Текст книги "Счастье у моря"

Глава 18

Когда Уиллоу лежала на диване, а Эндрю ее целовал, ей казалось, что быть еще счастливее просто невозможно. Она больше ничего не боялась и не думала о том, не делают ли они чего-то, чего делать не нужно, не слишком ли торопятся. Все происходило правильно, и она была в этом так уверена, как никогда прежде.

– Чему улыбаешься? – спросил Эндрю, чуть отстранившись, чтобы на нее взглянуть.

– Просто так. Думаю о тебе, о нас. – Уиллоу погладила его лицо. – Это…

– Я знаю. – Его глаза смотрели очень мягко.

– Какой бред! Если бы я придерживалась своих дурацких правил, мы бы не делали этого еще полгода.

– Я бы подождал, – сказал Эндрю, поворачиваясь на спину и притягивая Уиллоу к себе. – Я не хочу тебя торопить. Пусть все развивается так, как тебе комфортно. Если ты считаешь, что мы поспешили, можем вернуться на прежнюю позицию и вновь стать друзьями. Ну то есть друзьями, которые целуются. От этого я бы, пожалуй, не смог отказаться.

Уиллоу, улыбнувшись, положила голову ему на грудь, а он погладил ее по волосам и спросил:

– Так что же такого ужасного было у тебя с предыдущим парнем? Я хотел бы знать, чтобы не повторять его ошибок.

– Ничего ужасного не было, просто не было любви. Никогда. Мы снимали вместе квартиру и хорошо ладили. Наши общие друзья объявили нас парой задолго до того, как мы ею стали. Он был милый, симпатичный, и мои подруги не понимали, почему мы не вместе. Даже его приятели приставали к нему с этим вопросом. Наверное, в конце концов я решила, что все они видят нечто такое, чего не вижу я сама. До Гэрри я встречалась с двумя парнями, и оба мне изменили, а Гэрри я могла доверять. Но для отношений этого недостаточно. Между нами не было химии. Вроде и в постели все получалось хорошо, он классно целовался… Не знаю, чего-то не хватало. В то же время многие мои подруги никак не могли найти мужчину, или те, с кем они встречались, оказывались засранцами. А мне все говорили: «Тебе так повезло с Гэрри!» Ну и я поверила. Он действительно был хороший: готовил для меня, мусор выносил. – Господи! Даже для ее собственных ушей это звучало так скучно! – Я стала думать, что серьезные отношения всегда такие. Что, может быть, книги и романтические фильмы сбивают нас с толку. Что если я неплохо нахожу с мужчиной общий язык, он меня не обманывает и не обижает, то с ним, вероятно, лучше, чем одной. А на самом-то деле было, пожалуй, хуже. Четыре года мы плыли по течению и даже не ссорились: когда людям друг на друга наплевать, они не сердятся и не огорчаются. Сексом мы занимались раз в неделю – всегда в субботу утром. А потом он приносил мне завтрак в постель. Так продолжалось до тех пор, пока я не предложила ему пожениться.

– Как? У вас были самые унылые отношения, какие только можно себе представить, ты явно не была счастлива – и все-таки решила, что свадьба это исправит?

– Сама не знаю, чем я думала. Мне просто очень хотелось перемен. Наверное, требовалось понять, любит ли он меня, есть ли у нас что-то, за что имело бы смысл бороться. Может, я даже надеялась услышать от него «нет». Тогда бы я точно знала: все действительно кончено.

– И как же он тебе ответил?

– Он сказал «да», и на несколько часов меня увлекла мысль о свадьбе, о платье, о шампанском… Я уже начала прикидывать, как будет одета моя подруга. Я объявила о своем замужестве на Фейсбуке, разослала эсэмэски друзьям и родственникам. Семейные сказали, что давно пора, а Руби разозлилась: сказала, буду дурой, если выйду за Гэрри. И я запаниковала: вдруг она права? А на следующий день он передумал. Он, дескать, любит меня, но влюбленности уже не ощущает и не готов провести со мной всю оставшуюся жизнь. Хотя это, конечно, был тот еще тычок в зубы, в первую очередь я почувствовала облегчение. Погано мне стало, только когда пришлось всем объяснять, что свадьба отменилась, едва о ней успели объявить. Было слегка неловко.

