Текст книги "Счастье у моря"

Глава 14

– Идем, – сказал Эндрю, разрушая магию момента.

Он подобрал с земли фонарь, взял руку Уиллоу и зашагал дальше через скалы. Он не знал, черт побери, пнуть ли ему себя за это или повесить себе на грудь медаль. Уиллоу стояла перед ним, залитая волшебным лунным светом и такая прекрасная, что дыхание перехватывало. Она смотрела на него, ожидая поцелуя, а он, вместо того чтобы обнять ее и поцеловать, зашагал прочь. Но если девушка ему нравилась, он должен был уважать ее желание подождать. Он прекрасно представлял себе, что она оставила позади. Их отношения действительно развивались чересчур быстро.

Чтобы успевать за широким шагом Эндрю, Уиллоу пришлось бежать трусцой. Заставив себя сбавить темп, он посмотрел на нее: она подняла голову и улыбнулась ему.

– Перестань улыбаться.

От этих слов улыбка стала только шире, и все лицо Уиллоу засияло. Он быстро отвел взгляд. Дойдя до лестницы, ведущей на пляж, они повернули направо и скоро прошли каменные руины на окраине деревни.

– Говорят, этим домам несколько тысяч лет.

– Не может такого быть, – сказала Уиллоу.

– Ну не знаю… Вроде бы когда-то, еще давно, приезжали археологи, копали тут и нашли какие-то вещи, сделанные за несколько веков до нашей эры. А еще говорят, здесь водятся привидения.

– Что? – Уиллоу прижалась к Эндрю.

– Боишься? – спросил он.

– Если только слегка. А сам-то ты что-нибудь видел?

– Нет. Я здесь вообще-то нечасто бываю. Иногда хожу этой дорогой на пляж, поплавать в море, и до сих пор никаких призраков не замечал. Но если верить местным сплетням (я лично отношусь к ним скептически), то кто-то что-то видел. Правда, по словам некоторых, эти истории придумали много лет назад, чтобы пугать детей и чтобы они тут не бегали. Если бы я здесь рос, меня никакие страшилки, наверное, не отпугнули бы. Наоборот, я бы непременно пришел сюда на разведку.

– Так какие же привидения тут водятся? Всадники без головы? Фигуры, завернутые в плащ?

– Вампиры, – сказал Эндрю и, притянув Уиллоу к себе, шутливо куснул ее в шею.

– Перестань, – засмеялась она, отбиваясь.

Он зашагал дальше, жалея о своей маленькой выходке, потому что теперь чувствовал на губах вкус Уиллоу. Впереди уже виднелись огоньки деревни.

– Если серьезно, то разные люди рассказывают разное. Кто-то говорит, что тень женщины бродит по скалам в поисках возлюбленного.

Уиллоу рассмеялась:

– Печально. Наверное, она влюбилась в прекрасного управляющего, но слишком долго динамила его, и тогда он нашел себе другую, получше ее. Когда он женился, она пошла плакать на скалы. Слезы мешали ей смотреть под ноги, она оступилась и упала с обрыва. Какая трагическая и бессмысленная смерть!

Эндрю с улыбкой ответил:

– Может, так все и было. Но, думаю, нам можно не опасаться, что история повторится.

– Что я с горя упаду с обрыва?

– Что я женюсь на другой.

– Ну да, ты же истинный джентльмен.

Он улыбнулся:

– А еще некоторые местные старушки говорят, что на самом деле здесь водятся не привидения, а эльфы.

Уиллоу засмеялась:

– Ну в это мне еще труднее поверить, чем в привидения.

– Эльфы якобы выручают жителей деревни, когда тем нужна помощь.

– Было бы хорошо, но по нынешнему состоянию деревни этого не скажешь.

– Ш-ш-ш! Не зли эльфов. Может, лучше обратиться к ним с просьбой?

Уиллоу обернулась к руинам:

– Ладно, эльфы, нам бы очень не помешала ваша помощь. Деревня обветшала, ко дню открытых дверей ее нужно привести в порядок. А еще надо раздать местным жителям подарки. В общем, помогите, чем сумеете, будем очень рады. – Она повернулась к Эндрю: – Ну как?

– Неплохо. Только теперь нужно сделать какое-нибудь приношение.

– Чего? – рассмеялась Уиллоу.

– Правила придумал не я.

