Текст книги "Вихрь преисподней"

– У нас пожар вчера был на кухне, – неожиданно добродушно проговорила тетка. – Повар сильно обгорел… Хозяина ресторана в Москве нет…

Не-Маркетинг молчал.

– Чувствуете, как гарью пахнет?.. Вы – первый, кто здесь столько времени выдержал… Проветривали, выветривали – все равно пахнет… Посетители приходят и тут же уходят. Не знаем, что делать…

– Поесть мне чего-нибудь надо! Обязательно! – неожиданно для себя Не-Маркетинг произнес вслух собственные мысли.

– С поезда что ли?.. – испуганно и очень участливо пробормотала тетка.

– Как вы догадались?..

– А чего тут догадываться?.. С чемоданом, вид измученный… Да и не стал бы местный здесь садиться при такой-то вонище, пошел бы куда-нибудь в другое заведение… А вы, понятное дело, ничего здесь не знаете! Куда вы пойдете!.. Только у нас ничего нет… Кухня целый день не работает. Для кого готовить?.. Да и потом… Не знаю, зачем теперь держать ресторан открытым?..

Она хотела сказать что-то еще, но Не-Маркетинг перебил ее:

– Что у вас есть?.. Что можно приготовить быстро?..

– Я вообще-то не… Сейчас узнаю!..

Через пятнадцать минут молоденький официант принес ему только что изжаренную яичницу с ветчиной, густо посыпанную крупнопомолотым перцем, – прямо на сковородке, еще потрескивавшую, как они и просил. Еще – большой стакан апельсинового сока, сыр, чашку крепкого кофе. Он ел и пил не спеша, не отрывая взгляда от еды. На запах гари он не обращал внимания, хотя он и был препротивнейший…

Расплачиваясь с официантом, он неожиданно откуда-то сзади услышал:

– Это не вас ждет там у входа девушка?..

Он обернулся – позади него стояла та самая, похожая на гардеробщицу тетка. Он вытаращил на нее глаза…

– Какая еще девушка?..

– Какая-то девушка несколько раз заглядывала в ресторан, смотрела на вас, но каждый раз, ничего не говоря, уходила…

– Как она выглядела?..

– Черные волосы, знаете, такие очень густые и гладкие, как будто из резины, грубо накрашена, в черном коротком платье и чулках – знаете, такие в крупную черную сеточку. По виду – недавно приехала в Москву откуда-нибудь, знаете… Из глухомани!

Это было описание Эльвиры… Почему она не решилась к нему подойти? Не хотела?.. Тогда зачем заглядывала в ресторан? Он не заметил ее лишь случайно, лишь потому, что все это время сосредоточенно смотрел себе в тарелку.

– Нет, я ее не знаю… – спокойно проговорил он. После еды ему стало значительно лучше: бешеная скачка мыслей замедлилась.

– Э, а чемоданчик-то ваш? – вдруг спросила тетка, когда Не-Маркетинг вставал.

– А чей же?..

Тетка пожала плечами.

– Почему вы спросили?

– Не знаю… Просто испугалась… Смотрю, какой-то чемоданчик стоит: а вдруг его кто-то подбросил?! Вдруг там бомба?!.. Небось знаете, что в Москве происходит… Почему-то мне показалось, что он не ваш…

– Почему?..

– Не знаю… Как-то он вам не подходит…

Не-Маркетинг промолчал. Оставив официанту всю немалую сдачу, поднялся из-за столика, пересек зал, и вышел из ресторана. Эльвиры на улице не было…

Он еще раз посмотрел по сторонам – никого… Он медленно пошел в сторону метро, стараясь держаться в тени росших вдоль тротуара старых тополей…

Некоторое чувство равновесия, появившееся у него после еды и обусловленное, видимо, тем, что все силы его организма были отвлечены на пищеварение, проходило, в голове побежали прежние мысли. Тем не менее некоторую передышку он все же получил…

Тоска, прежняя тоска охватывала его с новой силой… «Бедный, несчастный подросток!» – думал он… В конце-концов он медленно развернулся и побрел обратно, к бизнес-центру, к месту трагедии…

