Текст книги "Амурский ангел. приключенческий роман"

Нападение алмысов

После рассказа студента о странных норах на склоне сопки Юрий Александрович Остров решил собрать разведывательную экспедицию к тем местам. Денис возражал:

– Ну и что мы там увидим?

– Почему «мы»? Тебя я и не приглашаю, – отрезал вдруг уфолог.

– Это ещё почему, – не на шутку возмутился Денис. – Между прочим, это моя идея сотворить провокацию в печати.

– А потому, что для гор нужны подготовленные люди, они должны уметь работать со спасательным и горным снаряжением. Потому что дилетанты больше мешают, чем помогают. Вот ты, хотя бы раз лазил по горам?

– Нет, не лазил, – честно признался Костомарь. – Но я могу пригодиться в чём-нибудь другом, подстраховывать, носить и подавать тяжести, водить машину. Я, между прочим, классный водитель. Или проводить съёмку.

Юрий Александрович задумался, потом согласился:

– Машина до определённого момента нам, конечно, нужна будет. Без неё всё равно никуда. Тут я прикинул приблизительный маршрут, зимники там есть, но какие условия на них сейчас, летом, я не знаю. Если судить по карте, нам придётся пересекать две речушки, правда, небольшие, и ещё на пути есть большое болото. Вот с ним нам придётся повоевать наверняка. Ладно, Денис, готовься. Тогда поедем на твоём японском джипе, он у тебя вместительный, да и поновее, понадёжнеё моей рухляди.

– А кто ещё с нами поедет? – спросил Денис.

– Думаю договориться с тем самым студентом, который нам рассказал про эти норы, и пригласить своего старого знакомого проводника, который ходил со мной во все экспедиции. Ему уже около шестидесяти, зовём мы его просто Никиткой, но он на это не обижается, ему так нравится. Когда мы однажды спросили его, не обижается ли он на нас за такое обращение, он ответил: «Меня мама так звала, а мама плохо называть не будет».

Когда за день до экспедиции Денис пришёл в дом уфолога, там, на открытой веранде уже сидел сам хозяин и ещё двое мужчин. Юрий Александрович представил жилистого, среднего роста парня с коротким ёжиком на голове:

– Знакомься, Денис, это Сергей Подгородов, тот самый студент и любитель-спелеолог.

Сергей пожал Денису руку, сказав короткое «здрасьте», и сел в плетёное кресло.

– А это наш знаменитый Никитка, знатнейший проводник и верный товарищ, – показал Остров на стоящего у входа низенького человека со сморщенным лицом. Никитка лишь склонил голову в знак приветствия и отвернулся.

– Вот, всегда он такой, – засмеялся хозяин. – Никитка, ты чай будешь пить? Вкусный чай, Кнопа классно его готовит.

Никитка так же молча сел за круглый стол и сплёл на животе свои крохотные ручки, похожие на гусиные лапки. Кнопа принесла горячий самовар, сдобушки на тарелке и ушла. Юрий Александрович расстелил на столе карту и обратился к студенту:

– Сергей, расскажи-ка, как вы добирались до этой сопки.

Подгородов долго рассматривал карту, потом стал водить по ней пальцем.

– Сначала мы шли по Амуру на лодке, вот досюда, а потом шли пёхом, километров двадцать.

– А почему на лодке, почему пешком? Машины у студентов нет?

Никитка будто и не обращал внимания на разговор. Он смешно потягивал из чашки чай, по-лошадиному вытягивая тонкие губы, с шумом выхлёбывая воду, потом улыбался и поднимал голову вверх. Денис, наблюдая за ним, рассмеялся бы над этим ритуалом, но боялся обидеть Никитку своим смехом. А тем временем Сергей обстоятельно отвечал:

– Во-первых, мы пошли на сопку в мае, снег ещё не сошёл с вершин, и речки были слишком бурные. А как через них перебираться? Да к тому же нам этот путь показался наиболее рациональным и лёгким. Вот и всё.

– Никитка, а ты что скажешь? – обратился Остров к проводнику. – Да ты хоть посмотри на карту-то.

