Текст книги "Помощники Ночи"

Глава 14
Конек. Антекс. На древней дороге

Разгромленный Антекс лишился почти семи тысяч жителей. В основном погибли женщины, дети и старики. Когда потрясение и страх прошли, уцелевших горожан обуяли гнев, ужас и ненависть.

Со всех уголков Конека и из других земель в Антекс стекались желающие помочь. Граф Рэймон Гэрэт сжег все мосты, когда принародно поклялся отомстить Великому V и воинствующему братству. Смелый поступок. Даже Иоанн Черные Ботинки не решился бы на такое. Клятва Рэймона была столь резкой, что герцог Тормонд завалил юношу письмами, в которых требовал отказаться от задуманного.

И вот теперь в Антекс шло новое войско. Более сильное, чем первое, лучше оснащенное и с куда более опытными воинами. В его рядах находились представители дворянских семей Арнхандо. Войско возглавляли бывалые командиры, которые намеревались заставить графа Рэймона проглотить свои собственные слова. Гэрэта это нисколько не пугало. Он не повторит прошлой ошибки.

Лето подходило к концу. Отряды арнхандеров состояли из вассальных рекрутов, которые проходили кратковременную службу. Они отправятся домой, не успеет пройти и нескольких недель.

Епископ Сериф дорого поплатился за свое предательство. Жители Антекса обрушили свой гнев на имущество духовника и владения Церкви.

Священники, поддерживающие Великого, испытывали большие трудности. В Гадже, который раньше был полностью епископским, разъяренная толпа извлекла из могилы останки предшественника Серифа, епископа Мэрила Понте. Простолюдины судили покойника за преступления против Бога, а затем перезахоронили его кости в другой могиле на не освященной земле.

Когда короли, принцы и сам император Грааля высказали свое отношение к происходящему, повсюду засуетились гонцы.

Великий V не получил ни одного письма с поздравлением.

* * *

Арнхандерское войско и наемники Адольфа Черного заняли позиции вокруг Антекса. Армия братства была не столь многочисленна, а потому она даже не попыталась окружить город.

На сей раз никакого случайного вторжения, вызванного глупостью молодежи, не произойдет. Бестолковая ребятня погибла. Теперь каждая цистерна, бочка и сосуд были наполнены водой заранее. На сей раз Антекс хорошо подготовился к осаде. Жители прекрасно понимали, что рискуют по крупному. Противник, находившийся за стенами города, обладал огромной выдержкой. Воинов контролировали опытные военачальники.

Архиепископ Бир потребовал, чтобы горожане открыли ворота, поклялись в верности броскому Патриарху и изгнали всех еретиков. Он перечислил тех людей, которых Церковь намеревалась арестовать, а затем судить.

Граф Рэймон ответил на требование духовника изгнанием из города горстки епископских сановников, которые отказались отречься от Великого. Священники покинули город, прихватив с собой мощи святого Эруда Странника.

Граф Рэймон был упорным, умным юношей. Он ничего не боялся и полагал, что больше ему нечего терять. Гэрэт решил всю свою жизнь посвятить мести Бросу.

Осада Антекса длилась тридцать один день. Арнхандерские воины день ото дня становились все раздраженнее. Где обещанная нажива? Их противник полнел и не испытывал холода, скрываясь в руинах сгоревших домов. А здесь, за стенами города, среди полей и холмов, лишенные пищи и горючего, солдаты умирали от голода. К тому же пришли послания о вторжениях сантеринских войск из Аргона и Трамани. Последние захватывали замки и поселения, за обладание которыми так упорно сражались арнхандеры.

Вести, пришедшие в лагерь захватчиков, проникли и за стены Антекса. Оккупантам не удалось перекрыть доступ к реке Джоб. Когда на мир спускалась ночь, жители Антекса спокойно могли выходить из города.

Граф Гэрэт не преминул воспользоваться неспособностью оккупантов окружить Антекс по ту сторону реки. Он покинул город и присоединился к группе отчаянных молодых аристократов, которые намеревались нанести удар по противнику.

