Текст книги "Мобильность и стабильность на российском рынке труда"

10.7. Эффект наступления важных жизненных событий

Помимо выделения групповых траекторий как таковых мы можем также оценить влияние наступления отдельных жизненных событий на траекторию изменения показателей самооценки. Как отмечалось выше, эффект наступления позитивных жизненных событий, как правило, сглаживается быстрее, чем шок от негативных. Таким образом, последствия этих событий для самовосприятия оказываются ассиметричными. В этом отношении интересно рассмотреть как влияние вступления в брак, так и расторжения брака, а также проанализировать эффект потери работы и нахождения занятости.

Эффект вступления в брак. В рамках проведенного анализа рассматривалось влияние вступления в брак (гражданский или официальный) на траектории субъективных показателей материального положения, уважения и удовлетворенности жизнью. Для сравнения эффектов от наступления жизненного события для представителей разных траекторий предполагалось, что оно наступает у всех в один и тот же момент времени в середине периода наблюдения[161]161
  Используемый метод позволяет смоделировать последствия наступления жизненных событий в любой момент наблюдения, однако для наглядности была выбрана середина периода. Тестирование методики с выбором других периодов наблюдения в качестве момента наступления жизненных событий подтвердила устойчивость получаемых результатов.


[Закрыть]. Соответствующие графики представлены в Приложении (рис. П10-4-П10-8).

Для мужчин вступление в брак в наибольшей степени сказывается на виде траекторий самооценки уважения и удовлетворенности жизнью (рис. П10-4). На графиках заметны резкие скачкообразные всплески соответствующих показателей, которые затем так и не сглаживаются, однако и не меняют общего направления траекторий, наблюдавшегося до наступления события. Эффект брака на траекторию восприятия материального положения мужчин выражен гораздо слабее. При этом позитивная динамика самооценок, связанная с изменением семейного статуса, характерна только для тех мужчин, которые ставят себя на низкие и средние ступени по субъективным шкалам. Наиболее успешные, по собственным самоощущениям, мужчины вообще не отмечают каких-либо изменений в социальном самочувствии после вступления в брак.

Данные выводы во многом справедливы и для женщин. Женщины, ставящие себя на высокие ступени социальной лестницы и удовлетворенные своей жизнью, после вступления в брак практически не демонстрируют заметного улучшения самооценки. Вероятно, особую роль здесь играют ненаблюдаемые индивидуальные характеристики, которые определяют высокие самооценки мужчин и женщин до вступления в брак. Знаковым событием брак становится для тех женщин, кто по своим ощущениям занимает нижние ступени социальной иерархии. При этом, в отличие от мужчин, вступление в брак для женщины в большей степени влияет на самооценку материального положения и удовлетворенности жизнью в целом, чем на самооценку уважения, испытываемого по отношению к себе со стороны других. Траектории последней практически никак не отражают смену семейного статуса для женщины. Можно предположить, что для женщин с низкой самооценкой вступление в брак во многом ассоциируется с появлением экономической поддержки и относительной финансовой стабильностью. Для мужчин же вступление в брак, возможно, маркирует успешное прохождение жизненного этапа, связанного с ответственностью и зрелостью (реакцией на которое, в частности, является воспринимаемое ими возросшее уважение со стороны других).

Важно отметить, что представленные выше результаты для индивидов с низкой самооценкой, согласно которым самовосприятие после наступления жизненных событий не возвращается к прежнему уровню с течением времени, противоречат проведенным до этого исследованиям. По всей видимости, для индивидов, которые ставят себя на низкие ступени социальной иерархии и не удовлетворены своей жизнью, изменение жизненных обстоятельств оказывается более важным и значимым, чем для тех, кто по собственным оценкам принадлежит к категории благополучных. Можно предположить, что обстоятельства, которые могут привести к позитивной динамике самовосприятия у индивидов с низкой самооценкой (карьерный и профессиональный рост, увеличение дохода), вероятно, редки [Luhmann et al., 2010], а потому они придают большее значение изменениям в своей личной жизни.

