Текст книги "Вихрь преисподней"

– Ну и что?!

– А значит, что надо действовать! Первая трибуна – передача. Там я скажу!..

Маркетинг опять заерзал на своем кресле.

– А это, кто же, Сталин? – продолжал спрашивать Не-Маркетинг, разглядывая стену.

– Да! Как видите, здесь есть и такой образ, значит – я точно не фашист. Думал, непохоже… Он мне удался еще хуже, чем Гитлер.

– Нет, Сталин вам удался вполне. Узнаваемо.

– Даже не знаю, отчего так хорошо получилось. Я его перерисовывал по квадратам с какого-то официального портрета… Знаете, разбиваешь на квадраты и перерисовываешь. Вот, что я хочу по поводу этого сказать: в Сталине и во всем, что с ним связано, я просматриваю совершенно четкую аналогию со временами инквизиции. Заметьте, там – появление веры и через какое-то время, конечно, достаточно долгое – появление инквизиции, миллионы сожженных, как я читал, были даже целые области в Германии, где уцелели всего несколько женщин, остальные были сожжены, как ведьмы. То же самое и со сталинщиной: новая вера – только не в Христа, а в коммунизм, потом – инквизиция. И там и там репрессии порождали в народе не желание сопротивляться и прекратить этот ужас, а только еще большую веру в ведьм, врагов народа и их злодейства.

Бритоголовые не обращали на Михалыча никакого внимания.

– Круглый стол необходим потому, что мы сядем вокруг него, будем держать над ним руки – еле-еле, едва-едва приподнятыми и стол начнет сам, под действием вызываемых духов двигаться… – продолжал рассказывать им незнакомый Не-Маркетингу человек. – Да, еще необходима полная темнота!

– Это обсуждаемо! Это до конца не ясно. Возможны разные методы! – проговорил опять кто-то из темноты. – Лично я настаиваю на свече!

– Хорошо, я согласен, вы настаиваете на свече… Возможен и комбинированный вариант!

Они начали рассаживаться вокруг стола.

Глава XXVII
«Это несправедливо: она только что умерла» (Спиритический сеанс)

– Итак, мы вызываем дух умершей. Той, которую, когда она была жива, мы знали под именем мадам С. Конечно, у нее есть какое-то другое, настоящее имя, но мы его не знаем, а потому, полагаю, она учтет это обстоятельство и, не обижаясь на нас, откликнется.

– Я протестую! – вдруг воскликнул Не-Маркетинг. – Мы не можем спрашивать ее ни о чем. Это несправедливо: она только что умерла. Это кощунственно.

– Ничего-ничего, нынче времена пошли другие – информационный век! Нынче ни у кого нет времени на раскачку, даже у мертвецов! Даже у духов!

– Погасим лампу и зажжем свечу! – проговорил тот самый человек, который все время сидел в темноте.

– Ерунда! Все ерунда! – проговорил кто-то.

– А я готов поверить! – сказал другой голос.

– Бред! Все бред! – громко произнес третий.

– Да, у меня особый способ, он уже был опробован – вот этот стол и свеча, стоящая на нем. Мы задаем вопросы, дух – передает нам свои ответы, откликаясь на «да» или «нет» либо колебанием пламени свечи, либо стуком ножек стола.

– Нет, все-таки, мне кажется сомнения Не-Маркетинга достаточно обоснованы: можем ли мы вызывать дух женщины, которая умерла столь недавно? Может быть, ее душа еще не достигла… Как там? Куда она должна попасть?

– Вот и отлично! Не достигла – еще лучше! Нам будет проще к ней обратиться! – тут же ответил Михалыч. – Давайте, давайте, все – держим руки над столом. Внимание, я начинаю!..

Все и так уже были готовы.

Михалыч выключил лампу и комната погрузилась во мрак. Кто-то кашлянул.

Некоторое время была полная темнота и тишина. Потом чиркнула и ярко вспыхнула спичка – Михалыч зажег свечу. Ее пламя осветило сосредоточенные лица.

Потушив спичку и засунув коробок в карман брюк Михалыч воздел над столом руки. Несколько мгновений он молчал, словно бы сосредотачиваясь.

– Дух умершей мадам С., явись нам, приди сюда к нам в эту комнату… – начал он негромким, глухим голосом.

Минуту или больше ничего не происходило.

Затем пламя свечи сначала медленно отклонилось вбок, потом резко заметалось из стороны в сторону.

