Текст книги "666. Рождение зверя"

 
Ein Schrei wird zum Himmel fahren,
Schneidet sich durch Engelsscharen.
Vom Wolkendach fallt Federfleisch,
Auf meine Kindheit mit Gekreisch![56]56
Крик полетит к небуКинжалом пробьётся сквозь толпы ангеловПадают вниз окровавленные перьяНа моё детство с пронзительным визгом (нем.)

[Закрыть]
 

Личность Майвеса его мало интересовала. С ним все было понятно – классический идейный каннибал, с детства мечтавший съесть кого-нибудь, чтобы этот кто-то «стал с ним одним целым». Даже философствующий на эту тему, как Ганнибал Лектор в известном триллере. Но второй, Брандес, был для него загадкой, повергающей в замешательство. Что двигало этим человеком? Почему он это сделал? Что было в его душе? Какой была эта душа? Потемкин пытался проникнуть в тот мир, заглянуть за горизонт. Он подошел к столу, на котором лежали всевозможные приспособления для причинения боли. «Брандес был бы счастлив», – подумал Кирилл и заметил под хромированным молотком тоненькую брошюрку. Это был трактат магистра Феодора Дафнопата «Страдание святого и славного великомученика Георгия». Он раскрыл книжицу и пролистал ее. Небесного покровителя Гонгадзе по приказу императора Диоклетиана восемь дней кряду были плетьми до облезания кожи, бросали в яму с негашеной известью и в чан с кипящим свинцом, ломали кости, строгали железными когтями, травили ядом, засовывали в медного быка с гвоздями, крутили на колесе.

«На следующий день царь, узнавши от приставленных к подобным делам, что он еще жив, повелевает изготовить огромнейшее колесо, поддерживаемое в воздухе двумя столбами в виде плотничьего давила, и на земле против изгибов его подложить длинную плаху, в которой были крепко натыканы острые гвозди и разные другие острые орудия. Когда такое орудие было изготовлено, нечестивейший царь приказал привести святого и бросить на него. Когда же привели его на место, где было колесо, он, увидев изготовленное сатанинским искусством орудие и воззрев на небо, сказал: “Господи Иисусе Христе, преблагой Боже мой, благодарю Тебя, что Ты призвал меня недостойного к настоящему жребию”. После такой молитвы праведника слуги супостата, по мановению тирана, схватив его как дикие звери и прикрепив к изгибам колеса, пригвоздили к ним гвоздями его руки и ноги, а шею, чресла и колена сковали и стянули железными цепями и начали вращать колесо на оси. Но можно было видеть терпение большее человеческого естества и рвение высшее всякой телесной нужды. Ибо, когда колесо вращалось с сильным скрипом и находящимися в плахе мечами жестоко поражало тело мученика, плоть его жалостно растягивалась, кости сокрушались, части тела отрезывались, потоки крови неслись по земле. Присутствовавшие и видевшие столь жестокое мучение его отвращали взоры, теряя сознание. Мученик же чувствовал себя так, как бы лежал на мягкой постели и наслаждался отдыхом».

Потемкина осенило: так может статься, христианские великомученики – это мазохисты, которые сами страстно желали, чтобы им терзали плоть изощренными способами и замучили до смерти? Следующая, вытекающая из первой мысль показалась Кириллу еще более интересной: настойчивость, которую проявлял Иисус Христос в вопросе принятия крестных мук и смерти, можно отнести на счет той же особенности его личности. «Хотя, с другой стороны, – вспомнил Потемкин, – в Гефсиманском саду он обращался к господу: “Отче мой! Если возможно, да минует меня чаша сия”. Значит, сам он не стремился к страданиям, но подчинялся внешней воле – так, как он ее понимал». Однако вполне возможно, что последователи его – по крайней мере, значительная их часть – в меру своей фантазии использовали возникший образ для оправдания собственной патологической тяги к мучениям и смерти. Ведь многие окончательно потерявшие рассудок адепты не просто напрашивались на то, чтобы их истязали, – сами занимались членовредительством. «Белые голуби» отрезали себе гениталии и скармливали их собакам, руководствуясь словами Иисуса ученикам: «Не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит». Творчески развивая эту идею, Потемкин оказался несколько напуган следующей догадкой: «Евхаристия! Получается, что верующие во Христа, которые едят его тело во время своих нелепых таинств, по сути, являются каннибалами. Два миллиарда людоедов! Государства, населенные людоедами, где людоедские символы висят в каждой школе. Нет, Айгюль Озкан была в чем-то права…»

– Короче, князь, – прервала его размышления внезапно оказавшаяся за спиной Гетман, – пошли купаться. Let’s go to the ocean! – повторила она для Люси.

