Текст книги "Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений"

Глава 8
Италия

Мировой экономический кризис застал Италию на переходном этапе развития в период структурных реформ, вызванных внутренним системным кризисом начала 1990-х годов. Финансовая дестабилизация и распад партийно-политической системы, сложившейся за послевоенный период, в ходе коррупционного скандала «чистые руки» потребовали крупномасштабных преобразований, структурно сближающих итальянскую экономику с хозяйствами других стран Европейского союза. Перемена правительственного курса позволила на несколько лет прервать неблагоприятную макроэкономическую динамику и открыла для Италии возможность вступления в ЭВС в составе стран «первой волны». Однако радикальная перестройка общественной жизни, включая ее политический аспект, негативно отразилась на темпах роста производства.

В период, предшествовавший мировому кризису, итальянская экономика несколько раз оказывалась в состоянии рецессии: во II–III кварталах 2001 г., в I–II кварталах 2004 г. и в IV квартале 2004 – 1 квартале 2005 г. Среднегодовые темпы роста ВВП на душу населения упали с 1,4 % в 1990-х годах до менее чем 0,5 % в 2000-х годах[190]190
  http://www.rgemonltor.com/euro-monitor/252878/italys_economy_on_the_ropes_ again


[Закрыть]. Кратковременный подъем, наблюдавшийся в 2006 г., оказался слабым и быстро угас. Первые признаки спада появились уже в 2007 г., а в 2008 г. кризис охватил все сферы итальянской экономики и оказался глубже, чем в других странах еврозоны (табл. 8.1).

Таблица 8.1

Темпы роста ВВП Италии и стран еврозоны в 2006–2008 гг., % прироста к предыдущему кварталу

Источник: Eurostat.

На замедлении темпов развития итальянской экономики в этот период, несомненно, сказалось влияние политического фактора. После кризиса 1992–1994 гг., обрушившего прежнюю «полуторапартийную» структуру власти ХДП, в Италии начался процесс становления современной европейской политической системы, осью которой стало соперничество левоцентристской и правоцентристской коалиций. Краткосрочная победа С. Берлускони (1994 г.) сменилась продолжительным (вплоть до 2001 г) правлением левоцентристов во главе или в составе технократических правительств, начавших проведение структурных реформ. Необходимость безотлагательных преобразований была на этом этапе (в преддверии создания ЭВС) осознана предпринимательством, профсоюзами и политической властью, что сделало возможным проведение реформистского курса на основе трехсторонних переговоров и общественного консенсуса[191]191
  В условиях системного кризиса правительство обратилось за поддержкой к профсоюзам не только вследствие политической делигитимизации прежних элит в ходе грандиозного коррупционного скандала, охватившего всю верхушку политической системы и бизнеса, но и потому, что возможный рост безработицы мог бы сорвать любые усилия по восстановлению экономического и финансового равновесия. Давление профсоюзов было в этот период реальным фактором политического процесса – их несогласие с односторонними мерами первого правительства С. Берлускони в области пенсионной реформы привело к падению этого кабинета. Правительства левоцентристов искали поддержки профсоюзов, делая их de facto участниками разработки политики доходов и налоговой политики, чтобы побудить принять необходимые ограничения и согласиться со сдерживанием роста заработной платы. Результатом такой политики стала институционализация принципа сотрудничества, сыгравшая важнейшую роль на первом этапе реформ. С приходом к власти правоцентристов сотрудничество не раз нарушалось и возникал эффект торможения преобразований (особенно это заметно в области пенсионной реформы). В свою очередь, сильное сопротивление корпоративных структур либерализации внутреннего рынка наблюдалось в годы правления левоцентристов во главе с Р. Проди (особенно в 2007 г.), поскольку такая политика затрагивала интересы ряда профессиональных категорий (таксисты, нотариусы, аптекари, работники внутренней торговли), защищенных лицензионным законодательством прежних лет. См. подробно: Molina О. Trade Union Strategies and Change in Neo-corporatist Concertation: A New Century of Political Exchange? // Wfest European Politics. 2006. No. 4.