– Да у вас здесь сквозняк! – пробормотал Не-Маркетинг.

Никто не обратил на его слова никакого внимания.

– Та, которую мы знаем под именем мадам С., ты здесь? – зловещим голосом произнес Михалыч.

Пламя свечи, тем временем, продолжало скакать из стороны в сторону.

– Она здесь! Она явилась нам! – провозгласил Михалыч торжественно.

– Сквозняк, простой сквозняк! – продолжал бормотать Не-Маркетинг.

– Это же кто-то просто вошел, открыл дверь и подул сквозняк! – громко сказал со своего кресла Маркетинг.

Сидевших вокруг маленького стола, из которых лишь Не-Маркетинг и Лебок были сотрудниками представительства, охватило лихорадочное возбуждение.

– Она здесь, здесь, с нами! – произносили они каким-то странным, истеричным шепотом.

– Вопросы, какие будут вопросы? Что будем спрашивать?..

Михалыч, на котором всеобщее возбуждение никак не отразилось, казалось, хорошо знал, что и в какой момент нужно сказать.

Выждав некоторое время, когда сидевшие за столом, так и не решив, что спросить у духа мадам С. смолкли, он неожиданно громко объявил:

– Мадам С., мы хотим узнать, что ждет нас всех в ближайшем будущем?

Пламя свечи как раз в этот момент перестало колебаться.

Опять стало тихо.

– Я же сказал, руки держать над столом! – властно прикрикнул вдруг Михалыч, потому что некоторые из сидевших за всем этим возбуждением позабыли, что надо держать руки и убрали их под стол.

Все тут же опять подняли кисти рук над поверхностью круглого столика.

Опять воцарилась полная, ничем не нарушаемая тишина. Собравшиеся в комнате напряженно смотрели на свечу, но пламя, ровное и в этот момент необычно высокое было неподвижно.

– Мадам С., вы поняли, что мы хотим от вас узнать? – негромко, но очень отчетливо проговорил Михалыч.

Пламя не двигалось.

– Я же говорил, рано, рано! Ее душа еще не отлетела! – произнес и прежде сомневавшийся человек.

– Руки держать над столом! – совсем уже грубо воскликнул Михалыч. – Она уже здесь, здесь!

В этот момент он задул свечу.

Кто-то кашлянул и заерзал. Разглядеть в кромешной тьме ничего было невозможно.

Раздался какой-то стук. Заунывно, монотонно и как-то очень отстраненно Михалыч произнес:

– Дух мадам С., присутствующий в этой комнате, дай нам знать, что ждет нас всех в ближайшем будущем…

– Держите руки над столом! Держите руки, это важно! – произнес кто-то, но не Михалыч.

Опять послышался стук и какой-то ясно различимый скрип.

– Стол двигается!

– Тише!.. – все говорили другие, не Михалыч.

– Все в ближайшем будущем будет хорошо? – заунывно, словно и не своим голосом даже, произнес Михалыч.

Ничего не происходило. Было тихо.

– Что-то произойдет? – все так же не своим голосом спросил Михалыч.

Стол задрожал, опять послышался скрип, как будто опора круглого стола медленно ползла по полу.

– Мошенник! – выкрикнул со своего кресла Маркетинг. – Не верьте ему! Верьте мне! Я все расскажу вам! Я знаю все! Я – новый бог!

– Заткните его! – выкрикнул кто-то.

– Тише! Тише! – увещевали их другие.

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С., ответь: можем ли мы понимать, что в представительстве произойдет что-то плохое? – продолжал Михалыч.

Раздался отчаянный скрип двигавшегося стола.

– Так и есть! – воскликнул Михалыч. – Что-то произойдет!.. Я так и предчувствовал!

– Что случится? – выкрикнул один из присутствовавших на сеансе сотрудников представительства.

– Не надо спрашивать! – оборвал его Михалыч. – Я сам буду спрашивать у нее! Я – ваш медиум, я – посредник между вами и духом!

Воцарилась напряженная тишина. Стол больше не двигался.

Чиркнула и вспыхнула спичка, – неожиданно для всех Михалыч зажег свечу. Пламя ровным столбиком устремилось вверх.

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С., ответь!..

Пламя чуть-чуть шевельнулось.

– Ответь нам, умрет ли кто-нибудь в представительстве?

Пламя не шевелилось.