– И как все отреагировали?

– «О нет! Нам так жаль! Это так печально!» Я пыталась объяснить, что так даже лучше для меня, но никто не верил. Люди думали, я просто стараюсь казаться спокойной. А на самом деле я как будто бы вышла на свет. Тогда я торжественно заявила себе, что для того, чтобы быть счастливой, мне мужчина не нужен. Мне хорошо и одной.

– А сейчас?

– Сейчас я по-прежнему прекрасно обхожусь и без мужчин, только вот в одного из них я по уши влюбилась. – Уиллоу хихикнула, осознавая нелогичность своих слов. – Теперь я понимаю: давать обет безбрачия было довольно глупо. Вместо этого мне следовало бы сказать себе, что я больше не захочу отношений с мужчиной, который не устраивает в моем мире пожара.

Эндрю усмехнулся:

– А я устраиваю?

– Еще какой!

– Приятно это знать.

– А ты почему не хотел отношений? Ты говорил, у тебя был неудачной опыт…

Эндрю вздохнул, помолчал и только потом ответил:

– Думаю, самая большая проблема, с которой я сталкиваюсь из-за глухоты, – это реакция людей. Они видят что-то незнакомое, некоторые боятся.

Уиллоу нахмурилась.

– Не может быть!

– Одна девушка, с которой я встречался (к счастью, недолго – с месяц, наверное), пришла в ужас: «Почему ты мне сразу не сказал?! Вдруг это заразно?!»

– Даже не знаю, смеяться или плакать, – поразилась Уиллоу.

– Смейся. Я смеялся.

– Невозможно на полном серьезе говорить такие глупости!

– Не забывай: многие люди до сих пор думают, что земля плоская. Поверь, дураков в мире предостаточно.

– Ужасно.

– Да. За свою жизнь я сталкивался с подобным несколько раз. По-моему, те, кто слышит, часто не понимают, что значит быть глухим.

Уиллоу задумалась. Она тоже по-настоящему этого не понимала. Она могла заткнуть себе чем-нибудь уши и проходить так весь день, но одно дело – день, другое – целая жизнь. Постоянно сталкиваться с предрассудками – это тоже немыслимо. Уиллоу никогда не приходилось никому доказывать, что она такая же, как все. Вдруг недостаточное понимание с ее стороны помешает ей построить с Эндрю прочные отношения, как помешало его предыдущим подругам?

– Еще одна девушка, когда узнала, что я глухой, удивилась: «Надо же! А выглядишь ты как нормальный и разговариваешь тоже…» Она даже не понимала, насколько это обидно. Я превратился для нее в какую-то диковинку: она стала просить меня читать по губам то, что говорят люди вокруг, стала спрашивать, как показать то-то или то-то на языке глухонемых, причем ее интересовали исключительно ругательства. Долго это не продлилось.

– Я бы, пожалуй, хотела знать, как будет «пирог» или «печенье». Или то, что мы, надеюсь, часто будем говорить друг другу в постели после того, как ты вытащишь наушники. Например, «поцелуй меня» или «давай займемся любовью».

Эндрю улыбнулся:

– Уж поверь: об этом тебе просить не придется.

Уиллоу погладила его по щеке. По словам Джейкоба, он пережил любовную драму. Но те девушки, о которых он сейчас рассказал, вряд ли могли разбить ему сердце.

– Ты по-настоящему кого-нибудь любил? – спросила она осторожно.

– Из тех, кого упомянул, – нет. Была одна женщина, Софи… Ее я любил. Хотя теперь уже точно не знаю, почему. Узнав о моей глухоте, она тоже, разумеется, в восторг не пришла. Это не вписывалось в ее идеальную картинку. Я даже думал, что мы расстанемся, но мы тогда не расстались. Мы прожили вместе два года – как мне казалось, счастливо. Говорили о том, чтобы пожениться, завести детей, купить дом. А потом родилась Поппи, и сразу стало понятно, что малышка глухая. У Софи это никак не умещалось в голове. Она захотела знать, будут ли наши с ней дети тоже глухими. Я сказал, что по статистике глухие чаще рождаются у слышащих, чем у глухих, но да, такая вероятность есть: у нас это, похоже, генетическое. Софи не захотела иметь глухонемого ребенка, и мы расстались. Я… очень переживал.

