Текст книги "Вихрь преисподней"

– Зря ты так радуешься!.. – прокричал ему вниз Не-Маркетинг. – Знаешь, что мне кажется?..

Внизу была тишина, подросток стоял и слушал.

– Мне кажется, что это только краткий миг, когда информации могут разгуливать столь свободно. Что этот миг скоро кончится, и это пиршество информаций скончается, умрёт, исчезнет. Сгинет, пропадёт, исчезнет с лица земли окончательно!.. – исступленно прокричал Не-Маркетинг и замолчал.

– И что? – донесся снизу голосок подростка.

– И ничего не будет!.. Но сейчас, в эту минуту, миг пиршества информаций продолжается. И он полностью выбивает и меня, и тебя, и всех из колеи. Я растерян, ты растерян, все растеряны, никто ничего не понимает, я ничего не понимаю, кроме того, что мне тоже хочется отправлять в окружающий мир как можно больше информаций и тем самовыражаться, но я дурею и тупею от этого, потому что я не вижу в собственных действиях по отправке информации смысла и справедливости! А надо готовиться к тому, что пиршество информаций закончится. А мы не готовимся, мы теряем время!.. Я чувствую, чувствую: информационный мир – лишь на время, он скоро кончится! Кончится! Это главное, главное! – выкрикнул Не-Маркетинг и устало опустился на ступеньки.

Снизу послышалась торопливая удалявшаяся дробь.

Не-Маркетинг еще немного посидел на ступеньке, а потом поднялся, схватившись, как старик, обеими руками за черные крашеные железные перила, и стал медленно, устало спускаться вниз по лестнице. Он ещё долго спускался вниз после того, как дробь сбегавшего по лестнице подростка перестала доноситься.

Выйдя с лестничной клетки, Не-Маркетинг так и не смог найти подростка: он осмотрел оба зала кафе, вышел на улицу, посмотрел по сторонам, но подростка нигде не было. Было уже невероятно поздно, рабочий день, конечно же, уже кончился…

«Стоит ли мне вообще идти в эту ненормальную фирму?!» – спрашивал себя измученный Не-Маркетинг. Впервые за этот день ему захотелось просто пойти к себе на квартиру, лечь на кровать и лежать-отдыхать до тех пор, пока мучительно не захочется есть. Но тут же он с забытым за всеми событиями ужасом вспомнил про то, что у него нет квартиры, в которую можно было просто спокойно придти, открыть дверь своим ключом и прилечь отдохнуть – скорее всего в квартире сейчас может быть хозяйка, которая дожидается его возвращения, чтобы устроить дикий скандал. В то, что она действительно решится вышвырнуть его вещи на лестничную клетку, где их тут же растащат соседи-алкоголики, Не-Маркетинг не верил. Постояв немного на тротуаре, – то и дело его толкали спешившие к метро люди, – Не-Маркетинг отчего-то с ностальгической тоской вспомнил, как он накануне спал под деревом в ночном Измайловском парке.

«Слишком поздно!» – отвечал он себе. – «Слишком поздно куда-либо идти! Уже ничего не нужно делать, уже все сотрудники давно разошлись по домам, и никак невозможно выполнить распоряжение Главы представительства». Рассуждая подобным образом он, тем не менее, зашагал в сторону метро, но вовсе не для того, чтобы поехать домой – некое странное ощущение понуждало его не обращать внимания на все логические доводы и поехать в фирму-организатор кинофестиваля фильмов ужасов.

Он достаточно быстро дошёл до станции метро, вошёл в вестибюль, спустился вниз… Через пятнадцать минут он уже торопливо шел в сторону выхода в город по станции, располагавшейся в самом центре.

Когда он оказался на улице, то вдруг почувствовал, что ему ужасно холодно. Это было странно, потому что внешне в атмосфере ничего не изменилось: то же небо, тот же закат. Только, пожалуй, в этом районе жизнь протекала гораздо более интенсивно: кругом было гораздо больше народа, больше шикарных магазинов, множество всевозможных дорогих и не очень ресторанчиков, в которых уже собирались люди, над входом в казино, мимо которого проходил Не-Маркетинг, уже зажглись неоновые огни.

