Текст книги "Помощники Ночи"

Глава 34
Час охотников

Свэйвар продолжал двигаться лишь благодаря одобрению Арленсулы. Он был готов оставить этот безумный мир. Люди сотнями погибали из-за религиозных убеждений, которые Асгриму казались совершенно непонятными.

Шэгот лишь усугублял удрученное состояние брата. Когда Грим не спал, то абсолютно не мог держать себя в руках и не привлекать к своей персоне внимания. Впрочем, с ним стало меньше хлопот, когда имперские отряды разбили лагерь к востоку от ал-Хазена. Воины, казалось, не испытывали неудовольствия из-за того, что должны были занимать выжидательную позицию.

Шэгот сокрушался, когда приходил в сознание. Древние не могли определить местоположение и личность убийцы богов, однако они были убеждены, что намеченная жертва, скорее всего, находится в лагере епископских союзников императора. Шэгот теперь практически не отличался от дрога, живого мертвеца из преданий давно скрывшихся подо льдом земель. Свэйвар использовал брата как некое приспособление, дабы привлечь внимание Вондеры Котербы и императора к своей шайке.

Арленсула неизменно предостерегала Свэйвара, если где-нибудь рядом проходил вражеский патруль. Когда Шэгот бодрствовал, андорэйцы выходили из укрытия, убивали нескольких противников, а остальных брали в плен. В конечном итоге праманы стали стороной обходить лагерь имперцев. Однако с наступлением сумерек начинались вторжения иного рода.

Слухи оказались правдой. В городе расположились могущественные колдуны. А император не располагал средствами, с помощью которых можно было противостоять их силе.

Имперцев заманили в ловушку, где их собирались уничтожить.

Арленсула вбила эту мысль в голову Свэйвара. Он не мог держать ее в себе. А потому поделился с Гримом и остальными членами их распадающейся шайки.

Разбойники, последовавшие за андорэйцами, один за другим находили достойный предлог покинуть лагерь. Вскоре в отряде Гримсонов ни осталось ни одного человека, который бы надеялся обрести в иных землях славу или богатство.

Имперские командиры от высших до низших чинов заметили андорэйцев. Они были слишком странные, а их действия поразительны, чтобы не придавать им значения.

Ни Свэйвар, ни Шэгот ни разу не участвовали в осадной кампании. Им она пришлась не по нраву. Шэгот намеревался плюнуть на все и отправиться на поиски убийцы богов.

– Для начала нужно узнать, где он, – возражал Свэйвар. – Что будет, если мы станем бродить по холмам, разыскивая его, а ты вдруг заснешь? Я не смогу защищать тебя в одиночку. Эти солдаты не помогут в нашем преследовании. Им нет до этого никакого дела. Нам лучше остаться в лагере, здесь мы хотя бы не столкнемся с непредвиденными обстоятельствами, а на поиски отправимся тогда, когда выясним, где нужный нам человек.

В хижину Гримсонов вошел посланник от Вондеры Котербы.

– Твой брат спит? – спросил он Свэйвара. – Вероятно, императору понадобится ваш особый дар, очевидно, кронпринц попал в плен к праманам.

– Я постараюсь его разбудить, – пообещал Свэйвар. – Сколько у нас времени?

– Я просто предупредил вас.

Вскоре события начали стремительно развиваться. Еще один гонец сообщил андорэйцам, что им придется присоединиться к войску, которое собирают у замка, где расположился император и его придворные. Шэгот никак не реагировал.

На пороге появилась Арленсула, ей пришлось согнуться, поскольку она была слишком высокой.

– Он там.

Свэйвар ей поверил. Когда богиня говорит то, что ты жаждешь услышать, ты, несомненно, поверишь ей.

Шэгот начал медленно двигаться. Он слышал слова брата но сомневался в их истинности. Древние ничего ему не сообщили.

Когда братья достигли пункта сбора, у них сложилось такое впечатление, будто в операции по спасению примет участие все войско. Делегация во главе с кронпринцем, отправленная к епископам, попала в засаду, устроенную праманами. Подробности не разглашались. Большинство участников делегации, как предполагалось, погибли, а остальных взяли в плен.

Холодным утром длинная колонна двинулась в путь, следуя по заснеженной дороге, которую указывали разведчики. Свэйвар и Шэгот шли во главе войска. Тьма не пугала их.