– Да! Да! Купаться! – выпорхнула из спальни Лью. – Только одна вещь на дорожку…

Она присела за стол, схватила трубочку и жадно втянула в ноздрю рассыпанный на столе порошок. Гетман последовала ее примеру.

– Хочешь? – спросила она у Потемкина.

Этот вопрос не подразумевал ответа «нет». Причастившись, Кирилл тоже скинул с себя одежду.

– Так, девочки, на выход! – крикнул он, открывая дверь номера.

Они покинули апартаменты, оставив Гошу дожидаться обслуги. Сопровождаемый двумя обольстительными дамами, Потемкин пошел знакомой тропой к лифтам. Дверь одного из них открылась. В кабине стоял, опершись о поручни, Жан-Клод Трише. Он едва держался на ногах, сползая все ниже и ниже. Кирилл и Люси подхватили его и вытащили на площадку, Анна нажала на свой браслет и пощупала пульс банкира.

– Что-то не бьется, – мрачно сказала она.

– Блядь! – Кирилл быстро расстегнул Трише рубашку. – Будем делать ему искусственное дыхание.

– Потемкин, если ты на него дыхнешь, он точно никогда не очухается, – усмехнулась Гетман.

– Тогда пусть Люси дышит!

Лью взялась руками за дряблые щеки Трише, набрала полную грудь и с силой вдула содержимое своих натренированных легких в безжизненное тело. Кирилл начал толчками нажимать на грудную клетку, потом приложил к ней ухо.

– Давай еще!

Люси повторила операцию.

– Ну давай же, Ваня! – Потемкин упорно долбил бездыханного Жан-Клода. – Куда ж они без тебя… Греция пойдет с молотка, Испания с Португалией – туда же… – Он опять прислушался. – Есть! Живой!!!

Анна и Люси завизжали и запрыгали от радости. В этот момент появились два халдея. Они быстро оценили ситуацию и стали по рации связываться с клиникой.

– Ладно, пошли, теперь тут без нас разберутся, – сказал Кирилл.

– Бедненький, – прошептала Лью.

– Какие же мы молодцы! – крикнула Гетман.

Они с Лью повисли у Кирилла на шее.

– Memento mori[57]57
  Помни о смерти (лат.).


[Закрыть], – скромно сказал он, приглашая дам во вновь открывшийся лифт.

Кирилл подозревал, что его спутницы ничего не знали о красном дожде. Поэтому, нажимая кнопку лифта «0», он намеревался произвести эффект. Результат, однако же, был прямо противоположен тому, что он ожидал. Потемкин думал, что девочки испугаются. Но марсианская панорама, которая открылась им снаружи, привела Анну и Люси в такой восторг, какой не смог бы вызвать никакой наркотик. Это было сродни реакции трехлетнего ребенка, увидевшего луна-парк. Во влажном тропическом воздухе обрызганный кровью пейзаж будто поплыл. Его довершало красное солнце, которое уже клонилось к закату. Дамы прыгали, словно дети, набирали полные горсти пурпурной каши и мазали себя ею.

– Пошли, быстрее! – крикнула Гетман, убегая к океану.

Люси бросилась за ней. Пляж был практически пуст.

– Осторожней там! – крикнул им Потемкин.

Неожиданно китаянка упала на песок, будто ей поставили подножку. Анна склонилась над ней, обернулась к Кириллу и истошно закричала. Потемкин подбежал к ним:

– Ну что тут еще?!

– Смотри! – кричала Гетман, вращая головой. – Быстро сюда, уроды! Где нашатырный спирт? Это обморок!

Вокруг уже стояло несколько халдеев и халдейка. Она достала откуда-то флакон и поднесла к носу Лью. Люси захлопала длинными ресницами.

– Давайте отнесем ее к бару, – предложил Кирилл.

Крепкие руки подхватили актрису и потащили под навес круглого строения, располагавшегося в двух десятках метров от места падения. По периметру бара были раскиданы такие же, как в шатрах, лежаки. Халдеи аккуратно положили Люси.

– Maybe ambulance? – осторожно поинтересовался один из них.

– No, thanks. I’m much better, – прошептала Лью. – Bring me sake[58]58
  Может, «скорую помощь»? – Нет, мне уже лучше. Принесите саке (англ.).


[Закрыть].

– Ну вот, блядь, поплавали, – с досадой обронила Гетман.

– Хорошо то, что хорошо заканчивается, Ань, – заметил Кирилл. – Пить будешь?

– Горилки бы мне.

Потемкин подошел к бару. Из-за стойки ему улыбался Franc, рядом с ним стоял Maçonnerie.

