Текст книги "Ермак: Начало. Телохранитель. Личник"

– Задумался, Тимофей? Вот и мы задумались. Тем более, раненый хунхуз всё подтвердил. Сотню эту набрали месяц назад в небольшой деревушке под Хэйхэ, что напротив Благовещенска. При отборе предпочтение отдавали бывшим солдатам, конникам. Сотню сформировали быстро – дней за десять. Потом вооружили. Караван с одеждой, оружием, продуктами и табун лошадей пригнали прямо в деревню. Две недели назад эта банда пошла вверх по Амуру вдоль берега, пока не дошли до этого поста и нашей станицы.

Вахмистр замолчал, сжав свои кулачищи, так что костяшки побелели.

– Со слов пленного хунхуза, их атаман и почти все его офицеры на остров на лодках ушли рано утром. Одна полусотня в ночь у Зорихи переправилась на наш берег. Где они были, он не знает. Но по следам казаки позже определили, что эти варнаки в лесу за полигоном прятались и всю твою показуху для цесаревича наблюдала. А потом перед нападением на станицу они твой хутор спалили. Одни головёшки остались. И полигону досталось.

Митяй взял мою правую ладонь в свою лапищу и слегка с сочувствием сжал.

– А вторая полусотня, в которой был этот раненый варнак, через Амур у Зорихи переправилась, когда пароходы с цесаревичем и его свитой прошли. У них задача была напасть на станицу от Амура, а другие должны были атаковать со стороны леса, от твоего хутора. Вот такие пироги и крендели.

Было видно, что вахмистр хотел завернуть хорошую такую матерную конструкцию, но постеснялся знахарки.

– Мальки твои, которых расставили, как ты советовал, обе полусотни обнаружили и казаков вовремя предупредили, – продолжил Шохирев. – Улицы щитами да телегами с кольями перегородили. Из-за этих укрытий да из окон домов и отбились станичники.

Митяй задумался на несколько секунд, а потом продолжил:

– Честно говоря, из рассказов казаков складывается картина, что хунхузы особо не рвались поквитаться с нами, как ты предполагал. Получили в упор пару залпов и тут же разбежались. Будь ещё и моя полусотня в обороне станицы, мы бы эту банду в тонкий блин раскатали. Да и так из сотни восемнадцать варнаков с коней ссадили. Остальные быстро-быстро за Амур утекли. Преследовать их побоялись.

– А как не побояться, – перебила вахмистра Мария. – В станице почитай одни дети, казачки, отставники да старики остались. Младший твой десяток сильно, Тимофей, отличился. И предупредил, и половину варнаков они перебили. Преследовать рвались. Мишка Башуров кричал, что хунхузов на переправе ещё можно хорошо пощипать, а если те огрызнутся, то в станицу под защиту баррикад вернуться. Старики не пустили.

– И правильно сделали, что не пустили, – насупился Митяй. – Одно дело из-за укрытия стрелять, а другое дело врага преследовать, когда он в любой момент ответить может. Мальки, они и есть мальки.

– Мы такого же возраста были, когда лагерь Золотого Лю разгромили, – медленно произнёс я. – А потом помогли остаток его банды у истока реки Дактунак добить. А на переправе действительно можно было хунхузов проредить, чтобы больше не совались.

– Спорить не будем, Тимофей. Тем более, самое интересное я ещё не рассказал. – Шохирев выставил перед собой свою лопату-ладонь, призывая меня к молчанию.

– Лян Ксу рассказал, что когда банда вся собралась на посту после набега, их атаман со своими пятью офицерами, один из которых был ранен, собрались и уехали. После их отъезда один из бандитов сказал, что надо выбирать нового атамана и офицеров. В общем, где-то через два часа эта банда выбрала нового атамана и его ближников, потом забрала все продукты, что нашла на посту, и ушла вниз по Амуру.

Я посмотрел на хитро замолчавшего Митяя и спросил:

– Ещё что-то интересное Ксу рассказал?

