Текст книги "Амурский ангел. приключенческий роман"

Побоище за городом

Они проснулись поздно, около десяти, и долго молчали, любуясь друг другом и наслаждаясь такой долгожданной близостью. Неожиданно за дверью раздались шаги и стук в дверь, от которого Ависандр вздрогнул, напрягся и стал расправлять крылья. Девушка сильно прижала его к себе и прошептала:

– Не бойся, милый, это, наверно, мама.

– Лушенька, дочуша, – раздался голос из-за двери. – Ты проснулась?

– Да, мама, – отозвалась дочь.

– Не забудь, тебе сегодня нужно обязательно навестить бабушку.

– Я помню, мама.

– Ну, хорошо. Я приготовила сырники, мясо в горшочках. Всё на столе. Обязательно поешь. Да, я поеду в ателье к тёте Зине, она обещала помочь сшить тебе платье к новому учебному году. Поболтаем, наверно, так что буду только вечером.

– Хорошо, мама.

Девушка перенесла всю еду, приготовленную матерью, в свою комнату. Молодые люди поели, и Ависандр почему-то погрустнел.

– Что с тобой? – спросила она, поглаживая ладонью по его щеке.

Ависандр оглядел комнату и ответил:

– Я тоже хотел бы жить в такой же комнате, в таком же доме, среди людей и друзей. Но я этого, к сожалению, не могу. У меня не может быть друзей ни в тайге, ни в городе, потому что я совсем другой, отличный от вас.

– Ну что ты такое говоришь, Ависандр! Да, ты немного другой, но ты намного лучше, чище этих городских уродов, у которых на уме только секс, развлечения, дискотеки и пьянки. Ты понимаешь, они просто прожигают жизнь, ни о чём не заботясь. Они даже работать не хотят, а ищут лёгких денег.

– Разве в городе все такие? – удивлённо спросил Ависандр.

– Конечно, не все, но я почему-то попала именно в такую кампанию. Наверно, в этом я сама виновата. Я тоже хотела развлечений, веселья. И в результате чуть не стала наркоманкой. Спасибо дедушке Устину, это он помог мне избавиться от этой болезни. Я так благодарна сейчас своим родителям и дедуше, что меня насильно и тайно отвезли в тайгу, где я встретила тебя. Я не представляю, как бы я жила дальше, если бы не встретила тебя.

Ависандр засмеялся.

– Ты знаешь, Луша, только что я хотел тебе сказать такие же слова. Значит, мы думаем и чувствуем с тобой одинаково. Это не может быть простым совпадением.

– Я тоже так думаю. Это судьба, и нас не смогут разлучить ничто и никто.

– А разве тебе уже не пора к бабушке?

– Разве это разлука, это лишь короткое расставание. К вечеру я обязательно буду дома. Ты жди меня. Из дома никуда не выходи, обязательно дождись.

– Разве ты не боишься этого Крока? – спросил юноша с тревогой.

– С тобой я не боюсь никого. Вряд ли он будет следить за мной день и ночь.

Юноша достал из кармана своего костюма карту города, развернул её.

– Покажи мне, где живёт твоя бабушка.

– Откуда у тебя эта карта? – полюбопытствовала девушка.

– Из интернета.

Девушка посмотрела карту, показала на ленту дороги и на крохотный кружок:

– Она живёт вот здесь. Вот эта дорога ведёт к посёлку, где живёт моя бабушка. А зачем тебе это знать?

– Ну, должен же я знать, где живёт бабушка моей любимой девушки, – шутливо ответил Ависандр.

Лукерья вышла из дома, оглядела улицу. Никого подозрительного она не увидела. На всякий случай положила в карман кофточки баллончик с газом, чтобы он был в любую секунду под рукой, повесила сумку на плечо и пошла к трамвайной остановке. Со светящимся лицом от счастливых воспоминаний от прошедшей ночи, она не заметила, что от обочины дороги тронулась невзрачная старая машина и последовала за трамваем.

Вот и автовокзал: как всегда грязный, крикливый, суетливый, с тревожными и плачущими лицами провожающих, задымленный выхлопными газами автобусов. Девушка и здесь не забыла об осторожности. Выходя из трамвая, она огляделась и пристроилась в хвост рослому мужчине, который тащил два баула. И снова она не заметила, как из старой машины вышел парень в клетчатой бейсболке и пошёл вслед за ней к кассам. Он подождал, пока Лукерья не купила билет и не села в автобус.

