Текст книги "Помощники Ночи"

– На севере, в империи, гораздо хуже, – сказал Элсу профессиональный наемник по имени Пинкус Горт. Его военный опыт давал о себе знать. Впрочем, Пинкус не особо его и скрывал. Пинкус и Элс руководили ротой желторотых юнцов. Членов братства было слишком мало, поэтому они не успевали следить за всем, что происходило в лагере, который продолжал расти.

– Даже крошечный городишко в центре небольшого пустынного графства может заручиться поддержкой какого-нибудь государства, которое когда-то было его заклятым врагом. Но вся путаница происходит из-за приданного, а не из-за наследства, как многие полагают.

– Император разберется с этим.

– Кто бы сомневался.

– Что-то я не слышу страсти в твоих словах.

– Не стоит ждать от Хансела многого. Каждое его действие сперва должно быть одобрено электорами.

– Хм. – Элс постарался придать своему голосу такой тон, словно понимал, о чем толкует Горт. Жители ал-Кварна представляли запад куда менее разрозненным и сложным, чем он был на самом деле.

– Есть какие-нибудь соображения, что затеяли эти безумцы? – Пинкуса Горта интересовали лишь деньги, которые платило братство. Его совершенно не волновали их божественные каноны.

– Думаю, мы здесь для того, чтобы пустить пыль в глаза. Патриарху нужно запугать Конек, так как тамошние жители проявили к нему свое неуважение. Потому-то он и приказал этому чокнутому Грэйду Дрокеру набрать войско. Будто наши остолопы – это какое-то страшилище, способное запугать Конек и заставить его повиноваться воле Патриарха.

– Там, откуда я родом, монстры и правда существуют.

– Неужели ты серьезно полагаешь, что наши ребята смогут кого-то напугать?

– Где ты служил? Мне доводилось видеть армии и похуже. И кстати, было это не так давно. Наши ребята усердно тренируются. Ведь им платят неплохие деньги и вдобавок кормят. К тому же братство постоянно поощряет их своими бравыми речами. – В словах Горта сквозил сарказм. – Видел бы ты, с кем нам пришлось работать, когда мы направлялись в Темезу.

– Ты принимал участие в том походе?

– Да. И к тому же на стороне герцога Хармонахского.

– Тогда тебе повезло.

– Я быстро овладел военным ремеслом. Вдобавок, я прекрасно знал, что должно произойти. А потому успел подготовиться. Но, по-моему, герцог набрал войско из таких отпетых мерзавцев, что и во сне тебе не снились. Он даже не пытался их чему-то научить. Просто выдал им какое-то захудалое оружие. Да и вообще не контролировал действия черни. Вспомнить страшно, что тогда произошло. Сантерино оказали миру огромную услугу, когда уничтожили семнадцать тысяч двуногих чудовищ.

– А как же их предводители? Дворяне?

– А вы не в курсе: у них были лошади. Лишь несколько попало в плен. Да и тех выкупили.

Колдун по-прежнему себя не выдавал. Но Элс постоянно ощущал его присутствие. Словно он следовал за ним по пятам. Браслет все время жег запястье ша-луга. Если бы ему только удалось достаточно быстро развернуться…

– Ты раньше работал на братство?

– Нет. Мне кажется, никто из рекрутов не служил под их началом. Я вступил в ряды их войска впервые. Этого бы не произошло, не будь Великий Патриархом.

– Не знаешь случайно, скоро придет обоз с оружием?

У меня нет ничего даже для тренировок.

– Если тебе ничего не говорят, то это не значит, что меня посвящают во все тайны. Я больше озабочен поставками еды. Скоро наступит осень. Мы не можем вечно здесь торчать, поглощая излишки пищи. – Армия стояла у подножия монастыря вот уже больше месяца. В результате за пределами духовного поместья шлюхи, воры и торговцы начали сооружать собственное поселение.

– А вот и Бэхтэр.

Рэдферн Бэхтэр исполнял обязанности сержанта, отвечающего за наемников. Большая ответственность, надо сказать. Он хотел разделить ее с Элсом, Пинкусом Гортом и несколькими другими солдатами. Элсу старый воин напоминал Бона. Сержанту не раз приходилось все это видеть. Лишь нечто поистине необыкновенное могло потрясти его.