– Ох, Эндрю… Какой ужас…

– Тогда я, наверное, впервые в жизни почувствовал себя действительно плохо. Особенно тяжело было оттого, что эти ощущения доставила мне женщина, которую я любил.

– Дело в ней, а не в тебе.

– Я знаю, я понимаю. Пожалуй, во многих отношениях это даже к лучшему, что мы расстались.

– Разве детей не любят просто так – вне зависимости от того, слышат ли они, видят ли, умеют ли говорить, читать, писать или даже ходить, как их сверстники? Конечно, растить глухого или слепого ребенка трудно. А какого ребенка растить легко? Бессонные ночи, мокрые пеленки… Сначала ты беспокоишься о том, достаточно ли он поел, хорошо ли закреплено автомобильное креслице, не слишком ли горячая и не слишком ли холодная вода в ванне. Когда он немножко подрастет, ты должен будешь объяснять ему, что хорошо, а что плохо, рассказывать о разных культурах и верах. И в то же время следить, чтобы он не ел слишком много конфет, не смотрел слишком долго телевизор. С кем твой ребенок дружит, в кого влюбился, счастлив ли он, не угрожает ли что-нибудь его безопасности – все это твои проблемы, и решать их – чертовски тяжелая работа. Но я бы любила своего ребенка в любом случае, абсолютно вне зависимости от состояния его здоровья.

Эндрю улыбнулся и поцеловал Уиллоу в лоб.

– Думаю, это правильный ответ.

– Пожалуйста, пусть это тебя не угнетает. Ты замечательный человек, и любая женщина будет рада растить ребенка вместе с тобой.

Несколько секунд Эндрю молча смотрел на Уиллоу, потом нагнул голову и поцеловал ее. Это был особенный поцелуй: нежный, ласковый, наполненный любовью.

– А теперь мне, наверное, пора проводить тебя домой.

– Уже?

В первую секунду Уиллоу почувствовала легкое разочарование оттого, что их свидание так быстро закончилось, но потом посмотрела на часы: дело шло к полуночи.

– Как бы я ни мечтал отнести тебя наверх и до утра заниматься с тобой любовью…

Уиллоу открыла рот, но Эндрю быстро продолжил:

– Прежде чем ты скажешь, что это хорошая идея, я напомню тебе: мы хотим, чтобы наши отношения развивались медленно.

– А я этого точно хочу?

Эндрю со стоном поднялся.

– Идем.

Они обулись, и он вытолкал ее из дома. Она даже рассмеялась – так он спешил. С одной стороны, ей было немножко жаль, что совместный вечер не перешел в ночь, с другой стороны, она почувствовала облегчение. Еще совсем недавно она вообще не хотела никаких отношений. Теперь было резонно по крайней мере не торопиться. Раньше Уиллоу никогда не спала с мужчиной на первом свидании, и пусть ей казалось, будто она знает Эндрю уже целую жизнь, разумнее всего сейчас, наверное, было пойти домой.

Он взял ее под руку и включил фонарь. Они зашагали по узкой дороге, которая вилась, теряясь среди деревьев. Кусты, обступившие тропинку с обеих сторон, отбрасывали причудливые тени.

– Можешь позвонить Джейкобу и сказать, что путь свободен.

– Он остановился в пабе, там сдается несколько комнат. В моем домике нам вдвоем было бы тесно – как, впрочем, и в этой деревне. Но он подумывает о переезде сюда.

– Хочет за тобой присматривать?

– Надеюсь, что нет. Хотя некоторая склонность к гиперопеке у него действительно есть – всю жизнь была. Сейчас он заявил, что хочет обосноваться в тихом месте и завести семью. Совершенно неожиданно. Конечно, видеться почаще было бы неплохо, но я бы все-таки предпочел, чтобы он вил себе гнездо не прямо у меня под носом.

– А Лотти и Поппи далеко живут?

– Не очень. Наверное, для Джейкоба было бы неплохо перебраться к ним поближе. Он обожает Поппи. Как и все мы.

– Вот бы мне с нею познакомиться!

Эндрю посмотрел на Уиллоу:

– Ты ей понравишься. То, что ты делаешь, – работа ее мечты.

