Текст книги "666. Рождение зверя"

– Так это вы, получается, меня встречаете.

– Вы господин Потемкин?

– Собственной персоной.

– Нам надо в этом удостовериться, Кирилл Ханович. Идентифицируйтесь, пожалуйста.

Мулат, на бронзовой пластинке которого было написано Roland, все это время внимательно рассматривал Кирилла, сверяя увиденное с записями в айпаде. Он развернул к нему планшет со знакомыми полями «логин» и «пароль». Потемкин недолюбливал эти «таблеточные» компьютеры и телефоны с детства, со своего знакомства с гэдээровской пишущей машинкой «Эрика», на которой как-то под копирку перепечатал «Бхагавад-гиту», он привык ощущать пальцами клавиатуру. К тому же для человека, часами сидящего за компьютером, изобретение Apple было не только не эргономично, но прямо противопоказано, так как ему приходится постоянно склонять голову над «таблеткой», что не может не сказаться на позвоночнике – не случайно же один предприимчивый сутягаангличанин уже вчинил компании Стива Джобса многомиллионный иск по этому поводу. Но в данном случае Роланд держал планшет у Кирилла прямо перед носом, а количество знаков было не так велико. Поэтому Потемкин легко набрал DCLXVI 56510 и ткнул Enter. На экране высветился интересный знак. Это была, несомненно, свастика, только замкнутая в круг и очень завуалированная. Четыре конца не ломались под прямым углом, как у немецких национал-социалистов, а плавно загибались и уходили в окружность. Образовавшиеся таким образом четыре вытянутые фигуры были стилизованы под птичьи крылья. Кирилл только сейчас обратил внимание, что у Беатриче и Роланда на табличках нарисованы точно такие же знаки, только очень маленькие. «Наверное, это эмблема отеля», – догадался он.

– Все в порядке, Кирилл Ханович, – сказала Беатриче. – Пройдемте к трансферу. – Она показала на стоящий неподалеку раритетный кабриолет «линкольн континенталь», похожий на тот, в котором был убит президент США Джон Кеннеди.

– Так ведь у меня еще паспорт-контроль, – растерялся Кирилл.

– У нас тут свои договоренности, Кирилл Ханович. Главное – комфорт клиента. Отдайте ваш паспорт и багажную квитанцию Роланду, он все устроит.

– Да я, знаете ли, предпочитаю налегке путешествовать. А паспорт – вот, возьмите.

Мулат открыл документ, улыбнулся, показал его Беатриче и вернул Кириллу.

– Некоторые наши клиенты путешествуют вне границ, – сказала она. – Судя по всему, вы относитесь к их числу. Поэтому никакой паспортный контроль вам здесь не понадобится.

Кирилл с интересом заглянул в свой новенький биометрический паспорт и обнаружил, что документ девственно чист. Тут он вспомнил, что офицер во Внукове действительно не ставил ему никаких штампов. Тогда, в горячке, он не придал этому значения. Теперь же данное обстоятельство показалось ему весьма странным. То ли от волнения, то ли из-за жары он начал покрываться испариной, пот крупными каплями выступил у него на лбу, рубашка на спине намокла. Беатриче сочувственно посмотрела на Потемкина:

– Пойдемте, Кирилл Ханович.

– Скажите, а эта машина, случайно, не та самая…

– Да, вы правильно догадались, – улыбнулась Беатриче, присаживаясь рядом с ним на заднее сиденье. – Была выкуплена на аукционе в 2002 году нашим агентом всего за двести двадцать тысяч долларов. К нему еще полагался прозрачный пуленепробиваемый купол. Но это мешало вентиляции, и JFK велел его снять. Впрочем, вам не о чем беспокоиться: мы же не в Далласе.