На сей раз Бэхтэра что-то взволновало. Его акцент стал невыносим.

– Господа, этой кучке недоносков все-таки предстоит настоящая работенка. Несколько минут назад колдун получил известие о том, что еретики и остальная свора загнали епископа Серифа в его особняк за Антексом и заколотили все окна и двери. Сам Патриарх настаивает на решительных действиях.

– Что? Полное безумие, – Элс не мог поверить словам Бэхтэра.

– У местного епископа есть особняк? В землях, где производят вино? – Горт обожал сей напиток. Много о нем говорил. И часто экспериментировал с ним, поскольку район Орминдена славился прекрасными виноградниками. – С каких таких пор священники…

– Не важно, тебе думать вообще не полагается, – оборвал его Бэхтэр. – Да и мне тоже. В любом случае, я не говорю, что нам предстоит вмешаться. Просто есть такая возможность. Правда, это еще не официальное заявление. Назовем мои слова предупреждающим сигналом. Дабы вы могли сделать вид, будто знаете, что делаете, если приказ об отправлении действительно поступит.

– Прошу прощения. На мгновение меня обуяло волнение, – вымолвил Горт. Сарказма и иронии ему было не занимать.

– Так как насчет оружия? Мои люди все еще тренируются с палками, – Элс никак не мог угомониться.

Великая армия Патриарха насчитывала почти восемьсот человек. Каждый день пребывало еще десять, двадцать и даже тридцать новобранцев. Элса удивляло, что их было так много. Горт придерживался другой точки зрения. Его поражало, что их так мало, особенно учитывая щедрость братства. Возможно, более разумных желающих отпугнули слухи о битве при Темезе.

– На подходе. Так они все время говорят мне.

– Лучше сказать нашим бедным детишкам, что теперь у них появился повод освоить военное ремесло.

Ситуация продолжала накаляться. Епископ Сериф неустанно молил о помощи.

– Если этот тип пожалуется чуть громче, он избавит себя от надобности отправлять посланников, – заметил Элс.

– Находись он в таком ужасном положении, о котором все время говорит, то уже давно был бы мертв, не успев раскрыть рта.

Два представителя братства, коих отправили на разведку, не вернулись. Из палатки колдуна поступил приказ готовиться к наступлению. Впрочем, его быстро отменили, когда Элс, Горт и несколько других воинов напомнили Рэдфэрну Бэхтэру, что треть войска безоружна, а остальные, в основном, получили лишь жалкое подобие оружия. Затем пришло известие, что к армии братства собирается присоединиться Адольф Черный, предводитель наемников из Грольшаха. Он будет пятью сотнями бойцов в течение недели. Возможность настоящего сражения произвела на людей впечатление. Те, кто поступил на службу исключительно пади пищи, испарились. Оставшиеся стали уделять больше внимания своему обучению, которое могло спасти им жизни.

Прибыло оружие. Чего не скажешь об Адольфе Черном. Он почувствовал, что положение дел меняется. И потребовал большей суммы денег.

Маленькая армия вторглась в земли Конека. Братья следили за тем, чтобы не было никаких грабежей, ни каких-либо действий, которые местные жители могли посчитать ужасными. Захватчикам не оказывали сопротивления, но и с распростертыми объятиями их тоже не встречали. Даже поддерживающие Брос епископские священники бросали на воинов неодобрительные взгляды.

Конек ненавидел иноземцев всей душой.

После первого зачисления на службу в армии воцарилась жесткая дисциплина. Братство хорошо знало, кого наняло в ряды войска. Само собой разумеется, среди грубых и неотесанных мужланов встречались воры. Братство не собиралось терпеть то, что считалось нормальным в других лагерях. Попавшись на хулиганстве впервые, солдат получал в наказание десять ударов плетьми, затем его били палками, а если до него не доходило, то увольняли из войска без выплаты жалования. Одного солдата поймали с поличным, когда он насиловал новичка. Так вот, он предстал перед колдуном, прежде чем успел натянуть штаны. Эта встреча оказалась роковой для распутного воина. Хотя последний вздох он испустил на десятые сутки после того, как ему был зачитан приговор.

