Текст книги "Амурский ангел. приключенческий роман"

Аку-аку, алмысы, суйла

При следующей встрече, теперь уже в здании телевидения, Юрий Александрович Остров внимательно просмотрел материал, который Денис заснял в санчасти воинской части. Уфолог смотрел внимательно, а после просмотра надолго задумался.

– Ну, что скажешь? – спросил Денис.

– А что тут скажешь, – отозвался Остров. – Странно всё это. Что-то разлетались эти хоморнисы в последнее время. Будто кто-то специально показывает их нам, словно говорит: вот же они, существуют, живут. Вам так не кажется, мужики?

– Да чего тут особенного, ты же сам нам рассказывал, что таких птицелюдей видели в разные времена и в разных местах, – заговорил Тимофей, пыхая дымом от сигареты. – Может, у них сейчас брачный период, вот они и бесятся.

– Тоже, кстати, очень интересный вопрос: как они размножаются, – оживился уфолог. – Как птицы откладывают яйца, а потом высиживают птенцов, или как люди – живородящие? К тому же есть ещё одна неувязочка.

– Какая? – спросил Денис. – Будто бы всё в одну тему укладывается: живут такие звери или птицы, они умеют летать, нападают на людей…

– Вот именно, – подхватил Юрий Александрович, – нападают на людей! А вы не задавались вопросом, друзья мои, зачем они нападают на людей? Если это хищники, то что им, зверья в тайге мало? Да сколько угодно! А если они травоядные, так растительной пищи в тайге ещё больше, жри не хочу. Нет, тут дело в чём-то другом. Давайте-ка сопоставим все факты, которые нам известны на этот час.

– А давай, – согласился Денис Костомарь. – Анализ ещё никому не помешал. С чего всё началось? С моей видеозаписи на пикнике. Это раз. Потом мы узнаём, что подобный случай происходил около двадцати лет назад. Это про семью Курулёвых. Это два. Следующее: на солдата в тайге нападает человек-птица, при этом мы точно знаем, что это женщина. Это три. Значит, эти хоморнисы живородящие существа.

– Ну, этот случай не говорит, что они живородящие, – возразил уфолог.

– А все половые признаки женщины, а? – не согласился Денис.

– Может быть, – нехотя согласился Юрий Александрович. – В конце концов, это не принципиально. Смущает другое, что все свидетельства говорят о существенном различии этих существ. Одни рассказывают о птичьей голове с клювом, солдат увидел нос и человеческий рот, одни хоморнисы покрыты перьями или пухом, другие как будто голые.

– И чего же тут удивительного, – встрял Тимофей. – Люди тоже разные, одни мужики, другие бабы, в Африке живут чёрные, мы белые, а совсем недалеко от нас, через Амур, так те и вовсе жёлтые.

– Правильно, – подтвердил Остров. – Человечество формировалось в разных условиях в течение тысяч и миллионов лет. Тут ничего удивительного нет. Но ведь наши хоморнисы живут почти в одном месте, в одних условиях: и временных, и климатических. А это значит одно: они видоизменяются или их видоизменяют, селекционируют.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил Денис. – Что они размножаются в инкубаторе?

– Может быть. Я не знаю, – ответил уфолог. – Но у меня не выходят из головы этот пропавший доктор, Рубижанский, кажется, и старуха, с которой я разговаривал.

– Ну, Рубижанский – это понятно, – согласился Денис. – Он грезил о каких-то загадочных существах, о птицелюдях. А при чём здесь старуха?

– Так ведь именно она рассказала о каком-то докторе, который приходил к семье Курулёвых, это она говорила, что девушка, на которую напал летающий человек, забеременела.

– И что – возразил снова Денис. – Что, девушка не имеет права забеременеть?