Они двинулись по аэродрому. Только сейчас, кинув взгляд на свои коленки, Кирилл сообразил, что его вид весьма далек от президентского. С другой стороны, встречающие не выказали никакого удивления по этому поводу – значит, не было и повода для беспокойства. Путешествие заняло не более пяти минут. Сделав круг, мощная машина развернулась у вертолета довольно оригинальной конструкции. Это был выкрашенный в тот же, что и одежда встречающих, цвет тилтротор Bell-Agusta – полусамолет-полувертолет с двумя пропеллерами на крыльях. При взлете и посадке они работают вертикально, а в воздухе поворачиваются на 90 градусов, и машина летит как обычный турбовинтовой самолет. У трапа стояла живописная парочка – невысокий грузный мужик в роговых очках и хрупкая брюнетка. Приглядевшись, Потемкин опознал в мужике руководителя одного из крупнейших российских государственных банков Андрея Костина. Оба попутчика были изрядно навеселе. На рейсе Потемкина их не было, но Кирилл заметил стоящий неподалеку Bombardier Global Express с бортовым номером P4AAA.

– Ну вот, все в сборе. – Беатриче сияла улыбкой. – Здесь подождем багаж или в салон зайдете?

– Пожалуй, зайду. – Банкир вытер влажный красный лоб салфеткой и протянул руку Потемкину: – Андрей Леонидович.

– Я в курсе, – пожал ему руку Потемкин. – Кирилл.

В салоне было прохладно – хорошо работал кондиционер. Все убранство – стены, пол, потолок, мебель – было белого цвета. В центре стоял овальный стол, уставленный вазами с дарами местной природы, посудой и бутылками с разнообразными напитками. По бокам располагались мягкие кожаные диваны. С одной стороны сели банкир с дамой, с другой – Беатриче с Потемкиным.

– Выпьем? – предложил Андрей Леонидович, наливая себе виски из оригинальной бутыли.

– Не откажусь, – Потемкин подвинул стакан. – Что будет дама?

– Дама будет водку, – хмыкнул Костин.

– А мне, пожалуйста, вина налейте, – вступила в разговор Беатриче.

– Вам на службе можно? – приятно удивился Потемкин.

– У нас это поощряется, – улыбнулась Беатриче.

Ему почему-то сразу захотелось ей понравиться.

– Мне кажется, я в вас уже влюбился, – игриво сказал он. – Просто с первого взгляда.

– Будьте осторожны, Кирилл Ханович, – загадочно произнесла Беатриче и поправила волосы. – Вещи не такие, какими они кажутся. Вы мне вот этого, белого, налейте, пожалуйста. А я пока за льдом сбегаю.

– Это нелишне, – согласился Костин и принялся очищать апельсин.

Беатриче принесла лед, разложила его ложечкой мужчинам и, привстав, взяла бокал.

– Корпорация «Эдем» рада приветствовать вас в рае на земле. Желаем вам приятного отдыха и незабываемых впечатлений!

Все звонко чокнулись и выпили. Банкир закусил апельсином, его дама – бананом, Потемкин налил себе минералки.

– Первый раз сюда? – спросил Костин, наливая по второй.

– Угу. А что, заметно?

– Заметно, заметно. Люди, которые побывали в «Эдеме», очень отличаются от тех, кто там никогда не был.

– В каком смысле?

– Поймешь, когда вернешься. Если вернешься, конечно…

– Если так пить, можно никуда и не улетать.

– Это однозначно, – оживился Андрей Леонидович. – Лет пятнадцать назад с одним моим приятелем был случай. Наши люди тогда как раз только открыли для себя прелести сервиса «все включено» в турецком исполнении. Так вот, они с женой тем летом решили отдыхать раздельно. Она с детьми поехала, как полагается, в Сочи, а он решил махнуть в анатолийский коммунизм. Так и сказал: «Зря я, что ли, при советской власти десять лет партбилет носил». Когда мы его провожали, мужик так нарезался на посошок, что потом не помнил, как долетел. Он вообще потом мало что помнил, потому что его загрузили в номер, и он пять дней оттуда не выходил – еду и выпивку турки прямо туда приносили. На пятый день человеку стало совсем плохо. Его спецбортом эвакуировали на родину, мозг поправлять.

Под громкий хохот в салон вошел Роланд. Мулат поднял трап, задраил дверь и молча удалился в подсобку для бортпроводников. Легко завибрировав, тилтротор загудел и начал подниматься.