Мелкое воровство наказывалось ударами палкой.

По крайней мере, хоть на какое-то время отряды сообразили, что от них хотели.

Армия достигла реки Дэчер у подножия горы Мило. Пришлось потратить целый день, чтобы пересечь ее. Развилка главной дороги страны с севера проходила через западный берег Дэчер. На севере и на востоке та же военная тропа Древнего Броса была своего рода границей между новой Броской империей и областью, где разговаривали на какой-то разновидности арнхандерского языка. Чуть дальше к северу дорога вела в Салпено, где правили арнхандерские короли.

В Конеке одна развилка древней дороги вела на запад, проходя мимо многих основных городов этой области. Она оканчивалась у реки Вирс в Парлере. Судоходный Вирс тек на северо-запад, огибал Хорэн и впадал в океан.

Спустя два дня папское войско сошло с дороги и повернуло на юг к покатым холмам, покрытым виноградниками. И вскоре разбило лагерь в поместье епископа Серифа, которое возвышалось над Антексом.

Владения епископа напоминали древнюю латифундию и занимали огромную территорию, которая сплошь и рядом была усеяна виноградниками. Из окон особняка открывался отличный вид на стены Антекса. Этот городок располагался на склоне коричнево-желтых холмов и огибался рекой Джоб. Укрепления Антекса были прочны и находились в отличном состоянии. Они оправдывали уверенность защитников, о которой захватчики прослышали несколько дней тому назад.

Граф Рэймон Гэрэт и жители города, презрительно относившиеся к епископу, открыто заявили разведчикам налетчиков, что у них достаточно запасов провизии, дабы выдержать осаду, которая продлится всю зиму. Они по-прежнему будут отлично питаться, в то время как их враг, находясь за стенами города, начнет жевать ботинки и набивать брюхо грязью, когда сожрет всех собак, кошек и крыс.

Епископ Сериф вышел из особняка, когда захватчики начали разбивать лагерь. Он пришел в ярость, увидев, какой ущерб нанесен его виноградникам.

Элс находился неподалеку, когда епископ повстречался с Грэйдом Дрокером. Но все же недостаточно близко, чтобы расслышать все, о чем они говорили. Колдун явно оказал на Серифа давление. Епископ глотнул воздуха, побледнел, пролепетал что-то. Чернокнижник удалился. Сериф постепенно восстановил дыхание и вновь покраснел. Он стремглав бросился в особняк.

Должно быть, за Грэйдом Дрокером стояла огромная сила. Ведь епископ считался одним из любимчиков Патриарха.

Элс со своими людьми обосновался там, где он мог наблюдать за палаткой колдуна, особняком Серифа и по-прежнему обозревать весь Антекс. Ша-луг пристально осмотрел город и заключил, что жители его заслуженно чувствуют себя уверенными. Высокие стены выстоят все набеги этой неопытной толпы. Даже если Грэйд Дрокер решит применить свое оставшееся колдовство.

Папское войско находилось в поместье вот уже четыре дня. Те, кто осадили епископа, больше не представляли угрозы. Единственная связь войска с Антексом состояла в постоянных оскорблениях друг друга. Воины Патриарха были неопытны и вспыльчивы. Им могли нанести сокрушительный удар, если бы хоть кто-нибудь в городе сообразил, что осаждающие ничего не смыслят в войне и до сих пор не научились держать шаг при ходьбе.

Население Антекса, разумеется, ни в чем не испытывало нужды. Они спокойно могли сидеть, ничего не делая, покуда зима не выпроводит захватчиков. Граф Рэймон Гэрэт специально сделал несколько заявлений, уверенный в том, что единственными потерями окажутся виноградники епископа и тщеславие братства.

Грэйд Дрокер собрал офицеров. Он хотел знать их мнение, прежде чем что-либо предпринять. Как полагал Элс, это не имело никакого смысла. Колдун все равно сделает то, что задумал. Так зачем тратить время на слова, к которым никто не прислушается?