Эффект расторжения брака. Аналогично представленным выше результатам, расторжение брака для мужчины в наибольшей степени сказывается на траектории восприятия уважения и удовлетворенности жизнью (рис. П10-5). Сразу после наступления события заметно отчетливое падение самооценок. Их прежний уровень практически не восстанавливается, однако общее направление траекторий субъективных показателей не изменяется. Как и в случае с эффектом заключения брака, прекращение семейных отношений сказывается в первую очередь на траектории самооценок тех мужчин, которые занимают невысокие позиции по анализируемым субъективным шкалам. Другой вариант значительного изменения в профиле траектории характерен для тех мужчин, которые демонстрировали динамичное снижение самооценок и до наступления развода. В таком случае эффект расторжения брака может стать неким дополнительным катализатором продолжающегося ухудшения социального самочувствия.

Наиболее чувствительными к расторжению брака также оказываются траектории восприятия тех женщин, кто по своим ощущениям находится в уязвимом положении – низко оценивают свой социальный статус и не удовлетворены жизнью. Чем выше расположена траектория социального самочувствия женщины, тем меньшее влияние оказывает развод на вид траектории. К примеру, траектория самооценки уважения изменяется в связи с расставанием с партнером только у тех женщин, которые оценивали уровень уважения по отношению к себе очень низко, даже находясь в замужнем статусе. В гораздо большей степени эффект развода затрагивает траектории представлений женщин о собственном материальном положении и удовлетворенности жизнью. Это согласуется с представленными выше результатами, согласно которым вступление в брак в большей степени повышает самооценку материального благосостояния и оценку собственной жизни в целом.

Появление ребенка. На рисунке П10-6 представлены последствия появления ребенка для траекторий социального самочувствия мужчин и женщин. Появление в домохозяйстве ребенка оказывает более выраженное влияние на траектории самооценок мужчин, чем на траектории женщин. Возможно, это связано с большей вовлеченностью женщины в процесс подготовки к появлению нового члена семьи, который сглаживает скачки самовосприятия в непосредственный момент изменения состава домохозяйства. При этом для мужчин появление ребенка в значительной степени проявляется в улучшении самооценки удовлетворенности жизнью, в то время как восприятие материального положения и уважения остается практически неизменным. Наиболее значительное положительное изменение траектории удовлетворенности жизнью оказывается характерно для тех мужчин, чья траектория и до появления ребенка характеризовалась динамичным подъемом самооценки.

Анализ траекторий самооценки материального положения и уважения после появления ребенка показывает, что позитивный эффект от появления ребенка в большей степени испытывают те, кто находится, по собственным ощущениям, на низких ступенях социальной иерархии. При этом на траекториях самовосприятия женщин это сказывается в меньшей степени.

Потеря и нахождение занятости. Анализируя последствия смены статуса на рынке труда, мы рассматриваем переходы между занятостью и незанятостью в целом, не дифференцируя последнюю на безработицу и экономическую неактивность.

Для мужчин переход в занятость из состояния незанятости сопряжен с выраженным всплеском самооценки материального положения и уважения, а также удовлетворенности жизнью, который приводит к смене самих траекторий (рис. П10-7). Как и в рассмотренных выше случаях, первоначальный позитивный шок не сменяется выравниванием самооценки, вместо этого траектория переходит на новый, расположенный выше, уровень. Общее направление траекторий при этом не меняется. Примечательно, что позитивный эффект от нахождения работы оказывается в большей степени выражен для мужчин, чем для женщин.

Чем выше пролегает траектория социального самочувствия, т. е. чем лучше ощущает себя индивид в ситуации незанятости, тем слабее сказывается на его самооценках нахождение работы. Соответственно, сильнее всего переход в занятость отражается на траекториях тех индивидов, которые ощущают себя наиболее депривированными в ситуации незанятости. Значительных изменений к лучшему с точки зрения самовосприятия факт нахождения работы для них не несет, однако приводит к некоторому улучшению социального самочувствия.

Потеря работы представляет собой перемещение индивида на рынке труда из состояния занятости в незанятость. Общие закономерности изменения траекторий социального самочувствия согласуются с приведенными выше (рис. П10-8). Потеря работы представляется более значимым негативным внешним шоком для траекторий самооценок мужчин, чем женщин. Ухудшение самооценок прослеживается по всем показателям социального самочувствия – субъективного материального положения, уважения и удовлетворенности жизнью. Чем выше пролегает траектория самооценки респондента по каждому из индикаторов социального самочувствия, тем меньше сказывается потеря занятости на профиле траектории. При этом потеря занятости также не приводит к радикальной смене направления траектории, которое наблюдалось до потери работы.

