Текст книги "Телегония, или Эффект первого самца"

Глава 21

– Идиот, это все из-за тебя! – кричал на Платона майор Федотов. – Из-за тебя Толю убили! Какого… ты поперся на вокзал? Тебе что велели? Ты должен был тетку охранять! Охранять, понял, урод? Это значит, по вечерам ее в погреб запирать надо было! На два амбарных замка… твою мать. А ты ночью потащил ее на вокзал. Вот и нарвался! Я тебя уволю, урод!

Мы с Вадимом сидели в коридоре, но майор кричал так, что можно было разобрать каждое слово.

– Мать Толяна – моя соседка. – Майор неожиданно всхлипнул. – Она меня за сына просила. Он только школу закончил… Как я ей теперь в глаза смотреть буду?

Голоса Платона я не слышала. Если он и отвечал что-то разъяренному майору, то очень тихо. Я тоже сидела, низко опустив голову, и каждое слово вонзалось в голову раскаленной иглой. Похоже, что действительно охотились на меня и я должна была сидеть тише воды ниже травы в запертом гостиничном номере под охраной Платона. А я подставила его… Из-за меня убили молодого мальчика, только закончившего школу.

Видимо, все мысли были написаны на моем лице, поскольку Вадим все понял.

– Вероника, не надо себя казнить, – тихо сказал он. – Вы никак не могли предвидеть, что именно в этот вечер вас попытаются убить.

– Не могла, – эхом откликнулась я. – Никак не могла.

– Не слушайте их, – настойчиво продолжал Вадим, – давайте лучше поговорим. Введите меня пока в курс дела, а то, боюсь, сегодня этого не сделает никто.

Голосом механического робота я доложила симпатичному интерполовцу про исчезновение самих наследниц, их соседей, а также про то, что в городе в течение трех лет интенсивно пропадают люди. Вадим внимательно выслушал меня и задал вопрос:

– Вероника, а вы не допускаете, что исчезновения Ромашовой и Котеночкиной не имеют отношения к делу о наследстве?

– А к чему имеют? – не поняла я.

– Смотрите, что получается, – терпеливо пояснил Вадим. – В городе три года постоянно пропадают люди. Похоже, кто-то их похищает, уж не знаю с какой целью – допустим, делают из них колбасу. С той же целью могли похитить и наших наследниц.

– Но разница все же есть, – я невольно заинтересовалась беседой. – До сих пор девушки пропадали поодиночке. А тут они исчезли вместе с детьми и соседями.

– Вы уверены, что раньше массовых исчезновений не было? Насколько я понял, в одном случае точно известно, что сначала пропал муж, а потом – жена? А сколько могло еще быть таких случаев?

– Нет, точно ничего не известно. – Я медленно покачала головой. – Это лишь мои предположения.

– Понял, – сказал Вадим, – так чего мы тут зря сидим? Давайте пойдем к дежурному следователю и попросим поднять архив за последние три года – все розыскные дела по без вести пропавшим.

Доступ к розыскным делам мы получили без проблем, и Вадим начал быстро их пролистывать.

– Пропала девушка, Анна Глушко, двадцать один год, особые приметы… Пропала женщина, Евдокия Терентьева, двадцать восемь лет, особые приметы… Пропал мужчина, Михаил Павловских, тридцать четыре года, особые приметы… Послушайте, да тут за три года набирается восемнадцать без вести пропавших!

– Это только в нашем отделении, – мрачно сказал вошедший Платон. Он выглядел усталым и каким-то поникшим. – В городе пять отделений, и таких вот дел, – он кивнул на папки, – у них навалом.

– Пропадают только молодые мужчины и женщины? – спросила я.

– Вроде да, – кивнул Платон. – Кстати, не только местные. Два года назад исчез московский актер, которого фиг знает зачем занесло в наш городок. Правда, он, может, и не у нас пропал, кто его знает. Но запрос из Москвы нам присылали.

– Расскажи! – спросила я больше для того, чтобы отвлечь себя и Платона от грустных мыслей.

– А нечего там рассказывать, – сказал Платон. – Некий Юрий Громоверзев, актер московского театра «На вольных хлебах», решил посетить на пару деньков наш городок. Об этом он поведал матери и своим коллегам. Никто не знает, доехал ли он до С-ка, но в Москву он не вернулся до сих пор.