Посёлок, где единственным предприятием был небольшой кирпичный завод, встретил девушку непривычными для неё тишиной и безлюдьем на улицах. Пассажиры, вышедшие из автобуса, тут же порасхватали свои сумки из багажного отделения и разбрелись в разные стороны. Автостанция располагалась в самом центре, на небольшой площади, которую важно пересекала стайка гусей, впереди которой, непрестанно гогоча, важно шествовал гусак. Тут же располагались клуб, административное здание и отделение милиции.

Бабушка жила неподалёку, через четыре дома от клуба, и девушка, взяв в правую руку сумку с гостинцами, пошла направо. И снова она не заметила, как за ней медленно поехала машина. Вот и проулочек, куда надо ей свернуть. Неожиданно рядом с ней, взвигнув тормозами, остановился милицейский УАЗик. Водительская дверь распахнулась, и из салона высунулся весёлый сержант.

– Привет, красавица! – крикнул он.

Луша вздрогнула, посмотрела на сержанта и заторможенно ответила:

– Здрасьте. Извините, что вам от меня надо?

– Вот те на, уже и своих не узнаёт! – весело вскрикнул сержант. – Степан я, Стёпка. Помнишь, мы с тобой лет шесть назад в озере вместе купались, ягоды, грибы собирали. Ну, вспоминай же! Мы тогда ещё на пасеку залезли, а нас пчёлы покусали.

– Стёпка! – воскликнула радостно Лукерья, узнав в сержанте бабушкиного соседа. – Я тебя не узнала! Долго жить будешь. Давно не виделись. Ты как?

– Да вот недавно в погранвойсках отслужил, в милицию устроился, шофёром. Пообедал, на работу еду. – Он взглянул на наручные часы. – Ну, пока, мне пора. Вечером встретимся, поговорим?

– Не, Стёпа, я к вечеру уже уезжаю.

– Что так? Погостила бы ещё денёк, бабушка, небось, по тебе соскучилась.

– Не могу, дел много дома.

– Ну, ладно. – Неожиданно Степан спросил: – Это не тебя машина поджидает?

– Где, какая? – взволнованно спросила Луша.

– Да вон стоит, у поворота.

Посмотрев на замызганную серую «Тойоту», девушка ответила:

– Нет.

– Я поехал, – сказал весёлый сержант. – Ещё встретимся.

– Счастливо.

УАЗик скрылся за поворотом. Машины, которая там стояла, уже не было.

Странно, но, что бы ни делала в этот день девушка – собирала огурцы, помидоры, яблоки, вырубала лопатой сухую малину или срезала для стола астры, – она чувствовала на себе чей-то взгляд. Оттого и чувствовала себя неуютно, оттого и попрощалась с бабушкой рассеянно, позабыв свою сумочку на столе. На сердце было почему-то тревожно. И предчувствия её оправдались. Кассир, который продавал билеты на автобус, огорошил:

– Деточка, читай объявление. – И захлопнула окошечко.

Только сейчас Луша увидела объявление: «В связи с поломкой автобуса рейс в 19—20 отменяется». Она снова постучала в окошечко, спросила:

– А как же мне добираться до города? Мне обязательно нужно вернуться сегодня.

– Как все, на попутках.

Через полчаса Луша уже стояла на выезде из посёлка, но, сколько она ни голосовала, машины проскакивали мимо неё, не снижая скорости. Она ругала водителей разными словами, потом пробовала ласково уговаривать их, потом стала кокетливо улыбаться. Но улыбка не помогала, потому что вслед за серостью на землю уже опустилась мгла.

Вот показалась ещё одна машина с включёнными фарами, которые ослепили её. Она подняла руку, запрыгала на месте от нетерпения, закричала:

– Эй, пожалста, прошу вас, остановитесь!

И машина остановилась. В чуть приоткрытое окно спросили:

– Куда?

– В город. Мне в город надо.

– Садись.

Голос показался ей знакомым, но мало ли похожих голосов, и девушка без раздумий быстро села на заднее сиденье и облегчённо поблагодарила:

– Ой, спасибо вам большое.