– Он сказал «поехали» и взмахнул рукой! – весело запел Андрей Леонидович.

Брюнетка с радостью подхватила. Гибридная машина сделала вираж над усыпанным разноцветными домиками побережьем Виктории и легла на курс.

– Далеко лететь? – поинтересовался Потемкин.

– Где-то минут сорок до Белы, – ответила Беатриче.

– Белы?

– Это остров-отель. Естественной границей является океан. Если хотите, могу предложить посмотреть гайдбук.

– Нет, спасибо, лучше все на месте. А сейчас давайте еще выпьем.

Время пролетело незаметно. Бутылки пустели, пассажиры обсуждали последние перестановки в правительстве и предвоенную ситуацию на Ближнем Востоке. Дружно спели «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино». Потом затянули «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги…» На последнем куплете Bell опять перешел в режим вертолета и начал снижаться.

– Вот и Бела, – сказала Беатриче.

Потемкин посмотрел в иллюминатор. За ним простиралась лишь водная гладь.

– А где же?.. – обернулся он.

Все в салоне рассмеялись.

– Посмотрите еще раз, – приставив руку ко рту, с таинственным видом прошептала Беатриче.

Кирилл посмотрел и увидел. Он мог поклясться, что еще секунду назад на этом месте ничего не было. Теперь же из сапфировой синевы океана, подернутой блестками волн, на него смотрел покрытый густой зеленью идеально круглый остров. Его обрамляла солнечная полоса пляжа и ярко-бирюзовый нимб отмели. Все строения на острове были белыми, как мел, и хорошо просматривались. Вдоль нижней оконечности улыбалась дуга здания, обращенного выпуклой стороной к пляжу. В уголках этого своеобразного рта располагались две большие цилиндрические пристройки. Над «улыбкой» был виден окруженный лазурными пятнами длинный прямоугольный нос, напоминающий античный храм, – его чуть покатую кровлю, поднимавшуюся над деревьями, поддерживали колонны. Слева от переносицы из растительности выпирал настоящий глаз – огромная белая сфера, на которой сверху были четко видны зрачок и голубая радужная оболочка. Другой глаз таких же размеров и расцветки, наоборот, представлял собой углубление. Вся конструкция казалась довольно совершенной.

– Интересно задумано, – отметил Потемкин. – На смайлик похоже.

– «Эдем» был построен задолго до того, как появился Интернет, Кирилл Ханович. А человек, который придумал это, несомненно, был гением, – тихо сказала Беатриче и, помолчав, добавила: – Или он был не человеком.

Тилтротор плавно пошел на посадку. Как и догадался Потемкин, крыши круглых пристроек использовались в качестве площадок. Когда двигатели замолчали, из подсобки появился Роланд. Он открыл дверь, спустил трап и выскочил наружу. За ним вышли гости. Беатриче покинула шедевр летательной техники последней. На площадке, ближе к краю, возвышалась надстройка. Роланд подошел к ней, нажал кнопку, и в пристройке открылась дверь. За ней оказалась прозрачная кабина обзорного лифта. Она бесшумно двинулась вниз, и через пару секунд взору Кирилла открылись внутренности здания.

Лифтов, подобных тому, на котором ехал Потемкин, было несколько. Они скользили в прозрачных шахтах по внешней стороне круглого жерла огромного атриума, отделанного мрамором и позолотой. Кирилл насчитал пять этажей. Край каждого этажа ограничивали круглые балконы с балюстрадами, по которым прогуливались постояльцы и обслуга в такой же, как у Беатриче и Роланда, униформе. В глубине виднелись мерцавшие огоньками увеселительные заведения.

На дне атриума располагался небольшой фонтан с подсветкой, вокруг которого были расставлены столики. За некоторыми из них на диванах сидели люди. Выходя из лифта, Кирилл испытал то же чувство, что и осужденные первоходки, переступающие порог барака в исправительной колонии. Со всех этажей-шконок на него были нацелены внимательные глаза. Он не видел этих глаз, но кожей ощущал взгляды. Они были сверлящими, ощупывающими, оценивающими.