– А зачем он сюда направлялся? – поинтересовался Вадим.

– А вот это мы и сами хотели знать, – пожал плечами Платон. – Он говорил, что у него тут дело на миллион, правда, не уточнил, рублей, долларов или евро. И никто из его знакомых так и не понял, шутил он или говорил всерьез.

– Ну и шуточки! – присвистнул Вадим. – А что говорят московские коллеги – может, парень вообще был «с приветом»?

– Да нет, говорят, обычный парень, артистичный, манерный. Ну да, манерность даже шла в описании как особая примета. Пидор, в общем. Но в дурацких приколах замечен не был. Да и в чем тут прикол?

– Не знаю, – растерянно сказал Вадим, думая о чем-то своем. – Так сколько всего розыскных дел открыто по городу за последние три года?

– Точную цифру я узнать не смог, но порядка ста десяти, – спокойно сказал Платон.

Интерполовец аж подскочил на месте.

– И что, никого во всем С-ке не волнуют массовые исчезновения людей? – пораженно спросил он. – Почему не обратились за помощью в область, в Москву, наконец?

– На планерках нам постоянно твердят, что это обычная цифра по без вести пропавшим во всех городах, – без особых эмоций сообщил Платон. – Если перевести в проценты, конечно. Меньше половины процента жителей – вообще ерунда. Тем более не известно, эти люди погибли или просто уехали из города. Их трупы мы не нашли.

Вадим лишь сокрушенно покачал головой, но промолчал. Мы спустились на первый этаж. Операция «Перехват» была в полном разгаре. В дежурку постоянно звонили с места все новых облав. Поднятые по тревоге гаишники останавливали все проезжающие машины, мотоциклы и даже велосипеды. Все подозрительные личности тщательно обыскивались и доставлялись в изолятор. Но оружия ни у кого пока не обнаружили.

Платон тоже рвался принять участие в облавах, но майор Федотов разозлился настолько, что издал приказ о временном отстранении его от дел. Всем было ясно, что это максимум до утра, но Платон сильно переживал вынужденное бездействие. Поскольку толком побеседовать с начальством у Вадима до сих пор не получилось, он пошел к майору сейчас, пообещав Платону походатайствовать о досрочном снятии несправедливого наказания.

Он пробыл у Федотова больше часа, после чего вернулся, с гордостью потрясая приказом с отменой предыдущего приказа. Платон забил копытами и собирался было тут же ехать к месту очередного обыска, как в дежурку влетел Миша с большим стеклянным предметом, похожим на аквариум. В аквариуме, в слегка мутноватой жидкости, плавали куски мяса странной формы.

– Ребята, что это? Мы тут погнались за одним фургончиком с надписью «Мясо». Что за мясо такое, думаем, ночью перевозят? Он никак тормозить не хотел, пришлось очередь по колесам дать. Машина – в кювет, шофер выскочил и ломанулся в лес, мы догнать не смогли. Постреляли для виду вслед, да где в темноте попасть! Но вот зато обнаружили в фургончике вот ЭТО! – И он торжественно поставил на освещенный яркой лампой столик свой аквариум.

Рассмотрев содержимое, я вскочила со стула. Контейнер с физраствором, а в нем – плавающие человеческие почки и, кажется, сердце!

Глава 22

Каждый день Алена, взяв сумочку с пистолетом, электрошокером и булыжником, выходила в магазины за продуктами, свежими газетами, заходила в интернет-кафе и упорно искала хоть какой-то намек, который мог бы пролить свет на ту историю, в которую она по дурости попала. Но прошла неделя, а никаких намеков так и не появилось.

Тогда она решила зайти с другого конца. Стас подцепил ее на работе, он расхаживал по телестудии как у себя дома. Кто-то же видел его документы! Надо узнать его фамилию и попытаться самой разобраться, кто он такой и что за банда стоит за ним. Не откладывая дело в долгий ящик, она при ехала на место бывшей работы, позвонила снизу своей коллеге, добродушной толстухе Марине, второй помощнице режиссера, и договорилась встретиться с ней внизу, в кафе.