– Не в этом дело, – загорячился Юрий Александрович. – Слишком много совпадений, причём странных. Какой-то доктор навещает семью Курулёвых. А я спрашиваю себя: не Рубижанский ли это был? Появляется он в семье Курулёвых после того, как девушку выписали из больницы. А я себя спрашиваю: зачем девушке нужен доктор, если её выписали после лечения? Затем девушка непонятно куда исчезает. А я спрашиваю: куда, для чего? На этот вопрос до сих пор нет ясного ответа. Даже родственники не могут или не хотят сказать ничего определённого. Разве это не странно? Затем после исчезновения девушки вдруг пропадает и Рубижанский. Случайность, совпадение? И ещё одно, самое невероятное, на первый взгляд. Если девушка забеременела, то не от хоморниса ли?

– Ну ты даёшь! – со смешком возразил Денис. – Тебе бы фэнтези писать! Ты всерьёз думаешь, что девчонка забеременела от птицы?

Уфолог ответил осторожно:

– Я этого не исключаю. И вот почему. Во-первых, не от птицы, а от человека-птицы. Не надо путать. Во-вторых, если девушка носила ребёнка и родила, то где же он, зачем это скрывать бабушке и дедушке. И третье. Я почему-то убеждён, что со всеми этими событиями связан доктор Рубижанский. К такому выводу меня подталкивают все эти события.

– Случай с солдатом тоже? – спросил Денис.

– Да, – твёрдо ответил уфолог и неожиданно сменил тему разговора. – Ты помнишь, Тимофей, я обещал рассказать тебе о странных птицелюдях с острова Пасхи и с Алтая.

Качков хмыкнул:

– Я люблю сказки с детства. Мне их ещё моя покойная бабушка рассказывала, царствие ей небесное.

– Ладно, тогда слушайте, дети мои, и не перебивайте. Жил да был, говорят, и сейчас живёт, один учёный. Умный и любопытный человек. Всё-то ему знать хочется, во всём разобраться. Его давно волновали загадки острова Пасхи, и не только каменные истуканы. Ему рассказали, что на острове есть пещеры, в которых якобы пропадают люди. И не просто пропадают, а дематериализуются, а затем превращаются в птицелюдей.

Одним словом, собрал он экспедицию. По рассказам местных жителей, Долина Смерти, где находятся пещеры, для них являются запретными, потому что там пропадают люди. Когда их спросили, что происходит с людьми, почему они пропадают, жители отвечали: «их убивают Аку-аку», «глаза лишают жизни» или «птицелюди превращают всех в туман». Когда жителей спросили, как выглядят эти люди, они описали летающее крылатое существо с руками, ногами, человеческим лицом и огромными горящими глазами. Как, похож он на нашего хоморниса? Теперь дальше.

Учёный обратил внимание, что гигантские каменные истуканы, достигающие десятков метров в высоту, тоже имеют необычные большие глаза, сделанные из непонятного материала, похожего на фарфор. При этом вставленные из обожжённой глины зрачки будто бы горели. Учёный предположил, что люди острова Пасхи из суеверия ставили своих истуканов только для того, чтобы спасаться от страшных птицелюдей, возможно, что они являются для них своеобразными оберегами. Аборигены острова Пасхи убеждали членов экспедиции, что истуканы или, как их здесь называют, моаи передвигаются по острову как живые, чтобы напугать птицелюдей и отогнать смерть от людей.

В Долине Смерти экспедиция нашла множество пещер, больше похожих на трубы диаметром до полутора метров. Каково же было удивление учёного, когда при их исследовании он обнаружил, что они созданы искусственным путём. Стены были круглыми, словно выточенными огромным сверлом или выложенными из керамических колец. Один из участников экспедиции полез по тоннелю и по радиосвязи сообщал всё, что видел. Сначала он увидел какие-то иероглифические надписи, изображения птицелюдей с длинными клювами и огромными глазами. Трубы оказались очень длинными, в сотни метров. Вот труболаз преодолел один поворот, затем второй и вдруг в ужасе закричал: «Я вижу огни! Много огней! Они перемещаются, они нападают на меня! Это птицелюди! Помогите, помогите!» А потом исследователь замолчал. Один храбрец полез его выручать из беды. Когда беднягу вытащили из трубы, то перед членами экспедиции предстала страшная картина: он был весь залит кровью, на всём теле виднелись царапины от когтей, а вместо глаз зияли раны. Он так и ослеп.