Барон Алгр и архиепископ Бир вступили в жесткий спор в покоях барона, которые находились в полуразрушенном особняке епископа Серифа. Бир отказывался понимать, почему войска должны оставить осажденный город, если Божье Дело еще не завершили.

– Идите и приведите мне хотя бы одного наемника, которому не наплевать на Дело Господне. Если вы разуете глаза, то поймете, что большинство военных считает Бога достаточно взрослым, дабы позаботиться о себе, не прибегая к помощи смертных. Хочу отметить, что я придерживаюсь того же мнения. – Барон славился свой бестактностью.

– Но…

– Вы знали, как обстоят дела, когда вынудили моего кузена отправить меня сюда, дабы помочь Церкви ограбить местных жителей. Шестьдесят дней – это все, что мы можем требовать от наших солдат. Этот чертов закон существовал еще в ту эпоху, когда наши предки жили в домах из шкур. Если Великий намерен воевать с конекийскими глупцами, пусть соберет свое собственное войско, а нас оставит в покое. Сейчас арнхандерам необходимо защититься от нападок Сантерино. О, погодите! Великий уже посылал свое войско. И его разгромили.

Как всегда, несмотря на степень важности, историю вершили личности. Барон и архиепископ ненавидели друг друга на протяжении полувека. Бир выражал свои мысли куда менее изысканно, чем Алгр. Но он твердо решил осуществить волю Патриарха и его Бога.

В воздухе кружили хлопья снега. На стенах Антекса городские защитники глумились над завоевателями. Арнхандеры уходили домой. На этот раз они пойдут по западной дороге. Южная тропа уже была разграблена. Барона Алгра и его командиров смущало положение дел. Они не привыкли воевать в это время года, находясь так далеко от дома. Даже архиепископ размышлял вслух над тем, какому идиоту пришла в голову идея затеять подобную глупость.

Адольф Черный и его наемники уходили с арнхандерами. Срок их службы уже истекал, но им предложили вступить в ряды армии на границе Трамани. Однако Грольшахи приняли это предложение, в основном, из-за слухов, в которых говорилось, что разъяренные конекийцы собирались разбить их на пути в Грольшах.

Войско раздирали тысячи новостей. Недавно в армию проникли известия о том, что император Грааля устанавливает свою власть в епископских землях северной Фиралдии и в Орминдене. Стало известно, что Хансел вновь стал посещать имперские участки земли в нескольких городах на восточных болотах Арнхандо.

Вдобавок ко всему, основанные арнхандерами на востоке военные округа молили о помощи. На них наступали Луцидиане.

Ко всему вышеперечисленному прибавилась и болезнь короля Арнхандо. Его единственному сыну исполнилось всего одиннадцать лет. Он был безвольной копией своей амбициозной и презираемой всеми жителями матери. Подобно угасающему мужу, она не понимала, что одним желанием ничего не добьешься. Например, солдатам, к несчастью, постоянно приходилось требовать выплаты жалования, которое они получали за подстерегающие их на каждом шагу опасности. Необходимые деньги никак не желали появляться из воздуха.

На поход арнхандеров в Конек затратили уйму времени и средств. А добились лишь того, что двести арнхандерских воинов лежали теперь под виноградниками епископа Серифа.

Голод спровоцировал появление болезней.

Когда войско, спотыкаясь, покидало Антекс, среди воинов все еще свирепствовала дизентерия.

В ста футах от древней броской дороги стоял густой лес, состоящий из огромных деревьев с серой корой. Подобные породы произрастали на всех склонах высокогорных заболоченных областей. Земля здесь была мягкая, но не топкая. Слева от дороги на протяжении двухсот ярдов тянулись зыбкие болота, за которыми медленно протекал мелкий ручеек. Чуть поодаль находился редкий лесок, затем горы, которые превращались в отвесные скалы, устремляющиеся вверх на сотни футов. Утренний свет солнца сползал по их каменистой поверхности. Она была темно-серого цвета, но на свежих сколах камень приобретал розоватый оттенок.

Это место находилось неподалеку от перевала через Черные горы, которые располагались на востоке. Вскоре дорога устремится вниз, и худшее останется позади.