– «Спасибо» в стакан не нальёшь, – ответил пассажир слева, – так что расплачиваться придётся сполна, сучка.

Лишь сейчас Луша узнала голос Толяна, дружка Крока, распахнула дверцу, чтобы выпрыгнуть, но её схватили мёртвой хваткой за шею.

– Куда, стерва? Разбиться хочешь? – шептал на ухо Толян. – Если хочешь, то отпущу, сейчас скорость километров сто десять. Да, Серёг? – спросил он водителя.

– Ага, – ответил тот со злорадством. – Даже чуть побольше. Пусть прыгает.

Лукерья притихла. Потом спросила:

– Что вам от меня надо, уроды?

– С тебя должок, – прошипел Толян. – Помнишь, как ты в парке меня саданула? Запомни, ты ответишь за это.

– Куда вы меня везёте?

– А ты не догадываешься? Тебе пригласил в гости мировой парень, он хочет с тобой поговорить, а ты кочевряжишься.

В этот момент Луша вспомнила о баллончике с газом, пощупала на груди то место, где он должен был лежать, и похолодела – баллончика не было. Она не помнила, то ли оставила его в доме бабушки, то ли выронила на грядках или на обочине, когда прыгала, останавливая машины. Но сейчас это уже не имело никакого значения, потому что вспомнила сейчас об Ависандре, который целый день томился в её комнате. Наверно, уже пришли и мать и отец, наверно, они поднялись в её комнату… Лукерья застонала, да с такой болью в голосе, что даже Толян проникся к ней сочувствием и тревожно спросил:

– Эй, ты чего? Может, тебе таблетку или ещё чего? Эй, Лужа, отзовись.

Но девушка уже впала в отчаяние и сомнамбулическое состояние. У неё даже мыслей не было, она находилась как бы в прострации и ничего не соображала. А потом случилось нечто странное. Луша даже не поняла, что имел в виду Серёга, когда закричал, глядя куда-то вверх:

– Что это за образина за нами летит?

– Где, не вижу? – спросил Толян.

– Да вон, над нами, птица какая-то. То обгонит, то отстанет. Да огромная какая!

– Ну и пусть летит, тебе-то чего.

– Так, врежется, лобовое стекло разобьёт.

Уже видно зарево большого города, осталось всего несколько километров до первого милицейского поста. На этот раз Лукерья сообразила точно и уже представила себе, как она подаст милиционерам знак: она схватит лежащий у заднего стекла огнетушитель и будет лупить им по стеклу, по крыше, по нахальной морде Толяна, она будет кричать и царапаться. Но именно в этот момент машина сбавила скорость и стала сворачивать направо, на грунтовую дорогу.

– Эй, вы куда? – закричала она. – Мне надо в город, мне надо срочно в город! Ублюдки, куда вы меня повезли! Остановитесь.

– Нишкни, стерва! – прикрикнул на неё Толян. – Куда надо, туда и везём.

Скорость снизилась почти до нуля, машина переваливалась с кочки на кочку. Взглянув через боковое стекло, девушка увидела просторную поляну, а впереди лес. Оставалось одно – выброситься из машины и бежать, куда глаза глядят. Лукерья осторожно дотянулась до ручки, резко дёрнула её и, распахнув дверь, выпрыгнула. Но Толян даже не дёрнулся, он лишь усмехнулся.

Вывалившись из машины, Лукерья встала на ноги и побежала к лесу. Но именно в этот момент её с трёх сторон осветили фары автомобилей, и спокойный голос Крока заставил девушку остановиться:

– Эй, Лужа, куда же ты? Тебя друзья пригласили на пикничок, а ты убегаешь. Нехорошо это – не уважать друзей.

Луша, ослеплённая ярким светом, ничего не видела вокруг себя, крутилась на одном месте и вся дрожала от возбуждения и страха. Вот она остановилась, потёрла руками зашибленные коленки с порванными колготками и закричала:

– Ублюдок, что тебе от меня надо?!

Но на её слова со всех сторон раздался гогот и ржание с комментариями:

– Эй, деваха, а ты не знаешь, что надо от тебя красивому, здоровому парню? Дурёха, расслабься, сейчас будет кайф. Ути-ути-ути, иди ко мне, лапочка!

