Текст книги "Мобильность и стабильность на российском рынке труда"

6.5. От чего зависит идентичность руководителей предприятий?

В таблице П6-3 представлены данные о том, как идентичность генеральных директоров варьирует в зависимости от различных характеристик возглавляемых ими предприятий.

Отраслевая вариация в доле предприятий, возглавляемых наемными менеджерами, очень невелика. Минимального уровня она достигает в текстильной промышленности (41 %), максимального в – транспортном машиностроении (56 %) (табл. П6-3).

Доля наемных менеджеров в составе директорского корпуса в различных регионах страны колеблется в достаточно широких пределах – от 43 % в Приволжском ФО до 75 % в Северокавказском ФО. (Впрочем, здесь необходимо напомнить, что в региональном разрезе данные RUFIGE не являются репрезентативными; поэтому к представленным оценкам следует относиться с осторожностью.)

Чем крупнее населенный пункт, тем меньше доля предприятий, возглавляемых наемными менеджерами: если в Москве она составляет 36 %, то в селах и поселках городского типа достигает 54 %. Возможно, одна из главных причин состоит в том, что в сельской местности высока концентрация «старых» предприятий (созданных до 1992 г.), тогда как в Москве шире представлены «новые» (созданные начиная с 1992 г.).

Чем крупнее предприятие, тем выше вероятность, что во главе его находится не кто-либо из основных собственников, а наемный менеджер. Так, на мелких предприятиях с численностью занятого персонала менее 50 человек отделение собственности от контроля имеет место в 34 % случаев, тогда как на крупнейших предприятиях с численностью занятого персонала 500 и более человек – почти в 65 % случаев.

Присутствие наемных менеджеров в кресле генерального директора гораздо чаще встречается на «старых» предприятиях, чем на «новых»: 64 % против 42 %. Причина этого достаточно очевидна: «старые» предприятия крупнее и практически все они относятся к категории приватизированных, тогда как «новые» меньше по величине и многие из них создавались «с нуля» как принадлежащие одному владельцу или небольшой группе собственников. (Действительно, если среди «старых» предприятий к группе крупнейших относятся 40 %, то среди «новых» – только 12 %.)

Организация управления с помощью наемного менеджмента чаще наблюдается на предприятиях, по своему юридическому статусу более «открытых» рынку. Так, если говорить об ОАО, то две трети из них возглавляют наемные менеджеры. Аналогичные показатели для ЗАО и ООО значительно меньше – 40–50 %. (Мы не обсуждаем ситуацию с государственными предприятиями (которые, напомним, составляют большую часть группы с «другим» юридическим статусом), поскольку ими по определению могут управлять только наемные менеджеры.)

Чем конкурентнее рыночная среда, в которой протекает деятельность предприятия, тем вероятнее, что возглавлять его будет один из собственников (хотя наблюдаемые различия невелики). Иными словами, управление с помощью наемного менеджмента сильнее распространено на менее конкурентных рынках с олигополистической или монополистической структурой.

Наличие крупного собственника (с контрольным или блокирующим пакетом акций) негативно влияет на вероятность появления в кресле генерального директора наемного менеджера (табл. П6-3). Происходит так потому, что многие собственники со столь внушительными пакетами предпочитают руководить своими предприятиями сами.

Предприятия, прошедшие в предшествующие три года через смену главного собственника, чаще, чем предприятия, где основной собственник не менялся, имеют на посту генерального директора наемного менеджера. Однако природа этой зависимости не вполне ясна: возможно, на предприятиях, возглавляемых наемными менеджерами, по каким-либо причинам чаще происходит смена крупнейших собственников (например, потому что доля акций, принадлежащих крупнейшему собственнику, у них меньше и, следовательно, его смена оказывается более простой задачей); но, возможно, «новые» собственники более, чем «старые», склонны к тому, чтобы устраняться от непосредственного управления предприятиями и ставить в их главе наемных менеджеров.