– А мне кажется, что именно ты их и придумываешь, причем на ходу. Ладно, что предлагаешь?

О существовании эльфов Эндрю действительно слышал от старожилов, однако традиция приносить сверхъестественным существам дары и правда родилась в его голове только сейчас.

– Может, танец?

– Ты хочешь, чтобы я станцевала для эльфов?

Эндрю кивнул:

– Полагаю, им понравится.

– Я должна танцевать одна?

Он пожал плечами.

– Ну просьба ведь твоя.

Несколько секунд Уиллоу колебалась, и Эндрю не удивился бы, если бы она послала его подальше. Но вместо этого она начала раскачиваться, размахивая руками из стороны в сторону, потом принялась подергивать плечами и ударять коленом о колено. Это был самый странный танец из всех, какие Эндрю когда-либо видел. Его разбирал смех, и в то же время ему хотелось прижать эту девушку к себе и поцеловать, потому что она, черт возьми, прямо-таки под кожу к нему проникла. Она завоевала его сердце, и сопротивляться, видимо, было бесполезно. Эндрю кашлянул, Уиллоу посмотрела на него.

– Это было потрясающе, – сказал он.

– Думаешь, мне удалось произвести на эльфов нужное впечатление?

– На меня – точно удалось.

Уиллоу улыбнулась, взяла Эндрю под руку, и они пошли дальше.

– Я в эту ерунду ни секундочки не верю.

– Но ведь все-таки станцевала?

– Деревне сейчас пригодится любая помощь, и я делаю что могу. Если понадобится станцевать голой у костра в двенадцать часов ночи при полной луне, станцую.

– Ах да, я совсем забыл, – сказал Эндрю, поворачивая обратно к развалинам. – Танцевать действительно нужно было голышом. Давай-ка еще раз, теперь без одежды.

Уиллоу развернулась в сторону деревни.

– Сегодня не полнолуние.

– Черт!

Шагая рядом с нею в темноте, Эндрю улыбался: сейчас ему было по-настоящему хорошо. Между тем они уже почти подошли к центральной части деревни. Домик Джинни удачно расположился одним из первых на их пути. Там горел свет, бубнил телевизор.

– Ну вот, пришли, – сказал Эндрю, озираясь, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь поблизости, но улица была совершенно безлюдной.

Уиллоу тоже огляделась по сторонам.

– А вдруг цветы заберет кто-то другой?

– Это был бы совершенно бессердечный поступок.

– Может, постучать в дверь?

– А потом отбежать и спрятаться? Не думал я, что ты любительница таких развлечений.

Бросив на Эндрю лукавый взгляд, Уиллоу подошла к двери, положила цветы на ступеньку и, к его удивлению, действительно подняла руку, чтобы постучать.

– Постой! – прошипел он. – Нужно же придумать, где мы спрячемся!

– Это я предоставляю тебе, – сказала она и три раза громко стукнула.

Черт! Эндрю принялся в отчаянии озираться. За занавеской показалась тень Джинни. Он схватил Уиллоу за руку и метнулся вместе с нею в прогал между двумя домами на противоположной стороне улицы. Как только они скрылись в темноте, дверь дома Джинни открылась. У Эндрю сердце чуть не выпрыгнуло из груди, а Уиллоу подавила веселый смешок. Повертев головой из стороны в сторону, Джинни окинула взглядом улицу. Потом посмотрела под ноги и заметила букет. Она наклонилась, подняла цветы, и Эндрю увидел, как ее лицо озарилось радостью. У него внутри словно бы разлился какой-то теплый свет, когда Джинни, еще раз оглядевшись, с широкой улыбкой вернулась в дом.

Эндрю посмотрел на Уиллоу: она тоже улыбалась. Только что они сделали нечто чудесное. Вернее, сделала-то Уиллоу, но хоть как-то поучаствовать в этом тоже оказалось потрясающе. Крошечный знак внимания подарил одинокой пожилой женщине счастье. Уиллоу подняла на Эндрю глаза, блестящие в свете уличных фонарей. Она была невероятно красива. Он дотронулся до ее лица, проведя большим пальцем по щеке.

– Кажется, я готов ждать тебя вечно, Уиллоу Маккей.

Она легко прикоснулась губами к его ладони.

– Думаю, так долго не понадобится. Идем, у нас еще много дел.

