Текст книги "Психодрама. Теория и практика. Классическая психодрама Я. Л. Морено"

Формы психодрамотерапии

Психодрама, центрированная на протагонисте, или на индивиде

Центрированная на протагонисте психодрама, как говорит уже само название, концентрируется на протагонисте, или на главном исполнителе, который с помощью ведущего психодрамы и партнеров изображает в психодраматической игре реальную или воображаемую ситуацию из своей жизни. Более детально процесс центрированной на протагонисте психодрамы описан в предыдущих главах. Здесь следует только еще раз отметить, что благодаря сценическому изображению становится понятным и наглядным своеобразие протагониста в переживании существующей межличностной ситуации и во взаимодействии с другими, втянутыми в эту ситуацию людьми. Игра воспроизводит особенности протагониста «in actu» и «in situ» и имеет поэтому очень важное диагностическое значение. Центрированная на протагонисте психодрама является также раскрывающей психотерапией, поскольку в свободном психодраматическом действии вытесненные события очень быстро достигают уровня переживания и осознания. Связанный с этим катарсис способствует эмоциональному раскрепощению и оживлению тех или иных житейских ситуаций, вызывающих невротическую реакцию. Даже если центрированная на протагонисте психодрама вращается вокруг протагониста, то в рамках этой формы терапии протагонист все же не вращается вокруг себя самого. Он действует, как уже говорилось, не только в собственной роли, но и в ролях своих партнеров по взаимоотношениям. Все это после прежней, преимущественно односторонней, оценки своего положения обогащает его многосторонним опытом «Я» и опытом «Ты» и, кроме того, знанием новых возможностей, позволяющих проявлять гибкость, терпимость, высказывать различные суждения и самоутверждаться. На этих важных промежуточных результатах основана изменяющая поведение часть психодрамы, центрированной на протагонисте, которая подлинном смысле является креативной и, как любая форма психодрамотерапии, содержит возможность опробования и разучивания новых способов поведения, обеспечивающих более эффективные способы «совладания» с реальностью. Примером центрированной на протагонисте психодрамы служит описание, приведенное на с. 182–186.

Психодрама, центрированная на теме

Если на психодраматическом занятии нет актуального группового конфликта или мотивированного протагониста, как это нередко бывает в новых группах, то всегда находится тема, затрагивающая всех членов группы, которая должна быть проиллюстрирована каждым из них через изображение соответствующих событий. Вначале, например, один из участников группы заводит разговор о том, что он всегда испытывает волнение, оказавшись среди незнакомых людей. Другой выражает свое понимание и говорит, что ему тоже знакомо это тягостное чувство, возникающее у него по любому поводу. Третий утверждает, что со школы ничего подобного уже не испытывает, однако его самого это удивляет, поскольку в остальных случаях он очень часто ведет себя неумело и тоже испытывает страх. Затрагивая тему страха, одна участница группы замечает, что боится только того, что муж ей изменяет, хотя этот страх не имеет никаких реальных оснований. Пожалуй, правильнее будет это назвать не страхом, а ревностью. Другой участник группы, вздыхая, прерывает ее речь – с такими сценами он хорошо знаком благодаря своей жене. На вопрос, не ведомо ли ему самому чувство ревности, он рассказывает, как еще ребенком ревновал к своей младшей сестре, которой слишком много восторгались.

В результате относительно короткой групповой беседы страх и ревность оказываются центральными темами занятия. Члены группы решают, что неплохо было бы каждому участнику вкратце изобразить ситуацию, в которой страх или ревность угнетали его самого. Небольшие эпизоды (или, как их еще называют, виньетки), как и любая психодрама, играются на импровизационной основе. При этом, за исключением незаменимой техники обмена ролями, другие психодраматические техники применяются в рамках такой формы работы лишь в редких случаях. Короткие сценические представления часто позволяют распознать важные проблемы отдельных участников группы. Они служат материалом для последующей – центрированной на протагонисте или направленной на группу – психодрамы.