Глава XL
Содержимое чемоданчика

Не-Маркетинга трясло, все мысли в голове путались и про него в этот час можно было бы сказать, что он ничего не соображет, если бы не одно обстоятельство – он сам про себя очень хорошо знал, что «ничего не соображает», а в такие мгновения он обычно цеплялся к чему-то, что казалось ему устойчивым, продуманным еще до того, как наступило теперешнее состояние, а значит хоть что-то он при всем при том соображал и существовала у него хоть какая-то надежда, что если следовать этому продуманному когда-то прежде плану, то дурного ничего не выйдет. Уж во всяком случае не должно. Собственно говоря, плана у него никакого не было, а была лишь слишком общая мысль, что что-то ему угрожает, что-то неведомое, ему самому непонятное, а потому ему следует быть как можно более внимательным и осторожным: он шел, шарахаясь от каждого встречного и со страхом вглядываясь в каждого, идущего за ним.

Когда он подходил к станции метро, то увидел нескольких сотрудников их представительства. Примечательно: они шли они не к метро, подобно ему, а напротив – от метро в сторону бизнес-центра. О чем-то оживленно разговаривая, они не заметили Не-Маркетинга. А может быть и заметили, но особо не стремились с ним сейчас общаться, – он был достаточно далеко от них и они прошли мимо.

Когда он оказался в вестибюле метро, как-то само собой получилось, что он оказался возле схемы и без особого внимания уставился в переплетения линий подземки… Только тут до него дошло, что в метро он очутился совершенно в сущности не представляя, куда он сейчас поедет, да и вообще – надо ли ехать ему куда либо?! Он стал размышлять, пытаясь ответить на этот вопрос… Он не хотел сейчас попасть в свою съемную квартиру – во-первых, опасался нежелательных встреч, во-вторых, вновь начал испытывать уже было немного подзабытый страх перед темным подъездом, кабиной лифта и квартирой, в которой он будет совсем один… Иного адреса, по которому можно было отправиться, у него не было… Он, тем временем, поймал себя на мысли – в метро ему хорошо: толпа здесь значительно плотнее, чем на улице, почти физически ощущая вокруг себя такое множество народа он немного успокоился, мысли пошли ровнее и медленнее. Затем он спустился вниз, вошел в вагон и поехал… До сих пор сам не зная, куда!..

Через некоторое время он поднялся в город неподалеку от Измайловского парка. Хотя он и ел совсем недавно, он вновь почувствовал голод.

«Где тут можно недорого съесть какое-нибудь горячее блюдо?» – прозвучал в его ушах голос подростка. Это была подробность той их первой встречи. Подросток тогда давился своей сосиской с булочкой и в конце-концов облился кетчупом… Лучше бы Не-Маркетингу этого не вспоминать! Но он вспомнил и хотя только что и собирался поесть, теперь не стал покупать себе никакой еды, а просто пошел дальше – бесцельно, мимо автобусной станции, куда-то туда, дальше, дальше…

Его погнала вперед жуткая, непереносимая тоска, навалившаяся на него при этом воспоминании о подростке. Эта тоска была столь сильна и непереносима, что казалось: стоит прекратить делать какие-то отвлекающие от нее действия, например, он перестанет идти, – это было единственное действие, которое он сейчас выполнял – казалось что стоит остановиться – и последняя защита от тоски исчезнет. И тогда непременно что-то произойдет, что-то ужасное!.. Ибо не может же он, – да и вообще, только ли он? – любой человек не может взять и выдержать такую тоску! Такую тоску выдержать невозможно!

В жутком предчувствии он несколько раз останавливался, чтобы провести свой страшный эксперимент, но ровным счетом ничего не случалось: он оставался цел и невредим, тоска не убивала его: сердце его враз не останавливалось, голова продолжала работать. Затем он вновь шел. Все шел и шел…

Вот взгляд его случайно упал на человека, медленно выходившего ему наперерез из одного из дворов… Не-Маркетинг пошел помедленнее, он шел уже еле-еле, разглядывая этого человека: заурядный опустившийся и грязный пьяница. Тот тем временем тоже пошел помедленнее и, так и не дойдя до улицы, остановился и сел на бордюрный камень. Он так характерно при этом ссутулился, что Не-Маркетинг тут же его узнал: это был пьяница, что сидел обычно на ступеньках перехода возле Измайловского парка!

