Текст книги "Экспресс-брак. Серия «Друзья»"

– Ну поговори со мной! – улыбнулся Макс. – Ты столько времени тут развлекалась, наверняка была целая куча интересных вещей. Можешь начать с рассказа о том, где ты откопала такой чайник. Уверен, моя мама будет от него в восторге.

– Можно ей купить такой же, но он дешёвый, – вздохнула Лера и отвернулась к окну.

– Мне что, клещами из тебя вытягивать каждое слово? Лера, пожалей своего блудного мужа, я так соскучился по человеческому общению. Всё это время почти не вылезал из офиса, совсем одичал.

– Да неужели? Что, твоя подружка немая, или то, чем вы занимались, не требует слов? – ехидно фыркнула Лера и тут же зажмурилась, прикусила губу и снова отвернулась к окну. Ну кто её тянул за язык? Да, она бесконечно ревнует, но ведь нельзя же терять над собой контроль и говорить прежде, чем подумала о последствиях!

Слава богу, Макс в это время был занят сложным поворотом и не обратил на её слова внимания. Но как оказалось, расслабилась она рано, потому что очень скоро он припарковался на ближайшей улице, развернулся к своей спутнице и выразительно уставился ей в глаза.

– Объяснись! – потребовал он.

Лера сделала вид, что не понимает, но от проницательного взгляда Макса спасения не было, и это стало последней каплей.

– Вот только не строй из себя невинность! – взорвалась она. – Вчера ты устроил мне скандал из-за встречи, которой я не хотела, а сам всё это время развлекался со своей Моникой! Если ты так трясешься над своей репутацией, тогда какого чёрта сам даёшь окружающим повод распускать сплетни? Или что, ты думаешь, что если твоего лица на фотографиях нет, то твои друзья тебя не узнают? Будь уверен, благодаря камере твоей подружки все твои знакомые в курсе, что, пока твоя жена сидит в России, ты продолжаешь спать со своей бывшей!

Лера раскраснелась и задохнулась от очередной волны ревности. Тем более что Макс слушал её с таким невозмутимым лицом, словно она ему рассказывала анонс телепередач. Лера готова была расцарапать ему лицо и уже едва сдерживала слёзы. Она с силой дернула ручку дверцы, чтобы выйти из машины, но от избытка эмоций забыла отстегнуть ремень безопасности, отчего неуклюже дёрнулась и рухнула обратно, потому что защита больно впилась в живот.

– Да ты ревнуешь! – весело рассмеялся Макс, отчего Лера покраснела ещё больше и снова попыталась выбраться из машины. Но её муж лишь улыбнулся ещё шире, демонстративно заблокировал двери и самодовольно откинулся в кресле.

– Выпусти меня, – визгнула Лера, отчаянно борясь с замком.

– Да ни за что! Моя жена впервые устраивает мне сцену ревности, а ты просишь тебя выпустить! – снова засмеялся он.

– Ничего я не ревную! Мне просто противно, вот и всё! Ненавижу таких кобелей, как ты! Неужели у тебя там всё так чешется, что ты готов рискнуть своим проектом ради этого? Или пара месяцев – это слишком долгий срок, чтобы держать своего крепыша в трусах?

Макс сначала удивлённо сдвинул брови, а затем залился таким хохотом, что у него даже слёзы на глазах выступили.

– Как ты его назвала? – всхлипывал он от смеха.

Лера растерялась. Конечно, она прекрасно помнила Макса обнаженным и возбуждённым, и там, действительно, было на что посмотреть, но, почему она сейчас так сказала, не призналась бы и под пытками. Ей было так невообразимо стыдно, что она не знала куда себя деть. А Макс совершенно не собирался ей помогать.

– Ни одна девушка никогда не делала мне таких комплиментов! Я восхищен и польщен. Ох, Лера, ты просто находка. Ничего не скажешь, сделала мой день!

Макс, всё ещё довольно улыбаясь, завёл машину и снова вернулся на проспект.