Окинув улицу быстрым взглядом, Уиллоу вышла из тени. У Эндрю вдруг возникло чувство, что внутренне он делает то же самое: выходит на свет. Он улыбнулся, тряхнул головой и зашагал следом за нею.

* * *

Уиллоу не переставая хихикала. За всю свою жизнь она еще не слышала, что бы что-нибудь так скрипело и скрежетало, как стремянка Эндрю на пути (хорошо, что недолгом) от его дома до дома Элси. Эти звуки могли запросто переполошить всю деревню. Эндрю театрально крался на цыпочках по тропинке, и от этого Уиллоу становилось еще смешнее.

– Нельзя ли скрипеть погромче?

Он обернулся и посмотрел на нее с недоверием:

– Хочешь понести сама?

– Нет-нет, мне хватает краски и кистей. Беру свои слова обратно: ты справляешься превосходно.

Эндрю пробормотал что-то себе под нос – видимо, не очень вежливое. Дойдя до дома Элси, они остановились, чтобы оценить фронт работы: потрудиться предстояло как следует, но много времени, по идее, не требовалось, потому что коттеджик был совсем крошечный.

– Давай сначала покрасим сзади, – сказала Уиллоу. – На улице есть опасность, что нас увидят, поэтому фасад лучше оставить на попозже.

Эндрю кивнул. Они вошли в калитку и обогнули домик. Окна не горели, и это, пожалуй, было не очень хорошо: видимо, Элси уже спала, а значит, могла в любой момент проснуться. Если бы она смотрела телевизор, звуки отвлекали бы ее и поглощали бы шум, проникающий снаружи.

Спереди и сзади красить было нетрудно: даже Уиллоу легко доставала валиком до тростниковой крыши, но с боков, чтобы дотянуться до конька, требовалась лестница. Эндрю поставил фонарь на землю, направив свет чуть в сторону от дома, чтобы не разбудить хозяйку, и налил в ванночку немного краски. К счастью, Элси начала красить белым, так что беспокоиться о совпадении цветов не приходилось. Уиллоу и Эндрю взялись за работу: двигаясь в противоположные стороны, они дошли от центра заднего фасада до краев. Потом взяли стремянку с красками и переместились за угол.

Как раз в тот момент, когда они устанавливали лестницу, на улице показалась Джулия, выгуливающая на поводках джек-рассел-терьера и, к удивлению Уиллоу, рыжего кота. Старушка прошла мимо, ничего не заметив, но джек-рассел, к сожалению, оказался внимательнее своей хозяйки и начал тявкать. Эндрю быстро стащил Уиллоу со стремянки.

– Что такое, Колин? – спросила Джулия. – Увидал кролика или еще кого-нибудь? Ох, бьюсь об заклад: это та гадкая лиса, которая повадилась воровать моих бедных цыпляток.

К ужасу Уиллоу, старушка решила сама во всем разобраться и, подтащив упирающегося джек-рассела и сердитого рыжего кота, подошла вплотную к забору. Хорошо, что Эндрю пришло в голову одеться во все черное. Сейчас бы и камуфляжная раскраска лиц действительно не помешала. Джулия осматривала забор не спеша, и Уиллоу боялась, что она увидит лестницу. Пес продолжал лаять. Фонарь, к счастью, остался за домом, но все равно можно было заметить идущий оттуда подозрительный свет.

Наконец Джулия сдалась и зашагала дальше, уводя с собой рассерженных питомцев. Эндрю и Уиллоу еще с минуту пролежали на земле, не шевелясь.

– Кажется, ушла, – сказал Эндрю и сел.

– Наверное, рыщет вокруг твоего дома, надеясь застать тебя с девушкой, – отозвалась Уиллоу, поднимаясь на ноги. – Кстати, по-твоему, это нормально – что она выгуливает на поводке кота?

Эндрю невозмутимо пожал плечами.

– Наверное, Руфусу нравится.

– Вообще-то вид у него не очень довольный.

– Давай-ка поторапливаться. Она скоро вернется, – прошептал Эндрю, вставая.

Оказалось, они придумали себе довольно нервное занятие. За ближайшие несколько недель разнести подарки всем жителям деревни и не попасться – для этого, похоже, нужно было чудо.