– А зачем мне на неё смотреть, у Никитки вся карта здесь. – Проводник показал пальцем на свою голову. – На машине хорошо доберёмся. Сейчас болота сохнут, мелеют. Сначала доедем до Горелого леса, потом свернём на новую просеку, оттуда доедем до верха Шиверного ручья, проедем по перекату вброд, потом по краю болота как раз и прикатим к этой горе с норами.

– Послушай, Никитка, так ты и про эту гору тоже знал? – с удивлением спросил Юрий Александрович.

– Конечно, знал, кто же из местных жителей про неё не знает.

– А почему не рассказывал?

– Зачем говорить про нехорошее место. Любопытные люди туда ходить будут, беда будет. Зачем?

– А почему место-то нехорошее? – полюбопытствовал Денис.

– Старые люди рассказывают, кто к этой горе приближается, у того разум помутняется, а с Горючих гор на тайгу идёт пожар. Тогда всем беда будет: и людям, и зверю, и птице. Зачем алмыса дразнить?

– Ты говоришь, алмыс, – насторожился Остров. – Ты ни разу про них не рассказывал.

– Зачем рассказывать, когда все про них знают, – философски заметил Никитка. – Когда к этим горам приходит человек, в тайге начинают летать злые духи с горящими глазами, алмысы. Они поджигают тайгу, иссушают реки, ручьи и озёра. На них нельзя смотреть человеку, потому что человек сойдёт с ума. Нельзя злить алмыса.

– Это местная легенда? – спросил Остров.

– Так люди рассказывают.

– А ты не побоишься, пойдёшь с нами, Никитка?

– Никитке чего боятся, Никитка был у шамана, который заговорил его от всяких бед.

– Ну, хорошо, – согласился Юрий Александрович, – если ты заговорённый, то и нам ничего не грозит. Собираемся завтра в пять утра.

Сибирские утра прохладные даже в зените лета, а когда наши путешественники выехали за пределы города, солнце только что приподняло край своей огненной шляпы над кромкой тайги, и потому холодный влажный воздух через полуоткрытые боковые стекла бодрил членов экспедиции ещё с час, пока машина мчалась по шоссе. На открытых окнах настоял Никитка, глядя на своих сонных сотоварищей. Постепенно они избавились от сонной одури и теперь во все глаза смотрели на мир снаружи. Озеро, мимо которого они проезжали, парило туманом, который валами перекатывался от первого слабого утреннего ветерка, от слёз росы блестели травы и деревья, словно их кто-то сбрызнул мельчайшими кристаллами разноцветных алмазов.

Посмотрев на своих спутников, Юрий Александрович закрыл боковые окна и весело спросил:

– Ну, как, оклемались, петухи?

– Нормально, – ответил Денис, широко позёвывая. Сова по ритму жизни, он не любил ранних подъёмов, потому что засыпал с трудом и очень поздно, иногда далеко за полночь. Студент молчал, но по его восторженным глазам было ясно, что он давно не выезжал на природу в такие ранние часы.

– Как красиво, – отозвался он на вопрос Острова. – Сколько же мы теряем, когда спим. Ведь утро – это самое прекрасное время.

– Вот тут сворачивать надо, – сказал Никитка, показывая на глинистый откос дороги.

– Так это же в другую сторону ехать, – отозвался Денис, притормаживая машину.

– Ты слушай, что Никитка говорит, – сказал Юрий Александрович. – Он эти места, как дачник собственный огород знает. Правильно я говорю, Никитка?

Проводник промолчал.

– Тут и не ездит никто, – возразил Денис. – Да и крутовато, не перевернуться бы.

Найдя место поотложе, Денис резко вывернул руль влево и стал спускаться на пониженной передаче по откосу. От напряжения на его лице выступил пот. Вот машина внизу, и водитель облегчённо вздохнул. Глядя на заросли и полное бездорожье, спросил:

– Никитка, а теперь куда?

– Пока езжай по кювету, а потом свернём налево ещё раз.

– Ладно, послушаюсь. Но если мы отсюда не выползем, то… – Угроза осталась недосказанной.

А Никитка вдруг стал рассказывать:

– Дорогу, по которой мы ехали, построили лет двадцать назад. А до этого она шла вкруговую, вдоль озера. Строили этот тракт ещё при царях, наверно, лет сто назад. Её так и называли – Царская дорога, Царская колесница. Сначала просеку прорубали, потом на землю гравий ссыпали.