– Значит, так, – задумчиво произнес Кирилл, – саке уже заказали, еще сто холодной горилки с перцем, а мне виски со льдом. Сто грамм. Маринованный кактус на закуску, пожалуйста. И еще пачку «Мальборо», обычного.

– Присаживайтесь, – улыбнулся Франк, протянув ему пачку сигарет и коробку со спичками.

Масон с подносом буквально преследовал его. Не успел Потемкин присесть, как заказанное оказалось на низеньком столике перед гостями. Люси трясущимися руками подняла чашечку с саке:

– Cheers![59]59
  Ваше здоровье! (англ.)


[Закрыть]

Потемкин с Анной поддержали этот безыдейный тост.

– У меня сейчас, когда я упала, было странное видение, – растерянно пролепетала Лью. – И я его запомнила.

– Какое же, дорогая? – заинтересовалась Гетман.

– Будто сижу я у себя дома и смотрю «Крепкий орешек» с Брюсом. И вдруг в доме начинается пожар. Все вокруг как бы сразу вспыхивает. Я пытаюсь выбраться наружу, но двери и окна блокированы. Я кричу, но никто меня не слышит. Пламя окружает со всех сторон, и я молюсь, чтобы кто-нибудь потушил этот страшный пожар. Тут отовсюду начинают бить потоки воды, много-много воды. Огонь исчезает, и я радуюсь, потому что думаю, что спасена! Но вода не останавливается. Она продолжает прибывать и прибывать. Я опять кричу, чтобы остановили воду, стучусь в стены, но поток становится только сильнее. В конце концов, вода заполняет все помещение, вокруг меня только вода. Я выдыхаю последний воздух, глотаю воду и… Тут вы меня разбудили! Что бы все это значило?

– Это бы значило, что тебе не надо так частить с кокаином, дорогуша, – хмыкнула Анна.

– В этом видении нет ничего страшного для тебя, Люси, – почесал нос Потемкин. – Ты же Водяная Змея. Если бы мы тебя не пробудили, ты бы посидела в воде еще немного, а потом пришел бы старенький Брюс и вызволил тебя оттуда.

Все трое расхохотались, чокаясь.

– Ты просто прелесть, Кирилл, – вздохнула Лью.

Бриз обвевал их и трепал волосы. Какой-то рослый загорелый человек ловил этот ветер, мастерски рассекая волны на доске с парусом. Расстояние до него было довольно приличным, но в чернявом и кучерявом серфингисте явно угадывался главный шалопай российской политики Борис Немцов. Большой любитель покататься под ветром, он называл это «спортом для свободных людей» и даже был когда-то вице-президентом Федерации виндсерфинга и кайтсерфинга России. Однако в один прекрасный день Немцова лишили этой синекуры, что было немедленно объявлено «происками кровавой гэбни» и «очередным проявлением надвигающегося тоталитаризма». Кирилл вдруг увидел, что далеко за ним, в нескольких милях от берега, на рейде стоит белоснежная яхта. Приглядевшись, он узнал ее – это была девятипалубная Eclipse. Шедевр германских корабелов, выполненный по заказу Романа Абрамовича за полмиллиарда евро, смотрелся весьма эффектно. Гетман заметила, что он заметил.

– Надо же, Сильвио пожаловал, – сказала она. – Теперь будет тут на пляже теток за задницы щипать.

– Сильвио?

– Берлускони, друг вашего дзюдоиста. Абрамович его и других нужных людей на своих яхтах с бабами катает. Целый плавающий гарем. А Сильвио вообще ни о чем, кроме баб, думать не может.

– Не думаю, что Роме все это очень нравится, – задумчиво произнес Кирилл. – Он вообще очень скромный парень. Просто работа у него такая.

– Ага, точно, – усмехнулась Гетман. – А флотилия яхт – это епитимья. За счет денег, сэкономленных на безопасности горняков в шахте «Распадская». Кстати, что-то эскорта не видать.

– Какого эскорта? Баб, что ли?

– Да нет, мужиков в бескозырках. Обычно какой-нибудь ваш гвардейский ракетный крейсер «Москва» или «Петр Великий» сопровождает Ромину яхту в этих краях. На всякий случай.

– Может, они ему подводную лодку выделили. Вот и не видно, – предположил Потемкин. Он решил сменить тему и обратился к Люси: – Давайте за вас, девочки. For the brilliant ladies, cheers![60]60
  За прекрасных дам, ваше здоровье! (англ.).