Как раз в этот момент Не-Маркетинг поравнялся с палаткой, в которой продавали напитки и сигареты. Он остановился, сделав вид – изучает выставленные в витрине бутылки, а сам принялся исподтишка наблюдать… Он хватался, как за соломинку, за каждое впечатление, которое могло отвлечь его от мыслей о подростке: пьяница достал из внутреннего кармана перепачканной в какой-то известке черной куртки сигарету, коробок спичек – хоть Не-Маркетинг и стоял от него на некотором расстоянии, а это все же разглядел, – и закурил… Несколько мгновений он сидел неподвижно, глядя в одну точку на асфальте. Сигарета дымилась в пальцах. Неожиданно пьяница встал и энергичнее прежнего двинулся дальше. Выйдя на улицу он зашагал в том же направлении, в каком только что шел и Не-Маркетинг.

Тот двинулся следом. Теперь у него была хоть какое-то, пусть и бессмысленное занятие… Он знал: не пойди он сейчас за этим пьяницей, через некоторое время он обязательно окажется возле старого, еще с тех самых советских времен неизвестно как сохранившегося фотографического ателье…

Пьяница то и дело останавливался, смотрел по сторонам, топал ногой, и потом смотрел на нее, словно проверяя прочность правого ботинка. Вот он отбросил в сторону окурок и пошел чуть быстрее. Но затем неожиданно остановился, долго копался в карманах и наконец вытащил еще одну сигарету, закурил… Не-Маркетинг вынужден был остановиться. На этот раз никакой палатки рядом не было, – он просто встал посреди тротуара и принялся смотреть на дом на противоположной стороне улицы: обычный пятиэтажный кирпичный дом с магазином в цокольном этаже. Магазин не работал, видно было, что внутри что-то ремонтируют – сквозь стекла, испачканные краской виднелись высокие деревянные козлы, на каких обычно работают маляры. Но людей внутри видно не было…

Пьяница обернулся, скользнул взглядом по Не-Маркетингу и пошел дальше. Шаг его начал постепенно ускоряться. Неожиданно пьяница свернул во двор, Не-Маркетинг – за ним. Некоторое время они петляли по каким-то узеньким дорожкам между домами, – Не-Маркетинг, до этого примерно представлявший, где они находятся, потерял все свои ориентиры. Если бы ему теперь пришлось выбираться отсюда на какую-нибудь знакомую улицу, он бы потратил на это немало времени. Пьяница больше не оборачивался…

Наконец они вышли из дворов… С досадой Не-Маркетинг узнал место, в котором они очутились: немного поодаль виднелось то самое фотографическое ателье. Медленнее, чем только что шел, пьяница двинулся туда. Не-Маркетинг не без колебания пошел следом… Пьяница все больше замедлял шаг… Наконец, поравнявшись с ателье, он остановился и принялся разглядывать что-то в витрине. Медленно приближавшийся Не-Маркетинг не сомневался, что он там разглядывает… Вот Не-Маркетинг совсем близко… Так и есть! Пьяница рассматривал портрет подростка!.. Сердце Не-Маркетинга учащенно забилось…

Неожиданно пьяница обернулся и уставился на Не-Маркетинга. Тут дверь фотографического ателье отворилась и появился старик фотограф. Пьяница перевел взгляд на него.

– Знает ли старик о смерти внука? Совершенно невозможно сейчас с ним встретиться! Что он скажет, если тот узнает его и заговорит с ним? – пронеслись в голове Не-Маркетинга информации.

Он резко повернул вправо и очутился во дворе… В глубине стоял дом: не то, чтобы он был уж очень стар, но облупившаяся штукатурка, захламленные балконы и окна с грязными занавесками придавали ему невероятно обветшалый и унылый вид… В первом этаже располагался раньше толи магазин, толи какое-то учреждение – теперь окна-витрины были заколочены. Подстать дому был и палисадник перед ним: заросший, со множеством деревьев, с густыми дебрями кустарников. На краю палисадника находилась площадка с мусорными контейнерами и стояло несколько ржавых железных гаражей.