– Ты чего, поссорилась со Стасом? – первым делом спросила та, когда они уселись за столиком в ожидании официантки.

– Н-нет… То есть да, – быстро закивала она, стараясь скрыть растерянность. – А ты откуда узнала?

– Так Стас заходил сюда на днях, – спокойно ответила Марина. – Рассказал, что ты словно с цепи сорвалась. Он тебя вез к себе домой, знакомиться с матерью. А ты прямо в машине устроила скандал, заставила его остановиться, вышла и убежала. Он тебя ищет, уже и здесь побывал, и в институте, и в общежитии, но никто не знает, куда ты подевалась. И твой мобильник постоянно «вне зоны действия», я сама пробовала дозвониться.

Алена молча смотрела на приятельницу – такую спокойную, толстую, уютную. На какой-то миг ей показалось, что ей все померещилось. Стас с удавкой в руках, мужик, затащивший ее в подворотню возле общежития, двое в черном, приставившие нож к ее бедру… Может, она сошла с ума и свои галлюцинации принимает за реальность?

– Твой телефон уже заработал? – не унималась любопытная Марина. – Давай прямо сейчас позвоним Стасу? Он жутко переживает, прямо побледнел весь. Просил меня сразу звонить, если что-то о тебе узнаю. Ну ты даешь, подруга! Так мужика кинуть, и какого мужика!

Алена молчала, собираясь с мыслями. К счастью, в этот момент к их столику подошла официантка. Алена заказала кофе, обжора Марина потребовала еще три пирожных с малиной и эклер. Еда немного отвлекла ее, и на немедленном звонке Стасу она больше не настаивала.

– Мариша, а скажи – откуда он взялся на нашем ток-шоу? – осторожно спросила Алена, когда Марина доела первое пирожное.

– Кто, твой Стас? – удивилась Марина. – А ты сама не знаешь разве?

Алена отрицательно покачала головой.

– Ну как же! Он вроде из какого-то жутко важного международного фонда. Того, который бедным студентам помогает, Джорджа Фороса, кажется. У этого фонда полно волонтеров, надо же не просто бедных студентов отыскать, их в нашей стране навалом, а самых достойных выбрать! Вот Стас и ходил по телестудиям, отбирал стипендиатов. Требования были такими: иногородние парни или девушки до двадцати пяти лет, совмещающие учебу и работу на телевидении, живущие в общежитии, без родственников, способных оказать материальную помощь. Я аж пожалела, что коренная москвичка и что мне уже двадцать шесть… Зато ты подходила идеально.

– И много стипендиатов он отобрал? – поинтересовалась Алена.

– Не знаю даже… Кажется, только тебя. На нашей телестудии, по крайней мере. Может, на других телеканалах были еще стипендиаты, но он мне не отчитывался.

– А ты его документы видела?

– Я? Нет, зачем они мне? – Выражение лица Марины и впрямь стало слегка обалдевшим. – Я тут на охране что ли? Он с нашим начальством договаривался, чтобы с нами потусоваться. Ну, с директором программ, с Муханцевым. Ему, наверное, и показывал документы.

– Мне очень надо узнать его фамилию. – Алена умоляюще сложила руки на груди.

– Так позвони ему и спроси!

Разговор явно зашел в тупик. Если сначала Алена еще колебалась – рассказывать Марине о том, что Стас хотел ее убить или не стоит, – то теперь последние сомнения отпали. Марина ей просто не поверит. Решит, что она сошла с ума, и позвонит, чего доброго, Стасу. Зря она сюда приехала, надо побыстрее уезжать.

– Да, наверное, так и сделаю, – согласилась она. – Но я так хотела устроить ему сюрприз. Чтобы пришел он завтра на работу – а там я и транспарант висит: «Я люблю тебя, Стас… Как-его-там». Но раз ты мне не хочешь помочь… Ладно, обойдусь. Все, Мариша, я побежала.

Марина задумчиво посмотрела на нее, затем отставила в сторону недоеденный эклер и решительно сказала:

– Ладно, я узнаю фамилию. Пошли наверх, я поймаю Муханцева и спрошу.