Вполне естественно, что подавляющее большинство предприятий, входящих в состав холдинговых структур в статусе дочерних (около 80 %), возглавляют наемные менеджеры.

В то же время руководителями большей части головных и независимых предприятий (4050 %) выступают собственники.

Процессы слияния и поглощения повышают вероятность того, что кресло генерального директора будет занимать наемный менеджер. Особенно часто это происходит в тех случаях, когда предприятие оказывается объектом приобретения со стороны других компаний. В подобных ситуациях на место руководителя почти в 80 % случаев приходит наемный менеджер.

Предприятия, среди собственников которых имеются иностранные акционеры, чаще обращаются к услугам наемных менеджеров, чем предприятия, в числе собственников которых иностранцев нет. Этот результат достаточно предсказуем, поскольку от иностранных инвесторов мы вправе ожидать повышенного спроса на «прозрачность» процедур корпоративного управления, а это среди прочего предполагает отделение собственности от контроля. Точно так же не удивительно, что присутствие государства в составе акционеров действует сходным образом, значительно повышая вероятность того, что в кресле генерального директора окажется наемный менеджер (табл. П6-3).

Предприятия, находящиеся под контролем собственников, реже вступают в тесные отношения с государством, чем предприятия, находящиеся под контролем наемных менеджеров: они реже получают поддержку от государства и сами реже оказывают ему финансовую помощь. Однако эти различия не очень значительны.

В менее коррумпированной среде вероятность того, что предприятием будет руководить наемный менеджер, оказывается выше. Возможно, что «склеивание» собственности и контроля является инструментом, позволяющим хотя бы частично нейтрализовывать издержки, связанные с высоким уровнем коррупции. Но возможно также, что руководители-собственники отличаются большей склонностью к риску, чем руководители – наемные менеджеры, и потому охотнее идут на коррупционные сделки.

Организация управления с помощью наемных менеджеров положительно (хотя и не всегда заметно) коррелирует с большинством показателей экономической деятельности предприятий – экспортной активностью; наличием вложений в основной капитал; ненулевыми расходами на НИОКР. Особенно сильный контраст наблюдается между предприятиями-экспортерами и предприятиями-неэкспортерами: среди первых 58 % имеют генерального директора – наемного менеджера, среди вторых – только 45 %. Что касается использования внешних источников финансирования, то здесь различий практически нет.

Подавляющее большинство выявленных эффектов остаются в силе, и, более того, становятся еще более выраженными, если смотреть не на всю выборку, а на подвыборку, состоящую из предприятий, где за последние три года произошла смена генерального директора (табл. П6-3). Размер, возраст, место расположения, юридический статус, наличие крупных собственников, смена основного владельца, участие в холдинговых структурах, присутствие среди акционеров иностранных собственников, присутствие среди акционеров государства, процессы слияния и поглощения, теснота контактов с государством, коррупция, характеристики экономической деятельности – качественно эффекты всех перечисленных переменных для подвыборки предприятий с обновившемся руководством оказываются такими же, а количественно даже еще более сильными, что и для всей выборки в целом. В известном смысле эти результаты можно рассматривать как более важные, поскольку они показывают, в каком направлении и под воздействием каких факторов меняется в настоящее время состав директорского корпуса российских промышленных предприятий.

Эконометрический анализ идентичности руководителей предприятий строился нами аналогично тому, как строился эконометрический анализ их ротации. Мы точно так же оценивали четыре спецификации модели пробит-регрессии с разными наборами объясняющих переменных. Результаты представлены в табл. П6-4.

Из структурных характеристик значимо и положительно на вероятность того, что генеральным директором предприятия окажется наемный менеджер, влияют размер, возраст, расположение в сельской местности и принадлежность к группе «прочих» по юридическому статусу (по большей части эта группа включает государственные унитарные предприятия), значимо и отрицательно – принадлежность к ЗАО по юридическому статусу. Таким образом, мы получаем подтверждение, что чем крупнее предприятие, чем оно старше и чем оно «публичнее», тем выше вероятность, что в кресле генерального директора будет находиться наемный менеджер. Конкурентность рыночной среды не отражается существенно на идентичности руководителей промышленных предприятий.