– Под деревом, с которого варнак тебя подстрелил, винтовку его нашли. Подстрелили бандита, когда он с дерева слезал, вот и обронил. То ли Лис, то ли его сиятельство попал. Они оба стреляли. Но это неважно. Винтовка очень интересной оказалась. Если бы ты слышал, как его сиятельство выражался, когда ему её показали! Я столько много новых слов узнал!

– Что за винтовка? – спросил я.

– Охотничья винтовка Манлихера с телескопическим прицелом. Так, кажется, если правильно запомнил. Князь её так назвал.

«Значит, мне не показалось, когда прыгал, что блеснул не ствол, а оптика. – Мысли заметались в мозгу, плавя его. – Вот и снайпер появился. Получается из рассказа Митяя, основной целью был Николай… Зачем? Кому это надо было?»

Добила меня следующая фраза вахмистра.

– Ксу опознал эту винтовку и сказал, что ею был вооружён один из ближников атамана банды. При этом Лян не уверен, но ему показалось, что этот офицер-ближник был японцем, который пытался себя выдать за китайца.

«Всё, туши свет, сливай воду. Это сколько же версий теперь можно накрутить?» – подумал я в смятении, и на висках выступил обильный пот.

Заметив моё состояние, Мария взяв с тумбочки кусок чистого полотна, протёрла мне лоб и виски.

– Дмитрий, давай заканчивай. Тимофею нехорошо стало. Отдохнуть ему надо.

– Всё, закончил, – гигант поднял ладони вверх.

Встав с табурета, вахмистр уже собрался выходить из комнаты, но, хлопнув себя по лбу, резко развернулся.

– Ермак, я зачем приходил-то. Меня дед прислал. Телеграфист проговорился, что в станицу на пароходах из Благовещенска следуют и завтра или послезавтра прибудут наш наказной атаман генерал-майор Беневский, с ним Албазинская и Черняевская сотни и жандармы. Чего рассказывать-то будем? – Митяй как-то по-детски жалобно посмотрел на меня.

– Правду, Дмитрий, только правду, – усмехнулся я.

– Да ты чего, Тимоха. Нас же потом подполковник Печёнкин со свету сживёт, если все наши выкрутасы с разгромом банды Золотого Лю всплывут. Он же подполковником через это стал.

– Ну, до этого, может, дело и не дойдёт.

– Как не дойдёт? Атаман и старики скажут, что это ты предложил готовиться к возможному отражению нападения хунхузов из банды Владыки Ада, которая хотела отомстить за смерть Золотого Лю. Начнут спрашивать, что за месть. Тут всё и всплывёт. – Шохирев в этот момент был похож на большого испуганного ребёнка.

– Не менжуйся, Дмитрий. И жандармы, и генерал-губернатор Корф давно правду знают. Мне об этом поручик Савельев сказал, когда приезжал с Джунг Хи и Мэй разбираться. А на полигоне и барон Корф рассказал, что ему всё известно о том, кто на самом деле Золотого Лю убил, и даже о золоте, которое мы продали, а деньги поделили. – Про последнюю информацию я немного покривил душой. Но дедушка Корф определённо что-то знал. Была же на полигоне его фраза: «Значит, золото у Лю всё-таки взяли. Орлы!» И цесаревичу ничего не рассказал.

– Ух ты, мать честная!!! – Шохирев в изумлении рухнул назад на табурет. – И ты молчал, Тимоха! Старейшины с утра как новость от телеграфиста узнали, ходят как в воду опущенные. Надеются, что их награждение государя наследником всё же оградит от гнева генерал-губернатора. А тот, оказывается, всё давно знает. Ладно! Я побежал. Надо деда и остальных стариков успокоить. Выздоравливай, Ермак!!!

Митяй, несмотря на габариты, практически бесшумно удалился из комнаты и дальше из дома.

– Устал?! – Мария заботливо протёрла мне лоб и виски. – Опять в пот бросило. Сейчас отвару дам и спи. Отдыхай. Во сне организм быстрее восстанавливается и лечится. Только будь готов, что завтра к тебе генерал, который друг императора, придёт. Он ещё сегодня хотел с утра к тебе зайти, да я сказала, что ты ещё без сознания лежишь. А завтра точно будет.