* * *

Эндрю вошел следом за Уиллоу в ее калитку, которую до сих пор не починил. От усталости он едва держался на ногах. Большую часть прошлой ночи он, вместо того чтобы спать, думал о том невероятном поцелуе. Встал рано, чтобы заняться ремонтом, а теперь вот допоздна красил дом Элси. Все это ужасно утомило его. Джулия прошла по улице еще три раза: то ли что-то заподозрила, то ли просто хотела обеспечить Колину и Руфусу хороший моцион. Так или иначе, из-за этого приходилось прерывать работу.

Джулия оказалась не единственной любительницей поздних прогулок: Коннор, повар из паба, вывел своего лабрадора, а Дороти, видимо, решила просто пройтись. Кто бы мог подумать, что в деревне Счастья такая активная ночная жизнь?

Эндрю плюхнулся на диван, чтобы немного передохнуть.

– Я сварю тебе кофе, – сказала Уиллоу, исчезая в кухоньке.

Опустив потяжелевшие веки и откинув голову, Эндрю спросил себя, будет ли это очень большим нарушением правил, если он проведет ночь на диване Уиллоу только потому, что нет сил плестись домой. Стеснять ее он не хотел, но, может, она разрешила бы ему прикорнуть хоть на полчасика? Эндрю начал проваливаться в сон, слыша, как Уиллоу хлопочет на кухне. Через несколько минут на столик перед ним, звякнув, опустилась кофейная чашка, но он даже глаза не смог открыть. Уиллоу накинула на него одеяло и, примостившись рядом, положила голову ему на плечо, а руку поперек живота. Почувствовав это, он открыл один глаз, однако теперь ее глаза были закрыты.

– Ты очень нравишься мне, Эндрю Хэррингтон, – прошептала она.

Он обнял ее и поцеловал в макушку.

– Ты мне тоже.

Уиллоу посмотрела на него:

– Останешься сегодня здесь?

– Только ненадолго, – сказал Эндрю и опять закрыл глаза.

Уиллоу высвободилась из его рук, встала, и он сразу почувствовал себя неуютно.

– Идем в спальню.

Оба его глаза тут же распахнулись, и он увидел, что она протягивает ему руку. О боже! Конечно, он хотел этого, но в то же время уважал ее решение не заводить сейчас нового романа. Ему не было нужно, чтобы из-за него она сделала что-то, о чем потом пожалела бы.

Очевидно, он стал похож на испуганного кролика, потому что она рассмеялась:

– Какой ты испорченный!.. Идем в спальню спать!

Эндрю облегченно улыбнулся: ему казалось, что для двух людей, не намеренных вступать в новые отношения, секс – не самое подходящее занятие. Сон в одной кровати – это тоже несколько настораживало, потому что могло все сильно осложнить. И все-таки мысль о том, чтобы уснуть, обнимая Уиллоу… Нет, видимо, делать было нечего. Он уважал ее, но оставался при этом не святым.

– Я еще никогда ничего так сильно не хотел, – сказал Эндрю, беря протянутую ему руку.

– Уж так прямо и ничего? – сказала Уиллоу, и в ее глазах сверкнул лукавый огонек.

– Ну на что-то другое сейчас я вряд ли сгожусь.

Они вместе поднялись в спальню. Там он сел на кровать, снял ботинки, разделся до трусов, лег и закрыл глаза, чтобы Уиллоу могла переодеться, не смущаясь. Через пару минут он почувствовал, как она скользнула в постель, опять прижалась к нему и положила голову ему на грудь. Да, это действительно было непросто. Он обнял ее за плечи.

– Спасибо, что помог, – сказала Уиллоу.

– Мне это было в радость, – ответил Эндрю, не покривив душой. – Я получил настоящее удовольствие. Вспомнить хотя бы лицо Джинни, когда она увидела цветы! Я тогда испытал нечто особенное.

– Я тоже. А сколько завтра будет разговоров! Нам надо продумать алиби.

– Я всем буду говорить, что провел ночь в постели потрясающей женщины, – сказал Эндрю и рассмеялся.

Они помолчали. Он почувствовал, что она задремала. Обычно он вынимал слуховой аппарат, только дождавшись, когда девушка уснет, потому что не любил привлекать внимание к своей глухоте. Но от Уиллоу он мог не прятаться: она и так все знала. Хоть Эндрю и стеснялся немного, с нею ему было комфортно, ведь ее, по всей видимости, ничем нельзя было смутить.