Почти всегда, однако, находятся также члены группы, изображающие в психодраме, центрированной на теме, динамику группы, например страх перед другим членом группы, перед ведущим группы или перед новым лечением. Ревность к другим членам группы тоже может стать как предметом центрированной на теме психодрамы некоторых членов группы, так и последующих центрированных на группе психодрам. Социальные проблемы служат поводом для проведения социодрам или для опробования в игре социокреативных проектов.

В целом центрированные на теме психодрамы могут быть для участников группы началом процессов познания и обучения и дополняться, к примеру, ролевыми играми. Зачастую они оказываются отправной точкой для психотерапевтических или социотерапевтических психодрам. Ввиду этой функции центрированная на теме психодрама причисляется к психодраматическим техникам разогрева. Кроме того, ее функция, как и, например, интеракции, центрированной на теме, по Р. Кон (20), состоит в том, чтобы создавать в групповом процессе определенное равновесие между обсуждением, акцентированным на группе, человеке и теме, коллективе, индивиде и «третьей вещи», как Бертольт Брехт называет тему или цель, объединяющую различных индивидов в совместном действии (15).

Психодрама, направленная на группу

Направленная на группу психодрама зачастую осуществляется в виде психодрамы, центрированной на протагонисте. Характерной особенностью направленной на группу психодрамотерапии является терапевтическая работа с проблемой, затрагивающей всех членов группы. Такой проблемой в группе супружеских пар может быть, к примеру, супружеская неверность или в группе алкоголиков – возвращение поздно ночью домой из ресторана, в группе подростков – возможно, отбывание срока в исправительной колонии, в группе родителей – проблемы с подрастающими детьми. Почти все участники группы получают возможность для идентификаций, которые детально обсуждаются в фазе обсуждения. Как и при центрированной на протагонисте психодраме, психодрама, направленная на группу, может быть нацелена на раскрытие этиологии того или иного состояния, но прежде всего она ориентирована на обретение всеми участниками группы, благодаря обмену ролями, нового, углубленного понимания проблематики, в той или иной степени затрагивающей каждого из них.

ПРИМЕР: В группе родителей дискутируется вопрос об авторитарном и неавторитарном воспитании. Один весьма напряженно держащийся отец полагает, что без муштры в воспитании детей не обойтись. Плохо только, что вопреки всему они так и не преуспевают в школе. Несколько истеричная мать жалуется: она позволяла своим детям все, а они не проявляют никакой благодарности и только раздражают ее. Иногда в приступе ярости они даже несправедливо обвиняют ее в авторитарном поведении. Другие члены группы также вмешиваются в разговор и высказывают свои точки зрения. Спустя некоторое время группа решает не только обсудить различные стили воспитания, но и пережить их на практике и осмыслить на характерных примерах. Отец, о котором говорилось выше, готов изобразить в качестве примера авторитарного поведения ту или иную сцену. Упомянутая мать хотела бы на психодраматически инсценированных примерах продемонстрировать практикуемый ею антиавторитарный стиль воспитания.