«Вот успокоила, – думал я, выпивая из кружки, поданной знахаркой, какой-то горький отвар. – Завтра меня его светлость князь Барятинский будет пытать с особой извращённостью. Ему же перед Александром III как-то оправдываться надо будет. Два покушения на наследника. И оба предотвратили, точнее не дали довести до конца, если в Японии всё происходило как в моём мире, посторонние люди. Я бы на месте есаула Вершинина мылил верёвку. Эх, не спросил у Дмитрия, как командир конвоя себя чувствует и выглядит! Вернее всего, хреново и бледно».

Это была последняя связная мысль, отвар подействовал, и я вновь провалился в сон. Проснулся ночью. Судя по темноте, времени было не больше двух часов. Сна ни в одном глазу. Больше суток продрых.

«Вот и прекрасно, – подумал я. – Надо всё обдумать в тишине и по полочкам разложить. Событий много и интересных произошло, информации, которую надо срочно проанализировать, достаточно. Завтра, точнее сегодня, будут танцы с князем Барятинским, потом, чувствую, с жандармами и дедушкой Корфом. С чего начать?»

Мысли заскакали галопом, я перепрыгивал с одной проблемы на другую, пока не заставил себя остановиться. Начнём с глобальных проблем и будем опускаться постепенно ниже, решил я для себя.

Итак, начнём с вопроса – это мой мир или параллельный? Насколько это для меня важно?

Если мой мир, то имеющиеся в моём сознании пусть и в небольшом количестве послезнания пригодятся. Если не мой, то также пригодятся, но в меньшей степени. Но это на глобальном, стратегическом уровне. На тактическом уровне в любом случае пригодятся.

До прибытия в станицу цесаревича я считал, что это мой мир. Несоответствия, которые вспомнились во время встречи Николая, могут говорить как о параллельном мире, так и о том, что моё попадание в это время начало на него влиять.

Либо я в новом теле стал той точкой бифуркации, которая привела к разделению времени – пространства на два, а может быть, и на множество потоков, в каждом из которых происходят разные события. Либо моё появление, подобно брошенному камню в воду, вызвало небольшие круги, что привело к незначительным изменениям действительности.

И что мне это даёт? В принципе, в ближайшее время ничего. Завтра точно ничем не поможет. Поэтому данную проблему откладываем поглубже в сознании. Будет больше информации, будем думать.

Теперь проанализируем нападение на цесаревича и станицу.

Если рассматривать эти события с точки зрения мести Шисы Яньван за Золотого Лю чужими руками, то картина первоначально складывается очень логичной. Набрать людей на стороне, которые никак не связаны с основной бандой. Вооружить их. По деньгам, правда, выходит почти в три раза дороже, чем награда, которую Владыка Ада объявил за голову подполковника Печёнкина. Потом отвлекающее нападение на конвой Николая, куда устремятся все боеспособные казаки, а после этого атака с двух сторон на станицу. Сотни даже не особо опытных в военном деле бандитов вполне хватило бы на детей, казачек и стариков, которые остались в незащищённой станице. Разор станицы и потери были бы страшными.

Но есть и нестыковки. Причём серьёзные. И это даже не офицеры, по словам Лян, во главе этой банды. Такого добра у Владыки Ада хватает. В его гвардии много бывших офицеров-дезертиров китайской армии. А вот то, что главарь банды в открытую называл себя правой рукой Шисы Яньван и не знает, как и его ближники-офицеры, тайного языка хунхузов, опровергает эту версию.

Шисы Яньван не дурак и не отморозок, чтобы так осложнить себе жизнь нападением на конвой Николая. Если бы с цесаревичем что-нибудь случилось, ранили или убили, то за Владыкой Ада не только подразделения восьмизнамённой армии императрицы Цыси охоту устроили бы, но, я думаю, и Александр III, по согласованию с Цыси, какой-нибудь ограниченный контингент войск ввёл на территорию Китая для этой охоты. А Шисы Яньван не дурак, отнюдь не дурак. Иначе в таком авторитете среди хунхузов столь долгое время не ходил бы.