Отряды Хансела были самыми лучшими. Они двигались почти бесшумно, однако медленно.

– Этих людей не застигнешь врасплох. Мы направляемся прямо в капкан, – сказал Свэйвар Шэготу.

Грим заворчал. Наверно, так оно и есть, особенно, если учесть, что Иоанн слишком умен, дабы попасться на удочку.

Может, император знает то, что никому больше не известно.

Днем командиры приказали остановиться. Издалека доносились звуки сражения. Свэйвар предположил, что пленившие кронпринца, отбиваясь, уходили от нападавших. Но кем были эти нападавшие?

Появились разведчики императора. Свэйвар находился неподалеку и потому услышал их донесения.

Кронпринц был жив и невредим. Чего не скажешь об остальных членах его свиты. Казалось, Иоанна больше волнует судьба Фэрриса Рэнфроу, чем собственного сына. Впрочем, Хансел знал, что с его отпрыском ничего не случилось.

Теперь, в основном, все вопросы задавали Свэйвару, а не Шэготу.

– Бездушный, ты понимаешь, в каком положении я сейчас нахожусь? – Иоанн обращался непосредственно к Асгриму.

– Да. – Свэйвар испытывал то, что делало Иоанна Ига не просто маленьким человечком, которого судьба наградила могущественной властью. Хансел заставлял людей почувствовать, что они принимают вместе с ним участие в заговоре.

– Ты понимаешь, на что они рассчитывают? Противник надеется, что я попаду в их капкан.

– Мне это ясно. Но я также вижу, что вы собираетесь пойти у них на поводу.

– Не совсем.

– За стенами города сосредоточилась огромная мощь темной силы. Тирания Ночи обрела законченную форму, однако воинам, очевидно, ничего об этом неизвестно.

– Законченную форму? Вряд ли. Не важно. Противник не подозревает о вашем существовании.

Свэйвар, спокойный и хладнокровный, молчал. Он ощущал присутствие Арленсулы. Она придавала ему мужество и уверенность.

– Мне известно, кто вы. Вы служите Помощникам Ночи. Вас послали сюда выполнить особое задание, которое не имеет ничего общего с честолюбием тех, кто удерживает ал-Хазен.

Свэйвар не отвечал.

– Если вы мне сейчас поможете, я брошу все ресурсы империи на выполнение вашей миссии.

Арленсула подначивала Свэйвара согласиться.

– Хорошо, мы поможем. В обмен на ваше содействие. Мы не потерпим…

– Иоанн Иг никогда… Достаточно. Мне нужно проникнуть в город. Кто-то должен отвлечь колдунов, пока я занимаюсь своими делами.

Прислушиваясь к доносившимся звукам, Свэйвар поднял голову.

– Мы сделаем то, что вы хотите.

Что бы ни затевали жители ал-Хазена, какие бы силы ни скрывались за его стенами, Прислужница Ночи явно не входила в их планы.

На несколько секунд дочь Мрачного Странника стала видимой. Ее заметили имперские и праманские воины. Даже безмолвные леса и камни ощутили ее присутствие. Свэй испугался, что Арленсулу могут увидеть и божества из крепости Великих Небес. Вероятно, что и Шэгот узрел ее. Однако Свэйвару пришлось довериться изгнаннице. За несколько месяцев он стал ее союзником.

Шэгот, однако, оставался в неведении.

Воины с такой яростью обрушились на восточный вход ал-Хазена, что в руках нападавших оказались не только ворота но и навесная башня, а также пятнадцать ярдов стены. Воодушевленные Ханселом, войска ворвались в город, готовые уничтожить каждого, кто не являлся кронпринцем Лотаром.

Первым в ал-Хазен вошли андорэйцы. Шэгот держал в руке голову огра. На братьев набросились толпы демонов, но Арленсула отбросила их. Ярость кровопролития возрастала. Свэйвар был ошеломлен. Мощь колдунов, укрывшихся в городе, и в самом деле оказалась огромной. Асгриму повезло, что рядом с ним в качестве его ангела-хранителя находилась Прислужница Смерти.

Свэйвар толчком руки давал знать Шэготу, когда сменять маршрут. Он удивился, поняв, что им нет надобности бежать в цитадель даже после того, как братья прошли четверть мили.