Завернув за них Не-Маркетинг оказался незаметен с улицы. Он замер, соображая, что делать дальше. Набежавшие тучи закрыли солнце, стало темно… Он осторожно вышел из-за гаражей и медленно пошел по двору, надеясь, что этот двор, как и тот, из которого они вышли на эту улицу, ведет в другие дворы – через них он сможет выбраться обратно к метро. Неожиданно он испытал приступ тошноты… Она была столь сильной, что он испугался: отравлен?!.. Только этого недоставало!.. Что ел в ресторане?.. Точно! Посетителей у них после пожара не было, яйца протухли, вот они с радостью и сделали из них яичницу… Он почувствовал сильную слабость и головокружение… Сделав по асфальту еще несколько шагов, он увидел впереди проход в другой двор, – и тут, как видение, в проходе возник Иван Бобылев. Не может быть!.. Как он здесь оказался?!.. Следит за ним?!.. Интуиция подсказывала Не-Маркетингу: отец еще не заметил его… Он торопливо нырнул в ближайшие заросли и оказался на окруженном со всех сторон густой растительностью свободном пятачке между кустами. Он начал осматриваться, но Ивана Бобылева больше не видел. Не примерещилось ли ему?.. Опять он испытал сильнейший приступ тошноты. На самой середине пятачка из земли торчала какая-то бетонная чушка, – он устало опустился на нее.

Зря он забрался в этот райончик! Ну зачем он сюда зашел?.. А куда ему было пойти, если он метался по городу так, как будто за каждым углом его могла подстерегать покойная мадам С.? Он мог бы пойти к себе на съемную квартиру, но не хотел этого делать, потому что боялся, он мог бы вернуться в офис – но что бы он делал там?..

А не сходить ли ему сейчас в Измайловский парк?.. Не добраться ли опять до того самого кафе, до той самой поляны возле кафе, не осмотреть там все внимательно… Что за бред?!.. Зачем ему опять этот Измайловский парк? А вдруг!.. Вдруг он обнаружит там что-то такое, какую-то подробность, информацию, которая перевернет все с ног на голову!.. Нет уж, хватит! Вот этого-то он сейчас больше всего и боялся! Этого-то ему сейчас и хотелось избежать!.. Он поставил рядом с собой свой чемоданчик и посмотрел на него… Как-то очень темно было в этом палисаднике – слишком плотны были здешние заросли кустов, а кроны деревьев – столь густы и раскидисты, что, должно быть, и в яркий полдень не пропускали сюда солнечных лучей. А уж сейчас!.. Солнце было едва заметно за косматыми тучами… Мрак!.. Ему стало не по себе… Нет, зря он опять забрался в этот райончик!..

Он чувствовал: самое главное – он слишком изнурен произошедшими событиями, он уже мечется по городу, как загнанный зверь. Он слишком устал! Ему нужно просто-напросто отдохнуть, забыться крепким сном где-нибудь в спокойном месте, в котором он почувствовал бы себя в абсолютной безопасности, потому что, конечно же, только в таком месте он сможет по-настоящему отдохнуть. Но такого места не было: его ли съемная квартира, офис ли, улица – нигде он не чувствовал себя в безопасности. И еще больший ужас был в том, что он совершенно не знал, какое из мест в следующий момент станет таить для него наибольшую опасность и откуда эта опасность станет исходить.

Он вдруг поежился – от земли веяло сыростью, листья на кустах были мокрыми. Даже в пиджаке он ощущал холод… Что за странная этим летом погода?!