Кинотеатр, в котором проходил кинофестиваль фильмов ужасов, располагался в самом центральном, самом фешенебельном квартале Москвы. До кинотеатра оставалось не более пяти минут ходьбы. Не-Маркетинг вдруг ужасно занервничал.

«Я запрещаю вам приходить в этот кинотеатр! Если вы еще раз появитесь в холле или зрительном зале этого кинотеатра – пеняйте на себя!» – звучало в его ушах предупреждение человека в черном. Не-Маркетинг решил появиться…

«Ведь мне уже терять нечего – я смертник!» – говорил человек в черном Не-Маркетингу, Не-Маркетинг решил появиться в его офисе, несмотря на столь решительное предупреждение.

«– Просто даже интересно, что он мне сделает?! – проносилась в его голове настойчивая информация. – Что он мне сделает?! Что он вообще может мне сделать?!

– Он ничего не может мне сделать.

– К тому же, уже слишком поздно идти туда, я, скорее всего, никого в офисе не застану. Хотя, кто знает, вероятность того, что человек в черном надолго задерживается после официального окончания рабочего дня очень высока!»

Не-Маркетинг был уже у подъезда кинотеатра. За стеклом витрины – несколько плакатов: американского фильма, видимо, текущего репертуара, плакат ленты из тех, что шли в рамках кинофестиваля фильмов ужасов, какие-то рекламные материалы будущего репертуара. У самого входа Не-Маркетинг на мгновение задержался, но потом решительно схватился за дверную ручку и через мгновение был уже в холле кинотеатра. На него смотрела та же полукруглая барная стойка, афиши и фотографий в красивых рамочках, развешанных на квадратных колоннах, подпиравших свод.

Всё тот же дальний угол холла, и всё та же узкая металлическая дверь. Вновь Не-Маркетинг прошел за дверь и оказался на тесной лестнице, что вела на верхние этажи здания. Не-Маркетингу показалось, что плафоны, висевшие под потолком испускают еще более холодный и безжизненный свет, чем когда он был здесь в первый раз. Не-Маркетингу решительно не нравилась эта лестница. Что-то в ней было не так.

Миновав несколько узких и длинных пролетов, Не-Маркетинг оказался перед другой металлической дверью, которая вела в тот самый полутемный коридор, из которого можно было попасть в кабинет человека в черном. Лестница, как и в первый раз, была совершенно пуста, – Не-Маркетинг не встретил на ней ни одного человека, но едва войдя в коридор, он тут же наткнулся на двух господ в строгих деловых костюмах и галстуках, которые курили, стоя возле никелированной пепельницы на длинной металлической ножке – такие обычно ставят в общественных местах.

Как и утром здесь в коридоре половина светильников, вмонтированных в подвесной потолок, не горела. Не-Маркетинг плохо помнил, какая именно из дверей ведет в кабинет человека в черном. «Кажется эта!» – подумал он, взявшись за ручку, открыл одну из дверей, тут же подумав, что скорее всего ошибся. Но это оказалось не так.

Человек, который утром был во всём черном, теперь был одет в клетчатый, светло-серых тонов пиджак, синюю рубашку и синий же галстук. Его волосы, тщательно причесанные утром, были теперь взъерошены. Верхняя пуговичка синей рубашки – расстегнута, а большой узел синего галстука – спущен вниз так, чтобы ворот был совершенно свободен. Из нагрудного кармана пиджака торчал, засунутый туда с тщательно продуманной небрежностью синенький платочек. На большом канцелярском столе (стол как и прежде показался Не-Маркетингу слишком мрачным и солидным…) были в беспорядке разбросаны журналы о кино, большей частью на английском языке, рекламные листовки фильмов, проспекты кинофестиваля фильмов ужасов. Поверх всего этого лежало несколько затрепанных телефонных книжек и толстый ежедневник, раскрытый на одной из страниц. Директор фирмы, который утром был одет во всё чёрное, смотрел в небольшое окно, выходившее на стену соседнего здания и улыбался каким-то своим мыслям. Резко повернув голову к вошедшему, он заулыбался ещё шире и громко проговорил:

– О-о, здравствуйте, здравствуйте! Куда вы запропали? Я целый день ждал, что вы вернетесь…

В первое мгновение Не-Маркетингу показалось, что он всё же ошибся дверью: в конце-концов, он видел директора фирмы-организатора фестиваля фильмов ужасов всего один раз и не так уж хорошо запомнил его лицо, но нет, ошибки быть не могло – бросившиеся прежде в глаза Не-Маркетингу черные стеллажи с рядами папок, подобранных по цветам, всё так же стояли вдоль стены.