– Спасибо, – иронически сказал Тимофей Качков, – хорошая сказка. Я давно такой не слышал.

– Ну, уж какая есть, – развёл руки Остров. – Когда придёшь ко мне в гости, я тебе покажу снимки этой экспедиции, на которых запечатлены и иероглифы, и рисунки, и сами птицелюди.

– Тогда сдаюсь. – Тимофей поднял руки. – А мужика, которому эти твари глаза выцарапали, правда, жалко.

– Так вот этот учёный на основании данных, полученных в экспедиции, – продолжал Остров, – вывел теорию так называемой мгновенной эволюции.

– Разве эволюция может быть мгновенной, – возразил Костомарь, – это же процесс на века на тысячелетия.

– Этим-то и интересна его теория, – загорячился Юрий Александрович. – Учёный задал себе вопрос: а почему именно на острове Пасхи смогли появиться эти существа? И попробовал на него ответить: да потому что они очень хотели покинуть этот уединённый остров в Тихом океане, жажда познания и любопытство жителей были до того обострёнными, что их организм стал стремительно изменяться. Стремительно, конечно, по отношению к естественной эволюции, – пояснил уфолог. – Часть жителей острова хотели покинуть место своего обитания. Но как? Плавающих средств они не знали, плавать тоже не могли. Значит, только по воздуху. Сила желания покинуть остров была до того велика, что у них начали отрастать крылья. Такое превращение не могло остаться незамеченным и поэтому они стали своеобразными изгоями на своей земле. Остальные жители их боялись, прогоняли. Потому-то Аку-аку и поселились под землёй.

– Тебе бы, Юра, сказки писать, хорошо получается, – сыронизировал Качков в этом месте.

– Это всего лишь теория, Тимофей, – возразил Остров. – А что ты скажешь про белок-летяг, летающего поссума, летучих рыб и летучих мышей.

– Ну, это ж другое дело, это звери, они просто приспосабливаются к условиям жизни, – оправдывался Тимофей.

– Вот именно что приспосабливаются, – поддержал уфолог. – Рыбы за счёт увеличенных плавников могут пролетать над водой до полукилометра. У белок есть кожистые перепонки между лапами, у летучих мышей крыло представляет собой такое большое полотнище между пальцами и телом. Откуда и почему они появились? Да потому, как ты правильно заметил, Тимофей, что эти животные приспосабливались к условиям жизни. Значит, звери и рыбы могут приспосабливаться. Почему же ты отказываешь в этом людям?

– Да, это очень интересно и, главное, правдоподобно, – вклинился в разговор Денис. – А что же на Алтае?

– В том-то и дело, – горячо воскликнул уфолог, – что на Алтае этот же ученый со своими соратниками столкнулся с очень схожей картиной. Представляете, там тоже есть каменные изваяния! Правда, они не такие огромные, как на острове Пасхи, самые высокие около трёх метров. У них нет головы, но есть чётко выраженные органы: рот, уши, нос; руки сложены на животе. Эти изваяния алтайцы называют каменными бабами. И что интересно: по местному преданию, эти каменные бабы как бы живые и могут «путешествовать». Разве это не напоминает рассказы жителей острова Пасхи?

Мало того, на Алтае найдены петроглифы с изображениями таких же, как на острове Пасхи, птицелюдей. Сходство почти полное: тот же длинный клюв, большие глаза, крылья и раздвоенное оперение, похожее на человеческие ноги! На Алтае, так же, как и на острове Пасхи, птицелюдей считают строителями и жителями подземелий. Один алтайский шаман, с которым беседовал наш учёный, тоже рассказывал об огромных, горящих глазах птицелюдей, которых он называл на местном языке суйла. Ещё одно поразительное сходство! А ведь Алтай и остров Пасхи расположены на противоположных частях земного шара. Откуда такая идентичность верований и легенд разных народов, разделённых огромными расстояниями и временами! Ведь люди разных континентов, а тем более островитяне с материковыми жителями, начали общаться в лучшем случае всего лишь несколько веков назад, а если учесть, что остров Пасхи был открыт и вовсе недавно, это и вовсе непостижимо.