– Ничего не было, – сказал он чуть позже. – Мы с Мон случайно встретились на обеде у общего знакомого. Он недавно открыл новый ресторан и пригласил нас. Так что мы просто посидели, поболтали и разошлись. Между прочим, говорили в основном о тебе. Клянусь, мы с крепышом были тебе верны! – Макс снова громко засмеялся.

– Мне нет никакого дела ни до тебя, ни до твоих связей! – попыталась спасти своё положение Лера.

– Конечно же есть! Ты обустроила наше гнёздышко, следила за мной через бывшую подружку, устроила сцену ревности и дала имя моему мужскому достоинству, хотя вы с ним так близко и не знакомы.

С ответом Лера не нашлась и, нахохлившись, вжалась в кресло машины, но Макс на это отреагировал с откровенной усмешкой. Он, вообще, от души развлекался и пребывал в прекрасном настроении весь оставшийся день.

К маме добирались долго. Движение в городе было очень плотным, и всю дорогу Макс развлекал Леру рассказами о том самом ресторане, в котором был с Моникой, и обещал обязательно сводить туда и её. Он рассказал, что по большей части сидел в офисе, а на выходные ездил к деду. Но Эллер-старший просто помешался на том, что его внук наконец обзавелся семьёй, и, по словам Макса, об отдыхе в этом доме говорить не приходилось. Также он сообщил, что, как только они приедут в Варен, их ждут Андреа и Питер.

– Они готовят большую вечеринку. Так что нас сначала ждёт праздничный обед у деда, а затем долгий вечер в гостях. Причём, если я правильно понял Питера, Андреа пригласила едва ли не всех наших друзей и знакомых.

Единственный вопрос, который упорно не желал обсуждать Макс, это как обстоят его дела с переоформлением земли. Лера боялась об этом спрашивать, ведь именно от этого зависело, как долго она ещё сможет находиться рядом. Но когда всё же решилась, Макс лишь лениво пожал плечами.

– Есть трудности, но сейчас мы это обсуждать не будем, – пробубнил он с явной неохотой и тут же перевёл тему. – Ты лучше расскажи, как у тебя с немецким? Судя по твоим тетрадкам, ты уже должна читать Гёте без словаря.

– Ты что, рылся в моих вещах? – ахнула Лера.

– Конечно! Я приехал, тебя нет – уже соблазн. А после того как ты меня отшила по телефону, я чувства вины совсем не испытывал.

– А если бы я дневник вела? – всё ещё не могла прийти в себя Лера.

– Ну, тогда я бы смог наконец в тебе разобраться, но, увы, я его не нашёл, – веселился Макс. – Кстати, зачем тебе столько мази от синяков? Надеюсь, ты не из тех чокнутых девиц, которые используют это средство вместо крема для век?

– Они от синяков. Слишком часто наступаю на одни и те же грабли! – обиженно проворчала Лера.

– Ладно, не злись, обещаю, что больше так не буду. Давай, расскажи, как занятия.

Макс перешёл на немецкий, и Лера с удивлением обнаружила, что, оказывается, уже много что понимает. Конечно, говорил он медленно и выразительно, но Леру это так вдохновило, что она с воодушевлением и азартом отвечала на вопросы, а затем сама не заметила, как перешла на русский и выложили Максу всё, что произошло за время его отсутствия. Про уроки, ремонт, забытую работу, про фильмы и снова про ремонт. Она так расслабилась, что даже поделилась своим неожиданным и не очень приятным открытием по поводу истинной причины разногласий между Антоном и Катей. Бывшего жениха она, конечно, не упоминала, но всё равно рассказала куда больше, чем следовало, хотя понять причины своей внезапной откровенности не могла. Хорошо ещё, что они наконец выбрались из пробки и уже почти приехали, потому что, куда мог завести её предательский язык, можно было только догадываться. Чуть позже Лера даже дала себе обещание провести работу над собой, иначе она сама не заметит, как признается Максу в любви, а этого никак нельзя было допустить.