По своему истолковав замешательство гостя, директор фирмы мгновенно поднялся из-за стола и вышел ему навстречу.

– Ну что же вы скромничаете?! Проходите вот сюда! Садитесь на диванчик!.. – он слегка приобнял Не-Маркетинга, подталкивая его к стоявшему у белой стены черному кожаному дивану.

Не-Маркетинг не сдвинулся с места.

* * *

– Что же вы так долго не приезжали?! Я ждал вас, прошел целый день, но от вас не было ни одной информации! Когда мы утром прощались, я думал, что вы скоро позвоните… Звонка не последовало. Я уж было хотел позвонить сам… Куда-то задевал вашу визитную карточку. Я помню, вы вручали мне свою визитную карточку, не так ли? – он перестал обнимать Не-Маркетинга и больше не толкал его к диванчику, напротив, после слов про визитную карточку он нервно метнулся к своему мрачному письменному столу со словами «Где-то она у меня тут была. Куда же она подевалась?!» (он обернулся и посмотрел на Не-Маркетинга, тот по-прежнему стоял возле двери). «Я забыл, ваша фамилия?..»

– Не-Маркетинг… – мрачно проговорил Не-Маркетинг.

– Да, да, именно, Не-Маркетинг, – директор фирмы-организатора совершенно не удивился такой странной фамилии. – Не-Маркетинг из уважаемой… – и тут директор фирмы с почтением назвал ту транснациональную корпорацию, в которой работал Не-Маркетинг.

– Как странно вас зовут: Не-Маркетинг!.. – все же проговорил он. – Ну да что я? Какое это имеет значение? Мне, например, на такие вещи совершенно плевать!

– А вот вам моя карточка! – директор фирмы протянул Не-Маркетингу визитку.

Не-Маркетинг, не глянув на карточку, сунул её во внутренний карман пиджака. Чем учтивей говорил директор фирмы, чем улыбчивей он был, тем сильнее кипела в Не-Маркетинге злость.

– Итак, вы решили лечь на дно?.. Вы исчезли, вы не звонили, вы не приезжали, целый день о вас не было ни слуху, ни духу, а я очень ждал вас! – с упреком в голосе проговорил директор фирмы, он больше не улыбался.

– Как это «ждал вас»?! Вы – ждали меня?! Да что за чушь! – закричал Не-Маркетинг. – Какого чёрта!? Вы!.. Да вы!.. Из-за вас… Меня чуть не уволили из фирмы!.. Я потратил из-за вас столько нервной энергии! Я думал… Я не знал, что подумать!

– Из-за меня?! Столько энергии?! – директор фирмы с изумлением смотрел на Не-Маркетинга. – О чем вы?!.. И вообще, почему вы разговариваете со мной в такой манере?!.. Я не понимаю, чем я заслужил такое обращение?!..

– Я хочу задать вам один вопрос… – проговорил Не-Маркетинг взяв себя в руки.

– Что? Какой еще вопрос?!..

Не-Маркетинг молчал…

– Говорите, у меня много дел! – раздраженно воскликнул директор фирмы. – Утром… Вы сказали, я пожалею, если приду ещё.

– Чушь! Я такого не говорил!.. – отрезал директор.

– Убирайтесь вон! – воскликнул директор неожиданно.

– Нет, я не уйду, пока вы не скажете правду… Почему в прошлый раз вы сказали, что я пожалею, если приду сюда ещё раз?! Вы угрожали мне!

– Угрожал вам?! – на лице директора отразилось изумление.

– Да.

– Чушь! Я не угрожал вам! Я не мог угрожать! Я ждал вашего звонка, я хотел обсудить с вами некоторые вопросы! – воскликнул директор все более и более раздражаясь. Лицо его побелело…

– Очень странно, когда я был у вас в кабинете, вы угрожали мне и вовсе не говорили о том, что собираетесь обсуждать со мной какие-нибудь вопросы!