Уиллоу улыбнулась:

– Моей тоже.

Где-то поблизости скрипуче ухнула сова, и Уиллоу подпрыгнула от испуга, но Эндрю даже бровью не повел.

– Ты всегда мечтала делать свечки? С детства?

– Нет, когда я была маленькой, мои мечты менялись каждую неделю. То я хотела быть ветеринаром, то балериной, то космонавтом, то ученым (видимо, мне хотелось возиться со всякими скляночками), то актрисой, то археологом. Но я всегда была рукастая и, когда стала постарше, решила, что у меня будет собственный бизнес. В университете я изучала предпринимательство. Там и познакомилась с Руби. Изготавливать свечки мне всегда нравилось, и я сделала это своей профессией, чтобы найти практическое применение знаниям, которые получила. А ты в детстве кем хотел стать?

– Бэтмэном.

Уиллоу рассмеялась:

– Неслабая цель.

– Думаю, он привлекал меня тем, что никто не знал, кто он. Кто я, в школе знали все. У меня мог бы быть свой псевдоним – Глухой. Только никаких сверхспособностей за мной не водилось. Почти все получалось у меня довольно паршиво.

Уиллоу нахмурилась: видимо, детство Эндрю было во многих отношениях не таким, как ее.

– Тяжело было расти с ярлыком?

Эндрю долго молчал. Потом наконец ответил:

– Да в общем-то нормально. У каждого ребенка какие-то свои проблемы, разве нет? Ты мне лучше расскажи, как там наши вчерашние подарки. Я слышал, они наделали много шуму?

Опять сменил тему! Уже не в первый раз он как будто бы приоткрылся перед Уиллоу, но захлопнул дверь, прежде чем она успела войти. Может, имело смысл постучаться настойчивее? Наверное, нет, ведь что она могла поделать, если ему было некомфортно откровенничать с нею? И все-таки его нежелание сократить расстояние между ними немного уязвляло ее. Если они хотели построить хорошие отношения, им нужно было научиться разговаривать друг с другом о разном: о приятном и о тяжелом, о прекрасном и о безобразном. Хотя, конечно, они ведь только познакомились. Доверие могло прийти позже. Уиллоу решила ждать.

– Да, вся деревня только о наших подвигах и говорит: чьих это рук дело, кто следующий, кому и зачем понадобилось раздаривать подарки… В общем, все очень оживились.

– И кого ты намерена обрадовать теперь? – спросил Эндрю.

– Многие думают на Китти и Кена. Так, может, сделать подарок им, чтобы люди их не подозревали?

Эндрю, подумав, ответил:

– Пусть лучше подозревают. Это на какое-то время отвлечет внимание от нас.

– Верно. Тогда, может быть, Джозеф? Если Дороти до сих пор думает, что пирог от него, то лучше ее разубедить, пока она не объяснилась ему в любви и не поставила себя тем самым в неловкое положение.

– Согласен, пусть будет Джозеф, – сказал Эндрю. – А что мы ему подарим? Ту ночь, когда мы составляли список, я помню плохо. За исключением нашего первого поцелуя – вот уж это мне чертовски хорошо запомнилось.

– Да, это был самый горячий первый поцелуй за всю историю, – согласилась Уиллоу. – А насчет Джозефа у меня есть одна мыслишка. Только придется кое-что смастерить своими руками, – и она с надеждой посмотрела на Эндрю щенячьими глазами.

Он засмеялся:

– Не гляди на меня так. Мне в ближайшее время предстоит смастерить своими руками целую деревню.

– Кстати, как продвигается ремонт? – спросила Уиллоу.

Оставив позади дом Джозефа, они вошли в аллею.

– Гораздо быстрее, чем я предполагал. Джек и его ребята работают здорово. Конечно, в конце августа еще многое нужно будет доделывать. Но уже сейчас двенадцать домов покрашено снаружи, а в четыре даже можно въезжать.

– Отлично.

– Да. Кое-что я сделал еще до приезда бригады. Они начали с тех коттеджей, которые были в относительно неплохом состоянии. Есть такие, где работы гораздо больше. Их мы ко дню открытых дверей только снаружи приведем в порядок, чтобы вид не портили. Если сразу появится много желающих к нам переехать, людям придется подождать, пока мы не закончим. Не знаю, получим ли мы очень мощный отклик, но хоть кто-нибудь, я надеюсь, все-таки выразит желание у нас поселиться.