Шаманы упоминают и об отверстиях в земле, которые местные жители называют «рот земли», будто из них вырываются языки пламени, рождающие птицелюдей. Алтайские легенды гласят, что рисунки-петроглифы оставил древний народ «буруты», который был светловолосым, белокожим и высоким и будто бы умел летать.

– А что это за «рот земли», – поинтересовался Денис, – он такой же, как на острове Пасхи?

– И да, и нет, – ответил Юрий Александрович. – Сначала исследователи нашли странные курганы с воронками в центре, сделанные из щебня. Когда стоишь в центре воронки, создаётся ощущение, что находишься над пустотой. Местные жители верят, что эти курганы связывают поверхность земли с подземным миром, Когда такой курган образуется, в центре возникает как бы каменный фонтан с огнём, который превращается в птицу с красными глазами. Нашли здесь и отверстие, похожее на «трубы» на острове Пасхи.

Хочу добавить, что подобные проходы под землю есть не только в верховье реки Яломан и у местечка Теректа, курганы встречаются и в Тыве, и в Хакассии, и даже в Монголии. В Монголии, например, нашли огромную шаровидную пещеру диаметром несколько десятков метров, в центре которой находится вертикальное отверстие. Когда в него кидают камень, то звука падения не слышно, что говорит об огромной длине этой трубы. Сама пещера явно искусственного происхождения, потому что видны следы обработки. Кому и для чего понадобились титанические усилия, чтобы вырубить такое гигантское сооружение, совершенно непонятно. Но что самое интересное, на стене этой пещеры тоже есть изображение птицечеловека.

– Вот теперь и судите, существуют ли на самом деле эти хоморнисы, птицелюди, алмысы или суйла, – закончил свой рассказ уфолог.

– Послушайте, мужики, а у меня есть идея! – воскликнул Юрий Александрович после непродолжительной паузы. – А не сделать ли нам хорошую провокацию?

– Что ты имеешь в виду? – с сомнением в голосе спросил Денис.

– Материал как скоро будет готов?

Костомарь посмотрел на Тимофея, тот отвёл глаза, потом спросил:

– А как скоро надо?

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил уфолог.

– Ты сначала расскажи, для чего, – недовольно пробурчал Катков, – а потом торговаться будем.

– Хорошо, – согласился Остров. – Есть старый, испытанный шпионский приём. Распространяют острую информацию или дезинформацию – это зависит от цели, – затем изучают реакцию.

– Чью реакцию-то? – спросил Денис.

– Какая разница. В нашем случае это будет реакция слушателей или зрителей, как вам угодно. После того как мы покажем наш материал, мы попросим наших зрителей или слушателей поделиться своими наблюдениями, впечатлениями, возможными фактами. Наверняка кто-нибудь да откликнется.

– Слушай, а ведь это действительно может сработать! – горячо поддержал его Денис.

– Ага, – возразил Качков, – если «колобок» с той ноги встанет. Ты же знаешь, что ему подавай только информационное, позитивное, правдивое. Разве он пропустит наш материал?

– Да, это проблема. – Денис почесал голову. – Этот ретроград материал точно зарубит. Ну, придумаем что-нибудь.

– А чего тут думать, – воскликнул уфолог. – У нас в городе есть общество любителей уфологии, в нём почти двести человек. Это люди увлекающиеся, любознательные, заинтересованные, можно сказать. Дадим объявление, назначим время, помещение есть. Покажем фильм. Если этого будет недостаточно, у нас же есть две частные телекомпании.

– А финансов у нас хватит? – спросил Качков. – Эти частники знаешь какие деньги дерут!

– Договоримся, наскребём, – уверенно ответил Юрий Александрович. – Так когда же материал готов будет, Тимофей?

Тимофей поднял глаза в потолок.

– Так, – начал считать он. – Если за один коньяк, то за неделю, если за два, то через четыре дня, ну, а если за три, то через два.

Костомарь и Остров смотрели на него неподвижно, с открытыми ртами. Увидев их реакцию, Тимофей ухмыльнулся и, скривив рот, ответил:

– Шучу, шучу. Но для нашей монтажницы Верки упаковку кофе и три шоколадки готовьте.