Обрадованная Алена поднялась и пошла за ней следом. Они миновали проходную, поднялись на третий этаж, зашли в монтажную, где скучал знакомый оператор Виталик. Марина велела Алене подождать и тут же умчалась ловить директора программ. Алена болтала с Виталиком, мастерски увиливая от ответов на прямые вопросы о Стасе и новой работе, и ждала возвращения Марины. Той не было довольно долго. Она ворвалась в монтажную и с радостным видом сообщила:

– Его фамилия Петров!

Алена немного погрустнела. Найти человека с такой фамилией в Москве было нереально. Но ей же не придется искать по всей Москве. Она найдет фонд Фороса и будет искать Стаса Петрова лишь среди его волонтеров. Так что надежда есть. Ей стало легче.

– Ну, теперь, наверное, долго не увидимся, – сказала Марина и нежно обняла ее. – Ладно, привет Стасу, я пойду работать. – И она упорхнула из монтажной с грацией бегемота.

Алена тоже поднялась с места.

– Чья фамилия Петров? – заинтересовался любопытный монтажер.

– Да моего Стаса, – машинально ответила Алена, надевая куртку.

– А ты фамилию жениха не знала! Во бабы дают! – с нескрываемым восторгом возопил Виталик. – Маринка знала, а ты нет!

– Она тоже не знала, – возразила уязвленная Алена. – Она вот сейчас ходила спрашивать у Муханцева.

– У Муханцева? – вытаращил глаза монтажер. – Она что, ему в Африку звонила? По такому пустяку?

– Как в Африку? – У Алены все поплыло перед глазами. – Она сказала, что зайдет к нему в кабинет или поймает в коридоре.

– Да брось, он уже пятый день в Марокко отдыхает, – пожал плечами монтажер. – Хорошо, если через неделю вернется.

Алена схватила сумку и, не попрощавшись с Виталиком, выбежала из монтажной. Зачем Марина ей соврала? Зачем заставила ее подняться на третий этаж? И, если директора программ на телестудии нет, где она была почти полчаса?

Прыгая через ступеньки, она домчалась до проходной. В вестибюле не было ни души, но Алену это не успокоило. На нее не станут нападать прямо тут, рядом с постом охраны. Но вот когда она выйдет на улицу…

Она минут десять стояла возле охранника, не решаясь миновать проходную и выйти в холл. Мелькнула даже идея остаться на телестудии и заночевать прямо в монтажной. Остановила лишь мысль, что после полуночи все сотрудники телеканала разойдутся по домам и она останется на всем этаже одна. И тогда охранник с первого этажа ее точно не спасет. И она решила прорваться. Для начала позвонила в службу вызова такси и попросила шофера, когда приедет, зайти за ней внутрь – помочь донести до такси тяжелый чемодан. Через пятнадцать минут в холл зашел невысокий пожилой мужчина в фирменной шоферской шапочке, и она выбежала ему навстречу.

– Девушка, а где багаж-то? – ворчливо спросил шофер. – У вас вон сумочка одна, зачем меня было из машины выдергивать?

– Простите ради бога, но меня бывший жених на улице ждет! – прошептала Алена. – Я его боюсь, он меня бил сильно… Я не могу одна на улицу выйти, он не даст мне до машины дойти.

– Беда с вами, девчонками, – уже для виду ворчал шофер. – Сначала подолами перед кобелями крутите, а потом бегаете от них. У меня дочка такая же вертихвостка, тоже никак угомониться не может. Да пошли уже, горе луковое, чего мы тут маячим!

Алена схватила дядьку под руку, не смущаясь тем, что он доставал ей до груди, и, нервно озираясь по сторонам, вышла на улицу. Рядом с входом народу не было, но чуть поодаль стояла ровная цепочка припаркованных автомобилей. К счастью, такси остановилось перед самым входом. Она быстро прыгнула на сиденье рядом с водителем, пристегнулась и сказала шоферу:

– Мне нужно попасть на улицу Н… Но, если мы подъедем прямо к дому, жених меня выследит. Что делать?

– Да ты что, в самом деле думаешь, что он за тобой следит? – хмыкнул дядька. – Небось и думать давно забыл.

– Давайте пару раз телестудию объедем? – предложила Алена. – И посмотрим, есть ли хвост.