Туман потревожил легкий ветерок. Слепящий глаза свет угас, как только солнце скрылось за кромкой облаков. С неба падали редкие снежинки.

Арнхандеры и наемники Адольфа Черного брели вдоль древней дороги. Они замерзли и ужасно проголодались. Теперь им было абсолютно наплевать на дисциплину. Солдаты провели три ужасных месяца, осаждая Антекс, но так ничего и не добились. Их ждало унылое будущее.

Хуже, чем просто унылое.

Гораздо хуже.

Раздались звуки конекийских горнов.

Армия мстителей под руководством графа Рэймона Гэрэта насчитывала не такое уж и большое количество солдат.

Хотя конекийцев захлестнула волна гнева, немногие жители решились ослушаться герцога Тормонда. Поначалу Рэймон намеревался нанести внезапный удар по колонне противника, когда враги потеряют бдительность. Юноша хотел наказать арнхандеров, а затем исчезнуть. Граф скорее рассчитывал на моральное, чем на физическое поражение противника. Однако изумленные арнхандеры не оказали почти никакого сопротивления. Вместо этого они ринулись к болотам у подножья скалы.

Адольф Черный справился с внезапным нападением лучше, но в конечном итоге и его солдаты бросились в сторону болот.

Бойня продолжалась до тех пор, пока конекийцы не утолили свою жажду крови. Они не обращали внимания на титулы и положение тех, кого убивали. Предводители арнхандеров отправились на тот свет только потому, что доспехи конекийских рыцарей не позволяли им вступить на топкие земли. Пехота, набранная из простолюдинов, не собиралась брать пленных.

Глава 15
Орминден. Онвидиев Узел. Племенца

Здоровье Донето не позволяло ему долго находиться в движении. Иногда он не мог выдержать и часа ходьбы. Прошло две недели, а отряд проделал путь, который любая другая группа людей преодолеет за четыре дня. К счастью, казалось, никто не придавал этому особого значения. Элс отметил, что теперь, когда Антекс остался позади, здоровье и цвет лица принципата постепенно улучшаются.

Вернувшись в Орминден и остановившись в монастыре Денсит, Донето решил основательно заняться своим здоровьем.

– Эй, Пайп, хочешь услышать кое-какие новости? – однажды утром спросил Элса Горт.

– Если они того стоят. Я больше не желаю ничего слышать о Конеке.

– Тогда я ничем не смогу тебе помочь.

– Ну, ладно. Выкладывай.

– Просто Простой Джо вернулся с наблюдательного пункта у моста. Он говорит, сюда направляются люди. Восемь или девять человек. По словам Джо, среди них находится епископ Сериф.

– Да. Как же здесь не задуматься над чувством юмора нашего Бога, правда?

– А мне интересно, не ошиблись ли мэйзелане, когда говорили, что битву на небесах выиграл Враг.

– Хорошо, что наш хозяин тебя не слышит. Он бы тебя сжег.

Недавние действия принципата наделали много шуму. Церковь истекала кровью, и Донето решил прижечь ей раны.

– Донето ведет себя вызывающе. Вряд ли он верит в ту чушь, о которой говорит. Это лишь оправдание, которое принципат может использовать, дабы совершать всякие зверства. – Горт относился к ситуации с огромным цинизмом.

– Ты слишком критичен к парню, который платит тебе за то, чтобы его охраняли, – заметил Элс.

– Вот именно. Он платит мне за охрану, а не за то, чтобы я пел ему дифирамбы.

– А я вот не смог бы заставить себя охранять такого, как епископ Сериф. Если бы кто-нибудь решил перерезать ему горло, я бы, наверно, вручил ему нож и подержал плащ, пока он работает, – пожал плечами Элс.

Горт рассмеялся.

Епископ Сериф направился прямиком в монастырь и не показывался несколько дней. Элс отметил, что вместе с епископом исчез и Оса Стайл.

Спустя несколько дней из Броса пришло послание, в котором сообщалось, что Грэйд Дрокер целым и невредимым вернулся в Кастеллу долла Понтеллу.