Элсу присвоили звание офицера; он занимал эту должность только потому, что все солдаты братства отказались от нее. Ему не предоставили место в комнате епископа Серифа, где проходило заседание. Снаружи моросил дождь. Из покоев убрали все, что невежественные бойцы могли украсть или запачкать. Элс прислонился к холодной, сырой стене в заднем помещении рядом с Пинкусом Гортом. Ирония судьбы. Сейчас он выполнял ту же роль, что и дома. Роль божьего предводитель войска.

– Брат Дрокер, кажется, чуток рассержен, не находишь? – прошептал Горт.

– Да уж. – К тому же колдун находился в ужасном состоянии.

Слухи подтвердились. Взрыв серебряного снаряда серьезно и бесповоротно покалечил Дрокера. На левой стороне его лица местами обнажалась голая кость.

– Блин, колдун отвратительно выглядит. Такое ощущение, что он провел четыре часа в пасти беззубого тигра, правда, в той ее части, где у зверя еще сохранились клыки, – заметил Горт.

Элс слышал, что Дрокер почти постоянно носит маску. Ша-луг гадал, почему колдун не надел ее сегодня.

Дрокеру помогли сесть за широкий стол. Он действительно был зол.

– Бэхтэр, найди епископа… Серифа. И принципата… Донето. Им приказали… явиться сюда. – Его голос не казался слабым, когда он отрывисто, с придыханием произносил трехсложные фразы.

– Надеюсь, Дрокер наорет на них, так что они почувствуют себя полными придурками. Эти ублюдки втянули нас по уши в дерьмо, а теперь считают ниже своего достоинства показаться здесь, когда мы будем за них все это расхлебывать, – проворчал Горт.

Элс продолжал стоять с пустым выражением лица. Очевидно, за завтраком Горт выпил вина. Он выразил свое мнение слишком громко.

Горт был не настолько пьян, чтобы не заметить свою оплошность. Он заткнулся и не раскрывал рта. Какое-то время.

Прибыл епископ. Элс увидел тучного человека с признаками длительного и упорного морального разложения. По его толстому, румяному лицу можно было предположить, что он давно и постоянно выпивает, и что на днях с ним случился приступ. Сериф предпочел бы сейчас оказаться в другом месте.

Епископ вошел в комнату с напыщенным видом, который тут же исчез под ледяным взглядом Грэйда Дрокера.

Сложно будет плакаться, когда рядом колдун, который продолжал действовать, несмотря на свои увечья.

– Займите место у края стола, епископ. Где принципат? – произнес Дрокер.

Вскоре появился легат. Его несли на носилках стражники и предоставленный епископом член его прислуги. Остальные охранники покинули Донето. Это не сулило ему ничего хорошего, окажись он еще раз в опасном положении.

Элс опасался, что Горт выдаст еще что-нибудь этакое о поинципате. Но сразу же стало понятно: легат прибыл так скоро, как только мог.

Засада подорвала здоровье посла гораздо сильнее, чем об этом официально объявили.

Епископ начал выражать свое недовольство, говоря, что слухи дойдут до самого Великого.

– Вы привлекли внимание Особой Канцелярии. Не вынуждайте ее заметить вас официально. Никто не властен над нами. Даже Его Святейшество. Вам понятно? – ответил Дрокер. Уязвленный епископ умолк. Жизнь, судьба и вся вселенная были совершенно несправедливы.

– Замечательно. А теперь давайте подумаем, как можно решить проблему ереси в Конеке. Епископ, я требую от вас прямых ответов. Никаких жалоб. Никаких оправданий. Отвечайте просто и по существу. Если вы не выполните моего приказа, на вас падет немилость Особой Канцелярии. Вам ясно?

Видимо, нет. Сериф зло что-то пробормотал. И вдруг взвизгнул.

– Наверное, не слушал, – заметил Пинкус Горт, будучи не в состоянии промолчать. Он тихо засмеялся. Горт начал глубоко презирать епископа, когда до него дошли слухи о его поведении.