Они немного покатались вокруг здания, но понять, едет ли кто-то следом, Алена так и не смогла. Наконец они поехали в ее район. По просьбе Алены таксист высадил ее за два квартала от дома и объяснил, как ей лучше пройти до него проходными дворами. Забегая в очередные подворотни, Алена оглядывалась, пытаясь обнаружить слежку, но за ней никто не шел.

Она зашла в свою убогую квартирку и загрустила. Теперь ей предстояло искать международный фонд Фороса, уговаривать предоставить ей список волонтеров, а ей страшно даже выходить из дома, она все время ждет нападения. Вероятно, у нее начинается паранойя. Ну с чего, спрашивается, она взяла, что Марина позвонила Стасу и специально тянула время, дожидаясь его приезда?

Скорее всего, толстуха в самом деле не знала или забыла, что Муханцева нет в Москве. Постучалась к нему в кабинет, затем пошла по этажу расспрашивать сотрудников, куда мог подеваться их директор. В каком-то кабинете ее угостили тортиком или пирожным, и обжора просто забыла об ожидающей ее приятельнице. Через полчаса вспомнила, спросила у кого-то фамилию Стаса и побежала сообщать Алене. А та нафантазировала себе невесть что и сама себя перепугала до полусмерти. Нет, надо срочно найти Стаса, иначе для Алены эта история закончится психушкой.

Она постаралась отвлечься от грустных мыслей, долго смотрела по телевизору очередное ток-шоу, затем выпила большой бокал красного вина и отправилась спать.

Посреди ночи она внезапно проснулась. Ей почудилось или кто-то пытается вставить ключ в ее входную дверь? Звук повторился – нет, не показалось. Кто-то осторожно проворачивал ключ в ее двери. Но кто это может быть – квартирная хозяйка? Нет, вряд ли она явилась бы к ней глубокой ночью.

Алена вскочила с постели и бросилась к лежащей на столе сумочке. Вот он, пистолет. Последний раз она стреляла в тире пару лет назад, но в меткости ей не откажешь. Дрожащей рукой она сжала пистолет и встала возле окна, задвинув занавеску.

Входная дверь почти бесшумно отворилась, и тихие шаги прошуршали по коридору. Дверь спальни распахнулась, вспыхнул яркий свет, от которого Алена зажмурилась. Затем раздался громкий мат:

– Б…дь, этой суки здесь нет! Сбежала!

– Тихо ты! – шикнул второй. – Чего разорался, не видишь, постель еще теплая. В сортир девчонка пошла. Стой тут, я ее щас приволоку.

Нервы у девушки сдали. Она рывком отдернула занавеску и, не особо целясь, навскидку выстрелила по обоим мужикам в черных свитерах, стоявшим возле ее кровати и повернувшимся на шум. Первому бандиту пуля попала в голову, качественно оглушив и сорвав кусок кожи у виска. Он беззвучно рухнул на пол, своротив по пути торшер. Второго резиновая пуля достала в правое плечо. Из его руки выпал нож, и он, прижав левую руку к правому плечу, в оцепенении смотрел на стоящую в ночной рубашке Алену. Вернее, на черный пистолет в ее руке.

Алена тяжело дышала, но самообладание не покинуло ее.

– Стоять! – срывающимся голосом скомандовала она. – Я стреляю метко, сам убедился. И терять мне нечего. Кто вас послал?

Мужик сплюнул на пол, грязно выругался и, стараясь не шевелить раненой рукой, начал приподнимать с пола своего товарища. Тот мешком валялся на полу, и под его головой уже образовалась небольшая лужица нестерпимо яркой крови. Раненый в руку бандит как-то сумел поднять его на ноги, взвалил на плечо и, словно куль с картошкой, понес из квартиры. На замершую в оцепенении Алену он даже не оглянулся.

Едва непрошеные гости ретировались, Алена мигом переоделась, собрала сумочку с оружием, надела на грудь мешочек с наличностью, схватила верхнюю одежду и выбежала из квартиры на улицу, в ночную тьму. Она успела пройти лишь пару шагов, как тишину разорвали выстрелы. В щеку попали осколки известки, она вскрикнула, упала на землю и по-пластунски поползла обратно в подъезд. Закрыв за собой дверь, забилась под батарею в углу и достала из сумочки пистолет. Нет, она не даст пристрелить себя, как загнанного зайца. Пусть только сунутся!