[Закрыть]. Левоцентристским правительствам удалось, хотя и ценой ощутимых для населения ограничений, достичь главной поставленной цели – финансовой стабилизации, введя бюджетный дефицит в приемлемые рамки (менее 3 % ВВП) и значительно сократив величину государственного долга. Однако обострялась и борьба за политическую власть. Второе правительство С. Берлускони (2001–2006) по общему признанию недостаточно эффективно использовало отведенный ему срок: значительная его часть ушла на противоборство премьер-министра с судебной системой, а межпартийные разногласия в кабинете парализовали продвижение основных реформ. Между тем застой в экономике вызывал все большее недовольство, в том числе и тех достаточно широких слоев предпринимательства, которые ранее поддерживали и привели к власти правоцентристскую коалицию. Левоцентристы, победившие (с минимальным перевесом) на выборах 2006 г., спасая достигнутые ранее результаты бюджетной реформы, возобновили политику жесткой экономии, что не прибавило им популярности. Уже через два года к власти вернулась правоцентристская коалиция, и начался период, отмеченный укреплением тенденции к застою, столь характерной для итальянского правящего класса в десятилетия, предшествовавшие системному кризису начала 1990-х годов.

Динамика процесса структурных реформ производит впечатление трудного, «через силу», становления несущих конструкций новой итальянской общественной системы: в начале той их части, которая подлежала обновлению в рамках углубляющейся европейской интеграции (создание ЭВС), затем – остальной, испытывающей все большее напряжение под воздействием процесса глобализации мирового хозяйства. Реформы продолжаются, поскольку необходимы для сохранения итальянской экономикой ее высокого мирохозяйственного статуса, но они идут медленно, и это равноценно потере для Италии исторического времени по сравнению с ведущими европейскими партнерами. В то время как экономика страны балансирует на волне мировой конъюнктуры, не завершив структурных преобразований, которые заложили бы прочную основу для ее дальнейшего роста, политическая борьба за власть и влияние на курс реформ не утихает. Глобальный характер кризиса не позволяет итальянской экономике быстро выйти из спада, как это было во время нефтяного кризиса 1974 г. и валютного кризиса 1992 г., которые благополучно разрешились для страны благодаря опережающему росту мировой торговли. Ситуация 2008–2010 гг., по свидетельству экспертов Банка Италии, больше походит на 1930-е годы, т. е. на затяжную депрессию. В 2008 г. ВВП страны сократился на 1 %, в 2009 г. – на 5,1 % (табл. 8.2). Дефицит бюджета увеличился за год вдвое – с 2,7 до 5,3 % ВВП, государственный долг вырос на 9,7 процентных пункта и достиг 115,8 % ВВП[192]192
  Banca d’Italia. Economic Bulletin. N 56. P. 6.


[Закрыть]. Признаки оживления экономики в 2010 г. пока не дают оснований говорить о начале нового цикла.

Таблица 8.2

Основные показатели итальянской экономики в 2008–2010 гг. (рост, %)

Источник: Bancad’Italia. Questionidi Economiaе Finanza(Occasional Papers). N 64. P. 10.

По данным опубликованного в апреле 2010 г. исследования, проведенного экспертами Банка Италии с целью определения характера и масштабов влияния различных составляющих на ход экономического кризиса в стране, позитивную роль для Италии сыграли относительная устойчивость ее банковской системы, низкий уровень задолженности семей и слабость спекулятивных тенденций на рынке недвижимости. Главным же негативным фактором стал внешний – резкий спад мировой конъюнктуры, вызвавший беспрецедентное сокращение национального экспорта. Гораздо меньшее значение в развитии кризиса имели такие факторы, как удорожание кредита и сокращение финансовых потоков, доступных для использования предприятиями.