[Закрыть]

Лью с радостью присоединилась к тосту. У горизонта между тем образовалась новая, весьма причудливая облачность. Там будто происходило какое-то эпохальное сражение. Окрашенные лучами заходящего солнца клубы дыма поднимались от артиллерийской канонады тысяч орудий, шла в бой пехота, носились всадники. Все трое молча взирали на эту стихию.

– Надеюсь, сейчас смоет всю эту порнографию, – сказал Кирилл, растирая между пальцами остатки красной жидкости.

– Это было бы весьма кстати, – согласилась гетманша.

– What are you talking about?[61]61
  О чем вы тут говорите? (англ.)


[Закрыть] – забеспокоилась Люси.

Ее уже начало немного напрягать, что Анна и Потемкин периодически переходят на русский и ведут дискуссии на этом странном языке.

– Не обращай внимания, душа моя, – отмахнулась Гетман. – Мы говорим о том, что неплохо было бы вернуться в дом.

– Иногда дорога, которая, как кажется, ведет в дом, может завести в очень странное место, – улыбнулась Водяная Змея.

– Так и есть, – согласился Потемкин.

Ветер усилился, разнося по пляжу странный запах от необычного дождя. Солнце скрылось за облаками, остров постепенно погружался в сумерки. Туча уже почти закрыла небосвод, явно намереваясь обрушить на землю потоки воды. Кирилл встал и услужливо предложил руку Люси. Она нехотя поднялась, Гетман допила горилку и тоже встала. Всем было ясно, что впереди их ждет беспокойная ночь.

Ф. А. К

– Я не хочу к себе идти, надоело там, – капризно сказала Анна, когда они оказались на своем этаже. – Пойдем, посмотрим, как ты тут живешь.

– Да ради бога. Ты же босс, – съязвил Потемкин.

Кирилл открыл дверь и с порога почувствовал какую-то перемену. С рациональной точки зрения объяснить, что именно не так, было нельзя. Но что-то явно было не так. Лепнина и фрески выглядели иначе, как будто кто-то двигал ими, как в старой, доцифровой школе анимации.

– Ах! – воскликнула гетманша.

– Вау, – присела на диванчик Люси.

– Да ты, Кирочка, не испорченный эпохами эстет, – сказала Гетман.

– Ерунда, Ань. При чем тут я? Просто дали номер такой.

– Дурень! Здесь не бывает просто так. Интерьер отражает внутреннее состояние человека. Чувствуешь, Лью?

– Восхитительно…

– Надо Мойдодыра навестить, – заметил Потемкин. – Кстати, девочки, давайте поедим чего-нибудь. Вы тут закажите.

– Кто такой «Мойдодыр»? – спросила Лью. – Здесь у него кто-то еще живет?

Кирилл и Гетман дружно рассмеялись.

– Ты ей пока объясни, Ань.

С этими словами Кирилл отправился в ванную комнату и запустил воду в свой мини-бассейн. Остановившись у раковины, он посмотрел в зеркало и обнаружил, что царапина на щеке исчезла. Как и в случае с порезанной дома рукой, он не мог найти этому объяснения, но факт был, что называется, налицо. Вернувшись в гостиную, Потемкин увидел Люси, которая возилась с пультом коммуникатора. Она включила вторую часть «Пиратов Карибского моря» – «Сундук мертвеца». Как раз шли начальные титры. Анна разлеглась на одном из диванчиков и уже почти уснула.

– Мы ризотто заказали, – отчиталась китаянка, – и свиные ребрышки, если не возражаешь.

Возражений у Кирилла не было. Он обратился к Вакху, и стена отъехала, обнажив батарею разнообразных сосудов. Потемкин вытащил бутылку рома, три бокала и минеральную воду Perrier. В этот момент в дверь постучали. Гетман мгновенно проснулась и схватилась за правый бок, как будто у нее там висел маузер. Но маузера не было – скорее всего, ее просто слегка прихватило. Кирилл подошел к двери и открыл ее.

– Surprise![62]62
  Сюрприз! (англ.)


[Закрыть] – В апартаменты ввалился Джонни Депп.

На нем были семейные трусы-панталоны, раскрашенные в цвета флага Ямайки, и стильные черные подтяжки.

– Джонни, ёб твою мать, ты-то откуда взялся?! – Потемкин обрадовался появлению нового собутыльника.

– Я твой номер запомнил. – Депп кивнул на браслет.

– Воробей! – Люси Лью подбежала к Джонни и укусила его за ухо. – А мы тут кино про тебя смотрим.

– Дамы, позвольте представить вам нового генерал-губернатора Ямайки, – сказал Потемкин, положив руку на плечо Джонни.

– Какие приятные новости для пиратов, – окончательно проснулась Гетман.