У мамы пробыли долго. Макс с любопытством осматривал квартиру. И хотя до завершения ремонта было ещё очень далеко, он всё же удостоил жену красноречивыми похвалами по поводу оформления его «свадебного подарка». Правда, в его искренность Лера не поверила, но ничего говорить, конечно же, не стала. Ей было очень грустно от всего этого лицемерия. Ведь мама верила в счастье дочери и очень старалась произвести впечатление на нового родственника. Она приготовила просто королевский ужин и вполне заслуженно утопала в комплиментах зятя. А Лера с ужасом представляла её разочарование и боль, когда она узнает, что этот брак распался. И Макс, к сожалению, так вошёл в роль, что совершенно об этом не думал. Он вёл себя как примерный муж и болтал с тёщей не переставая. А потом они с мамой вообще как-то незаметно переключились на Леру и так увлеклись обсуждением, что она почувствовала себя лишней.

Макс, конечно же, начал шутить насчёт того, что Лера с готовкой справляется не так успешно, а закончил тем, что ему в жёны досталась жуткая почемучка и неумеха и ему всему придётся её учить. Но самое удивительное, что, вместо того чтобы встать на её защиту, мама не только весело поддерживала разговор, но и с воодушевлением принялась рассказывать Максу все подробности жизни дочери. Они посмотрели детские фотографии, рисунки и даже школьный дневник Леры, совершенно не обращая на неё внимания. Лишь иногда Макс, весело улыбаясь, бросал на жену странные взгляды, и в конце концов Лера не выдержала и, налив себе ещё вина, ушла на лоджию.

Она злилась. На себя за свой длинный язык, на Макса за то, что он влюбил в себя и её, и самого родного человека. Сколько раз за эти недели Лера пыталась поговорить с мамой откровенно, рассказать ей правду, найти союзника, человека, которому можно открыться. Но каждый раз, когда она начинала разговор о своём муже, мама радостно вздыхала и трогательно обнимала дочь, радуясь за её счастье. В итоге Лера так и не смогла ни в чём признаться и трусливо оставила эти попытки. Вот и теперь её самые любимые на свете люди сидели в гостиной и весело обсуждали поездку в Италию, которую непременно обещал устроить Макс. А Лере ничего не оставалось, как глубоко вздыхать и топить печали в вине. Это был уже четвёртый бокал, но её это не волновало. Гораздо хуже было то, что не будет никакой поездки по крайней мере с Максом. Напротив, очень скоро маму ждёт большое разочарование, и от этого на душе было очень тяжело и больно. Так что Лера с трудом поборола приближающуюся, к сожалению, привычную уже панику и, поджав колени, забралась в плетёное кресло, пытаясь переключиться на красоту летнего вечера и суетливую стайку птиц.

Лера очнулась от мягкого, но настойчивого прикосновения. Она неохотно открыла глаза и тут же вздрогнула. Макс сидел рядом и задумчиво накручивал на палец небольшую прядь её волос. Он был так близко, что она чувствовала его тёплое дыхание, отчего по телу тут же пробежала волна приятных мурашек. Лера осторожно осмотрелась и изумлённо повернулась к мужу. Она ещё не до конца проснулась и никак не могла понять, как они оказалось в машине, да ещё и в гараже их дома!

– Не трудись напрягать память. Мы пытались тебя разбудить, но ты впала в спячку, да так, что даже ни разу не пикнула, пока я нёс тебя до машины. А я, между прочим, не рассчитал и зацепил твоей головой косяк. Лера машинально запустила руку в голову, вызвав у Макса ласковую улыбку.

– Я шучу, я был очень аккуратен. Но твоя мама немного расстроилась, что не попрощалась лично. Она попросила меня поцеловать тебя за неё. У тебя очень хорошая мама. Можно?

Макс наклонился ближе и вопросительно посмотрел на Леру. А так как она всё ещё плохо соображала, то, неуверенно моргнув, подставила щеку.

– Это от мамы, – прошептал Макс, прижимаясь губами к щеке. – А это от меня.

И он тут же мягко коснулся её губ. Поцелуй был неспешный, чувственный и такой сладкий, что Лера поневоле подалась вперед и откинула голову, чтобы Максу было удобно. Отвечая, она даже погладила его по щеке и волосам. Лера не думала и не хотела думать. Сейчас всё, что было важно, это нежность и внимание любимого мужчины. Она устала от споров, устала прятать свои чувства, а то, что происходило в данный момент, давало хотя и краткий, но такой необходимый выход её тайным желаниям и любви. И неважно, зачем это Максу, главное, чтобы он не останавливался, сжимал её в объятиях и любил хотя бы несколько минут.