Первым начинает молодой отец. Спонтанно он вспоминает не о собственной практике воспитания, а о суровых методах воспитания в родительском доме. которые к нему применялись. На примере семейной трапезы сценически изображается, сколь ритуализированно проходят эти повседневные встречи небольшой семьи. Отдельные блюда подаются по очереди: сначала отцу, затем сыну и наконец матери. Родители разговаривают между собой только в случае крайней необходимости. Сыну же вообще запрещено говорить без спросу. В ролевой обратной связи партнеры по психодраме описывают чувство безотрадности, овладевавшее ими в этой сцене. В последующих сценах это чувство достигает состояния подавленности. Протагонист демонстрирует на сцене, как он просит своего отца разрешить ему поехать вечером на его автомобиле на танцы в соседнюю деревню. Первые попытки подступиться к этому вопросу грубо отцом отвергаются; у него сейчас нет времени говорить о разных пустяках. В конце концов он внимает просьбе сына и разрешает воспользоваться автомобилем. Однако прежде, чем уступить машину, отец суровым тоном учиняет допрос о том, как далеко находится соседняя деревня и каковы будут показания счетчика километража: «Стало быть, деревня находится в пяти километрах. Это значит десять километров туда и обратно. Можешь проехать одиннадцать километров, в крайнем случае двенадцать. Точно запиши показания счетчика до и после поездки. За полчаса до полуночи вернешься обратно!» Последующая психодраматическая сцена демонстрирует, как страх перед авторитарным отцом заставляет восемнадцатилетнего юношу покинуть компанию друзей и возвратиться домой. Незадолго до половины двенадцатого он входит в родительский дом и случайно встречает мать, идущую из ванной. Проходя мимо и мельком взглянув на часы, она не находит ничего лучшего, как сказать: «Что ж, ты вернулся вовремя. Твое счастье!» В других сценах протагонист изображает унижение, испытанное им, когда отец на улице прямо на глазах школьных друзей отлупил его. На вопрос, не бьет ли он сам своих детей, протагонист демонстрирует, как он обычно отчитывает их из-за плохих отметок в школе.

После этих сцен дается ролевая и идентификационная обратная связь. Общее обсуждение стилей воспитания не должно происходить до изображения позиции попустительства, излишней уступчивости.

Затем на сцену устремляется мать, практикующая антиавторитарный стиль воспитания. Она изображает, скольких трудов стоит ей подготовить вечером своих детей-школьников ко сну и уложить их в постель. Немало хлопот доставляет и купание. Прежде чем матери удается уговорить младшую девочку раздеться, старший ребенок-дошкольник спускает набранную для купания воду. Не успевает она перевести дух от младших детей, как сын-пятиклассник, завладев отцовской сигарой, раскуривает ее и усаживается с нею перед телевизором, Спустя некоторое время его обнаруживает мать. Она набрасывается на отца, который во время всегда шумного укладывания детей спать обычно покидает «поле сражения». В конце концов она робко выговаривает мальчику, на что тот нахальным тоном тут же упрекает ее в том, что она плохая, недобрая мать. В растерянности мать снова занимается малышами и сталкивается со все новыми неприятными сюрпризами в ванной. Наконец дети ложатся спать. Изможденная, мать закуривает сигарету и собирается смотреть только что начавшийся телевизионный фильм, но опять слышит шум в детской. Мать обретает покой только после того, как в начале двенадцатого дети засыпают на ковре в общей комнате, а отец осторожно разносит их по своим кроватям.

Обратная связь показывает, какие родители идентифицируют собственное свое положение с авторитарными сценами и какие с антиавторитарными ситуациями. Все члены группы чувствуют себя тем или иным образом затронутыми изображенными сценами. Для выяснения практикуемого каждым участником группы стиля воспитания не нужно, чтобы до сих пор просто наблюдавшие члены группы изображали свое родительское поведение, зато от всех членов группы требуется принять участие в спектрограмме (61, 102), строящейся по критерию «стиль воспитания».

Авторитарный полюс спектрограммы маркирует знакомый нам протагонист, антиавторитарный – протагонистка. Остальные родители стараются оценить свой собственный стиль воспитания и в зависимости от своей жесткости или своего попустительства располагаются в ряду между двумя полюсами. Такой автодиагноз имеет большое значение для групповой терапии. Примерно посередине спектрограммы находится участница, утверждающая, что с подобными сценами она вообще не сталкивалась. Проблема же, с которой она столкнулась, с тех пор как развелась с мужем, – это возникшие у ее детей трудности в учебе. В этой связи ее попросили на примере нескольких сценических представлений показать всей группе, как прежде она обходилась со своими детьми. То, что было изображено, соответствует средней позиции на спектрограмме. Ее стиль воспитания, характеризующийся исполненным любви обращением и адекватной ситуации строгостью, избавил как детей, так и родителей от фрустраций. Партнерами по психодраме, теми же самыми, что и при демонстрациях других стилей воспитания, этот стиль комментируется как наиболее приемлемый. Зрители настолько взволнованы, что хотели бы сами теперь опробовать и разучить в представленных ситуациях другие способы поведения. Эта возможность предоставляется им в ролевой игре на следующих терапевтических занятиях.