Но в подъезд никто не входил, а через пару минут рядом с домом послышался звук милицейской сирены. Очевидно, кто-то из жильцов позвонил по «02». Алена вскочила, привела себя в порядок, сунула пистолет обратно в сумку и быстро вышла из подъезда. Ей навстречу шли два патрульных.

– Девушка, тут где-то стреляли? – обратился к ней один из милиционеров.

– Вроде да, – стараясь говорить небрежно, ответила она. – Я толком не поняла, что это были за звуки.

– А вы куда в такую темень идете?

– У меня мать заболела, грипп, наверное. – Она опустила глаза. – Надо в дежурную аптеку за аспирином сходить. Мне очень страшно, но как быть?

– Сейчас осмотрим подъезд и подвезем вас, – предложил молодой патрульный.

Алена согласилась. Она жутко боялась, что сейчас милиционеры найдут следы крови на лестнице, вызовут подмогу, доберутся до ее залитой кровью квартиры, и тогда ее возьмут в оборот. Но идти куда-то одной она боялась еще больше. Поэтому она села в машину и решила положиться на судьбу.

В подъезде, разумеется, никого не было, а до лестницы патрульные, видимо, просто не дошли. Алена доехала до дежурной аптеки и, отклонив предложения молодого милиционера подождать ее и отвезти обратно, вошла внутрь. Немного потопталась возле прилавка, затем, не обращая внимания на изумление молоденькой аптекарши в белом халатике, пошла к выходу. Она уже наполовину открыла тяжелую дверь, как вдруг заметила бесшумно подъехавшую к бордюру машину с потушенными фарами. Машина притормозила метрах в десяти от двери аптеки.

Алена метнулась обратно к прилавку. Она чувствовала, как ее горячей волной накрывает истерика. Сейчас из машины выйдут вооруженные люди, зайдут в аптеку и просто пристрелят ее вместе с аптекаршей. Нет, нельзя сдаваться! Она выкрикнула, глядя в слегка испуганные глаза девочки за прилавком:

– Запасной выход отсюда есть? Срочно показывай, за мной гонятся бандиты!

– Я сейчас вызову милицию, – смотря ей в глаза и слегка запинаясь, прошептала девочка.

– Милиция не успеет, дура! – сказала она, буквально спинным мозгом чувствуя, как утекает время.

Но аптекарша лишь отступила на пару шагов от прилавка.

Отчаяние придало Алене силу. Она достала из сумочки пистолет и отчеканила:

– Или показываешь запасной выход или я стреляю!

И поскольку девочка, пребывая в шоке, молчала, она выстрелила по стоящим на полке бутылочкам. Во все стороны со звоном брызнуло стекло, девочка отшатнулась, посмотрела на свой некогда белый, а сейчас запачканный коричневой жидкостью халатик, закрыла лицо руками и заплакала.

– Где выход? – рявкнула Алена, перепрыгивая через невысокий для нее прилавок. – Ключ давай!

– Т-т-та-ам, – прошептала девочка, кивая в сторону небольшого прохода за прилавком и доставая из кармашка дрожащей рукой связку ключей.

Ключи выскользнули из ее руки и упали на пол, Алена мигом подняла связку и бросилась в небольшой коридорчик, бросив на прощание:

– А теперь вызывай милицию, да побыстрее!

Выбежав из аптеки с другой стороны здания, она бросилась к проезжающей мимо иномарке и отчаянно замахала рукой.

– Вах, какой дэвушка! – зацокал языком черноусый водитель, открывая переднюю дверь.

Алена запрыгнула на переднее сиденье и показала пистолет, которой все еще сжимала в руке:

– Быстро вперед! Через пять кварталов высадишь и забудешь, что меня видел.

Похоже, ее вид испугал черноусого даже больше, чем пистолет. Сильно побледнев, он резко газанул, и пять кварталов они пролетели, наверное, за пять секунд. Алена, не попрощавшись, вылезла из машины, и явно обрадованный водитель тут же сорвался с места. Через полминуты его уже не было видно.