– Что за вопросы: умрет, не умрет… Не об этом спрашивать надо!.. – возмутился кто-то, из тех что сидели не за самим столом (в комнате собралось довольно много народа), а сгрудились возле него.

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С. ответь, можем ли мы понимать, что никто в представительстве не умрет?

Пламя слегка колыхнулось.

– Да, она подтверждает! – радостно проговорил один из сотрудников представительства. – Никто не умрет!

– Хорошо, тогда задаем следующий вопрос! – сказал Михалыч. – Поставим его так: будут ли у представительства проблемы?

Пламя несколько раз дернулось из стороны в сторону.

– Идиотский вопрос! – откомментировал Маркетинг. – В представительстве всегда были проблемы и будут проблемы. Без проблем нельзя!

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С., ответь нам, из-за чего будут проблемы в представительстве?

В то время, как Михалыч произносил это, пламя вдруг начало отчаянно метаться из стороны в сторону, раздался треск.

– Что это значит? – растерявшись от такого поворота неожиданно сказал Михалыч.

– Она хочет сказать! Очень хочет сообщить что-то! – воскликнул незнакомый Не-Маркетингу человек, стоявший за его спиной.

Пламя продолжало истерично метаться.

– Надо подождать! – сказал кто-то. – Это сквозняк!

Раздался торжествующий хохот Маркетинга.

– Что вы несете?! – тут же возразил кто-то другой. – При чем тут сквозняк? Это она! Она!

– Вы сами, сами признаете, что все это бред и только лишь сквозняк! Сосед открыл дверь и сразу начало дуть!

Действительно, в коридоре в последнюю минуту раздавался какой-то шум и даже что-то с грохотом упало.

Тревожное выражение появилось на лице Михалыча.

– Это теперь сосед, а до этого все было правильно! – настаивал тот, кто говорил, что «это она».

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С., ответь нам, будут ли проблемы из-за неудачи той новой маркетинговой программы, про которую говорил Глава? – спросил Михалыч.

Неожиданно треск прекратился, пламя ровной свечкой вытянулось вверх.

– Мадам С., – вдруг сказал Не-Маркетинг. – Ответь нам, в представительстве кто-то умрет? Ты посетишь нас?

Пламя отчаянно рванулось из стороны в сторону, словно хотело оторваться от свечи.

– Что за глупость?! Что за кощунство?! Как она может посетить нас, если ее уже нет в живых?! Она же разбилась вместе с самолетом!

– Она дала знать, что кто-то умрет, она посетит нас, это мадам Смерть! – завопил Не-Маркетинг.

– Не-Маркетинг, вы дурно сделали! Вы – провокатор! Вы сами не верите в то, что сказали!

– Перестаньте, это несерьезно! Черт возьми, кажется, действительно сквозняк! – неожиданно Михалыч задул свечу.

– Эй, Михалыч, ты там! – раздался отчаянный стук в дверь. – Михалыч, что за дела!

Кажется, назревал какой-то скандал.

Еще раз раздался стук, но затем все стихло. Михалыч не произносил ни слова. Все замерли.

Выждав несколько мгновений (стук не повторялся), Михалыч заунывным голосом произнес:

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С., ответь нам, будут ли в представительстве увольнения!.. Руки держите над столом!..

Раздался отчаянный скрип.

– Будут! Будут! Она говорит, будут!

– Дух той, которую мы знали под именем мадам С., ответь нам, будут ли эти увольнения массовыми?

Раздался стук, который тут же слился с отчаянным стуком в дверь.

– Будут массовыми! Она подтвердила, что увольнения будут массовыми! – раздалось за столом.

– Михалыч, я же тебя предупреждал! – стук в дверь становился все сильней и сильней. Дверь задергалась.

– Боюсь, что нам придется закончить! – мрачно проговорил Михалыч.

Странно, но все, не задавая никаких вопросов, тут же повставали со своих мест и начали выходить из комнаты, в которую тем временем вбежал какой-то взъерошенный, плохо одетый человек. Он был чем-то крайне возмущен и, глотая ртом воздух, уставился на Михалыча, от возмущения не в силах произнести ни слова. Не дождавшись продолжения этой сцены, Не-Маркетинг с Маркетингом поднялись со своих мест и вышли в коридор коммунальной квартиры. Затем через настежь распахнутую дверь – на темную, полуразвалившуюся лестницу и оттуда – на улицу.