Со всех сторон на девушку надвигались длинные тени. Она затравленно кружилась на месте, не зная, что предпринять. Она не могла ни кричать, ни защищаться, потому что неожиданно пропал и голос, и силы. Луша с ужасом поняла, что попала в ловушку, из которой нет выхода.

И в этот момент раздался чей-то крик, ужасный, леденящий душу крик, который словно парализовал всех. Причём, казалось, что крик этот доносился сразу со всех сторон: справа, слева, снизу, сверху. Крик этот не был похож ни на один из звуков, рождающихся на земле, в нём сплетались, казалось все человеческие чувства и страсти: боль, страдание, мщение, сожаление, угроза, предупреждение.

– М-мужики, ч-что эт-то? – заикаясь, спросил Толян.

– Н-не знаю, – ответил кто-то.

Не знала этого и Лукерья. Подобный крик она где-то и когда-то слышала, но, лишённая в настоящее мгновение воли и способности думать, не могла вспомнить, где и когда.

– Что за хреновина! – заорал первым Крок. – Чего боитесь? Хватай её!

Все снова двинулись к центру света, где стояла Луша. В этот момент совсем низко, метрах в двух-трёх над землёй, проплыла чья-то искажённая огромная тень и снова раздался душераздирающий крик, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки и треснет черепная коробка. Луша легла на землю и закрыла уши ладонями. Она уже догадалась, кто это мог быть, и закричала что есть сил:

– Ависандр, помоги мне!

Вот страшная тень обрушилась сначала на Толяна, затем на Серёгу, она опрокинула их и протащила по земле метров десять, затем приподняла в воздух и бросила вниз. Другие закричали и бросились врассыпную. Один Крок стоял бледный и решительный, поигрывая желваками и оглядываясь вокруг. Он вытащил из-за пояса пистолет. Это увидела Луша и закричала:

– Ависандр, берегись, у него оружие!

Крок сначала крутился в перекрестье света, стараясь найти противника, затем не выдержал и побежал. И тут же на него навалилась страшная тяжесть, кто-то очень сильный протащил его по кочкам, по кустарнику, затем приподнял в воздух и понёс. Крок выронил пистолет, так и не сумев сделать ни одного выстрела, в ужасе закричал и потерял сознание.

Луша ещё лежала на земле, боясь приподнять голову, когда послышался шелест крыльев и мягкие шаги по траве. Кто-то осторожно тронул её за плечо и с тревогой в голосе спросил:

– Лушенька, как ты? Ты жива?

Она перевернулась на спину и увидела над собой любимое лицо, сначала судорожно всхлипнула и спросила:

– Ависандр, милый, как ты здесь очутился, как ты меня нашёл?

– Об этом я расскажу потом, а сейчас скажи, с тобой всё нормально? – Она кивнула головой. – Тогда полетели домой.

Один из налётчиков только что пришёл в чувство. Лёжа на земле, в свете автомобильных фар он увидел странную картину: над девушкой склонился белоснежный (так ему казалось) стройный юноша с белыми, длинными волосами. Вот они о чём-то поговорили, потом девушка встала, они поцеловались, она села на скрещенье его рук, и тут у юноши на спине появились огромные крылья, они вместе поднялись в воздух и исчезли. От увиденной картины налётчик закричал и снова потерял сознание.

Ночь уже вовсю властвовала над землёй, когда Ависандр и Луша приземлились недалеко от её дома, в котором во всех окнах сиял свет.

– Видишь, никто не спит, все за меня беспокоятся, – сказала девушка. – Ты подожди здесь, когда всё уляжется, я дам тебе знак. Хорошо?

Юноша посмотрел на неё грустными глазами, слегка улыбнулся и кивнул головой. Ждал он долго, около часа, пока в доме не улеглась суета и крики. Вот, наконец, шевельнулась занавеска, и он увидел Лушу, которая махала ему рукой. Ависандр взлетел и, сделав над домом круг, опустился на просторный балкон. Они обвили друг друга руками и поцеловались. Войдя в комнату, Ависандр увидел богато сервированный стол.

– Ты проголодался? Ешь, – предложила девушка.

Пока юноша жадно уплетал пищу, Луша неотрывно, с любованием и обожанием смотрела на него. Вот он поел, попил сока и устало откинулся на спинку кресла.