Эксперты Банка Италии оценили суммарное негативное воздействие кризисных факторов на объем национального ВВП в 10 процентных пунктов (причем две трети пришлось на 2009 г.); в том числе – на объем экспорта приходится 35 процентных пунктов, на накопление капитала – 15 процентных пунктов. Противовесом служили экономическая политика властей и наличие встроенных стабилизаторов, которые позволили сократить суммарный негативный эффект на 3,5 процентных пункта. Согласно этим расчетам для Италии финансовый кризис 2008–2010 гг. является «на три четверти импортированным»[193]193
  Banca d’ltalia. Questioni di Economia e Finanza. (Occasional Papers). La trasmissione della crisi finanziaria globale all’economia italiana. Un indagine controfattuale, 2008–2010. N64.Aprile2010. P. 6, 25, 26.


[Закрыть].

Благоприятным фактором, оказавшим сдерживающее влияние на ход кризиса, является относительная устойчивость национальной банковской системы, которая в эти годы не пережила серьезных потрясений и банкротств. Итальянский банковский сектор, разгосударствление которого произошло только в начале 1990-х годов, относительно слабее других связан с международным финансовым рынком и продолжает придерживаться осторожного, консервативного стиля ведения бизнеса[194]194
  В Италии, в отличие от некоторых других стран, правительственные гарантии по банковским облигациям, введенные в начале кризиса, были большей частью проигнорированы, и банки предпочли выпустить негарантированные облигации (на сумму около 50 млрд евро), что позволяло предоставить заемщикам более дешевый или менее обусловленный кредит. См.: Rovelli R. Italy: Inciting Out of the Global Crisis // CESifo Forum. 2010. № 1. P. 44; SpeciaLondon. P. 46. Ha 30 июня 2009 г. объем государственной поддержки, оказанной банковской системе Италии, составил всего 0,6 % ВВП против 7,6 % в СШАи 6,1 % в Германии. См.: Bancaria (Milano). 2010. N 3. Р. 11.


[Закрыть].

В отличие от США и некоторых европейских стран (например, Испании) в Италии не была выражена тенденция выдачи ипотечных кредитов без достаточного обеспечения и не практиковалось оперирование крупными объемами деривативов[195]195
  Тем не менее в операции с деривативами оказались втянуты местные власти. С середины 2008 г. муниципалитетам было запрещено подписывать новые контракты с использованием деривативов, так как почти половина из них понесла убытки. Общие размеры этих потерь оцениваются Банком Италии в 2,5 млрд евро. См.: http:// newsina-box.net/266/italy-between-econornic-crisis-and-corruption.html


[Закрыть]. Поэтому итальянские банки лишь в небольшой степени оказались затронутыми турбулентностью мировой финансовой сферы и крахом крупных кредитных институтов. Вплоть до первой половины 2009 г. здесь сохранялась в целом позитивная динамика кредитной деятельности, хотя темпы кредитования замедлились. Негативное влияние внешнего фактора на балансы итальянских банков выразилось в ухудшении некоторых показателей (резкое снижение прибыли более чем на 20 процентных пунктов за 2007–2008 гг., рост издержек) и в сокращении портфелей ценных бумаг. Кроме того, позиции двух ведущих банковских групп (Unicredit и Intesa-San Paolo) были ощутимо затронуты неблагоприятным развитием ситуации в странах ЦВЕ, с которыми связаны их интересы (соответственно 25 и 11 % получаемой прибыли)[196]196
  Bancaria. 2009. N 12. Р. 3.


[Закрыть].

Итальянский финансовый рынок «банкоцентричен»: предпринимательство находится в преимущественной зависимости от банковского кредитования, в то время как биржа развита относительно слабо (капитализация варьирует в диапазоне 45–60 % ВВП, в 2009 г. она упала до 20 %). Поэтому относительно благоприятное состояние банковской сферы смогло оказать преобладающее и стабилизирующее влияние на реальный сектор экономики и в годы мирового финансового кризиса.