Юноша из снов

Дед Устин провалялся в недомогании несколько дней. Он встал ранним утром, когда рассвет серой кошкой вползал в дом, зевнул и, вздохнув, сказал самому себе:

– Видно, Господь Бог сподобил меня умереть не своей смертью. Ещё держится душа в теле. Спаси нас Христос.

– Дедуша, чего это ты о душе шепчешь? – донёсся голос внучки от печки.

– Аль не спишь?

– Выспалась уже, – ответила Лукерья. – А ты знаешь, дедуша, дома так рано я никогда не вставала.

Дед улыбнулся, но Луша этого в полутьме не видела.

– Знать, растёт твоя душенька, – ответил он. – Вот и беспокоится, как бы жисть-то не проспать.

– Я серьёзно, дедуша. Почему так?

– И я серьёзно. Ты думашь, душа-то вместе с человеком родиться. Ан, нет. Бог в тебя только жизнь вдохнул, а душа растёт и крепнет вместе с человеком. Душа, она ровно младенец, её ещё вспоить, вскормить надо, вырастить да воспитать. Только разница одна есть: если ребёнка мать с отцом на ноги подымают, то душу свою кажный сам по себе примеривает. Так вот, девчуша.

Дед Устин посмотрел в окно, сел на край своей лежанки, почесал грудь, зевнул, примериваясь, не полежать ли ещё до свету, как Луша спросила:

– Что-то мудрёно ты больно говоришь, дедуша. Что же, выходит, человек совсем бездушным родится? А откуда же она тогда берётся?

– Ить, стрекоза! – недовольно пробурчал дед Устин. – Прикорнуть хотел ещё с часок, да теперь, видать, ничего не выйдет. Откуда да откуда! Откуда я знаю. Знаю только одно, что чем старше становится человек, тем больше он о душе своей думать да беспокоиться начинает. Вот я, к примеру, уже в летах, старый, стало быть…

– Да какой ты старый, дедуша, – перебила деда внучка, – ты ещё крепкий как дуб. Всё сам делаешь, бегаешь по тайге, как молодой.

– Разве что дуб, только старый. С виду-то крепкий, здоровый, а загляни внутрь, там одна труха, до первого ветра, и свалит. Дунет ветер покрепче, и нет твоего деда.

– А у птиц, у животных, у них тоже душа есть? – не отставала Лукерья.

– А как же, ведь это тоже Божьи твари.

– А у травы, деревьев, гор, ведь их тоже Бог создал?

Дед Устин надолго задумался, потом ответил:

– Тоже должна быть. Да отстань ты, холера! – прикрикнул он на внучку. – Я хоть и старый, мудрый, да не такой учёный. У меня всего учения, что четыре класса.

– А ты книжки читаешь, дедуш?

– Книжки? А зачем мне книжки, у меня своя книжка – царица-природа. По ней учусь. Она получше всяких книжек жизни да мудрости учит, только примечай. Ну, хватит! Ты лучше собери-ка мне что-нибудь в дорогу, мне кой-куда сбегать надо.

– Ты надолго, дедуш?

Дед Устин вскинул глаза к потолку, поморгал глазами, прикидывая что-то.

– На второй вечер прибегу. Или к утру. Если припозднюсь, в набат-то не бей. Да, и сходи сёдни за земляницей, я восейко приглядывался, за камнем её страсть как много. Ты уж не поленись, девчуша, потом мы её с медком будем есть. Кузовок с битком на крюке висят в кладовке. Ну, я пошёл.

– Хорошо, дедуша, – отозвалась Лукерья и быстро вскочила с постели. – Я сейчас всё тебе приготовлю.

На берегу речки дед Устин с кряхтением перелез через борт лодки и сказал:

– Подтолкни-ка.

Луша оттолкнула лодку от берега, и она поплыла, оставляя на водяной глади угол. Дед нажал кнопку стартёра, мотор взревел. Девушка махала рукой, пока лодка не скрылась за скалистым поворотом.

– Ну что, Димка, теперь мы остались с тобой за хозяина, – обратилась девушка к собаке.