Согласно конекийской молве, лишь два человека имели для Серифа значение: Патриарх и милый белокурый любовник. Тем не менее у Серифа все же были союзники среди служителей церкви и дворянства; в общем, все те, кого беспокоила мэйзеланская ересь.

Элс всеми силами пытался расслышать вопросы колдуна. Тот уже выбился из сил. Ответы епископа звучали более отчетливо. По ним можно было догадаться, о чем спрашивал Дрокер.

Подробно расспрашиваемый и рассудительно подгоняемый епископ дал понять, что в Конеке возникла сложная ситуация с религией, поскольку его епископский пастырь оказался гнусным мерзавцем.

Никто не удивился, услышав его. Суть проблемы состояла в том, что Церковь непреклонно настаивала на одном и том же: ее люди просто не могут сотворить нечего плохого.

Дрокер попросил одного из братьев продолжить опрос. Сам он выдохся.

Элс присмотрелся к Дрокеру. Теперь этот искалеченный и нашпигованный серебром человек был не в состоянии сделать что-либо в сфере колдовства.

– С этим Донето что-то не так. Он принимает опиум или другой наркотик, – зашептал Пинкус Горт.

Вероятно, так оно и было.

– Может, легат пристрастился к ним. Не похоже, что он страдает от боли.

Спустя мгновение заседание перестало быть интересным. Епископ Сериф уже перечислил все принятые меры по борьбе с мэйзеланской ересью. Все остальные мысли насчет того, что делать дальше, в основном, заключались во фразах «Давайте перебьем и захватим все их имущество». Надо сказать, многие поддержали предложение. Злоумышленники во всем искали выгоду.

– Такой подход к делу лишь ненадолго принесет пользу Церкви, братству и нам. Тем временем Брос сообщает, что Арнхандо пошлет нам на помощь армию. Кстати, новость не должна покинуть стены этой комнаты.

«Как бы не так», – подумал Элс. Новость распространится по всему Конеку. Потому что кто-нибудь из присутствующих должен будет поделиться с другом. А тот решит сделать то же самое… И так далее.

Дрокер вряд ли не понимал этого. Он хотел, чтобы новость стала известна всем и каждому.

– Представление закончено. Пора просыпаться, – тронул Элса за плечо Пинкус Горт.

Элс, смутившись, буркнул в ответ. Он и Горт ближе всех находились к выходу, а потому перовыми должны были покинуть покои. Пройдя десять ступеней, Горт налетел на Элса.

– Что такое? – рявкнул он.

– Ничего. Меня посетила мысль.

– Звучит настораживающе. Может, даже смертельно опасно, если дело касается Церкви.

– Нет. – Элса посетила вовсе не мысль. Видение. Некий образ. Милый белокурый юноша, следивший за отъездом собравшихся из-за гобелена, которым был замаскирован выход. Без сомнения, любовник епископа Серифа. И двойник того, кого Элс знал в другом месте давным-давно. Впрочем не такой уж и двойник, поскольку, увидев Элса, юноша испытал явное потрясение, за которым последовал полный ужас. Ша-луг покачал головой. Невозможно. Мальчишке, которого он знал, должно быть сейчас лет двадцать.

Элс стоял на холме среди виноградников. Он смотрел на Антекс, но не видел его. Ша-луг думал о юноше. Мальчишка все усложнял.

У задних ворот на речной стороне города, словно муравьи, суетились люди. Жители спускались к воде, затем поднимались обратно. Они делали это столетиями. Дорожка была вымощена.

Городские ребятишки купались в реке, несмотря на захватчиков. Элс не придал этому значения.

Как звали любовника епископа? Его имя упоминали. Отношения Серифа с мальчишкой были еще одной причиной, по которой конекийцы ненавидели священника.

Дюжина человек под белым флагом вышла из главных ворот Антекса.

Элс вернулся к товарищам.

Прошел час, прежде чем делегаты добрались до особняка. После чего опять поползли всякие слухи и предположения. Более разумные воины отмечали высоту и толщину стен Антекса и надеялись, что прибывшие собирались склонить колени перед Церковью. В таком случае не придется сражаться.