Разумеется, успех направленной на группу психодрамотерапии зависит также от динамики группы, более того, он даже предполагает наличие гармоничной групповой динамики. Если таковая отсутствует, то сначала следует заняться динамической проблемой всей группы в рамках психодрамы, центрированной на группе.

Психодрама, центрированная на группе

Центрированная на группе психодрама направлена на эмоциональные отношения участников группы друг с другом и возникающие здесь и теперь общие проблемы, вытекающие из этих отношений. Иногда «центрированной на группе» называют также психодраму, не имеющую ведущего. Здесь данный термин будет все же относиться к тому виду психодрамы, которая занимается проблемами группы.

ПРИМЕР: B фазе разогрева нового психодраматического занятия один из участников группы в напряженно-агрессивном тоне обращается к трем другим. Он требует от них большей скромности. Три подружившихся друг с другом члена группы – к тому же они живут в одной комнате – не имеют права предъявлять на психодраматических занятиях особых претензий. Они и так уже замучили всю группу своими предвзятыми мнениями. Для того из них, кто был уполномочен выступить от имени своих друзей, это обвинение явилось совершенно неожиданным. Он явно не осознавал той постепенно копившейся агрессии, которую его подгруппа вызывала у остальных членов группы. Его попытка оправдаться вызывает у них лишь еще большее раздражение. В результате он и его друзья вынуждены отбиваться от массированного наступления двух других участников группы. Все остальные члены группы находятся в напряжении. Похоже, что к центрированной на протагонисте или направленной на группу психодраме в данный момент не расположен никто. Также и о ролевой или ситуационной игре сейчас не может быть и речи. Тут прежде всего необходима психодраматическая проработка группового конфликта. Поэтому ведущий психодрамы просит представителя от троих друзей и их главного обвинителя расположиться друг против друга на сцене и продолжить свою дискуссию. Спор разгорается еще сильнее, чем прежде. Сначала оба оставшихся среди зрителей друга поддерживают своего представителя посредством дублирования, однако вскоре занимают место рядом на сцене и вместе с ним оказывают сопротивление нападающему. Между тем другие члены группы, дублируя вслед за критикующим, дают волю своей агрессии, направленной против «групповщины». Теперь латентная поляризация между всей группой и подгруппой становится явной. В апогее полемики ведущий психодрамы устраивает обмен ролями между представителем от троих друзей и его противником. Ему самому удивительно, с какой остротой представитель друзей обвиняет теперь в противоположной роли «триумвират» развязных «групповщиков». Но и их обвинитель в противоположной роли весьма умело аргументирует и уличает большую группу в ревности к гармоничному сообществу трех друзей. Один из членов группы, только что отвергший «групповщиков», теперь, дублируя за друзей, говорит об их эмоциональной непосредственности по отношению к группе в целом, с которой друзья хотели бы жить в такой же гармонии, что и между собой. Друзья спонтанно полностью соглашаются с этим замечанием и приводят в его подтверждение свои аргументы. В результате многократного обмена ролями и двустороннего дублирования зрителями выступления играющих и их дублей становятся не такими резкими и возникает гораздо более дружественная атмосфера. Напряжение, похоже, спало. Теперь вроде бы можно перейти к обычной психодраматической работе.