Дим повилял хвостом, соглашаясь с хозяйкой.

– Чем же нам заняться-то? – спросила она. – Ага, пойдём-ка, вытащим рыбу. Её, наверно, набилось там полный вентерь. Хочешь рыбки?

Дим радостно заплясал на месте, а девушка счастливо рассмеялась. Но в воду она сразу не полезла, а села на залуженный берег и, облокотившись на колени, стала смотреть на воду. Она думала о том, что ещё совсем недавно она жила в городе и ей казалось, что лучшего места на земле нет и быть не может. Там жили её родители, её подруги и друзья, одноклассники и просто знакомые и соседи. И вдруг она оказалась здесь, в глухой тайге, с одиноким стариком, который охранял заповедные амурские места. Как же ей в первые дни было плохо! Она скучала по родителям, ей так хотелось на дискотеку, её так тянуло к друзьям, которые давали ей «колёса». И ведь тогда она действительно чувствовала себя счастливой.

А сейчас? Сейчас ей совсем не хотелось никого видеть, прошлое рассеялось, по словам поэта, как сон, как утренний туман. Девушке сейчас было хорошо здесь: в этой глухом уголке тайги с её невероятно красивыми сопками, речками, заводями и лесом; с необъятным голубым небом, с чистым, упоительно вкусным воздухом, напоённым запахами трав, цветов, воды и пыльцы. Здесь её удерживало и то, чему она не могла дать никакого объяснения. То ли само соединение с природой, которое происходит в те редкие счастливые мгновения, когда человек ощущает себя её частью, то ли неясное ожидание какого-то чуда.

От мыслей Лукерью оторвал заливистый, переходящий в злобное рычание, лай Дима. Собака повернулась мордой к густым зарослям и, то наступая, то отступая, на кого-то лаяла. Девушка встала, внимательно осмотрела кусты, склоны, камыш, но никого так и не увидела. Кого почуял пёс, она не знала, но она точно знала, что без причины Дим не стал бы рвать свои голосовые связки. Она долго и с настороженностью вглядывалась в ту сторону, куда рвался пёс, потом взяла собаку за ошейник и сказала:

– Дим, ну, хватит! Видишь, там никого нет, тебе просто показалось.

Она говорила и сама не верила своим словам, потом что всем нутром чувствовала, что в кустах, метрах в пятидесяти от берега, кто-то затаился и наблюдает за ними. Этот кто-то совсем их не боялся, он не бросался опрометью в чащу, не шевелился и вообще ничем не обозначал своего присутствия. Но она знала, что он там есть. И оттого, что кто-то её видит, а она его нет, Луше было особенно страшно и неприятно.

Дим исполнял свои обязанности исправно: оскалив пасть, он всё ближе и ближе подбирался к кустам. Противник, наконец, дрогнул: сначала кусты слегка шелохнулись, дрогнули, зашумев листьями, затем Луша услышала шум, словно кто-то спускался по каменистому склону за густыми зарослями. Затем раздался какой-то непонятный свист, тяжёлые громкие вздохи, и всё стихло. Дим сразу же подбежал к хозяйке, покрутился вокруг её ног и поднял морду, глядя на неё своими умнейшими и лукавыми глазами и словно говоря: «Вот видишь, я защитил тебя. Враг позорно бежал. Пора бы меня чем-то отблагодарить».

Но девушка будто не замечала взгляда верного пса, она потрепала собаку за холку, проговорив:

– Спасибо, спасибо, Димка, ты хороший, преданный друг. Ты не скажешь, кто это был, чего он от нас хотел? Не знаешь? Вот и я не знаю. Ладно, пойдём выбирать рыбу.