– Мое сердце трепещет. Мир может вертеться и дальше. Старый урод жив, – услышав известие, объявил Горт.

– Здесь я с тобой соглашусь.

Весть о спасении колдуна затмили более интересные новости. В Конек вторглось огромное арнхандерское войско, которое осадило Антекс.

– У Патриарха ничего не выйдет. Конекийцы не повторят своей ошибки дважды, – сказал Элс.

– Да и черт с ними. Пусть отморозят себе задницы и подохнут от голода. Жителям Антекса следует заставить пройти арнхандеров через все это, а заодно и придурка Адольфа Черного, – изрек Горт.

– Каждый день я узнаю еще одного человека, которого ты терпеть не можешь.

– Все-таки прищучил меня, – засмеялся Горт.

– Я что-то пропустил? Над чем смеетесь? – спросил только что подошедший Бо Биогна.

– Над жизнью. Посмотри, где ты сейчас находишься. А потом вспомни, где ты хотел оказаться лет, скажем, двенадцать тому назад, – ответил Элс.

– Пайп я все чаще замечаю, что ты все берешь на себя, когда дело пахнет жареным. Это отлично. Но все остальное время ты чертовски серьезен, – покачал головой Бо Биогна.

– Ну вот, теперь тебя прижал Бо, – загоготал Горт.

– Вини в этом мое воспитание. – Элс сказал правду, которая ничего не раскрыла его собеседникам.

В личной истории Элса Тэга время, бесцельно проведенное в монастыре в ожидании выздоровления Донето, было отмечено полным затишьем. Еще ни разу в жизни ему не доводилось провести целый месяц, ничего не делая.

В монастырь стали поступать обрывочные сведения о поражении арнхандеров в Конеке. Поначалу Элс воспринимал эти новости как очередную мистификацию. Однако из Броса прибыл гонец. Он передал приказ от самого Патриарха. В Бросе собирается Коллегиум, его члены должны подготовить ответ Церкви на резню у Черной горы. Конекийские еретики не только плюнули в лицо всем халдарам, они к тому же уничтожили огромное количество членов самых значительных семей Арнхандо.

– Мы еще не готовы отправляться в путь. Но такова воля Великого. По земле идут Помощники Ночи. И они не встречают никакого сопротивления. Святой отец призвал меня. Он решил поручить мне осуществить ответ Церкви, когда остальные члены Коллегиума поймут, к каким мерам следует прибегнуть.

«Чудной выбор слов», – подумал Элс. По словам гонца, Великий просил Донето вернуться в Брос, так как ему нужен был представитель в Коллегиуме. Коллегиум слишком часто расстраивал планы Великого и постоянно напоминал ему, что даже глас божий надлежит проверять.

– Наверно, Донето прочел что-то между строк этого послания, – предположил Горт.

– Он видит лишь то, что хочет.

– Пайп, а что будет после того, как мы доставим его домой? Я о нас говорю, – поинтересовался внезапно встревоженный Бо.

– Не знаю. Меня это не очень-то и волнует. Я, наконец-то, приду в Брос, куда направлялся до того, как повстречал вас, ребята.

Дорога, которой ша-луг шел к своей цели, сделала несколько непредвиденных поворотов, однако его это не расстроило. Он узнал много нового о западе. И чувствовал себя как рыба в воде. И вот теперь Элс вновь направлялся в самое сердце паутины.

– А меня все устраивает. Я тоже шел в Брос, когда меня привлекла возможность быстро и безболезненно разбогатеть, – сказал Горт.

– Ладно. Давайте все вместе сколотим себе приличное состояние в сердце Древней Империи, – подытожил Элс.

Донето отправился в путь на следующий день. К тому времени в монастырь просочились слухи, которые описывали поражение арнхандеров в самых мрачных, кровавых тонах. Даже среди дворян и духовников, которые обычно покупали свою свободу у противника, лишь немногие уцелели.

Произошедшие события покачнут мир. И определят недалекое будущее. Само собой разумеется, Великий оставит планы по захвату иных земель и решит сосредоточиться на Конеке.