А может быть и вправду попытаться спрятаться там, где по идее должна подстерегать его наибольшая опасность – пойти в парк и ждать там?.. Или вернуться в офис?.. Ему не хотелось видеть коллег… Но нужно же, нужно же найти какое-то место, в котором он бы мог хоть немного собраться с силами! Он должен выжить!.. Ему теперь, как солдату перед решительным сражением, необходим отдых… Но вместо отдыха он начинал нервничать все сильнее, – что-то не нравилось ему здесь. Зачем он забрался в этот двор?! Как он опять оказался в этом райончике?!.. Все проклятые сантименты: он пошел к месту трагедии, никого там уже не обнаружил… Погода становилась все тревожней… Ему надо было с самого начала сообразить, что сил уже слишком мало, что нечего гулять и терзать себя размышлениями о погибшем подростке, что ему и так уже слишком плохо, что надо немедленно лечь на дно и попытаться хоть немного передохнуть, иначе… Он посмотрел на свой чемоданчик… Все, словно нарочно складывалось так, чтобы гнать и гнать его, час за часом перемещая его из одного опасного места в другое… Нет, ну в самом деле: мыслимо ли, чтобы после всего он опять оказался в этом дворе?!.. Да как же он, действительно, здесь оказался?! Почему ноги, наоборот, не унесли его подальше от этого места, почему он с обреченностью самоубийцы опять словно зомби забрел в эти края?! Случайно ли это?! Опять этот Измайловский парк – вот он там, чуть поодаль, кажется, он слышит, как шумят его деревья. Ведь именно с него все началось! Господи, да ведь это же не случайно! Это же ловушка, которую подстроило нечто!.. Он вскочил, чтобы немедленно уйти, но вспомнил про чемоданчик и наклонился за ним, и в эту же секунду он понял, что все его опасения были не напрасны…

Жуткое видение, как тогда в парке, возникло перед его глазами: трудно было бы выразить словами, чем ужасно это лицо. Не своими размерами ли? Оно было очень маленьким, словно бы детским… И бледным, мертвенно бледным…

В следующее мгновение Не-Маркетинг пришел в себя: господи, как же он его напугал!.. Это было не «нечто», а какой-то ужасный урод – вполне осязаемый и вещественный, из этого, а не потустороннего мира. Господи, вот же доказательство – ему надо немедленно отдыхать, он уже сходит с ума!.. Но что это?! Что за странные вещи говорит урод:

– Что, тихо? Почти что как в Измайловском парке?.. А вы не верьте тишине, немедленно отсюда уходите!.. Здесь очень тихо, тихо даже в ветреную погоду, а вы не верьте и бегите! Здесь настолько тихо, что можно поверить – дурак будешь, если поверишь – сидишь за заколоченным окном в брошенном доме, кругом окраина маленького городка, а ты – подсматриваешь в щель… Все ложь, обман! Иллюзия! Вы немедленно отсюда уходите, идите туда, на улицу, ловите такси и уезжайте, а не то поздно будет. Вы ведь ничего не знаете!..

Это было то самое лицо, которое он увидел тогда в парке, в кафе!..

Вдруг сбоку раздались тихие шаги, Не-Маркетинг резко повернулся – какой-то человек исчез в подъезде. Большие заколоченные окна на первом этаже выглядели неуютно. Что за нужда была заколачивать их?..

– Жилец нашего дома! Жилец-нежилец! Что вам эти жильцы?! Не смотрите на них! Все они идиоты и мерзкий народ!.. Знают всю информацию, но никогда о ней никому не скажут, – а зачем? Подойдите к любому из них и он от вас шарахнется, как от чумы. Просто так, на всякий случай… О, все мы – свиньи! И все – невероятно любопытны! Готовы пойти на любые усилия: тайком выглядывать из-за своей рваной занавески, чтобы получить еще хоть маленькую толику информации, но никто – слышите, никто! – и никогда – слышите, никогда! – не поделится ею с другим! Ведь она, эта информация – только его! А бесплатно – никому ни слова!..

– Убирайтесь! – выкрикнул Не-Маркетинг. Голова его кружилась. – Кто вы такой?!

– Это вы убирайтесь!.. Я инвалид с детства! Здесь мое место!.. Здесь я всегда сижу!.. Как вы смеете кричать на инвалида?! На больного человека! Смотрите, какой я бледный! Бог вас накажет!.. Дайте пять рублей!

– И вы уйдете?

Рассудок начал возвращаться к нему, он окончательно осознал – это не галлюцинация, не жуткая душа самоубийцы и не потенциальный убийца, а просто инвалид со странной, непривычной внешностью.

– Конечно… Мне надо купить минеральной воды. Не думайте – прошу не на пиво и сигареты. Мне прописали минералку. Для здоровья. Ну же, давайте быстрее деньги! Я вижу, у вас есть лишняя пятерка! Что вам каких-то пять рублей?! Проще отдать!..