Вдруг на сцене появляется женщина, которая упрекает всех четырех мужчин: «Мужчины в группе, по сути, монополизировали психодрамотерапию. Женщин к игре почти не допускают». Спонтанно несколько участниц группы в качестве дублей присоединяются к этой женщине. Наряду с проявившимся вначале напряжением между целой группой и подгруппой центрированная на группе психодрама вскрывает теперь социометрическое расщепление группы по половому признаку. Далее представительница женской части группы рассуждает о том, что женщины оказались обойденными не только в психодрамотерапии, еще хуже ведут себя мужчины в отделении клиники, где они умудряются добиться у медсестер неслыханных по сравнению с пациентками привилегий. Приводятся примеры из повседневной жизни больничного отделения, психодраматическое разъяснение которых могло бы иметь большое значение для работы всей клиники. Поэтому в отсутствие медперсонала и врача из отделения они не разбираются. К тому же истекло и время психодраматического занятия. Группа и ведущий договариваются о проведении в следующий раз психодрамы, центрированной на группе из больничного отделения. Только после подобной центрированной на группе «терапии группы при помощи группы» может в дальнейшем осуществляться индивидуальная терапия «в группе» и направленная на группу терапия «для группы».

Конфликт между полами в этом примере должен также рассматриваться как общественная проблема. Зачастую центрированная на группе психодрама плавно переходит в социодраму.

Если неблагоприятная групповая динамика проявляется в группе нечетко и если у членов группы нет непосредственных возможностей для выражения социодинамики, то для выявления латентных конфликтов в группе может применяться импровизационная игра.

Импровизационная игра вводится по желанию отдельных или всех членов группы. В ней нет ничего заранее определенного. Она развертывается сама по себе сообразно соответствующим в той или иной мере действительности или абсолютно фантастическим представлениям играющих.

ПЕРВЫЙ ПРИМЕР: Один из участников группы первым покидает круг, образованный членами группы, идет на сцену, усаживается за «ресторанным столиком» и подзывает к себе другую участницу группы, выступающую в роли хозяйки: «Что бы я делал, если бы не вы, дорогая хозяйка! Опять у меня сплошные неприятности…» «Скверно, скверно, – отвечает участница группы в роли хозяйки, – но у меня припасена для вас ваша любимая водка. Она помогла многим развеять тоску. Я мигом принесу двойную порцию и немного посижу с вами». Пока они болтают друг с другом, еще один участник группы спонтанно вскакивает на сцену и в роли хозяина орудует за стойкой. Вдруг он озабоченно смотрит на них и восклицает: «Паулина, ты же совсем забыла про других гостей и снова переживаешь из-за Фрица! Твой бедный муж может только позавидовать». Тут другие члены группы в самых разных ролях сами собой устремляются в «гостиницу» и садятся друг против друга соответственно исполняемым ролям. Через какое-то время вся группа оказывается в действии, за исключением всегда обособленного аутсайдера, который на протяжении всей импровизационной игры пребывает в роли зрителя.

Комментарий: Начало сцены в гостинице сразу выявило соперничество между двумя участниками группы, стремящимися расположить к себе участницу группы, выделяющуюся среди других своей отзывчивостью.

Ведущий группы также и в спонтанно развертывающейся импровизационной игре может организовать обмен ролями. Если это не просто игра, то в следующей за нею фазе обсуждения – как в психодраме – особое значение придается подробной ролевой обратной связи. Описание чувств, испытываемых в отдельных ролях, способствует абстрагированию этих чувств от придуманных ролей и осознанию с позиций социометрии и групповой динамики собственных межчеловеческих отношений.