Тогда получается, основной целью нападения был наследник Николай?! А кому это выгодно? Зададим первый вопрос любого грамотного следователя. И здесь я полный ноль. Практически никакой информации об экономических, политических, дипломатических отношениях между китайской империей Цин, Российской империей, японской империей Мэйдзи, Королевством Чосон в эти дни я не помню, а точнее, и не знал.

Из всех послезнаний – скоро будет японо-китайская война из-за Кореи, где японцы разгромят китайцев. Договор, который японцы навяжут Китаю, сильно не понравится России, Германии и Франции, которые сейчас развивают обширные контакты с Китаем и поэтому воспримут подписанный договор как наносящий ущерб их интересам.

Насколько помню, Германия и Франция обратятся к японскому правительству с требованием отказа от аннексии Ляодунского полуострова, которая могла бы привести к установлению японского контроля над Порт-Артуром. Николай, который к этому времени в моём мире уже будет императором, при поддержке западных союзников оттяпает этот Порт-Артур как незамерзающий порт для России. А Япония, хоть и получит взамен с Китая дополнительную контрибуцию в 30 миллионов лянов серебра, воспримет это как унижение. В Русско-японской войне за это унижение японцы хорошо отыграются.

«Эх, сейчас бы в Инете покопаться, – с сожалением о невыполнимом подумал я. – Можно было бы хотя бы общую картину событий представить. А так всех знаний как в анекдоте: “Говорили мне, учи матчасть”. Но продолжим».

Предположим, что какая-то влиятельная группа лиц или лицо решилось совершить покушение на наследника российского престола. Цель – какая-то, несомненно, выгода в политическом и экономическом плане. И это могут быть представители любого государства, которые, как пауки в банке, дерутся за свои интересы в этом регионе. Даже не исключаю кого-нибудь из великих князей Романовых.

Итак. Набирается сотня хунхузов, которые должны выступить как подручные Владыки Ада. Значит, кто-то знал о непростых взаимоотношениях Шисы Яньван и казаков станицы Черняева. И надеялся всё свалить на главаря самой мощной бандитской группировки. Про то, какие дивиденды и кому может принести удачное покушение, думать не буду. Информации для анализа нет.

Нападение на конвой. Здесь я уже участник и всё видел своими глазами, плюс информация от Митяя. Проанализируем. Около двадцати человек в ночь переправились на остров Разбойный и организовали там засаду. Значит, время передвижения пароходов цесаревича и распорядок встречи наследника в станицах знали.

Умельцы среди этих ребят были. Если верить Шохиреву, то один из засадников чуть ли не суперниндзя. Четырёх казаков прирезать, один из которых дядька Михайло, самый опытный лесовик в станице! А варнак к дядьке смог подобраться на расстояние удара ножом?! И это говорит о том, что работал мастер с огромным боевым опытом тихой войны. Тихо подкрался, тихо убил, тихо ушёл.

Второй умелец – снайпер, возможно японец, и его «манлихер» с оптикой. Эта машинка и для моего времени серьёзная вещь. Если бы не мой прыжок, то Николай вошёл бы в историю как первая августейшая особа, убитая из винтовки с оптическим прицелом, опередив президента Джона Кеннеди, пусть не царских кровей, но главу государства, на семьдесят два года.

Мысли перескочили на покушения глав государств и способы их осуществления. Если взять президентов штатов, то Линкольн, Гарфилд, Маккинли были убиты из пистолета и револьверов. Потом Кеннеди из винтовки с оптикой, а его брат опять убит из револьвера.

Эрцгерцог Фердинанд с супругой – из пистолета, после чего грянула всемирная бойня. Кортеж Брежнева расстреливал Ильин из двух пээмов. В Рейгана и папу Павла II опять стреляли из пистолей.

Если вспомнить покушения на Александра II, дедушку Николая, то в него три раза стреляли из револьверов и три раза пытались взорвать, последний раз удачно для террористов.