Потемкин кивнул в ее сторону:

– А эта прекрасная женщина – императрица Украины.

– Анна, – представилась Гетман.

– Где это? – спросил Депп, раскланиваясь. – Рядом с моим солнечным островом? Она сама по себе императрица или жена императора?

– Ни то, и ни другое, – отозвалась Анна.

В дверь опять постучали. Кирилл открыл, и шикарная белокурая халдейка Gretha вкатила в номер тележку с едой. Пока она выставляла на стол блюда, Джонни оценивающе за ней наблюдал. Потом, подойдя сзади и мягко обхватив Грету за грудь, он прошептал ей что-то на ушко. Фея хихикнула и, сопровождаемая знаменитым пиратом, пошла в спальню. Вскоре оттуда послышался звук сминаемой постели, снимаемой одежды, смешки и оханья. Анна, Люси и Кирилл понимающе переглянулись и приступили к трапезе. Китаянка сделала погромче звук – на экране Депп как раз гонял на огромных деревянных колесах, и сюжет как нельзя лучше соответствовал тому, чем он занимался в реальности. Через пять минут довольная фея выпорхнула из спальни. Потемкин подозвал ее и выписал чек на $ 1000. Лицо девушки сделалось еще довольнее, и она, поклонившись, удалилась.

– Потемкин, если тебе интересно, – процедила Гетман, – то я против, чтобы деньги, которые мы с потом и кровью выколачиваем из МВФ, ты сгружал тут разным блядям.

– Аня, если тебе интересно, то ваши жалкие гривны не являются главными средствами моего существования, – огрызнулся Кирилл. – У меня это весьма диверсифицировано. И вообще, они не бляди, а гейши. Кроме всего прочего, – подумав, добавил он, – мені не здається, що місцеві блядуни у тебе залишаються без чайових[63]63
  Мне не кажется, что местные блядуны у тебя остаются без чаевых (укр.).


[Закрыть].

Гетманша оценила ответ.

– Что-то Джонни пропал, – сказала она. – Он там живой?

– Да бог с ним, пусть отдыхает человек. – Кирилл достал портсигар и направился к балкону.

За окном послышался раскат грома и шум падающей с неба воды. Потемкин закурил, рассматривая сквозь пелену дождя размытый пейзаж. Ничто вокруг уже не напоминало о прошедшем красном ливне. Солнце почти совсем скрылось за горизонтом. Кирилл затушил сигарету и зашел в номер. В гостиной никого не было. Он заглянул в спальню. Белье на кровати оказалось скомкано, на полу валялись трусы и подтяжки Джонни, из ванной доносился громкий смех и плеск воды. «Ну конечно», – догадался Потемкин и распахнул дверь в ванную комнату. Джонни, Люси и Анна кувыркались в джакузи. Но это было не совсем то, что он ожидал увидеть, не секс – просто дурачество. Хотя на этом острове грань между первым и вторым казалась весьма зыбкой.

– Солнышко, принеси нам что-нибудь выпить, – попросила Гетман.

– А волшебное слово ты забыла?

– Пожалуйста.

– Cuba libre[64]64
  Свободная Куба (исп.).


[Закрыть] подойдет?

– Супер! – воскликнул Депп, распознав знакомое словосочетание в незнакомой речи.

Кирилл вернулся в гостиную, разлил по бокалам ром, положил лед, разбавил кока-колой, порезал лаймы и накидал их сверху. С подносом в руках он зашел в ванную.

– Кира! Ты стал халдеем? – расхохоталась Анна, высунув ногу из пенящейся чаши джакузи.

– Знаешь, Ань, а я бы не отказался, если бы был помоложе, – сказал Потемкин, залезая в ванну. – Давайте, кстати, выпьем за них. I propose a toast for Chaldeans, – он обратился к Люси и Джонни: – They are so charming![65]65
  Предлагаю выпить за халдеев! Они такие милые! (англ.)


[Закрыть]

– Однозначно, – согласился Депп.

Четверо взрослых мужчин и женщин играли в ванне, как дети в песочнице, время от времени потягивая коктейли и бросая друг в друга хлопья пены.

– Между прочим, – сказала Люси, – AC/DC сегодня дают представление в клубе.

– Да ты что! – недоверчиво посмотрел на нее Джон. – Шутишь.

– Ни в коем разе.

– I’m on the highway to hell! – заорал Депп, играя на воображаемой гитаре и кивая головой, как Ангус Янг.

– I’m on the highway to hell!!! – подхватили остальные.

– And I’m feeling well![66]66
  Я на хайвее в ад! – И я себя прекрасно чувствую! (англ.)


[Закрыть] – протянул Потемкин. – Пропустить такой перформанс – преступление! – заявил он.