Не-Маркетинг вздрогнул и полез в карман.

– Работаете в бизнесцентре Н.? В корпорации… – он назвал транснациональную корпорацию.

Не-Маркетинг замер…

– Не умирайте, давайте деньги. У вас пропуск из кармана пиджака торчит, на нем все написано… Гроза собирается… Как вы думаете, могут они сюда добраться?..

– ?..

– Вы что же, ничего не знаете?.. Только что по радио передали – опять шандарахнули… Ужас!.. Шли бы вы отсюда, пока беды не случилось…

– Террористы? – с облегчением спросил Не-Маркетинг. Все вдруг показалось ему очень простым. Он хохотнул. Объяснилась и странная речь инвалида – что ж, и Не-Маркетинг вот так же сходил с ума из-за этих террористических актов. И у них в офисе многие сходили!..

– Нет, здесь другое… – произнес инвалид в мрачной задумчивости. – Как вам это объяснить… Нервные люди вообще в ветреную погоду испытывают особенное беспокойство… Между прочим, я вам настоятельно советую поскорей уйти отсюда… Здесь может кое-что…

Не-Маркетинг уставился на инвалида: он ничего не понимал, но каким-то шестым чувством ощущал, что дело, действительно, очень плохо… Он ждал продолжения…

– Так я вам и сказал!.. За информацию гоните деньги!..

Не-Маркетинг тут же полез в карман.

– Ладно, бросьте… Я и так вижу: вы – добрый человек, хороший… А потому – уезжайте отсюда… Вы мне верьте, не смотрите на внешность. Внешность – это только внешность. Таким вырос: железы, гормоны… Сейчас таких уродов как я – полно! Плохая экология, плохое питание, уродов больше чем здоровых. Инвалид уже – норма… Страшно жить! Даже я всего боюсь!.. Тут рядом есть Измайловский парк… Недавно я познакомился с одним человеком, у которого там, в парке, на отшибе – старое кафе, – стоит еще с советских времен. Одно время оно было заколочено и его стали облюбовывать всякие бомжи, они его чуть не сожгли… Новый хозяин взялся его открыть – немного отремонтировал, кое-что привез… Ваше лицо мне очень знакомо!.. Нет, я уверен, вы человек добрый… Мы с вами встречались?

– Если только в бизнес-центре…

– Смеетесь?!.. Кто меня туда пропустит!.. Новому хозяину кафе прибыли не принесло и он решил его закрыть. Все ценное из кафе вывез, а посторожить от бомжей старую мебель нанял за копейки меня… Дал мобильный телефон, в случае, если кто-то полез бы в кафе, я должен был спрятаться в самый дальний угол и звонить в милицию и хозяину. В первый же день я грешным делом ненадолго отлучился и забыл запереть дверь. Когда вернулся, увидел через окно: в кафе сидит странный человек и ужасным взглядом сверлит меня… Меня обуял страх! Что может делать один в пустом неработающем кафе, стоящем на краю парка, какой-то непонятный человек?!.. Он мог меня разрезать на части – никто бы не услышал! Со страха я запер его снаружи, отбежал в сторону и позвонил. Сказали: попросите уйти, если не уйдет – приедем. Легко сказать! К незнакомцу я подойти побоялся, стал незаметно следить за ним издалека, вскоре он ушел…

В этот момент сквозь кусты Не-Маркетинг увидел, как мимо дома бредет вцепившись одной рукой себе в седые волосы старик фотограф. Вид у него был ужасный. Пожалуй, даже Иван Бобылев в самые сумеречные моменты своей жизни выглядел лучше…

– Это фотограф – местная достопримечательность, предсказатель! У него внук погиб под машиной, – пояснил инвалид. – Рядом в витрине фотоателье – портрет внука. Теперь старик то повесит на портрет черную ленту, то уберет, совсем сошел с ума! Все, кто идет мимо, обязательно таращатся. Нашли развлечение!.. Вы все равно никуда не уходите, я оставлю здесь сумку…

Не-Маркетинг не успел ничего сказать – странный человек с маленькой детской головой исчез в кустах так же неожиданно, как и появился. Не-Маркетинг подскочил к сумке и пнул ее ногой – раздался звон пустых бутылок… А чего он ожидал?!.. Что несчастный инвалид подбросит ему под ноги бомбу?!..