– А теперь расскажи, как ты нашёл меня, – попросила девушка.

– Я наблюдал за тобой. Я очень беспокоился за тебя после встречи с этим странным парнем. Я заметил, что у него очень нехороший взгляд и непростой характер. Когда ты вышла из дому, я незаметно последовал за тобой и увидел, что, когда ты садилась в трамвай, следом за ним поехала машина. Мне показалось это подозрительным. Над городом лететь было опасно, я выбрался на окраину и полетел к той дороге, которую ты показывала на карте. Там я снова увидел ту же самую машину. Я понял, что тебя преследуют и тебе грозит опасность. Я видел, как ты вышла из автобуса, как ты разговаривала с каким-то человеком. Кстати, кто он?

– Это друг детства. Когда я приезжала на каникулы к бабушке, мы дружили, вместе купались, загорали, играли в мяч, бегали в лес. Ну, вобщем, вот так. А что же было дальше?

– Дальше? Затем я снова увидел в посёлке ту же самую машину. Я видел, как ты подходила к кассе, шла к окраине. Правда, я не понимал, зачем. Я видел, что тебя не берёт ни одна машина. Когда сгустилась темнота, я хотел спуститься на землю и забрать тебя, но в это время ты села в машину. Я узнал её, я забеспокоился за тебя, и я полетел следом за ней. А дальше ты всё знаешь. – Тут юноша сделал паузу. – Надеюсь, что твои городские знакомые больше не будут тебя беспокоить.

Девушка прислонилась к его плечу и проворковала:

– У меня теперь есть надёжный защитник, он не даст меня в обиду.

– Но я не могу постоянно находиться рядом с тобой, – возразил Ависандр.

– Почему? Разве ты не останешься со мной? – обиженно спросила девушка.

– Ты же понимаешь, что это невозможно.

– Даже сегодня? Всего лишь ещё на одну ночь?

– Даже сегодня, – грустно ответил юноша. – Я обещал отцу вернуться до заката солнца и не сдержал слова. Он будет недоволен этим. Ты пойми, Лушенька, – загорячился Ависандр, – я не создан для вашего городского мира, я не смогу здесь жить. У цивилизованных людей такие сложные взаимоотношения, что я просто не понимаю их. Казалось бы, в силу их цивилизованности, они и вести должны себя в таком же духе: жить в мире и согласии, взаимопонимании и любви друг к другу. У людей, в отличие от зверей, есть язык, при помощи которого они могут разрешить все возникающие между ними недоразумения, но вместо этого они грызутся и враждуют между собой. Здесь всё не так, как я представлял это себе. В вашем мире царят жадность и зависть, ненависть и непонимание, злоба и нетерпимость. Люди не хотят понимать друг друга, хотя, казалось бы, живут в одних условиях, в одном сообществе, а вместо этого они ненавидят друг друга, как кровожадные звери, обижают и убивают. Если сами люди не могут жить в согласии, то разве они смогут принять меня, который отличается от них. Скажи, разве я не прав?

Лукерья заплакала и сквозь слёзы забормотала:

– Да, ты, конечно, прав. Я всё понимаю. Но как же я буду жить без тебя? – Девушка обняла его, подняла голову и мокрыми глазами смотрела на него и говорила: – Я не представляю жизни без тебя, Ависандр, милый мой, ангел мой, ненаглядный мой, любимый мой.

Луша и сама не знала, откуда в эти минуты брались такие ласковые слова, которые она прежде и произносить-то боялась. Она ещё не понимала до конца, что из её души и влюблённого сердца вырываются страдания и боль разлуки. Чувствуя, что его любимая вот-вот ударится в истерику, он крепко прижал её к себе и сказал:

– Ну что ты, успокойся, милая моя, дорогая моя, драгоценная моя. Да разве нас может кто-то разлучить, это всего лишь на время. Ну, всё-всё, успокойся. Мы обязательно с тобой встретимся, вот увидишь.

– Это правда?

– Конечно, правда. Я обязательно найду тебя, я верю, что мы будем вместе. Что передать твоему дедуше?

– А ты его увидишь?

– Обязательно увижу, ведь я обещал навестить его, когда вернусь.