– Убирайтесь вон!.. – достаточно спокойно и даже с оттенком какой-то усталости проговорил директор.

– Опять?! Чушь! Я не уйду, пока вы мне все не расскажете!

– Вы с ума сошли? – глаза директора фирмы округлились. Он смотрел на Не-Маркетинга с нескрываемым страхом и изумлением.

– Нет, – твердо ответил Не-Маркетинг, а сам с испугом подумал: «Не померещился ли мне весь прошлый разговор?!.. Может, он действительно мне ничем не угрожал?!.. Может, у меня был бред и я все это просто выдумал?!..»

– Но я позову охрану и вас выведут!.. Просто выведут!

Директор фирмы – организатора кинофестиваля посмотрел на Не-Маркетинга с жалостью…

«Нет, надо давить до конца!» – пронеслось в голове у Не-Маркетинга.

– Зовите! – решительно сказал он.

Какой-то испуг, какая-то слабость, как показалось Не-Маркетингу, мелькнули в глазах у директора.

– Послушайте, что у нас с вами за странные разговоры?.. – произнес тот примирительным тоном.

– Именно потому, что я хочу узнать почему они такие странные, я и не уйду! – воскликнул мгновенно возликовавший Не-Маркетинг.

– Вы что – сумасшедший?

– А вы – не сумасшедший?! – с напором продолжал Не-Маркетинг.

– Нет.

– А кто сказал мне, что я пожалею, если еще раз появлюсь у вас в кабинете?

– Вы что, рехнулись? Я этого не говорил!..

– Как это не говорили? Я чуть с ума не сошел!

– Послушайте, что вам от меня нужно? Я не хочу с вами никакого конфликта. Скажите, в чем заключается ваше дело ко мне и я постараюсь вам помочь.

– Сначала я хочу узнать, почему, с какой целью вы угрожали мне прошлый раз!

– Послушайте, я ведь правда позову охрану…

– Зовите! Зовите!.. – сказал Не-Маркетинг.

Вдруг директор метнулся к двери, рванул ее, закричал:

– Охрана! Охрана!..

– Что случилось? Что с тобой? Олег, что с тобой? – расслышал Не-Маркетинг голоса из коридора.

– Нет-нет, ничего!.. – ответил директор фирмы. Не-Маркетингу показалось, что он растерялся, – не ожидал, что в коридоре кто-то есть.

Деваться было уже некуда, директору пришлось объяснять:

– Просто мой гость плохо себя чувствует и не может самостоятельно добраться до выхода, я хотел, чтобы охранник помог ему это сделать.

Не-Маркетинг расслышал шаги, – видимо те, кто был в коридоре, медленно шли в сторону кабинета.

Через несколько мгновений они появились в дверном проёме, – как и предполагал Не-Маркетинг, это были те самые двое джентльменов, которые курили возле двери на лестничную клетку.

– Понимаете… – начал Не-Маркетинг. – Я хотел спросить у этого господина… Его должность?..

– У Олега? Он – директор, – проговорил один из джентльменов. В руке он держал непогашенную сигарету.

– Нет, я хотел узнать у него, почему он во время нашей утренней встречи сказал мне, чтобы я ни в коем случае никогда больше не появлялся в этом кинотеатре. А теперь он вышел ко мне навстречу чуть ли не с распростертыми объятьями…

Один из джентльменов улыбнулся и вкрадчиво проговорил:

– Видите ли… Мне кажется, вам лучше удалиться…

– Вы видите мой рабочий стол? – воскликнул директор. – Смотрите, кругом бумаги! Я занят!.. Сейчас у меня нет времени!.. Фестиваль в разгаре!

Не-Маркетинг ничего не говорил.

Оба джентльмена – вкрадчивый и тот, что держал в руках сигарету – теперь смотрели то на Олега, то на Не-Маркетинга.

– Прошу вас, мои коллеги проводят вас к выходу! – раздраженно проговорил Олег.

Он шагнул к Не-Маркетингу, предлагая выйти… После того, как дверь за Не-Маркетингом закрылась, раздалось лязгание замка, – директор закрылся изнутри на ключ.

Оба джентльмена, стоявшие с Не-Маркетингом в коридоре, с интересом смотрели, что он станет делать. Не-Маркетинг пошел к лестнице.