Гримсоны словно находились внутри пузыря, который обеспечивал им неуязвимость. За его пределами происходили ожесточенные стычки. Наступила ночь. Ее могущество обрушилось на захватчиков. Имперцы все еще проявляли упорство, среди них находились бездушные.

Как только хлынула кровь, Шэгот встрепенулся, стал проявлять бдительность и держать связь с крепостью Великих Небес. В которой, как подозревал Свэйвар, пробуждались и сами древние, проявляя все больший интерес к происходящему.

Одним взмахом заколдованного меча Шэгот ранил трех праман, после чего спросил:

– Что здесь творится, братишка?

– Мы помогаем Иоанну спасти его сына из плена праман. – Император был неподалеку. Он возвышался над царившим хаосом, сидя на своем боевом коне по кличке Ворспит.

– После чего он бросит все силы на поиски нашего человека.

Казалось, Шэгот сомневался. Однако его связь с крепостью Великих Небес теперь усилилась.

– Сюда. Он здесь недавно проходил. А потом пошел туда.

«Ух ты», – подумал Свэйвар. Он поискал глазами Арленсулу, но нигде ее не обнаружил. Но Асгрим был уверен, что именно сила богини сдерживала поток тьмы, хлынувшей из цитадели.

Праманские воины обратились в бегство. Могущество чернокнижников не могло противостоять могуществу Арленсулы.

– Сюда. Захватчики прошли здесь, – сказал Шэгот.

– Какие еще захватчики, Грим?

Диверсионный отряд, принадлежащий войску Патриарха, устроил засаду тем, кто пленил Лотара, а затем забрал мальчонку.

Шэгот проскользнул в низкое, квадратное каменное здание, стоявшее неподалеку. В окнах не было стекол, а в дверных проемах дверей.

– Что это? – спросил Свэйвар.

– Водонапорная башня, сюда за водой приходят женщины. – Шэгот посмотрел вниз. Они спустились в цистерну. С железной лестницы, ведущей в бак, смели ржавчину. На ступенях виднелась кровь.

Внизу появилось чье-то лицо. Лицо прамана. На нем отразились удивление и ужас. Затем человек исчез, выкрикивая предупреждения.

Шэгот перемахнул через край водонапорной башни и спрыгнул вниз. Свэйвар выругался и последовал за братом, проявляя большую осторожность. Поначалу браункнэхты отказывались идти за андорэйцами.

В башню вошел император. Он немедленно взял ситуацию под свой контроль. Иоанн отдал отрядам приказ отправиться в западную часть города на поиски канализационного выхода.

Внизу бездушные настигли праман, которые преследовали захватчиков.

Хансел покинул водонаборную башню. И водрузил свое тело на Ворспита. Несколько минут он пристально смотрел вершину холма, где располагалась цитадель. После того как его сына спасут, он сразу пошлет бездушных туда.

Император собирался взять поводья в руки, дабы направить Ворспита вперед, когда из тьмы появилась стрела и угодила Ханселу прямо в открытый рот. Она прошла навылет, пробив спиной мозг Иоанна.

Глава 35
Конекийско-дирецийское войско. Холодная весна

Зима была длинной и холодной, однако объединенные силы Диреции, Платадуры и Кальцира не испытывали по этому поводу никаких неудобств. Они только и делали, что грелись в своих укрытиях. Сражаться воинам не пришлось.

Брат Светоч не ощущал себя частью великого войска. Скорее, он стал одним из придворных короля Питера, который разместился в замке ал-Негеси. Замок стоял на возвышенности, откуда в ясный день открывался чудесный вид на холмы ал-Хазена. Питер не собирался подходить к городу еще ближе. Праманам и так не удавалось справиться силами Патриарха и императора.

Брат Светоч все понимал. Питер утроил свои территории без каких-либо усилий. Он создал – и продолжал создавать – сеть личных связей с иноземными аристократами и такими людьми, как мэйзелане, епископ ЛеКруа, Майк Кархарт и Тембер Ремак. Полная безопасность, чего нельзя было сказать о путешествии через зимние моря, манила в Кальцир любопытных жителей Диреции и края Конека. Герцог Тормонд и его сестра провели на Шиппене целый месяц. Изабет наслаждалась близостью мужа, а герцог посвятил себя изучению мира и людей, которые встанут на его защиту, когда наступят тяжелые времена. Тормонд поразился, увидев повзрослевшего графа Рэймона.