– А зачем её строили в такой глуши? – спросил Сергей.

– А зачем сейчас нужны дороги? – спросил Никитка. – Так и тогда. В то время только построили железку до Владивостока, надо было осваивать край. В этих местах ещё дед мой работал на заготовке леса. Он мне про это рассказывал. Надо было лес вывозить до станции. Работали, в основном, зимой, когда пути становились. Потому дороги зимниками назывались. Сначала вывозили лес на санях с подсанками. Положат брёвна и везут. А потом стали делать ледянки.

– Ледянки? Первый раз слышу. Что это такое? – спросил Юрий Александрович.

– А ледянки – это тоже дороги. Сделают две колеи под сани, обольют их водой, вот и ледянка. Сани по этой колее хорошо шли, а кони посередине, значит. К этой ледянке лес трелевали, специально штабеля делали, а уж оттуда до самой станции по ледянке и вывозили. Дед рассказывал, что трелевали лес четыреста лошадей, а вывозили по ледянке восемьдесят. – Никитка прервал рассказ. – Стой, стой здесь. Видишь вон прогал в лесу, туда и езжай.

Старая дорога и на самом деле оказалась ещё пригодной для езды. Кое-где она заросла низким кустарником и травой, но ехать было довольно комфортно. Скоро путешественники доехали до старого моста, переехали по нему речку и покатили дальше. Неожиданно лес расступился, и впереди открылось огромное зеркало озера. За ним высились горбины сопок. Сергей Подгородов закричал:

– Точно, это то самое место! Вон, вон, видите справа, это и есть та самая сопка.

Над двумя сопками поднимался дым, а по склонам кое-где прорывалось пламя, и в воздух поднимались облака оранжевых искр.

– Вот так чудо! – воскликнул Остров. – Много раз про них слышал, но никогда не видел. Никитка, ты объясни, а почему они горят, а?

Но Никитка хмуро молчал. Вот он вылез из машины, осмотрел горизонт и покачал головой.

– Что такое? – спросил его Денис. – Наверно, не проедем здесь, да?

– Ненастье будет, плохо это, – отозвался Никитка.

– Какое ненастье, о чём ты говоришь, Никитка, – вмешался Остров. – Солнце светит, ни облачка на небе, а ты нас пугаешь.

Никитка показал пальцем в сторону горючих гор.

– Вон, видите тучки.

– Так это же дым, – сказал Денис.

– Нет, это не дым. Поедем вдоль озера справа, я знаю старое зимовье, там остановимся.

Пока ехали, Сергей допытывался у старого охотника:

– А почему вы думаете, что ненастье будет? Какая-то примета есть?

– Если горы затопились, значит жди ненастья: или песок из Китая принесёт или дождь. Песок ладно, а если сильный дождь пойдёт, дальше не проедем.

– А почему эти горы топятся и почему они вообще горят.

– Сухие грозы лес-хвойник на склонах зажигают, а потом этот лес обвалом засыпает, вот он под ними горит. Получается древесный уголь. Как только атмосферное давление понижается, он снова разгорается. А по склонам начинает смола течь.

– Так просто! – воскликнул студент. – А я думал, что это вулканы просыпаются. Когда мы здесь были три года назад, они так не горели. Так, чуть-чуть дым был. Мы думали, что это просто пожар.

Пока доехали до брошенного зимовья, погода окончательно испортилась. Сначала подул ветер, затем серые тучи закрыли солнце и из-за вершин сопок поплыли чёрные тягуны. Зимовье состояло из небольшой избы, срубленной из лиственницы, развалившегося сарая, служащего когда-то, по видимости, конюшней, потому что тут же путешественники нашли ясли для сена, старые уздечки и хомуты. Зимовье было огорожено полусгнившей изгородью из горбыля, которое могло защитить разве что от ветра. Кое-где он был повален.

Внутри избы, как ни странно, царил определённый порядок: стекла в маленьких окнах, двери и небольшая печь из кирпича были целы. Тут же стояли сколоченные из плах нары, стол и скамейки.

– Э, да тут жить можно! – воскликнул Юрий Александрович, войдя в избу. – Кажется, даже печь цела, хоть сейчас растапливай.

– Мне кажется, что здесь кто-то хозяйничал недавно, – заметил Денис. – Уж больно чисто, как будто только вчера ушли.