«Кхе, а Николай мог войти в историю не только как первый застреленный из винтовки с оптикой, но и как первый из глав государств и его ближайших родственников, кому голову саблей проломили», – усмехнулся я про себя.

Ладно, вернёмся к покушению. С точки зрения выходца из XXI века, организовано оно было непрофессионально, я бы сказал – в надежде на удачу. Цесаревич, после того как из виду скрылись провожающие из станицы, ушёл в каюту. И, кстати, мог и не выйти из неё при прохождении островов. В кого тогда стрелять?

Но это мои рассуждения с точки зрения будущего и полученного боевого опыта разведчика и диверсанта. Не думаю, что Николай не выскочил бы из каюты, услышав выстрелы. Сейчас другой менталитет. Это в моём времени охрана сразу уводит тело из зоны обстрела, прикрывая его собой, а охраняемое тело при этом не рыпается и не пытается совершать подвиги. А здесь?! Николаю захотелось осмотреть остров с капитанского мостика, где ждёт возможная засада, и все попёрлись туда. У охраны даже мысли не возникло об опасности, хотя есаул Вершинин – главный телохранитель – информацию о возможном нападении получил.

Дальше больше. По пароходу открывают огонь, а атаманцы конвоя как стояли столбом, так и остались стоять. Только успели винтовки к плечу вскинуть. Ни один об охраняемой тушке не вспомнил. Кстати, сколько их в живых всего осталось? Пятерых в виде покойников видел. Не спросил у Дмитрия, но для такой охраны и террористов не надо.

Не помню точно, кто на Александра II нападал в одном из покушений, но во время прогулки недалеко от Зимнего дворца в императора стреляли пять раз. Судя по всему, либо Александр II хорошо качал маятник, уходя от выстрелов, либо террорист был косоруким и косоглазым. Но где была охрана?

А при последнем покушении, когда Александр II был ранен и потом скончался от ран? Как должна быть организована охрана, если телу разрешают пойти полюбоваться на захваченного первого террориста, а второй в это время кидает следующую бомбу?

Хотя о чём говорить, сам в своё время восхищался действиями Александра III, когда император и императрица оказывали помощь пострадавшим при взрыве и крушении царского поезда, сравнивая их с современными для моего времени правителями. Как говорится, пока не побываешь в шкуре телохранителя, коим стал вопреки своим желаниям, легко восхищаться глупостями охраняемого тела.

Одним словом, птица удача накрыла своими крылами пароход «Вестник». Иначе так легко бы не отделались. А так цесаревич остался живым. А кому была бы выгодна его смерть, будем посмотреть. Но если честно, даже перед собой, в этот гадюшник совсем лезть не хочется. Будем надеяться, что минует меня сия доля. Завтра, точнее сегодня, будет больше информации, тогда и будем дальше думать.

А сейчас последний вопрос: какого хрена я прыгнул, закрывая Николая от пули? Уважением как правитель он у меня абсолютно в том мире не пользовался. Как человек и семьянин тоже. Даже делая скидки на то, кем и когда были написаны впечатления-воспоминания от общения с императором Николаем II, то в них даже как о человеке мало хороших отзывов. Точнее, почти нет. А то, что всю свою семью, которую реально любил, за собой к смерти привёл? Этого я, хоть убейте, не понимаю. Я бы за семью кому хочешь горло перегрыз! Как говорилось в моём времени, лучше пусть меня судят трое, чем несут четверо.

За то время, что пообщался с будущим императором, увидел человека, которому до чёртиков надоело играть роль государя наследника при общении с чернью. Искренний интерес у Николая проявился пару раз, да и то касаемо оружия. А так, как говорят французы, нобле́сс обли́ж, то есть власть и престиж накладывают известную ответственность.

«Это я сделал… – где-то в далёком уголке моего сознания слабо прошелестел голос Тимохи. – Я знал, что ты не любишь государя наследника, но он же сын помазанника Божьего, его надо было спасти любой ценой!»