Хотя Бронте Донето и находился в добром здравии, он все же не мог быстро передвигаться. Спустя неделю после того, как принципат покинул монастырь, его отряд все еще оставался в Орминдене.

Путешественники нервничали. С наступлением темноты ночные твари без видимой причины вели себя крайне оживленно. Покуда они бесновались, беспокойство охватывало порождения света.

Ворча, Элс шел рядом с Просто Простым Джо и Стальными Мускулами. Следом за ними плелся Бо Биогна. Они замыкали колонну.

Пинкус Горт шел впереди, он оповещал замыкающих о призраках в тумане.

Было холодно. Холоднее, чем в Дреангере. Промозглая погода сильно раздражала путников. За пеленой тумана скрывались ночные существа, которые внушали членам отряда серьезные опасения.

Просто Простой Джо поддразнивал Элса, отмечая, что он должно быть, размяк, когда приехал на юг.

Зимы в краях, откуда предположительно прибыл Пайпер Хэхт, славились суровым нравом. С наступлением лета лед не отступал. Он постепенно завоевывал новые пространства.

Элс перестал придерживаться своей выдуманной истории. Он наблюдал за епископом Серифом и Осой, который доказал, насколько предан стране и своему Богу. Ша-луг не смог бы вытерпеть того, что приходилось выносить мальчишке.

По мнению Элса, дурной нрав Серифа был следствием постельных манипуляций Осы.

Погода наводила тоску. Продолжал идти холодный дождь. Он утомлял и не давал Тэгу сосредоточиться на своих мыслях. Положение усугубляло негодование и плохо прикрытая враждебность местного населения, а также постоянное присутствие за пеленой дождя ночных существ. Даже днем путники ощущали их влияние.

«Уныние, давящее на психику», – подумал Элс. Он предположил, что западные земли так всегда и выглядели.

В тумане сновали тени. Слышался какой-то шепот.

Орминден оказался не таким уж и ручным, как утверждали его жители.

Так, наверное, было повсюду. Просто где-то ночные существа скрывались лучше.

Впереди колонны что-то случилось.

Оттуда послышался шум, а затем в мгновение ока Элса разоружили солдаты в незнакомой ему форме.

Похоже, Помощники Ночи проявляли активность потому, что их наслал некий маг, дабы скрыть присутствие военных.

Сопротивляться было без толку.

Только епископ Сериф оказался настолько глуп, что начал чего-то требовать и отдавать приказы чужим воинам. Никто не обращал на его крики ни малейшего внимания.

Солдаты избили духовника. Всякий раз, когда священник открывал рот, они принимались за дело с еще большим воодушевлением. Воины оставили Серифа лежать в грязи, когда, наконец, прекратили молотить его. Сержант предупредил епископа, что если он не образумится, его забьют до смерти.

Элс убедился в том, что его товарищи не собираются провоцировать солдат. Самый легкий способ успокоить пленников – убить их. Ша-луг помолился и покорился воле Бога.

– Горт, ты знаешь, кто эти люди?

– Слуги императора. Из его личной охраны. Браункнэхты. Может, они прибыли из Висэсмэнта.

На политических картах Орминден обозначался как одна из территорий Броской империи, хотя его многочисленные графства и княжества иногда оказывались вассалами иных земель. Висэсмэнт располагался между Орминденом и Конеком, на орминденском берегу реки Очаг. Жители области разговаривали на конекийском диалекте арнхандерского языка и считали, что Орминден принадлежит Конеку.

Висэсмэнт располагался в девяноста милях к северо-западу от места засады.

Браункнэхты не хотели проливать кровь. Их капитан получил приказ похитить принципата Коллегиума и избежать при этом всего, что могло вызвать гнев Броса.

– Но мы идем не в Висэсмэнт. Он находится позади, – заметил Элс.

– Посмотри на это с другой стороны. Если мы пойдем этим путем, то можем повстречать самого императора, – сказал Горт.

– Пайп, Пинкус состоит из одних противоречий. Держу пари, что он родился вперед ногами, – проворчал Бо Биогна.

– В смысле? – не понял Элс. Он все еще пытался понять, что произошло. Почему Бог все время сводил его с дороги, ведущей в Брос?