Алена некоторое время стояла, переводя дыхание и раздумывая, куда ей податься. Поглядела на мобильник – половина пятого утра, в приличную гостиницу в такое время не сунешься, да и метро еще закрыто. Она огляделась – ну конечно, на всех подъездах кодовые замки. Ладно, придется погулять в темноте до половины шестого, а там она доберется до какого-нибудь небольшого отельчика. От бандитов она надежно оторвалась, так что время у нее есть.

Не торопясь она дошла до небольшого сквера с редкими деревцами и единственным фонарем у входа и присела на садовую скамейку. Но тут вдалеке показалась темный автомобиль с потушенными фарами. Алена резко вскочила и бросилась бежать через сквер. Быстрее, еще быстрее! Увидеть ее из машины никак не могли, тем не менее машина не стала тормозить, а поехала в объезд сквера, явно собираясь перехватить ее с другой стороны. Алена остановилась. Нет, она не подбежит к проезжей части, где ее запросто могут подстрелить прямо из окон машины. Если надо, она примет бой здесь, где машина не проедет. Пусть выходят, гады, если жизнь надоела!

Она подбежала к газончику и присела на корточки среди невысоких кустов, стиснув пистолет мокрыми от пота руками. Но никто не заходил в сквер, видимо, преследователи тоже помнили о пистолете. Внезапно Алене захотелось пустить себе пулю в лоб. Она не Рэмбо, она просто перепуганная насмерть девчонка, она не может постоянно бегать от вооруженных бандитов! Но как они ее находят? От телестудии за ней не следили, она в этом уверена. Тем не менее бандиты без труда нашли квартиру, в которой она скрывалась. Может, она проговорилась Марине, где сейчас живет? Нет, она бы запомнила, у них и речи не заходило о том, где она скрывается от встревоженного жениха.

Но это еще не все. Сбежав из аптеки через запасной выход и проехав несколько кварталов на попутке, она тоже должна была оторваться от преследователей. Но они ее обнаружили! И похоже, они видят ее даже здесь, в скверике, практически в полной темноте.

Держа пистолет правой рукой, левой она достала из сумочки мобильник и позвонила Марине:

– Скажи, ты дозвонилась сегодня до Стаса? Что он тебе сказал?

– Это кто звонит? Алена, ты? – Сонный голос толстухи был полон праведного гнева. – Ну ты, мать, даешь! Ты на часы посмотрела? Пять утра, мать твою!

– Марина, это очень важно! Ты видела сегодня Стаса?

– А что, он тебя уже разыграл? – Марина несколько оживилась. – И ты не нашла ничего лучшего, как разбудить меня в такую рань?

– Как он должен был меня разыграть? Ну говори же! – взмолилась Алена. – Мариночка, пожалуйста, это очень важно!

– А то ты не знаешь! – фыркнула толстуха. – Небось пришла сегодня домой, а из-за шиворота вдруг голос Стаса: «Ну что, любимая, поболтаем?»

– Как это? – От изумления Алена даже на секунду перестала бояться.

– Да ты чего, дорогая, совсем помешалась? Микрофончик я тебе на воротник прицепила, что-то типа передатчика, чтобы с тобой можно было издалека побеседовать. Стас сказал, что за все твои выходки хочет с тобой рассчитаться. И правильно! Вот поговоришь с голосами в собственной голове, перестанешь чудить. А вообще, дорогая, не стоишь ты такого парня. Он, кстати, меня пригласил в ресторан, и я обязательно пойду. Вот!

В трубке запиликали короткие гудки. Алена положила телефон и пистолет прямо на землю и начала торопливо ощупывать воротник свитера. Ага, вот он, маячок! Она отцепила от ворота крошечный приборчик, похожий на очень маленькую клипсу, и посветила на него мобильником. Ничего особенного, маленький металлический кругляшок. Но именно он послужил причиной всех ее сегодняшних неприятностей. Ну что же, теперь от маячка может быть и польза.

Она прицепила аппаратик к ветке куста и на карачках поползла к выходу из сквера, в противоположную сторону от ожидающей ее машины. Пусть преследователи думают, что она по-прежнему сидит в кустах, а она тем временем уйдет далеко отсюда. Ноги устали, она встала на четвереньки и бодро поковыляла вперед. Через несколько минут она достигла выхода, выпрямилась во весь рост и быстро пошла туда, где виднелись освещенные витрины больших магазинов.