Структурной особенностью итальянской банковской системы является ее исторически сложившаяся разветвленность и укорененность в местной деловой среде. Более 60 % учреждений являются банками кооперативного кредита (БКК), которые располагают более чем 4 тыс. местных отделений. Эта часть системы на 70 % связана с обслуживанием малого бизнеса и семей. Объем средств, прокачиваемых через БКК, вырос за последние 10 лет почти вдвое (+82,2 %), и хотя в совокупных депозитарных и кредитных операциях доля их невелика (7,8 и 7,2 % соответственно), роль БКК в обеспечении локальной производственной деятельности трудно переоценить. Подобно капиллярам эта сеть питает территориально-производственные комплексы – «промышленные округа», на которые приходится около 40 % национального экспорта и промышленной занятости. На пике финансового кризиса это звено банковской системы доказало свою надежность – при резком снижении общих темпов кредитования частного сектора (с 10 до 0,3 % за период с октября 2008 г. до октября 2009 г.) кредитная деятельность БКК обнаружила прирост на более чем 6 %[197]197
  Сеть кооперативных банков стала расти в Италии начиная с 1880-х годов. В соответствии с кооперативным принципом эти банки вели систематическое реинвестирование полученных прибылей, что способствовало укреплению их финансовой базы. Реформа банковской системы в 1993 г. (приватизация крупных банков и дерегулирование рынка финансовых услуг) подтвердила социальную и экономическую значимость кооперативного кредита. Сегодня сектор БКК обслуживает 20 % общего числа итальянских предприятий и выдает преобладающую часть кредитных ресурсов, используемых малым бизнесом по месту его производственной деятельности, – в соответствующих муниципальных округах и провинциях. За 1994–1999 гг. общая численность БКК выросла почти на 70 %, причем более половины новых банков появилось на юге. См.: http://www.astrid-online.it/Regolazion/Studi—/Banca-d-Italia_tarantola_27_ll_09.pdf


[Закрыть]. В низшей точке спада (третий квартал 2009 г.) объем кредита, выданного пятью ведущими банковскими группами, сократился в годовом исчислении на 3,5 %, а кредитная деятельность меньших по размеру банков росла[198]198
  Banca d’ltalia. Economic Bulletin. N 55. Р. 32.


[Закрыть].

В пользу БКК, прежде всего, работает хорошее знание местной клиентуры, налаженные годами связи. Кроме того, благодаря своему сетевому характеру и основополагающим принципам кооперативной деятельности – взаимопомощи (mutualita’) и субсидиарности – БКК удается преодолевать или минимизировать возникающие риски. Центральные органы этой системы, построенные как сетка местных федераций, оказывают нижестоящим звеньям необходимую поддержку в вопросах организации и контроля. В годы кризиса система была укреплена созданием Фонда институциональных гарантий, разрабатывающего превентивные схемы оценки и реагирования на трудные ситуации.

Специфика структуры национальной банковской системы была оперативно использована итальянским правительством в ходе кризиса. Соглашение, подписанное Министерством экономики и финансов, Итальянской банковской ассоциацией и представителями бизнеса всех секторов экономики, предоставило МСП по их заявкам возможность приостанавливать выплаты основной части кредитов на срок до 12 месяцев. К ноябрю 2009 г. было принято 84 тыс. таких заявок на общую сумму 27 млрд евро (около 1/5 кредитов, выданных малому бизнесу), рассмотрено более 2/3 из них и почти все удовлетворены, что означало приостановку платежей на сумму до 5 млрд евро[199]199
  Ibid.


[Закрыть].

Разумеется, в условиях затяжного спада производства преимущества БКК имеют свои пределы, поскольку банки не могут в полной мере компенсировать ухудшение состояния дел большей части своей клиентуры. В самом этом секторе тоже наблюдается дифференциация – уровни оперативной деятельности и прибыльности, качество услуг, управления и контроля разнятся, отражая уязвимость отдельных его фрагментов. Тем не менее структурный плюрализм итальянской банковской системы, дающий возможность существовать этому обширному базовому слою, обеспечивает ей дополнительный ресурс жизнеспособности.