– Черт, Пайп! Когда все идет прекрасно, Горт постоянно ворчит. А как только мы оказываемся по уши в дерьме, он начинает мурлыкать и распевать песенки, словно провел ночь с женщиной.

– Бо, просто я знаю, что с этим миром все в полном порядке. Для Пинкуса Горта обычное дело, когда на него выливают помои. Я уже привык к этому. Мне даже нравится. Я могу с этим жить. А если мне кинуть свиную кость, то я буду совершенно доволен.

Вновь заморосил дождь. Элс стал нервничать без видимых на то причин. Его беспокойство никак не было связано с тем положением, в котором он оказался. Впрочем, плен не сулил путникам ничего хорошего. Браункнэхты терпели пленников лишь из-за Донето. Было ясно, что им нужен только принципат.

Решение покинуть Донето могло стоить жизни.

Элса беспокоил туман. Ша-луг по-прежнему ощущал присутствие ночных существ, которых стало еще больше.

Занятное дело. Браункнэхтов тоже что-то беспокоило.

Это был один из тех дней, когда ночные твари выбирались из своих укрытий и начинали озорничать.

Западные земли укротили много веков тому назад. Главные духи, спавшие беспробудным сном, стали местной достопримечательностью.

А вот в Святых Землях энергия Ирианских источников порождала и привлекала к себе Помощников Ночи. Потому Святые Земли просто кишели ими.

– Эй, Пайп! Что, черт возьми, с тобой такое?

– А? Э? Ой, Бо, я просто задумался. Ну и влипли же мы. Здешние места просто излучают опасность.

– Не паникуй. Просто не провоцируй их, и все будет хорошо. Наверно, нас попытаются завербовать. А ты где раньше служил, Пайп?

Элс вздохнул. Он совсем забыл, что ему надо размышлять, как одному из жителей западных земель. Даже в Святых Землях арнхандеры нанимали воинов из числа пленных. А в Руне поступали и того хуже. Тамошние правители заставляли целые племена поступать к ним на службу и патрулировать границы государства.

– Северная земля не такая дружелюбная, Пайп. Жители готовы принести тебя в жертву своим богам. Они сожгут, утопят или повесят тебя в зависимости от того, какому именно божеству предназначается подношение.

– Подношение?

– Да. Они молятся, поклоняются и приносят жертвы богам лишь для того, чтобы те оставили их в покое.

– Звучит весьма примитивно.

– Так оно и есть. На Великих Болотах Помощников Ночи куда больше, чем в укрощенных землях.

– Успокаиваешь себя, ха?

Горт знал о тенях, которые скрывались в тумане. Элс по-прежнему ничего не понимал. В случившемся не было никакого смысла. По крайней мере, пока.

– Ты скоро поймешь. Где-то лет через сто. Это политика.

Элс не разбирался в ней даже дома, где игроков было меньше, а мотивация их поступков более ясная.

Люди императора Иоанна оказались обычными профессиональными воинами. Они спокойно, умело и бесстрашно исполняли свои обязанности. Повседневная работа. Если им прикажут кого-нибудь убить, они сделают это хладнокровно и без сожалений. Горт был прав. Браункнэхты не пойдут на грубые меры, если их не провоцировать и не делать того, что могло оправдать их жестокость.

Дождь прекратился днем. Небо прояснилось.

Имперские воины сошли с главной дороги и устремились наверх через крутые, обрывистые, покрытые льдом известняковые горы. Ничего подобного Элс еще ни разу не видел. Утесы покрывала скудная растительность, а тропа, по которой шел отряд, почти не отличалась от звериной.

– Я знаю, где мы, Пайп. Это Онвидиев Узел. Воины сокращают путь. Еще двадцать миль, и мы окажемся в герцогстве Племенца.

Элс постарался припомнить все, что слышал о северной Фиралдии. Горт, видимо, был прав. Однако он ошибся с расстоянием. До Племенцы оставалось, скорее, сорок миль.

Епископ Сериф боялся высоты. Он заартачился, когда увидел, куда направлялись браункнэхты. Имперские воины пинками заставляли его двигаться вперед.