Девушка счастливо засмеялась.

– Тогда поцелуй его от моего имени.

– Хорошо. Мне пора.

Девушка стояла на балконе и долго смотрела, как в ночном небе над её домом кружится Ависандр и прощально машет ей рукой. Наступил момент, когда светлая птица слилась с чернотой облачного неба и утонула в ней.

Кыш, кыш, проклятый летун!

На следующий день весь город был взбудоражен известием о том, что за пределами города около тайги были найдены растерзанные тела нескольких молодых людей. Двое были мертвы, остальные остались живы, но на их телах не было живого места. Они ничего не могли рассказать нашедшим их милиционерам, а лишь бессвязно мычали, махали руками и испуганно таращились на людей. С самого утра в общественном транспорте, на улицах, площадях и скверах, дома и в офисах только и говорили об этом. Слухи, как и всегда, были более достоверными, чем официальные сводки, которые лишь осторожно отмечали сам факт чрезвычайного происшествия, не отмечая деталей.

Одна из жёлтых газетёнок в утреннем, экстренном выпуске сообщала: «Из достоверных источников нашей редакции стало известно, что ночью на группу молодых людей было совершено нападение. Пока неизвестно, кто совершил это страшное злодеяние, когда молодые люди, в том числе и сын известного предпринимателя господина Палёнова, проводили пикник. О состоянии здоровья потерпевших пока ничего не известно».

Телекомпания показала место происшествия, где стояли три брошенные машины, и больницу, куда «скорая помощь» доставила пострадавших. Когда репортёр спросил главного врача больницы, в каком состоянии находятся молодые люди, он лишь покрутил пальцем у виска, не промолвив слова. Из этого молодая женщина-репортёр сделала вывод, что главврач оскорбил её, и она решила подать на него в суд. Милиционер, дежуривший у входа, не пустил внутрь больницы ни газетчиков, ни телевизионщиков, объясняя это тайной следствия и тем, что пострадавшие находятся в тяжёлом состоянии. К тому же, добавил он, возможна попытка повторного нападения на пациентов.

– Это разборки мафии, – утверждал обыватель, – иначе, чего бы им за городом собираться. Переколотили друг дружку, вот и вся недолга.

– Нет, тут не всё так ясно, – говорил второй. – У них ведь ни оружия, ни дубинок не нашли. Они что же, кулаками друг дружку молотили?

– Говорят, там пистолет нашли.

– Пистолет-то нашли, а из него ни одного выстрела не сделали.

– А ты откуда знаешь?

– Оттуда! У меня зять в милиции работает.

– Да бросьте вы – мафии, разборки, – встревал третий. – Ерунда всё это. Тут одна газета писала, что будто бы в городе видели летающего дракона и что будто у него глаза горят и лапы с длиннющими когтями.

– Ага, а ты веришь этим газетчикам. Они такого понапишут, чтобы тиражи поднять, что умом свихнёшься. Скажи ещё, что их Змей Горыныч покалечил.

Одним словом, город был взбудоражен, словно пасека после посещения медведя. Больницу посетил сам господин Палёнов, окружённый телохранителями. Рядом с ним семенила женщина средних лет, вся заплаканная и нервная, очевидно, его жена. Обслуживающий персонал больницы при виде грозной свиты разбегался, слово тараканы. Господин Палёнов, крупный, высокий, шёл по больничному коридору, похожий на ледокол среди льдов, и искал глазами кого-то или что-то. Наконец, он схватил за шиворот замешкавшуюся молоденькую медсестру и проревел:

– Где лежит мой сын? Что с ним? Я тебя спрашиваю!

Медсестра от страха присела и, со страхом глядя на мужчину, беспомощно верещала:

– Я не знаю… Что вам от меня надо… Отпустите меня… Кто вы такой?

Выручил испуганную медсестру главный врач больницы, вовремя вышедший из кабинета. Увидев толпу людей и мгновенно оценив обстановку, подошёл и как можно вежливее сказал:

– Здравствуйте, Иван Данилыч.

– А, это ты, – проревел предприниматель, не выпуская из руки медсестру. – Показывай, где лежит мой идиот.

– Как он, мой сыночек? – сквозь слёзы спросила жена Палёнова

Но муж её перебил:

– Ну, хватит реветь! Раньше надо было о нём думать.