– Может, охотники, – предположил Илья. – Или туристы.

Никитка лишь потянул носом воздух.

– Нет, здесь были не охотники и не туристы. Чужие были.

– Почему ты так думаешь? – спросил Остров.

– Оружием и едой не пахнет, да и броско чисто, ничего нет. Пахнет не по-нашему.

– Тогда кто же, черти, что ли, – ухмыльнулся Денис. – Ну, ладно, давайте располагаться. Да и подкормиться не мешало бы, что-то в животе сосёт.

Никитка незаметно вышел, оставив свой рюкзак, не забыв прихватить с собой винтовку. Остальные выкладывали на стол свои припасы. Илья вскрыл банку с тушёнкой, согнул мини-таганок из жести, положил на неё сухую спиртовую таблетку и разжёг её. Банку поставил разогреваться. Денис перекусывал сыром, колбасой и хлебом. Остров есть пока не стал. Он о чём-то думал, глядя за окно, потянул:

– Да, кажется, нам придётся тут задержаться. Вон чего делается.

А за окнами темнело с невероятной быстротой. Сначала опустилась серая пелена, усилился ветер, а потом и вовсе потемнело так, что день стал похож больше на ночь. А вскоре хлынул дождь.

– А где Никитка-то? – спросил Сергей.

– Ты за него, парень, не беспокойся, – ответил Остров, – он мужик битый, основательный и умный. Если вышел, значит, мочится под дождём не зря. Я вам расскажу один случай. Однажды мы с ним ходили в экспедицию. Охотники рассказали нам, что в районе Большого Кунгуля над болотами наблюдается какой-то светящийся объект. Происходит это каждый раз перед закатом, как раз в то время, когда сгущается тьма. И будто бы этот объект перемещается с места на место. Вот мы и пошли. Зашли в такие дебри, что выбраться не можем, кругом болота, трясина, только сунься – и сразу тебе каюк. Никакого светящегося объекта нет. Ну, думаем, обманули нас охотнички. А Никитка сидел-сидел, всё думал что-то. Потом говорит: «Пойду-ка я, разведаю, а вы без меня ни шагу». Ну, ладно, ждать, так ждать. Верите-нет, трое суток просидели мы в этих болотах, вымокли все до нитки, потому что как утро, так туман над болотами стелется, да тяжёлый такой, плотный, что дышать нечем. Гнус нас чуть не съел. Уже собирались сами выходить, как тут появляется Никитка. Ну, что, спрашиваем, где был-пропадал. А он отвечает: нашёл я ваше энлэо. Какими путями он нас вывел, я и до сих пор не пойму, только пришли мы в большой распадок и ждём. А в распадке тоже два болота. Ждём, спрашиваем: Никитка, где же твоё чудо-то? А он – смотрите. И вот видим, после заката опускается в болото что-то круглое и светящееся, а потом стало затухать, затухать.

– Так что же это было-то? – первым не вытерпел студент.

Юрий Александрович рассмеялся.

– Не поверите, мы сами еле разобрались. А когда разобрались, всё оказалось так просто. Одним словом, днём между болотами появляется протока от ручьёв, которые стекают с сопок. А в этой протоке огромным канатом свились водоросли. На этом канате висел огромный колтун, тоже из водорослей. Когда солнце сушит этот канат, он натягивается и поднимает этот колтун вверх, а когда солнце садится, он опускается снова в воду.

– А светилось-то что? – не унимался Сергей

– Да этот самый колтун и светился в темноте, – ответил Остров. – Видать, в этом месте были залежи фосфоритов, вот он и светился. Если б вы только слышали, как мы тогда хохотали.

В это время в избе открылась дверь, и в неё с ветром и дождём ввалился Никитка. У порога он отряхнулся, потопал сапогами и прошёл к столу.

– Свет-то есть у кого, зажгите, – сказал он, – а то споткнусь и упаду.

– Сейчас фонарик достану, – отозвался первым Подгородов.

При свете фонарика все увидели в руках Никитки грязный жёлтый полиэтиленовый пакет.

– Что это, где выкопал, Никитка? – спросил Остров.

– В земле, – просто ответил проводник и поставил пакет на скамейку. – Чужие тут были, недавно закопали. Непростые это люди, беречься надо.