– Мы отправимся домой весной, – предсказал епископ ЛеКруа. – Эта война закончена. Праманам лишь осталось осознать это и сложить оружие.

Если, конечно, Луцидия и Дреангер не отправят в Кальцир подкрепление.

Брат Светоч сомневался, что праман воодушевит мысль организовать ответную кампанию. Только не сейчас, когда богатые и романтические, небольшого размера дирецийские королевства поглощались завоевательными походами короля Питера к поразительному безразличию остаточных территорий царства Спокойствия.

Брат Светоч, не спеша, поедал завтрак. Епископ ЛеКруа нарушил его трапезу.

– Время бездействия, похоже, подошло к концу. В ал-Хазене происходит нечто очень важное. – Напряженный голос духовника побудил мэйзеланина отправиться на поиски подходящего пункта наблюдения.

Он пустил в ход локти, когда протискивался через собравшихся людей, что не очень-то соответствовало статусу Истинного. Все столпились на возвышенности, испытывая огромное любопытство. Когда брату Светочу удалось, наконец, найти местечко откуда открывался неплохой вид на город, он увидел нечто похожее на столп черного дыма, поднимающегося над языками пламени. Только… Это больше походило на маленькую, но с каждой минутой нарастающую грозу.

– Что это?

– Ночь сошла с ума. Она пытается поглотить саму себя. Когда солнце еще не зашло, этот столп был куда заметнее.

В башне замка король Питер, граф Рэймон и несколько других приближенных вели оживленную беседу.

Брат Светоч разглядел в увиденном знамение. Мир опять изменится. И скорее всего не в лучшую сторону.

Питер и его сторонники послали всадников выяснить, что происходит. А также гонцов, которые должны были предупредить различные гарнизоны о надвигающейся опасности. Поскольку на востоке никто не намеревался держать своих заокеанских союзников в известности.

Брат Светоч практически не ощущал Помощников Ночи. Те же, кто чувствовал их, как например, Майк Кархарт, уверили мэйзеланина, что в Кальцире уже с давних пор не было ни одного даже самого незначительного духа. Вероятнее всего, ночных существ привезли с собой иноземные колдуны. Кальцирские чернокнижники оставались загадкой. В войсках Патриарха находилось бесчисленное множество членов Коллегиума. Никто не знал, какие темные силы стоят за императором Грааля.

Время бежало вперед, а брат Светоч все больше и больше ощущал, как мир постепенно окутывает холод. Эти изменения чувствовали все, чьи философские убеждения не совпадали с концепцией тех, кто был уверен в своем праве повелевать миром.

– Я осязаю, как лед надвигается на Конек, – сказал брат Светоч Майку Кархарту и Темберу Ремаку.

Они поняли, что имеет в виду мэйзеланин. Жизнь станет менее привлекательной для мэйзеланских язычников, деведийцев, дайншау и терлигианских праман, даже для тех епископов, которые рискнули поклясться в верности Патриарху Висэсмэнта.

Однако никто из них не обладал столь мрачным, гнетущим и пессимистичным воображением, чтобы представить себе, насколько ужасным станет их будущее.

Глава 36
В объятиях Ночи

Элс крадучись шел по темной цистерне под водонапорной башней два, ощущая себя трусливым грызуном, вопреки тому, что ша-луги умели скрываться и выжидать не хуже, чем владели мечом или копьем. Воин-раб должен сохранять свою жизнь, а не растрачивать ее на героические поступки.

В канализационной системе происходила ожесточенная борьба. Судя по доносившимся сверху звукам, сражения велись и в городе. Элс точно не знал, что к чему, однако предполагал, что в ал-Хазен ворвались имперские отряды. Совместные усилия Старкден, Мазанта ал-Сеяна и эр-Рашала ал-Дулкварнена по отражению нападения ни к чему не привели.

Затевалось какое-то колдовство. Элс уже и позабыл об амулете, но тот вдруг начал причинять хозяину боль. И куда больше той, что ша-луг испытывал в Онвидиевом Узле.

Элс не понимал, почему эр-Рашалу не удается осуществить задуманное. Насколько помнил Тэг, эр-Рашала ал-Дулкварнена в Дреангере всегда считали чуть ли не богом. Вероятно, неспособность добиться желаемого озадачила и самого колдуна.