– Я вынимаю наушники, – сказал он. – Поэтому не говори ничего такого, на что хочешь получить ответ. Или говори так, чтобы я видел твое лицо. Если вдруг случится пожар, толкни меня хорошенько.

– А дома у тебя для таких случаев что-то предусмотрено?

– Дымовая сигнализация, которая соединена со специальным маячком и с вибрирующим ковриком у меня под подушкой.

– Ясно. Ну а здесь я позабочусь о том, чтобы ты не умер. Обещаю.

Эндрю, улыбнувшись, вынул наушники. Мир погрузился в почти полное безмолвие. Стихло и дыхание Уиллоу – это сейчас беспокоило Эндрю больше всего. Она лежала на его груди, подперев голову руками, и просто смотрела на него с широкой улыбкой. Он положил наушники на прикроватную тумбочку и опять заглянул в лицо Уиллоу, чтобы узнать, по-прежнему ли она ему улыбается. Поскольку слышать он больше не мог, а поддерживать какую-то связь с ней ему хотелось, он погладил ее волосы.

– Чтение по губам, – заговорила Уиллоу, и Эндрю сосредоточился на артикуляции, – насколько оно точно?

– Не очень точно. Многое нужно угадывать из контекста, а еще по мимике, телодвижениям и выражению глаз. Даже лучшие в мире чтецы прочитывают тридцать-сорок процентов. И то если говорящий стоит прямо перед ними и хорошо освещен. Растительность на лице тоже может мешать. Так что усы не отращивай. Многие слова, когда их произносят, выглядят похоже или одинаково. Например, «я тебя люблю» трудно отличить от «пальму я срублю» или «яблоко ловлю».

Уиллоу рассмеялась, и Эндрю опять стало ужасно жаль, что он этого не услышал. До него донесся только какой-то шум, неясный, как подводное эхо. Посмотрев на него так же внимательно, как и он на нее, она сказала:

– Ладно, чтобы ты понимал все правильно, я перестану болтать и сделаю вот так. – Она подалась вперед и поцеловала его.

Да уж, здесь недопонимания быть не могло! Эндрю гладил Уиллоу по волосам, ощущал вкус ее губ, вдыхал ее аромат, все доступные ему чувства обострились. Она была великолепна и дарила ему фантастические ощущения. Он целовался со многими женщинами, но так – ни с одной. С Уиллоу все было по-другому, гораздо лучше, а почему – он не знал. Она слегка отстранилась и улыбнулась.

– Спасибо за разъяснение, – сказал Эндрю.

Уиллоу улыбнулась еще шире и опять поцеловала его – теперь коротко.

– Спокойной ночи.

Она приподнялась и выключила свет, но луна струилась в окна, купая все в серебре. Уиллоу снова легла и уютно устроилась у Эндрю на груди. Он знал, что она слышит, как сильно бьется его сердце. Этой ночью ему опять не грозило выспаться.

Глава 15

Утром Уиллоу проснулась в кровати одна. Судя по тишине в доме, Эндрю ушел. Она села и огляделась по сторонам. На подушке лежала желтая роза, а рядом записка. Поглаживая нежные лепесточки, Уиллоу прочла:

Моя очаровательная Уиллоу!

Честное слово: ты самая замечательная девушка из всех, кого я встречал, и я бы с радостью провел весь день в твоей постели, обнимая тебя и, может быть, даже наслаждаясь новыми восхитительными поцелуями. Но я не знаю, где мы с тобой находимся: поцеловала ли ты меня в виде исключения или это был шаг вперед, не пожалеешь ли ты о нем сегодня утром. Я избавлю тебя от возвращения к неловкому разговору. Если ты по-прежнему не хочешь отношений, я буду счастлив ждать до тех пор, пока ты их не захочешь. Если же ночью ты решила отбросить свою осторожность и не прочь как следует это отметить, то я приглашаю тебя на ужин – на наше официальное первое свидание. Я приготовлю тикку[4]4
  Тикка – блюдо индийской кухни (мясо, замаринованное в специях и зажаренное на открытом огне или запеченное).


[Закрыть] из курицы с масалой, будут свечи, цветы и, разумеется, поцелуи. Если ты этого пока не хочешь, ничего страшного. Излишки соуса я заморожу. Скажешь «нет» – никакой неловкости не будет, обещаю. Скажешь «да» – буду ждать тебя в семь.