– Это за крепыша, – снова прошептал он ей в губы и, прежде чем Лера смогла что-либо ответить, вышел из машины и открыл перед ней дверь. – Пойдём, нам рано вставать, а мне ещё нужно поработать.

***

В Берлин прилетели вечером.

Чем ближе Макс был к дому, тем лучше становилось его настроение, чего никак нельзя было сказать о Лере. Территория Макса её пугала, и, чем дальше она уезжала от дома, тем всё более одиноко ей становилось. Это был неизвестный, чуждый, говорящий на другом языке мир, живущий по правилам её мужа, а у неё в распоряжении не было даже телефона.

Неизвестно как, но Антон узнал её новый номер, и теперь от него снова не было спасения. Причём его осведомленность просто ужасала. Он знал не только о том, что Лера покинула страну, но и о том, что в Берлине они с Максом не задержатся и сразу отправятся к его родне. Это было очень странно, никто, кроме мамы, об этом вроде бы и не знал, а она никогда бы не поделилась этим с Антоном.

Правда, в отличие от прошлого раза, характер сообщений был совсем другим. Прежде таких слов Лера от него никогда не слышала. Антон завалил её любовными посланиями, отправляя их не реже, чем раз в час. Он писал о своей ревности, о том, что всё понимает, но не может больше ни спать, ни есть, зная, что она сейчас с другим. Всё это было довольно трогательно и даже красиво, но Лере было неприятно. Она не испытывала к Антону враждебных чувств, она не чувствовала к нему вообще ничего. Так что, когда Макс начал проявлять любопытство и внимание к странной активности телефона жены, Лера без раздумий позвонила маме и отключила его совсем.

Дом Макса находился в пригороде в тихом, ухоженном и явно не самом дешёвом районе. Все дома на улице выглядели дорого и утопали в зелени. И Лера волей-неволей с любопытством осматривалась, гадая, каким же окажется холостяцкое гнёздышко её благоверного. Однако к тому, что она увидела, готова совсем не была. Вопреки её ожиданиям это был скромный, очень семейный коттедж, обнесенный небольшим каменным забором, сразу за которым живой изгородью стояли высокие раскидистые деревья и кусты, из-за чего ни двор, ни дом с дороги толком видно не было. Когда же они вошли в широкую калитку, взору Леры представился красивый передний садик с хорошо подстриженной травой и несколькими розовыми кустами вдоль каменной тропинки. Сам дом был облицован серым, под гранит камнем и яркой терракотовой черепицей на треугольной крыше. На вкус Леры это было не очень красиво, однако, судя по всему, тут работал какой-то местный устав, потому что крыши всех остальных домов были отделаны точно так же.

Слева от дома находился широкий гараж. И хотя было видно, что достраивали его позже, в общий дизайн он вписывался хорошо. А вообще, обстановка была очень милой и напоминала Лере маленький средневековый замок.