– Прошу сюда. – Беатриче показала налево. – Я помогу с регистрацией вам, Кирилл Ханович. Роланд, ты будешь сопровождать леди и джентльмена. – Она подвела Потемкина к стойке ресепшен.

– Добро пожаловать, Кирилл Ханович, – по-русски поприветствовал его из-за стойки юноша, слегка смахивающий на Киану Ривза. На манжете его смокинга красовалась табличка Ariel. – Как будете платить?

– А паспорт и все такое? – удивился Потемкин.

– Ваш паспорт нас совершенно не интересует. Отель интересуют только ваши деньги. Ну и отличное настроение, разумеется.

Кирилл бросил на стойку кредитку. Ариэль ловко прокатал ее через кассу. После того как Потемкин подписал слип, администратор достал из ящика красную матерчатую полоску.

– Какой рукой вы обычно открываете дверь? – спросил Ариэль.

– Не понял…

– В нашем отеле для идентификации все постояльцы носят такие браслеты, – пояснила Беатриче. – Сделаны из специального материала с применением нанотехнологий. Они не мокнут, не горят, принимают форму запястья, сливаются с кожей и практически не ощущаются. Замок служит магнитным ключом – дверь номера разблокируется, как только вы возьметесь рукой с браслетом за ручку. Надевайте, я потом объясню, какая от них дополнительная польза.

Потемкин протянул правую руку. Ариэль обернул вокруг его запястья полоску и соединил концы. Полоска как будто прилипла к руке и практически не выделялась. Лишь с внешней стороны руки – там обычно находится циферблат часов – чуть выпирал мягкий кубик-застежка, на котором были цифры 3-73.

– Это номер ваших апартаментов, – пояснил администратор. – Третий этаж. А теперь сдайте, пожалуйста, ваши мобильные телефоны и другие средства коммуникации или устройства, способные осуществлять аудио– и видеозапись.

Ариэль поставил на стойку цилиндрическую пластиковую капсулу. Потемкин ожидал этого момента. Он вытащил свой телефон:

– Прямо как в тех вестернах, где ковбои в салуне сдавали кольты бармену.

Ариэль спокойно отреагировал на потемкинский сарказм.

– Согласитесь, это было очень разумное предложение со стороны бармена. И оно в первую очередь в интересах тех, кто пришел в салун. Секретарь вам понадобится?

– Нет, в данный момент он мне не нужен. Но на всякий случай объясните, как это работает.

– Очень просто. У нас здесь мобильная связь отключена. Поэтому пытаться пронести телефон, чтобы тайком звонить по нему, как это делают туристы в Северной Корее, бессмысленно. Однако по вашему желанию телефон отвозят в диспетчерскую на другой остров, где секретарь принимает звонки и все записывает. Каждый день вам представляется письменный отчет. Кстати, отчет может быть выборочным, то есть вы можете указать, чтобы докладывали только о звонках от определенных абонентов. Эта услуга стоит три тысячи долларов в сутки.

– Недурственно, – скривился Кирилл.

– В отеле множество разнообразных дополнительных опций, – продолжал Ариэль. – Беатриче вас проводит и объяснит, что тут к чему. Кстати, мы рекомендуем сдать на хранение все наличные деньги и кредитные карты. Если желаете, откроем вам депозит и выдадим платежную книжку отеля, которую воровать бессмысленно. Чеками вы можете легко расплачиваться за все.

– Да, желаю, – сказал Потемкин.

– Сколько будете класть на депозит? – спросил Ариэль.

– А то, что не потрачу, мне вернется?

– Разумеется.

– Ну… Давайте тысяч сто. Долларов.

– О’кей, Кирилл Ханович. – Ариэль ввел данные и вновь прокатал карточку. – Вот, возьмите.

Кирилл открыл книжку и пощупал плотные листки с тиснеными гербами отеля. Чеки переливались, как внутренность диковинной раковины. «Вот у кого нашему Центробанку надо учиться», – подумал Потемкин. Ведомый элегантной сотрудницей отеля, он поднялся на третий этаж. Они прошли мимо массивной двери с надписью в готическом стиле The Old Castle Restaurant[41]41
  Ресторан «Старый замок» (англ.).