Вот все и объяснилось! Господи, как же все оказалось просто!.. Темнота сгустилась сильнее… Первые тяжелые капли ударили по листьям деревьев.

У страха глаза велики!.. Сидя в кафе и глядя сквозь стекло на обычного инвалида он увидел чуть ли не привидение! А инвалид в свою очередь вообразил его душегубом. Все зависит от того, какими глазами на все смотреть: если испытываешь тревогу да к тому же слишком впечатлителен, – достаточно любого повода, чтобы фантазия начала рисовать тебе леденящие душу картины. Точно в таком же ключе можно объяснить и все остальное: мадам С. – кто-то пошутил, а потом раздули, спонсорство кинофестиваля – Глава ненавидел всех, нарочно издевался и хотел развалить работу представительства… Что видел пожилой охранник? Да Главу в саване! А умер не от страха, а оттого, что погнался за ним по лестнице. С чего он, Не-Маркетинг взял, что в голосе охранника был страх? А кто заходил в саване в офис – да тот же Глава! А Пенза? Хотел сенсационной передачи! А подросток – да чего только не напридумаешь в этом возрасте! А привидения – все из той же серии фантазий!

Сверху под градом капель зашумела листва. Не-Маркетинг оставался стоять возле своей бетонной чушки – здесь, среди зарослей кустарника, под раскидистыми кронами деревьев припустивший дождь почти не ощущался… Прошла какая-нибудь минута и дождь пошел тише…

При известном желании чего только не нафантазируешь!.. А фильм «Антология нищеты»? Да фестивальная неразбериха и глупость: перепутали при переводе название и вообще все перепутали! Если у них киномеханик самодеятельностью занимается, чего ждать от остальных?! А комментарии парня и девушки – да может они шутили!.. Иронизировали!.. Он во всем хочет увидеть какие-то странные черты, и видит их – только потому, что очень хочет увидеть. Он с самого начала из-за терактов был немного… не в обычном состоянии. Вот с этого-то все и пошло и поехало. А спиритический сеанс? А что со спиритическим сеансом? Все участники относились к сеансу только, как к развлечению! Вон, бритоголовые – потягивали пивко и не принимали ничего близко к сердцу.

Откуда-то сбоку с шумом захлопав крыльями взметнулась вдруг вверх стая птиц… Что-то как будто происходило вокруг…

Да можно же и про этих полетевших куда-то птиц сказать «тревожно, словно предчувствуя опасность, ощущая нечто взметнулись птицы», а на самом деле это просто какая-нибудь кошка погналась за ними или мальчишка швырнул камень.

Да он же дебил! Он – самый обыкновенный дебил и правильно он сам тогда на кладбище сказал: все дело в какой-нибудь железе внутренней секреции, которая как-нибудь не так вырабатывает гормоны. Какое-нибудь лекарство, какое-нибудь правильно назначенное лечение или операция – и все бы пришло в норму, не было бы ничего – ни побегов в Северную Корею, ни ужасов в заброшенном парковом кафе. Вот же этот инвалид – не сходит с ума, осознает всю истинную суть своих проблем, лечится прописанной минералкой!.. А то, что в щелку подсматривает – ну что ж, скучно ему! Какие у него, инвалида, могут быть особые развлечения?!.. А он, Не-Маркетинг?! До чего он дошел!..

Он со злостью посмотрел на стоявший у его ног чемоданчик.

Резкими, стремительными порывами задул ветер… Где-то вверху, на крыше дома, загрохотал железный лист. Не-Маркетинг поднял глаза и попытался рассмотреть крышу, но сквозь густую листву ничего не было видно. А может быть и там, где-нибудь на чердаке притаилось что-то, – какой-то строительный дефект, – и в сильный ветер там тоже рождается ультразвук?.. И спускается вниз по пустым лестницам обветшалого дома таинственный, неподдающийся человеческому разуму ужас… Он отогнал от себя эти дурацкие мысли… И без них он дошел уже до ручки!