– Чего гадать-то, давайте посмотрим, что в нём, – предложил Денис.

Вывалили содержимое из пакета. Обёртки от упаковки, блистеры от каких-то лекарств, объедки, окровавленные куски ваты, резиновые перчатки, баллончик.

– Глядите, да тут все надписи по-китайски! – воскликнул Сергей.

– А ты откуда знаешь? – спросил Денис. – Может, тут по-корейски или по-японски написано.

– Нет, именно по-китайски, – возразил студент. – Ведь я учусь на восточном факультете университета, так что могу отличить китайский и корейский языки.

– И читать можешь? – спросил уфолог.

– Ну, не так, как сами китайцы, но переведу уверенно.

Студент смотрел упаковки и переводил:

– Сушёная рыба, печенье с кунжутом, медвежьи лапы. Тряпки какие-то.

– Может, это в наших магазинах куплено. У нас все магазины китайскими товарами завалены, а мы тут думаем, не знаю что, – подал голос Денис.

– Нет, – возразил студент. – Эти продукты только для внутреннего пользования. Если бы их покупали в нашем магазине, обязательно был бы перевод на русский язык или ещё на какой-нибудь.

– И что же это значит? – спросил Остров.

Сергей пожал плечами. В это время Никитка взял в руки тряпки и стал их нюхать. Сказал:

– Оружие чистили.

– Ну и что, – отозвался Денис. – Может, охотники или браконьеры были.

– Нет, – твёрдо ответил проводник. – Это не русское масло, это синтетика какая-то. Чужие тут были. Остеречься бы надо.

– Неужели китайцы, – предположил Юрий Александрович. – Какого чёрта им здесь надо. Другое дело тайга, там они и лягушек, сволочи такие, ловят, и женьшень ищут, и лапы у медведей отрубают. А тут-то чего они могут найти?

– Может быть, то же, что и мы, – подхватил Костомарь.

– Надо бы пограничникам сообщить, – после недолгой паузы сказал Никитка. – Чужие на границе – это очень плохо.

– Сообщить-то надо бы, – поддержал его Остров. – Только как бы нам не лопухнуться. Сообщим, взбаламутим погранцов, а это и не чужаки совсем, а какие-нибудь туристы, вроде нас, или охотники.

– Нет, это ребята не простые, – гнул своё проводник. – Если они забрались в эти места, то им что-то надо. Уж точно не древесных лягушек. Их здесь испокон века не было.

– Послушайте, мужики, чего это мы воду в ступе толчём, – возмутился Денис. – Давайте хоть отдохнём, пока дождь идёт. Чего зря трепаться.

– Да это так, чтобы время скоротать, – сказал Никитка.

На несколько минут в избе установилась тишина. Все услышали, как в этой тишине запел сверчок. Первым не выдержал Остров:

– Интересно, надолго он зарядил?

– Кто? – спросил Денис. – Сверчок, что ли. Да пусть поёт. С ним уютно как-то, как в собственном доме. Мои родители ведь в деревне жили. У нас свой дом был. Печь была. Бывало, ляжешь на горячие кирпичи, а сверчок поёт, убаюкивает. Хорошо так.

– Кто про что, кто про Фому, кто про Ерёму, – проворчал уфолог. – Я про дождик спрашиваю.

– Нет, к ночи прояснится, – ответил проводник.

– Почему ты так думаешь?

– Ветер тёплый, сильный, капли крупные. И ветер из пустыни дует. Пройдёт скоро.

И на самом деле: дождик к вечеру кончился, но после него от раскалённой земли начались такие испарения, что туманом заволокло всё вокруг, в нескольких шагах невозможно было даже травинку разглядеть. Путешественники стояли около избы и не знали, что предпринять.

– Да-а-а, – протянул Юрий Александрович, – кажется, в неурочный час затеяли мы своё предприятие. Может, вернуться? Ты как думаешь, Никитка?

Проводник, как обычно, сначала подумал – он не любил бросать свои слова на ветер, – а потом ответил:

– Зачем пороть горячку, подождём до утра. Сейчас всё равно по такой дороге мы далеко не уедем… Да и ночь скоро. Пошли спать.

Утро встретило день тем же туманом. Путешественники позавтракали, попили чаю. Остров предложил:

– Ну, что, возвращаемся.