[Закрыть] и свернули в длинный коридор, который дугой уходил влево. По правой стороне коридора тянулись двери апартаментов. Беатриче начала курс молодого бойца прямо на ходу:

– Цвет браслета означает сексуальную ориентацию. Это нужно для того, чтобы разноориентированные гости сразу понимали, какие у них перспективы общения. Красный цвет говорит о том, что перед вами человек, которого интересует исключительно противоположный пол, зеленый – бисексуал, голубой – гей, розовый – лесбиянка. Сам браслет является дисплеем. Если вы сейчас посмотрите на тыльную сторону руки, то увидите время. Кроме того, администрация использует браслеты как средство для сообщения клиентам о каких-либо важных событиях.

Кирилл с любопытством развернул правую руку. На полоске действительно проступали цифры «11.39».

– Круто, – сказал Потемкин.

Он увидел, что по коридору к ним зигзагами приближается человеческая фигура. Приглядевшись, Кирилл узнал американскую певицу Стефани Джерманотту, более известную под сценическим псевдонимом Lady Gaga. Она была совершенно голой, если не считать золотой краски, узорами покрывавшей пикантные участки ее тела. Поп-дива ехала на электрическом самокате Segway, в ушах ее торчали наушники – слушая музыку, Гага напевала себе что-то под нос. Не снижая скорости, она мастерски выписала вираж, проскочив между Беатриче и чуть отставшим Кириллом, которого она одарила воздушным поцелуем.

– Сигвей – популярное у нас средство передвижения, – заметила немой вопрос Кирилла Беатриче. – Для тех, кому лень ходить пешком. На территории отеля они везде стоят. Вы можете взять любой и пользоваться им, а потом оставить, где захотите.

– Реклама довольно двусмысленная, если учесть, что Джими Хеселден, владелец компании Segway, насмерть разбился на этом чуде техники.

Беатриче смутилась.

– По территории отеля курсируют электрические клаб-кары. Вы можете остановить любой, как такси…

– Меня, собственно, не это прикололо.

– Ах, вы про внешний вид? Так у нас же нет дресскода. Каждый надевает то, что считает нужным. Если человек решил выйти к завтраку в костюме короля из известной сказки – это его дело. Кстати, именно поэтому мы рекомендуем нашим гостям, если они хотят просто покушать, заказывать еду в номер – полное меню включает в себя все, что подают в ресторанах.

– Это точно была Стефани?

– Да, она у нас тут часто бывает. – Беатриче остановилась у двери с табличкой 3-73. – Все, пришли.

Кирилл протянул руку, замок щелкнул, и дверь легко открылась. Он начал с любопытством осматривать свое временное пристанище. Это было просторное помещение с высоким, под пять метров, потолком. Потемкину показалось, что машина времени унесла его во времена Людовика XIV. Мраморные стены, покрытые лепниной с позолотой, полузакрытые бархатом зеркала, вычурная, будто висящая в воздухе на едва видимых ножках мебель. Потолок был разрисован фресками Микеланджело Буонарроти, которыми он некогда раскрасил Сикстинскую капеллу. В центре гостиной помещался овальный стол, окруженный двенадцатью креслами, по периметру комнаты стояли кушетки. В одну из стен была вмонтирована огромная плазменная панель. На столе лежали какие-то каталоги, пульты, стояла ваза с фруктами, бокалы и ведерко со льдом, накрытое салфеткой, из-под которой выглядывала бутылка шампанского.

Осмотрев гостиную, Кирилл через прикрытую массивной гардиной арку проследовал в спальню. В глаза сразу бросилась огромная кровать три на четыре метра. На стене напротив него висела еще одна панель. Стены спальни были обиты красным шелком и прошиты золотой нитью. Потолок и правая от входа стена со встроенным платяным шкафом-купе оказались зеркальными. Вход в основной санузел был из спальни. Заглянув туда, Потемкин обнаружил оборудованную джакузи перламутровую ванну размером с небольшой бассейн, душ, два биде и два унитаза. В гостиной была вторая уборная с душем и туалетом, которым Кирилл незамедлительно воспользовался. Вместо окон гостиная и спальня имели прозрачную внешнюю стену. По этой же стороне располагался балкон, где стоял стеклянный столик и плетеные кресла-качалки. Балкон заканчивался прозрачным бортиком, над которым дугой шли металлические перила.