Господина, чье поместье находилось на вершине Антекса, звали граф Рэймон Гэрэт. Он редко появлялся в своих владениях. Предпочитал дворец герцога в Хорэне. Там плелись тысячи интриг, соблазняющих статного молодого дворянина. Тем не менее граф Рэймон случайно оказался в городе, когда его собрались осаждать, и теперь возглавлял делегацию. Он был безоружен. С непокрытой головой.

Исходя из опыта, полученного в сражениях на востоке, Элс понял, что это могло означать лишь одно: граф намеревался подчиниться. Позже выяснилось, что все высокопоставленные лица Антекса решили удовлетворить большинство требований Патриарха. Они запретят мэйзеланскую ересь, а тех Искателей Света, кто откажется признать свое учение ложным, изгонят. Вдобавок, из Антекса вышлют епископских священников, которые сохранят преданность Чистому II. Епископ Сериф, от коего воняло бренди, грубо прервал графа, не дав вымолвить ему и нескольких слов:

– Просто закрой свой рот, мальчишка. Я здесь диктую условия. – Он достал свиток. – Этих людей следует немедленно арестовать и судить трибуналом святого отца Церкви.

– Церковь не судит дилетантов. Это логичное и очевидное следствие, которое можно сделать, исходя из слов Церкви о том, что мирской ареопаг не имеет права судить священнослужителей, – холодно ответил граф Рэймон.

Услышав такое, Сериф взвился. От вежливости и самообладания епископа не осталось и следа. Он начал бушевать, припоминая свои беды. Все, кто присутствовал при вспышке этого гнева, были шокированы.

– Какое отношение ваши несчастья имеют к делам Церкви? Или ее правам? – прервал Серифа граф.

Четверо из сопровождающих Рэймона были епископскими священниками. Трое из них поддерживали Великого V. До сего момента они содействовали Серифу просто потому, что его назначил Великий.

– Никто из жителей не обязан собирать ваш виноград, епископ, – сказал один сановник.

– Возможно, если бы вы поместили мальчика в подходящий приют, этого бы не написали на стенах собора.

Жители города бахвалились главной церковью. Большая и великая, она все же не была настоящим собором.

В разгар обличительной речи епископа появился Грэйд Дрокер. Его рассердило поведение Серифа, однако он не вмешался. Колдун обратился за разъяснениями к оруженосцу братства, который стал свидетелем всего представления. Дрокер вздохнул, метнул в епископа грозный взгляд, но не остановил его.

Ему доставляло удовольствие, что тупой любимец Великого делал из себя полное посмешище. К тому же Сериф уже много чего натворил, так что его можно было понизить в должности до положения странствующего монаха и отправить обращать язычников с Великих Болот в веру Церкви. Так всегда поступали с никудышными священниками.

– Мы пришли сюда, дабы подчиниться вашей власти во имя мира, несмотря на то, что мы знаем, какова Броская Церковь. Однако нашу попытку отвергли. И нанесли нам оскорбление. Так вот, слушайте меня вы все, кто служит Врагу и особенно тирану Гонарио Бенедокто. Антекс навсегда отворачивается от вас. Наш Бог узрит это мерзкое подобие священника и поймет, почему мы так поступаем. Пусть он заглянет в наши сердца. И тогда решит, на чьей стороне правда, – бросил граф Рэймон.

По сути, граф объявил войну. И во всем положился на Бога.

Не успели Рэймон и его свита зайти в Антекс, сотни умов усердно начали думать над тем, каким образом лучше направить волю Божью на благополучный исход. Все три священника, поддерживающие Брос, вернулись в город.

Элс подумал, что Бог, должно быть, много времени проводит, размышляя над теми словами, которые люди говорят от его лица.

– Они притворялись в надежде, что мы уйдем. Почти все члены семьи Рэймона еретики, – сказал Элс своему отряду. Он высказал официальную версию, которую недавно выдвинул Грэйд Дрокер. Ша-луг намеревался копировать колдуна до тех пор, пока исполнял отведенную себе роль.

Ему требовалось время, дабы переварить то, что недавно попытались сделать жители Антекса.