– Я вас провожу. Идите за мной, пожалста, – бормотал главврач. – Он тут, совсем недалеко, в отдельной палате лежит.

– Хорошо, веди, – согласился Иван Данилович.

Он с недоумением посмотрел на медсестру, висящую на его руке, отпустил её и даже, кажется, извиняюще улыбнулся. Медсестра от страха прижалась к стене, не сводя со своего обидчика круглых глаз. Главврач умоляюще прижал руки к груди и сказал:

– Только я прошу вас, Иван Данилыч, не надо заходить в палату всем табором. Там всё-таки чистота, стерильность, да и тишина нужна. Пусть ваши люди подождут здесь. А вы и ваша жена проходите.

Палата, в которую вошли посетители, была небольшой, но ухоженной и чистой. На окне висели весёленькие занавески с цветочками, на подоконнике и в кашпо по сторонам от окна радовали глаз цветы. Пол был застлан пушистым ковром, на стене висели две картины с летними пейзажами, в углу стояла большая тумбочка с телевизором и проигрывателем дивиди. У длинной стены стояла кровать, на которой лежал молодой человек с короткой стрижкой, бледный, с осунувшимся лицом и подрагивающими губами. Его лицо, руки и правое плечо были перебинтованы и местами заклеены пластырями. Глаза Крока были открыты и обращены неизвестно куда. Сейчас этот юноша мало походил на того самоуверенного, властного и решительного наркодилера, каким он был до этого дня.

Когда в палату вошли его родители и врач, Крок не повёл и взглядом, он лишь слегка вздрогнул при стуке закрываемой двери. Врач предупредил бросившуюся к нему женщину:

– Пожалста, не пугайте его, осторожнее. Сейчас он вам всё равно ничего не скажет.

– Что с ним? – бесцеремонно громко спросил отец.

Крок вздрогнул при звуке громкого голоса и весь затрясся. Главврач укоризненно покачал головой и тихо ответил:

– По всей видимости, его что-то или кто-то сильно напугал. Сейчас он находится в депрессивном состоянии. Физическое состояние у него хорошее, если не считать царапин, ссадин и синяков на теле. Правда, душевное состояние…

– Понятно, – перебил врача Иван Данилович. – Одним словом, свихнулся наш сынок. Так?

Мать вскрикнула и зажала рот руками с платочком.

– Не совсем так, – терпеливо ответил врач. – Вашему сыну нужен хороший специалист-психиатор. К сожалению, в нашем центре таких специалистов нет.

– Есть надежда, что он станет, ну, нормальным? – спросил отец. Врач заметил, что впервые голос у этого, казалось бы, железного человека дрогнул.

– Я, конечно, не специалист, – начал врач, – но, думаю…

– А тебе нехрена думать, если ты не специалист, – грубо прервал его Иван Данилович. – Готовь его к отправке в Москву.

– Ваня, – умоляюще пропела супруга, – может, не надо его в Москву, а? Может, пригласить специалистов сюда. Здесь он всё же дома, рядом.

– Нет, рисковать я не буду. Это мой единственный наследник, моя единственная опора. – Иван Данилович повернулся к жене. – Я говорил тебе, что нужно было ещё рожать. А ты всё фигуру свою берегла, по тусовкам да гадалкам бегала. Вот и допрыгалась, как та стрекоза. Нет, как всё же мудр наш русский народ, недаром пословицу составил: один сын – не сын, два сына – полсына, три сына – сын.

При этом предприниматель махал правой рукой со сжатым кулаком, словно рубил колуном дрова. Супруга при этих словах сжалась в комок, сгорбатилась и опустила голову на грудь, а врач деликатно отвернулся, будто бы рассматривая на стене картину.

В этот момент Крок весь встрепенулся. Дико вытаращенные глаза смотрели куда-то вверх и вращались в орбитах, словно за кем-то следили. Юноша поднял обе руки вверх и кричал:

– Спасите, спасите! Он утащит меня! Спасите, помогите! Кыш, кыш, проклятый летун! Уберите его, уберите его от меня! Где мой пистолет! Я убью его!

Иван Данилович смотрел на сына болящими глазами, потом повернулся к врачу.

– Доктор, о чём это он? Кого он испугался? Что это за летун, чёрт подери!