– А мы совсем не преступники, – поддержал его Депп. – Вперед, друзья!

Воробей вылез из ванны, схватил одно из полотенец и начал вытираться. Остальные последовали его примеру. Джонни надел свои трусы, Кирилл – новые шорты, майку и сандалии. Дамам надевать было нечего.

– Так и пойдете? – спросил Потемкин на всякий случай.

– А че, шляпы с перьями не хватает? – нашлась Анна. – Впрочем, ты прав. Заглянем ко мне на минуту.

Они вышли в коридор, и Люси с Анной скрылись в соседнем номере. Через пару минут они вышли оттуда, облаченные в свою боевую униформу. Вместо плети Гетман держала в руке хлыст, похожий на конский.

– Бесподобно! – похлопал в ладоши Джонни.

Компания направилась к «Вавилону». Джонни насвистывал что-то из репертуара Фрэнка Синатры.

– У нас в России говорят, что свистеть – дурная примета. Денег не будет, – предостерег его Кирилл.

– Малыш, ему это не грозит, – рассмеялась Люси, шлепнув Потемкина по заднице.

Пройдя несколько сот метров, они достигли цели. По сравнению с блоком «Гурме» функциональный блок «В» был устроен так, что увеселительные заведения находились на разных этажах внутри цилиндрической сердцевины, вокруг которой серпантином вилась лестница и сновали вверх-вниз панорамные лифты. Круглая внешняя стена здания была прозрачной. Клуб «Оргазм», куда они направлялись, располагался на нулевом этаже. В холле перед входом стояли диванчики. Сам вход в заведение, плотно закрытый черной бархатной портьерой, находился в основании гигантского дерева, выпирающего из стены. По обе стороны ствола на гостей зазывающее смотрели барельефы Адама и Евы. Над входом висел змей-искуситель, державший в пасти красное, горящее изнутри яблоко.

Зайдя внутрь, Кирилл очутился в огромном зале, выдержанном, как и апаратаменты Гетман, в красночерных тонах. Реальные размеры помещения оценить было трудно, потому что накрывающий его высокий купол и стены оказались выкрашены в черный цвет. Подняв голову, Потемкин сразу вспомнил свои ощущения от первого посещения планетария у станции метро «Баррикадная». Весь свод был усеян мерцающими звездами, а в дальнем углу сияла восходящая луна. Казалось, что это самое настоящее ночное небо, а не искусно выполненная стилизация. От пола вверх устремлялись необычные колонны – они напоминали тлеющие во мраке стволы деревьев. Пол в заведении тоже был необычным: стоящий на нем человек как будто находился в потоке огненной лавы, разлившейся по огромной чаше. Лава обтекала большие круглые столы, окруженные бархатными красными диванами. Каждый такой «кратер» мог вместить десять-пятнадцать человек. Пространство клуба разрезал пополам длинный подиум, который по периметру окружал подсвечиваемый изнутри бассейн. Вдалеке угадывалась сцена.

Клуб был уже по большей части заполнен и гудел. В воздухе стояла терпкая возбуждающая смесь из женского и мужского парфюма, марихуаны, индийских благовоний, которые источали стоявшие на столах черные ароматические свечи. Публика выглядела не просто веселой, а изрядно хмельной. Едва одетые люди о чем-то непринужденно беседовали за столами, выпивали, раскуривали кальяны и плескались в бассейне. Около вновь прибывшего квартета тут же появилась халдейка Clair в черном бюстье, как нельзя лучше подчеркивающем ее привлекательные формы. На ногах у нее были босоножки с неимоверных размеров прозрачной платформой и каблуком – такие обычно надевают стриптизерши.

– Smoking or no smoking area? – поинтересовалась она.

– Smoking[67]67
  Курящая или не курящая зона? – Курящая (англ.).


[Закрыть], – ответил Потемкин.

Клэр повела их в зону для курящих, расположенную слева от подиума. Когда она развернулась, Кирилл обратил внимание на два любопытных аксессуара – черный хвост и маленькие рожки, торчащие из копны рыжих волос. Они заняли ближайший свободный стол – Кирилл с Люси сели по одну его сторону, Депп и Гетман – по другую. Клэр достала блокнот и всем своим видом продемонстрировала, что готова внимательно выслушать пожелания.

– Lagavulin, – сказал Депп и, встретив взгляд Потемкина, сразу поправился: – Два Lagavulin, соленые огурцы и лед, пожалуйста.

– Мартини, – улыбнулась Люси, – и снежок.

– Мне то же самое, – добавила Гетман.