Постепенно день сменился ночью.

– Когда мы сделаем привал? – грубо спросил епископ.

– Мы бы уже давно пришли, если бы вы не упирались и не разводили сопли. Но вы продолжаете поступать по-своему. Поэтому нам все еще надо пройти три мили, – ответил солдат.

Епископ взорвался. Он отказался идти дальше.

– Ступайте. Еще достаточно светло. Я потолкую с епископом и догоню вас, – сказал капитан своим подчиненным.

– Плохо дело. Для туповатого епископа, – заметил Горт.

Элс заворчал.

– Ему зададут взбучку.

Элс заметил, что Донето стал спорить с капитаном, но тут же умолк, когда гвардеец грозно посмотрел на него. Затем на лице принципата появилась едва заметная чопорная улыбка. Словно он наконец получил долгожданный ответ на свои молитвы.

Малолетний любовник епископа остался со своим покровителем.

Чуть позже, когда отряд прошел около мили, Элс услышал крик. Короткий и резкий. Возможно, издал его орел. Или кто-то другой.

Когда капитан нагнал людей, епископа с ним не было. Арманд бежал впереди капитана, мрачный и напуганный.

– Ну и как тебе это? Мальчишка покинул своего хозяина, – удивился Пинкус Горт.

– Лучше считай, что пареньку просто удалось выжить, – возразил Бо Биогна.

– Думаю, нам следует смотреть в оба и быть начеку, Пайп. Этот капитан очевидно, уверен, что Хансел одобрит все его действия.

Утром все услышали рассказ любовника Серифа. Он объяснил, что епископ отказывался идти в горы, а затем попытался сбежать дорогой, по которой отряд пришел в горы. Его лошадь поскользнулась на льду. Епископ и животное сорвались со скалы, и лошадь при этом находилась сверху всадника.

Имперские гвардейцы отметили, что вот уже в течение полувека Онвидиев Узел продолжал покрываться льдом, который не таял даже летом.

– А парень-то хитрец. Заставил мальчонку рассказать о случившемся, – сказал Горт о браункхнэктском капитане, чье имя держалось в секрете.

Элс задумался. По утверждениям Осы, он работал и на императора. Может, мальчишка решил, что от епископа больше не будет никакой пользы.

Завтрак оказался скудным. Имперские воины поглотили большую часть съестных припасов в ожидании момента, когда придется захлопнуть ловушку. Сопровождение принципата рассчитывало, что они достигнут следующей епископской крепости еще до наступления ночи.

– А что произойдет, если мы не достигнем Доминаго сегодня вечером? – спросил Элс.

– Пошлют кого-нибудь на разведку. Если лазутчики не обнаружат нас, то вернутся домой и запаникуют. Что случилось? Ты дрожишь?

– Мне холодно. Надеюсь, просто холодно, и я не подцепил какую-нибудь заразу.

До сих пор Элсу везло. Его единственное столкновение с недугом произошло на борту «Вивиа Инфанти», когда ша-луга изводила морская болезнь.

Повторив свой рассказ несколько раз, Оса присоединился к остальным пленникам. Осторожно Элс спросил его:

– А что там на самом деле произошло?

– Практически то, что я сказал. Однако лошадь епископа могла передвигаться по льду. Помимо нас троих был там и еще кто-то. Существа, которых нельзя увидеть. Они и сейчас среди нас. Ночь проявляет к нам повышенный интерес.

С тех пор, как лед начал сползать вниз с горных вершин, редко кто заходил в дикий и необитаемый Онвидиев Узел. Это была одна из тех областей, куда с наступлением цивилизации бежали ночные твари. На дороге в ста шагах друг от друга располагались сигнальные флажки, и на каждый были наложены чары. Однако эти заклятия оставались еще с глубокой древности, и их оберегающая сила уменьшилась.

Элс продолжал испытывать приступы озноба. Он вздохнул с облегчением, когда услышал, что скоро отряд сделает привал. Ша-луг помог установить лагерь, а потом, съежившись, подсел к костру пленных.

Ужин вновь не утолил голод путников.