Внутри дом тоже оказался не очень большим. Справа от входа за стеклянной дверью просматривалась кухня-столовая с большим овальным столом-островом посередине. Над ним к потолку была прикреплена подвесная полка, на которой красовались всевозможные сковородки, бокалы и другая кухонная утварь. Из всего этого Лера сделала вывод, что если Макс и принимает гостей, то делает это, скорее всего, в гостиной. Вообще, кухня была ожидаемой. Тёмно-серая, серьёзная, сверкающая. Ничего домашнего и яркого, кроме, пожалуй, ряда разноцветных высоких свечей на подвесной полке над тем самым столом. И было очень сомнительно, что эта интересная задумка принадлежала Максу. Прихожей как таковой не было, помещение почти сразу превращалось в светлую гостиную с настоящим, потрясающе красивым современным камином. Светло-бежевые тона, уютная обстановка, ничего вызывающего, но и ничего особенного. Всё дорого, стильно и так же, как и в Петербурге, в общем-то, безлико. Единственным ярким пятном здесь была огромная, пугающая красками и стилем картина с непонятным изображением. Лера определила её стиль как авангардизм, но уверена не была. К данному течению в искусстве она, вообще, относилась с сомнением, и наличие подобного шедевра в доме Макса казалось ей несколько странным. Вторым же не вписывающимся в интерьер элементом была, как ни странно, большая белая ворона. И автора гостья узнала сразу. Бесспорно, создателем этой неуклюжей с виду птицы являлся Фабио. Но на Леру эта работа произвела неизгладимое впечатление по другой причине, ведь она вдруг отчётливо увидела в ней себя. Направленный в небо полный надежды взгляд, расставленные для полёта крылья, она стремилась, мечтала догнать свою стаю, хотела быть своей, хотела летать. Но этому не суждено было сбыться, ведь даже если ей удастся оторваться от земли и долететь до сородичей, она навсегда останется изгоем, для которого не найдётся пары, которого, скорее всего, заклюют и бросят погибать в одиночестве. Лере даже захотелось распахнуть окно и помочь вороне выбраться, но так же, как и в её случае, это было бессмысленно.

– Я понимаю, что тебе интересно, но изучишь всё потом, – вывел её из задумчивости Макс. – Спальни наверху, твоя справа от лестницы. Туалеты внизу у задней двери и рядом с твоей комнатой. Там же ванная. Она в доме пока что одна, так что иди первая, я умоюсь внизу. И не задерживайся. Просто выбери что-нибудь понаряднее и быстро переодевайся, жду тебя у гаража.

Честно говоря, слова Макса Леру очень удивили. Никуда идти сегодня она не планировала, да и от мужа этого не ждала.

Перелёт был спокойным, но в дороге она всегда быстро уставала и сейчас предпочитала поваляться на диване с книжкой или лучше исследовать загадочный коридор, ведущий к задней двери, за которым, без сомнений, скрывался внутренний сад. Так что Лера остановилась на полпути и вопросительно посмотрела на Макса.

– У нас столик заказан, причём ещё неделю назад, так что возражения не принимаются. Тем более мне просто жизненно необходимо заесть дорожную еду, – непонятно чему улыбнулся Макс.

– А я тебе зачем? Иди один.

– Не могу, я к тебе привык, – бодро заявил Макс, подталкивая Леру к лестнице, и она решила не спорить. Как бы ей ни хотелось, изучение дома и так сильно интересующего её заднего двора пришлось отложить на потом. Так что она глубоко вздохнула и, выбрав одобренный Максом наряд, послушно направилась в сторону современной полуспиральной лестницы, которая так же, как и питерской квартире, словно висела в воздухе. Правда, в отличие от своей русской сестры эта страшной не казалась. Во-первых, тут имелись перила, а во-вторых, ступени хоть и крепились похожим образом, были тёмными и с виду вполне надежными.

Но как бы ни торопил её Макс, Лера всё равно не удержалась и, прежде чем направиться в ванную, с любопытством провела беглый осмотр места своего будущего заточения. Тем более что много времени это не заняло. Лестница привела Леру на небольшую квадратную, выкрашенную в приятный синий цвет площадку с длинным узким окном посередине стены, которую украшали фотографии и маленькие картины. Мебели тут не было совсем, только броский пушистый ковёр и три одинаковых двери. Справа от комнаты Макса было ещё небольшое ответвление, но эта часть коридора была завешена тёмной строительной плёнкой, и толком ничего не было видно. Лера разглядела лишь два дверных проёма, из чего сделала вывод, что там находятся ещё две недостроенные комнаты. Ну и конечно, больше всего её интересовала отведенная ей комната. А когда она выглянула в окно, из которого отлично просматривался весь задний двор, то снова захотела послать Макса с его рестораном куда подальше и расположиться у бассейна. И пускай на улице не так уж жарко и воды в резервуаре пока нет, всё равно место очень располагало к отдыху. Тем более что в правой части находилась отведённая для этого зона. Там красовалась чудесная китайская беседка, укрытая раскидистыми ветвями великолепной ракиты. Тут же прятались и качели-диван. А вдоль забора повсюду виднелись невысокие туи вперемешку с молодыми голубыми елями. Каменные тропинки, причудливые фонарики, мягкая ухоженная трава. Конечно, сомнительно, что Макс сам занимался садом, тут определено приложил руку профессионал, и Лере не терпелось рассмотреть всё поближе.