Из характеристик собственности самым сильным фактором, положительно влияющим на вероятность того, что во главе предприятия будет стоять наемный менеджер, является вхождение в холдинговые структуры в статусе дочернего. Сходный результат был получен в работе [Долгопятова, 2012], где он предположительно объяснялся меньшим риском оппортунистического поведения менеджеров в тех случаях, когда предприятия входят в бизнес-группы. По-видимому, все дело в подчиненности дочерних предприятий вышестоящим структурам в рамках соответствующих холдингов. Подобно тому, как кажется вполне естественным, что начальниками цехов завода практически всегда являются не его собственники, а наемные менеджеры, точно так же нас едва ли должно удивлять, что руководителями дочерних предприятий, как правило, оказываются не собственники, а нанятые ими менеджеры. (Конечно, эта аналогия не является полной.)

Другой важнейший фактор – это смена генерального директора в предыдущие три года. На предприятиях, где это происходило, руководство чаще всего переходило к наемным менеджерам.

Отрицательная значимая связь у переменной отделения собственности от контроля наблюдается с такой важной характеристикой, как наличие крупного (контролирующего или блокирующего) собственника. Иными словами, крупные собственники предпочитают управлять своими предприятиями сами. Мы получили также свидетельства того, что присутствие в составе собственников государства заметно повышает вероятность принадлежности генерального директора к группе наемных менеджеров. В то же время смена основных собственников, процессы слияния и поглощения, а также присутствие в составе собственников иностранных инвесторов выступают, как ни странно, в качестве нейтральных факторов.

Из характеристики бизнес-климата отрицательно на практике отделения собственности от контроля отражается коррупция, а из показателей экономической деятельности – вложения в НИОКР и внешнее финансирование. Последнее, возможно, связано с тем, что российские банки охотнее выдают кредиты предприятиям, которые возглавляют их собственники.

Однако когда от полной выборки мы переходим к подвыборке предприятий с обновившимся руководством, результаты оказываются во многом иными (табл. П6-5). Из структурных характеристик значимость сохраняют возраст и размер (логарифм численности персонала), тогда как юридический статус перестает быть значимым фактором. Наиболее сильное (положительное) воздействие и в этом случае оказывает вхождение предприятия в холдинговые структуры в статусе дочернего. Наличие крупного собственника (на сей раз – только контролирующего) делает менее вероятным, что новым генеральным директором предприятия станет наемный менеджер. Достаточно неожиданно, но смена основного собственника не повышает, а снижает вероятность того, что руководство предприятием перейдет к наемному менеджеру. По-видимому, в большинстве случаев новые собственники предприятий предпочитают сами занимать кресло генерального директора. Ни присутствие в числе собственников иностранных инвесторов, ни присутствие в их числе государства не отражаются на вероятности того, что при смене руководства новым генеральным директором станет наемный менеджер.

Как и для всей выборки, для подвыборки новых генеральных директоров характеристики бизнес-климата и показатели экономической эффективности оказываются слабо связаны с идентичностью руководителей предприятий. (Одно из исключений – переменная, отражающая факт предоставления финансовой помощи государству: на предприятиях, оказывающих такую помощь, наемные менеджеры приходят к власти сравнительно реже.) Кроме того, они с меньшей вероятностью оказываются руководителями предприятий, инвестирующих в основной капитал. Можно предположить (хотя явными свидетельствами мы не располагаем), что в российской промышленности сформировались специфические ниши, так что в одних достижению более высокой эффективности способствует разведение функций владения и управления, тогда как в других – их соединение[87]87
  Как отмечалось выше, мы экспериментировали с альтернативным делением обследованных предприятий на группы с генеральными директорами-собственниками и генеральными директорами – наемными менеджерами. Эконометрический анализ на основе этого альтернативного определения приводит к практически идентичным результатам.