Спецификой итальянской ситуации является и то, что уровень кредитной задолженности семей в этой стране не столь высок, как в США и ряде других стран Запада. Если в США в 2007 г. эта задолженность достигала 134 % ВВП, а в еврозоне в среднем – 99 % (в Германии – 87 %, в Испании – 125 %), то в Италии она не превышала 60 %. Структура задолженности исключает высокие ипотечные риски для банковской системы: семьи-должники по ипотеке составляют лишь около 12 % общей численности семей, причем их социальный статус не дает оснований для опасений по части их платежеспособности. Должники по линии потребительского кредита составляют лишь 13 % общего числа семей[200]200
  Rapporto ABI sui mercati fmanziari e creditizi. Giugno. 2008. R 4.


[Закрыть]. В определенной мере эта специфика связана с тем, что сектор семей располагает значительным объемом национального богатства, в восемь раз превышающим величину годового располагаемого дохода (в частности, около 75 % семей являются собственниками своего жилья). Это один из самых высоких показателей среди ведущих промышленных стран[201]201
  Bancad’Italia. 2008. P.74.


[Закрыть].

Особенности протекания кризиса в итальянской экономике в значительной мере обусловлены характером ее участия в международном разделении труда. Италия не богата ископаемыми ресурсами и вынуждена ввозить до 85 % энергетического сырья и до 100 % отдельных жизненно важных видов сырья[202]202
  За счет импорта удовлетворяется почти 100 % потребления руд железа, меди, никеля, олова, до 80 % металлолома, а также почти 100 % потребления хлопка, 80 % шерсти, около 50 % древесины. По степени зависимости от импорта энергоносителей и сырья Италия сравнима среди стран «большой семерки» только с Японией.


[Закрыть]. В то же время это открытая экономика, глубоко интегрированная в европейский хозяйственный комплекс и активно вовлеченная в международный обмен; ее движущей силой является экспорт.

Главный удар мирового кризиса пришелся по экспортному сектору – машиностроению и совокупности знаменитых своими мировыми брэндами отраслей, работающих на потребительский спрос (текстильная, швейная, кожевенно-обувная, мебельная)[203]203
  В итальянской литературе этот комплекс отраслей принято именовать «Made in Italy», чем подчеркивается их высокий международный престиж.


[Закрыть]. В условиях глобализации мирового рынка именно эти последние испытывают мощную конкуренцию со стороны развивающихся стран (особенно Китая), производящих аналогичную потребительскую продукцию с гораздо меньшими издержками. Причем зачастую успешно копируются те же бренды. Кроме того, рост курса евро по отношению к доллару тяжело отражается на торговом и платежном балансе Италии, увеличивая стоимость энергосырья.

Проблема экспортной специализации носит долгосрочный структурный характер. Италия – единственная страна «большой семерки», специализация которой на отраслях невысокого и среднего технологического уровня, каковыми являются отрасли «made in Italy», в послевоенный период только углублялась. В настоящее время доля высокотехнологичной продукции в ее экспорте заметно ниже, чем у партнеров по еврозоне, – 6,35 % против 14,1 % у Германии, 17,9 % у Франции, 26,5 % у Великобритании[204]204
  http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/print


[Закрыть].

Эта особенность итальянской экономики уходит корнями в исторически сложившуюся структуру собственности: до 80 % национального производства находится в руках семейного, в подавляющем большинстве малого, предпринимательства. Экспортный динамизм малого бизнеса, развивавшего производство на базе местных традиций художественного ремесла, технологически переоснащенного в 1970—1980-е годы, обеспечил стране достаточный резерв времени для технологической перестройки крупной промышленности. Но крупный бизнес, привыкший вести производство в условиях государственного протекционизма, остался в значительной мере ориентированным на внутренний рынок. ТНК мирового масштаба в Италии немногочисленны. В результате именно малый и средний бизнес отраслей, работающих на потребительский спрос, оказался теперь на передовых рубежах, открытых для внешней конкуренции, не обладая при этом достаточными ресурсами для НИОКР и крупномасштабной технологической перестройки. Повышение типа экспортной специализации, требующее использования передовых технологий и укрупнения масштабов производства, остается для Италии задачей ближайших десятилетий.