Да и мог ли он дойти до чего-то другого при таком вот Иване Бобылеве! При таком вот отце?!.. Ведь ко всем неправильно работавшим железам, ко всему собственному дебилизму он был вынужден жить в этой ужасной, невероятной бобылевской ауре!.. Иван Бобылев!.. Что он излучал вокруг себя?! Постоянную психопатию – постоянные завышенные ожидания какого-то невероятного, нереального в жизни успеха, любовные похождения, скандалы, падения, провалы и еще большие истеричные ожидания… А все эти неуравновешенные друзья певцы: неудачники, живущие так, словно они находятся на грани какого-то невероятного, нечеловеческого успеха, надменные непризнанные гении, все эти Шошо и им подобные – да от одного лицезрения всей этой галереи невероятных человеческих типов можно было враз тронуться умом!.. Да ведь и та гастрольная поездка в Северную Корею и Японию – разве он сам, Иван Бобылев, не находился после нее в состоянии маниакального бреда, в состоянии невероятных, безумных ожиданий, опьяненный успехом, который больше вообразился ему, чем существовал на самом деле?!.. Ни этот ли маниакальный бред так раздавил Не-Маркетинга-подростка?! Ни из-за него ли он всерьез собрался жить в Японии, наживаясь на отраженных лучах воображаемой отцовской славы?!.. А потом он же и бил его! Бил за то, что такой же, как и отец, полубезумный, он и повел себя как заурядный непролеченный дебил – ринулся… Не на гастроли, нет! В отличие от отца у него не было певческого таланта… С ножом и чемоданом наркоты через границу! Но почему бы Ивану Бобылеву не быть как все?!.. Тщеславие! Тщеславие! Вот оно!.. Вот весь ужас его!.. По совести, давно бы быть на инвалидности и пить «Боржом» – авось полегчает!.. Но нет!.. Иван Бобылев – не инвалид. Его ждет успех! Не «Боржом» – шампанское!

Не-Маркетинг опять поежился: было промозгло и кажется уже не на шутку успело похолодать. Вокруг него на пятачке между кустами стало еще темнее! Поразительно, как в эти дни быстро менялось освещение. Только недавно был еще вполне ясный день, но вот тучи закрыли солнце и здесь, под сенью деревьев, в окружении густых зарослей кустов, по которым стекала вода, уже все выглядело так, будто наступили сумерки – призрачные, исполненные невыразимой тайны…

Ветер усиливался. Гонимые им капли дождя залетали теперь и сюда…

Море шампанского! Горы шоколада! Прекрасные женщины мечтают об Иване Бобылеве!.. И из всех окон в далекой Японии понесется его голос, многократно усиленный мощными стереосистемами!.. Ура! Наш дебил – всех победил!

И тут в голове Не-Маркетинга быстро промелькнуло: вот сейчас-то оно и произойдет! Уж больно подходящая обстановка… Сейчас появится нечто!..

Дождь опять пошел сильнее… Послышались чьи-то дробные шаги – по двору торопливо пробежала женщина в темно-синем костюме. Рядом в кустах послышался какой-то странный шум… Не-Маркетинг вздрогнул и напрягся. И тут услышал голоса, точнее голос…

– Как ты смеешь протягивать мне свою грязную бутылку?!

– А почему я не могу ее тебе протянуть? Ведь я хочу угостить тебя. Ты дал мне сигарету, а я тебе – бухло…

– О боже! До чего я докатился!.. Гнусный опустившийся алкоголик считает себя мне ровней и полагает, что он осчастливит меня, если угостит меня своим мерзким пойлом!.. О, Шошо! Бедный Шошо, слышишь ли ты меня?! Смотри, я недалеко от тебя ушел!..

Да это же голос Ивана Бобылева!

– Ну да, да! Считаю себя ровней тебе. А что в этом такого?!..

– А то, что даже обычные, нормальные люди, что ходят вон там по улице – и те мне не ровня. А ты – вообще не человек и не смеешь мне, великому певцу протягивать свою грязную, мерзкую бутылку, которая только что побывала в твоих слюнявых, паршивых губах!