«Тимоха, за ноги тебя да об угол, – мысленно ответил я. – Ты чего – с ума сошёл? Зачем?»

«Тебе не понять, гвардии подполковник, – ответил мне мой сосед по сознанию. – Ты человек грядущих времен, переживший предательство правителей, падение и распад своей страны. В тебе нет уважения к государям этой империи, да и своей тоже. Ты же мысленно цесаревича называл только Николашкой. Мало того, ты уже приговорил его к подвалу ипатьевского дома».

Голос моей молодой сущности слабел и словно отдалялся, появилось ощущение того, что времени, когда мы можем быть вместе, почти не осталось, и я всполошился:

– Тимоха! Тимоха, ты где?

– Всё! Я ухожу. Ты жив остался. А я там, на пароходе, погиб. Прощай…

– Не уходи, Тимоха! Не-е-ет!!! Тимоха…

А в ответ тишина. Что-то щёлкнуло в голове. Было такое ощущение, что от моего сознания отделилась какая-то часть. Будто бы воздушный шарик вздулся над теменем, а потом отделился и улетел.

За два последних года Тимоха очень редко проявлял себя. Но иногда мы с ним общались. А теперь что? Всё!!! Сознания настоящего хозяина тела больше нет! Кажется, я заплакал. По щекам потянулись нити слёз. Я остался один. С этой мыслью я провалился в забытьё.

Очнулся от того, что кто-то осторожно тряс мою ногу. Открыв глаза, столкнулся взглядом с улыбающейся Марией.

– Ну ты и горазд спать, господин подполковник. Больше двенадцати часов задавил. Давай-ка займемся утренними процедурами, а то скоро его сиятельство нагрянет.

– Доброе утро, Мария! – улыбнулся в ответ красавице знахарке.

В течение двадцати минут я был умыт, накормлен, напоен. Судно-утку также использовали по назначению. Только закончили все процедуры, как передняя комната наполнилась шумом от входящих людей, а в проёме появился доктор Рамбах.

– Ну что, герой, очнулся? Молодец! Сейчас осмотрим рану. Мария Петровна, снимите бинты, пожалуйста.

«Какое милое отчество у нашей знахарки. Так и просится строка на ум “люблю тебя, Петра творенье”», – прикалывался я про себя, ожидая болезненной процедуры перевязки. На удивление данное действие прошло значительно легче, чем я себя настраивал. Доктор и знахарка аккуратно посадили меня в кровати, и пока Рамбах поддерживал мою тушку, Мария быстро размотала бинт и одним движением, почти безболезненно, сняла тампон с груди. Скосив влево вниз взгляд, я увидел здоровенный, во всю мою левую грудную мышцу синячище черно-бурого цвета и запекшуюся корку небольшой рваной раны с четырьмя швами-стежками из нити.

– Замечательно! Заживление идёт просто замечательно! – Рамбах, передав меня для поддержки знахарке, стал осторожно пальпировать грудную мышцу. – Мария Петровна, вы просто обязаны передать мне рецепт вашей мази. Удивительно быстрая регенерация поврежденных тканей. Чуть больше суток прошло, а рана практически затянулась. И кровоподтёк выглядит как будто недельной давности.

– А вы что скажете, больной? – обратился уже ко мне доктор. – Как самочувствие?

– Доктор, смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Видимо, у меня в который раз была неудачная попытка приобрести такой навык. Теперь вот грудь левая болит и правая лопатка.

– Он ещё шутить изволит, – доктор строго погрозил мне пальцем. – Да вы, мой дорогой, как сказала Мария Петровна при повторном осмотре и перевязке уже в этой комнате, не в рубашке, а в кольчуге родились. Да-с… В кольчуге. А на спине у вас также хороший ушиб. Видимо, когда на палубу упали, ударились там обо что-то. Не от удара о ровную поверхность такой синяк бывает.

После этих слов последовала процедура наложения мази и тугой повязки. Окончив перевязку и уложив меня на место, доктор подошёл к проёму двери и шутливо произнёс: «Ваше высокопревосходительство, пациент к приёму готов».