В подобных обстоятельствах ни один ша-луг не уступил бы противнику ни на йоту. Однако не стоит ожидать, что неверные поступят также.

– По-моему, неплохая была идея, – выразил Бо всеобщее мнение.

– В этой группе нет и двадцати человек, которым не по барабану, чему они там у себя поклоняются. Змеям или скалам. И большинство из них, вероятно, такие же воры, как этот тупой, вечно скулящий епископ.

Элс кивнул. По сути, Бо сказал правду. Ша-луг бросил взгляд в окно на втором этаже особняка, у которого стоял белокурый мальчик, наблюдавший за возвращением свиты Рэймона в город. Элс рассматривал ребенка, покуда тот не сообразил, что за ним следят.

– Игрушка тупоголового епископа, – сказал Горт, поняв, куда смотрит Элс.

– Да.

– Готов к тренировке в сомкнутом строю? Мои ребята против твоих?

– Если ты будешь держать крысеныша Бергера подальше от Пико и Простака.

– Боишься, он их покалечит?

– Да нет. Беспокоюсь о том, как бы Просто Простой Джо чего не выкинул, если сообразит, что Бергер издевается над ними.

– Верно подметил. Я еще ни разу не встречал такого силача, как этот Джо. Какого хрена там внизу происходит?

С реки донесся оглушительный гвалт и рев.

– А, черт! – выругался Элс. – Я так и знал, что это произойдет. Вот почему я приказал своим ребятам набирать воду с этой стороны холма.

Воду для лагеря приносили с реки. Цистерны поместья не могли напоить целую армию. Даже такую маленькую и жалкую кучку простолюдинов, как эта.

Носильщики воды из лагеря натолкнулись на городских юношей, которые плавали в реке. Причем число последних явно превышало количество первых. Положение, накаленное до предела, наконец-то нашло выход.

Молодые воины, расположившиеся чуть поодаль от склона, с гиканьем бросились на выручку.

– Началось, – сказал Горт.

– Бо, пойди, скажи ребятам, что они должны построится здесь прямо сейчас, – распорядился Элс.

– Ты не собираешься вмешаться в это дело, а? – удивился Горт.

– Не собираюсь. Я просто заставлю их маршировать, чтобы они не бросились туда.

– Тогда, пожалуй, и я своих соберу. Или половина из них погибнет из-за своей глупости.

Все развивалось слишком быстро. Безумие нарастало. Вниз побежали остальные наемники. Из города вышли юноши. Их встреча превратилась в уличную потасовку у стен города. Граф Рэймон Гэрэт все еще находился на краю города а потому не мог помешать глупости, которую совершала молодежь Антекса. В виноградниках над городом уполномоченные Патриархом офицеры братства не заметили происходящего. Они все находились внутри особняка, спасаясь от непогоды с недовольными лицами.

Элс вдруг понял, что он упустил из виду. Покуда мальчишки резвились в реке и обменивались оскорблениями с захватчиками, сотни людей несли воду в город.

Цистерны Антекса не были готовы к осаде.

Поначалу ни одна сторона не применяла оружие в столкновении. Но вскоре наемники не преминули воспользоваться этой возможностью.

Понадобилось убить несколько человек, чтобы жители Антекса запаниковали.

Наемники наступали. Кипящая толпа сражалась у задних ворот, пытаясь прорваться в город. Горожане не успели опустить решетку. Они не оказали никакого сопротивления, когда захватчики хлынули в город. Лучники на стенах выпустили несколько стрел. Безрезультатно. Толпу уже нельзя было остановить.

Элс не мог удержать свой отряд на месте, когда зашел разговор о добыче. Лишь Бо Биогна, Просто Простой Джо и, конечно, Стальные Мускулы сохраняли самообладание и остались с Элсом.

Что касается отряда Горта, лишь только он не поддался всеобщему безумию, когда в воздухе запахло кровью.

Наконец из особняка появился Рэдферн Бэхтэр.

– Что черт возьми, происходит? Куда все подевались? – потребовал он объяснений. В лагере осталось не больше тридцати человек.