В спальню Макса она заходить не рискнула, но, исходя из увиденного внизу, в своей комнате ожидала обнаружить нечто подобное, однако интерьер её приятно удивил. Яркие обои и шторы, низкая, широкая, невероятно удобная двуспальная кровать, прилегающая изголовьем к высокому окну, которое тянулось чуть ли не во всю стену. И если не считать небольшие прикроватные столики, больше мебели в комнате не было. Все шкафы аккуратно и незаметно прятались в стенах, а косой потолок, соседствующий с крышей, добавлял помещению некую пикантность. Здесь и правда было невероятно уютно. Но больше всего Леру поразило то, что в углу как ни в чём не бывало её смиренно дожидался тот самый жираф, которого Макс купил ей во время медового месяца. То, что они оставили его в коттедже, она не сомневалась, так что, как и когда он тут очутился, оставалось только догадываться.

Когда Лера спустилась к мужу, было уже довольно темно. Привыкшая к светлым ночам, она совсем потерялась во времени и с сомнением смотрела на часы, которые показали семь вечера. По её внутреннему мироощущению была уже глубокая ночь, и от этого запланированная поездка обещала превратиться в настоящую пытку.

Лера лениво следила за пейзажем за окном. И хотя для неё всё было ново и, по идее, должно было быть интересным, впечатления почему-то не производило. А когда Макс въехал в город и влился в плотный поток, стало совсем скучно и некомфортно. Её муж постоянно ругался и сигналил, а общаться с ним в таком настроении Лера боялась. Не хватало им ещё затеять очередную ссору накануне встречи с Эллером-старшим. Да ещё этот глупый наряд. Чёрное платье, которое выбрал Макс было вроде бы закрытым и довольно консервативным, но таким узким, что Лера чувствовала себя голой. Хорошо ещё удалось отстоять туфли на высокой, но хотя бы сплошной подошве, иначе она бы выглядела как спичка на шпильках. Сегодня вообще всё шло не так. Даже волосы проявляли такой бунтарский характер, что, как бы Лера ни старалась их уложить, получался только пышный одуванчик. Так что перед выходом она сдалась и скрепила их заколкой, но, когда села в машину, Макс, не говоря ни слова, самовольно распустил их обратно. Он уже не раз давал понять, что в его присутствии она должна быть одета с иголочки, насиловать себя шпильками и делать это непременно с распущенными волосами. И Лера даже улыбнулась сложившемуся образу.

Однако когда они наконец добрались до ресторана и вошли внутрь, её поднявшееся было настроение тут же резко упало вниз. Мало того что она сгорала от смущения, потому что все вокруг провожали их взглядами, не узнать само заведение было невозможно. Это было то самое место, где ещё недавно её муж ужинал с Моникой! И как бы ни был чудесен интерьер, какими бы вкусными ни были угощения, избавиться от духа предшественницы никак не получалось.

Лера отчаянно перебирала в уме подходящие темы для беседы, но все они так или иначе сводились к предстоящему знакомству с дедом, друзьями, а следовательно, и с прошлым Макса. И учитывая, что Моника тоже являлась его неотъемлемой частью, в конце концов она предпочла помолчать. Лера и так боялась предстоящих встреч, но больше всего она не хотела оказаться между Максом и Моникой, увидеть их осторожные взгляды и понять, что её догадки относительно их связи верны. Положение спас Макс. Он непринужденно принялся инструктировать её относительно завтрашнего дня, много шутил и вообще пребывал в прекрасном настроении. Но Леру это, скорее, раздражало. Она никак не могла избавиться от мысли, что он сидит и думает о своей любовнице. А когда после салата и закусок принесли горячее, которое Макс по сложившейся традиции заказал за неё, она чуть не подпрыгнула на стуле. О, Лера прекрасно помнила фотографию Моники, и сейчас перед ней красовалось то же самое блюдо, которое ещё недавно заказывала соперница на свидании с её мужем.