– Надо только, чтобы день открытых дверей прошел без сучка без задоринки. Кстати, я тут подумала…

– Ну вот! – шутливо вздохнул Эндрю. – Очередная блестящая идея!

– Да перестань! – рассмеялась Уиллоу. – Тебе же нравятся мои идеи!

– Ладно, выкладывай.

– По-моему, нам надо бы организовать что-нибудь такое, чтобы люди пробыли здесь не час-другой, а подольше. Чем больше времени они здесь проведут, тем больше у них шансов прочувствовать очарование этого места. Если откроется замок, там можно будет устроить какие-нибудь дневные развлечения. А чем будем удивлять вечером? Как насчет фейерверка? Над тем же замком или в противоположном конце деревни, у моря? Еще можно организовать шествие с фонарями вдоль скал. Пусть все видят, что у нас здесь сплоченная община, которая ведет интересную жизнь. Фонарики я сама запросто сделаю. Устроим большой праздник для семей.

– Идея неплохая, – сказал Эндрю. – Но фейерверк может обойтись слишком дорого. У меня, правда, есть друг, Лео, который этим занимается. Я ему кое в чем помог, и теперь он мой должник. Может, хорошую скидку сделает? Завтра поговорю с Китти и Кеном, а потом позвоню ему. Ну а что все-таки насчет Джозефа? Та вещь, которую ты хочешь для него смастерить, – она какая? Большая? Маленькая? Из металла или из дерева?

– Пока сама не знаю, – сказала Уиллоу. – Он любит работать в саду, и я на днях видела, как он дергал сорняки, стоя на коленках. А потом ему было трудно разогнуться. Может, смастерить нечто вроде подушечки для колен с рамкой, за которую он мог бы держаться, вставая?

– Думаю, это должна быть металлическая конструкция: дерево будет пачкаться, намокать и гнить. Так что обратись к Джейкобу. Он у нас спец по железкам. Да я сам его завтра спрошу.

– Договорились.

Аллея закончилась. В лунном свете, рассыпающем искры по поверхности моря, показался коттедж «Восход».

– Если подарок для Джозефа займет несколько дней, то пока надо подготовить сюрприз кому-нибудь другому, – сказала Уиллоу, идя по тропинке, ведущей к дому. – Может, даже нескольким людям сразу, как вчера?

– Давай встретимся завтра в пабе, и ты расскажешь мне за обедом о своих планах, – предложил Эндрю.

– Это будет наше второе свидание?

Он улыбнулся:

– Почему бы и нет?

– Хорошо, тогда до завтра.

Уиллоу потянулась к Эндрю и поцеловала его, он ее крепко обнял, но через несколько секунд отстранился:

– Спокойной ночи, Уиллоу Маккей. Сладких снов.

Она улыбнулась:

– Сладкие сны мне обеспечены.

Он нежно чмокнул ее в нос и ушел, исчезнув в темноте. Она проводила его взглядом, прежде чем войти в дом. Этой ночью ее ожидали действительно приятные сновидения.

Глава 19

Эндрю проснулся с широкой улыбкой на лице. Вчерашнее свидание прошло чудесно, и можно было с уверенностью сказать, что он без ума от Уиллоу Маккей. Теперь не мог дождаться обеда, чтобы увидеть ее снова.

А еще сегодня должна была приехать Морган – его знакомая, которую он пригласил, чтобы она расписала и установила щит, прикрывающий полуразрушенные дома при въезде в деревню. На это требовалось несколько дней.

Эндрю встал, быстро помылся и оделся, потом поджарил себе парочку тостов, завернул их в салфетку и вышел из дома. Оказавшись на улице, он автоматически повернул голову в сторону коттеджа «Восход». Вдруг в той стороне показалась бы Уиллоу? К его удивлению, оттуда шагал Джейкоб.

– Дай угадаю: ты надеялся увидеть не меня, – сказал брат.

– Твоя противная рожа или милое личико Уиллоу: действительно трудный выбор!