10.8. Заключение

Настоящая глава обсуждает мобильность и стабильность социального самочувствия россиян в период с 2000 по 2014 гг. Несмотря на различные сложности, связанные с измерением и анализом самооценок, они являются незаменимыми показателями для исследователей и лиц, принимающих решения в области социальной политики. Именно то, как люди себя чувствуют, определяет то, как они себя ведут. Использование субъективных индикаторов может помочь в понимании того, была ли та или иная социальная реформа успешна или нет, указать на потребности и нужды населения, оценить масштаб общественной поддержки тех или иных социальных мер [Veenhoven, 2001].

Различные социологические исследования, проведенные в 2000-е годы, демонстрировали, что в среднем самовосприятие россиян оставалось на достаточно низком уровне, несмотря на наблюдавшийся на протяжении большей части периода экономический рост и активные социальные реформы. При этом до настоящего момента мы не имели возможности заглянуть внутрь этого «среднего» уровня и понять, какие траектории восприятия приводят к общему низкому уровню социального самочувствия.

Представленные выше результаты показывают, что социальное самочувствие людей отнюдь не является «законсервированным». Доля респондентов, ежегодно меняющих свои представления о себе, достаточно велика. Примечательно, что в анализируемый период восходящая мобильность самооценок по показателям удовлетворенности жизнью и субъективному социальному статусу была характерна для тех, кто ощущал себя наиболее депривированным – располагал себя на низких ступенях субъективных шкал. Можно предположить, что именно такие люди в большей степени почувствовали на себе позитивный эффект от преобразований в экономике и социальной сфере в 2000–2014 гг. Наибольшей устойчивостью отличались самооценки тех, кого можно назвать «середнячками» – умеренно оценивающих свой уровень удовлетворенности жизнью и социальное положение. При этом, чем выше прошлая самооценка, тем меньше оказывалась вероятность ее дальнейшего роста.

Наблюдаемый низкий средний уровень самооценок является результатом «перемешивания» нескольких очень различных траекторий. Некоторые из них можно описать как стабильные (т. е. самооценка респондента остается на одном и том же уровне в течение всего периода наблюдений), в то время как другие предполагают значительную мобильность самооценок – их рост или падение. Такие «мобильные» траектории оказываются присущи примерно половине респондентов. Принадлежность к той или иной групповой траектории объясняется сочетанием нескольких отличительных черт, и, вполне ожидаемо, что «лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным». Траектории восприятия, связанные с высокой самооценкой и/или ее динамичным улучшением, предполагают наличие таких характеристик, как высокий доход, хорошее здоровье, высшее образование, проживание в столице и наличие супруга. В свою очередь, траектории, сопряженные с наличием низкой самооценки и/или ее ухудшением, присущи респондентам с невысоким доходом и отсутствием высшего образования, плохим здоровьем, отсутствием партнера и проживанием в ПГТ и селах.

Экономический кризис 2008–2009 гг. довольно умеренно отразился на самовосприятии россиян. Какой-либо выраженный эффект удалось обнаружить только для мужчин при рассмотрении показателя субъективного материального положения. Однако если тип траектории социального самочувствия сопряжен с высокой самооценкой или ее ростом, то какие-либо негативные последствия кризиса вообще не отмечались. Вероятно, самооценка представителей подобных траекторий обладала определенным запасом психологической прочности, который позволил ей удержаться на докризисных значениях.