За двадцать пять лет обучения и военной муштры Элс превратился в невозмутимого человека. Однако сейчас хладнокровный ша-луг вскрикнул, точно испуганная девчонка.

Нечто, не имевшее формы, заполнило водосток, проникая через накопительную камеру под водонапорной башней два. Элс почувствовал, как это нечто коснулось его души и вызвало далекие воспоминания. Примерив сперва ряд отвратительных образов, нечто в конце концов приняло форму женщины… Нет. Девочки. Хэрис… Нечто перевоплотилось в сестру мальчишки, который стал ша-лугом Элсом Тэгом. Но она была огромных размеров. Настолько огромных, что не могла двигаться в водостоке.

Существо, чем бы оно на самом деле ни являлось, подмигнуло Элсу и приложило палец к губам. А затем исчезло. На его месте возник туман. Он скрыл выход.

Когда Тэг пришел в себя, то задумался, как существо передвигалось по канализации, если не могло даже пробраться в цистерну. Амулет вновь дал о себе знать, однако на сей раз он не обжигал запястья, причиняя нестерпимую боль, а источал холод. Кольцо принципата Бруглиони, казалось, весило двадцать футов.

Какого дьявола?

Дьявол вполне мог приложить руку ко всему происходящему. Это была не женщина. Перед Элсом возникло нечто необъятное и могущественное, не имеющее никакого отношения к человеку, хотя, вероятно, порожденное именно человеческими надеждами и страхами. Наверняка, ша-луга предупреждали об этом существе. Ему было под силу свести упорные старания эр-Рашала ал-Дулкварнена на нет. Помощник Ночи. Вероятно, богиня для тех неверных, которые не смогли признать истинного Бога.

И она предупреждала Элса Тэга вести себя тихо? Ша-луг провел целый час в мучениях. Ему не нужно предостережения демона. В любом другом месте было гораздо безопаснее, чем здесь, в канализации. Какие бы действия Элс ни предпринял, ему навряд ли удастся изменить положение дел.

Существо оставило после себя гнетущее безмолвие. Но чары действовали лишь там, где укрылся Элс. В городе происходили сражения. Точно так же, как и в канализационной системе. Сегодня многие женщины овдовеют, а Элс Тэг оставался слепым наблюдателем. Он не представлял, как вмешаться в сражение, не испытывая при этом чувства вины. Кого-то ему все-таки придется предать.

В конце концов Элс вылез из цистерны и отправился на обезумевшие улицы ал-Хазена. Имперские отряды все еще входили в город. Праманы отчаянно сражались, хотя понимали, что им не одолеть врага. Колдуны вели их, что делали постоянно с тех пор, как бросы вторглись на территорию Кальцира.

Проявляя осторожность, избегая участия в столкновениях и держа в памяти план города, Элс достиг стены, напротив которой находился выход из канализации. На зубчатой стене кроме ша-луга никого не было. Казалось, остальные смертные сосредоточились на борьбе, проходившей во всем городе. Существо, явившееся Элсу в канализации, теперь с головой ушло в жестокое противостояние с обороняющимися колдунами ал-Хазена. Правда, это поступок весьма запоздалый, так человек прихлопывает слепня, уже укусившего его. Элс смотрел на раскинувшиеся у подножья стены холмы, залитые лунным светом. Он разглядел межевые знаки, которые видел по пути в канализацию. Ша-луг нигде не заметил следов резервных отрядов. Отлично. Он бы разочаровался, если бы увидел их.

Внезапно Элс удивился. Даже при полной луне он не мог так хорошо все различать.

На востоке начинало светать. Уже.

Неужели прошло столько времени?

На стене никто не появлялся, и Элс уже стал подумывать о том, чтобы пожаловаться на свое одиночество Богу. Оставшись один на один с самим собой, Тэг мог делать все, что ему заблагорассудится.

Элс занялся поисками какого-нибудь приспособления, с помощью которого мог бы спуститься со стены. Вдруг удастся избежать очередного знакомства с вызывающей клаустрофобию канализацией?

Судьба затеяла заговор.