У подъезда остановились. Мимо них проходили участники спиритического сеанса. Оказалось, что сотрудников представительства среди них гораздо больше, чем разглядел с самого начала в темной комнате Не-Маркетинг. Большинство было чрезвычайно возбуждено. Лишь один человек опустил глаза и постарался как можно быстрее и незаметнее прошмыгнуть мимо коллег. Остальные в волнении переговаривались друг с другом.

– Вы думаете, во все это можно верить?

– А как же?!.. Иначе я бы не стал во всем этом участвовать! – расслышал Не-Маркетинг.

Из двери подъезда вышел Лебок.

– А, вот вы где! – произнес он обрадовано, увидев Маркетинга и Не-Маркетинга. – Да, любопытные сведения получили мы от этой мадам С.!

– И что вы думаете? – спросил у него Маркетинг.

– Думаю, все сбудется… – Лебок неожиданно помрачнел и развернувшись, зашел обратно в подъезд.

К ним уже в этот момент подошла помощница Главного бухгалтера.

– Что он вам сказал? – спросила она их.

– Почему вас это так интересует? – недоверчиво проговорил Маркетинг.

– Я спускалась с ним по лестнице… Он нес такую чушь! Даже не знаю, можно ли воспринимать такое серьезно…

– Нельзя, конечно нельзя!.. Что-то в нашей фирме слишком много всяких вещателей и пророков!

– А сами-то! – бухгалтерша усмехнулась. – кто говорил про Царя Весны?.. Ладно-ладно, не обижайтесь. В одном я с вами совершенно согласна – Глава представительства слишком постарел… И мне кажется, нормально руководить уже не может… Необходимо освежить кровь. Как вам спиритический сеанс?..

– А вам?

– Я склонна во все это поверить… Я хотела задать ей вопрос… Уточнить… Жаль, что не успела. Впрочем, я надеюсь, что мы, раз теперь у нас есть такие новые сотрудники, еще повторим это мероприятие…

– Какая глупость! – воскликнул Маркетинг. – Я же говорил вам – не слушайте его! Почему надо мной вы смеетесь, а всю эту дичь про общение с загробным миром воспринимаете серьезно?

– Не обижайтесь, не обижайтесь! Верьте, я отношусь к вам очень серьезно. Мне так понравилось все, что вы говорили: весна жизни, омолаживание… В этом что-то есть… Какая-то правда… До свидания, до завтра! – пробормотала она и пошла прочь.

– Ты слышал! – восторженно произнес Маркетинг. – Она сказала, что в этом что-то есть! Дело потихоньку движется! Люди начинают понимать, о чем я им говорю!

В это время из подъезда вышел Михалыч и один из парней с выбритой головой. Второй такой же парень шел в нескольких шагах позади них – он отхлебывал пиво из своей бутылочки и со скучающим видом посматривал по сторонам. Первый же парень, что шел с Михалычем рядом, слушал его крайне внимательно и даже заглядывал ему в лицо.

Между Михалычем и парнем шел какой-то разговор.

– Дорогой мой, конечно! – подтверждал что-то Михалыч. – Конечно, все были когда-то в глазах большинства странными дурачками и маргиналами – и Ленин, и Гитлер. Поэтому, не знаю, как ты, а я лично хочу поучаствовать во всей этой вакханалии!..

Увидав Не-Маркетинга и Маркетинга, Михалыч остановился.

– Но в чём будет дело? – нетерпеливо спросил его парень.

– Чёрт его знает!.. А с другой стороны, ты же понимаешь, все возможные идеи давным давно известны. Только скомбинированы они будут как-то по-другому и, скорее всего, им будут даны новые названия. Некий новый поворотец, который ничего в сути дела не меняет, новое название, а так – все по-старому. И в свете этого у твоих ариев с гориллами – большое будущее. Тем более, что все, как я сказал, подтверждено даже и наукой.

– Вам понравилось про ариев и низких горилл? – заискивающе спросил Михалыча парень.

– Не то слово! У этой науки прекрасные перспективы! Все это, конечно, уже было в прошлом, было проклято и заклеймено, но я же тебе сказал: немножко другой поворот, иной оттенок, новое название – и все пойдет как нельзя лучше! Наши с тобой гориллы и наши с тобой арии еще войдут в третье тысячелетие! – проговорив это, Михалыч посмотрел на Маркетинга.

Тем временем, из подъезда вновь вышел Лебок. Он схлопнул и положил в карман маленький мобильный телефон-раскладушку.