Надеюсь, что твой,

Эндрю

О боже! От такой милой записки невозможно было не улыбнуться. Даже удивительно, как много Уиллоу уже чувствовала к этому молодому человеку. И хоть одна часть ее по-прежнему высказывалась против того, чтобы бросаться с головой в новые отношения через считаные дни по приезде в деревню Счастья, другая часть хотела увидеть, к чему придет этот невероятный роман.

Интересно, что бы сказала мама, если бы узнала, что дочь переехала в новый дом и почти сразу влюбилась. У Уиллоу не было близких отношений с матерью. Несколько лет назад родители развелись: мама уехала в Шотландию, подальше от отца, а сама Уиллоу – в Сент-Октавию, где жила Руби. Но и до того они не были близки. Главным чувством, которое мать выражала по отношению к ней, было разочарование. Когда она что-нибудь говорила или делала, мама неизменно качала головой и вздыхала: «Ох, Уиллоу!» – а узнав о ее переезде в деревню Счастья, произнесла это раза три или четыре за один разговор. Как бы то ни было, в сердечных делах мамино одобрение (точнее, почти наверняка неодобрение) и подавно не требовалось.

Руби, скорее всего, заняла бы противоположную позицию: посоветовала бы перестать мямлить и постараться по полной использовать представившуюся возможность. Они знали друг друга с университета: были соседками по комнате в общежитии. Руби, безусловно, отличалась от Уиллоу большей безбашенностью.

Нет, принимать такие решения имело смысл только самостоятельно. Что ей хотелось делать, а что следовало делать – это были, пожалуй, совершенно разные вещи. В следующий раз, когда увидит Эндрю, она прислушается к собственному сердцу: как оно ей подскажет, так она и поступит.

* * *

К своему магазинчику Уиллоу подошла чуть раньше девяти. Улица была почти пустая. Только Табита открывала паб к завтраку. Уиллоу помахала ей. Видимо, новости о ночных подвигах Тайного общества Счастья еще не облетели деревню. Но едва Уиллоу успела переступить порог, как показалась Мэри: пожилая леди бежала, возбужденно жестикулируя:

– Я получила, Тэбби! Получила!

– С вами все в порядке? Что вы получили?

– Секретный подарок! – ответила Мэри взволнованно.

Уиллоу наблюдала эту сцену из своего магазина.

– Правда? И что же там? – спросила Табита, выставляя перед дверью доску с меню.

Из сыроварни вышел Роджер в сопровождении Дороти и своей сестры Лиз.

– Что происходит?

– Мэри тоже получила подарок, – объяснила Табита.

Уиллоу подумала, не выйти ли и ей на улицу, но врать она не умела. Могла не устоять перед инквизицией, если бы к ней подступили с вопросами. Поэтому решила помыть витрину: так хотя бы можно было слышать, кто что говорит. Уиллоу быстро набрала в тазик мыльной воды, взяла тряпку и вышла за дверь.

Собрав вокруг себя целую толпу, Мэри показывала всем свои винтажные часики.

– Вчера поздно вечером ко мне кто-то постучался. Открываю – никого. Только эта коробочка в красивой обертке с часами внутри.

Перед тем как приняться за мытье, Уиллоу быстро оглянулась. Дороти имела несколько растерянный вид: конечно, если Мэри тоже получила таинственный подарок, значит, тот пирог, который она нашла на своем пороге, вряд ли был от Джозефа.

– И что же вы думаете? От кого это? – спросила Табита, рядом с которой теперь стояли Коннор, Джулия и еще несколько местных жителей (с ними Уиллоу пока не познакомилась).

– Не знаю. Может, от Китти с Кеном? – предположила Мэри.

– Господи, да они и так много для нас делают, – возразила Джулия, и ее розовые волосы, на этот раз уложенные в форме пчелиного улья, задрожали, как желе. – Нашу деревню можно будет выдвигать на какой-нибудь конкурс красоты, когда все работы завершатся. Не думаю, что кроме этого хозяева еще и бродят ночью по улицам, раздавая подарки.

– Тогда кто же? – спросила Дороти.

– Ты решила, что твой пирог принес Джозеф, – отозвалась Лиз. – Может, он теперь всем сюрпризы делает?