– Странный малый!.. – услышал он за спиной, уже когда проходил в дверь.

– Вся ситуация очень странная… – ответил другой джентльмен, по вкрадчивому голосу Не-Маркетинг определил, который из двух…

Не-Маркетинг задержался за дверью, и не зря!..

Всё тот же вкрадчивый бизнесмен проговорил:

– Олег… Первый раз вижу, чтобы он так раздраженно разговаривал с кем-то! Этот визитер: он сказал про Олега, что он запретил ему появляться в кинотеатре… Очень странно…

Голоса приближались, видимо, джентльмены опять возвращались на своё место у пепельницы на металлической ножке.

Второй продолжал:

– Но с другой стороны ты же не знаешь что за человек оказался у него в кабинете и при каких обстоятельствах… Может быть это не партнер, не спонсор, а человек, не имеющий отношения к фестивальным делам…

– Этот Олег – он какой-то странный… И гости к нему ходят еще более странные!.. Необъяснимая сцена!..

– Нечего гадать! Черт с ним! Не наше дело… Был бы ты директором фирмы, устраивающей такие кинофестивали – еще не так бы себя повел!.. Насмотришься фильмов ужасов!.. – говоривший рассмеялся.

Рассмеялся и вкрадчивый джентльмен.

Медленно, осторожно ступая, так, чтобы его шаги не были слышны, Не-Маркетинг стал спускаться по лестнице вниз…

Уже выходя на улицу он почувствовал сильную головную боль и глянул туда, где пересекался с центральной улицей маленький переулок, в котором находился кинотеатр, – в прошлый раз она была забита не двигавшимися автомобилями и выбраться из переулка на машине было невозможно. Сейчас на главной улице тоже было много машин, но они энергично проезжали.

Его одолевали мрачные мысли: на квартире, скорее всего, ждал скандал и плохие сюрпризы. Опыт подсказывал: звонок хозяйки в офис был угрозой, но скоро она перейдет к действию, а до той поры будет изо всех сил трепать нервы…

«Возьму такси! – решил он. – Не зря же пока неплохо зарабатываю!»

Едва он протянул руку, как откуда-то вынырнула и тормознула желтая машина с черными шашечками. Забравшись на сиденье он назвал адрес съемной квартиры. В салоне работал радиоприемник. Как только сел в машину, – поразило больше всего, – по радио заговорили о захваченн ом автобусе. Передавали новости. Диктор сообщил: после того, как нарушив данное террористу слово заложники разбежалось, тот потерял осторожность и даже перестал строго следить за оставшимися тремя. По словам диктора, именно в момент, когда шёл новостной выпуск, на невидной террористу части площади вероятно шла подготовка к спецоперации… На этом информации про автобус закончились и стали рассказывать о других событиях. В завершение передали сводку погоды и курсы валют… Пошла музыка, прерываемая рекламой.

– Нельзя ли включить ещё какие-нибудь новости? – нервно спросил Не-Маркетинг.

– А зачем? – ответил таксист – угрюмый молодой парень.

За оставшуюся дорогу Не-Маркетинг не произнес ни слова.

От такси к подъезду дома, где была съемная квартира, шёл с тоскливыми предчувствиями.

Глава XVIII
Совещание марионеток

Не-Маркетинг, уже будучи в здании бизнес-центра и поднявшись на этаж, на котором располагалось представительство их транснациональной корпорации, в холле возле лифтов увидел Маркетинга, стоявшего с внуком фотографа. Ещё подходя к ним, расслышал, что внук фотографа радостно говорит:

– Да, всё это замечательно!

– Что ты находишь замечательным? – спросил его Маркетинг.

– Как это что?! То положение, которое сейчас у нас сложилось. Осуществилось то, о чем я и мечтать-то прежде в самых развязных своих мечтаниях не смел! Они взяли меня на работу в такую, не побоюсь этого слова, великую корпорацию! О, это не просто корпорация, это корпорация – всем корпорациям корпорация! Ну скажи, скажи, неужели же это не замечательно?! На этих днях совершился исторический поворот моей судьбы, это я предчувствовал, я всегда предвидел это, и знаешь…

Он заметил Не-Маркетинга.