Наряду с этим итальянская экономика имеет и другие «узкие места», затрудняющие решение ставших актуальными задач:

• Несовершенство конкурентного порядка. Несмотря на масштабную приватизацию и дерегулирование внутреннего рынка, в Италии сохраняется высокая степень концентрации собственности в активах предприятий. Уровень монополизации высок, чему способствует меньшая, чем в других ведущих странах, степень разделения функций собственности на капитал и управления предприятием, а также то, что большая часть предпринимательства связана системой участия в капитале и функционирует на основе неформальных соглашений. Давние корпоративные традиции в секторе услуг (торговля, лица свободных профессий) тормозят дальнейшую либерализацию внутреннего рынка. Демонополизация почти не коснулась сферы коммунальных услуг, где поддерживается высокий уровень тарифов. Все это в конечном итоге увеличивает трансакционные издержки, снижая конкурентоспособность национальной продукции.

• Дуализм и жесткость рынка труда. Несмотря на либерализацию системы найма, проведенную в 1990-х годах, этот рынок по-прежнему разделен на две части: сферу постоянной занятости, пользующуюся всеми преимуществами системы социального обеспечения, и либо нерегулярную, либо неформальную занятость, лежащую за рамками этой системы. Различаются и структурные характеристики рынка труда в разных районах страны (на Юге он отмечен многими негативными проявлениями). Итальянская система социального обеспечения по европейским меркам несовершенна, что осложняет социальный диалог (в частности, тормозит пенсионную реформу, жизненно необходимую для нормализации бюджетного процесса).

• Недостатки и лакуны нормативно-правовой базы. Административная реформа 1990-х годов лишь частично модернизировала работу госаппарата, невысокая эффективность которого общепризнана. Либерализации внутреннего рынка сопутствовала определенная правовая перестройка – введение в 1990 г. (впервые в Италии) антимонопольного законодательства, модернизация акционерного права, Закон о банкротстве, приватизация биржи с созданием новых регулирующих структур. В состав национального законодательства вошел ряд нормативов, рекомендованных Еврокомиссией для стран – членов ЕС. Однако эта перестройка не завершена и, как показал недавний опыт (афера «Пармалат» и др.), пока недостаточна для предотвращения характерных злоупотреблений.

• Хроническое отставание экономики Юга. Эта часть страны, на которую приходится треть населения и менее 1/10 национального экспорта, на протяжении сорока послевоенных лет являлась объектом «чрезвычайной» инвестиционной политики государства, а затем стала полем действия региональной политики ЕС. Однако уровень дохода на душу населения здесь по-прежнему не превышает 60 % от среднего показателя для остальной части страны. Проблема имеет глубокие историко-культурные корни (некоторые эксперты считают возможным говорить о противостоянии в Италии двух культур – средиземноморской на юге и европейской на севере) и множественные негативные проявления, отражающие ее долгосрочный характер.

Сочетание этих структурных проблем создает синергетический эффект, ослабляющий конкурентные позиции итальянской экономики в условиях мирового кризиса. Об этом свидетельствует сравнительная динамика производительности и удельных трудовых издержек в стране за последнее десятилетие (табл. 8.3 и 8.4).

Как видно из табл. 8.3, производительность труда в расчете на одного занятого по сравнению со второй половиной 1990-х годов существенно упала. По данным Евростата, с учетом покупательной способности она составляла в 1997 г. 130,0 % от среднего уровня стран ЕС в его нынешнем составе, а в 2007 г. – всего 108,5 %. Таблица 8.4 показывает, насколько быстро ухудшалась динамика производительности и удельных трудовых издержек по сравнению с докризисным 2006 г., прежде всего в промышленности. Рост почасовой заработной платы на фоне падающей производительности, особенно заметный в 2008 г., был связан с очередным перезаключением трудовых договоров, охватывающих в Италии около 90 % общей численности работающих по найму[205]205
  Banca d’Italia. 2009. Р. 99.


[Закрыть].