От Никитки ждали решающего слова, но он сидел на крылечке в две ступеньки и молчал. Неожиданно он поднялся, вышел на открытое место, послюнявил щеки и закрутил головой. Потом улыбнулся и сказал:

– Подождём немного, зачем торопиться, всё равно целый день впереди.

– Чего ждать с моря погоды, – заворчал Денис. – Да и моря здесь нет.

Но через полчаса туман заворочался, заклубился огромными вихрами и стал постепенно редеть. Вот он сполз на озеро и стал удаляться в низину Амура. Сквозь первые просветы брызнуло яркое, тёплое солнце, отогревая всё вокруг. Мокрая трава и деревья некоторое время ещё отблёскивала алмазами росы, а потом листочки залопотали под упругим ветром.

– Наверно, Бог всё-таки есть на этой земле, – сказал уфолог. – Ну, что, пойдём, что ли. На машине или как? – спросил он неизвестно кого.

– На машине не проехать, придётся пешком идти, – отозвался Никитка.

– Далеко тут? – спросил Костомарь.

– Нет, всего километров пять, – ответил проводник. – Часа через полтора будем на месте. Ну, тронулись, мужики. Только не умом, – пошутил старый охотник.

– Машину бы спрятать надо, сопрут, – заволновался Костомарь за свою красавицу-машину.

– Да ты что, Денис, – с ухмылкой сказал Остров. – Кому она здесь нужна, разве что медведям.

– Ну, всё же. Спрячу-ка я её, на всякий случай, в кусты, – буркнул хозяин машины. – Как говорится: подальше положишь, поближе возьмёшь.

Мужчины минут десять ждали, пока Денис отгонит машину в густые заросли кустарника и затем вернётся.

Сначала шли каменистым берегом озера. Впереди, как и положено, размашисто шагал проводник, не оглядываясь и никого не подгоняя. В своей голове Никитка уже всё размерил и разложил по полочкам. Он прикинул, что путь до нужного места займёт около полутора часов, час займёт подготовка к подъёму, ещё столько же сам подъём к норам. Одним словом, к ночи они должны были выбраться из тайги на шоссе, а там до города один час пути.

Вот путешественники спустились с крутого склона к болотистому лиману, образовавшемуся на месте впадения ручья в озеро, который пришлось обойти, перешли вброд ручей и стали подниматься на горушку. На плешине горушки, заросшей низкорослым изюмником и долгишником, путешественники остановились на несколько минут, чтобы перевести дух. Отсюда открывался замечательный вид. Направо зеленела огромная долина, отгороженная от озера каменистой грядой. Поверхность озера, матово-серебристая, отражала солнечные лучи и слепила глаза. На противоположной его стороне бурел хвойный лес, словно по берегу лежали гигантские ощетинившиеся ежи. За долиной поднимались горбы сопок. Глядя на них, Сергей Подгородов сказал, показывая пальцем на одну из них:

– Вон она, эта сопочка, видите, с уступами. И всё-таки со стороны Амура к ней ловчее подходить.

– А это ещё что за конкуренты! – воскликнул Остров. – Рыбаки, что ли, или отдыхающие.

– Где? – чуть ли не хором спросили остальные.

– Да вон там, правее, на озере какие-то лодки, а в них люди.

– Точно, – подтвердил Денис, вглядываясь из-под ладони в даль. – Странные какие-то, на инопланетян похожи.

– Ты лучше спроси, какого чёрта им здесь надо, – проворчал Юрий Александрович.

– А ведь это, робя, не наши, это чужие, – сказал Никитка, разглядывая неожиданных гостей в бинокль.

– Как чужие?

– Да так, видать, косоглазые. С той стороны.

– Ну-ка, дай мне взглянуть, – попросил Денис, принимая у проводника бинокль. – А ведь точно, китайцы.

– Уж не те ли самые, что в зимовье были, – предположил Сергей.

– Да они же в аквалангистском снаряжении! – крикнул Денис. – Точно, в аквалангах. Вон и баллоны у них на спине, и загубники мотаются.

– Они что, здесь клады ищут, – вставил слово Остров.