– Это не он! – Дороти заняла оборонительную позицию, как будто Лиз пыталась украсть у нее Джозефа.

– Тогда кто? – спросил Коннор, с восхищением разглядывая часики.

– Может, наш милашка управляющий? – сказала Лиз.

– Сильно сомневаюсь, – произнесла Джулия с таким гордым видом, словно собиралась оправдать Эндрю, обнародовав невероятно ценную информацию – настоящий перл знаний. – Сегодня рано утром мы с Колином и Руфусом прогуливались возле коттеджа «Восход». И кто, угадайте, оттуда вышел? Эндрю собственной персоной. Взъерошенный, небритый, с улыбкой во весь рот. Думаю, можно смело заключить, что ночь он провел с нашей молодой красавицей Уиллоу. Значит, ему некогда было расхаживать по деревне с подарками. Были дела поважнее.

Все повернулись к Уиллоу. Она почувствовала, как заполыхали ее щеки. Они с Эндрю оба получили железное алиби, но какой ценой! Судя по устремленным на нее горящим взглядам, деревня не слыхала более занимательной сплетни со времен изобретения резаного хлеба в полиэтиленовых пакетах.

Господи, а что же было говорить? Что Эндрю утром только заскочил на минуточку? В такое беспомощное вранье люди не поверили бы, а если бы поверили, то прощай, алиби! К счастью, и от смущающих взглядов, и от расспросов Уиллоу была избавлена появлением Джинни, которая, увидав веселое сборище, сразу поинтересовалась:

– Что происходит? Вы все тоже получили подарки?

– А ты? – насторожилась Дороти.

– Я – получила, – улыбнулась Джинни. – Кто-то оставил у моей двери чудесный букет. В дверь постучали, а когда я…

– Когда ты открыла, там никого не было, – договорил за нее Роджер. – Да, картина нам уже ясна.

К собравшимся присоединился еще какой-то мужчина:

– Обсуждаете события прошлой ночи?

– Что, Пит, ты тоже получил подарок? – спросила Лиз.

– Нет. Дом Элси покрасили.

Небольшая толпа ахнула. Лиз авторитетно заключила:

– Ну это точно Эндрю.

Все взгляды опять вопросительно устремились к Уиллоу.

– Он пришел ко мне сразу после игры в дартс, – сказала она, не соврав. Говорить правду было легко. – И мы всю ночь провели вместе. – Боже! Для нее самой это прозвучало гораздо более заманчиво и волнующе, чем то, чем они занимались на самом деле. Да и жители деревни воодушевились так, будто выиграли в лотерею. Все подались вперед, с нетерпением ожидая продолжения рассказа. К черту! Отступать было некуда: – Уверяю вас: он был слишком занят мной, чтобы красить среди ночи дома.

Послышались охи, ахи и визгливые возгласы. Уиллоу тут же захотела провалиться сквозь землю: только что она почти прямым текстом заявила деревне, будто у них с Эндрю был секс.

– Ну мне пора – работы много.

Ретировавшись в магазин и закрыв дверь, Уиллоу села и уронила голову на руки: когда сплетня дойдет до Эндрю, о вечернем свидании придется забыть, и упрекнуть его в этом будет нельзя.

* * *

Все утро Уиллоу проработала в своей мастерской, не поднимая головы и стараясь не слушать сплетен, циркулирующих по улице. И зачем она сказала такое о себе и об Эндрю?! Как стыдно! Неужели нельзя было придумать какое-нибудь другое алиби? Что подумает Эндрю, когда услышит? Он, судя по всему, не любит делать свою жизнь достоянием общественности и не захотел бы распространения подобных сплетен, даже если бы они были правдой. А они ложны.

Уиллоу сосредоточилась на изготовлении ледяной свечки: прикрепила основание фитиля ко дну бумажного стаканчика, а свободный конец – к палочке от леденца, которую положила сверху. Достала из морозилки емкость с маленькими кубиками льда и наполнила ими стакан, всыпав их с одной и с другой стороны от палочки. Потом сняла с огня и помешала растопленный ярко-желтый воск в горшочке.

Дверь открылась, кто-то вошел. Уиллоу подняла глаза и увидела силуэт Эндрю, прислонившегося к косяку. Солнце светило ему в спину, и было не разобрать, сердится ли он.