Среднегодовые темпы роста трудовых издержек на единицу продукции в Италии за 2000–2008 гг. составили 2,9 % – против 2,0 % во Франции и нулевого роста в Германии. В промышленности Италии за тот же период данный показатель равнялся 2,8 % против 0,5 % во Франции и 1,2 % в Германии. По сравнению с Францией увеличение удельных трудовых издержек в Италии объяснялось негативной динамикой производительности труда; по сравнению с Германией – тем же и более быстрым ростом номинальной заработной платы[206]206
  Ibid. Р. 100.


[Закрыть].

Таблица 8.3

Темпы роста производительности труда (добавленная стоимость в расчете на одного занятого)

Источник: Bancad’Italia. 2009. Р. 107.

Таблица 8.4

Темпы прироста почасовой заработной платы, производительности и удельных трудовых издержек, % (в годовом исчислении)

Источник: Bancad’Italia. Economic Bulletin. 2010. N 55. Р. 53.

Таблица 8.5. отражает падение конкурентоспособности промышленной продукции Италии за последнее десятилетие, включая кризисный 2008 г. Среди стран «большой семерки» она выделяется наибольшим ухудшением конкурентных позиций.

Долговой кризис, разразившийся в Греции в начале 2010 г, возродил дискуссию вокруг проблемы членства в еврозоне всей группы южноевропейских стран, в том числе Италии. Проблемный южный фланг, который в условиях благоприятной мировой конъюнктуры в целом (хотя и не всегда успешно) соблюдал маастрихтские критерии, сегодня находится в структурно уязвимом положении, ослабляя конкурентные позиции всей еврозоны и ее валюты по отношению к доллару. Рост бюджетных дефицитов и государственного долга этой группы стран ставит под удар основополагающий для ЭВС «пакт экономической стабильности», призванный обеспечивать устойчивость совместного развития его членов.

Структурная уязвимость Южной Европы проявляется в осложнении социальной ситуации, вызванной неспособностью бюджетов поддерживать сложившиеся стандарты в области социальной политики (по сути, речь идет о кризисе южноевропейской модели Welfare State); в несовершенстве систем социального обеспечения и чрезмерной дороговизне административного аппарата; в снижении уровня доверия, что негативно влияет на реальный сектор экономики.

Таблица 8.5

Индексы конкурентоспособности ведущих стран (на базе цен ни продукцию обрабатывающей промышленности)

Примечание. Рост индекса означает снижение конкурентоспособности.

Источник: Banca d’ltalia. 2009. Appendice.

Среди этой группы стран Италия выделяется в лучшую сторону своим удельным весом в европейской и мировой экономике, общим уровнем развития и степенью диверсификации промышленности, большей величиной научно-исследовательского потенциала. Тем не менее типологическое сходство с остальной частью южноевропейского фланга ЕС и ЭВС проявляет себя многими признаками, напоминая о незавершенности структурно-институциональной перестройки, начатой в 1990-х годах.

Относительная прочность позиций Италии и наличие у нее значительных резервов роста усматриваются лишь в нескольких существенных моментах. Так, более 95 % итальянского государственного долга находится в руках национальных, а не иностранных держателей. Это помогло его успешному реструктурированию, благодаря которому долю краткосрочных обязательств удалось сократить еще в докризисный период до 35 %. Преимуществом является и высокая в Италии норма сбережений частного сектора, которая даже в годы кризиса снизилась незначительно (с 20 до 18 %). Ставка банков на аккумулирование этих сбережений как основу своей бизнес-стратегии придает большую устойчивость производственной системе. Кредитный рейтинг Италии, в отличие от других стран Южной Европы, пока не подвергался пересмотру[207]207
  Согласно одному из исследований совокупное богатство 640 тыс. итальянских семей (каждая с финансовыми активами не менее 500 тыс. евро) увеличилось в 2009 г. на 19 %, достигнув 882 млрд евро (1,2 трлн долл.). Значительную часть этого прироста составляли 85 млрд евро, вернувшиеся из Швейцарии в ходе налоговой амнистии 2009 г. См.: http://www.chinapost.com.tw/print/247900.htm


[Закрыть].