Тут же в комнату ворвался князь Барятинский, сделав рукой знак, чтобы все вышли, приставил табурет к кровати и грузно опустился на него. Место в проёме занял есаул Вершинин с бледным лицом и синюшностью под глазами, на которого князь не обратил внимания.

– Тимофей Аленин, в первую очередь хочу поблагодарить тебя за спасение государя наследника, – я увидел, как от этих слов вздрогнул Вершинин. – А во вторую очередь хотелось бы из первых уст услышать всё, начиная с твоего предложения ввести в конвой его высочества десяток казачат.

Я поглубже вздохнул и начал свой рассказ. За исходную точку взял свою «чуйку» на опасность, из-за которой предположил возможность нападения на цесаревича и станицу. О Золотом Лю и желании Владыки Ада отомстить за его гибель. Рассказал, как с вахмистром Шохиревым решили защищать станицу, если нападение всё-таки случится. После этого последовал мой ночной анализ причин и результатов покушения на Николая и нападения на станицу. Возможность причастности кого-либо из великих князей дома Романовых, конечно, опустил.

Мой монолог длился минут десять. Всё это время князь внимательно слушал, ни разу не перебив и не задав даже одного вопроса. Когда я закончил, его сиятельство задумался на несколько мгновений, а потом произнёс: «Кому выгодно, говоришь… Это мы постараемся выяснить».

– Ваше высокопревосходительство, в этом я вряд ли смогу вам хоть чем-то помочь. У меня нет и сотой доли информации, которая необходима для определённых выводов.

– У меня знаний и информации, конечно, побольше, чем у тебя, но у меня в голове не укладывается ни само покушение, ни то, что кому-то это может быть выгодно. – Барятинский запустил правую ладонь в свою роскошную бороду и крепко сжал кулак. – Ничего, разберёмся. Узнаем, кому выгодно! Его превосходительство Шебеко – заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандармов телеграфировал, что сюда уже отправлены для расследования лучшие силы министерства внутренних дел.

«Оба-на угол-шоу! – мысленно отреагировал я на фразу его сиятельства. – Я-то думал, всё закончится приездом жандармов из Благовещенска или Хабаровки, а тут ребята посерьёзнее прибудут. Может, и до правды докопаются. Только вряд ли. Правда, вернее всего, за Амуром, а то и за дымкой японских островов, а может быть, и на острове, который виден через Ла-Манш».

Князь Барятинский между тем продолжил:

– Сегодня пришла телеграмма от его величества. Император требует разобраться в произошедшем покушении и доложить для принятия им решения. Также в телеграмме указывает немедленно направить наследника в столицу, обеспечив безопасность. Поэтому завтра по приходе двух пароходов с казаками мы немедленно отправляемся дальше. К сожалению, из-за твоего ранения мы не можем тебя взять с собой. Но по твоем выздоровлении, как я думаю, его величество Александр Третий призовёт тебя к себе для награждения. Да и казачата твои без наград не останутся.

Князь сделал паузу и посмотрел на меня.

– Что-то хочешь сказать, Тимофей?

– Не за награды старались, ваше высокопревосходительство.

– То, что не за награды, понятно. Но где так стараться научились? Ты, Владимир Лесков и Антип Верхотуров спасли цесаревича, меня и барона Корфа. А ты, можно сказать, государя наследника трижды спас. Первый раз – когда на палубу уронил, потом пароход увёл из-под обстрела, а затем собой закрыл от пули. Кстати, а почему капитана заставил пароход вперёд гнать на всех парах, а не реверс и задний ход дать?

«И чего отвечать? – задумался я. – Рассказать, что при проводке колонн, что в Афгане, что в Чечне и в других горячих точка всех водителей инструктировали до слёз: при нападении, если машина на ходу, водитель обязан на полной скорости покинуть зону поражения. И прорывались в основном вперёд».

– Я не знал, ваше высокопревосходительство, как много уйдёт времени, чтобы пароход после реверса машины назад пошёл, и куда он за это время доплывёт. Поэтому и указал капитану Самохвалову идти вперёд под защиту казаков, – терпя боль, вздохнул поглубже и продолжил: – Мне бы извиниться перед капитаном, ваше высокопревосходительство?!