– Еще сигареты «Мальборо», пожалуйста. – Кирилл подумал, что это будет кстати.

Клэр ускакала. Кирилл крутил головой по сторонам, продолжая осматривать клуб:

– Здесь все как-то инфернально стилизовано.

– Нравится? – подмигнул ему Джонни. – Только не рассказывай никому, что ад такое классное место, – он приложил палец к губам. – а то все станут величайшими грешниками!

– Есть отличный анекдот на эту тему.

– Да ты просто находка, – обрадовался Депп.

– Анекдот! – подпрыгнула Люси. – Расскажи его немедленно, милый!

– Короче, как-то раз помер один мужичок, который вел праведную жизнь – никогда не пил, не курил, не лгал, не воровал, не изменял жене и все такое, – начал Потемкин. – Попадает он на небо к главному консьержу заведения апостолу Петру. И Петр показывает ему, как устроена загробная жизнь. «Вот, говорит, рай. Здесь живут праведники», – и открывает дверь в зал, где сидят люди с постными рожами и пьют простоквашу. «А вот ад, здесь живут грешники», – и показывает натуральный бордель, где все бухают, принимают наркотики и трахаются в самых извращенных позах. Мужику как-то сразу не захотелось в рай. «А можно мне в ад?» – спрашивает. «Нет уж, брат, – говорит Петр, – ты у нас праведник, поэтому тебе туда никак нельзя». И настолько мужику в ад захотелось, что начал он у апостола клянчить, чтобы его еще хотя бы на денек обратно на землю отпустили. В общем, уговорил. И как только он вернулся, тут же начал грешить. Весь день бухал, воровал, бегал по бабам. Напоследок, когда уже пришла пора на небо возвращаться, подпалил церковь. А рядом с этой церковью увидел старушку, схватил ее и жестоко изнасиловал. После этого приходит опять к Петру и спрашивает: «Ну как, теперь в ад?» «Нет, – говорит Петр, – в ад никак нельзя». Мужик в шоке: «Как?! Я же грешник, на мне клеймо негде ставить!» «А старушку помнишь?» – подмигивает Петр. «Ну, помню». – «Так вот, мудак. Это же святая мать Тереза была. Так она на радостях тебя и отмолила».

Столик взорвался хохотом.

– Пути господни неисповедимы! – вытирая слезы, выдавила Лью.

Вдруг Кирилл почувствовал, как чья-то ручка обвила его шею, и услышал знакомый голос:

– Very touching![68]68
  Как трогательно! (англ.)


[Закрыть]

Он обернулся и увидел Зои. На ней было шикарное золотистое платье с впечатляющим декольте.

– Hi viking! – Зои улыбнулась Потемкину. – May I join your gang?[69]69
  Привет, викинг! Можно присоединиться к твоей банде? (англ.)


[Закрыть]

– Bang![70]70
  Бах! (англ. – звук выстрела, игра слов: gang bang – секс одновременно с несколькими партнерами противоположного пола)


[Закрыть] – встрепенулся Депп и «выстрелил» в нее указательным пальцем.

Не дожидаясь ответа, Зои присела по правую руку от Кирилла. По левую осталась Люси. Появилась Клэр и начала выставлять на стол заказ. Перед Кириллом и Джонни появились стаканы с виски и тарелки с закусками, перед Люси и Анной – мартини и две пудреницы с кокаином.

– А что желает леди? – спросила халдейка у Зои.

– Леди желает тебя, милая, – ответила Салдана, нежно взяв ее за руку. – Посиди со мной.

Девушка присела. Зои слегка приобняла ее и заглянула в глаза. Увидев в них взаимность, она взяла ее за талию. Халдейка потянулась к ней губами. Нейтири ухватила Клэр за ножку и погладила ее. Клэр расстегнула бюстье и высвободила точеную грудь. Зои тут же принялась исследовать эту находку, а халдейка начала аккуратно стаскивать с нее платье. Четверо остальных взирали на эту сцену с любопытством. Люси и Анна уже приняли дозу, Джонни протянул свой стакан Кириллу, предлагая чокнуться.

– Ах, женщины! – прокомментировал он, тыча пальцем в льнущих друг к другу Клэр и Зои. – Мир был бы скучным и пресным, если бы они не скрашивали наше существование.

– Man sex chauvinists![71]71
  Женоненавистники! (англ.)


[Закрыть] – картинно вспыхнула Люси и швырнула в Деппа салфеткой. – Вы всегда думаете, что мы существуем только для того, чтобы вас удовлетворять.

– А вы только и думаете, как бы нас соблазнить, – парировал Джонни. – И этим отвлекаете от гораздо более важных вещей. – Он показал Лью свой длинный язык.