У мелкой протоки, где на стремнине была подтоплена верша, девушка огляделась, потом сняла брюки и кроссовки, повесила на шею брезентовую сумку и полезла в воду. Приподняв вершу, она стала выбирать из неё рыбу и складывать в сумку. Дим в нетерпении бегал по берегу из стороны в сторону, иногда садился, облизывался и снова бегал. Сегодня рыбы было мало, потому что снег на вершинах сопок почти весь растаял, и вода спала. Быстро выбрав вершу, девушка быстро выскочила на берег из холодного, почти ледяного потока, скинула сумку на землю и стала бегать, чтобы хоть немного согреться. Потом оделась, обулась и сказала Диму:

– Ну что, побежали домой. – Но Дим сидел на месте, облизывался и крутил головой из стороны в сторону. – Ах ты, обжора, не можешь потерпеть. Ну, на, на.

Девушка кинула две рыбины на траву. Но гордый пёс не бросился на еду сразу, а подошёл, понюхал, лёг на живот, вытянув перед собой передние лапы и степенно начал грызть голову. Луша засмеялась, сказала:

– Ах, ты хитруша. Не хочешь передо мной унижаться. Словно принц какой, как будто ему слуга деликатесное блюдо подал. Да ладно, ладно, ешь, я не буду обращать на тебя внимания.

Девушка села на траву и задумалась. Из головы никак не выходил случай с неизвестным в кустах. Кто это был: медведь, захотевший половить на стремнине рыбки, лось или какая-то птица? Похоже, что не первый и не второй. Хозяин тайги себя так не ведёт, если он голодный, то никому не уступит своей добычи. Да и лосю здесь делать нечего, разве что захотел воды напиться. Похоже на птицу. Орёл, беркут? Странно, где-то она уже слышала подобный вздох, этот странный шелест. Когда, где? Лукерья так и не могла вспомнить. От дум её оторвал довольный рык Дима. Он сидел около неё, облизывался и довольно крутил головой.

На заимке Луша поела, взяла берестяной кузовок, висевший на гвозде в кладовке, и решила сходить за ягодами. Опушка, которую облюбовала девушка, была сплошь красной от земляники. Луша развела руками высокую траву, где ягода была крупнее, и легла животом на нагретую солнцем землю. Достала со дна кузовка берестяной биток и стала бить ягоду. Дим сначала крутился рядом, а потом ему стало неинтересно и он побежал гоняться за уткой-каменушкой, которая грелась в камнях возле речки. Луша слышала, как от берега доносился весёлый лай собаки и вспархивание птицы, которая недовольно крякала оттого, что её сгоняли с насиженного места.

Девушка несколько раз меняла место сбора, всё больше приближаясь к зарослям на краю леса. В какой-то момент она услышала, как в кустах кто-то встрепенулся. Она насторожилась, прислушалась – тихо. «Наверно, птица какая-нибудь», – подумала она и снова успокоилась. И вдруг Луша услышала внятный человеческий шёпот, доносящийся из кустов:

– Девушка, девушка, вы слышите меня?

Лукерья быстро вскочила, опрокинув кузовок с ягодами набок, и испуганными глазами стала осматривать ближайшие кусты. Голос был таким неожиданным, что взгляд её стал похож на взгляд затравленного зверька, которому некуда деться. Она понимала, что нужно бежать, но ноги словно приросли к земле и не желали двигаться с места. Сначала она подумала, что ей это только показалось, что она ничего не слышала, но в этот момент из кустов снова донёсся шёпот человека:

– Девушка, вы меня не бойтесь, я не причиню вам никакого зла.

Луша почувствовала, как у неё заплясали от страха губы и задрожал подбородок, но она всё-таки сумела выдавить из себя сиплым дрожащим голосом:

– К-кто в-вы?

– Я ваш друг, мы с вами уже встречались.

– В-встречались? Н-но я н-никого здесь не знаю. Кто вы, что вам от меня надо? Вы беглый зэк, да? Уходите, уходите, я никому о вас не скажу. Вот, забирайте ягоду и уходите!

Луша чувствовала, что у неё начался нервный срыв, она чуть ли не перешла на крик. В кустах молчали несколько долгих секунд, потом удивлённо спросили:

– А кто это, зэк?

– Ну, это беглый тюремщик или каторжник, – уже спокойнее пояснила Луша.

– Но я ни от кого не сбежал, – пояснил незнакомец. – Вы меня не бойтесь, ведь мы меня знаете, мы с вами виделись.