– Ничего так, живенько, – поделился впечатлениями Потемкин, возвратившись в гостиную.

– Вы даже не представляете себе, насколько, – опять загадочно прокомментировала Беатриче. – Если вам необходимы какие-то дополнительные предметы мебели или аксессуары, можете обратиться в службу сервиса.

– Какие, например?

– Ну, стулья, кресла, спортивные тренажеры… Или, например, дыба.

– Дыба?

– Ну да, некоторые наши гости – те, которые… – она подбирала политкорректную формулировку, – скажем так, являются последователями маркиза де Сада и Леопольда фон Захер-Мазоха, иногда просят поставить к ним в номер приспособления для развлечений в стиле БДСМ.

– Нет, спасибо, пока обойдусь.

– Кстати, если вам не понравился интерьер, можно поменять апартаменты, подобрать другой стиль дизайна.

– Меня все совершенно устраивает. – Потемкин сел за стол. – Расскажите мне о местных порядках и вообще, как все устроено.

– Порядков на самом деле никаких нет, один сплошной первозданный беспорядок. – Беатриче присела с другого конца стола. – Мы лишь можем нашим гостям что-то порекомендовать. Например, пользоваться презервативами – специальные капсулы с гигиеническими принадлежностями стоят по всей территории. Но это опять-таки дело самих гостей. Что касается того, как у нас тут все устроено… Начну с себя. В отеле нет разделения на рум-сервис, хаускипинг и другие службы. Здесь единая система. Сотрудников принято называть халдеями. Мы представляем администрацию везде – за стойкой ресепшен, в барах и ресторанах, у бассейнов, на пляже, мы же убираем номера. Мужчины одновременно выполняют функции службы безопасности. Все члены команды в своих странах проходят очень строгий отбор по внешним данным. Все с высшим образованием, некоторые, как я, – Беатриче скромно улыбнулась, – с двумя. Все обязаны владеть несколькими языками, в том числе и русским.

– Несколькими? – уточнил Кирилл.

– Стандартный пакет включает английский, французский, русский, испанский, португальский, арабский, китайский и японский. Не всегда свободно, но можем поддержать беседу.

– А кроме беседы?

– Мы на то и сервис, чтобы выполнять любые прихоти клиентов. Поэтому девушек здесь часто называют феями. Или гейшами.

– А если я захочу заняться с вами сексом? Прямо сейчас?

– Нет ничего проще. – Беатриче встала и начала быстро расстегивать жилетку. – В душ пойдете?

– Нет, что вы, я пошутил, – остановил ее Кирилл. Ему стало немного стыдно.

– Я вам не понравилась? – обиженно надула губки Беатриче.

Потемкину стало по-настоящему стыдно. Он покраснел и быстро соображал, как выйти из неловкой ситуации.

– Очень понравились. Но лучше в другой раз. Просто я устал с дороги и ночью не выспался, если честно. Хотел бы поесть чего-нибудь.

– Как скажете. – Беатриче невозмутимо застегнула пуговицы и вновь присела за стол. – Если желаете поесть, я закажу. Какие у вас гастрономические предпочтения?

– Ну раз уж я прилетел на море, то мне бы салат с морепродуктами какой-нибудь, мидии там, рыбку на гриле… Морское такое меню, в общем, – промямлил Кирилл.

Беатриче взяла со стола телефон:

– В номер 3-73 мидии, салат с морепродуктами и поджарьте сибас. – Она повернулась к Потемкину: – Гарнир какой?

Кирилл пожал плечами. Беатриче продолжила:

– Спаржу положите и соус какой-нибудь… Да, очень хорошо, как раз к этому блюду. Да. Ну конечно! Нет, это излишне. – Она отключила трубку. – Скоро принесут. А пока давайте я вам расскажу, как мы тут живем.

Потемкин развалился в кресле:

– О более прекрасном гиде я не мог и мечтать!