Потемкин поднял стакан с виски:

– Однажды два буддийских монаха, которые не то что прикоснуться – и думать не могли о женщинах, подошли к реке и увидели очень красивую девушку, которая пыталась перебраться на другой берег. Один из них подошел к ней, поднял на руки, вброд перенес через реку и вернулся назад. Потом целый день напарник бранил его и говорил, как же плохо он поступил, осквернив себя. В конце концов, второму монаху это надоело, и он сказал: «Послушай, брат. Я помог этой женщине в трудной ситуации. Но она осталась на другом берегу, и это было уже давно. А ты все еще несешь ее на своих руках».

– Браво! – воскликнул Депп, чокаясь с ним. – Лучше и не скажешь.

В этот момент раздался взрыв, вспыхнули юпитеры, и над подиумом поплыл искусственный дым. Послышались магические гитарные рифы Thunderstruck. Кирилл вспомнил виденный когда-то в Интернете любительский клип. В нем стая вертолетов под эту неземную песню уничтожала танки противника. На сей раз вместо вертолета с воплем Thunder! на сцену выскочил Ангус Янг. Говорят, эта песня родилась у него, когда он летел в самолете и в него ударила молния, поэтому название песни могло бы быть не «Сраженный громом», а, скажем, «Полные штаны». Пятидесятилетний основатель AC/DC, как всегда, был в кепке, школьной куртке и шортах. Он резво скакал на одной ноге вдоль подиума. Занавес поднялся, и в свете вращающихся прожекторов появились остальные участники группы. Вышедший вперед Брайан Джонсон, облаченный в простецкую докерскую майку, поправил кепи и затянул:

 
I was caught
In the middle of a railroad track!
I looked round
And I knew there was no turning back!
My mind raced
And I thought what could I do
And I knew
There was no help, no help from you![72]72
Я застрялПосреди железнодорожных путейЯ оглянулсяИ понял, что нет пути назадМой мозг быстро думалИ я осознал, что сделал всё что могИ понялНе будет помощи, не будет помощи от тебя (англ.).

[Закрыть]
 

Депп, как и многие вокруг, вскочил на стол, подпевая и танцуя. Кирилл остался сидеть и вскоре почувствовал, что рука Зои скользнула по его ноге. Причем не просто скользнула, а акцентированно ощупала его. Кирилл повернулся и увидел, что Салдана уже отвлеклась от Клэр и внимательно рассматривает его. Не удержавшись, он прошептал ей на ухо:

– I want you[73]73
  Я хочу тебя (англ.).


[Закрыть].

Он обвил ее стан и начал нежно вылизывать ушко, спускаясь вниз по длинной шее и поднимаясь обратно вверх. Зои схватила его за подбородок и притянула к своему лицу, одновременно стаскивая майку. Она в упор заглянула ему в глаза, и их языки сплелись в поцелуе. Ее рука сползла ниже, расстегнула ему шорты. Сидевшая по другую сторону Люси уже избавилась от своего костюма. Она поняла сюжет и помогла стянуть с Кирилла его нехитрое одеяние. Клэр поглаживала Салдану, пытаясь привлечь к себе ее внимание. Но тут Лью встретилась с ней взглядом, и фея переключилась на Водяную Змею. Сначала они обнимали друг друга, потом Клэр опустилась вниз, раздвинула китаянке ноги и схватила своими верхними губами ее набухшие нижние. Кирилл ухватил Клэр и потянул к себе. Халдейка оставила Люси и подползла к Потемкину, обхватив ртом вздымающийся ствол. Когда он созрел, фея извлекла презерватив и ловко накрутила его. Кирилл ощупал пальцами влажную расщелину Нейтири. Убедившись, что она тоже готова, он мягко отстранил халдейку, привстал и развернул Зои спиной к себе. В этой позе она была великолепна. Изящный шоколадный стан, поглаживаемый с одной стороны Люси, а с другой – Клэр, манил к себе. Потемкин решительно вошел в податливую плоть Салданы, двигаясь в такт музыке. Нейтири сладострастно обернулась к нему и шлепнула по ляжке, призывая поддать жару. Она требовала еще и еще. Его руки скользнули по ее атласной спине, потом пошли вниз и нащупали упругие груди, затеребили соски пальцами. Из-за грохота ничего не было слышно, но Кирилл почувствовал вибрацию ее тела и понял, что Зои кричит. Внезапно прямо перед ней, с другой стороны кресла, появилась Гетман. Она обнажила грудь, за которую рукой и губами ухватилась Салдана. Покачиваясь, Анна высунула язык и начала легко похлестывать Зои по колышущимся ягодицам.