Внутри наблюдательного поста Элс обнаружил моток веревки. Она оказалась достаточно длинной. По ней спокойно можно было достигнуть земли. Ее подготовили специально для преодоления стен. На равных промежутках друг от друга располагались узлы. Кто-то использовал веревку для совершения набегов или проникновения в спальню любовницы. Или для дезертирства.

Однако после того как Элс привязал веревку, он не стал спускаться вниз, а устроился поудобнее и стал наблюдать за происходящим. Ему не придется участвовать в этих событиях. Судьба оградила его от такой необходимости.

Его диверсионные отряды вышли из канализации, держа строй. Элс тут же узнал Горта, который вел кронпринца Лотара впереди процессии. Ша-лугу было интересно, какую игру теперь затеет Бронте Донето. Вне всяких сомнений, он потребует за Лотара выкуп, намного превышающий ту сумму, которую назначил за освобождение принципата Хансел.

Теперь Элс различал отдельных воинов резервных отрядов. Большинство проявляли нетерпение. Однако они не двигались с места. С любого другого положения на стене их никто бы не заметил. Впрочем, даже если бы и нашлись очевидцы готовящейся западни, им не удалось бы предупредить жертву.

Праманские преследователи повыскакивали из канализации вперемешку с отставшими бросами.

Первыми из канализации появились ша-луги и кальцирская королевская стража, праманы потеряли всякий интерес к бежавшим впереди них, они лишь отметили направление их движения и бросились в противоположную сторону.

Из канализации вышло нечто весьма отдаленно напоминавшее смертного. Огромное подобие человека с гривой спутанных, сальных, светлых волос держало в руку омерзительную мумию и бросало вызов таким оглушительным голосом, что сотрясался утренний воздух. В другой руке незнакомца находился бронзовый меч, которым он постоянно размахивал. Даже тот, кто ничего не смыслит в колдовстве, сразу бы понял, что на оружие наложили чары. Меч источал невидимое, но осязаемое свечение.

За этим странным человеком и вторым типом, который вслед за ним вышел на свет, стояла сила. Впрочем, Элс не понимал, почему все убегали от них.

Наверняка, эти светловолосые парни и есть те самые, кто столько шума наделали в Бросе. Именно они уничтожили членов братства, так жестоко расправились с кальцирскими пиратами и появились в разгар встречи ша-луга с Старкден и Мазантом эл-Сеяном. Принципат Донето называл их бездушными. Они были живыми мертвецами, находящимися на службе у Помощников Ночи. Одна из которых защитила Элса и посоветовала ему залечь на дно.

Вслед за бездушными из сточной трубы вылезли имперские отряды. Выйдя на свет, они, казалось, растерялись. Праманы разбежались. Пинкус Горт и его воины стояли под прикрытием.

Бездушные направились к резервным отрядам. Внезапно тот, кто держал голову и меч, остановился.

Он медленно повернулся. Его взгляд устремился на Элса, Тэга. Ша-луг ощутил ликование человека. Он почувствовал волнение, которое испытал бездушный. Последний поднял голову и меч. Затем закричал, обращаясь к небесам, на непонятном языке.

Из канализации вырвался поток густого и темного тумана. Он принимал форму чего-то огромного, уродливого, омерзительного и темного. Сначала казалось, что это гарпия, затем перед глазами возникал гигантский богомол. Напуганные браункнэхты последовали примеру испарившихся праман.

Существо приняло иное обличье, однако Элс знал, что именно этого демона он встретил под водонапорной башней два.

Богиня продолжала увеличиваться в размерах прямо перед носом бездушных. Тот, что с головой и мечом, не обращал на нее внимания. Он призывал Элса спуститься.

Зачем?

Чтобы убить его. И таким образом уничтожить все знания, которыми он обладал.

Что? Бред какой-то.

Для Элса, конечно, это имеет смысл. Как и для тех, кто отправил его сюда. Они не понимают, что обнаруженные знания нельзя уничтожить. Но сегодня им придется это осознать.

Нельзя сказать, что эти слова прозвучали в голове Элса. Они представляли собой знание, которое материализовалось в мозгу ша-луга. К нему прикоснулась сама Ночь.

Гарпия вновь преобразовалась в туман. Когда он исчез, на его месте стояла высокая белокурая женщина. Она преградила бездушным путь. Последние растерялись и заколебались.

Имперские воины знали, что лицезрели. Однако они отказывались верить своим глазам.