– Да какие тут клады, на дне ил один, – задумчиво произнёс проводник. – Я вот кумекаю, как они сюда попали, ведь здесь пограничная зона. Вряд ли им разрешили бы клады искать. Понаблюдать бы надо, что они дальше делать будут. – Он обратился к своим спутникам: – Вы вот что, робя, сильно не высовывайтесь, схоронитесь среди кустов. Понаблюдаем, а там видно будет. Слушай, Юра, – обратился он к Острову, – посмотри на своём сотовом телефоне – сигнал есть, можно дозвониться до города?

Юрий Александрович вытащил из нагрудного кармана с клапаном сотовый телефон, вынул его из пластикового пакета, включил. Несколько секунд спустя ответил:

– А ведь сигнала-то нет. Не берёт отсюда хвалёная сотовая связь.

– Это плохо, – отозвался проводник. – Ну, да ничего, справимся как-нибудь. У нас сколько ружей-то?

– Да два всего, – сказал уфолог, – у тебя да у меня.

– Ладно. Держи на всякий случай наготове.

– Угу. Уже.

Тем временем пловцы подошли на лодках к берегу. Подсчитали – непрошеных гостей было семеро. Лодки они спрятали за камнями и стали переодеваться.

– Жалко, не слышно, что они там гыргыркают, – сказал Денис.

– А ты что, по-китайски понимаешь? – с усмешкой спросил Остров.

– Ну, всё же. Вон Сергей чего-нибудь уразумел бы.

Вот пятеро вышли из-за камней, осторожно осмотрелись. Одеты они были в серые свитера с глухими воротниками, в камуфляжные штаны, заправленные в берцовки, на голове одинаковые шапочки. Один из них с биноклем оглядел пустынное зеркало озеро берега и махнул рукой остальным.

– А ведь они вооружены, братцы мои, – сказал Никитка после очередной поглядки в бинокль.

– Ну и что же, – хмыкнул Подгороднов, поигрывая перочинным ножом в руке, – мы тоже.

Поглядев на беспечного студента, который поигрывал походным складным ножом, подкидывая и ловя его, проводник усмехнулся.

– Ты со своим ножичком против этих плавунов, что мышка против тигра. Видать, серьёзные мужики, и игры у них серьёзные.

– Может, китайские спецназовцы, – предположил Денис.

– Может, – спокойно отозвался Никитка. – Только меня одна мысль одолевает: какого рожна им надо в этой глуши. Тут ведь ни воинских частей, ни военных объектов. И ещё: не пришли ли они за тем же, что и мы.

– Ну-ка, Никитка, дай мне взглянуть, – сказал Остров. – Что-то мне тоже сильно интересно стало.

Уфолог взял у проводника бинокль и стал рассматривать незнакомцев.

– А ведь они точно к этой же горе идут, – комментировал он. – Вон и снаряжение у них горное, и пистолетики непростые. Такой системы я и не видел, что-то похожее на среднее между пистолетом и автоматом.

– Может, шуганём их, – предложил Денис. – Ну, так, для острастки. Они и утикают.

– Ага, шугани, они нас тут, как куропаток перещёлкают, – серьёзно ответил Никитка. – Тебе что, жить надоело?

– Нет, я не в том смысле, чтобы на них в атаку идти, а просто пугнуть, ну, стрельнуть несколько раз в воздух. Мне интересно, что они делать будут после этого.

Все молчали, не приняв всерьёз предложения Костомаря. И только Никитка после долгого размышления отозвался:

– А что, это хорошая мысль. Мы не знаем, что это за люди, зачем они сюда пришли, свои они или чужаки. Заодно и проверим на вшивость.

– Не поздно ли, – откликнулся на разговор Юрий Александрович, наблюдавший за пришельцами. – Они уже на сопку лезут, могут и не услышать, далековато отсюда.

– Ты вот что, – предложил проводник уфологу, – ты наблюдай за этим засранцем, что лодки остался караулить, как он себя поведёт. А я отойду в сторону, вон туда, в низок, и дам пару выстрелов из «Сайги».

– Ну, давай, – согласились все.

– Только не высовываться, – предупредил Никитка, – а то чёрт знает, какие у них намерения. Просто наблюдайте и всё.

Через несколько минут раздался первый выстрел. Отторгнутый от гор резкий звук забился между склонов, прошелестел камышами, тихонько аукнулся несколько раз и стих. Наши путешественники увидели, как из-за камней около озера выскочил охранник и заметался по берегу, оглядывая окрестности.