Беатриче удобно расположилась на кушетке около панели, положив ногу на ногу. В этом ракурсе она была обольстительна. Кирилл почувствовал поднимающийся снизу жар – его охватило желание. В отличие от ее двойника, Евы, никакие внешние формальности и внутренние принципы не мешали ему немедленно насытиться – тем более что удовлетворение его желаний, как выяснилось, входило в круг ее служебных обязанностей. Однако впервые в своей жизни он испытал необъяснимую робость. Он вдруг подумал, что эту женщину хорошо бы не взять, а покорить. Или, как бы высокопарно это ни звучало, завоевать ее сердце. Правда, как это делается, Кирилл не знал.

Между тем Беатриче уже излагала диспозицию сил на театре военных действий:

– Сотрудники службы сервиса помогают гостям в любой ситуации, даже самой пикантной. Вызвать нас можно двумя способами. Если нажать на застежку вашего браслета, она выдаст радиосигнал, и к вам подойдет тот, кто в этот момент ближе всего находится. Как при вызове такси. Если же вы хотите кого-то конкретно, то можно позвонить по телефону на ресепшен или воспользоваться автоматизированной системой.

Она подошла к телевизору и нажала на кнопку Power. На экране появилось меню выбора языка с полутора сотнями национальных флажков. Беатриче остановилась на Russian, после чего выплыл вопрос: «Сохранить русский язык для входа в систему?» Фея посмотрела на Потемкина. Кирилл кивнул. Халдейка нажала «Сохранить», и на экране появилось новое меню, состоящее из двух разделов: «Развлечения» и «Сервис».

– Это не телевизор в обычном понимании, а коммуникатор. Телевидения, как и подключения к Интернету, на острове нет. Наши гости приезжают сюда отдыхать от всего этого. «Эдем» – территория, свободная от информационного общества.

«Сбылась мечта депутаны», – подумал Кирилл.

– А как же информационная зависимость? – возразил он. – Ведь есть люди, которые без этого не могут. У них же ломка начнется.

– Считайте, что у нас тут своего рода наркологическая клиника, – улыбнулась Беатриче. – Клиенты «Эдема» получают все возможные удовольствия от реальной, а не виртуальной жизни.

– В этом что-то есть, – согласился Потемкин.

– Так вот, коммуникатор управляется либо пультом, либо через сенсорный экран. Технология такая же, как в айпаде. – Она коснулась пальцем пункта «Развлечения». На экране открылись три окна: «Афиша», «Кино» и «Музыка». – В «Афише» – анонсы культурных мероприятий на острове, кстати, наиболее интересные транслируются на браслет. «Кино» – фильмотека, содержит практически весь архив мирового кинематографа, рассортированный как по алфавиту, так и по категориям. Думаю, вы с этим без труда разберетесь. С «Музыкой» тоже все понятно. Кстати, если у вас с собой имеются аудио– или видеозаписи, их можно здесь посмотреть и послушать. – Она показала на правую сторону панели, где находились приемные устройства.

– Не понял. Где же логика?

– В каком смысле? – вскинула брови Беатриче.

– Говоря об изоляции от информационного общества, вы противопоставили реальные и виртуальные удовольствия. Однако согласитесь, что кинематограф является совершенно виртуальным.

Фея задумалась и даже наморщила нос.

– Вы не правы, Кирилл Ханович, и вот почему. Книга тоже виртуальна. Но вы не можете переписать ее – точно так же, как вмешаться в сюжет кинофильма или дирижировать симфоническим оркестром в момент воспроизведения музыкального произведения на каком-либо носителе. Они не интерактивны. Кинематографическое полотно, как и полотно живописца, висящее в музее, можно воспринимать только целостно as it is[42]42
  Так, как есть (англ.).


[Закрыть]. Таким образом, коммуникация является односторонней. В этом процессе вы – объект, до которого автор произведения пытается донести определенный сигнал. Когда же вы говорите по телефону, общаетесь в Интернете или играете в компьютерные игры, вы – субъект. То есть вы включаетесь в информационное общество ровно в тот момент, когда сами пересекаете эту грань. До того вы всего лишь заинтересованный наблюдатель.