[Закрыть].

6.6. Влияние ротации и идентичности топ-менеджеров на экономическую эффективность

До сих пор мы обсуждали вопрос о том, как сменяемость и идентичность директорского корпуса связаны с различными характеристиками деятельности предприятий. Однако не менее важным является вопрос об обратном влиянии – как ротация высших менеджеров и отделение собственности от контроля отражаются на экономической эффективности – повышают они ее, понижают или никак с ней не связаны? Теоретически здесь представимы самые разные варианты: с одной стороны, быстрая ротация может обеспечивать замену менее компетентных руководителей более компетентными; с другой, высокая текучесть среди высших управленческих кадров может вести к дезорганизации работы предприятий; при одних условиях экономический выигрыш может давать совмещение функций владения и управления, при других – их разделение. Прослеживаются ли такого рода эффекты в российском случае?

К сожалению, обследование RUFIGE содержит очень ограниченный набор показателей эффективности, исходя из которых можно было бы судить о связи ротации и идентичности генеральных директоров с результатами деятельности возглавляемых ими предприятий. В своих расчетах мы использовали два таких обобщающих показателя, это – коэффициент рентабельности (доля прибыли в выручке) и логарифм выручки в расчете на одного занятого. Они представляют собой непрерывные переменные, и для них мы оценивали регрессионные уравнения методом МНК.

Набор используемых нами контрольных переменных включал те же структурные характеристики, характеристики собственности, институциональной среды и экономической деятельности (в период 2011–2013 гг.), которые фигурировали в предыдущих разделах. В качестве объясняющих переменных выступали переменные, отражающие сменяемость руководителей предприятий и их идентичность (принадлежность к группам собственников либо наемных менеджеров). При этом мы предполагали, что однократные и многократные замены первого лица могут сигнализировать о разных ситуациях, складывающихся на тех или иных предприятиях: если однократные – это, как правило, часть «естественного» процесса обновления директорского корпуса, то многократные – это чаще всего отражение серьезных организационных, экономических и финансовых проблем. С учетом этого мы вводили две различные дамми-переменные для предприятий, где генеральный директор в 2011–2013 гг. менялся один раз и где он менялся несколько раз.

Результаты расчета представлены в табл. П6-6. Мы видим, что переменная, отражающая идентичность генеральных директоров, незначима в модели для коэффициента рентабельности и слабо значима в модели для логарифма выручки на одного занятого. Это согласуется с предположением, высказанным в конце предыдущего раздела, о существовании отдельных рыночных ниш для предприятий, где собственность и контроль отделены и где они совмещены: в одних нишах более высокой эффективности чаще добиваются генеральные директора-собственники, в других – генеральные директора – наемные менеджеры.

В то же время результаты для переменных, характеризующих процесс смены руководителей предприятий, различаются. В модели для коэффициента рентабельности значима переменная многократной смены генерального директора и она входит в уравнение с отрицательным знаком, тогда как в модели для логарифма выручки на одного занятого значима переменная однократной смены генерального директора и она входит в уравнение с положительным знаком. Иными словами, если однократная смена, как правило, способствует повышению эффективности, то многократно повторяющиеся замены ведут к ее снижению. Похоже, что высокая текучесть среди руководства предприятий, действительно, чаще всего приводит к нарушениям в их нормальной работе.

Впрочем, к этим результатам следует относиться с известной осторожностью, поскольку респонденты RUFIGE крайне неохотно отвечали на вопросы, относившиеся к показателям эффективности предприятий, где они заняты (так, в модели с коэффициентом рентабельности в качестве зависимой переменной мы смогли использовать лишь около 1300 наблюдений, в модели с логарифмом выручки на одного занятого – лишь около 800). Как следствие, из-за значительного числа «неответов» полученные нами оценки могут быть смещенными. Кроме того, простейший МНК, как известно, не позволяет эффективно решать проблему эндогенности.