Джейкоб поравнялся с Эндрю, и они вместе направились к центру деревни. Старший из братьев кивнул назад:

– Я, кстати, только что видел ее.

– Правда? – Эндрю оглянулся, но Уиллоу в поле зрения не было.

– Она сидела на скамейке, рот до ушей от счастья. Заговаривать с ней я не стал: не захотел прерывать ее грезы наяву. По-моему, она меня вообще не заметила. Наверняка думала о тебе.

Эндрю улыбнулся, но улыбка мгновенно сползла, когда брат вытащил у него из бумажного полотенца тост.

– Эй!

– Я есть хочу.

– Ну так иди в паб и там позавтракай.

– Я туда и иду, а это мне для аппетита, – сказал Джейкоб, откусывая большой кусок.

Эндрю закатил глаза.

– Что ты внизу-то делал?

– Просто гулял.

– Серьезно? – спросил Эндрю сухо.

Джейкоб рассмеялся:

– Серьезнее некуда. Решил сходить на разведку. Место красивое.

– Только не начинай опять! Эта деревня слишком мала для тебя и твоего эго.

– Спасибо тебе большое, но мое эго здесь как-нибудь поместится. – Жуя тост, Джейкоб добавил: – Ладно. Может быть, я ходил еще и затем, чтобы посмотреть, не провел ли ты в доме Уиллоу вторую ночь подряд.

– Ха! Так я и знал! Нет, я поступил как джентльмен.

Джейкоб фыркнул.

– То есть она тебя отшила.

– Мы решили не торопиться.

– И ты, конечно, уже весь извелся.

– Не представляешь себе как!

Рассмеявшись, Джейкоб потянулся за вторым ломтиком хлеба, но Эндрю отстранил от него сверток. Джейкоб пожал плечами.

– Так, значит, вечер прошел хорошо?

– Замечательно. Знаю, что ты начнешь надо мной издеваться, но мне плевать. Я думаю, что женюсь на этой девушке.

– Боже… – пробормотал Джейкоб. – Я же предупреждал тебя: не влюбляйся!

– Про любовь я ничего не говорил. Пока.

– Вы же якобы никуда не торопитесь?

– Да, но… Она, черт возьми, совершенно особенная.

– У вас было одно свидание. Ты хоть понимаешь, как по-дурацки это звучит?

Эндрю кивнул, невольно улыбнувшись.

– Как это звучит, я прекрасно понимаю, просто Уиллоу совсем непохожа на других. Мы вчера даже о детях говорили. – Джейкоб застонал, а Эндрю рассмеялся, видя, что терпение у брата на исходе. – Вообще, а не: «Пойдем заделаем ребеночка». Так получилось… я рассказал ей про Софи, и она пришла в ужас.

– Любой приличный человек пришел бы в ужас. Я вообще никогда не понимал, что ты в этой Софи находишь. Да и все твои подружки были сомнительные. Взять хотя бы ту любительницу четкого артикулирования.

– Тэмми? Да, она действовала на нервы, – сказал Эндрю, вспомнив девушку, которая произносила каждое слово преувеличенно четко, неестественно разевая рот (он объяснял ей, что со слуховым аппаратом ему вообще не нужно читать по губам, а без слухового аппарата от такой артикуляции становится только труднее, а не легче, но девушка никак не хотела понять).

– А чего стоила та, которая спала с целой сворой плюшевого зверья?

Эндрю рассмеялся: у Беатрис действительно вся постель была завалена мягкими игрушками, что немножко мешало заниматься сексом. Он считал ее милой, но не знал, о чем с ней говорить.

– А извращенка Саския?

– Ой, даже имени ее не упоминай.

– Чего так?

– Если честно, это было жутковато.

– Не справился с ней?

– Вроде того.

Братья подошли к перекрестку, недалеко от которого стоял паб. Эндрю с улыбкой посмотрел на витрину магазинчика Уиллоу, заставленную свечками всевозможных форм и цветов. Эта девушка своим появлением определенно добавила деревне красок.

– А потом появилась Морган, – произнес Джейкоб язвительно.

– Она вообще-то никогда не была моей девушкой.