– О, вот и Не-Маркетинг! Давно не виделись! Я вас ждал! Я так и думал: вы сейчас должны появиться! Вас не было целый день. Где вы были? На переговорах?

Не-Маркетинг, угрюмо посмотревший на внука фотографа, промолчал.

Маркетинг лишь кивнул Не-Маркетингу и, вновь повернувшись к внуку фотографа, сказал:

– Выходит, ты называешь всё замечательным лишь потому, что лично у тебя дела пошли суперхорошо! Это, знаешь ли, как-то несправедливо!

– Несправедливо? Почему же ты считаешь это несправедливым?!

– Да потому что у остальных дела отнюдь не хороши! Вон, Не-Маркетингом недоволен Глава. У нашего отдела – убытки. Валюта падает! Да и вообще!.. Ты наверняка знаешь, мадам С…

На лице внука фотографа отразилось недоумение:

– Что за мадам С.?

– Ты что, ничего не знаешь?! – спросил Маркетинг.

– Нет, ничего!.. Но это неважно! Все это во всех случаях неважно!

– Да почему?! – воскликнул Маркетинг, отчаянно жестикулируя. – Почему же это неважно?!

– Да потому, что я – знак счастья! Теперь я несу его в себе. О, счастье! Ко мне теперь повернулся своим лицом бог! Это именно я – провозвестник того, что всё прекрасно, всё хорошо, ничего плохого больше в этой корпорации произойти не может, потому что та корпорация, в которую я пришел в качестве сотрудника, обязательно станет процветать! Обязательно станет процветать корпорация, на которую я пришел в качестве сотрудника. В качестве сотрудника на которую я пришел корпорация обязательно станет процветать!

– Чем-то мне эти ваши заявления напоминают речи вашего деда, – мрачно заметил Не-Маркетинг.

– Ха! Извините, причем тут мой дед?

– Да как же… Даже основные слова совпадают: ваш дед – провозвестник пророка нового бога, вы – провозвестник того, что всё прекрасно, всё хорошо… Разве не так?

– Мне пора идти, меня должны ждать, – вдруг сказал внук фотографа, поворачиваясь к дверям лифта и нажимая на кнопку.

– Вот что я хочу вам сказать, – продолжил он говорить Маркетингу, но уже без прежнего энтузиазма в голосе. – Я действительно уверен в том, что эта корпорация в ближайшее время будет только процветать. Только процветать в ближайшее время станет эта корпорация. Всё будет замечательно! Все будет хорошо. И в вашей судьбе в том числе всё будет складываться хорошо! Что же касается Не-Маркетинга… Его отношения с Главой представительства. Я сказал, когда Глава представительства предложил мне работать здесь…

– Да, вот… Это предложение… – пробормотал Не-Маркетинг.

– Когда он предложил мне работать… Я сказал: если он попытается уволить вас – я уйду в тот же день. Если он взял меня, чтобы мною заменить вас… Это не пройдет совершенно точно!

– Точно? – спросил Маркетинг.

– Не пройдет!

Лифт подошел, двери раскрылись, внук фотографа вошел в кабину.

Он, перед тем, как нажать кнопку и уехать, проговорил:

– Закончилось мрачное. Всё мрачное закончилось, и оно теперь в прошлом. Наступает новое, необыкновенное счастливое время. Попомните, что я вам сейчас сказал: счастливое новое время уже пришло. Недаром моя судьба так долго была в полном провале! Недаром!..

Когда двери закрылись, и лифт уехал, Маркетинг проговорил:

– Да, вот что я хочу тебе сказать… Помнишь, ты вчера очень интересовался тем террористом, что захватил авт обус с заложниками? Тебя ведь страшно интересовала эта тема!

– Я и сейчас ею очень интересуюсь… Только я сегодня проспал и даже не успел послушать новости. А что случилось? Есть что-то свежее?

