёвкой съездил на поезде и посмотрел Лион. Однако вернулся в Москву сильно разочарованный и не накатавшийся. А тут подвернулся случай, моя ученица и сотрудница по «Газэкспорту», Лена Бодрова, которая в общей нашей компании покаталась со мной во многих горнолыжных местах, улетала с подругой в Андорру. Я быстро подхватился и присоединился к ним, благо виза у меня была действительна. Так я побывал в Андорре в последний раз и не пожалел. Накатался вволю. Погода была дивная и подъёмники пустые. И всё тот же «Корэй». И одни наши пенсионеры.