Поэтому мы решили дополнить анализ наблюдавшихся в прошлом показателей экономической деятельности анализом ожидаемых в будущем индикаторов экономической эффективности. Анкета RUFIGE включала вопросы о том, насколько велик, по мнению респондентов, риск, что в ближайшие два-три года их предприятия подвергнутся рейдерским атакам, потерпят банкротство или станут ареной внутрикорпоративных конфликтов. Вероятности оценивались по шкале «весьма вероятно», «более или менее вероятно», «практически невероятно». Около 60 % опрошенных предприятий высказали опасения (сильные или умеренные) относительно возможных рейдерских атак, свыше 65 % – относительно возможного банкротства и около 45 % – относительно возможных внутрикорпоративных конфликтов.

Если предположить, что обновление генеральных директоров и их принадлежность к группе наемных менеджеров способствуют повышению экономической эффективности, то тогда предприятия, где произошла смена первых должностных лиц и где руководство принадлежит наемным менеджерам, должны сталкиваться с меньшими рисками рейдерства, банкротства и внутрикорпоративных конфликтов. Для проверки этой гипотезы мы оценили три модели мультиномиальной регрессии, где зависимыми переменными выступали соответствующие риски, а независимыми переменными – различные структурные характеристики, характеристики структуры собственности, бизнес-климата и экономической деятельности предприятий.

Как видно из таблиц П6-7-П6-9, смена генеральных директоров никак не отражается на ожидаемых вероятностях рейдерских захватов, банкротства и внутрикорпоративных конфликтов. В то же время принадлежность к группе наемных менеджеров снижает риск рейдерских атак, но при этом повышает риск внутрикорпоративных конфликтов. На вероятности банкротства идентичность первых лиц предприятия не отражается. В целом мы не находим подтверждения предположению о том, что ротация и идентичность генеральных директоров существенно влияют – положительно или отрицательно – на ожидаемые в будущем индикаторы экономической эффективности предприятий.

Из других интересных результатов можно отметить, что на риск рейдерских атак положительно влияют смена основного владельца и наличие крупных собственников (с контрольным или блокирующим пакетом); на риск банкротства – высокая конкуренция, оказание финансовой помощи государству, использование внешнего финансирования и точно так же – смена основного владельца и наличие крупных собственников (в то же время для инвестирующих и экспортирующих предприятий подобная опасность меньше); на риск внутрикорпоративных конфликтов – высокий уровень коррупции и опять-таки смена основного владельца и наличие крупных собственников (для инвестирующих и экспортирующих предприятий этот риск подобно риску банкротства, при прочих равных условиях, оказывается ниже).

6.7. Заключение

В настоящей главе, используя микроданные репрезентативного обследования RUFIGE, мы анализируем особенности формирования директорского корпуса предприятий российской обрабатывающей промышленности. Эти данные свидетельствуют, что среди руководителей промышленных предприятий поддерживается достаточно высокая текучесть и что подавляющее их большинство по-прежнему совмещают функции владения и управления.

Общетеоретические соображения позволяют сформулировать целый ряд гипотез относительно возможных связей между мобильностью и идентичностью генеральных директоров, с одной стороны, и различными аспектами деятельности возглавляемых ими предприятий, с другой. Большая часть из этих предположений согласуется с результатами дескриптивного анализа. Однако более строгий эконометрический анализ показывает, что некоторые из выявляемых таким образом связей являются лишь кажущимися.