Эндрю знал Морган давно. Дружил с ее братом, тоже глухим, а она шла как бесплатное приложение. Они, можно сказать, выросли вместе, а потом потеряли связь – до тех пор, пока однажды (пару лет назад) случайно не встретились снова и не очутились каким-то образом в одной постели. Ни ему, ни ей серьезных отношений не хотелось, и они просто переспали четыре или пять раз за несколько месяцев. Это был секс между друзьями – не больше. В последний раз они встречались год назад. По слухам, у Морган появился парень – какой-то летчик. На днях, когда Эндрю позвонил ей насчет декорации, она была очень рада его слышать. Оставалось только надеяться, что сейчас она ехала к нему не для возобновления программы дружеской взаимопомощи.

– А почему ты произносишь ее имя таким тоном? – спросил Эндрю.

– По-моему, она всегда нарочно пользовалась языком глухих в присутствии слышащих людей. Как будто хотела показать, что она член закрытого клуба.

Эндрю не мог с этим согласиться. Язык жестов был важной частью жизни Морган. Имея глухонемых маму и брата, она освоила его раньше, чем научилась говорить. Поэтому довольно часто пользовалась им и в обычной речи тоже. Эндрю захотелось ее защитить.

– Морган иногда заменяет слова жестами не для того, чтобы кого-то позлить или обидеть. Она как человек, который вырос в двуязычной семье и привык постоянно переключаться с одного языка на другой.

– Я в курсе, – сказал Джейкоб. – Но мне кажется, здесь есть и кое-что еще. Твоя Морган частенько бывает очень неприятной. Мне никогда не нравилось, как она использует специальные жесты, прекрасно зная, что человек ее не понимает и нервничает от этого. Такое вот трусливое поддразнивание. Мерзкое, по-моему.

Эндрю сдержал улыбку. В школе брат был ему вместо телохранителя, защищал его от всех, кто осмеливался хоть одно дурное слово про него сказать. Ввязывался в драки, потом в наказание торчал в классе после уроков. Правда, дрался Джейкоб не всегда из-за Эндрю, частенько из-за других лузеров тоже.

И отчасти брат был прав: Эндрю самому не нравилась в Морган эта привычка. Он на собственном опыте хорошо знал, что такое быть мишенью для оскорблений и насмешек, поэтому ему не нравилось смотреть, как смеются над другими, даже если они ничего не подозревают. Когда Эндрю пытался остановить Морган, она говорила, что просто шутит. А вообще у нее было множество хороших качеств: она собирала большие суммы на благотворительные цели, боролась за права глухонемых, Поппи ее обожала. Морган помногу общалась с малышкой, и они отлично ладили.

– Кстати, она приезжает сегодня, ты уж постарайся быть повежливее, – сказал Эндрю брату.

– Вот так новость! Зачем она здесь?

– Я попросил ее сделать большой щит, который мы поставим при въезде в деревню.

– Думаешь, это разумно – сводить бывшую девушку с нынешней?

– Морган никогда не была моей девушкой. Она встречалась с другими мужчинами и только эпизодически приходила ко мне за ни к чему не обязывающим сексом. Мы друзья, и я уверен, что все будет нормально.

Джейкоб, по-видимому, не разделял с Эндрю этой уверенности.

– Уиллоу знает?

– Да. То есть нет. Она знает, что Морган приедет расписать декорацию, но не знает, что мы…

– Что у вас дружба в расширенном формате? – подсказал Джейкоб.

– Можно сказать и так. В любом случае Уиллоу не нужен подробный список всех женщин, с которыми я спал, а мне не нужен список ее мужчин.

– Ну можешь так себя успокаивать. Лично я думаю, что если ты хочешь, чтобы у вас с Уиллоу все получилось, ты должен быть с нею честным.

– Ладно, ладно, я ей скажу. Господи, я даже не думал об этом! Мы с Морган целый год не виделись, да она и раньше моих мыслей особенно не занимала.

– Просто скажи Уиллоу. А я пошел завтракать. Увидимся позже.

Эндрю кивнул и взглядом проводил брата до дверей паба. Не ожидал он такого разговора. Теперь краски дня как будто бы немного потускнели.

* * *

Уиллоу была занята изготовлением очередной партии свечей, когда вошли Лиз и Роджер. Они были первыми, кто переступил порог магазинчика, не считая Эндрю и Джейкоба.