– Ну что?.. Как?.. – спросил его Михалыч.

– Он не смог говорить… Какие-то переговоры… Да потом, я бы тоже сейчас не смог с ним поговорить как надо: вся эта ваша вечеринка выбила меня из колеи… Какое-то у меня теперь непривычное состояние… Конечно, вы там, наворотили – будь здоров!.. Вернее – застрелиться и не жить. И убогих пригласили тоже – неимоверное количество, – внук фотографа при этом почему-то покосился на Не-Маркетинга и Маркетинга. – Вот только мне все же по-прежнему неясно, для чего вы все это затеяли? Только для того, чтобы продемонстрировать, что человек – туп, глуп, низок и охотно опускается до веры во всякий, самый неимоверный бред?.. Или вы и вправду собираетесь прикончить Главу, а для начала – парализовать его работу. Рассказывайте, в чем суть?

– Суть проста, она не материальна и не связана ни с какими действиями. Это, если можно так сказать, была поэтическая вечеринка, посвященная поэзии сумерек. Ведь я – поэт сумерек! Они, сумерки, нравятся мне, доставляют мне чрезвычайнейшее удовольствие! И я убежден в том, что сумерки – это важная и неотделимая часть окружающего мира. Я полагаю, что тупость, глупость и низость человека – это очень серьезные и глубокие вещи, которые всегда недооценивали. Преступно недооценивали. В том числе, конечно, и в нашем прекрасном представительстве транснациональной корпорации, в том числе, конечно, и его замечательный Глава…

– Вот в этом, я боюсь, вы заблуждаетесь, – пробормотал внук фотографа.

– Что вы можете знать про наше представительство?! – встрял в разговор Не-Маркетинг. – Вы оба работаете в нем всего-то несколько дней. Даже меньше!

– Вам, Не-Маркетинг, – сказал очень серьезно и строго и сухо внук фотографа. – надо не подсчитывать, кто и сколько дней проработал в представительстве, а определяться, – проговорил внук фотографа.

– В чем? – Не-Маркетинг был поражен странным тоном внука фотографа.

– Как это в чем? Вы же видите, эти два господина борются за вашу душу – один предназначил вам роль Иуды, другой желает приобщить вас к поэзии сумерек… Вам важно понять, в каком случае спектакль будет лучше, а ваша роль в нем – интересней. Кем вы хотите стать в будущих событиях? Просто статистом? Это самая неблагодарная роль. Просто статистом (перевожу: обыкновенным человеком) быть в эпоху перелома чрезвычайно отвратительно и невыгодно. Вас будут обманывать, мучить, призывать, пропагандировать, уничтожать, брать в заложники, посылать на смерть, таскать из огня каштаны, к поеданию которых вы не будете иметь никакого отношения – это ли та судьба, о которой стоит мечтать?! Нет, серьезно, главная мысль, которую я до вас хочу донести – и это, поверьте, мой шаг, мой добрый жест в вашу сторону, заметьте, я мог бы этого не делать, но я делаю это только из-за вашего отца, который является персонажем из моего чемоданчика неблагополучия, и я уверен, что мой совет вам поможет, так вот, обыкновенным человеком, сиречь статистом, сиречь обывателем, короче говоря, таким, как все, выгодно быть в сытые, мирные и благополучные эпохи. Но в эпохи перелома, слома, бури и натиска более выгодно отказаться от роли обычного, такого как все, человека (потому что это должность самая страдающая в такие эпохи) и стать человеком необыкновенным. Вам понятно?

– Мне понятно, но как бы не до конца, – проговорил Не-Маркетинг.

– Что ж, извольте, я объясню. Возьмем, к примеру, революцию в России – Великую Октябрьскую или Октябрьский переворот – назовите, как хотите. Разве её главные действующие лица – революционеры – не были до революции, то есть до того, как она произошла, людьми неблагополучными, людьми с обочины, людьми страдающими? Согласитесь, были!

– Допустим, были, – согласился Не-Маркетинг.

– А скажем, аристократы, высшие чины армии, да просто люди так или иначе участвовавшие в царском государстве – ведь они же были очень благополучны. Так ведь?

– Да, так, – опять согласился Не-Маркетинг.