Уиллоу подбежала, обвила его обеими руками и смущенно спрятала лицо у него на груди. Ей хотелось скорее извиниться, объяснить, почему она так поступила. Он не обнял ее в ответ: значит, действительно злился.

– Чудесное приветствие, но я не уверен, что мой брат бы это одобрил, – насмешливо сказал Эндрю – почему-то совсем не своим голосом.

Уиллоу обескураженно нахмурилась и, подняв голову, увидела человека, похожего на Эндрю, но не самого Эндрю. Как будто кто-то не совсем успешно попытался скопировать его лицо. Особенно сильно отличались глаза, в которых не было ни теплоты, ни доброты.

Испуганно вскрикнув, Уиллоу сделала неловкий шаг назад, споткнулась о коробку с воском, стоящую на полу, и упала бы, если бы двойник Эндрю не поймал ее за руку. Восстановив равновесие, она высвободилась, посмотрела на него и вдруг вспомнила, что он сказал.

– Так вы Джейкоб, брат Эндрю?

– Да, рад с вами познакомиться, хотя и не ожидал такого теплого приема.

– Боже мой, извините. Я приняла вас за Эндрю. Обычно я не вешаюсь на шею незнакомым мужчинам.

– Только целуете их и укладываете в свою постель.

Тон, которым были сказаны эти слова, не понравился Уиллоу. Она нахмурилась.

– Если вы обо мне и Эндрю, то это вас совершенно не касается.

– Касается: он мой младший брат.

– И поэтому вы считаете себя вправе совать нос не в свое дело?

– Поэтому я должен за ним присматривать. Все утро он только о вас и говорил. Вот я и решил пойти познакомиться с девушкой, в которую он влюбился.

Уиллоу сглотнула.

– Он сказал, что влюбился в меня?

– Нет, это сказала широченная улыбка на его физиономии. – Джейкоб склонил голову набок. – Ну, Уиллоу Маккей, выкладывайте вашу историю.

Он пришел посмотреть, достаточно ли она хороша для его брата. Не зная, сердиться ей или веселиться, Уиллоу еще раз помешала желтый воск и медленно залила им кубики льда сначала в одном стаканчике, потом в следующем.

– Что именно вы хотите знать? – спросила она, не отрывая взгляда от работы.

– Эндрю сказал, что вам не нужны новые отношения после дерьмовых старых. Тем не менее вы его поцеловали и спали с ним в одной постели. Потом он пригласил вас на свидание и не знает, придете ли вы. И я хотел бы понять, не играете ли вы с моим братцем в какую-нибудь маленькую стремную игру.

Черт! Если смотреть на события так, то Уиллоу действительно выглядела несимпатично. Но нет, она ни во что с Эндрю не играла. Господи, все было совсем не так! Однако, пытаясь решить, противостоять ли своему чувству или поддаться ему, она, наверное, и правда замучила Эндрю. А он был так мил и терпелив, что заслуживал лучшего. Она действительно поцеловала его, действительно спала с ним в одной постели. Немудрено, если бедняга теперь не знал, что думать. Чувство остается чувством, даже когда приходит не вовремя. Оно будет только усиливаться оттого, что, хлопоча по делам Тайного общества Счастья, Уиллоу начнет проводить с Эндрю больше времени. Пытаться это отрицать было просто бессмысленно и нечестно по отношению к нему.

Уиллоу осторожно влила воск в очередной стаканчик, слушая, как лед слегка потрескивает и шипит при соприкосновении с горячей жидкостью.

– Так и есть. Я ехала сюда, не планируя сразу же завязывать новые отношения. Но встретилась с вашим братом, у которого такие добрые глаза, такая прекрасная улыбка. С ним легко разговаривать, он терпеливый и теплый. Он действительно нравится мне. Даже очень. Настолько, что я этим встревожена и, да, излишне осторожничаю. Обидеть его я ни в коем случае не хотела. По правде говоря, я немного влюблена в Эндрю Хэррингтона, и это меня пугает.

Джейкоб молчал. Подняв глаза, Уиллоу увидела, что он смотрит на нее, как на какую-то сложную головоломку. Спрашивая себя, какие еще разъяснения ему нужны, она разлила оставшийся воск. Джейкоб подошел, взял первый стаканчик, содержимое которого, вероятно, уже застыло, перенес его на полотенце, расстеленное на другом конце стола, и стал осторожно разрывать бумагу, освобождая свечку.