– Здравствуйте, – сказала Уиллоу удивленно. Что-то подсказывало ей: они пришли не за покупками. – Хотите что-то купить или…

– Сегодня ночью были еще подарки! – выпалила Лиз, которую прямо-таки распирало от желания поделиться волнующей новостью.

– Как? – смешалась Уиллоу.

– Китти сегодня пришла в деревню купить молока и сказала, что ночью ей кто-то принес сверток, в котором был красивый шарф ручной вязки – розовый с мелкими цветочками. Она обожает шарфы, – сказала Лиз.

– И от кого же он? – спросила Уиллоу: ей казалось маловероятным, чтобы в Тайном обществе Счастья появились еще какие-то члены, кроме них с Эндрю.

– В том-то и вопрос, – сказал Роджер, перекатившись с пяток на носки, и пристально поглядел на Уиллоу.

– Это не я, – ответила она и рассмеялась, потому что впервые смогла сказать это совершенно честно.

– Джулия говорит, вчера вечером она гуляла с Колином и Руфусом мимо дома Эндрю и видела, как вы ужинали у него на кухне, – заявила Лиз.

«Надо бы нам задергивать шторы, где бы мы ни были: у него или у меня. Особенно ночью», – отметила Уиллоу про себя.

– Ну вот видите! Мы по деревне не бродили. У нас было первое свидание, – сказала она, чтобы отвести от них с Эндрю подозрение.

– Это все равно как запирать стойло, когда лошади там уж и след простыл, – пробормотал Роджер.

– Что, простите?

– Вы ведь уже переспали. После этого поздновато устраивать первое свидание.

– Мы не спали. Мы…

– Знакомились, – произнесли Роджер и Лиз в унисон.

– Хм, да. Именно. В любом случае подарок Китти не от нас. Мы весь вечер пробыли вместе, потом Эндрю проводил меня домой.

– Ага. А по дороге вы могли отнести шарф. Или Эндрю один это сделал на обратном пути, – сказала Лиз.

– Было поздно, мы устали. Эндрю весь день занимался ремонтом. Думаете, он проводил меня, вернулся к себе, связал шарф, а потом поплелся с ним наверх, в замок? По-моему, сомнительно.

Судя по тому, как брат и сестра переглянулись, Уиллоу почти удалось их убедить.

– Но был и другой подарок, – сказал Роджер неожиданно.

– Да вы что! Кому?

Ситуация становилась все более и более странной.

– Джозеф сегодня утром нашел у себя на крыльце книжку о розах. В подарочной упаковке.

Наконец-то Уиллоу начала кое-что понимать. Наверное, это Дороти решила отблагодарить Джозефа за пирог, который он ей якобы испек. Но означало ли это, что шарфик Китти тоже от нее?

– Да, загадка, – сказала Уиллоу, решив обязательно поговорить об этом за обедом с Эндрю: нужно было обсудить, как действовать дальше, если Китти и Джозеф уже получили подарки. – Может, это эльфы?

– Мы следим за вами, молодая леди, – произнес Роджер грозно.

Она улыбнулась:

– Буду иметь в виду. Если увижу эльфов, им что-нибудь передать?

– Да. Что нам это не нравится, – сказала Лиз.

– Почему? Готова поспорить: эльфы и вам приготовят сюрприз. Они никого не забудут.

Лиз, фыркнув, вышла. Роджер, посмотрев ей вслед, приблизился к Уиллоу с заговорщицким огоньком в глазах.

– Шоколад. Она любит шоколад. Это на случай, если вы увидите эльфов. Или чай. С разными ароматами. У нее на кухне сотня разных коробочек. Я ей как-то раз подарил сырный чай, так тот оказался не очень, но большинство других добавок она одобряет.

Уиллоу улыбнулась:

– Я обязательно передам… если увижу эльфов. А про вас им что-нибудь сказать? Только, само собой, я ничего не гарантирую.

– Ах, нет, мне ничего не нужно. Разве что календарь с полуобнаженными мужчинами, или с тем австралийским актером… Крисом Хемсуортом, или с полуобнаженным Крисом Хемсуортом? Чего-то в этом роде вполне хватит, чтобы меня осчастливить. – Роджер подмигнул Уиллоу и вышел из магазина.

Она улыбнулась. Становилось интересно.