– Да и основная масса населения – середнячки всех видов, интеллигентики, купчики, кулачки, рабочие с хорошим местом – разве не были ли они в положении гораздо лучшем, чем то, в котором были революционеры?.. А теперь представьте, что произошло через некоторое время – у революционеров слава, власть, пайки, ключевые позиции в государстве! А у тех, кто имел вчера всё – сплошные беды, а у тех, кто был посредине и ни в чем не участвовал – у тех тоже одни беды: мобилизация, голод, страх!.. Таким образом, Не-Маркетинг, кто шёл в революционеры – тот, кто верил в идеалы? Нет, не это было главное, идеалы – лишь повод. В революционеры шли те, кто понимал – прежней жизни – конец, плохая она была или хорошая, её конец витал в воздухе. А значит, надо быть среди тех, кто станет играть главную, лучшую роль в следующей, идущей на смену нынешней, жизни!.. Разве не видно было ещё с конца девятнадцатого века, что революционеры – это интриганы, бесы и прочее… Видно! Всё было видно! Разве не была видна всем ущербность идеи всеобщего равенства? Была видна! Но почему же тогда люди шли и шли в революцию? Потому что они были настолько тупы и наивны, что не понимали, во что превратится революция?! Нет, просто ещё в девятьсот втором году, в девятьсот третьем, в девятьсот четвертом они угадали, учуяли носом, что чему быть, того не миновать – будет семнадцатый год. И кто не подсуетиться вскочить на корабль революции капитаном или хотя бы офицером, или хотя бы просто матросом, – тот будет среди тех, кому революция принесет неисчислимые страдания. Вот и всё! Одна часть населения – назовем её так – старый мир, наслаждалась жизнью, но жизнь эта была обречена по определенным причинам на скорую гибель, другая часть мучилась в этой счастливой для других жизни, отчаянно веря, что сделанная ставка верна, и то, что сегодня приносит им одни лишь страдания, завтра вознесет их к вершине. И дело ни в идеалах, которые они исповедывали, а в гибели одного мира и приходе другого. Один мир погибал, а другой приходил вовсе не из-за одних идеалов, а из-за чего-то другого. Вот тут я не всё точно еще понял, но главную, главную мою мысль вы уловили, Не-Маркетинг, уловили?

– Да, – ответил Не-Маркетинг.

– И ведь были же такие, и их было очень много, которые ошиблись с определением даты гибели старого мира – и их было очень много, например, декабристы, и они погибли, и не получили ничего, кроме беды. Но были и другие, которые угадали! Значит, главное угадать, Не-Маркетинг, угадать, куда дует ветер, и присоединиться. А идеалы – это чушь, в них верит только маленький процент, их, идеалы, просто выбирают – те или иные, как более или менее удачное прикрытие, обоснование (для дураков) чего-то более серьезного, глубинного, непостижимого и ужасного! Идеалы, идеи, идеологии – это, честное слово, только для дураков! Для дураков, которые никогда и ни в одном процессе основной роли не играли. Идеалы – полная чушь! Кстати, кстати, вы помните моего родственника – того паренька, чей портрет висел в витрине старого фотографического ателье, помните, помните? Там ещё был старик, мой дед, с его предсказанием о неизбежности появления нового пророка?

– Да, помню, конечно помню! – ответил Не-Маркетинг, а сам внутренне весь напрягся.

– Он, когда я поделился с ним своими соображениями, так как-то, случайно, я полагал, что он слишком мал для таких мыслей… – продолжал рассказывать внук фотографа. – Так вот, он неожиданно заинтересовался, начал очень дотошно и подробно вытягивать из меня всю информацию, а потом сказал мне, что и сам дошёл примерно до этого же. Он сказал мне, что это новое веяние, новая черта, новая технология, которая уже начала входить в жизнь и скоро бурно разовьется в нашем городе, великом городе, как он его характеризует!.. Он вообще сказал, что по его мнению скоро умные люди только и станут делать, что играть на упреждение – то есть, к кому примкнуть и как примкнуть, только и станут выбирать из всех технологий самые многообещающие и выгодные! Он сказал мне, что это такая черта нового времени, которой в прежних временах не было, потому что прежде у человечества не было такого обилия опыта, который люди получили буквально за последние сто пятьдесят лет бурного развития. А теперь, мало того, что такой опыт есть, так он еще и легко доступен со всеми мнениями и подмнениями на этот счет из компьютера – включил компьютер, подключился к Интернету и давай, считывай информацию! Массив данных всё растет и растет. Уже не надо охотиться за наиболее полной информацией, тратя на это годы, время обретения опыта сократилось самым ужаснейшим образом! Так что давайте, Не-Маркетинг, не теряйте времени, определяйтесь!