ВТОРОЙ ПРИМЕР: Участница группы открывает импровизационную игру восклицанием: «Давайте поиграем в животных! Я буду мурлычущей кошкой». Она ложится на сцене, потягивается и мурлычет: «Хм, как приятно греться на солнце!» Вот появляется другой участник группы и, изображая собаку, гавкает на кошку: «Эй, ты, брысь отсюда, я не позволю тебе занять самое лучшее место». Он надоедает кошке до тех пор, пока она не вспрыгивает на стул и со словами «здесь вверху на дереве гораздо лучше» презрительно взирает сверху вниз на собаку. Во время их разговора на сцене появляются зайцы, косули, лисица, а также слон и лев. Один участник группы берет другого под руку, подводит к стоящему на сцене стулу и становится рядом с ним на другой стул. Оттуда сверху он, изображая сову, обращается к своему другу, попугаю: «Посмотри на этих глупых зверей, они насмешничают друг над другом, не подозревая, что могут прийти охотники. К тому же они топчут такие красивые растения и совершенно не замечают этого. Чем же они будут питаться, когда наступит засуха? Но что я могу сделать, если они не обращают на меня никакого внимания! Ты, попугай, передай им мои предостережения!» И вот уже попугай обращается к животным: «Вы, глупые головы, где только ваш разум? Послушайте-ка, что я вам скажу, и передайте это всем дальше. Придут охотники и всех вас перестреляют, если вы и впредь будете так беспечны…» В этот момент один из немногих зрителей со словами «тогда я буду мышкой» прыгает в угол комнаты, в то время как попугай призывает зверей подумать, как они будут защищаться. Вняв его словам, они тут же, разбившись на небольшие группки, обсуждают, что следует предпринять. Зайцам, однако, представляется первостепенной защита от лисицы. Один из них находит себе прибежище у слона, который обещает ему в любом случае предоставить укрытие. Лисица, однако, вообще не обращает внимания на зайцев. Она и другие звери столпились вокруг попугая, который, находясь посередине, в оживленном диалоге с совой обсуждает создавшееся положение.

Пока участники группы играют в животных, обученный социометрии ведущий психодрамы наблюдает за их действиями. Он отмечает, как часто они обращаются друг к другу и друг другом пренебрегают, как часто совпадают и расходятся их мнения, и набрасывает следующую схему, представляющую собой нечто среднее между акто– и социограммой.

Социометрическая интерпретация: В групповой структуре выявляются два индивида-лидера. Семь обращений к попугаю делают его звездой притяжения. Прямым и окольным путем он связывается, если не учитывать обособленных зрителей, образующих пару взаимного обращения, и мыши, со всеми членами группы. Таким образом, он представляет собой «популярного лидера». Духовным лидером группы является все же сова. Она занимает позицию «обособленного социометрического лидера». У совы и попугая наиболее интенсивная связь друг с другом. Через это телеотношение сова оказывает влияние на всю группу. Такое отношение называется «аристотеле». Лев и слон с четырьмя обращениями у каждого являются достаточно влиятельными членами группы. Лиса является звездой отталкивания. Кроме того, имеются одиннадцать пар взаимного выбора, две пары взаимного отвержения, две короткие цепные структуры, но ни одной закрытой треугольной.

Акто-социограмма может быть положена в основу следующего группового занятия и при необходимости обсуждена психодрамотерапевтом вместе с группой. Чтобы не нанести травмы, необходимо тщательно оценить силу «Я» отдельных членов группы и взвесить, нужно ли вообще показывать акто-социограмму группе. Возможно, участникам группы покажется оскорбительным, что сова втихую ими манипулирует, и они будут притеснять того, кто ее изображал. Или же они посмотрят на попугая как на пустого болтуна, отвернутся от него и обратятся к сове. Проводится сравнение между отношениями животных и реальными отношениями между участниками группы, результатом которого может стать центрированная на группе психодрама. Акто-социограмма может рассматриваться, однако, и с точки зрения иерархической последовательности и стать поводом к психодраме, центрированной на протагонисте. В самом бедственном положении находится лисица. Человек, изображавший мышь, комментирует акто-социограмму следующим замечанием: «Прямо как дома! Отец дает всем указания, а втихую же, подобно сове, семьей управляет мать. Я всегда, насколько это было возможно, держался в стороне и наблюдал за этим домашним цирком издали».

Социометрическая обработка импровизационной игры позволяет раскрыть социоэмоциональную структуру группы и позиции отдельных ее членов. Она дает основание для проведения психодрам, центрированных на группе и на протагонисте. По этой причине импровизационная игра причисляется к психодраматическим техникам разогрева.

Рис. 12. Акто-социограмма отображает не непосредственные выборы и отвержения членов группы, а частоту их активного обращения друг к другу и противодействия друг другу. Кружки – женщины; треугольники – мужчины; сплошные линии – обращения; пунктирные линии – противодействия; цифры рядом с линиями – степень интенсивности обращения или противодействия.