– Я не буду это есть! – она с шумом швырнула приборы на стол и откинулась в кресле.

– Почему? Я слышал, что это очень вкусно.

– Уверена, что тебя даже с ложечки покормили!

– Да в чём дело? Ты же ешь мясо. Это говядина в специальном соусе по старому немецкому рецепту. Этого блюда даже в меню нет, готовится только по спецзаказу и для особых гостей! – удивился Макс. Он действительно выглядел озадаченным и непонимающе переводил взгляд с тарелки на неё. И хотя Лере стало стыдно за своё ребячество, равняться хоть в чём-то на Монику она не собиралась.

– Не буду, и всё! – капризно заявила она.

Макс бросил на неё странный недовольный взгляд и тряхнул головой.

– Если это потому, почему я подумал, то это просто глупо!

– А мне плевать на то, что ты думаешь! Хочешь, ешь сам или забирай домой, я не голодна!

– Конечно голодна. Ты с утра ничего не ела.

Но Лера была непреклонна и, скрестив руки на груди, даже не подняла на него глаза.

– Хорошо! – вздохнул Макс. – Я заказал слабо прожаренный стейк. Если попрошу прожарить получше и поменять заказ, это тебя устроит? Клянусь, стейк в моём присутствии никто до тебя ещё не заказывал и не пробовал.

Лера залилась краской и кивнула. Она не знала, куда деться от смущения из-за того, что Макс разгадал причину протеста. Поэтому, пока он объяснялся с официантом, решила взять тайм-аут и спряталась в туалете.

Когда же Лера вернулась, у их стола уже крутился взволнованный администратор и тут же принялся что-то быстро тараторить, вопросительного глядя на гостью. Она, естественно, не поняла ни слова и растерянно перевела взгляд на Макса, но его довольная улыбка только ещё больше сбивала с толку. В конце концов он весело хохотнул и всё-таки ответил управляющему, но, о чём они говорили, Лера не поняла, а затем Макс и вовсе вышел из-за стола и отправился вслед за настойчивым мужчиной. Тут она совсем растерялась. Лера подозревала, что в чём-то виновата, оставалось только надеяться, что ничего серьёзного она не нарушила и не сделала.

Макса не было минут пять, и когда он наконец вернулся, то просто сиял от удовольствия.

– Да, заварила ты кашу, – хихикнул он. – Вот объясни, как у тебя получается привлекать внимание, по сути, не говоря ни слова? Дедуля тебя ещё даже не видел, но уже влюблен по уши. Фабио хватило одного взгляда на твоё фото, чтобы нарушить все свои правила, а теперь ты весь ресторан на уши подняла. Только что я имел беседу с оскорблённым шеф-поваром, который лично мариновал и готовил это мясо несколько дней, причём специально для тебя. Однако за то, что ты послала к чёрту все его старания, тебе в утешение будет десерт по личному рецепту маэстро. И конечно, вся эта история дойдёт до Филиппа, владельца ресторана. А как ты, наверное, уже догадалась, он мой хороший знакомый. Так что уже завтра вся округа будет судачить о том, что жена Эллера – редкая стерва. От приглашений теперь отбоя не будет! Что ж, я тобой горжусь! – снова засмеялся он.

– И что ты сказал повару?

– Правду. Что ты ревнуешь и отказываешься употреблять в пищу то, что пробовала до тебя другая женщина в моей компании.

– Ты что, совсем рехнулся? – ахнула Лера.

– А что я должен был сказать? Что блюдо настолько ужасно, что ты даже пробовать не стала? И кстати, если существует другая причина, я с удовольствием её послушаю.

Лера покраснела так, что заболела кожа. Нужно было срочно оправдаться, но она не знала как. Она несколько раз набирала воздух для какого-нибудь достойного ответа, но сказать ей было нечего, ведь она действительно сама же выдала все свои чувства.