– Да, только что… Во всех случаях, даже если бы ты успел посмотреть новости, там этого всё равно не было. Только что по одной маленькой, только чудом до сих пор не закрывшейся коротковолновой радиостанции передали… Как-то эта информация прорвалась к ним в эфир… По всем другим станциям и каналам – полная тишина… Террорист… Он заявил: ему, видите ли, факт созерцания чело веческой низости доставляет величайшее удовольствие! Он заявил, что нарочно затеял всю эту галиматью с честным словом, и главный смысл этой галиматьи был в том, чтобы тут же и без всяких колебаний все нарушили своё честное слово! Надо же такое заявить: ему, видите ли, факт созерцания человеческой низости доставляет величайшее удовольствие!.. Что с тобой? Ты очень плохо выглядишь!

– Плохо чувствую… Послушай, это вся информация? Точно ли про этого террориста нет еще каких-либо информаций?

– Нет, последняя информация была по массовым каналам вчера примерно в конце рабочего дня или чуть позже – все про то, как он брал с заложников честное слово, и больше никаких информаций не было… Такое ощущение: как только террорист сказал свои странные слова, что-то в окружающем мире изменилось… И все! Все информации прекратились!.. Толи до сих идет подготовка к его захвату, то ли его уже убили и не знают, как об этом объявить, то ли на все информации об этом деле был наложен запрет…

– Произошло! – воскликнул Не-Маркетинг. – Случилось! Наконец-то…

– Что случилось?

– Я долго ждал этого момента, и он наконец наступил!.. Ах, черт возьми!.. – вдруг словно бы некое сомнение охватило его. Он растерянно, и совсем не таким радостным, как только что, тоном, пробормотал:

– А что, если я ошибаюсь?! Что, если на самом деле всё и не так-то уж и здорово, и ничего не случилось, ничего не произошло?.. Нет, нет, всё произошло, всё случилось! Не может быть никаких сомнений… – опять его охватил прежний энтузиазм. – Теперь надо ждать определенных перемен, определенного взрыва событий!

– Ты можешь объяснить, в чем дело?! – раздраженно сказал Маркетинг.

– Информационные пото ки затихают!.. Понимаешь, я почувствовал это еще вчера!.. Вчера вечером я пытался выцепить какие-то информации про этого террориста, но не смог… Ничего не было! Никаких информаций!.. Тишина по радио и телевидению!.. Полный мрак!.. Тогда я обо всем догадался: всё дошло до определенной точки. Прежние технологии отработаны, они уже не дают эффекта. Лгать уже тяжело. И тут у владельцев франшиз мрачной сюрреалистической лжи проявляются какие-то чувства, природные чувства…

– То ты говорил, что информационные потоки захлестывают… Теперь получается, что они достигли своей крайней точки и закончились!.. Нет, я с тобой не согласен!.. Все не так!.. Главные информации еще впереди!

– И мне до последнего времени казалось: вихрь информационных потоков будет усиливаться. А он стих… Информационные потоки растерялись. Ситуация переломилась… На время или нет?..

– Ты плохо выглядишь… – вновь заметил Маркетинг.

– Информации тут не при чем…

И Не-Маркетинг коротко рассказал Маркетингу про то, как он встречался с директором фирмы-организатора кинофестиваля фильмов ужасов.

– …Когда я дома вынул из кармана его визитку, обнаружил: он сунул мне какую-то странную карточку с названием кинотеатра и адресом…

– Да, странно… – пробормотал Маркетинг. – Всё-таки директор фирмы должен быть заинтересован в сотрудничестве с большой корпорацией. Ни один бизнесмен возможностью завязать отношения разбрасываться бы не стал. Необъяснимо… Просто необъяснимо.

– Я иду к Главе! – сказал Не-Маркетинг чрезвычайно возбужденно.

Он развернулся и быстро пошел в сторону двери в офисный зал. Маркетинг хотел поговорить ещё, но ему осталось лишь последовать за ним к входной двери…

В зале было, как прежде: множество офисных столов белого цвета, белые компьютеры, серые стулья и пол, покрытый серым ковром, белые пластины подвесного потолка, перемежавшиеся ячейками с лампами дневного света. Не-Маркетинг направился к кабинету Главы, примыкавшему к залу.