– Виделись? Где же? – удивилась девушка. – Вы меня разыгрываете, да? Я здесь никого не знаю, кроме дедушки, дяди Актанки и Дима.

Лукерья специально тянула разговор – ей сейчас необходим был хоть кто-то, кто поддержал бы её, хоть Дим. Но по звукам, доносящимся от речки, она знала, что Дим так увлёкся игрой в охоту, что ничего не слышал. Позвать же его она боялась, не зная намерений этого незнакомца. А тот почему-то тоже молчал. В какое-то мгновение она подумала, что незнакомец уже ушёл, тихо позвала:

– Эй, вы здесь?

Ей ответили:

– Почему вы мне не верите, ведь у меня добрые намерения.

Лушу охватила неожиданная злость.

– Если у вас добрые намерения, тогда почему вы прячетесь в кустах? Добрые люди так не делают. Выходите! – жёстко приказала она.

Незнакомец снова замолчал. Потом она услышала тяжёлый вздох и ответ:

– Я не могу этого сделать.

– Почему?

– Потому что я не такой, как вы.

– Что значит – не такой! У вас что, рога на голове или копыта? Вы страшный, да? У вас изуродовано лицо, наконец? Может, вы всё-таки покажетесь, поговорим по-человечески, а то прячетесь, как вор.

И снова долгая пауза, и снова ответ после вздоха:

– Хорошо. Только я покажу вам сначала только лицо.

– Ну, хорошо, покажите хотя бы только лицо, чтобы я знала, что вы не монстр и не кентавр. Гюльчатай, открой личико, – издевательски добавила она известную фразу из знаменитого кинофильма.

Лукерья услышала в кустах шум шагов, треск сухих веток, потом кусты слегка раздвинулись, и она увидела в просвете знакомое лицо юноши из своих снов. Она непроизвольно вскрикнула:

– Ой, это вы!

Да, конечно, это был человек из её снов, она уже не сомневалась в этом. Большие, круглые светло-жёлтые глаза, длинные белые волосы, тонкие губы, квадратный подбородок. Юноша в упор смотрел на девушку, и в них она читала страсть и обожание. Юноша спросил:

– Значит, вы меня вспомнили?

– Вспомнила? – растерянно спросила девушка. – Но как… Может быть. Но откуда вы меня знаете, ведь я…

Она хотела добавить, что видела его лишь во сне, и они никак не могли встречаться. И вдруг в её сознании живой картиной предстал тот день, когда она вместе с Димом поднималась на утёс, как она стояла на краю пропасти, как обернулась и увидела в зарослях красивого юношу.

– Так это были вы! – закричала она. – Вон там, на этом утёсе. – Она показала рукой на сопку. – Да, да, теперь я вспомнила. Я думала, что это было во сне, а теперь я помню, как я упала…

Закончить свою мысль Лукерья не успела, потому что услышала приближающийся лай Дима. Она обернулась и увидела, как пёс мчится к ней со всех ног. Видно, он услышал крик своей хозяйки и помчался к ней на помощь.

– Вы не бойтесь его, он добрый, он вас не тронет, – с улыбкой сказала девушка, а когда обернулась, то увидела, что кусты уже сомкнулись, и юноша исчез.

– Эй, где же вы? – крикнула она.

И в ответ услышала:

– Я найду вас. Прощайте.

– Да подождите же! – в отчаянии закричала Луша. – Не уходите, прошу вас! Димка вас не тронет.

Но в ответ услышала лишь шелест листвы, треск сучьев и тихую поступь шагов.

Когда Дим подбежал и закружился вокруг девушки, в лесу уже всё стихло. Она в отчаянии села на корточки, закрыла лицо ладонями и заплакала. Пёс не понимал, что случилось с хозяйкой, он пытался по-своему успокоить её, лизал руки, скулил, вставал на задние лапы и кружился, словно балерина, но всё было тщетно. Когда, наконец, девушка успокоилась, она встала, с укором посмотрела на собаку мокрыми глазами и сказала:

– Эх, ты, всё испортил. Что же тебе не игралось там, на берегу. Ну, ладно, пошли домой.