– Не перед кем извиняться тебе, Тимофей. Убит Аркадий Зиновьевич. Когда пароход уже вошёл в пойму, успел дать команду в трубу на реверс машины, после чего ему пуля в висок прилетела. Матрос-рулевой рассказал.

Плечи князя как-то устало сгорбились. Вздохнув, его сиятельство перекрестился: «Упокой, Господи, душу раба Твоего новопреставленного Аркадия и остальных воинов, и прости им вся согрешения вольная и невольная и даруй им Царствие Небесное».

– Возвращаясь к вашему старанию и умениям, Тимофей. Твои казачата умело вели бой на пароходе и никого не потеряли во время него. Раненые не в счет. А в конвое из девяти атаманцев вместе с командиром только трое в живых остались. И если бы не вы, никого бы не защитили. Что скажешь, есаул? – Князь Барятинский развернулся всем телом к Вершинину.

На атаманца было больно смотреть. И так бледный, Вершинин побледнел ещё больше и как-то съежился в размерах.

– В Японии охрану государя наследника прое… здесь прое…

Дальше шёл непередаваемый армейский фольклор с применением флотских терминов. Если всё, что сказал его сиятельство, можно было бы перевести на русский литературный язык, то кратко получилось бы: «Не умеющие ничего лейб-атаманцы конвоя, которые родились в результате скрещения мутантов различных зоологических видов, не смогли обеспечить безопасность наследника российского престола. А всех их умений хватило только на то, чтобы бесславно погибнуть».

Закончив длительный и экспрессивный монолог, побагровевший князь глубоко вздохнул и уже спокойно продолжил:

– Ладно, есаул. Не обижайся. Нервы не выдержали. Жалко атаманцев. Но тебе не обидно, что считай мальчишки выполнили вашу службу?! Вот теперь думай, что будем докладывать его величеству. В Японии рикши, здесь казачата!!!

Его сиятельство вновь начал заводиться. Чтобы сбить этот накал, я спросил князя:

– Ваше высокопревосходительство, а как себя генерал-губернатор Корф чувствует?

– Хорошо. Старый воин ран не боится. Пуля, которую барон в плечо получил, сначала через Верхотурова Антипа насквозь прошла. Поэтому у генерал-губернатора больших повреждений нет, но кость задета. Из-за этого он так плохо на пароходе и выглядел. С Туром твоим тоже всё хорошо будет. Доктор Рамбах отличный хирург. Операцию сделал по высшему разряду.

– Это хорошо, – я довольно улыбнулся.

– Ладно. Смотрю, у тебя испарина выступила. Отдыхай. Завтра с цесаревичем к тебе зайдем перед отплытием.

С этими словами его сиятельство покинул комнату и дом, уводя с собой своё сопровождение.

– Ты как, Тимофей, живой? – спросила с улыбкой вошедшая в комнату Мария.

– Живой, Мария, живой. Когда пойдешь раненых проверять, попроси Ромку, чтобы он ко мне пришёл.

В этот день больше никто меня посещениями, кроме Ромки, не беспокоил. Следующим утром стандартные процедуры и ожидание цесаревича.

Ближе к обеду рядом с домом, судя по звукам, остановилось несколько экипажей, и через некоторое время в сенях затопало множество ног. В проёме двери показался Николай.

«Н-дя, лечить с помощью Бахуса душевные переживания вещь, конечно, хорошая, но вредная для здоровья, – подумал я, глядя на хорошо припухшее лицо государя наследника. – Тем более в нашей глуши его любимого портвейна не найдешь. Что же господа пили?»

– Как чувствуешь себя, Тимофей? – прозвучали первые слова Николая.

– Жить хорошо, если не умер, ваше императорское высочество, – бодро ответил я.

– Да, Тимофей. Жить хорошо. Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь, и неоднократно. Мне сказали, что ты выжил только чудом. Можно посмотреть на нож и часы?