Мы получили определенные свидетельства того, что, при прочих равных условиях, мобильность генеральных директоров выше на «старых» предприятиях, созданных в дореформенный период; расположенных в сельской местности; больших по численности занятых; сталкивающихся с высокой конкуренцией; недавно сменивших основного собственника; с разделением функций владения и управления; с распыленной структурой собственности; входящих в холдинговые структуры в статусе дочерних. В то же время вопреки ожиданиям мы не обнаружили, что на сменяемости генеральных директоров отражаются степень «публичности» возглавляемых ими предприятий, участие в процессах слияния и поглощения, присутствие в составе собственников иностранных инвесторов или государства, а также характеристики бизнес-климата (теснота контактов с государством и уровень коррупции). Наиболее парадоксальный из полученных нами результатов заключается в том, что в российских условиях вероятность смены руководства, похоже, выше для более активных предприятий – если судить об этом по таким признакам, как осуществление инвестиций в основной капитал и затраты на НИОКР.

Если говорить об отделении собственности от контроля, то, при прочих равных условиях, ее с большей вероятностью можно ожидать на «старых» предприятиях, созданных в дореформенный период; расположенных в сельской местности; крупных по численности занятых; со статусом ОАО; не имеющих крупного собственника (с контрольным или блокирующим пакетом); входящих в холдинговые структуры в статусе дочерних; с участием государства. В то же время высокая конкуренция, смена основного собственника, участие в процессах слияния и поглощения, присутствие в составе собственников иностранных инвесторов, а также характеристики бизнес-климата выступают как нейтральные факторы. Большинство из отмеченных закономерностей в равной мере прослеживаются как для всей выборки, так и для подвыборки предприятий с «новыми» генеральными директорами (где в предыдущие три года происходила их смена). Исключение составляют эффекты, связанные со сменой основного собственника и предоставлением помощи государству (при осуществлении социальных проектов и т. д.): и то и другое снижает вероятность того, что новым генеральным директором окажется наемный менеджер. Показатели экономической деятельности предприятий слабо связаны с идентичностью их руководителей. Это дает основания полагать, что в российской обрабатывающей промышленности сформировались разные рыночные ниши, так что в одних к лучшим экономическим результатам приводит совмещение функций владения и управления, в других – их разъединение.

Эконометрическое оценивание моделей для показателей рентабельности и удельной выручки позволяет сделать вывод, что однократная смена директоров скорее способствует повышению экономической эффективности, тогда как многократная – ее снижению. В сочетании с представленными выше результатами это заставляет подозревать, что в российских условиях реализуется худший из возможных сценариев, когда при достижении предприятиями высоких экономических показателей начинается «директорская чехарда», результатом которой становится падение эффективности. Конечно, учитывая ограничения наших данных, невозможно с уверенностью утверждать, что все так происходит на самом деле. Тем не менее сам факт, что полученные нами оценки указывают на реальную возможность подобного сценария, позволяет скептически оценивать работоспособность сложившейся в российской экономике системы корпоративного управления.

Попытка использовать вместо фактических ожидаемые показатели экономической эффективности мало что меняет в этих выводах. Мы не обнаружили значимой связи мобильности генеральных директоров с прогнозными показателями, а для идентичности руководителей предприятий были получены неоднозначные результаты. Из них следует, что принадлежность генеральных директоров к группе наемных менеджеров снижает риск рейдерских захватов, не отражается на риске банкротства и повышает риск внутрикорпоративных конфликтов.

Хотя большинство полученных нами оценок поддаются разумной экономической интерпретации, наш основной вывод не вписывается в «классическую» картину функционирования системы корпоративного управления, когда плохие показатели экономической деятельности повышают вероятность отставки некомпетентных или недобросовестных руководителей компаний. На данных RUFIGE мы не смогли получить подобного результата, что указывает, возможно, на то, что российская система корпоративного управления не ориентирована на достижение конвенциональных показателей эффективности. Конечно, с учетом особенностей используемых нами данных (непанельная природа, отсутствие возможности решить или хотя бы ослабить проблему эндогенности и т. д.) этот вывод может рассматриваться пока только как предположительный и нуждающийся в дополнительной проверке на других данных.