Еще одна важная тема, возникающая в связи с обсуждением мобильности и стабильности социального самочувствия, – это эффект наступления жизненно важных событий. Как те или иные события в жизни влияют на форму и направление траектории самовосприятия? Насколько продолжительно их влияние и обратимо ли оно вообще? Результаты настоящего исследования частично согласуются с выводами зарубежных авторов. Набор жизненных событий, приводящих к улучшению социального самочувствия, вполне ожидаем. Среди них нахождение работы, вступление в брак, появление детей. Потеря работы и развод, в свою очередь, приводят к заметному ухудшению социального самочувствия. Неожиданным результатом оказалось то, что в российском случае наступление жизненно важных событий имеет наиболее выраженное воздействие на траектории социального самочувствия тех, кто ощущает себя наименее благополучными. Траектория их восприятия после наступления жизненных событий меняется, а уровень социального самочувствия более не возвращается к прежним значениям. В противоположность этому самые благополучные по самоощущениям респонденты вообще не отмечают каких-либо изменений в социальном самочувствии после наступления жизненно важных событий. Тем самым для индивидов, которые ставят себя на низкие ступени социальной иерархии и не удовлетворены своей жизнью, изменение жизненных обстоятельств (улучшение или ухудшение) имеет гораздо большее значение, чем для тех, кто ставит себя на высокие ступени субъективных шкал.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что в российском обществе существуют определенные категории населения, чье социальное самочувствие вполне благоприятно. Это люди с высоким образованием и доходом, хорошим здоровьем, проживающие в городах столичного статуса. Особенности их самовосприятия, предполагающие высокую самооценку или ее динамичный рост, позволяют им справляться с негативными жизненными событиями, включая кратковременный шок доходов, который был связан с кризисом 2008–2009 гг. Однако от трети до половины населения составляет другая категория – люди, чьи самооценки низки или стабильно снижаются. Причины их негативного самовосприятия – низкий уровень образования и низкий доход, плохое здоровье, инфраструктурные проблемы, характерные для небольших населенных пунктов. Именно они чувствительнее всего реагировали на успехи экономической и социальной политики первой половины 2000-х годов, однако они же и острее других переживали последствия экономического кризиса и различных жизненных неурядиц. Можно поэтому сказать, что наше исследование вновь высвечивает основные болевые точки в социальной структуре российского общества.

Приложение П10

Таблица П10-1.

Средние самооценки социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг.

Характеристики групповых траекторий социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг., %

А) Мужчины

Б) Женщины

Рис. П10-1. Динамика самооценки материального положения в 2008–2009 гг., в зависимости от типа траектории, РМЭЗ НИУ ВШЭ

А) Мужчины

Б) Женщины

Рис. П10-2. Динамика самооценки уважения в 2008–2009 гг. в зависимости от типа траектории, РМЭЗ НИУ ВШЭ

А) Мужчины

Б) Женщины

Рис. П10-3. Динамика самооценки удовлетворенности жизнью в 2008–2009 гг. в зависимости от типа траектории, РМЭЗ НИУ ВШЭ

Примечание. Точки обозначают линию траекторий социального самочувствия у респондентов, которые состояли в браке все время.

Рис. П10-4. Вступление в брак и траектории социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг.

Примечание. Точки обозначают линию траекторий социального самочувствия у респондентов, которые состояли в браке все время.

Рис. П10-5. Расторжение брака и траектории социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг.

Примечание. Точки обозначают линию траекторий социального самочувствия у респондентов, которые имели ребенка все время.

Рис. П10-6. Появление в домохозяйстве ребенка и траектории социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг.

Примечание. Точки обозначают линию траекторий социального самочувствия у респондентов, которые были заняты все время.

Рис. П10-7. Переход из незанятости в занятость и траектории социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг.

Примечание. Точки обозначают линию траекторий социального самочувствия у респондентов, которые были заняты все время.

Рис. П10-8. Переход из занятости в незанятость и траектории социального самочувствия, РМЭЗ НИУ ВШЭ, 2000–2014 гг.

Литература

Андреенкова Н.В. Сравнительный анализ удовлетворенности жизнью и определяющих ее факторов // Мониторинг общественного мнения. 2010. № 5. С. 189–215.

Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров): Аналитический доклад. М.: Институт социологии РАН, 2011.

Зудина А.А. Динамика субъективного социального статуса при потере работы: анализ профессиональных различий // Мир России: Социология, этнология. 2016. Т. 25. № 4. С. 154–184.

Лапин Н.И. Базовые ценности, социальное самочувствие и доверие институтам власти // IX Международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества. М.: ГУ ВШЭ, 2007.

Лукьянова А.Л. Динамика и структура неравенства по заработной плате (1998–2005 гг.): Препринт WP3/2007/06. М.: ГУ ВШЭ, 2007

Российская идентичность в социологическом измерении: Аналитический доклад. М.: Институт социологии РАН, 2007.