Беатриче высказала суждение, поразившее Потемкина безупречной логикой. Признать правоту женщины ему было психологически гораздо труднее, чем маршалу Паулюсу капитулировать под Сталинградом. Однако Потемкин выдавил из себя некое подобие улыбки:

– Согласен, согласен! А что у нас с «Сервисом»?

Фея обернулась и нажала на второй раздел. На экране появились окошки «Гид», «Рестораны», «Апартаменты». Беатриче скользила пальцем по экрану.

– «Гид» – полная информация об отеле с интерактивной картой. В «Ресторанах» – полное меню, из которого можно выбрать и заказать в номер. «Апартаменты» – это вызов халдея по любому вопросу: убраться, принести что-то или для других надобностей… – Она кликнула пальчиком на меню, и на экране появился новый выбор: «Мальчики» и «Девочки». – Вам кого? – спросила Беатриче.

– Девочек, само собой, – ухмыльнулся Потемкин.

На панели выскочила сетка с фотографиями.

– По любой девушке есть вводная информация. – Беатриче нажала на одно из окошек с подписью «Изабелла». – Рост, вес, размер груди, навыки… В общем, как говорится, все тактико-технические характеристики.

На экране появилась обнаженная модельная блондинка в завлекательной позе.

– А ай-кью здесь отражается? – в шутку поинтересовался Кирилл.

– Это уже слишком персонально, надо ближе познакомиться, чтобы понять, – серьезно ответила Беатриче. – Теперь, если не возражаете, давайте углубимся в географию.

– Совершенно не возражаю.

Беатриче вызвала окошко «Гид», и на экране появился план острова – смайлик, который Кирилл уже видел с высоты птичьего полета.

– Мы сейчас находимся в жилой зоне, – сказала халдейка, показывая на рот смайлика.

– «Зона» звучит как-то двусмысленно, – иронически заметил Потемкин. – Давайте лучше скажем «жизненное пространство».

– Хорошо, пусть будет «пространство», – согласилась фея.

Она коснулась левой круглой пристройки с надписью Gourmet, которая развернулась в трехмерном формате.

– Вот здесь находится ресепшен, через который мы вошли. Это функциональный блок «А», ресторанный комплекс «Гурме», где наши гости кушают. К вашим услугам двадцать семь ресторанов. «Тропикана Стар» – самый большой. Это круглосуточный ресторан с креольской и комбинированной кухней, работающий по системе «шведский стол». В нем подаются наиболее популярные блюда из всех национальных и тематических ресторанов. Наши рестораны представляют все известные кухни мира – от изысканной Франции и американских забегаловок до китайской, тайской и африканской экзотики. Советую заранее заказывать столик, потому что поведение гостей непредсказуемо. Конечно, у нас такого в практике не было, чтобы все набежали в один ресторан, но гипотетически ничего исключать нельзя.

– А русская экзотика в этом храме чревоугодия присутствует? – спросил Кирилл.

– Разумеется. «Царская охота» – довольно популярное место. Классический интерьер, цыгане с песнями, медведь на цепи, традиционные блюда. Борщ, каша, пельмени. Самогон. Рекомендую посетить.

– Нет, спасибо, это я так, из любопытства, – поежился Потемкин. – Вообще-то я не любитель матрешек с балалайками.

– Как угодно. Тогда перейдем к функциональному блоку «В». – Беатриче перешла к правой круглой пристройке. – Это место развлечений. Комплекс называется «Вавилон». Здесь находится клуб «Оргазм» и тематические бары. Для гомосексуалистов, лесбиянок и любителей BDSM.

Заведения назывались Blue Moon, Pink Dreams и Up & Down. Потемкин расхохотался.

– Никогда бы не подумал, что название московского ночного клуба имеет такую… гм… эротическую подоплеку! А что такое клуб «Оргазм»?

– Это как бы эпицентр ночной жизни. Ресторан, бар и дискотека в одном флаконе. Обстановка демократичная, многие приходят без одежды. Ну, или почти без нее. У нас тут вообще, как вы поняли, нет никаких запретов.