– Ладно, не переживай, всё в порядке. Это даже поднимает мой рейтинг. Но на будущее всё же прими к сведению, что такие детские обиды заведомо проигрышные. Сегодня Моника победила, даже не зная, что участвует в соревновании. А ты не только показала себя глупым, капризным ребёнком, но и лишилась огромного удовольствия, потому что мясо просто восхитительно.

Отвечать Лера не стала. Она угрюмо уткнулась носом в свою тарелку и бесцельно ковыряла там вилкой. И хотя желудок настойчиво требовал пищи, из-за подступающих слёз у неё, как говорится, кусок в горло не лез. Вся эта ситуация отняла у неё последние силы. Да и Макс, сам того не зная, подтвердил, что не только сравнивает её со своей любовницей, но и совершенно очевидно делает выбор в пользу последней. И это было куда больнее, чем Лера предполагала. Одно дело – думать, а совсем другое – слышать, что ты не у дел.

– Ну не дуйся. Всё, давай сменим тему. Как тебе наш дом, Берлин, Германия?

– Мне не нравится ни то, ни другое, ни третье. Было бы куда лучше, если бы я была дома в Питере, в России и не видела твоей самодовольной ухмылки!

Макс громко и неискренне усмехнулся, но проглотил её выпад. А затем наклонился ближе и накрыл своей ладонью её руку.

– Не трать силы, сегодня мы не поругаемся, у меня слишком хорошее настроение для этого. Не хочешь о местожительстве, обсудим что-нибудь другое.

– Нам необязательно разговаривать! – Лера резко выдернула свою руку.

– Обязательно, я настаиваю, – Макс как ни в чём не бывало откинулся в кресле и широко улыбнулся. – Игрушку нашла?

– Макс, зачем тебе это? Почему ты не хочешь оставить меня в покое? Здесь нет твоих родственников, не нужно никого убеждать, что мы все такие из себя счастливые. Я устала, мне страшно и одиноко. А теперь я ещё и должна мириться с твоими бывшими подружками? Пускай у нас фиктивный брак, но гордость у меня настоящая, и, имей в виду, я не потерплю сочувственных взглядов со стороны твоих друзей или каких-то разговоров. Пока я рядом, будь любезен держать ширинку застёгнутой! И ещё. Перестань сравнивать меня с кем бы то ни было, особенно с жирафами!

– Жирафы-то тебе чем не угодили? – наигранно удивился Макс, сознательно пропуская мимо ушей все остальные слова.

– Тем, что мне непонятно, зачем ты навязываешь мне их общество! Даже Патрика ты зачем-то притащил в Питер якобы мне в подарок, хотя мы оба знаем, что я в эту квартиру больше не вернусь. Так почему не оставил его тут, раз ты такой любитель этих странных животных?

– Ну, во-первых, Патрику, в отличие от плюшевого друга, моль не грозит. Во-вторых, здесь ему не место. А в-третьих, я понимаю, что мои подарки для тебя ничего не значат, но прояви сострадание, бросила несчастного мохнатого на острове. Мне вот было жалко, что такой персонаж остался кормить насекомых. А вообще, зря ты так, жирафы, они прикольные, – непринужденно пожал плечами Макс.

– Они нелепые, странные и чавкают. Неужели ты думаешь, что мне нравится, что ты ассоциируешь меня с таким набором качеств?

– Никогда о них так не думал и вижу всё по-другому. Ты рыжая, у тебя тоже есть уникальные пятна в виде конопушек, длинные ноги, тонкая шея, огромные влажные тёмные глаза с вечно задумчивым взглядом. Не любишь больших сборищ, немного ленивая, плавать не умеешь и, как выяснилось, ещё и в еде прихотлива. В общем, по всем параметрам такой же редкий вид. Разве что жирафы спят крайне мало, тут ты, пожалуй, больше сойдешь за домашнего хорька, они по 18—20 часов дрыхнуть могут, – Макс говорил всё это с такой искренностью, что Лера не верила своим ушам. Это было очень похоже на комплимент, но для чего? Или она снова чего-то не поняла и не распознала завуалированный сарказм?