Широкая дверь в кабинет всегда, кроме чрезвычайных случаев, когда происходили какие-то очень важные переговоры, была настежь открыта, но входить без приглашения было строжайше запрещено! Повод, конечно, определенный, хотя бы, к примеру, необходимость положить документы в сейф, ключи от которого совсем недавно потерял Не-Маркетинг, позволял это сделать, но против правил и устоявшихся порядков было просто так зайти к Главе представительства, чтобы обсудить какой-нибудь вопрос. Про то, что Глава представительства очень сердится, когда кто-то неожиданно вынуждает его говорить на важные темы, на которые он в этот момент и не помышлял говорить вовсе, знали все. Обычно Глава представительства сидел за своим столом чуть наискосок от открытой двери – ему было видно через нее большую часть офисного зала. Он – и об этом опять-таки знали все – пользовался этим, чтобы контролировать сотрудников.

По инерции, а больше из подстегивавшего неодолимого любопытства, Маркетинг, повернув вслед за Не-Маркетингом, сделал несколько шагов в сторону кабинета… Остановился, развернулся и пошел к своему столу. Он успел заметить, что когда Не-Маркетинг стремительно и, конечно же, без всякого разрешения вошел в кабинет, Глава представительства в напряженной позе сидел за столом и смотрел в экран ноутбука…

– Послушайте! Я хочу знать… Вы должны объяснить мне!..

Глава представительства вздрогнул и поднял глаза. Он взял в руки совершенно ненужный ему деревянный коричневый карандаш (словно бы он вовсе и не вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса Не-Маркетинга, а просто как раз в этот момент потянулся за карандашом), и, подержав его в руке ровно одно мгновение, положил на клавиатуру ноутбука.

– Что? Какой ситуации?

Глава представительства был в очках, – видеть его в них Не-Маркетингу было непривычно: он одевал их лишь во время чтения или когда работал за компьютером, но занимался этим только у себя в кабинете, в который большинство сотрудников попадали редко.

– Вы взяли на работу человека, который столь похож на меня такого, каким я был в его годы!

– Вы?! Я?! Что это значит?!

Не-Маркетингу показалось, что глаза Главы представительства сверкнули под очками.

* * *

– Я хочу узнать по поводу приема на работу нового сотрудника в наш отдел.

– Того, чья фамилия Лебок? – уточнил Глава представительства и опять взял остро отточенный карандаш.

– Да, именно того, чья фамилия Лебок.

– А что, собственно, вы хотите знать по поводу его приема? Всё, что необходимо знать вам, вы уже знаете. Всё остальное касается только Лебок и администрацию.

– Нет, это понятно… Меня не интересует, какую зарплату вы ему назначили. Мне нужно знать вообще… Сам факт его приема крайне удивителен!

– Что?!

– Но этого же не может быть, поймите! – с жаром проговорил Не-Маркетинг и, словно испытывая страх перед Главой представительства, сделал шаг назад.

– Почему не может быть?! – в глазах Главы мелькнуло что-то, похожее на сострадание.

– Да потому, что до сих пор ничего подобного никогда не было! Вы же сами прекрасно знаете, как на нашу фирму попадают люди, по какой системе набирается персонал. Вы же сами знаете, что всегда сначала вы обсуждаете и утверждаете необходимость найма нового работника с главной конторой… Затем вы обращаетесь в кадровое агентство, – ни разу не было, чтобы вы наняли человека без помощи кадрового агентства. Затем вам обязательно высылают не менее десятка резюме потенциальных кандидатов и из них, после тщательного анализа, который еще ни разу по-моему не занял у вас меньше недели, вы отбираете три резюме и просите направить этих трех кандидатов к вам на собеседование. Три резюме, не меньше!.. Вы встречаетесь с кандидатами по отдельности, долго беседуете с ними. Потом берете тайм-аут и долго что-то обдумываете, сравниваете кандидатов. Иногда вы после этого просите прислать еще кандидатов. И так происходит каждый раз. Я вас знаю давно! И тут неожиданно вы делаете всё наперекор прежним привычкам: раньше было много кандидатов, теперь – только один, раньше было кадровое агентство, теперь – случайно оказавшийся в нашем офисе человек, которого вы видели первый раз. Разве это ни странно и ни удивительно, что вы принимаете на работу в представительство человека, которого вы видите первый раз в жизни, все общение с которым уместилось в несколько минут?! Раньше вы всегда советовались с главной конторой, теперь неожиданно приняли решение сами за один миг – что за странность поведения?! Что заставило вас изменить прежним правилам?