Тихонова Н.Е. Удовлетворенность россиян жизнью: динамика и факторы // Общественные науки и современность. 2015а. № 3. С. 19–33.

Тихонова Н.Е. Явные и неявные последствия экономических кризисов для россиян // Социологические исследования. 2015б. № 12. С. 16–27.

Уровень и образ жизни населения России в 1989–2009 годах: доклад к XII Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества, Москва, 5–7 апр. 2011 г. / Г.В. Анд-рущак, А.Я. Бурдяк, В.Е. Гимпельсон и др.; рук. авт. колл. Е. Г. Ясин. М.: Изд. дом ВШЭ, 2011.

Campbell A., Converse P., Rodgers W. The Quality of American Life: Perceptions, Evaluations and Satisfactions. New York: Russell Sage Foundation, 1976.

Easterlin R.A. Does Economic Growth Improve the Human Lot? Some Empirical Evidence // P.A. David, M.W. Reder (eds.) Nations and Households in Economic Growth: Essays in Honor of Moses Abramovitz. New York; London, 1974.

Gadermann A.M, Zumbo B.D. Investigating the Intra-individual Variability and Trajectories of Subjective Well-being // Social Indicators Research. 2007. Vol. 81. P. 1–33.

Hall J., Ring J. The Relationship between Subjective and Objective Indicators of Individual Well-being: A Linear Modelling Approach / Materials of UK/USA SSRC Conference on Subjective Measures of Quality of Life. 1975.

Headey B. Subjective Well-being: Revisions to Dynamic Equilibrium Theory Using National Panel Data and Panel Regression Methods // Social Indicators Research. 2006. Vol. 79. P. 369–403.

Kahneman D., Tversky A. Prospect Theory: An Analysis of Decision under Risk // Econometrica. 1979. Vol. 47. № 2. P. 263–291.

Kahneman D., Diener E., Schwarz N. (eds.) Well-Being: The Foundations of Hedonic Psychology. New York: Russell Sage Foundation, 1999.

Lucas R.E., Clark A.E., Georgellis Y., Diener E. Reexamining Adaptation and the Set Point Model of Happiness: Reactions to Changes in Marital Status // Journal of Personality and Social Psychology. 2003. Vol. 84. № 3. P. 527–539.

Luhmann M., Eid M., Lucas R.E., Diener E. Not Everything Happens to Anybody. Subjective Wellbeing As a Predictor of Life Events / Conference Materials of 11th Annual Meeting of the Society for Personality and Social Psychology. Las Vegas, 2010.

Luhmann M., Hofmann W., EidM., Lucas R.E. Subjective Well-Being and Adaptation to Life Events: A Meta-Analysis // Journal of Personality and Social Psychology. 2012. Vol. 102. № 3. P. 592–615.

Merton R.K. The Thomas Theorem and the Matthew Effect // Social Forces. 1995. Vol. 74. № 2. P. 379–424. Nagin D. Group-Based Modeling of Development. Cambridge, MA, USA: Harvard University Press, 2005.

Nagin D., Jones B. A Stata Plugin for Estimating Group-Based Trajectory Models: Indiana University Working Paper. 2012. (http://ssrc.indiana.edu/seminars/wimdocs/2013-03-29_nagin_trajectory_stata-plugin-info.pdf)

Stones M.J., Hadjistavropoulos T., Tuuko H., Kozma A. Happiness Has Traitlike and Statelike Properties: A Reply to Veenhoven // Social Indicators Research. 1995. Vol. 36. P. 129–144.

Thomas W.I., Thomas D.S. The Child in America: Behavior Problems and Programs. Knopf, 1928.

Veenhoven R. Is Happiness a Trait? Tests of the Theory that a Better Society Does Not Make People Any Happier? // Social Indicators Research. 1994. Vol. 32. P. 101–160.

Veenhoven R. Why Social Policy Needs Subjective Indicators?: WZB Discussion Paper, № FS Ш 01-404. 2001.

Veenhoven R. Sociological Theories of Subjective Well-being / M. Eid, R. Larsen (eds.) The Science of Subjective Well-being: A Tribute to Ed Diener. New York: Guilford Publications, 2008. P. 44–61.

Weber M. Class, Status and Party // Class, Status and Power / ed. by R. Bendix, S. Lipset. New York: Free Press, 1966.