– Наша ребятня проникла в Антекс. Сдается мне, они убивают всех, кто встречается им на пути, – ответил Элс.

– Кто приказал им это сделать?

– Кажется, Папа и епископ Сериф ясно дали понять, что не стоит зацикливаться на милосердии.

– И сколько это продолжается? Почему никто не оповестил нас?

– Нам, отбросам общества, не разрешается входить в дом. Покуда кто-нибудь не выйдет и не пригласит нас. Наверное, боятся, что мы испачкаем паркет грязью и свиным говном, – заметил Горт.

Город располагался не так уж далеко от лагеря. Слышались крики.

– Горт, тебе не нужно быть мудрецом, – Бэхтэр поспешил в особняк. Вскоре появились все братья. А потом и епископ. Он тут же закричал, что никто не исполняет его приказов. Ярость его становилась все невыносимее. Епископ ударил одного из воинов братства, и тот упал на землю. Прежде чем Сериф успел сделать нечто более отвратительное, прибыл Грэйд Дрокер.

Суровый взгляд колдуна охладил епископа. Спустя миг Сериф объявил о своем намерении найти лошадь и немедленно отправится на ней в город. В Антексе у него была недвижимость.

– Вы! Старший из вас! Что случилось? – Дрокер увидел Элса и Горта.

Пинкус сделал, как ему велели. Он все объяснил.

– А вы почему по-прежнему здесь? – спросил Дрокер.

– Мне сказали сражаться с врагами Церкви, а не убивать женщин и детей. Какая разница, где я: здесь или там? Вы и сами сталкивались с подобной ситуацией ни один раз. Это подобно огню, который сам должен погаснуть. Если я останусь здесь, а мне не давали приказа быть в другом месте, то не приму на душу еще один грех к тем, что уже есть.

– А ты, Хэхт?

– Я согласен с Пинкусом.

– Исходя из того, что я вижу, вы двое уже знакомы с этим монстром, как и я. Но, так или иначе, мне следует вмешаться, – пробормотал Дрокер. Лицо его ничего не выражало. Однако казалось, что он одобряет поведение Элса и Горта. Ша-луг больше не делал ничего, что могло привлечь к нему внимание.

– Вы, ребята, оставайтесь здесь. Охраняйте принципата. И имущество епископа. Если хотите. Я попытаюсь спасти Антекс. Хотя боюсь, Господь отвернулся от него, – изрек Дрокер.

– Куда собираешься податься, когда тут все закончится, Пайп? – спросил Горт, как только колдун удалился на достаточное расстояние, откуда не сумел бы услышать разговор.

– Не знаю. Пока не думал над этим. А почему ты спрашиваешь?

– Полагаю, сейчас существует реальная возможность, что к завтрашнему утру мы останемся без работы. Возможно нам придется даже спасаться бегством.

– Чего?

– Именно сейчас в городе разразилась настоящая бойня А все потому, что жители Антекса проявили ужасную глупость. А потом запаниковали. Но их гораздо больше, чем наших ребят. Которые, по сути, всего-навсего дети-переростки, не соображающие, что творят.

– Думаешь, их перебьют?

– Есть такая вероятность. К тому же я считаю: сам исход не столь важен. Сегодняшние события определят, как Патриарх и Конек с этого момента станут уживаться друг с другом. А пока давай займемся охраной Донето.

– С каких пор его повысили? Когда я впервые о нем услышал, он был простым епископом, стоявшим на пороге Коллегиума. Но колдун все время называет его принципат. А это наивысший чин в Церкви. После Патриарха. Название произошло от древнеброского слова, обозначающего титул принца.

– Дрокер приехал из Броса. Полагаю, Великий присвоил Донето это звание в качестве награды, поскольку в любом случае его кузен должен был умереть через несколько дней.

– Ну ты и циничный ублюдок.

– Точно.

Сначала Дрокер отправился к главным воротам Антекса. Колдуна и его сопровождение отказались впустить. Здесь защитники города проявили активность. Назойливые лучники вынудили воинов братства пробраться к открытым задним воротам. Они прошли той же дорогой, которой вынужден был пройти чуть раньше епископ Сериф.