– Я не знаю, я ничего не знаю, Иван Данилыч, – оправдывался врач. – Для меня это такая же загадка. Он, то есть ваш сын, уже не раз от кого-то защищался, отмахивался, но я ничего не понимаю. Так же реагируют и другие больные, которые поступили к нам вместе с ним. Извините, извините!

В этот момент Крок неожиданно затих. Врач нажал на кнопку переговорного устройства и закричал:

– Быстро ко мне старшую медсестру! Что?! Тогда вы, быстро!

Выйдя из палаты, не обращая внимания на плачущую жену, которая на высоких каблуках семенила за ним, Иван Данилович быстрым шагом прошёл по коридору и вышел на крыльцо. Увидев милиционера, закричал:

– Где твой начальник?

Милиционер, дежуривший снаружи, вытянулся в струнку, козырнул и беспомощно развёл руками.

– Не могу знать.

Предприниматель, глядя в сторону, будто и не замечая постового, рыкнул:

– Тогда какого хрена ты здесь делаешь, если ничего не знаешь! Найти!

– Есть найти! – заорал, снова козырнув, милиционер. Он быстро сбежал с лестницы, подбежал к милицейской машине, через открытое боковое стекло достал переговорное устройство и закричал:

– Первый, первый, вас вызывает двадцать четвёртый!

Ответили ему не сразу, начальственный голос сквозь шум помех ответил:

– Ну, что у тебя, двадцать четвёртый, горит, что ли.

Милиционер посмотрел на Ивана Даниловича, снизил голос:

– Тут вас срочно требуют, товарищ полковник.

– Что? Это что за говнюк смеет меня требовать. Что ему надо? Пошли его на …!

Милиционер весь сжался, словно от удара, посмотрел на Ивана Даниловича, быстро влез в салон автомобиля и закрыл окно. Иван Данилович, глядя на эту сцену, только усмехнулся. Он пальцем подозвал своего телохранителя и попросил трубку сотового телефона. Позвонил и строго спросил:

– Сергей Игнатьевич, это что за говнюка ты посылаешь, а?

Неизвестно, что отвечал ему Сергей Игнатьевич, но Иван Данилович спокойно его выслушал, ухмыльнулся, хрюкнул в трубку и приказал охранникам:

– В ГУВД.

В кабинете начальника ГУВД стояла парная духота. Сразу ощущалось, что в этом тесном кабинете только что сидело множество людей. Сам начальник в чине полковника, словно только что искупался в воде. Мокрые волосы, пропитанная потом рубаха, распаренное лицо – всё говорило о том, что начальник трудится в поте лица. Он ещё отирал мокрым платком лицо, шею, стоя перед включенным вентилятором, когда вошёл предприниматель. Палёнов понюхал спёртый воздух, посмотрел на полковника и покачал головой.

– Да-а-а. Кажется, с лёгким паром тебя, Сергей Игнатьич.

Начальник обречённо отмахнулся и сел в вертящееся кресло. Показал на стул у приставного стола.

– Чего же кондиционер не включишь?

– Сломался. Мастера вот никак не дождусь.

– Да, не уважают тебя, Сергей Игнатьич. Ладно, я тебе своего пришлю.

– Вы же знаете, Иван Данилыч, у нас не бизнес-центр, а государственное учреждение. Пока дашь заявку, пока она дойдёт, пока пришлют мастера. Ну, вы сами понимаете.

– Позвонил бы мне, я бы без формальностей, в течение часа.

– А закон о коррупции? – спросил полковник. – Нет уж, мне до пенсии осталось полтора года.

– Слушай, Игнатьич, а нет ли у тебя другого места, где можно поговорить тет-а-тет, а. У тебя тут как в предбаннике.

– Пойдёмте в зал заседаний, там прохладно.

Устроившись за столом в большом помещении с креслами, мужчины долго смотрели друг на друга. Наконец, предприниматель спросил:

– Ну, как дела с поиском преступников, Сергей Игнатьич?

– Ищем, Иван Данилыч. Дело уж больно необычное, странное, сказал бы я.

– Чего ж тут странного, ну, поцапались пацаны, не поделили чего-то, решили разрулить это дело, забили стрелку. По-моему, всё ясно.