– Ага, засуетился, – злорадно прошипел Сергей Подгороднов. – Сразу видно – не наш человек, раз напугался. Наши люди так не реагируют на каждый выстрел, который раздаётся в тайге.

– Это точно, – подтвердил Денис и спросил уфолога: – Юрий Алексаныч, а что там, на сопке?

В этот момент раздался второй выстрел, который произвёл проводник.

– Тоже, кажись, услышали, – ответил Остров. – Вон как зашевелились.

– А этот, этот, что у берега, – чуть не закричал Илья, – по рации или по телефону чего-то передаёт. Оглядывается теперь, пистолет в руках держит.

Внезапно Юрий Александрович весь напрягся. Он сначала отвёл бинокль в сторону, протёр глаза, словно не веря им, и снова приник к окуляру.

– А это ещё что? Мужики, глядите, глядите! – уже не таясь, закричал он. – Нет, это невероятно, это невероятно! Хоморнисы, хоморнисы летят! Денис, где твоя чудо-видеокамера, снимай скорей, чего стоишь, как суслик у норы!

То, что увидел на дисплее видеокамеры Денис Костомарь, не поддавалось никакому человеческому воображению. Такое можно было видеть разве что в фантастическом фильме. Над сопками кружились стаи огромных летающих существ, похожих на белые облачка. Сначала они просто наблюдали за людьми, висящими над пропастью на верёвках, а затем стали снижаться всё ниже и ниже, грозя им нападением. Скалолазы в ужасе торопливо спускались к подножию пропасти, что-то крича. Они не могли даже обороняться, вися в воздухе.

– Ну, что там? – спросил запыхавшийся Никитка, появившийся рядом с друзьями.

– А вот, смотри, – ответил Денис, показывая на дисплей.

А события разворачивались стремительно. Путешественники услышали страшные крики, доносящиеся от сопки. Летающие существа один за другим стали нападать на альпинистов. Они поднимались выше сопки, складывали крылья и стрелой неслись вниз, стараясь ударами сбить альпинистов с верёвок. Вот упал один, второй, третий… Двое так и остались лежать на камнях бездыханными. Третий через силу поднялся и, хромая, стал уходить в сторону, чтобы спрятаться за камнями. Но его тут же сбили с ног и заклевали трое хоморнисов.

– Мужики, – закричал Сергей, – может, им как-нибудь помочь. Люди всё-таки.

– Ага, поможешь, – отозвался проводник. – Как бы самим в эти жернова не попасть. Сиди уж.

Увлечённые наблюдением за страшным, убийственным истязанием, путешественники не заметили, как оставшийся у берега китаец столкнул лодку в воду, включил бесшумный электромотор и стал удаляться от берега. Вот его лодка в двухстах, трёхстах метрах от берега, а через десять минут она и вовсе стала напоминать точку на огромном листе серой бумаги.

Скоро всё было кончено. Все альпинисты лежали на камнях с исклёванными лицами, изувеченные и бездыханные.

– Кажется, всех прикончили, – трагически прошептал Остров и сжал голову руками. – Боже мой, никогда не думал, что увижу такое страшное побоище. Хорошо, что мы сами не очутились на их месте.

После этих слов все долго и скорбно молчали.

– Пора уходить, мужики, – сказал проводник, – а то как бы и нам не досталось. Вон, всё ещё кружат и не садятся.

– Ты хоть всё заснял? – спросил Остров.

– Да заснял, заснял, – ответил Денис. – Только такую картинку ни на одном канале не покажут, что называется, детям до шестнадцати…

– Глядите! – закричал студент. – Два сюда летят. Высматривают кого-то.

– Умные, твари, – прокомментировал уфолог. – Давайте сматываться.

Они уже прошли полдороги назад, как неожиданно услышали позади себя свистящий высокий звук. Оглянулись и увидели, как их нагоняет в воздухе одинокий хоморнис. Он был настолько близко, что мужчины успели рассмотреть его оскаленное лицо, туловище, ноги, маленькие ручки и огромные крылья, покрытые мелким серебристым пухом. И что самое удивительное: существо не махало крыльями, оно просто парило в воздухе, словно искусственный летающий аппарат, и поворачивало голову из стороны в сторону.