До Элса донеслись кое-какие слова. Ожившая легенда, богиня, восставшая из забытой веры. Помощница, отвергнутая миром.

Она готовилась напасть на бездушных.

Элс начал спускаться со стены. Военные, принадлежавшие разным правителям, показывали на него и перешептывались. Неужели он сделал неверный шаг?

– Обогни стену справа и присоединись к своему отряду, – сказал он себе.

Амулет обжигал и обдавал холодом запястье. Кольцо дяди Дивино весило теперь сто футов. Элс карабкался вниз, словно убегающая крыса, заползая то в одно, то в другое убежище.

Бездушные не обращали на него внимания. Они потеряли к ша-лугу всякий интерес.

А вот Пинкус Горт и его солдаты следили за передвижением Элса. Горт и шесть бросов обеспечили ему прикрытие.

– Я ценю твою помощь, Пинкус. Однако это было слишком опасно.

– Не так уж сильно мы и рисковали. Они полностью увлечены друг другом. – Горт ткнул пальцем.

– Прислужница Ночи. Та, которую изгнали. Кто бы мог подумать, что такое возможно?

– Да уж, кто? Ты, действительно, полагаешь, что это Арленсула? – задумчиво пробормотал Элс, благодарный Горту за то, что тот подкинул ему разгадку.

Горт пожал плечами.

– Все сходится. Но кто рискнет выяснить, так ли это? Может, стоит лучше убраться отсюда, а не чесать языками? – К тому времени, впрочем, они оказались среди столпившихся солдат, которые увлеченно наблюдали за противостоянием языческих богов.

– Ты не знаешь волосатика со второй головой?

– Нет. Однако, похоже, он тот, за кем охотились в Бросе. А что?

– Нам показалось, он пытался вызвать тебя на бой.

– Похоже, так оно и было. Но интересно, почему? Что случилось с нашими трофеями?

– Лотаром и другими? Принципаты отправили их в лагерь.

– Разумно.

– А разве нет?

– Мы по-прежнему будем сражаться с неверными, а они немедленно попытаются шантажировать Иоанна.

– Такова политика. Что, черт возьми, там происходит? Элс и Горт только что заняли удобную позицию, откуда могли наблюдать за битвой сверхъестественных сил.

Напротив Пинкуса рядом с Элсом возник принципат Дивино. Он ужасно выглядел. Весь мокрый и грязный, он был не на шутку напуган.

– Помощники, которые руководят теми двумя, скоро объявятся. Что у тебя произошло, Хэхт? Мы потеряли твой след.

Неужели принципат что-то заподозрил? Нет, вряд ли. Элс рассказал ему правду, опустив лишь свой разговор с Боном и встречу с богиней.

– О, Боже! Мое любопытство погубит меня, – запричитал старший Бруглиони.

– Что?

– Мне следовало уйти отсюда, пока была такая возможность. Нам всем следовало.

Бездушный с головой и мечом медленно увеличивался в размерах, пока не возвысился над женщиной. У нее откуда-то появился бронзовый щит и золотое копье. Бездушный открыл рот и прогремел:

– Предательница!

– Возмездие, Прародитель. Всемирное Зло. Пришло время погибнуть бесконечной смертью, – ответила женщина.

– Ох, ну конечно же, надо было убраться отсюда подальше, – взвыл принципат Донето. – Ну и глупец же я! Они настоящие! Совершенно настоящие.

– Похоже, предстоит забавное зрелище, – изрек Горт. Бездушный произнес два слова. Содрогая воздух, они начали принимать физическую форму, сначала представ в виде двух парящих в небе полотнищ тьмы, которые затем трансформировались в нечто похожее на пару черных грифов. Каждое из существ называло другое словами, произнесенными бездушным. Их имена?

Элс почувствовал, что призрак женщины остался доволен.

Кружащие в воздухе черные твари устремились к бездушному.

– Говорят, все вероучения истинны. Но как возможно такое? – прошептал дядя Дивино.

Происходящее пошатнуло религиозные устои всех, кто лицезрел схватку Помощников Ночи.

– За Геданке! – воскликнула Арленсула словно в ответ на немой вопрос.

Одержимый бездушный вновь разверз своим гласом небо и бросился на непокорную дочь.

Реальность затрещала по швам. Она начала рваться.