Просто Простой Джо разозлился, когда кто-то предложил использовать Стальные Мускулы в качестве гуляша.

– Прекратите, – вмешался Элс, когда обстановка накалилась до предела. – Бо, ты родился в сельской местности. – Зачастую Биогна рассказывал иные истории, по которым он происходил из благородного рода. – Что, если ты предложишь нашим похитителям поохотиться на диких козлов? Луна сегодня полная. – В течение дня Элс уже несколько раз видел диких животных.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Пайп, но я умру от голода, прежде чем наступят сумерки, – ответил Бо Биогна.

– Понятно. В любом случае, мясо козлов, наверно, слишком жесткое.

– Черта с два! Оно гораздо вкуснее того, чем почуют нас гвардейцы. Но здесь так же темно и холодно, как в сердце блудницы. И вряд ли тебе захочется покинуть лагерь с заходом солнца. Думаю, ты со мной согласишься.

– Наверно, ты прав. – Элс дотронулся до амулета на запястье. И задумался, не он ли притупляет его способность здраво размышлять.

– Тогда попробуй покричать, как кричит коза во время брачного периода. Может, и прибежит какой-нибудь глупый козел.

– Из этого ничего не выйдет, Пайп. – Иногда Бо воспринимал все слова ша-луга буквально.

Элс рассматривал пленивших его воинов. Они были куда опытнее, чуть больше и чуть здоровее той толпы простолюдинов, которая планировала захватить Антекс. И все же солдаты шутили, ворчали и брюзжали, словно обычная чернь. Они сошлись во мнении, что, чем упорнее ты работал, тем больше приказов тебе отдавали.

Элс вновь ощутил приступ дрожи. Он поежился и придвинулся к огню.

Элс редко видел сны. По крайней мере, он их не помнил. Однако на сей раз сон все же приснился ему. И запечатлелся в сознании.

Тэгу снилось, что должно произойти нечто ужасное. Большая опасность надвигалась из-подо льда, из промозглых сумерек. Помощники Ночи сосредоточили свое внимание на Онвидиевом Узле. Из забытья приходило нечто древнее. И его внимание было полностью приковано к лагерю браункнэхтов.

Элс очнулся. Запястье ужасно болело. Амулет раскалился. Ша-луг ужасно замерз. Все в лагери спали. Часовые Элса и стражники имперцев дружно пускали пузыри. Костры почти потухли. Караульные, выставленные для охраны бивака, дремали, опираясь, словно пьяные, на оружие. Некоторые вообще упали на землю.

Даже Стальные Мускулы храпел. Плохо дело. Совсем плохо.

Не взирая на боль, Элс прополз через запорошенную снегом землю к принципату и попытался его разбудить. Он не знал, кто еще, кроме Донето, способен остановить надвигающуюся опасность. Ночь походила на ту, что Элс провел в Эстерском лесу, неподалеку от Ирианских источников. Но на сей раз у ша-луга не было ни фальконета, ни сундука с серебром и никакого желания сражаться с неизвестным.

Бронте Донето никак не хотел просыпаться. Элс продолжал трясти принципата. Боль в запястье с каждой минутой усиливалась. Принципат застонал, но не проснулся. Внезапно Элс почувствовал приближение еще одной беды, которая, возможно, была страшнее того мрака, что сгустился над лагерем. Элс стал щипать Донето в самые чувствительные места.

Безрезультатно. Тэг надавил большим пальцем на точку, расположенную между безымянным пальцем и серединой ладони. Наконец-то принципат очнулся.

Донето вскочил на ноги. Сон его немедленно прошел. Принципат сразу же ощутил опасность. – Уходи!

Элс отполз, нашел место, где лежал снег, и приложил его к запястью. Затем он обхватил живот и сосредоточился на боли, которая стала центром его существа. Постепенно она начала отступать. К ша-лугу возвратился рассудок.

Все еще держась за запястье, Элс приподнялся на колени и осмотрелся. Мало что изменилось. Повалил снег. Донето, пошатываясь, стоял на четвереньках. Его тошнило так, словно он попытался выпить за один присест галлон дешевого вина.