– И не избегайте сумерек! Сумерки – это поэзия, а если вы станете избегать сумерек, то как раз поэзией-то вы и не насладитесь! – смеясь сказал ему Михалыч.

– Ну, сумерки, пойдемте! – он приобнял за плечи двух бритоголовых парней. – Уж больно я люблю таких, как вы!

– Знаете, за что вы их любите?! – воскликнул Не-Маркетинг. – Вы любите их за то, что они простаки, убогие простаки, которые смотрят вам в рот и позволяют вам дурачить их, как вам только вздумается!..

Парни вздрогнули, тяжело посмотрели на Не-Маркетинга, но промолчали…

– Нет, нет, нет! Я люблю их за то, что они способны верить! Вот вы, Не-Маркетинг, верить не способны. Вы будете бесконечно подвергать всё рациональному анализу и надсмехаться и говорить, что вас просто обманывают…

– Верить в ваш бред – невозможно! Даже если бы я очень хотел в него поверить, я бы не смог. Тут вы, конечно, правы…

Неожиданно Михалыч перестал обнимать своих бритоголовых, подошел к Не-Маркетингу ближе, взял его за руку и, приближая свое лицо к его лицу, произнес:

– А вы признайте мою правоту, не веря в нее. Вы же хороший человек, Не-Маркетинг, и вы достойны того, чтобы увидеть царство божие, я хочу, чтобы вы его увидели. Если вы его не увидите, это будет ужаснейшей несправедливостью. Ведь сказано в писании, что царство божие увидят убогие. Убогие, Не-Маркетинг, а вы Не-Маркетинг – убогий, такой же как и они!.. – он показал рукой на бритоголовых. – Поймите, Не-Маркетинг, вы просто несчастный одураченный человек, ваша голова забита всякими так называемыми рациональными правильными истинами, которые лживы насквозь, которые опровергаются жизнью на каждом шагу, в которые вы, на самом деле верите так же слепо и безосновательно, как эти парни верят в своих ариев и горилл. Вы на самом деле верите даже более безосновательно, потому что про горилл, как я вам сказал, наука уже подтверждает… Посмотрите вокруг! – тут Михалыч обернулся к своим бритоголовым, точно и их призывая посмотреть вокруг. – Разве вы не замечаете, что нечто носится в воздухе. Как вы выражаетесь, информации взвихриваются. Что-то должно произойти!

– Плевать мне на всё это… – вдруг проговорил Не-Маркетинг. – Меня интересует совсем другое… Один знакомый подросток, про которого он только что говорил… – он кивнул на внука фотографа. – Поэтому, мне все это неинтересно. Я пойду!..

Он действительно сделал шаг, но Михалыч схватил его за руку, – крепко и требовательно, как хватал Не-Маркетинга во время спиритического сеанса незнакомый ему человек там, в темной комнате:

– Не обращайте внимания ни на какие потоки информации. Обращайте внимание только на суть. А она в том, что вы должны быть с нами!

– Да, с нами! – вдруг побормотал тот из бритоголовых, который пил пиво.

– Все эти потоки информации глубоко лживы. Они поверхностны, они не окончательны: гориллы, неандертальцы, арии, Царь Весны, Иуда – всё это настолько странно и совершенно бредово, что я бы скорее говорил о каком-то странном море непонятной информации и лжи, которая захлестывает нас… – Михалыч, видимо, был настроен побеседовать, но в этот момент позади них раздалось:

– Иван Михалыч Студенцов?

Все посмотрели на говорившего. Это был средних лет, со строгим, холодным взглядом человек, одетый в штатское. Но рядом с ним стоял здоровый, довольно добродушного вида милиционер, похожий на участкового инспектора.

Мгновенный испуг отразился на лице Михалыча.

– Да, – пробормотал он. – Вы же знаете…

– Что ж, раз поцелуй Иуды больше не нужен и все всех и без поцелуя знают, то я пойду! – проговорил внук фотографа и пошел прочь.

Маркетинг испуганно пробормотал на ухо Не-Маркетингу:

– Пошли скорей, пока они и нас не увели…

Медленно они тоже пошли прочь.

Михалыч начал о чем-то говорить с человеком в штатском. Но Маркетинг и Не-Маркетинг уже не могли ничего расслышать…